Мэй и Минато. Любовь в офисе.

Глава 20. Мужской рай.

Глава 20. Мужской рай.

Юкио-сан встретил меня в аэропорту. Он сказал, что в Африке опять не спокойно.

Сказал, что Президент, которому я понравился, требует, чтобы я прилетел на переговоры.

Он сам лететь не сможет, а будет поддерживать связь по телефону. И видеоконференции.

Она дал мне дипломат с ноутбуком и назвал код от дипломата. Также он сказал, что если кто-то попробует открыть его без кода, то тот взорвется.

Это было лучшее средство для запоминания. Я поздоровался с представителем Службы Безопасности и сел в самолет.

Было ветрено и самолет заходил на разгон несколько раз. Я не хотел погибать. Но и паниковать не стоило. Я спокойно ждал взлета. Наконец, шасси оттолкнулись от земли и мы взлетели.

Внизу я видел свой город. Представлял район нашего с Акари дома, башню корпорации и район Родильного дома, где сейчас лежала моя Мэй.

Самолет стабилизировался, и я открыл ноутбук. Там были схемы, через которые Корпорация проводила деньги предыдущему Президенту и моя задача была изучить договоры, через которые он их увел. Схемы были простые, но работающие. Что-то шло как плата за невыполненные услуги. Что-то просто переводилось как помощь другим странам.

Теперь всю эту цепочку приходилось распутывать мне. Из аэропорта, куда я прилетел, я был доставлен во дворец.

Зелень листвы, журчание вод и смех наложниц, вот что встретило меня там.

Огромный, плечистый Президент был в цветастом халате, накинутом на его плечи.

Он был добр и улыбался. Рядом сидели советники и его жена. Шоколадная женщина с правильными чертами лица. Это была эфиопака, и мне говорили, что она управляет своим огромным мужем.

Она задавала острые вопросы, и я отвечал на них.

Было спокойно, и наш разговор больше напоминал шахматы. Вопрос, ход ответный, решение. Мы играли за одну команду. И вскоре приняли решение, которое позволило бы нам выиграть.

Позже, когда мне на счет придет сумма-подарок, я узнаю, что все наши ходы сработали.

Я остался на обед, вполне европейский, к которому Президент переоделся в приличный костюм. Он шутил и вспоминал, как в молодости играл в баскетбол, за один из Университетов в штатах.

Мы затронули тему учебы и оказалось, что кроме баскетбола у нас общие увлечения онлайн игрой. И даже оказалось так, что вроде бы мы играли за одну команду.

Я открыл телефон. И это подтвердилось. На моем первом курсе я играл под ником «Мин», а он «Орг». Только он уже к тому времени заканчивал университет. И готовился вернуться сюда, домой.

Прежний президент был его братом, а до этого их отец организовал революцию, освободившую страну от англичан.

Его супруга скучающе нас слушала, ей было не интересно.

Она сказала что-то мужу. Я не знал языка, но понял, что она хочет уйти. Она встала и формы ее тела были прекрасны. Орг увидел это и подмигнул мне.

Я смутился, но он похлопал меня по плечу: «Все ок, брат».

Он подозвал слуги у что-то ему сказал. Потом позвал меня, и мы пошли вниз.

Мы прошли пыточные, в некоторых из которых сидели худые скелеты с живыми глазами.

Мы прошли склады и пришли в Игровую комнату. Там стояли игральные автоматы со стрелялками, с азартными играми, там стояла рулетка на зеленом сукне, на которой очаровательная миниатюрная женщина с маленькими блестками вместо одежды, пускала шарик.

Но самым главным был огромный диван, со стоящим напротив телевизором, напоминающим экран кинотеатра.

Перед диваном был стол из орехового дерева, на котором стояли миски с чипсами, арахисом, и стояла приставка.

С права и слева от дивана стояли огромные коги со светлым пивом. Вдалеке поблескивал бар, где еще одна женщина топлес чистила стаканы.

Орг включил телевизор и запустил игру. Это был КонтрлСтарйк.

-Особый сценарий, - как сказал орг, - сценарий революции.

Я узнал аэропорт и мы начали игру. Постепенно увеличивая численность команды. Время летело быстро. Я пил пиво и забыл, что уже почти сутки не спал.

Орг был азартен. Я более вдумчив и мы с ним составляли отличную пару.

Он был возбужден и я тоже.

Он заметил это и подозвал хорошенькую мулаточку. Следующее время мы посвятили ей. Мы испробовали с ним разные вероятности. И многие были для меня в новинку. Я еще никогда не делил женщину с другом. С другом, как Орг, приказал называть его.

Мне понравилось и мы сменили девушку.

Но усталость начала брать свое и я начал засыпать.

Орг рассмеялся и меня проводили в комнату для гостей. За окном было темно. Я пошел в душ и уснул.

Спал я не долго. Меня разбудила ладонь, прикасающаяся ко мне. Я увидел фигуру и палец, поднесенный ко рту. Универсальный жест, призывающий молчать.

Я узнал ее по этому жесту. Это была жена Орга. Но противится ей я не мог. Это был один из тех немногих моментов, когда женщина сама брала от меня все, что хотела. Ее великолепная кожа, блестела во тьме, и я отдавал ей все, что мог.

Она ушла и я заснул.

Следующие несколько недель я провел в гостях у Президента. Днем мы играли с ним и его фаворитками. Он был щедр и не мелочился в этих вопросах.

А ночью со мной играла его жена.

Мы с Оргом прошли сценарий и взяли штурмом дворец, убив прежнего правителя.

Орг сжал меня в объятиях так, что почти хрустнули кости. Снял перстень и подарил его на память.

Вечером я летел домой. Я позвонил Акари и она готовила мне встречу.

Я позвонил Юкио-сан и доложил, что задание выполнено. Страна и ее Правительство вновь было под нашим контролем.

Юкио-сан встретил меня в аэропорту, и мы поехали в Корпорацию. Там меня принял Директор. Я обстоятельно, умалчивая о некоторых подробностях, сделал доклад.

По его лицу я видел, что он доволен мной.

Апрель играл всеми красками нового, зеленого дня. Я созванивался с доктором, и он говорил, что Ямамото выписалась из больницы и беременность у нее идет хорошо.

Акари пока тоже не требуется ни госпитализация, ни помощь.

А вот Мэй расстраивала его больше. Физиологически она восстановилась. Вес вернулся в норму и ребенок развивался хорошо.

Однако ее душевное состояние волновало. Она не узнавала сестер. Качала подушку и ждала попеременно то Харуто, то меня. Он показывал ее психиатру, но тот сказал, что она нормальна, для человека пережившего психологическую травму и стресс и выписал легкие антидепрессанты, не способные повредить ребенку.

Я приехал домой и меня ждал маленький пир. Моя любимая Акари встретила меня ролами и суши, что после чипсов и бургеров Огра было приятным.

Я с удовольствием смотрел на Акари, на ее округлившийся животик. Гладил его и разговаривал с малышом. Результаты УЗИ мы знать не хотели. Это было ни к чему. Я любил и Акари и свою дочь, или сына.

Круговерть работы опять захлестнула меня. Но я нашел время зайти к Ямамото. Она угостила меня чаем, наливая его она специально выставила сой животик и я погладил его. Впервые почувствовав свою связь и с этим ребенком. Ямаммот ждала меня и преподнесла заранее подготовленный подарок. Это был медальон с моим портретом, сделанный из изумрудов и бриллиантов. Я узнал рисунок. Так она рисовала меня в больнице. Я позволил ей подарить его. Она с благодарностью поцеловала мне руку.

Я допил чай и поехал к Акари.

К Мэй попал только через неделю. В жаркий апрельский день. Она также лежала в палате. Также качала подушку. Но волосы ее были прокрашены. На лице был легкий макияж и ногти были покрашены в приятный, розовый цвет. Она вышлядела счастливой. И в этот раз она меня узнала.

- Минато, здравствуй, почему ты без Харуто, - спросила она, - Его задержали на парах?

И я понял, что она попала туда, в прошлое, где мы все учились в Университете.

Я подошел к ней и хотел сесть рядом, но она сказала, чтобы я не делал этого. Ведь может войти Харуто и увидеть нас вдвоем. «Вдруг он что-то подумает не то, сказала Мэй».

Я сел напротив на стул. Мэй была прекрасна. Она говорила о том, что было два года назад. Как она хорошо написала курсовики, как она готовиться к экзаменам, как с Харуто они поедут отдыхать на океан, вот совсем скоро поедут.

Я кивал и говорил, ей, что да, они поедут, скоро поедут.

Я приходил к ней каждый день, и она рассказывала, иногда одни и те же истории.

А потом, как-то наклонилась ко мне и сказала:

«Минато, я расскажу тебе секретик. Только не говори о нем никому».

Я молчал и она продолжила: «Ведь я знаю, что Харуто не приходит, потому, что у него другая женщина». Я пытался это отрицать, но она остановила меня, наклонилась и сказала: «Но это не важно, Минато, это наш ребенок».

Я погладил ее по плечам, но она отстранилась от меня.

А я не мог остановиться. Я не контролировал себя. И я хотел обладать ей.

Врачи сказали мне, что с ребенком все в порядке. Но мне необходимо быть осторожным в этих делах.

Но сегодня я потерял контроль. Я держал ее руки и она пыталась сопротивляться мне. А потом перестала. Я повернул ее. И чтобы не навредить ребенку взял ее по-другому. Ей было больно, она вскрикнула. Но я продолжал.

Потом, назавтра, когда я приехал она при виде меня так уже не щебетала. Но стала покорной. Стала моей. Она понимала мои просьбы и выполняла их. Но блеск их глаз ушел. Я говорил с доктором об этом.

В следующий раз он сказал, что снизит дозу лекарств. При этом он попросил меня быть осторожней. Некоторые мои желания, так он выразился, могут стать причиной кровотечения, чего бы ему не хотелось.

Я выполнил его просьбу и на какое-то время перестал быть с Мэй как с женщиной. То ли таблетки, то ли лекарства подействовали на нее, то ли то, что ее никто не трогал, но она вновь стала весела. Вновь называла меня «мой мальчик» и «мой Мэй».

Как то в один из дней я привез ей ее медвежонка. И теперь она баюкала его.

Только звала она его больше не Харуто, а Минато.

Я говорил с доктором и спрашивал, можно ли сейчас узнать, мой ли это ребенок, или нет. Доктор говорил, что желательно подождать до рождения. Ведь взятие материала может повредить и ему и матери.

Я ждал. Съездил в Университет. Договорился с Ректоратом, что Мэй выдадут диплом без защиты и сам написал за нее его. Тема была сменена с «Обеспечения геодезической основы разбивки Станции Подземного хранения газа», на «Юридическое обеспечение подрядных работ по геодезической основе разбивки Станции Подземного хранения газа». Но с учетом того. Что в Университете появилась новая аудитория моего имени, на это внимание не обратили.

Я зашел в аудиторию, на кафедру, и не мог поверить, что между моим выпуском и сегодняшним днем прошло меньше года. Аудитория осталась той же, а я стал другим.

Я шел по коридорам и заглянул на кафедру. Мне показалось, что там никого не было. Но потом я заметил на диване женскую фигурку. Это была Химари Танака, моя одногруппница.

Я был рад ее видеть и мы обнялись. Она напоила меня чаем и спрашивала о событиях моей жизни. Мы не виделись со дня моей свадьбы, на которую она пришла с невзрачным кавалером. Вспоминали годы учебы. Я рассказывал, как проходит мое рабочее время, как Акари готовиться стать мамой.

Мы мило пообщались, и я пригласил ее в гости. Она спросила, зачем я здесь, и я сказал, что ищу новые кадры, что тоже было правдой.

Она спросила, что правда ли я открыл аудиторию своего имени, и я тоже подтвердил это, сказав, что получил деньги от отца. Химари выразила соболезнование.

Рассказала веселые истории их жизни Университета. Мы вышли и дошли до кафе, попили чаю, поговорили еще и распрощались.

Я рассказал Мэй о ее дипломе, но это не радовало ее. Она постепенно училась жить по новой. Я говорил ей о своей жизни, о прошлом, о ее семье. Про которую она не спрашивала. Однако я связался с ее мамой, и она позвонила домой. Правда, без особой радости.

Следующие месяцы я провел между четырьмя точками на карте. Работой. Баром. Больницей. Домом.

Я не тревожил ни одну из своих женщин, предпочитая после работы заходить на чашечку кофе в бар. Там иногда появились новые лица, но и старые меня вполне устраивали. Особенно, когда обслуживанием занимались двое. Та, что знает мои привычки и новенькая.

В больницу я ездил почти каждые день. И по часу, по два сидел с Мэй.

С Акари мы не ездили на спорт. Вместо этого она ходила на курсы материнства. И у меня освобождалось это время, чтобы побыв с Мэй, заехать за ней.

Она рассказывала мне о сотнях радостей, и мы в доме затеяли небольшой ремонт, возведя перегородки для детской.

С радостью выбирали мебель, кроватку и красили стены в нейтральный пока цвет.

Акари была полностью занята выбором вещей. Все осложнялось тем, что комплектов пока надо было выбирать несколько. На девочку и на мальчика.

Я говорил с Акари, но она не хотела узнавать пол ребенка и делала это осознано.

Акари говорила, что пока не хочет этого знать и готовила себя к сюрпризу новой жизни. Я тоже не торопил события. Клал руку на живот и разговаривал с малышкой, или малышом, пел ей песенки и читал стихи.

Несколько раз я летал в Африку. Но тогда мой визит прошел более по-деловому и в волшебные подвалы я не попал.

Огр был взволнован не меньше моего. Он узнал, что с супругой у них будет первый малыш, и на радостях поувольнял всех своих сотрудниц «игровой комнаты».

Тем более та война, к которой готовились, разгоралась. При поддержке французов карликовое племя начало войну с его страной. Война пока шла на границах, но французы гнали все больше и больше оружия, и Корпорации приходилось отвечать, увеличивая наши поставки.

Мы поставляли его практически в открытую, все больше и больше проводя танки и вертолеты, как сельскохозяйственную технику.

Как правило, я останавливался в резиденции Корпорации. И руководитель офиса присылал мне симпатичных девушек. Но я отправлял их назад. Я был женат официально, и это могло быть использовано, в том числе и им против меня.

В стране было тихо, но я чувствовал, что это затишье может в любую минуту разразиться бурей борьбы.

Ездил я и на шахты и на рудники. Мы выезжали под охраной на десяти машинах. Над нами висел вертолет, и я ехал в клубах поднимаемой колесами пыли. Подъезжали к огороженному высоким забором офису, и я проходил внутрь. Смотрел документы, давал рекомендации и мы ехали дальше. Я не понимал, зачем я здесь. Ведь многое можно было решить дистанционно. Но таких вопросов Корпорации я не задавал. И мне никто не объяснял смысл.

Встречались мы и с родителями Акари. Отец сам не поднимал разговоров о Китае, а я как-то после ужина сказал ему, что думаю над его предложением, но считаю, что оно может быть реализовано, только после родов Акари. Я хотел, чтобы мой ребенок появился в Японии, под присмотром лучших врачей.

Ее отец принял эту аргументацию. Но несколько раз мы ездили с ним в огромные цеха, где производились катера, яхты и железные корабли для Сил Самообороны Японии.

Я видел несколько контрактов. В том числе он делал флот и для африканской страны.

Мне понравилось спокойствие железных линий этих надводных акул. Их скрытая мощь и сила. При этом я спросил, делают ли они защиту от беспилотных аппаратов, отец Акари нахмурился. Я рассказал ему об опыте боев, которые наблюдал в Африке.

После чего несколько дней мы посвятили разработке этой темы. То есть я приезжал и рассказывал его команде о своем опыте.

Помогло это или нет, но через неделю у меня на согласовании оказался дополнительный контракт на оборудование кораблей средствами радиоэлектронной борьбы.

Сумма была внушительная, и я пересчитал на сколько поднимутся акции Акари и согласовал его.

Я предвкушал, как стану отцом и не много волновался, кто же подарит мне ребенка первой. Я думал, что это будет Ямамото. Но разница в сроках зачатия измерялась примерно неделей, двумя, и первой могла стать мамой Мэй, или Акари.