Мифы Дальнего Востока. От хозяина тайги Дуэнте и шаманки Кытны до духов вулканов и мухоморных девушек

МИФЫ НАРОДА НИВХИ

Нивхи живут на Сахалине и в низовьях Амура и являются прямыми потомками древних племен, обитавших на этой территории еще в каменном веке. От тех времен сохранились каменные орудия, керамика со своеобразным орнаментом, а также следы землянок — ямы округлой или квадратной формы.

Деревня нивхов. Начало XX в.

Wikimedia Commons

Самоназвание народа нивх означает «человек».

Нивхский язык условно относится к палеоазиатской языковой группе, однако по сути, как утверждают специалисты, является «генетически изолированным», стоит особняком от всех остальных языков. Одна из интересных особенностей нивхского языка заключается в том, что для счета разных объектов нивхи употребляют разные числительные: для животных, птиц и насекомых — одни; для людей и человекообразных духов — другие; для неодушевленных предметов — третьи, причем последние также различаются в зависимости от того, какую форму имеет предмет — продолговатую, круглую, цилиндрическую или неопределенную.

Наиболее ранние упоминания нивхов содержатся в китайских хрониках начала VII века, в которых нивхи названы народом гилями. Возможно, отсюда произошел этноним «гиляки», бытовавший в дореволюционной России.

Несмотря на изолированность своего языка, нивхи тесно общались с соседними народами: тунгусо-маньчжурскими племенами, китайцами, монголами, корейцами. Известный этнограф нивх по национальности Чунер Таксами писал: «Возможно, что именно на территории нивхов происходил стык культур народов Севера и Юга, связь древних культур Монголии с Аляской».

НИВХИ

Основными занятиями нивхов с давних времен были рыболовство и морской промысел. Рыба была их главной пищей, мясо ели гораздо реже. Из особым образом выделанной рыбьей кожи шили одежду. Охотой нивхи тоже занимались, но она имела второ­степенное значение. Охотились преимущественно на соболя, который в изобилии водился на Сахалине, а также на выдру, колонка и других пушных зверей. Пушнина сбывалась китайским, а позже русским купцам. Знали нивхи и ремесло, среди них встречались искусные мастера. Сохранились наконечники копий местной работы, инкрустированные медью и серебром.

Единственным домашним животным у нивхов долгое время была собака. Ее использовали как ездовое животное, собачий мех ценился наравне с пушниной, собака играла заметную роль в магических обрядах, поскольку считалась существом, связанным с иными мирами. Количеством собак определялся уровень зажиточности семьи: в среднем в одном хозяйстве их было 30–40. Уход за собаками, забота об их пропитании были обязанностью женщин.

Как и все древние народы, нивхи одушевляли окружающий мир. В их мифологии есть такое понятие, как «курн». В 1920-х годах этнограф и лингвист Ерухи́м Абрамович Крейнович записал слова пожилого нивха: «Все, что мы с тобой видим вокруг, — и небо, и море, и землю, — мы называем курн. Все это мы считаем живым». А известный ученый Александр Борисович Островский пишет о мировоззрении нивхов так: «Мировидению нивхов (гиляков) <…> присущи многообразие и одновременно лаконичность, конкретная зримая связь с главными хозяйственными занятиями, охотой и рыболовством, и при этом вдохновенная обобщенность мысли».

Численность нивхов в настоящее время — около пяти тысяч человек.

МИФ-ЫЗЬ — ХОЗЯИН ЗЕМЛИ И ТАЙРНАНД — СОЗДАТЕЛЬ ВСЕГО СУЩЕГО

В мифологических сказаниях нивхов о сотворении мира вся земля отождествляется с островом Сахалин. Нивхи воспринимали его как живое существо — Миф-ызь, что означает «хозяин земли». Миф-ызь лежит на правом боку, его голова — это полуостров Шмидта, ноги — южные мысы Анива и Крильон. Иногда Миф-ызь начинает шевелиться или отряхивается, как собака. Тогда происходят землетрясения.

Согласно одному, вероятно, наиболее древнему мифу Сахалин сотворили утки. Мотив создания земли водоплавающими птицами встречается в разных культурах. Этих птиц особенно почитали, потому что они способны и летать по небу, и ходить по земле, и плавать по воде, то есть свободно перемещались из одного мира в другой.

Вначале была одна вода, и по бескрайнему водному пространству плавала утка-чирок. Захотела утка снести яйцо, да только куда его положить? На воду нельзя — утонет. Нащипала она из своей грудки перьев и пуха, свила на воде гнездо. Снесла два яйца и высидела двух утят. Выросли утята, стали взрослыми утками, тоже свили из перьев и пуха по гнезду. И так, поколение за поколением, вили утки гнезда на воде, выводили птенцов. В конце концов гнезд стало так много, что они слились воедино и образовали остров.

Он покрылся травой, выросли на нем кусты и деревья. С деревьев падали листья и хвоя, остров начал увеличиваться в размерах и наконец стал большой землей. По стволу самой высокой лиственницы стекала вниз темная смола, и, когда она коснулась земли, появился первый нивх. Поэтому у нивхов темные лица. От других деревьев тоже произошли люди: от пихты — белокожие ороки; от елки — айны45. Эти народы расселились по всему Сахалину.

В нивхских мифологических рассказах встречаются лишь отдельные упоминания о боге-творце. По свидетельству этнографа Льва Яковлевича Штернберга, один нивх говорил ему, что «все создал Курн — создатель Вселенной; раньше все вода была; он сделал землю, речку, дерево», однако по другому свидетельству, как уже было отмечено выше, курн — это не конкретное божество, а вся Вселенная.

В сказках упоминается создатель всего живого по имени Тайхнгад или Тайрнанд46, однако развернутых сюжетов о нем мало. При этом он занимает особое место в пантеоне нивхов. Л. Я. Штернберг отмечает, что природные духи-хозяева множественны, но Тайрнанд один, то есть его можно считать божеством, тем более что он наделен чертами творца. По одной из версий основная стихия Тайрнанда — море, по другой — он обитает в верхнем мире и разъезжает по небу на белых собаках. Млечный Путь нивхи называют Тропой Тайрнанда.

Изображение духа hoihpy rхнай, вырезанное из дерева. Нивхи. 1934–1939 гг. МАЭ И 591-975.

Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера)

В изначальные времена Тайрнанд создал в морских глубинах много разных рыб: горбушу, кету и прочих — и велел им идти к берегам Сахалина. А на Сахалине тогда не было ни одной реки. Потолкались рыбы у берега и вернулись обратно к Тайрнанду. Тогда он выбрался на сушу и пошел по острову из конца в конец. В руке у него был большой кнут, сплетенный из сыромятной кожи. Идет, хлещет по земле кнутом направо и налево. Там, где шел он сам, образовалась широкая и глубокая борозда, а там, где коснулся земли его кнут, — борозды поуже. Заполнились борозды морской водой, появилась широкая река со множеством притоков, покрыли они весь остров. Устремилась в те реки рыба, и стали люди на Сахалине рыбу ловить, пропитание себе добывать.

К сказаниям о начале времен относится также миф, в котором описывается вселенская катастрофа, случившаяся из-за того, что Миф-ызь перевернулся на другой бок:

В давние времена, когда земля только родилась, Миф-ызь лежал посреди моря лицом на запад, а спиной на восток, так что спина его омывалась Пила-керкком (Охотским морем), а живот — Матькы-керкком (Татарским проливом). Но однажды Миф-ызю надоело лежать на одном боку, и он перевернулся на другой. Содрогнулась земля, западный и восточный берега поменялись местами. Поднялись в море огромные волны, и почти все живое смыло водой. Уцелели лишь немногие звери, которые жили высоко в горах, и шесть человек: два брата и сестра в одном горном стойбище, брат и две сестры в другом.

Трудно жилось оставшимся людям на опустевшей земле, не было у них ни огня, ни котла, ни топора. Питались они дохлой рыбой, которую море выбрасывало на берег, одежду делали из древесной коры.

Посмотрел с неба Тайхнгад, творец всего сущего, и подумал: «Этак скоро на земле вообще никого не останется». И отправил вниз двух своих помощников: одного в образе зайца, другого в образе белки. Услыхал старший брат одной сестры, как где-то кричит заяц: «Кор-р-р!» — а белка отвечает: «Торо-ро-ро-ро!» Двинулся на голоса, вышел к ямам — следам жилищ древних поселенцев — и увидел, что выросли на том месте два дерева, вершинами до неба, а под деревьями сидят заяц и белка. Посмотрел на них парень и сразу понял, что это посланцы из верхнего мира, спустившиеся по деревьям.

Говорит белка: «Слушай, человек! Очень мало осталось вас на земле — и людей, и зверей. Когда вы все состаритесь и умрете, жизнь прекратится. Давайте соберемся все на совет и решим, как сохранить землю живой». Обошел парень землю, созвал людей и зверей, собрались они все под деревьями. Спрашивает заяц звериных мужчин: «Чем вы питаетесь летом, а чем зимой?» Отвечают лис и волк, олень и медведь и все другие звери: «Что добудем, то и съедим. И зимой и летом». — «Ладно, — говорит заяц. — Пусть и дальше так будет. Только вот ты, медведь, слишком большой, много тебе надо еды, и если ты будешь добывать себе пищу круглый год, то съешь все, что растет и живет на земле. Поэтому кормись только летом, а зимой спи».

Говорит зайцу белка: «Чтобы жизнь продолжалась, каждый год у всех должно рождаться потомство. Ты спроси зверей-мужчин, а я спрошу их жен: по сколько вы хотите рождать детенышей, чтобы сохранилась жизнь на земле?»

Ответили лиса и волчица, оленуха и медведица и жены других зверей: «Пятерых-шестерых каждый год». Говорит белка: «Ладно, пусть так и будет. Только ты, оленуха, если родишь так много оленят, не сможешь уберечь их от хищников, поэтому будешь рожать за раз не больше двух. И тебе, медведица, нельзя рожать столько детей. Если расплодится слишком много медведей, никому на земле жизни не будет. Так что ты тоже будешь рожать не больше двух медвежат за раз».

Тут заметила белка, что сестра двух братьев ничего не сказала. Спрашивает ее: «А ты сколько детей хочешь рожать?» Девушка была совсем еще молодая, смутилась, покраснела, ни слова не может вымолвить. Рассердилась белка и говорит: «Ну раз не хочешь отвечать, будешь рожать только по одному ребенку».

С той поры начало все живое на земле плодиться и размножаться. Братья одной сестры женились на сестрах одного брата, а тот взял в жены их сестру, народились у них дети, ожила земля. Но все-таки людей на земле оказалось меньше, чем зверей, потому что женщины редко рожают больше одного ребенка за раз.

МИФЫ О СВЕТИЛАХ

Как и все народы мира, нивхи почитали солнце. Смену дня и ночи они объясняли тем, что небо постоянно движется, приближаясь к земле то дневным, то ночным «краем».

Согласно другим версиям солнце уходит на ночь в подземный мир или в морские глубины, чтобы утром снова взойти на небо. Иногда ночное и дневное солнце выступают как две самостоятельные ипостаси светила, которые постоянно переходят одна в другую, но не должны появляться на небе вместе во избежание нарушения заведенного миропорядка.

Один человек взял в жены нерпу. Нерпа превратилась в красивую женщину, они счастливо прожили несколько лет, но затем жена-нерпа ушла обратно в море. Муж затосковал по жене и захотел ее вернуть. Он отправился на шесть озер, по водам которых плавало шесть уток-чирков, поймал одну из них и привязал ее восьмисаженной веревкой к шесту, воткнутому в морское дно. Чирок начал пить воду и выпил все море до капли, так что морские обитатели к своему ужасу оказались на сухом дне.

А на другое утро на небо, взявшись за руки, взошли сразу два солнца, неся с собой губительную жару.

Тогда разгневанный хозяин моря и сказал человеку: «Нехорошо из-за одной женщины ломать всю Вселенную». А Вселенной, и правда, грозила гибель: рыбы и морские животные не могли жить без воды, а если они исчезнут, то людям не на кого будет охотиться — и человечество умрет от голода.

Тогда мужчина велел чирку вернуть выпитую воду обратно в море — и оно вновь стало глубоким. И на другой день, как и прежде, взошло одно солнце. А жена-нерпа вернулась к мужу.

Рыболовный снаряд. Нивхи. До 1957 г. МАЭ 6366-2.

Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера)

Мотив множественности небесных светил в мифах разных народов встречается неоднократно. В одном из нивхских мифов о птице-намгурш47 этот мотив связан с происхождением человеческого рода:

В изначальные времена было на небе два солнца и две луны. Когда светили два солнца, землю охватывал такой жар, что закипала вода в реках, а когда на небо всходили обе луны, наступал трескучий мороз, гибельный для всего живого.

На болоте под кочкой жили тогда две птички — братья-намгурши.

Однажды старший брат летал в поисках пищи и увидел огромную лиственницу, вершиной упиравшуюся в небо. Она стояла на берегу большого озера, а над водой вилось множество мошек. Обрадовался намгурш, что нашел так много еды, позвал младшего брата, стали они летать над озером и хватать мошек на лету. А когда наелись, сели на нижнюю ветку лиственницы отдохнуть.

Вдруг с неба спустились две птицы — серебряная и золотая — и сели на то же дерево. Испугались намгурши, потому что подумали, что это хозяйки озера и всех съеденных ими мошек.

А птицы говорят: «За то, что вы без приглашения к нам в гости пожаловали и без спросу угостились, надо бы вас наказать, но если вы сумеете обогнать нас в полете, то так уж и быть — простим». Спорхнула серебряная птица с ветки и стремительно полетела ввысь. Старший намгурш пустился за ней. Но, не долетев до неба, выбился из сил, отстал, сложил крылья и стал падать. У самой земли уцепился за ветку лиственницы рядом с младшим братом, отдышался и говорит: «Не догнать нам этих птиц, уж очень быстро они летают». Отвечает младший: «Ну это мы еще посмотрим!»

Устремилась золотая птица в небо, полетел за ней младший намгурш.

Поднимаются они все выше и выше, птица летит все быстрее, но младший брат не отстает. Вот уже завиднелась вершина лиственницы, а рядом в небе — круглая дыра. Скользнула золотая птица в эту дыру, а младший намгурш за ней. Ухватил птицу за хвост. Да только она тут же исчезла, так что остались у намгурша в клюве лишь золотые перья.

Огляделся намгурш. Видит: растет старая пихта, а у ее корней — человеческие следы. Превратился намгурш в красивого парня, пошел по следам. Вышел на полянку, а там на поваленном дереве сидит молодая женщина в золотой одежде и трубку курит. Говорит она с насмешкой: «Ну что, догнал?» Схватил намгурш красавицу за рукав, но та опять исчезла, осталась у него в руках лишь ее золотая одежда. А на земле появился медвежий след.

Превратился намгурш в медведя, побежал по следу. Вышел к устью большой реки. Лежит на берегу медведица, любуется своим отражением в воде. Хотел намгурш медведицу схватить, но она прыгнула в воду, превратилась в нерпу и поплыла на другой берег. Намгурш тоже превратился в нерпу и пустился следом за ней. Но нерпа пропала, будто растворилась в воде. Выбрался намгурш на берег, а там опять человеческие следы.

Превратился он снова в человека, пошел по следам, попал в селение, зашел в самый красивый дом. Встречает его красавица в золотой одежде и ее старый отец. Говорит ей намгурш: «Я хочу на тебе жениться». — «Раз уж сумел ты меня догнать, я согласна».

Но старик возразил: «Жена должна жить там, где живет ее муж. А как вы будете жить на земле, ведь там два солнца и две луны несут гибель всему живому? Как будете детей растить? Вот что, человек! Прежде чем жениться, иди и погаси лишние солнце и луну, тогда я отдам за тебя мою дочь!» — «Ладно, — отвечает намгурш, — как-нибудь погашу».

Вышел он из дома и отправился искать жилище небесных светил. Кругом болотистая тундра, трудно по ней идти: то одна нога проваливается, то другая. Наконец вышел к высокой горе. Поднялся на гору, увидел внизу берег моря, а неподалеку от берега прямо в воде — дом. Спустился намгурш по горному склону, а как попасть в дом, не знает. Тут поднялась из морских глубин большая треска, поглядела на гостя, вильнула хвостом. Поставил намгурш ногу ей на спину — и тут же оказался внутри дома.

В доме на лавке спал древний старец. Стал намгурш его будить. Долго будил, наконец тот проснулся. Спрашивает старец намгурша: «Чего тебе от меня надо?» Отвечает намгурш: «Я должен погасить второе солнце и вторую луну. Не знаешь ли, где их найти?» — «Хорошо, я тебе помогу. Только слушайся меня и делай все так, как я велю».

Вышли они из жилища, наступили на спину трески — и сразу оказались на берегу. Старец велел намгуршу нарубить дров, развести костер и поставить на огонь большой котел с водой. А когда вода закипела, вдруг подхватил юношу железной лопатой и бросил в котел. Упал намгурш в кипяток, растворился в нем так, что ни одной косточки не осталось. Подождал старец, когда вода в котле выкипит до конца, соскреб со дна осадок, завернул в белый шелковый платок, положил на ладонь и дунул. Тут же ожил намгурш, только кожа на нем стала железной. Говорит старец: «Теперь не страшны тебе ни жар, ни холод».

Дал он намгуршу две стрелы: одну серебряную, вторую золотую, потом подошел к подножию горы, коснулся ее рукой — и гора раскрылась. Выбежали из ее недр два коня: один белый как снег, с серебряными седлом и уздечкой; второй рыжий, как огонь, и сбруя на нем золотая. «Садись на белого коня, а рыжего сзади привяжи, — сказал старец. — Привезет тебя белый конь прямо к луне. Стреляй в нее из лука серебряной стрелой. Если попадешь, она сразу погаснет. Потом пересядь на рыжего коня, и он доставит тебя к солнцу. Стреляй в него золотой стрелой, а когда и оно погаснет, возвращайся ко мне».

Поблагодарил юноша старца, вскочил на белого коня, и тот помчался быстрее ветра. Показались в небе две луны. Натянул намгурш свой лук, пустил серебряную стрелу — погасла одна луна. Пересел юноша на рыжего коня, поскакал дальше, увидел в небе два солнца. Пустил золотую стрелу — погасло второе солнце. Вернулся намгурш к старцу, отдал ему коней, а сам отправился на небо за своей невестой.

Спустились они на землю. Там встретил их старший брат-намгурш, который тоже принял человеческий облик и женился на серебряной птице. Стали они жить на земле, родились у них дети, потом пошли внуки. Так появился на земле человеческий род.

Примечательно, что мифы о нескольких солнцах, опалявших землю убийственным зноем, известны у разных народов: китайцев, вьетнамцев, маньчжуров и др. Возможно, в этих мифах отразилась память о климатических катаклизмах, происходивших в древности на земле.

ДУХИ-ХОЗЯЕВА

Как и большинство народов мира, нивхи считали, что Вселенная населена многочисленными духами, связанными с силами природы и различными природными объектами. Такие духи известны под общим наименованием ызь — хозяева.

В небе обитают небесные хозяева тлы-ызь. Они видят все, что происходит на земле, и отмеряют сроки человеческой жизни. Когда тлы-ызь шьют себе меховую одежду, обрезки падают на землю и превращаются в разных зверей.

Тлы-ызь бывают добрые и злые. Первые бросают на землю куски золота; и охотник, который найдет такой кусок, всегда будет удачлив. Вторые забавляются тем, что закидывают крючки и ловят на них людей, как рыбу. Л. Я. Штернберг писал: «Молодой гиляк Ильк из деревни Арково рассказывал мне, что тлы-нивух48 зацепил однажды золотым крючком его отца, который спасся только тем, что ухватился за дерево и таким образом отделался лишь испугом и изорванным халатом». О том, как одним из злых духов была похищена девушка, рассказывается в мифологической сказке «Брат и сестра»:

Жили брат и сестра. Брат ходил на охоту в тайгу, а сестра сидела дома.

Однажды днем забежала в дом рыжая собака. Стала она ласкаться к сестре, лизать ей лицо. Рассердилась девушка, ударила собаку ножом. Та взвизгнула и сказала человеческим голосом: «Зачем ты меня ударила? Я ведь не простая собака. Послал меня к тебе небесный хозяин, он хочет взять тебя в жены». И убежала. А девушка вдруг захворала. Жжет все ее внутренности, будто огнем, охает она от боли, не знает, что делать. Тут сверху через отверстие для дыма послышался голос: «Уколи мизинец ножом — и будешь здорова». Взяла сестра нож, которым ударила собаку, уколола до крови себе мизинец. Унялась боль. Но в глазах у девушки потемнело, упала она на постель и стала совсем как мертвая.

Вечером вернулся из тайги брат. Еще с улицы кричит: «Сестра! Я принес богатую добычу. Открывай скорее амбар, положим туда мясо». Но никто ему не отвечает. Зашел брат в дом, видит: лежит сестра на постели холодная, неподвижная. Подумал брат, что она умерла, горько заплакал. Потом принес пушистые меха, укрыл ими сестру. Много мехов положил — до самой потолочной балки.

Три дня парень не ел, не спал — оплакивал сестру. Вдруг выглянул из темного угла домовой, тыв-ызь, и говорит: «Твоя сестра не умерла. Ее взял себе в жены небесный хозяин». Разворошил парень меха — нет под ними сестры. И решил он отправиться за ней на небо.

Взял с собой лыжи, оседлал белого коня и поскакал к звездам — окошкам на небо. Доскакав, велел коню возвращаться на землю, а сам пролез в окошко и оказался посреди снежной равнины. Встал на лыжи, подшитые тюленьим мехом, оттолк­нулся длинной палкой, побежал сестру искать. Легко скользит по снегу тюлений мех, быстро бежит парень.

Вот встретил он женщину — красивую, круглолицую. Шуба на ней из черной собаки, оторочка из рыжей лисы. На голове рысья шапка — на макушке торчат ушки с кисточками, на шею спускается рысий хвост.

Портрет молодой пары. Гиляки. 1870-е гг. МАЭ 107-58.

Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера)

Говорит женщина парню: «Оставайся со мной, будешь моим мужем». — «Не могу, — отвечает парень, — мне надо сестру искать». А женщина не хочет его отпускать. Сделала аркан из своей косы, поймала парня петлей, к себе тянет. А он аркан ножом обрезал и дальше побежал, только снежная пыль взвилась.

Тогда женщина превратилась в лисицу, забежала вперед, села на дороге. Говорит женщина-лисица: «Если я взмахну сейчас хвостом, поднимется ураган, обрушит на тебя скалу, придавит камнями». Хотел парень ударить лисицу палкой, но она успела взмахнуть хвостом. И правда, налетел ураган, обрушилась на парня гранитная скала. Лежит он под камнями еле живой. Только сердце бьется да глаза видят.

Превратилась лисица снова в женщину и спрашивает: «Теперь возьмешь меня замуж?» — «Возьму, только освободи меня, а то я вот-вот умру».

Освободила женщина парня. Стали они жить вместе. Прожили год. Говорит парень жене: «Надо мне все-таки идти сестру искать». — «Ладно, — говорит жена, — иди». Пустился парень в путь. Дошел до большого селения. В самом богатом доме сидит у окошка его сестра. Одежда на ней из тонких рыбьих кож, по вороту матерчатая кайма, по рукавам цветная вышивка, по подолу в два ряда медные монетки. А рядом с ней муж-великан — хозяин неба. Вошел парень в дом, поздоровался.

Хозяин неба говорит: «Мы тебя к себе не звали». Взял острую саблю и стал парня рубить. А сестра схватила другую, стала брата колоть. Изрубили его вдвоем на мелкие кусочки. Тут откуда ни возьмись — рыжая лисица. Говорит она сестре: «Злая ты и бессовестная! Брат три дня по тебе плакал, поднялся на небо, чтобы тебя освободить, а вы с мужем его погубили. Не жить же вам больше на свете!» Взмахнула хвостом — наступила лютая стужа. Выпучили сестра и ее муж глаза, да так и замерзли.

Оживила женщина-лисица парня, стала его ругать: «Что ты за мужчина! Дал изрубить себя на мелкие кусочки. Кабы не я, так бы и пропал».

Потом показала на замерзших сестру и зятя и спрашивает: «А с ними что делать?» Подумал парень, взял зятя, сбросил на землю и сказал: «Превратись в лиственницу!» Врос тот головою в землю, руки-ноги как ветки растопырил, стал вверх ногами расти. А сестру парень бросил в море и сказал: «Стань дельфином и уходи!» Превратилась сестра в дельфина и уплыла.

А брат с женой-лисицей вернулся на землю, в свой старый дом. Стали они жить хорошо и дружно. Парню с тех пор во всем была удача: спустится к воде — много рыбы поймает; пойдет в тайгу — много зверя добудет.

В этой сказке женщина-лисица, поднимающая ветер взмахом хвоста, вероятнее всего, сказочный вариант хозяйки ветра Лa-ызь. Согласно народному поверью, когда Ла-ызь спокойно сидит и шьет, стоит тихая погода. Но если она начинает танцевать, то от ее развевающихся одежд поднимается ветер.

К числу небесных духов принадлежит также Тыынт — огромная птица, олицетворяющая грозовую стихию. Она извергает из своего клюва пламя-молнию, а взмахами крыльев производит гром. Поскольку грозы случаются только летом, нивхи верили, что зимой Тыынт опускается на дно какого-нибудь водоема и спит подо льдом до весны.

Тыынт не любит «горных людей» пал-нивух, которые в страхе прячутся от нее внутрь дерева или камня, но она настигает их и поражает молнией. Впрочем, они могут спастись, если заберутся в трухлявое дерево или в пуговицу на одежде человека. Пораженное небесным огнем трухлявое дерево сразу рассыпается, и духи успевают выскочить вместе с трухой. Если же молния попадает в человека, пуговицы на его одежде, как правило, остаются невредимыми. Однако зимой, когда птица-гроза засыпает, пал-нивух получают возможность ей отомстить: они пробивают во льду лунку и пытаются уколоть Тыынт острой рогатиной. Тыынт очень этого боится, поэтому для защиты от грозы нивхи втыкают такую рогатину в дымовое отверстие.

Пал-нивух иногда отождествляются с пал-ызь — духами-хозяевами горной тайги, подателями удачной охоты. Время от времени кто-нибудь из них является охотнику в образе обычного медведя и позволяет себя убить. Люди должны почтить убитого медведя особыми ритуалами (у нивхов, как и у многих охотничьих народов, существует так называемый медвежий праздник), тогда пал-ызь, довольный оказанным ему уважением, возвращается к своим сородичам и снова посылает хорошую добычу. Если человек погибал в схватке с медведем, считалось, что его избрала себе в мужья женщина-пал-ызь. Бытовало поверье, что иногда духи гор вступают в связь с обычными женщинами. В таких случаях рождаются дети-близнецы, которые после смерти сами становятся пал-ызями.

Т. В. Муравьева. Хозяйка соболей.

Архив автора

Также к лесным духам относятся духи-хозяева отдельных видов животных: Оскизън — хозяин зайцев («большой, как корова, нос длинный»), Тлангизън — хозяин оленей в образе оленя, Меквонги — хозяин кабарги и т. д. Старик и старуха тол-ызь — духи, живущие на морском дне. Они помогают рыбакам, посылая им рыбу и морских животных. Человеку тол-ызь являются обычно в образе косаток. В косаток превращаются и утонувшие люди.

К «морскому народу» относятся и чхарош. Они имеют зеленоватую кожу, короткое туловище и очень длинные руки и ноги, за счет чего их рост значительно превышает рост обычного человека. Чхарош живут в море, но не на глубине, а на поверхности, свободно ходят по воде и прямо на водной глади разводят костры. Эти духи безвредны, но люди все же предпочитают избегать близкого знакомства с ними. Известно, что чхарош почему-то боятся зайцев, поэтому охотники, выходя в море, брали с собой в качестве оберега заячью шкурку. При встрече с длинноногим «морским человеком» следовало сказать: «Зайцев едим, заячью кожу надеваем», и тот поспешит скрыться.

Морские и горные духи враждуют между собой. Нивхи часто находили на побережье разбросанные вперемешку водоросли и еловые ветки, которые представлялись им следами битвы.

Особый разряд духов представляют генивгун, которые имеют человеческий облик, но отличаются от людей тем, что на руках у них по четыре пальца и они не оставляют следов. Генивгун, как и люди, имеют семьи, занимаются хозяйством, но с человеком предпочитают не общаться. При встрече с людьми генивгун становятся невидимыми или превращаются в какую-нибудь птицу или растение.

Однако в одной быличке49 сообщается, как женщина-генивгун вышла замуж за нивха. Рассказчица, правнучка героя былички, описывает ее так: «…среднего роста, полная, белолицая, симпатичная, глаза были круглые, но очень маленькие, черного цвета. Голову покрывала шапка, связанная из крапивного волокна».

Как подобает хорошей жене, эта женщина-генивгун занималась хозяйством, прибиралась в доме, варила еду, шила одежду, но видел ее только муж: при посторонних она становилась невидимой. Однажды в гости к мужу приехал какой-то родственник. Женщина-генивгун тут же стала невидимой, и гость начал поддразнивать хозяина, что тот все выдумал, а на самом деле у него нет никакой жены. Хозяин обиделся и решил доказать, что она действительно существует.

Вечером, когда родственник улегся спать, муж велел жене спрятать его штаны. Утром тот проснулся и, не найдя столь важной детали своего костюма, начал придумывать разные отговорки, чтобы не вылезать из-под одеяла. Тогда хозяин громко сказал: «Жена! Брось-ка нашему гостю его штаны!» И штаны тут же прилетели, брошенные невидимой рукой. Гостю пришлось признать, что его родственник действительно женат на женщине-генивгун.

Еще одна разновидность духов — тягшнявап (маленькие лесные человечки). Их наименование означает «носящие халат, сшитый из одной шкурки бурундука». Они трудолюбивы, отважны и доброжелательны. Тягшнявап охотятся на бурундуков, как люди охотятся на медведей: мясо зверьков употребляют в пищу, а из шкурок шьют одежду. Старые нивхи говорили, что им случалось находить в дуплах деревьев оружие лесных духов — крохотные луки и стрелы, искусно украшенные узорами.

К злым духам относятся мильки, которые обитают везде: и на земле, и в море, и на небе, и в подземном мире. Они имеют самые разные обличья: людей, животных, птиц, пресмыкающихся.

Лесной мильк может вылезти из огня, когда охотники отдыхают у костра. У него есть собака, которая лаем извещает о его появлении. Однако, если человек, услышав лай такого пса, приготовится и ударит выходящего из пламени милька топором, тот сразу же спрячется обратно со словами: «Не поспел».

ЗАГРОБНЫЙ МИР

Загробный мир в мифологии нивхов носит название Млыво. Туда ведет вход — отверстие, скрытое от живых. Но души умерших после совершения определенных обрядов узнаю́т, где оно находится. В Млыво люди живут так же, как и на земле, только когда на земле день, там ночь, а когда на земле зима, там лето, и наоборот. Умершие мужчины живут в загробном мире три своих земных срока, а женщины — четыре. Потом и те и другие превращаются в птиц, животных, растения и т. д. В сказках в Млыво иногда удается попасть живым людям.

Стояло на берегу морского залива одно селение. В заливе было много рыбы, так что обитатели побережья никогда не голодали и, если надо, даже помогали соседям. Но как-то раз один рыболов посоветовал односельчанам ставить сети не в заливе, а в устье реки. Те послушались, и в тот год улов оказался богатым, как никогда. Однако после этого рыба ушла, и наступил голод.

Человеку, по вине которого случилась эта беда, сказали: «Уходи в тайгу и живи один». Ушел человек. Всю жизнь он был рыболовом, а теперь поневоле стал охотником. Однажды зимой заметил он на снегу лисий след. Пошел по нему, увидел черно-бурую лисицу. Та, почуяв опасность, юркнула в кусты, а охотник погнался за ней. Добежала лиса до подножия сопки и скрылась в норе. Смотрит охотник — а вход в нору широкий: человек пролезть может. Подумал он, подумал и полез внутрь.

Т. В. Муравьева. Светила.

Архив автора

А нора все шире и шире. Сначала полз человек на животе, потом встал на четвереньки, под конец поднялся во весь рост. Вскоре в норе стало светло, человек вышел наружу и с удивлением понял, что попал из зимы в лето. На берегу реки стоят покрытые зеленой листвой березы, вдали высятся синие сопки, в ясном небе сияет солнце.

Пошел человек вдоль реки: вода в ней прозрачная, видно, как снуют в глубине крупные рыбы. Вдруг смотрит — идут ему навстречу двое парней, колют острогой50 рыбу, между собой переговариваются. Человек их узнал: в прошлом году ушли они в тайгу и не вернулись — то ли медведь их задрал, то ли замерзли насмерть. Окликнул их человек, но они на него и не взглянули, прошли мимо, как будто его здесь нет.

Пошел человек дальше, вышел к селению. Стоят хорошие дома, перед каждым домом развешана на перекладинах юкола, на улице играют дети, сытые собаки машут пушистыми хвостами.

На пороге одного дома сидит старик, остругивает палку, чтобы сделать рукоять для остроги. Подошел к нему человек, поздоровался, предложил закурить, но старик продолжал работать, как будто не слышит. Дернул тогда человек за конец палки, нож соскользнул и полоснул старика по руке. Удивился старик: «Что это случилось с моим ножом? Он как будто ожил». И пошел в дом. Понял человек, что его здесь не видят, и пошел в дом за стариком.

В доме было много молодых и старых женщин. Одна девушка стала перевязывать старику руку. Смотрит человек на нее — да это же его невеста, которая умерла два года назад!

Вскоре пришли парни, которых он встретил на реке, веселые, довольные: «Посмотрите, сколько мы наловили свежей рыбы!» Женщины тут же начали рыбу чистить. А на гостя не обращают никакого внимания.

Сварили женщины рыбу, все поели, а когда свечерело, спать легли.

Думает человек: «Оказывается, моя невеста жива. Уговорю ее вернуться ко мне». Подошел к ее постели и улегся рядом. Девушка вскрикнула и вскочила. Спрашивает хозяин дома: «Что с тобой?» А она отвечает: «Что-то холодное у меня в постели, будто насыпали туда льда». Рассердился хозяин: «Откуда там взяться льду? Спи и другим спать не мешай!» Но девушка села на край лежанки и просидела так до утра.

Утром почувствовал человек, что у него от голода живот подвело. Вышел он из дома, снял с перекладины юколу, стал есть. А юкола вкусная, жирная, никогда прежде он такой не пробовал. Наелся и решил, что пора возвращаться домой, рассказать односельчанам, что совсем близко есть край, где много рыбы и вместо зимы теплое лето.

А чтобы ему поверили, прихватил с собой целую связку юколы. Взвалил ее на плечо и пошел к лисьей норе. Сначала нора была широкая, потом стала сужаться. Опустился охотник на четвереньки, потом пополз на животе, волоча связку юколы за собой. Выбрался из норы и оказался в зимней тайге. Обернулся, а нора совсем стала узкой, даже руку в нее не просунуть. Хотел он опять взвалить на плечо юколу, смотрит — а вместо нее одни гнилушки.

Вернулся человек к односельчанам, рассказал им, где побывал и что видел. Выслушали его односельчане, одни поверили, другие нет, но самые древние старики сказали: «Он побывал в Млыво».

А человек вдруг повалился на землю и умер.

Говорят старики: «Он умер, потому что отведал в Млыво тамошней пищи». А потом сказали: «То, что он нам поведал, станет преданием, люди будут передавать его из поколения в поколение, рассказывать и старым и малым».

Так оно и вышло.