Михаил Черниговский

Глава 20. ПУТЬ К ПОСЛЕДНЕМУ УСПОКОЕНИЮ

Движение по льду Клязьмы не было оживленным. Изредка встречались сани с заготовщиками дров либо с небольшой группой охотников. Основное передвижение шло по льду Волги. Так двигались караваны из Ярославля, Твери, тверских уделов, Великого Новгорода. Караваны сосредотачивались в Нижнем Новгороде, там дожидались открытия навигации и по весенней воде пускались вниз по Волге. Шли купеческие караваны в надежде завязать торговлю с ханской Ордой, плыли князья со свитами по вызову хана.

Достигнув впадения Клязьмы в Оку, караван молодого ростовского князя Бориса повернул вверх по Оке, вернее, по ледяному покрытию этой реки. Завершали караван две подводы с гробами князя Михаила и его боярина Феодора. Караван достиг города Мурома на левом берегу Оки. Когда показались городские строения, к князю Борису приблизился всадник на пегом коне.

- Кто такие? Куда путь держите? - зычно вопросил он.

- Разве не видишь? - резко ответил князь Борис. - Везем убиенных ордынцами великомучеников.

- Кто такие?

- Киевский князь Михаил и его боярин Феодор. Хану не угодили: не пожелали исполнять языческие обряды.

- Наш князь хотел бы с тобой потолковать. Поделился бы с ним несчастьем.

Этим князем оказался галицко-волынский князь Даниил Романович, уже немолодой, тронутый сединой рослый человек с окладистой бородой. Он с пышной свитой направлялся к золотоордынскому хану по его вызову. Молодой князь Борис никогда не встречался с князем Даниилом, хотя и был наслышан о нем.

- Куда путь держишь, добрый человек? - приветливо спросил Бориса Даниил Романович.

- Как видишь, везу останки убиенных. Дед мой Михаил в последние годы жизни княжил в Киеве.

- Знавал такого. Как князь Михаил не уберегся?

- Не уберегся, потому что был верный христианин. Не пожелал соблюдать языческие обряды, какие требовал от него золотоордынский хан.

- А я думаю, сыграло свою роль не только это. Когда ханская орда подступала к Киеву, хан послал в город своих людей с требованием отворить ворота и сдаться на милость победителя. Михаил, находившийся тогда в городе, не пожелал выслушать ханских людей и приказал всех их умертвить. Батый мог это припомнить.

- Мог, конечно. Хан человек злопамятный.

- А кто второй покойный?

- Ближний боярин князя Михаила. Разделил с ним его горькую участь.

- Неужели и мое возвращение из Орды на Волынь будет таким же, в гробу? - с горечью произнес князь Даниил.

Он не верил в благополучный исход поездки в Орду и всячески оттягивал эту поездку. В конце концов он стал владеть всем Галицким княжеством. Его резиденцией сделался построенный им новый город Холм. Но перед настоятельными требованиями хана Даниил не мог устоять и был вынужден выехать в Орду. Во время этой поездки и произошла встреча галицко-волынского князя Даниила с молодым ростовским князем Борисом, сопровождавшим тела своего деда, князя Михаила, и его боярина Феодора. Эта встреча привела князя Даниила в тяжелое, подавленное состояние. Неужели и его в Орде ждет та же горькая участь?

Надо сказать, что хан Батый принял князя Даниила милостиво, хотя и пришлось ему перенести всяческие унижения и оскорбления со стороны влиятельных ханских сановников. Все это заставило Даниила воскликнуть: "О, злее зла честь татарская!" Однако хорошие отношения с татаро-монголами помогли Даниилу укрепить связи с соседями. Король венгерский Бела дал свое согласие на брак своей младшей дочери с сыном Даниила Львом.

Тем временем князь Даниил вел переговоры с ханскими представителями. Он склонялся к унии с папистами, в чем его даже поддерживала часть духовенства. В его владениях появились ханские баскаки, занимавшиеся сбором дани. Даниил намеревался избавиться от них с помощью католической церкви. Папа объявил крестовый поход против татаро-монголов, однако на его призыв никто не откликнулся. Даниил сохранил королевский титул, предоставленный ему папой, всякие дальнейшие сношения с католиками прекратил.

Размышляя о своем пребывании в ханской ставке, Даниил ожидал для себя не лучшей участи. Расставание с ростовским князем Борисом получилось грустным.

Борис Василькович продолжал свой путь вверх по Оке, миновал город Рязань, где останавливался на непродолжительное время. Рязанское княжество еще до татаро-монгольского нашествия отделилось от Черниговского княжества. Его политическая жизнь была наполнена острой междоусобной борьбой и столкновениями с соседями. В 1217 году рязанский князь Глеб Владимирович задался целью устранить всех своих братьев, в которых видел нежелательных соперников. Все они были перебиты. Однако и сам этот князь не смог долго удержаться на рязанском столе. Он был вынужден бежать к степнякам, а на его место выдвинулся Ингварь Игоревич.

Рязанская земля подверглась страшному опустошению в результате татаро-монгольского нашествия. Были частично разрушены и разграблены все здешние города. Но все же Рязанское княжество смогло постепенно оправиться и продолжало существовать, хотя впоследствии ему пришлось выдержать междоусобную борьбу с усиливающейся Москвой.

Борис Василькович не хотел втягиваться в запутанные рязанские дела и постарался избежать встречи с тамошним князем, называвшим себя великим, поскольку ему подчинялось несколько удельных князей. Ростовский князь не задержался долго в Рязани и продолжил свой путь вверх по Оке.

Река Ока в нижнем и среднем течении была петляющей. Ее русло образовывало замысловатые извилины, иногда она растекалась на рукава, окружавшие острова. Сейчас, в зимнее время, все это было покрыто толщей льда. Миновали устье реки Москвы, одного из окских притоков. Потом пришлось проделать значительный переход с ночевкой, пока не достигли небольшого прибрежного городка Тарусы. Здесь был удел самого младшего из сыновей князя Михаила Всеволодовича, Юрия Михайловича.

Тарусский князь встретил трагичное событие прочувствованно, не скрывая слез, которые перешли в откровенные рыдания. Юрий обхватил руками отцовский гроб и прижался щекой к его крышке.

Прибежали маленькие княжичи Всеволод и Константин. Они тоже не скрывали слез.

Князь Юрий вызвался сопровождать прах отца и его сподвижника до места их погребения в семейной усыпальнице в городе Чернигове.

- Передам тебе, князь Юрий, грустное назначение сопровождающего, - произнес князь Борис. - А я, к своему великому сожалению, вынужден покинуть тебя и возвратиться в свой удел.

- Пошто так? Разве ты не хотел бы проводить деда в последний путь?

- Конечно, хотел бы, да предписано мне весной отправиться с визитом в ханские покои. Сам знаешь, чем грозит неповиновение хану. Не хочу повторять судьбу деда-великомученика.

- Ты прав, Борисушка. Буду сопровождать прах убиенных и по пути навещу всех своих братьев. Надеюсь, они присоединятся ко мне. В каждом удельном граде отслужим панихиду.

Так и порешили. Борис переночевал у родича, а ранним утром, отслужили панихиду по умершим. В главную церковь города набилось множество богомольцев. Потом Борис в сопровождении двух всадников пустился в обратный путь. А тарусский князь, сопровождаемый остатками дружины покойного князя Михаила, отправился в дальнейшую дорогу.

Траурный караван двигался вверх по льду реки Оки, потом свернул влево по окскому притоку, реке Зуше, скованной льдом. Здесь на берегу этого окского притока стоял небольшой городок Новосиль, уже успевший залечить основные раны, нанесенные татаро-монгольскими завоевателями. Здесь караван встречал брат Юрия Семен, ставший вдовцом до недавнего посещения удела отцом, князем Михаилом Всеволодовичем. Супруга князя Семена Михайловича неудачно разродилась и скоропостижно умерла. Он не перенес горького одиночества и вступил в греховную связь с половчанкой Варварой, крещеной сестрой княжеского дружинника. Когда это стало известно князю Михаилу, он вынудил сына сочетаться церковным браком с полюбовницей. Семен не стал перечить отцу и обвенчался с Варварой.

Теперь Варвара ходила с большим животом и, как видно, должна была скоро родить. Юрий поздравил брата с ожидаемым прибавлением семейства и рассказал о своей горестной миссии. Семен выразил горькое сожаление в связи с гибелью отца и готовность присоединиться к брату и сопровождать останки усопших к месту погребения.

Пребывание Юрия в Новосиле было непродолжительным. В местном храме отслужили поминальную службу над останками великомучеников. Вдвоем с Семеном Юрий направился к следующему брату, Мстиславу, княжившему в Карачеве. Городок Карачев находился на реке Снежети, принадлежавшей бассейну днепровского притока Десны. Здесь также отслужили в городском храме поминальный молебен. Карачев-ский князь Мстислав присоединился к братьям.

Наконец достигли города Брянска, расположенного на днепровском притоке Десне. От Карачева до Брянска расстояние совсем невелико. Его преодолели за несколько часов санного пути. В Брянске княжил один из братьев Михайловичей, Роман. Среди братьев он был за старшего, как превосходивший каждого из них возрастом. Он встретил грустный караван со слезами и, обхватив руками отцовский гроб, произнес:

- Братья мои, большое горе постигло нас. Мы лишились отца, а наши внуки - деда. А могло бы этого не случиться, если бы…

Роман запнулся, не сразу подобрав дальнейшие слова.

- Впрочем, не мне судить родителя, - продолжал он. - Отец поступил как праведник и жестоко поплатился за это. Бог ему судья. Наш долг устроить батюшке и его ближнему боярину достойные похороны.

- Где будут похороны? - спросил один из братьев.

- Конечно, в Чернигове, в его главном соборе.

- К сожалению, собор запущен и служба в нем не ведется, - возразил карачевский князь Мстислав.

- Общими силами приведем в порядок черниговский собор. Очистим его от скверны. Надеюсь на вашу помощь, братья мои, - высокопарно произнес князь Роман.

Оба гроба с останками великомучеников были выставлены в главной церкви Брянска, открытой для всеобщего посещения. А тем временем князь Роман собрал всех своих родственников и отправился с ними в Чернигов. Призвали и немногочисленных местных жителей и все вместе принялись приводить в порядок кафедральный собор, в подвале которого находилась усыпальница местных князей. Особенно был захламлен подвал храма, где скопились горы неубранного мусора. Понадобилось немало усилий, чтобы удалить весь мусор, очистить и основное помещение храма. В окна храма, зияющие пустыми глазницами, были вставлены кусочки слюды. Нашлось и скромное церковное убранство, иконы и утварь, с помощью которого удалось оживить храм, создать видимость обитаемого.

Братья заговорили об исторической судьбе города, бывшего до татаро-монгольского вторжения крупным политическим центром значительного княжества, дробившегося на уделы. Нашествие татаро-монгольских завоевателей привело в итоге штурма к разрушению города. Значительная часть его защитников была перебита или пленена. Последний князь Чернигова Мстислав Глебович сумел выбраться из осажденного города и бежал к венграм. Его дальнейшая судьба неизвестна. Высказывалось предположение, что при осаде Чернигова он был тяжело ранен и поэтому его последующая жизнь оказалась недолгой.

Теперь Черниговом управлял княжеский наместник, подчиненный брянскому князю Роману Михайловичу. Город подвергся серьезным разрушениям, и его восстановление шло медленно. Также медленно возвращалось и его население.

Когда удалось с большими усилиями восстановить кафедральный собор Чернигова, очистить его от захламленности и всякой скверны и сделать его пригодным для отправления службы, останки князя Михаила и его боярина Феодора были доставлены сюда из Брянска и помещены в относительно чистом храме. Князь Роман постарался, чтобы его наместник собрал всех немногих уцелевших жителей города. Их набралось всего несколько десятков человек, не считая малолетних детей и дряхлых стариков. Прослышав о траурной церемонии, в собор прибыли жители окрестных селений. Поминальную службу отправлял местный епископ Иоанн. Он официально считался епископом черниговским и брянским, но не покидал временный епархиальный центр в Брянске, хотя и продолжал носить прежний титул епископа черниговского и брянского. Теперь же он прибыл в Чернигов, вернее, в то, что осталось от прежнего оживленного города, и приступил к погребальной службе в восстановленном главном соборе города. Ему прислуживали несколько священников, среди которых был и отец Иоанн, сопровождавший покойного князя Михаила.

Когда закончилось надгробное богослужение, самый младший из братьев Михайловичей обратился к Роману:

- Послушай, братец, не следует ли тебе перенести стольный город из Брянска в Чернигов? Здесь покоится прах наших близких. Недалек отсюда и Киев, отец городов русских. Когда-нибудь и он восстанет из пепла и возродится.

- Не знаю, что и сказать тебе, - сдержанно ответил Роман. - Сколько сил я потратил, чтобы восстановить Брянск, ликвидировать разрушения, вернуть его разбежавшихся жителей! Город возрождается. А что такое современный Чернигов? Жалкие остатки прежнего города.

- И тем не менее на Чернигов засматриваются воинственные соседи, князь смоленский, князь литовский. Овладеешь Черниговом - овладеешь ближайшими подступами к Киеву - так рассуждают они, - возразил младший брат брянского князя. - А защитников у города на Десне маловато - это верно, - добавил он.

Роман все же убедил младшего брата в его неправоте, не поддержав предложение о переносе стольного города из Брянска в Чернигов. Брянск, благодаря усилиям Романа восстанавливался и оживлялся, а Чернигов не мог свести на нет свои многочисленные разрушения, пребывая в запустении и развалинах.

Наконец настал торжественный день, когда останки усопших были перевезены в Чернигов и водворены в очищенный от всякого хлама и приведенный в относительный порядок кафедральный собор. Супруга Михаила и мать его сыновей тяжело переживала отъезд мужа в Орду, ожидая худшего исхода. Горькие ожидания подтвердились, когда проезжие купцы привезли весть о гибели князя Михаила и его боярина Феодора. Для княгини эта весть оказалась тяжким потрясением и привела к ее скоропостижной кончине. Это случилось еще до прибытия останков убиенных в Брянск, где в последнее время проживала княгиня при дворе сына. Когда привезли останки великомучеников князя Михаила и его боярина Феодора, князь Роман завел разговор с владыкой, не пристало ли похоронить умершую княгиню вместе с мужем в княжеской усыпальнице черниговского собора. Епископ не одобрил такое намерение и назидательно произнес:

- Учти, княже, великомученик Михаил будет покоиться рядом с матерью, первой супругой отца, польской королевной Марией Казимировной, а супруга Михаила из заурядного боярского рода неровня Марии. Пусть ее прах останется в соборе Брянска. Будем выказывать ей наше уважение, и этого достаточно. Всевышний подсказывает мне, что мы должны так поступить.

Роман не стал спорить с владыкой, хотя в глубине души был недоволен его отношением к делу. Ему хотелось бы захоронить матушку, хотя и не королевского происхождения, рядом с отцом.

Когда траурные церемонии закончились, Роман Михайлович организовал поминки, пригласив ближайшую и дальнюю родню, бояр, приближенных и духовенство. Произносились прочувствованные поминальные речи. А потом родственники разъехались по домам. Остался один князь Роман Михайлович, считавший, что опустошенный город входит в состав его владений и нуждается в оживлении духовной жизни. Он занялся переговорами с духовником покойного отца, священником Иоанном, сопровождавшим князя Михаила до последних минут его жизни. Прежде отец Иоанн служил в небольшом храме по соседству с княжеской резиденцией, на днепровском острове вблизи Киева. Этот священник не принадлежал к черному духовенству, имел семью, которая оставалась под Киевом.

Роман начал разговор со священником, предварительно имея беседу с епископом:

- Можно сказать, батюшка, тебя связывали крепкие нити с покойным князем Михаилом. Я прав?

- Вестимо, - односложно ответил Иоанн.

- Владыка не возражал бы, если бы ты взялся принять настоятельство в черниговском соборе.

- Но у меня семья под Киевом - матушка, дети.

- Дам тебе пару подвод и охрану, чтобы ты смог посетить Киев и забрать семью. Что ты на это скажешь?

Отец Иоанн после некоторого раздумья согласился перебраться в Чернигов. А князь Роман распорядился, чтобы в подвале собора установили небольшой иконостас из нескольких образов с лампадами.

Дальнейшая жизнь Романа Михайловича оказалась бурной и противоречивой, насыщенной тревожными событиями. В 1260-е годы он успешно ходил против литовцев и одержал над ними победу. Столкновения с литовцами продолжались и в следующем десятилетии. В середине 1280-х годов Роман напал на Смоленск, с которым у него сложились недружелюбные отношения, и пожег его пригороды. Но противником Романа выступил литовский князь Гедимин, сумевший на некоторое время завладеть Брянском. Роман смог сохранить независимость и отразить нападение литовцев на свое княжество. Умер князь Роман в Орде во время посещения ханской ставки. В дальнейшем Брянску не удалось сохранить самостоятельность. В середине XIV века этот удел был заметно ослаблен и стал добычей литовцев.

Во второй половине XIV века Чернигов и окрестные территории вошли в состав Великого княжества Литовского. В итоге победы московских войск над вооруженными силами Литвы Чернигов вместе с черни-гово-северской землей вернулся через некоторое время в состав Руси. Это случилось в 1503 году. Во времена Ивана Васильевича Грозного с переменным успехом велась длительная война с западными соседями. Главная цель, которую ставил царь Иван IV, состояла в том, чтобы пробить выход к Балтийскому морю. Цель эта в конечном итоге так и не была осуществлена. Тем не менее черниговская земля с городом Черниговом была присоединена к Русскому государству. Прах князя Михаила и его боярина в 1572 году был доставлен в Москву. Сперва их останки были погребены в соборной церкви черниговских чудотворцев в Кремле близ Тайницких ворот. Когда же этот храм был снесен, то оба захоронения по повелению Екатерины II были торжественно перенесены в Сретенский собор, а через некоторое время - в Архангельский собор, один из главных кремлевских храмов. Это произошло 21 ноября 1774 года. В знак уважения к обоим великомученикам останки каждого из них были заключены в великолепные серебряные раки. В 1812 году, в пору занятия Москвы войском Наполеона, французы воспользовались обеими раками, ставшими объектами грабежа. Впоследствии каждая серебряная рака была заменена металлической, посеребренной.

Современная церковь чтит князя Михаила Всеволодовича Черниговского и его приближенного Феодора. Черниговский князь оставил заметный след в истории русской православной церкви, став жертвой ханского деспотизма и коварства.