Мифы и легенды страны маори

Матаора и Ниварека в подземном мире

Это случилось во времена далекого прошлого. Однажды ночью вождь Матаора беспокойно метался во сне. Ему пригрезилось, что он с танахой[1] в руке сражается в смертельной схватке. Вокруг него на земле сидели мужчины и женщины, они вскрикивали от восторга при каждом его выпаде и ударе. А потом они почему–то засмеялись. Матаора удивленно осмотрелся.

Облака сна уплыли с его глаз, и он вскочил на ноги. В открытой двери и в окне виднелись чьи–то белые лица, а рыжие волосы странных существ пламенели, словно пучки цветов тоутоу в лучах утреннего солнца.

— Кто вы такие? — вскричал Матаора.

— Мы туреху, — последовал ответ.

— Откуда вы явились?

— Мы пришли из подземного мира. А ты кто будешь? Может быть, ты бог? — спросила одна из них: ведь все туреху — женщины.

А другая сказала:

— Уж не мужчина ли ты?

И все они рассмеялись.

— Как вы можете об этом спрашивать? — сердито ответил Матаора. — Разве вы не видите, что я мужчина?

Туреху снова рассмеялись, затем кто–то ответил:

— Откуда нам знать? Ведь ты не татуирован. Узор просто нарисован на твоем лице.

Матаора озадаченно уставился на них.

— А как иначе можно его сделать? — спросил он.

Туреху молчали, а потом высокая девушка сказала:

— Может быть, придет день и ты узнаешь.

Но Матаора не слышал ее ответа. Он все разглядывал туреху — раньше они в этих местах не появлялись.

— Заходите, — пригласил он, — я вас чем–нибудь угошу.

— Да, мы голодны, — ответили они, — но мы подождем здесь.

Матаора поспешил в свою кладовую и принес всякие кушанья. Странные создания были туреху.

— Можно это есть? — спросили одни.

А другие посмотрели на кушанья и сказали:

— Нет, это не едят.

Матаора рассердился.

— Глядите, — закричал он‚—я покажу вам, как это едят.

Туреху столпились вокруг него и, наблюдая за тем, как он ест, улыбались и кивали друг другу головой. Одна из них заглянула ему в рот и воскликнула:

— Ах, он ест ракушки.

— Это плохая еда‚— закричали все остальные.

Тут Матаора вспомнил, что ему говорили, будто туреху едят только сырую пищу. Он побежал к пруду, наловил рыбы и положил ее перед белокожими женщинами. Туреху засмеялись от удовольствия и принялись за рыбу. Пока они ели, Матаора хорошо их разглядел.

Все туреху были стройные и белокожие, с тонкими носами, а льняные волосы ниспадали до самой талии. Они носили набедренные повязки из высушенных водорослей.

Когда они кончили есть, Матаора вскочил и стал танцевать. Во время танца он заметил, что одна молодая девушка пристально смотрит на него. Она была выше своих подружек, и Матаора сразу приметил ее.

Каждый раз, когда их глаза встречались, он чувствовал, что его все сильнее охватывает любовь.

Потом он сел, а туреху, взявшись за руки, начали танцевать величавый танец. Этот танец отличался и от пои, и от хака, — тех танцев, которые знал Матаора. Впереди всех шла девушка, что смотрела на Матаору, остальные следовали за ней длинной вереницей; потом передние повернули обратно, наклоняясь и скользя под руками своих подружек. От этого танца у Матаоры голова закружилась. Туреху все время пели, Матаоре казалось, что они повторяют одно и то же:

— Вот идет Ниварека,

Ниварека, Ниварека.

Когда танец закончился, Матаора спросил, может ли он выбрать себе из них жену.

— Кого из нас ты хочешь? — стали нетерпеливо допытываться они, столпившись вокруг воина.

Матаора указал на высокую девушку, которая стояла позади своих подруг. Туреху опять засмеялись, а высокая девушка смущенно вышла вперед, и они с Матаорой прикоснулись друг к другу носами.

Сердце Матаора радостно забилось. Вскоре туреху ушли. Матаора и его избранница, стоя у дверей фаре, проводили их взглядом.

— Куда они пошли? — спросил Матаора, и Ниварека с грустью ответила:

— Назад, в подземный мир, где так светло и прекрасно.

Матаора обнял Нивареку.

—- Ах нет, свет только там, где показывается Тама–нуи, жаркое солнце. Скажи мне, жена моя, кто твой отец?

Она повернулась к нему.

— Меня зовут Ниварека. Я дочь высокорожденного Уе–Гонга из Рарохенга — подземного мира. Но теперь я принадлежу Матаоре, могучему вождю надземного мира.

Горячо любил свою жену Матаора, и уходившие дни только усиливали эту любовь. Лишь иногда темное облако омрачало светлое небо их счастья: на Матаору, случалось, находило дурное настроение и приступы гнева. И вот однажды в такую минуту он ударил жену. Она посмотрела на него взглядом, полным печали, ибо туреху — кроткий народ и не привыкли

к жестокому обращению. А ночью Ниварека ушла из дому. Повсюду искал ее Матаора, но так и не смог найти. Он скучал по ней и горевал, свет исчез из его жизни. Много дней прошло, а Ниварека так и не возвратилась. И тогда Матаора понял, что она вернулась домой в Рарохенга — в подземный мир. Он решил последовать за ней, хоть и знал, что это очень опасное путешествие.

Вскоре он пришел к Дому четырех ветров, где начиналось путешествие душ умерших в Рарохенга.

— Не проходила ли этой дорогой женщина? — спросил Матаора стража Дома четырех ветров.

— А какая она?

— Она прекрасна и бледна, у нее длинные льняные волосы и прямой нос.

— Видел, видел такую, — сказал страж. — Она прошла много дней назад да все плакала.

— Можно мне последовать за ней?

— Иди, если хватит смелости. Вот дорога.

Он открыл дверь, и Матаора увидел ход, ведущий вниз. Он спустился в него, и дверь за ним захлопнулась. Его окружила холодная тьма, дышать стало трудно. Долго шел Матаора, спотыкаясь в этой кромешной тьме, пока не заметил впереди проблески света. Матаора ускорил шаги, и вот он увидел летавшего в сумраке Тиваиваку — трубастого голубя.

— Не проходила ли этой дорогой женщина? — спросил Матаора.

— Проходила, — сказал Тиваивака. — Глаза у нее были красные от слез. Матаора пошел еще быстрее и вскоре достиг конца подземного хода. Он вышел в новый мир. Не было там солнца, не было голубого неба, только нависали сверху уступы скал. Однако весь этот просторный мир, до последнего уголка, был залит ровным, немеркнущим светом. Птицы пели, листва деревьев и трава колыхались под легким дуновением ветра, откуда–то доносилось журчание текущей по камням воды. Матаора не останавливался, пока не дошел до деревни, где жил Уе–Тонга, отец Нивареки.

Уе–Тонга сидел возле изгороди, и Матаора остановился посмотреть, что он делает. Перед стариком лежал на земле юноша, а Уе–Тонга костяным резцом вырезал на его лице узоры, а потом вмазывал в раны краску. Удивился Матаора, глядя, как кровь струится под острым резцом.

— Это плохая татуировка, — закричал он, — там, наверху, мы просто разрисовываем лицо красной, белой и голубой краской.

Уе–Тонга посмотрел на него.

— Наклони голову, — приказал он.

Матаора наклонился, Уе–Тонга быстро провел рукой по его липу, и весь накрашенный рисунок смазался. Матаора услышал смех белокожих туреху — так же они смеялись в тот день, когда, пробудившись от сна, он впервые встретил Нивареку. Матаора стал смотреть, нет ли среди них его жены. высокой и стройной, но ее не было.

— Теперь ты видишь, что твоя татуировка никуда не годится, — сказал Уе–Тонга. — В верхнем мире люди не владеют этим искусством. Здесь, в Рарохенга, мы врезаем рисунок в тело, и он никогда не стирается.

Матаора присмотрелся к Уе–Тонга — годы изменили его лицо, но рисунок сохранился. Тогда Матаора перевел взгляд на юношу, распростертого на земле, — под искусной рукой старика на лицо юноши ложился замысловатый узор, и Матаора устыдился простого рисунка, которым было украшено его лицо.

— Ты уничтожил мою татуировку, — сказал он Уе–Тонга. — Теперь ты должен вырезать новую вместо нее.

— Ладно, — согласился Уе–Тонга, — ложись.

Матаора лег на спину, и рисунок сначала был нанесен на его лицо углем. Потом Уе–Тонга наклонился над Матаорой и принялся постукивать молоточком по костяному резцу. Матаора содрогнулся, когда почувствовал, как врезается в тело острие. Он ухватился рукой за пучок травы и вырвал его с корнем. Молоточек постукивал, и резец медленно врезался в лицо.

Матаору окатывали волны мертвящей боли, и он начал петь:

Ниварека, где ты?

Покажись, о Ниварека!

Привела меня сюда любовь.

Ниварека, Ниварека!

Неподалеку оказалась младшая сестра Нивареки. Она услышала песню и поспешила к Нивареке.

—- Там татуируют человека, а он все время повторяет твое имя. Кто бы это мог быть?

Подруги Нивареки сказали:

— Пойдем посмотрим.

Они окружили лежащего на земле Матаору.

— Что вам здесь надо? — пробурчал Уе- Гонга.

Он был недоволен, что его прервали.

Ниварека ответила:

— Мы пришли, чтобы проводить странника в деревню и развлечь его.

Тем временем Уе–Тонга кончил татуировку. Он видел, что смуглокожий человек совсем обессилел.

Матаора медленно поднялся с земли. Его лицо опухло и обезобразилось, из ранок струилась кровь. Туреху стали восхищаться его красивым сложением, широкими плечами, но никто не узнал его. Ниварека не сводила глаз с Матаоры.

— Это тело Матаоры, — сказала она, — и этот плащ я соткала для него.

Матаора сел, а Ниварека вышла вперед.

— Ты Матаора?

Он не видел ее — лицо у него опухло, и глаза заплыли, — но лишь только она заговорила, Матаора сразу узнал голос жены. Он поманил ее рукой, и Ниварека уверилась, что это и вправду ее муж. Опа приблизилась к нему, плача от радости.

Скоро татуировка была окончена, а когда зажили раны, Матаора сказал Нивареке:

— Давай вернемся в наш старый мир над Рарохенга.

Ниварека посмотрела на него.

— Мне кажется, нам следует остаться здесь, — ответила она. — Спросим у отца.

— Ты уж лучше один отправляйся, Матаора — не раздумывая. сказал Уе–Тонга. — Ниварека останется здесь. — Он посмотрел на своего зятя. — Я слышал, в верхнем мире мужчины бьют своих жен.

Матаоре стало стыдно.

— Это в прошлом, — ответил он. — В будущем я буду вести себя так, как ведете себя вы в Рарохенга.

Уе–Тонга улыбнулся.

— Если твои слова идут от сердца, сын мой, бери Нивареку. Верхний мир — это мир тьмы, а здесь, в Рарохенга, много света. Возьми наш свет в вашу тьму.

— Взгляни на мое лицо, — сказал Матаора — Ты нанес на него татуировку нижнего мира, она никогда не смоется. Так же не изменится и мое желание жить в мире и любви.

Вновь соединенные муж и жена отправились в путь.

Когда они дошли до темного хода, который вел в верхний мир, им повстречался Тиваивака — трубастый голубь.

— Вам надо взять кого–нибудь в проводники, — сказал он. — Возьмите с собой Попойа–сову и Пека–летучую мышь.

— Если мы их возьмем, за ними погонятся лесные птицы Тане.

— Они спрячутся в темноте ночи, — сказал Тиваивака.

Супруги взяли сову и летучую мышь — те летели впереди и показывали им дорогу. С тех пор сова и летучая мышь летают только ночью.

Наконец они пришли к Дому четырех ветров, но страж спросил Нивареку:

—- Что лежит в узле, который вы несете?

— Так, ничего, — ответила она, — только одежда, которую мы будем носить в верхнем мире.

Страж нахмурился.

— Вы меня обманываете. Никому не дано возвратиться из Рарохенга в верхний мир. Обратный путь закрыт. Ведь в Рарохенга приходят только души умерших. Вы взяли с собой одеяния подземного мира?

— Да ответила Ниварека. Она взяла в верхний мир образчик красивой каймы для плащей

женщин.

Страж протянул руку, и Ниварека отдала ему узел. Он развязал узел и повесил кайму на стену — многоцветным сиянием засверкал его мрачный дом. А пока он развешивал кайму, Матаора и Ниварека незаметно проскользнули за его спиной. Они вернулись в свой дом и счастливо прожили там до конца своих дней.

Матаора был тот, кто открыл людям секрет татуировки, которую нельзя стереть, а Ниварека научила женщин ткать цветную кайму на плаще. От их любви пришло в мир это искусство, от любви Матаоры и Нивареки в начале существования нашего мира.