Мгла над Гретли

2

Гостиница “Ягнёнок и шест” располагала удобствами, достаточными лишь для офицерской казармы. Тем не менее она была полна народу, и в регистратуре мне заявили, что я могу снять комнату лишь на двое суток. Когда мне показали эту комнату, которая умудрялась быть одновременно душной и холодной, я подумал, что двое суток более чем изрядный срок. А потом надо будет присмотреть себе более подходящее жильё.

После обеда, на мой взгляд состряпанного исключительно из клейстера, я спустился в бар. Здесь веселились вовсю. Виски не было, и пили портвейн, джин и пиво. Лётчики и армейские офицеры со своими девушками сидели большей частью компаниями по четыре человека, несколько штатских скромно тянули своё пиво, а один край стойки был оккупирован компанией, в которой без труда можно было узнать завсегдатаев. Я заказал кружку пива, бросил якорь поблизости от этой группы и принялся их рассматривать. Двое были офицерами, и один из них, капитан с багровым лицом, уже крепко опьянел. Ещё там сидел пожилой коротышка в штатском, который говорил тонким, жеманным голосом и хихикал, как девушка. Он потешал компанию. Одна из женщин, полная скучная особа, держалась довольно скованно. Вторая была помоложе, лучше одета и вполне миловидна. Её длинноватый нос придавал ей наглый вид, а пухлые губы, которые она не закрывала, даже слушая собеседника, казалось, всегда были готовы для нового взрыва хохота.

Я, очевидно, видел её где-то раньше и при совершенно других обстоятельствах, но никак не мог вспомнить, где и когда. Это не давало мне покоя, и я продолжал глазеть на неё. Она заметила меня, и я увидел искорку тревоги в её нахальных глазах. Багроволицый капитан тоже заметил мой настойчивый взгляд, и он ему не понравился. Сначала разговор вертелся вокруг вечеринки, которая была у них в “Трефовой даме” — по-видимому, название какого-то загородного ресторана.

Отпускались шутки обычного рода: тот назюзюкался, а эти двое слишком часто уединяются. Неоднократно упоминалось имя некоей миссис Джесмонд, насколько я понял, богатой, шикарной и загадочной женщины. Это я намотал себе на ус.

Наконец разговор, как всегда водится в таких компанийках, выродился в пустую болтовню с неизменным сексуальным подтекстом. Особенно усердствовал престарелый женоподобный господин с нарумяненными щеками. И ещё я заметил, что за его паясничаньем скрывалась неизменная цель — высмеять наши усилия в борьбе с фашистами. Он давал понять, что находит все наши старания не более чем забавными, впрочем, он предпочитал эпитет “трогательный”. У него было много денег. И он был отнюдь не дурак, этот мистер Периго, как его здесь называли. Я уже начал подумывать, не улыбнулось ли мне, наконец, счастье и не напал ли я на верный след. И потом эта девушка… Где я мог её видеть?

— Какого чёрта, — неожиданно повернувшись и наваливаясь на мой стол, начал багроволицый капитан, — вы подслушиваете? Вы, может, думаете, что вам тут Би-би-си?

— Вы ни капли не похожи на Би-би-си, — заверил я его, чувствуя непреодолимую неприязнь к его налитым кровью свиным глазкам.

— Будет, Фрэнк! — попыталась унять его толстая особа. Она сделала знак второму офицеру — очевидно, своему мужу.

— Мало того, что вы смутили эту молодую леди… пялили на неё глаза… — продолжал он.

— Никого он не смущал, — вмешалась девушка и обратилась ко мне: — Не обращайте на него внимания.

— Смущал, Шила. И я этого так не оставлю.

— Что вы не оставите? — спросил я, не в состоянии скрыть презрение, которое к нему испытывал. — Я как-никак проживаю в этой гостинице, и, если вам не нравится моё общество, можете подыскать себе другое место.

— С какой стати, чёрт побери! — Он ударил кулаком по столу, расплескав часть моего пива.

Я с трудом удержался, чтобы не выплеснуть остаток в морду этого кретина.

Всё это время загадочный мистер Периго был занят. Он заказывал новую, какую-то особую порцию спиртного для компании. Сейчас он вернулся и оценил ситуацию. Он улыбнулся мне, продемонстрировав безукоризненный, словно сделанный из фарфора ряд зубов, и потрепал Фрэнка по плечу.

— Полно, Фрэнк. Будьте паинькой, иначе не получите ни глоточка спиртного. Пожалуйста, не обращайте на него внимания, уважаемый сэр. Глоток пива — и он придёт в себя.

Теперь всё зависело от меня. Я улыбнулся мистеру Периго и сказал, что всё в порядке. Он настоял на том, чтобы я присоединился к их компании, и, поскольку платил за всё он, никто не решался возразить. Один дружище Фрэнк посматривал на меня волком. Меня это перемещение, разумеется, весьма устраивало, и я примостился у стойки рядом с обладательницей нахального носика. Один её тёмно-синий глаз был чуть светлее другого, и это ещё более утвердило меня в мысли, что я встречал её где-то раньше. Звали её Шила Каслсайд. Она была замужем за майором, который уехал по делам не далее как сегодня утром.

— Что вы делаете в Гретли? — спросила она меня. Она разговаривала всё так же дерзко, как и прежде, но, когда она поворачивалась ко мне, я успел прочесть в её взгляде настороженность.

Я поведал ей свою обычную историю.

— Так что завтра днём мне предстоит встретиться с управляющим электрической компании, — закончил я.

— Как его фамилия? Не может быть, чтоб я не знала! — закричала Шила.

Мистер Периго знал управляющего.

— У Чатэрза? Да ведь это, дорогая, не кто иной, как мистер Хичэм, — помните, этот вечно озабоченный человечек! Да и то сказать, как тут не быть озабоченным, когда на все его запросы министерство снабжения ни гугу. На заднем дворе завода у него ржавеют под дождём сотни оборонного значения машин, а министерство никак не соберётся ответить, продолжать их выпуск или нет. Ну не трогательно ли?

И коротышка обнажил свои фарфоровые зубы в широкой улыбке. Можно было подумать, что речь идёт о плохо организованных состязаниях в бридж, а не о смертельной схватке против рабства.

— Ферри, вы просто невыносимы! — воскликнула девушка. — Несколько дней назад я слыхала, как полковник Тарлингтон говорил Лионэлу, что считает вас человеком из “пятой колонны”.

— Шила, — заволновалась толстая, — как вы можете говорить такие вещи?

Казалось, единственное, что она умела, — это делать предостережения.

Мистер Периго враз посерьёзнел.

— Я категорически протестую. Да, да, дорогая, категорически протестую!

— Полностью с вами согласен, — заявил второй офицер.

Фрэнк в это время находился где-то в другом конце бара.

— Только потому, что я не строю кислую мину и не разыгрываю из себя сверхпатриота… Право, это уж слишком. Я непременно выскажу это полковнику Тарлингтону. Не можем же мы все стать похожими на полковника Тарлингтона. На этакого мифического защитника Британии. Ведь у него такая внешность, что нам за ним не угнаться: просто национальный флаг, да и только. Красно-бело-голубой.

Шила пришла в восхищение. Она уже изрядно выпила. Очевидно, она была из тех женщин, которые любят, чтобы на вечеринке всё шло колесом. А может, я ошибаюсь? Но всё-таки где-то я её видел раньше. Я заказал выпивку, затем спросил, кто такой Тарлингтон.

— Один из здешних заправил, — бросила Шила, которую эта тема уже не интересовала.

— Он в правлении компании Чатэрза, — сказал мистер Периго, который, казалось, знал всех и вся, — и, кроме того, имеет вес у местных тори. От него только и слышишь, что: “Все на фронт! Всё для победы!” И всякое такое прочее. К тому же он не то знаменосец, не то копьеносец в отряде местной обороны. Но вы только подумайте: из-за того, что я не теряю чувства юмора, назвать меня человеком из “пятой колонны”!

— А я думал, что здесь уже перестали болтать о “пятой колонне”, — бросил я.

— Разумеется, — заявил второй офицер, на мой взгляд, осёл. — Они давно за решёткой.

— Я бы этого не сказала, — покачала головой Шила с тем сверхсерьезным выражением, которое появляется у хорошеньких вертихвосток, когда они вдруг делаются серьёзными. — Они здесь так и кишат.

— Почему вы так думаете, Шила?

— Неважно почему, главное, что это так.

Я поднял глаза на мистера Периго, и он мне тотчас же подмигнул. Его светлые глаза выглядели довольно странно на увядшем нарумяненном лице. Виски у него были седые, но на самой макушке красовалась накладка каштанового цвета.

— А вон Дерек и Китти! — закричала Шила и бросилась к ним.

Я посмотрел ей вслед, всё ещё пытаясь вспомнить, где же я её видел.

— Очаровательная женщина, — сказал мистер Периго и улыбнулся своей фарфоровой улыбкой, очень не вязавшейся с тем, что он говорил. — Чудная женщина, не так ли, миссис Форест? Такая жизнерадостная, весёлая. Один из сосланных сюда на военную службу офицеров поведал мне, что временами единственное, что удерживает его от самоубийства, — это чудные ножки Шилы.

Миссис Форест опять сделала предостережение.

— Однако ей приходилось туго до того, как она вышла за Лионэла Каслсайда, — важно заметил майор Форест. — Бедняжка слишком рано вышла замуж в Индии, а тут внезапная смерть мужа. До сих пор не может его забыть.

— Да, — вздохнула миссис Форест, которую несколько рюмок джина с соком привели в сентиментальное состояние. — Как часто её глаза вдруг наполняются слезами при воспоминании о тех ужасных днях в Индии. Впрочем, сейчас она вполне счастлива.

— Я полностью одобряю этот брак, — сказал мистер Периго торжественно. — Майор Каслсайд богат и, кроме того, племянник старого сэра Фрэнсиса Каслсайда. Вы, конечно, знаете его — глостерские Каслсайды.

Я сказал, что ничего о них не знаю, что имя славных глостерских Каслсайдов совершенно неизвестно в канадских прериях. Супруги Форест отнеслись к моей колониальной остроте весьма чопорно, тогда как мистер Периго, как мне показалось, незаметно мне подмигнул.

— Я её где-то видел, — добавил я.

— Поэтому-то вы на неё так пристально и смотрели? — тихо спросил мистер Периго.

— Да! Это, конечно, неважно, но вы ведь знаете, как трудно отделаться от таких пустяков.

Тут миссис Форест сообщила, что ей с мужем пора идти. (Кажется, наступала их очередь ставить выпивку.) Они удалились. Меня интересовало, как мистер Периго будет себя вести, когда мы останемся одни. Как я и ожидал, он стал серьёзным.

— Я заметил, мистер Ниланд, — начал он, — что вы недоумеваете, что я тут делаю. Так вот, вы человек умный, я понял это сразу, и надеюсь, вы тоже заметили, что я не дурак, а?

— Да, я заметил.

— И вы, наверное, задали себе вопрос, почему я валяю дурака в этой компании, которая мне, конечно, не компания. Но дело в том, мистер Ниланд, что время от времени мне необходима разрядка. Пусть даже глупая, но разрядка, чтобы позабыть об этой ужасной войне. Раньше у меня была маленькая картинная галерея в Лондоне, но дом разбомбили, и я переехал сюда, потому что старый друг предоставил мне свой коттедж. Тут, совсем рядом с городом. Что и говорить, место не из лучших, но ничего не поделаешь. Иногда мне удаётся продать картину или заработать комиссионные на старинной мебели, но, конечно, мир, в котором я привык жить, больше не существует. — Тут он вздохнул.

В книгах люди вздыхают на каждой странице, но в жизни это происходит не так уж часто. Однако мистер Периго действительно вздохнул.

— Так что время от времени я захаживаю сюда или в “Трефовую даму”, где, конечно, веселее и где лучше кормят и поят, и отвожу душу глупой болтовнёй. Ужасное место этот Гретли! Один из самых отвратительных городишек, в которых мне случалось бывать. Ведь вы его ещё не видели?

— Пока что нет, но мне он подойдёт.

— Да, разумеется, для инженера-строителя здесь работа найдётся, но для человека, который старался окружить себя красивыми вещами, этот город хуже смерти. Он да ещё эта проклятая война. Скажите мне откровенно, мистер Ниланд, неужели вы думаете, что у нас есть хоть малейший шанс на победу?

От удивления я разинул рот.

— Малейший шанс? Вы меня просто удивляете, мистер Периго. Да мы просто не можем не победить. Возьмите наши ресурсы, живую силу — Великобритания, Штаты, Россия, Китай.

— Да, конечно, все так говорят, но порой мне кажется… Конечно, не мне об этом судить, порой мне кажется, что мы забываем: ресурсы — это ещё не военное снаряжение, и даже если у вас есть военное снаряжение, то и тут дело зависит от того, как вы им воспользуетесь. Вот державы оси, те умеют пользоваться своим снаряжением, не так ли? И потом они отличные организаторы, а мы это делаем из рук вон плохо.

— Да, но с каждым днём всё лучше.

— Вы так думаете? Рад слышать. Но, — тут мистер Периго понизил голос, — и здесь и в “Трефовой даме” мне случалось слышать от лётчиков, и от армейских офицеров, и от людей, работающих в военной промышленности, жуткие истории о нашей неспособности, глупости и бюрократизме. Так что порой впадаешь в уныние. Боюсь, что вы тоже решите, будто я из “пятой колонны”, только потому, что я был искренен.

— Ну что вы, мистер Периго, — ответил я ему с наигранной весёлостью, изображая парня с кожей в фут толщиной. — Мы все порой впадаем в уныние.

— Вот это слова американца, — ответил он с улыбкой.

Этот маленький человечек всё подмечал и был очень, очень неглуп.

— Не отобедаете ли со мной как-нибудь на днях? Тогда мы могли бы обсудить эти вопросы более основательно.

— С удовольствием, мистер Периго. Надеюсь, мы подыщем место получше этого.

— Мы отправимся в “Трефовую даму”, там куда лучше. Дня через два, если хотите. А вот и Шила! Теперь жди беды!

Шила хотела повторить заказ, но мистер Периго заявил, что должен встретиться с другом, и вышел, кивая направо и налево и улыбаясь.

— Наши принимают его за старого дурака, но он отнюдь не дурак.

— Я тоже думаю, что он не дурак.

Я посмотрел на неё пристально. Нельзя было понять, пьяна она или нет, такая у неё была манера себя держать.

— Я так и думала, что вы это поймёте, но большинство наших глупцы и зануды. А вы случайно не зануда?

— Да, я зануда.

Она сжала моё запястье.

— Нет, вы не зануда, иначе вы бы так не сказали. Те, кто нагоняет скуку, убеждены, что с ними безумно весело. Почему вы на меня так пристально смотрите?

— Я всё вспоминаю, где же я вас видел раньше?

— Так я и думала. У вас был именно такой взгляд. Попробуем разобраться. Вы знаете, я несколько лет провела в Индии. Там скончался мой муж… Внезапно.

— Когда это случилось?

— Перед началом войны. В Мизоре. Но не будем об этом. Вы там когда-нибудь бывали?

— Нет, — ответил я. — В Индии я не бывал.

Мы помолчали.

— Ну и что? — спросила она с неожиданным раздражением в голосе.

Я продолжал на неё смотреть.

— Что — что?

— Что вы на меня уставились? В чём дело? — спросила она, повышая голос.

— Что здесь происходит?

Это был Фрэнк, настроенный весьма воинственно. Шила картинно пожала плечами и отвернулась от нас. Фрэнку только это и требовалось. Ему и в голову не приходило, что он лет на десять моложе меня. Впрочем, мне это тоже тогда не пришло на ум.

— А ну, пойдёмте, — сказал Фрэнк. Лицо его было краснее граната. В зеркале бара я увидел внимательный взгляд Шилы. Её странные глаза блестели от возбуждения. Наконец-то начнётся потеха. Мне очень хотелось, разделавшись с Фрэнком, вернуться и наградить её такой пощёчиной, чтобы она не смогла глаз показать из дому этак с неделю.

— Пойдёмте, — ответил я Фрэнку, — ступайте вперёд.

Мы вышли во двор сквозь заднюю дверь. Во дворе стояли машины посетителей гостиницы, и было довольно светло.

— Слушайте, что я вам скажу, — сказал я ему строго. — Вы уже показали себя героем, ну и довольно. К тому же вы пьяны.

— Вы оскорбили в моём присутствии женщину! — провозгласил он. — Да и вообще мне не нравятся канадцы, или кто вы там есть.

Я измотался за этот день и был зол, как чёрт. Так что, когда Фрэнк бросился на меня, я отступил в сторону и врезал ему изо всей силы. При этом тусклом свете трудно было попасть в челюсть, однако я попал, и он свалился, как мешок. За спиной кто-то ах нул. Ну конечно, это была душка Шила.

— Я так рада, — сказала она, — его давно надо было проучить.

— Лучше напишите об этом своим друзьям в Индию, — сказал я и, отстранив её, пошёл наверх в свою комнату.

Там я надел халат и ночные туфли, зажёг трубку и задумался. Я вспомнил о визитной карточке, которую получил от длинношеей любопытной попутчицы в поезде, и вынул её из кармана. Там было написано: “Г.Д.Джесмонд”. Адрес был зачёркнут, и над ним стояло: “В “Трефовой даме”.

То самое место, где любили проводить время мистер Периго и компания. Я выкурил три трубки, прежде чем лечь спать.