Мифы индейцев Blackfoоt

ВВЕДЕНИЕ

Данное собрание сказаний нескольких племен индейцев Blackfoot было составлено в 1903-1907 г.г. Основной перевод был выполнен Д.С. Дюваллем (D. C. Duvall) и отредактирован Кларком Уисслером (Clark Wissler). Обычный метод заключался в записывании литературных устных переводов, которые, в свою очередь, сохранили некоторую вольность, хотя там, где это было целесообразно, были сохранены идиоматические обороты переводчика. В каждом случае, однако, переводчик и редактор старались воспроизвести рассказ, сохраняя оригинальную последовательность событий и пояснений. В рассказах индейцев предложения часто повторяются через неравномерные промежутки, как будто для того, чтобы слушатель не забыл об их важности. Естественно, при переводе эти повторения были убраны. Несколько сказаний были записаны в виде текстов. В то время как тексты являются незаменимым материалом для лингвистических исследований, нынешнее состояние мифологии индейцев таково, что ее сравнительное изучение не подкрепляется такими записями. Каждый рассказчик имеет свой вариант, которого он строго придерживается, и в то время как основные особенности мифа являются для всех одинаковыми, мелкие детали различаются настолько, что необходима чрезвычайная точность при воспроизведении отдельного рассказа. Метод, использованный для наиболее важных мифов, заключался в обсуждении его с разными рассказчиками для того, чтобы сформировать мнение о наиболее общих для всех рассказчиков событиях. Такие мнения приводятся в примечаниях для тех рассказов, которые имеют наибольшие расхождения. Эти расхождения могут быть истолкованы как своего рода исчезновение индейской мифологии, однако здесь необходимо учитывать и другой фактор. Мифы были рассказаны несколькими рассказчиками, которые гордятся своим искусством и знаниями, и чья индивидуальность влияет на форму рассказа. Поэтому, вполне возможно, что различные варианты представляют личное мнение и, в определенном смысле, особенный стиль рассказчиков. Однажды, когда этот вопрос обсуждался с индейцами Blood, почтенный старик выдернул сорняк и сказал, «Все побеги этого сорняка и стебля растут в разные стороны, однако все они от одного корня. То же самое касается и разных вариантов мифа». Поэтому сказать, что любой из этих мифов правильный, было бы преувеличением, поскольку ни сейчас, и может быть никогда они не имели абсолютно фиксированную форму. Единственным рациональным критерием может служить приблизительная форма, в которой конкретный миф встречается наиболее часто. Поэтому, с практической точки зрения, мы сделали этот критерий основой выбора, поэтому множество рассказов, содержащих необычные подробности, не были включены в наше собрание. В некоторых случаях мы приводим исключительные версии, поскольку они содержат важные культурные сведения, и дублируем рассказы с тем, чтобы не упустить важные подробности. Несколько раз мы записывали версии одного и того же мифа, рассказанного разными племенами Blackfoot. По нашим наблюдениям, разница между версиями разных племен не больше, чем разница в рассказах между отдельными рассказчиками одного племени.

Хотя большинство рассказов было собрано среди Piegan Montana, также хорошо представлены северные Piegan, Blood и канадские северные Blackfoot. При данных условиях, указанных выше, рассказчиков было немного, всего 21, поэтому мы не претендуем на полноту. Наше усилие было направлено на представление рассказов, где основой является мифология или в которых сверхъестественное является главной темой. В будущих исследованиях мы надеемся представить некоторые типичные рассказы о приключениях или эзотерические повествования, связанные с некоторыми аспектами культуры Blackfoot. Мы не собирали обычные юмористические рассказы, которых великое множество, поскольку ни в одном из них не было ничего мифического или сверхъестественного.

Большое количество мифов Blackfoot были записаны в других местах. Первым, кто упомянул мифы, был, по-видимому, Генри-младший (Henry), чей журнал (1808), вместе с журналом Томпсона (Thompson), содержит краткие, хотя и несколько путаные, упоминания о Старике (The Old Man), Луне (The Moon) и Солнце (The Sun)[1]. В 1884 году Кларк (Clark) кратко изложил некоторые взгляды на мифологию в своей хорошо известной работе[2] о языке знаков. Год или два спустя появился сборник традиций различных канадских племен, составленный отцом Пети (Father Petitot)[3] в котором было несколько ссылок на мифологию Blackfoot. Следующим исследователем был, очевидно, Джон Маклин (John Maclean), который время от времени публиковал отрывки и варианты различных мифов[4]. Однако наиболее полный сборник был составлен Джорджем Бэрд Гриннеллом (George Bird Grinnell), в который было включено свыше тридцати рассказов[5]. Несколько мифов были опубликованы Р. Н. Уилсоном (R. N. Wilson)[6]. Кроме этих публикаций, содержащих информацию из первоисточников, другие публикации не привлекли наше внимание.

Собранные нами рассказы содержат случайно или по другим причинам, большое количество важных сведений о культуре индейцев Blackfoot, которые мы намереваемся использовать в будущем. Поэтому, главный редактор классифицировал и систематизировал их с тем, чтобы ускорить их использование. Те из наших читателей, кто интересуется только сравнительной мифологией, не будут испытывать неудобств, если они не будут обращать внимание на основные заголовки. На основе вышесказанного получается, что согласно ассоциациям, содержанию и назначению, рассказы делятся на четыре группы – Истории Старика Звездные Мифы, Происхождение Ритуалов, Культурные или Начала. К этому можно добавить дополнительный сборник, в котором в большинстве своем, каждый рассказ имеет право на существование. Краткое обсуждение этих групп может служить характеристикой мифологии Blackfoot.

Старик или Napiw занимает первое место в нашем сборнике. Сборник Гриннелла содержит несколько историй, которых нет в нашем сборнике. Одна их них характеризуется следующим:

Старик отправляется на охоту с волками. Ночуя вместе с ними, он согревался тем, что накрывался их хвостами. На следующий день он не хотел открывать глаза и получил костью по носу. Позднее он отомстил тем, что убил волка, который бросил кость. В этой истории описывается единственный известный случай, когда Старик становится зверем. По просьбе он превращается в волка, однако это, по-видимому, теряется в продолжение рассказа, в котором он появляется в своем истинном виде. Далее Старик встречает Вождя Медведей (Chief Bear) и стреляет из лука в него и нескольких других медведей. Затем он встречает Лягушку (Frog), которая спешит за лекарством, забирает ее кожу, надевает ее и, замаскировавшись, таким образом, идет и убивает медведей[7].

Этот последний случай удивительно похож на миф Algonkin, записанный Уильямом Джоунсом (Dr. William Jones)[8] среди Sauk и Fox. Гриннелл также описывает случай, когда Старик снимает у лисы шерсть и посылает ее, чтобы приманить бизона. Бизон умирает от смеха, увидев такую лису. Когда Старик разделывал бизона, становится холодно и лиса замерзает. И в нашем сборнике есть бизон, умерший от собственного смеха, но это произошло только благодаря действиям Старика.

По Маклину, Старик участвовал в похищении мешков, в которых были лето и зима[9].

Пети говорит, что по традиции, три племени людей – северные Blackfoot, Bloods и Piegan, являются, соответственно, потомками трех сынов Старика[10].

История создание мира из грязи, которую вынесли на поверхность ныряющие звери, часто встречается в мифологии центральной Северной Америки. В дополнение к фрагментам в нашем сборнике, варианты Blackfoot были записаны в других местах. Маклин использует их в нескольких публикациях, одна из которых выглядит так:

Старейшины поселений рассказывали нам о том времени, когда не было ничего, кроме воды, и Старик сидел на бревне с четырьмя зверями. Обдумывая эту ситуацию, он решил, что под водой что-то должно быть, и горя желанием узнать, что там может быть, он послал зверей под воду одного за другим, пока последний нырнувший из них, выхухоль, вернулась и рассказала о том, что нашла, держа в пасти немного грязи. Старик взял грязь и, катая ее между ладоней, делал ее больше в размерах и бросил затем в воду. Вскоре грязь стала таких размеров, что он встал на нее вместе с волком, который быстро побежал по мягкой поверхности. Там, где ступала его лапа, образовывались впадины, которые становились долинами, а там, где его лапа не ступала, получались равнины и горы. В некоторые впадины попала вода, и из них получались озера[11].

В подтверждение этого можно упомянуть следующее:

Когда-то вся земля была покрыта водой. Старик (Napiw) сидел в каноэ и думал о том, как достать землю из пропасти. Чтобы сделать это, он использовал помощь четырех зверей – утки, выдры, барсука и выхухоли. Последняя оказалась лучшим ныряльщиком. Она была под водой так долго, что когда вынырнула, была очень слаба, однако ей удалось достать небольшой кусочек земли, который она держала в пальцах своей лапы. Старик взял этот кусок земли, дул на него и сжимал его до тех пор, пока не сделал из него всю землю. Затем ему понадобилось четыре дня, чтобы закончить свою работу, создать горы, реки, растения и животных[12].

Этот миф известен точно в такой же форме и Sarcee[13]. Писатель однажды спросил хорошо знающего старика из Piegan о том, знают ли его люди эту историю. Его ответ был удивительным, поскольку он слышал об этом, но считал ее историей, рассказанной белым человеком. Возможно, здесь имеется ошибка, поскольку Генри писал около века тому назад следующее:

Вначале мир состоял из одной воды, в которой обитали один великий белый человек и его жена, у которых не было детей. Затем этот человек создал землю и разделил воды на озера и реки[14]… и т.д.

Таким образом, нет сомнений, что этот миф был известен Blackfoot в той же общей форме, в которой он сейчас известен многим племенам группы Algonkin. Может быть, сейчас он не известен Piegan, поскольку Генри был среди северных Blackfoot (у которых был взят наш вариант), а Маклин получил свой вариант от Bloods. То, что Blackfoot ранее имели хорошо обоснованный миф о создании мира, в котором Старик взял на себя сотворение и преобразование мира, упоминают несколько писателей. Упомянутые выше исследователи дают более-менее детальное описание количества людей на земле и указание о жизни человечества. Хотя эти эпизоды не описаны детально в мифах о Старике, изложенных в этом труде, они иногда упоминаются. В настоящее время такие истории часто приписываются Старику без мифологической подоплеки. Нужно заметить, что большая часть рассказов, собранных нами, повествует о нелепых, смешных, неприличных и жестоких случаях в жизни Старика. Похоже, что ни ритуальные, ни церемониальные обычаи не основаны на этих рассказах, хотя в прошлом это было. С другой стороны, с ними связаны предположения об истоках многих аспектов материальной культуры, такие как охота на бизонов, изготовление оружия, способы отделки шкур и т.п. Значительное количество топографических мест, таких как Old Man’s River, Tongue Flag River, Old Man’s Gambling-Place, Old Man’s Sliding-Place, Rolling-Stone Creek и т.п., были связаны с его приключениями. В действительности просматривается тенденция к тому, чтобы дать всем его приключениям точное место на той земле, которая сейчас называется Альберта (Alberta).

Из отчетов всех исследователей видно, что имеется нелепость при присвоении мифов. Так, Гриннелл излагает как приключения Старика наши мифы, содержащие случаи: собака и палка, попадание вороны в дымовое отверстие, женщина и змей-любовник, и катящаяся голова. Мы обнаружили различия во мнениях по этим и другим сказаниям, однако в нашем перечне имеются некоторые сказания, которые редко или никогда не вызывали сомнения. Учитывая все имеющиеся факты, нам кажется, что произошло разъединение мифов о креативных и культурных истоках, касающихся Старика. Это мнение частично основано на соответствии этих мифов с подобным персонажам мифов, существующих у Cree, Ojibwa, Fox и других племен группы Algonkin, для которых предполагается общее происхождение, а также частично на сегодняшнем отношении самих Blackfoot к этим мифам.

По крайней мере, в течение нескольких десятилетий Blackfoot считали Старика как порождением зла, в большинстве случаев обыденного, который много лет тому назад ушел в другие страны. Как только писатель спрашивал, молились ли когда-нибудь Старику, этот вопрос вызывал веселье. Обычно отвечали, что никто не уверен в нем так, что бы обращаться к нему. В повседневных разговорах его имя часто используется как символ аморальности. Однако не нужно забывать, что он считается духом зла. Его имя особенно ассоциируется с неприличными вещами, относящимися к сексуальной аморальности. Я слышал, как Piegan говорили, что такой-то «должно быть хочет быть похожим на Старика, женщины не могут доверять ему».

Мы иногда отмечали тенденцию приписывания современных неприличных анекдотов этому персонажу и вполне возможно, что множество историй, приписывается ему только по законам ассоциативности. К сожалению, склонность людей приветствовать юмор в таких анекдотах является достаточным фактором к их существованию и накоплению уже после того, как вера в Старика и уважение его как создателя, учителя и преобразователя прошли пик почитания.

Определенная разница во мнениях среди предыдущих исследователей способствует переосмыслению нашего предположения о том, что эти мифы являются отголоском более обширной группы, составляющей основу древних верований Blackfoot. Первое упоминание по этому вопросу мы нашли у Александра Генри (Alexander Henry), сделанное в 1809 году[15]. Он говорит об «одном великом белом человеке и его жене», которому обязаны все вещи, но заявляет, что он ушел жить на солнце, и его зовут Nah-toos, а его жена ушла на луну. К сожалению, Генри недостаточно точен в определении «одного первого великого белого человека». Среди ныне живущих Blackfoot, Natos считается как Человек-Солнце (Sun-Man), чья жена зовется Женщина-Луна (Moon-Woman), персонаж, считающийся отличным от Старика. Возможно, термин, использованный Генри, является переводом, поскольку в его сравнительных словарях “Nappeekoon” переводится как «белый человек», термин, применяемый до сих пор к нашей расе. Это само по себе может значить, что Napiw является персонажем, о котором упоминалось выше.

Позднее, в 1874 году Р. П. Лакомб (R. P. Lacombe) пишет, что Napiw ушел жить на Солнце[16]. Лакомба цитирует Хэйл (Hale, 1885), заявляя, что Napiw и Natos отличаются друг от друга, и первый из них является вторичным персонажем[17]. Маклин также заявляет, что Napiw является вторичным персонажем[18]. Гриннелл (1892) выражает мнение, что Napiw и Natos – это одно и то же и что последний является более современным персонажем[19]. Интересно отметить, что ранние писатели считали Natos, Солнце, как дом Старика, в то время как поздние сделали каждого персонажем. Мои собственные данные являются эмфатическими при указании нынешней разницы между ними двумя. Это подтверждается следующим заявлением человека, который много лет исследовал обычаи Blackfoot:

Солнце является главным божеством. Одинаково ошибочным является мнение, что они молились или в любом виде почитали Napi, Старика из легенд, грубияна и аморального создателя несчастий[20].

Имеются несколько очевидных способов интерпретации различных мнений. Наверное, имеет смысл предположить, что поздние писатели были более информированы и, поэтому, могли отличить друг от друга двух мифических персонажей, имеющих некоторые общие вещи. С другой стороны, исследования могут иметь одинаковый вес, представляя, таким образом, изменение в веровании. Поскольку для решения этого вопроса не имеется средств, можно отметить, что записанные до сих пор мифы довольно последовательно отражают современную веру Blackfoot в то, что Napiw и Natos – это разные персонажи. Например, в варианте Гриннелла об украденных огненных штанах, Napiw украл их у Natos. И опять, Старуха или Женщина-Луна практически всегда ассоциируется с Natos как его уважаемая и почетная супруга, в то время как упоминание о ней очень редко встречается в мифах о Старике. Более того, в обрядах к Natos часто обращаются как к Napiwa, однако, как было сказано нам, в смысле старого и почтенного человека. Можно предположить, что единственная трудность возникает из-за устной путаницы в родном языке, путающих раннее различие между Napiw и Natos. Как бы то ни было, возможно, что, по крайней мере, в течение длительного времени Старик стал вторичным мифологическим персонажем. Проблема, таким образом, заключается в определении того, возникли ли эти вторичные отношения из-за постепенного вытеснения новыми верованиями или из-за того, что вера в Старика является сама по себе недавней.

У нас нет намерения проводить сравнительное изучение мифов, однако необходимо сделать несколько замечаний. Старик у индейцев Thompson, как Старик у Blackfoot, является вторичным персонажем. Хотя и менее выдающимся и, согласно Боасу (Boas), он не является объектом моления и не имеет особого почтения[21]. На равнинах (Plains) замечено, что Старик у Crow, Nih’ancan у Arapaho, Nix’ant у Gros Ventre и Napiw у Blackfoot имеют много общего. Они были, в своем роде, не только создателями, но и шутниками, и множество разных розыгрышей были общими для них всех. Общее впечатление от чтения всех этих рассказов таково, что Blackfoot и Crow состоят в близком родстве и отличаются от Arapaho и Gros Ventre. Однако собрания рассказов Crow и Gros Ventre являются неполными. Интересно отметить, что Nih’ancan у Arapaho переводится как «белый человек», также как Vihuk, у Cheyenne и Napiw у Blackfoot. Белый Человек Наверху, Бог (Hixtcaba Nih’ancan) у Arapaho идентичен значению Spoxtoom Napiwa. Опять же, заявление Кребера (Kroeber) о том, что «ни в одном из мифов Arapaho нет ни малейшего следа каких-либо звериных или паучьих качеств, приписываемых Nih’ancan»[22], одинаково относится и к Napiwa, человеческому существу. Это, безусловно, отличается от многих окружающих племен, в мифологии которых похожие качества приписываются персонажу, похожему на кролика, койота или паука. Таким образом, у нас имеется другое часто встречающееся мнение, что равнинные племена Algonkin составляют подгруппу племен.

К сожалению, немного мифов было записано у Cree, поскольку несколько публикаций, сделанных Расселом[23] (Russell), показывают их близкие отношения с Blackfoot, встречавшиеся до сих пор. Сходство мифов у Blackfoot c Fox и Ojibwa встречается гораздо чаще, чем у Arapaho, Gros Ventre или Cheyenne. Таким образом, широкое распространение этих качеств у племен Algonkin района Миссури-Саскатчеван (Missouri-Saskatchewan) говорит в пользу того, что мифы о Старике представляют собой более ранние верования Blackfoot. В этой связи, отсутствие в нынешних мифологических верованиях свидетельства схожести Старика и Солнца подтверждает предположение, что вторичность первого персонажа появилась из-за появления второго.

Согласно свидетельствам многих писателей, индейцы Blackfoot очень интересовались небом и обладали обширными астрономическими знаниями. Однако возможно, что это собрание содержит необыкновенно большое количество Мифов о Звездах (Star Myths). Мы называем их так потому, что главные персонажи появляются в виде небесных тел (хотя иногда и переодетые) или становятся таковыми в конце их земного существования. Во многих случаях это превращение не является основой рассказа, а представляет собой только событие или домысел рассказчика. Это особенно заметно в мифе о Звездах-Близнецах (Twin-Stars) или Братьях (Brothers), где мы обнаружили отдельный миф, созданный, в основном, на широко распространенном мифе о Найденных в Траве (Found-in-the-Grass). То же самое можно сказать и о Сгустке Крови (Blood-Clot) или Дымящейся Звезде (Smoking-Star). С другой стороны, мы обнаружили, что Утренняя Звезда (Morning-Star) является персонажем многих мифов, в которых он появляется как сын Солнца и Луны. В религии Blackfoot эти трое являются, в большинстве своем, священной троицей, к которым молящиеся обращаются по одиночке или вместе. Опять же, в мифах об Утренней Звезде мы нашли хорошо известную историю о женщине, вышедшей замуж за звезду, в данном случае за самого Утреннюю Звезду, и сын которых стал Неподвижной Звездой (Fixed-Star). Если взять все восемь Звездных мифов в общем, три из них похожи на мифы Blackfoot о Срубленном Лесе (Cuts-Wood), Лице-Шраме (Scar-Face) и Звездах-Гроздьях (Bunched-Stars).

Большое количество мифов имеют ритуальное происхождение, при этом сами ритуалы являются, в свою очередь, драматической интерпретацией историй. Хотя ритуалы являются неизменными и их твердо придерживаются, сами мифы имеют такие же широкие расхождения в деталях, как и другие группы мифов, что противоречит ожиданиям. В настоящее время мы не можем решить, можно ли это лучше всего объяснить предположением, что эти мифы были вторичными популярными составляющими церемоний, входящих в ритуалы или наоборот. В большинстве церемоний происхождение ритуалов является результатом личного отношения между их первыми обладателями и их сверхъестественным дарителем; каждая церемония или демонстрация ритуала является воспроизведением этой формальной передачи. Таким образом, мифы, в определенном смысле, являются прелюдией к ритуалам, хотя когда мы спрашивали о причине или значении отдельной части ритуала, нас сразу же отсылали к мифу, поэтому трудно объяснить большие расхождения в этих рассказах.

Кроме того, заслуживает внимания один аспект этой группы мифов. Можно видеть, что эти рассказы можно разделить на две группы согласно отношению между событиями и связанными с ними ритуалами. В большинстве случаев, отношение первично или сам миф пересказывает событие и прямо ведет к передаче. Эта передача является сама главным событием или кульминацией рассказа. В других случаях миф стоит отдельно и имеет свой кульминационный момент, после которого, как нам говорили, один из персонажей становился частью ритуала. Очень редко в таких случаях нам говорили, что существует определенное отношение между происхождением данного ритуала и событиями, составляющими рассказ, хотя какое-то отношение всегда подразумевается. В этом сборнике имеется двадцать мифов, имеющих первичное отношение и одиннадцать – вторичное. Точнее говоря, пять Звездных мифов отражают ритуальные функции, один из которых может считаться первичным, и четыре - вторичными. Таким образом, из тридцати шести ритуальных мифов двадцать один имеет первичное отношение и пятнадцать - вторичное, и мы можем с уверенностью предположить, что, по крайней мере, треть всех мифов Blackfoot, имеющих ритуальное происхождение, относится к вторичной группе. Можно предположить, что характер мифов одной группы значительно отличается от характера другой. Вторичные мифы являются классическими и сложены с большим искусством, чем первичные. Люди почитают их ради их способности очаровывать, в то время как священные ассоциации первичных мифов достаточны для того, чтобы уважать их.

Наибольшая разница, однако, появляется при сравнительном анализе этих групп. Мифы первичной группы нечасто обнаруживаются в мифологии других племен: история женщины с сыном-бобром является единственным исключением, которое мы встретили. С другой стороны, множество вторичных мифов широко распространены среди других племен. Здесь мы можем найти хорошо известные мифы о Сгустке Крови, Найденных в Траве (Звезды-Близнецы), Женщине, Вышедшей Замуж за Звезду, Девушка с Псом-Любовником (The Girl with a Dog for a Lover), Женщина, Вышедшая Замуж за Быка (The Woman who Married a Bull), Мальчик-Бизон (The Buffalo-Boy), Ребенок, Воспитанный Бизоном (The Child Reared by the Buffalo), Брат на Пустынном Острове (The Brother on the Desert Island), не говоря о незначительных случаях в этих и других рассказах.

Однако имеются и исключения, главными из которых являются мифы о Лице-Шраме и Облезлой Круглой Накидке (Scabby-Round-Robe), которым мы не нашли каких-либо параллелей. Естественный вывод из вышесказанного такой, что в первичной группе мифы и ритуалы имели общее происхождение, в то время как во вторичной они, случайно или по каким-либо другим причинам, стали ассоциациями гораздо позднее того, как их соответствующие формы стали постоянными[24]. Влияние ритуалов, практикуемых другими племенами, могло служить причиной большинства таких ассоциаций. Например, мы обнаружили, что вторичный персонаж Мифов о Происхождении (Origin Myths) для высших сообществ, таких как Быки, Рога, Собаки и т.п. является наиболее почитаемым в этих сообществах, которые, согласно традиции Blackfoot, отделились от других племен. То, что традиции в этих случаях основаны на факте, является очень возможным из-за странного распространения таких же сообществ среди племен бассейна реки Миссури[25]. С одним исключением мифы, связанные с солнечными танцами (sun-dance), являются также вторичными. В то время как не существует традиций, указывающих на чужеродное происхождение этой церемонии в целом, ее общее распространение делает такое происхождение вполне вероятным. Тем не менее, именно эта церемония указывает на вторичность мифа о Лице-Шраме. Это исключение в случае с очень важным мифом указывает на то, что причина вторичной ассоциации не может заключаться только в тенденции к ассимиляции чужеродных рассказов. Этот вывод подтверждается наличием значительного числа чужеродных рассказов без каких-либо связей с ритуалами и отсутствием таких связей с группой мифов о Старике, которые, как мы показали, являются очень важной частью мифологии ранних Blackfoot.

Обсуждение этой проблемы ведет нас к изучению самих ритуалов, проблеме, которую мы рассмотрим в других публикациях. Однако мы можем предложить интересную интерпретацию вышеуказанных странностей. Предположив, что рассказы о Старике являются ранними и основными, отсутствие ритуальных связей среди них возможно из-за более позднего развития современных церемоний. Священный Бобер, возможно один из самых старых ритуалов и, очевидно, созданный одним шаманом, образовал тип, к которому стремились все другие ритуалы. В этом случае мифы все еще стремятся к первичной ассоциации или сохранить тип. Более поздние ритуалы были взяты от других племен и приведены в соответствие с главенствующим типом даже при введении новых мифов, которые, но не обязательно, также были заимствованы. Более того, по нашим данным, ритуалы, возникшие в мечтах шаманов, иногда приписывались героям хорошо известных мифов, которые создавали и передавали ритуал. Тенденция обнаружить мифическое происхождение каждой важной церемонии является общей для всех народов, также как и тенденция к объединению образованных связей.

Другой характеристикой этой группы является частота, с которой женщина играет важную часть в передаче ритуалов и других сил – Женщина-Вапити (Elk-Woman), Женщина-Выдра (Otter-Woman), Женщина, Вышедшая Замуж за Бизона (Woman-who-Married-the-Buffalo), Женщина, принесшая Трубку (Woman-who-brought-the-Pipe) и т.п. Почти в каждом случае женщина имеет сексуальные отношения с самцом, от которого или по доброй воле которого, появились ритуал или сила и такой дар часто характеризует неверного супруга или родителей. С другой стороны, это может быть более-менее обычным способом сочинения мифа, основанным на тех же человеческих интересах, которые делают любовь и страсть основой всех романов.

Теперь рассмотрим мифы культурного и другого происхождения. Прежде всего, эти рассказы связаны с определенными условиями гуманизма и природы и определенными народными обычаями. Затем, происхождение и преобразования являются скорее первичными, чем вторичными частями рассказов, и в этом отношении они противостоят больше части предыдущих групп мифов. Такое различие ни в коем случае не является абсолютным, и некоторые рассказы без сомнения произведут впечатление на читателя по причине того, что они не совсем вписываются в границы вышеуказанной характеристики, хотя не надо забывать, что на наш выбор повлияло отношение самих рассказчиков и других людей к этим рассказам (в случае с рассказом о Магическом Головном Уборе (Medicine-Hat), происхождение имени является, в определенной степени вторичным, но реальное значение рассказа в том, что он повествует о происхождении специального способа ловли орлов). Одно из главных примечаний об этой группе мифов заключается в отсутствии соответствия с мифологией равнинных индейцев. В большинстве случаев рассказы кажутся одного и того же, хотя и относительного, происхождения, что и у Blackfoot, поскольку и здесь и там имеются части из других мифов. Опять же, этих рассказов немного и в большинстве случаев в них отсутствует классическое кольцо, присущее другим группам мифов.

Второстепенные группы содержат различные элементы. Некоторые из них считаются равнинными или восточными рассказами, в то время как другие снова кажутся оригинальными. Представляет интерес определенное влияние того, что называется мифами Kutenai, поскольку на рассказчика из племени Piegan налагалась главная ответственность на их представление в связи с оленьим танцем Черного Хвоста (Black-Tail deer-dance). Рассказы №№ 19,20 заслуживают особого упоминания, поскольку их рассказывали в форме этической загадки, обычно вызывающие споры, т.к. разные люди имели более-менее твердое мнение по этому вопросу. Насколько нам известно, другие исследователи не упоминают о таких рассказах. Большая часть этой второстепенной группы включает рассказы для детей, хотя все истории о Старике рассказывают даже самым маленьким детям и их часто рассказывают как сказки для детей.

Не было сделано ничего для определения места Blackfoot в мифологии равнин, однако мы заметили, что среди соседних племен было сделано множество сносок и ссылок к таким параллелям. Множество мифов, как правило, распространенных в центральной части Северной Америки, имеются в нашем сборнике и работах других писателей. Некоторыми потрясающими исключениями являются хорошо известные рассказы о Подражаниях Хозяина (Imitations of the Host), Вагинальных Зубах (Vaginal Teeth) и Танцующих Утках (The Dancing Ducks). Все они имеются в собраниях Arapaho и, за исключением второго, у Gros Ventre. Мы нашли людей, которые заявляли, что слышали следующие рассказы, но не могли представить их: Танцующие Утки, Вагинальные Зубы, Человек, Получивший Дудочку от Вапити (The Man who Received a Flageolet from an Elk), Человек, Притворившийся Мертвым и Обманувший Медведя (The Man who played Dead and Deceived a Bear)[26], Возвращение Воды путем Кражи Сосудов, в которых она была Спрятана (The Recovery of Water by Stealing the Vessels in which it was Concealed), Раненый, которого Принес Домой Медведь (Wounded Man Carried Home bу a Bear). Среди мифов, о которых не было упоминания, такие как Подражание Хозяина, Ворон Создавший Мир и Людей (Raven Creating the World and People), Смоляной Мальчик (Tar-Baby), Возвращение Украденного Дневного Света (Recovery of the Daylight by Theft).

Однако, не вдаваясь в детали, можно отметить определенные интересные сходства между мифологиями Blackfoot и соседних племен, хотя имеющийся материал неудовлетворителен. Имеется близкое сходство с мифологией западных Cree и почти абсолютное сходство с мифологией Crow. Для того чтобы придти к определенному заключению по этому вопросу, нам необходимо более полное собрание рассказов этих племен, а также данные о мифологии Assiniboine, которые были союзниками западных Cree и живут на границе лесов. Кроме того, имеются большие сходства в мифологии Gros Ventre, хотя как можно было бы ожидать, мифы этого племени больше похожи на мифы Arapaho. С другой стороны, есть множество сходств между Blackfoot и Arapaho, которые не найти у Gros Ventre. Однако наше собрание последних не такое полное, как других. В то время как взятые вместе сходства включают множество широко распространенных мифов Северной Америки, они включают и другие, принадлежащие только этим трем племенам. В этой связи нам необходимо больше данных от Cheyenne, Kiowa и Shoshone, особенно от первых двух, принадлежащих группе равнинных Algonkin. Имеется также большое сходство Blackfoot с событиями у племени Arikara, которое кажется менее определенным в собраниях других племен Caddoah. Возможно, эти события у Arikara характерны для мифологии Верхнего Миссури (Upper Missouri). Здесь нам нужны данные от Hidatsa.

Хотелось бы высказать свое мнение и о положении, которое рассказы занимают в культуре Blackfoot. В то время как их мифология определенно составляет часть того, что мы знаем как литературу народа, ни в коем случае она не составляет большую часть; для исторической, военной, приключенческой, церемониальной и других форм рассказов она не подходит. Нужно заметить, что рассказы в нашем сборнике соответствуют в общем стиле тому, что мы называем вымыслом. Отношение Blackfoot к рассказам трудно точно определить, однако создается впечатление, что их больше ценят за эстетику, чем за что-либо другое. Тем не менее, активные элементы мифологии, отражаемые в мифических персонажах, настолько крепко сидят в умах народа, что каждый из них можно считать реальным. После знакомства с серьезной жизнью этого народа создается впечатление, что мифические персонажи обычно имеют такую же реальность, которая присуща обманутому другу. Наиболее почитаемыми из этих персонажей являются Человек-Солнце, Женщина-Луна, Утренняя Звезда, Гром (Thunder), Лицо-Шрам, Семь Звезд (Seven-Stars), Плеяды (Звезды-Гроздья), Женщина-Выдра, Женщина-Вапити, Сгусток Крови, Облезлая Круглая Накидка, Женщина, вышедшая Замуж за Звезду, и Женщина, вышедшая Замуж за Бизона. Считается, что все они внесли определенный вклад в благосостояние народа. Безусловно, не все они равны друг другу: Солнце, Луна, Гром и Утренняя Звезда имеют очень большую силу и сверхъестественное значение. Обширная коллекция рассказов Blackfoot без сомнения содержит множество различных вариантов деяний этих и второстепенных персонажей. Собранные вместе, эти персонажи дают побуждения для многих обрядов и верований. Сомнительно, что это только моральные побуждения, поскольку они предписывают скорее формальные части церемоний и молитв, чем этические процедуры. Тем не менее, по мнению современных Blackfoot, моральная жизнь этих персонажей не всегда является примером. Старика презирают, и можно услышать такое выражение: «Я не уважаю Лицо-Шрам, поскольку когда он совершал великие деяния, он делал это преднамеренно». Однако необходимо отложить широкое обсуждение этих персонажей до тех пор, пока мы не представим особенности церемониальной практики и верований.

Насколько нам известно, нет ограничений на рассказ мифов в определенное время года. Нет такого подробного мифа, который можно рассказывать только определенным слушателям, как у Arapaho, Cheyenne и Dakota. Нет также мифов, интересных для женщин или мужчин, и каждый имеет право рассказывать любой миф. Тем не менее, люди, не посвященные в ритуал, часто отказываются рассказывать миф, считающийся первоначальным, поскольку, как правило, такому человеку не следует говорить о деталях сверхъестественного, о которых они мало знают. Поскольку женщины играют важную роль во многих ритуальных церемониях, такие ограничения не связаны с разницей полов.

Кроме того предполагается, что старшее поколение имеет значительный опыт в ритуальных церемониях, следовательно, молодое поколение обычно воздерживается от рассказывания мифов, отдавая право на это своим более старшим членам племени.

Кларк Уисслер.

Нью-Йорк.

Июль, 1908 год.