Михаил Черниговский

Глава 4. В НОВГОРОДЕ

Остатки отрядов русичей беспорядочно устремились от Калки к Днепру. Заметно поредели их ряды. Многие всадники, израненные монгольскими мечами и стрелами, не выдерживали быстрой езды по рытвинам и ухабам, выпускали из рук поводья и валились из седел на землю. Некоторые, истекавшие кровью, сваливались замертво. Другие, падая, ощущали болезненные ушибы и уже не в силах были подняться с земли, раскисшей от дождя. Июньский солнцепек неожиданно сменялся нудным мелким дождичком.

Князья Мстислав Удалой и Даниил Романович с остатками своего некогда внушительного войска рвались вперед, к Киеву, намного опередив других беглецов. В хвосте отступавших оказались тяжелораненые. В их числе был Мстислав Святославич Черниговский, дядя Михаила. Князь Мстислав испытывал острую боль в раненом плече и тяжело переносил быструю верховую езду. Михаил избежал ранения и старался скакать рядом с конем дядюшки.

Вступив в небольшую рощицу, князья были вынуждены сделать небольшой привал. Они спешились, чтобы дать короткий отдых заморенным коням и напоить их из обмелевшего ручья. Пока продолжалась кратковременная передышка, передовой разъезд монголов, составлявший небольшой конный отряд, десятка два всадников, оказался вблизи русичей. Караульные, заметив приближающегося противника, подняли тревогу. Пока русичи седлали коней и брались за оружие, монголы приблизились к их расположению. Засвистели вражеские стрелы. Князь Мстислав, не без труда взгромоздившийся в седло, внезапно покачнулся и рухнул наземь. Черниговские воины, натянув тетивы луков, бросились навстречу вражескому разъезду. Монголы, видя превосходство русичей, повернули вспять и пустились наутек.

Михаил склонился над Мстиславом, тревожно восклицая:

- Как же это так, дядюшка!..

Вражеская стрела поразила черниговского князя насмерть. Он и до этого перенес тяжелое ранение: рана в плече не переставала кровоточить.

Михаил принял молниеносное решение. Он дал команду свернуть с проторенного пути на Киев на извилистую лесную дорогу. Обоз черниговского отряда со всеми припасами был утерян под Калкой. Нашлась только одна повозка, в которую положили тело убиенного Мстислава Святославича.

Князь Михаил Всеволодович двигался на север, надеясь оторваться от преследования монгольских полчищ. Преодолели днепровские пороги Воркалу и Псел. Встретили покинутое жителями половецкое становище. Половцы, как видно, не успели уйти далеко. Еще дымились следы костров. Потом стали встречаться русские селения, частью брошенные. Оставшиеся жители выходили навстречу отряду князя Михаила и тревожно и пытливо произносили:

- Где бусурманы? Наступают? Что с нами будет?

- Бусурманы наступают. Наваливаются на нашу землю лавиной, - отвечал Михаил. - Видите, везем тело убиенного князя.

- Что же нам делать? - спросил седобородый сельский священник.

- А поступай, батюшка, как тебе Всевышний подскажет, - ответил Михаил. - Я же тебе не Бог, а простой смертный. Знать, пришло время, православные, расплачиваться нам за грехи наши.

Священник ничего не мог возразить Михаилу, лишь тяжело вздохнул. Видя изнуренные лица пришельцев, священник, а по его примеру и другие жители селения, поделились с людьми из отряда едой, напоили молоком. Кое-кто из жителей присоединился к отряду беглецов. В их числе оказалось и несколько половцев.

На десятый или одиннадцатый день - Михаил не вел счет прожитым в пути дням - вышли к днепровскому притоку, реке Десне. Вдали просматривались стены и маковки церквей града Чернигова. Михаил Всеволодович устроил последний привал перед тем, как войти в город. Он решил тщательно пересчитать своих воинов. Негусто, однако. Насчитал всего сотню с небольшим. А когда выходили в поход, собрали в Чернигове и по его уделам без малого тысячу воинов. Где же остальные? Среди вот этих, уцелевших, немало раненых. К черниговцам пристало некоторое число киевлян, людей из смоленской земли, а также несколько раненых половцев. Основная масса этого народа растеклась по степи.

Отправляясь в поход на Калку, убиенный князь Мстислав Святославич оставил в Чернигове временным правителем города и удела своего родича Олега, владевшего второстепенным уделом - курским. Он был одним из сыновей Игоря Святославича, княжившего сперва в Новгород-Северске, а потом на протяжении четырех лет в Чернигове. В этом городе князь Игорь правил до самой своей кончины, сменил его на черниговском столе отец Михаила Всеволод Святославич Чермный.

Князь Олег сам приехал в лагерь Михаила, сопровождаемый небольшой свитой.

- Чем порадуешь, княже? - спросил он Михаила.

- Порадовать ничем не смогу, - ответил Михаил, тяжело вздохнув. - А горестей привез ворох. Князь наш черниговский Мстислав Святославич, дядюшка мой, пал от стрелы бусурмана. Везу его тело. Мы, русичи, потерпели жестокое поражение на Калке.

- Кто в сем виноват?

- Вижу две причины нашего поражения. Ворогов было великое полчище, а наши князья действовали разрозненно, дробили силы. Князья стремились себя показать и с другими не считались. Мстислав Мстиславич и Даниил Романович были одержимы дерзким намерением отличиться, не считаясь с другими князьями. Рвались в бой и едва не потеряли головы.

- Теперь твое место на черниговском столе, княже.

- Не горячись, Олежка. Об этом потом. Сперва предадим земле с почетом убиенного князя Мстислава. Предупреди духовенство. Отпевание, конечно, в главном соборе.

- Приложим все силы, чтоб похороны прошли… - Князь Олег так и не подобрал нужных слов и умолк.

Михаил встретился с черниговским владыкой Порфирием и стал обсуждать с ним церемонию погребального обряда. Отпевание должно было проходить в кафедральном соборе города, Спасо-Преображенском храме, внушительном и величественном, возведенном еще в первой половине XI века. Здесь обычно по большим праздникам служил сам епархиальный архиерей.

Епископ Порфирий распорядился, чтобы плотники спешно изготовили дубовый гроб, который со временем будет заключен в мраморный. Во время поминальных служб гроб было решено не открывать, так как тело покойного при жаркой летней погоде быстро разлагалось и смердило.

Отпевание продолжалось в течение недели. Поминальную службу вел сам епископ в сопровождении духовенства всего города. Когда отпевание прерывалось, у гроба оставались клирики, читавшие поминальные молитвы. Собор был заполнен богомольцами, охваченными тревогой. Черниговцы задавали друг другу такой вопрос: не двинется ли войско монголов на Чернигов? Тревога не исчезла и тогда, когда стало известно, что татаро-монголы не стали форсировать Днепр и повернули вспять, сопровождая грабежами и опустошениями свой путь на восток.

Останки убиенного князя Мстислава Святославича поместили в подвале собора рядом с останками его брата Всеволода. Возле гроба оставили зажженные свечи и двух молодых послушников, читавших по очереди поминальные тексты.

В княжеских палатах Чернигова проводились многолюдные поминки, на которые были приглашены ближайшие родные покойного, боярство, купечество и высшее духовенство княжества. Настроение за поминальной трапезой было тревожное. Чего еще можно ожидать от монгольской орды? А если она снова нагрянет, кто сможет противостоять ей, кроме горстки израненных дружинников? Единства между Рюриковичами как не было, так и нет.

Когда сотрапезники разъехались и разошлись по домам, Олег снова обратился к Михаилу с вопросом:

- Когда, друже, сядешь на черниговский стол, займешь место отца и дядюшки, а мне позволишь удалиться в мой удел?

- Не торопи меня, княже. Дай мне возможность прийти в себя после трудной дороги и похорон дядюшки. Нездоровится мне. Едва сам избежал вражеской сабли. Отдохнуть хотелось бы.

Ответ Михаила был уклончив. Он явно чего-то ожидал, чего-то не договаривал и не горел желанием продолжить разговор с Олегом.

Спустя год, на исходе лета у стен Чернигова на Десне остановился караван дощаников, встреченный местными стражниками.

- Кто такие? - раздался зычный окрик.

- Гости из Новгорода, - степенно отозвался, как видно, старший из прибывших новгородцев. - Доложи своему князю.

- Какому же? У нас теперь два князя.

- Тому, который сынок покойного Всеволода Святославича, коего прозывали Чермным.

Михаил не стал ожидать появления новгородцев в княжеских палатах, сам вышел на берег реки, где причалили дощаники. Сдержанно поклонился новгородцам. Обменялся с ними приветственными словами и пригласил их в княжеские палаты.

Возглавлял новгородских гостей рослый немолодой человек с пышной седеющей бородой. Он назвался Спиридоном Кореницей, новгородским боярином. С ним было еще шесть человек боярского и купеческого звания. Их сопровождали слуги и вооруженные охранники, не считая гребцов. Солидная оказалась компания: ведь целью ее было важное дело, а не праздный визит.

Гости не спешили выкладывать причину своего посещения Чернигова. Обменивались любезностями. Михаил расспрашивал новгородцев о дороге. Их визит в Чернигов не был для него неожиданностью. Прошло всего два дня, как разъехались и разошлись гости после поминок по князю Мстиславу Святославичу, и в городе появился человек из Новгорода, назвавшийся купцом Касьяном Прокловым. Но на купца он походил мало, скорее был чиновный соглядатай, состоявший на службе новгородской купеческой верхушки. Касьян не располагал множеством спутников. Его сопровождали всего лишь несколько слуг и стражников. Гость пожелал встретиться с князем Михаилом без свидетелей и повести с ним откровенный разговор.

- С чем пришел, добрый человек? - пытливо обратился к нему Михаил.

- А вот с чем, княже, - начал гость. - В Новгороде сидит князь Ярослав Всеволодович, сынок Всеволода Юрьевича Большое Гнездо, великого князя владимирского. Небось слыхивал о таких?

- Кто же о них не слыхал! К чему речь клонишь?

- А вот к чему, послушай… Сей князь Ярослав характера крутого, человек властолюбивый, с новгородскими вольностями не считается. Располагает к тому же большой вооруженной дружиной. Немало недовольных людишек в темницу упрятал либо в Волхове утопил. По его взгляду, новгородская земля никак не вольная вечевая республика, а бесправный удел, подчиненный воле властного князя.

- К чему ты мне все это рассказываешь?

- Не догадываешься, мил-человек? Думал, ты сообразительный.

- Меня, что ли, новгородцы, хотите призвать на место не угодившего вам Ярослава?

- Слава богу, сообразил, к чему я речь веду.

- Чем же я вам, новгородцам, приглянулся?

- А вот чем, княже. Южные князья - люди иного склада. Владимирские князья, называвшие себя великими, и их сынки властвуют над новгородцами, с нашими вольностями никак не считаясь. Южные князья нам больше по душе. И земли у них хлебные, могут новгородцев хлебом подкормить. И от нас им выгода. Поразмысли над этим, князь Михаил.

- Поразмыслим, - сдержанно ответил Михаил Всеволодович.

На этом беседа с человеком из Новгорода тогда и закончилась. И вот теперь за большим столом в трапезной княжеских палат Чернигова восседали именитые новгородские гости - Спиридон Кореница и с ним еще шестеро.

- О дороге, кажись, уже потолковали, - произнес Спиридон. - Как видишь, княже, добрались до твоих палат целыми и невредимыми. Поговорим сейчас о деле.

- Поговорим, - ответил Михаил, подозревая, о чем пойдет разговор.

- Ведомо, князь, побывал у тебя наш человек, Касьян Проклов.

- Был такой Божий человек.

- И что ты скажешь на его слова? Поразмыслил?

- Поразмыслил, мил-человек. Почему бы Новгород не узреть?

- Значит, принимаешь наше предложение?

- А как быть с Ярославом Всеволодовичем, не угодившим вам, новгородцам?

- Это уже наша забота. Укажем Всеволодовичу путь. Пусть помолится на дорожку в Софийском соборе.

- Считай, боярин, что договорились.

- Когда в дорогу?

- Отдыхайте пару деньков. А я тем временем семью соберу и дам напутствие родичу, который займет мое место на черниговском столе.

- Добро.

После обильной трапезы некоторые из гостей уединились для отдыха, другие отправились побродить по Чернигову. А Михаил повел доверительную беседу с Олегом.

- Уезжаю я, Олежка, на север, в Новгород. Призывают новгородцы на княжение.

- А как же я?

- Ты остаешься князем в Чернигове.

- А как поступить с моим курским уделом?

- Оставляй за собой и Курск. А коли невмоготу властвовать над двумя уделами, передай Курск кому-нибудь из братьев. Ведь вас, Игоревичей, целый сонм.

- Да уж… - Олег Игоревич был явно доволен отъездом Михаила на север.

Будущий новгородский князь решил ехать в Новгород в сопровождении семьи. К тому времени он был отцом дочери Марии и трех сыновей. Княгиня ожидала появления на свет еще одного младенца. Князь Михаил вознамерился породниться с ростовским князем Васильком Константиновичем, в ту пору еще неженатым. В качестве свата Михаил Всеволодович послал надежного человека в Ростов, чтобы выяснить возможность женитьбы князя Василька на Марии Михайловне. Василько выразил полную готовность породниться с Михаилом. Свадьба могла состояться через пару лет, когда невеста достигнет зрелого возраста.

Перед отплытием у Михаила состоялся разговор с боярином Кореницей. Речь шла о пополнении военной дружины, которую черниговский князь намеревался взять с собой в Новгород. Михаил боялся этого разговора. После потерь под Калкой он не мог выставить большую дружину и теперь опасался, что это может вызвать недовольство новгородцев. Необходимо было оставить вооруженные силы и Олегу для защиты черниговской земли. Новгородцы выслушали Михаила, и их предводитель бесстрастно произнес:

- Ну и что? Сколько сможешь выставить дружинников?

- Не более сотни. А ваш Ярослав привел небось тысячу.

- Поболее тысячи.

- Вот видишь. А у меня…

- Не горюй. Твоя сотня стоит многого. Поможем тебе пополнить свою дружину за счет новгородцев.

На том и договорились. Михаил убедился из беседы с гостями, что, располагая значительными собственными силами, нынешний новгородский князь Ярослав, проявивший своеволие и непокорность, нарушал новгородские вековые традиции. Такой князь не мог устраивать новгородское общество. Михаила легче было приручить и держать в узде.

Ранним утром дощаники тронулись в путь по Десне. Князь Михаил с семьей и с новгородским боярином Спиридоном Кореницей расположились на головном судне. Княгиня с детьми могла устроиться под полотняным тентом, укрывавшим от дождя. Княжеская дружина во главе с сотником Ермолаем Кичигиным выступила своей дорогой, более короткой, чтобы достичь берега Днепра у впадения в него реки Сож.

Плавание по Десне вниз по течению оказалось непродолжительным. От устья этой реки пришлось плыть против днепровского течения, и гребцы были вынуждены с усилиями налегать на весла. Когда достигли левого днепровского притока, реки Сож, то на левом берегу дощаники уже поджидал конный отряд сотника Кичигина. Он отыскал брод через Сож, переправился с отрядом на северный берег этой реки и вышел к Днепру, поджидая там дощаники. Дальнейший путь дружинники продолжали по днепровскому берегу, часто опережая плывших по реке.

На днепровских берегах часто встречались селения, хутора и городки с окрестными землями, возделанными местными жителями. Кое-где, особенно на правом берегу, лес придвинулся к самой воде. При приближении каравана судов взлетали стаи диких гусей и уток. А в одном месте по лесной тропе вышли к воде крупный, темной расцветки, самец-тур с большими рогами и с ним три коровы поменьше. Заметив приближающиеся суда, самец мотнул головой и взревел низко, трубно. Подойти к воде он раздумал и удалился по тропе в глубь леса, уведя за собой и самок.

- Охота на туров - любимое занятие здешних князей, - пояснил Спиридон. - Идет быстрая убыль этого зверя. Теперь совсем мало осталось туров в здешних лесах, как и зубров.

- Никогда не доводилось встречать таких зверюг. Помолчали. Чтобы поддержать разговор, Михаил спросил собеседника.

- Проезжаем полоцкой землей?

- Полоцкая ли она, одному лукавому ведомо… - неопределенно ответил новгородец.

- Пошто сомневаешься, боярин?

- Как не сомневаться? С запада сию землю теснят литовцы и немчура. С востока смоленский князь наседает. Уже прихватил часть земли восточных уделов, коими владеют полоцкие князья. А если в Витебске и остался удельный князь местного рода, держит его Смоленск под своим сапогом и сделал покорным слугой. Вот так-то.

- А вы, новгородцы, со Смоленском ладите?

- Пытаемся. Смоленская земля нам хлеб поставляет. Смолянам от нас прямая выгода. Позволили нам в Рше на Днепре стоянку дощаников держать.

В те времена одно из приднепровских селений называлось Рша, ставшее будущей Оршей. Здесь в Днепр впадала небольшая речка, носившая то же самое название Рша. Отсюда Днепр круто, почти под прямым углом поворачивал на восток, к своим истокам, минуя Смоленск. Теперь новгородский боярин не мог с полной определенностью сказать, кто сегодня подлинный хозяин этого приднепровского поселения - наместник смоленского князя либо зависимый от Смоленска Удельный князь полоцкого рода. Новгородцам приходилось платить смоленскому князю немалую мзду за право содержать здесь стоянку днепровских дощаников и лошадей с повозками.

- Пока со смолянами ладим, - сказал Кореница и пояснил, что повозки с конями приходится иметь в Рше, чтобы от нее сухопутным путем преодолевать не ахти какое заметное пространство между излучиной Днепра и рекой Ловатью, впадающей в озеро Ильмень, - это уже исконная новгородская земля. Правда, в междуречье еще надо осиливать на плотах или переходить вброд Западную Двину, коли вода в реках к осени спадет. Она преграждает путь от Днепра к Ловати посреди этого междуречья. На берегу Двины находится Витебск, один из уделов полоцкой земли, то ли подчиненный Смоленску, то ли поставленный в зависимость от смоленского князя. - Река Ловать в верхнем и среднем течении непригодна для плавания даже на малых дощаниках, - заключил Кореница. - Там река породиста, часты отмели, глубина малая.

- Как же мы продолжим путь? - спросил князь Михаил.

- Бережком. На лошадках. Доберемся таким путем до нижнего, судоходного участка.

Кореница снова пустился в рассуждения о Ловати, ее неудобствах для плавания, особенно с начала осенней погоды, когда реки мелеют. А Ловать-река очень капризная и изменчивая. Плавание по ней осложняет множество порогов и стремнин. При малой воде они трудно преодолимы даже для небольших дощаников и рыбацких лодок. Течение реки довольно быстрое, а дно каменистое. Покончив со своими рассуждениями о причудах Ловати, Спиридон Кореница произнес:

- Начинается низовье. Здесь река пошире и поглубже. Можем воспользоваться и дощаниками. Это уже новгородская земля.

В одном прибрежном селении свита боярина Кореницы и князь Михаил с семейством погрузились на дощаники, а княжеская дружина продолжала путь берегом. В своем устье Ловать образовывала ветвистую дельту, растекаясь на рукава. Вошли в озеро Ильмень. Его голубая поверхность была волнистой. Ветер создавал легкую рябь. Плыли озером, придерживаясь западного берега. Миновали устье реки Мать, а вскоре вошли в Волхов. Показался и Новгород, его многочисленные храмы, кремлевские стены, остроконечные кровли палат.

Прибытие каравана судов вызвало неподдельное любопытство горожан. У причала собрались толпы новгородцев, преимущественно простолюдинов, судя по их скудной одежде. Бояр в богатой одежде не было заметно в народе. Новгородцы подходили к прибывшим, высаживавшимся с дощаников, приставали с расспросами.

- Откуда пожаловали, люди добрые?

- Чьих будете?

- Кто ваш князь? Приехавшие отвечали односложно.

Михаил решил ждать свой задержавшийся в пути отряд, чтобы вступить в город во всеоружии. Он ожидал, что его со свитой встретит сам новгородский посадник Анастас Гусельников, один из богатейших новгородских бояр и торговцев. Но прибывших встретил не Гусельников, а его советник, представившийся князю Михаилу:

- Приветствую тебя, княже. Перед тобой Стефан Заболотный.

- Пошто самого Гусельникова не зрю?

- Уразумей наши традиции, княже. Посадник суть верховная власть над Новгородом, избранная боярством и купечеством. А князь поставлен во главе вооруженных сил и как военачальник пребывает под властью посадника. Ты второе лицо у нас, но, заметь, не первое. Ты забываешь сию непреложную истину, и нам приходится напоминать тебе о сем.

- Понятно, - с расстановкой произнес Михаил. Разговор на этом застопорился. Чтобы возобновить его, князь обратился к Стефану:

- Пошто твое прозвание такое неблагозвучное - Заболотный?

- Верно уловил, княже. Вокруг моей усадьбы невдалеке от града раскинулись болота - вот еще и деда моего прозвали Заболотным.

Разговор с новгородским боярином оживился. Михаил поинтересовался, что послужило причиной удаления из Новгорода предыдущего князя. Заболотный охотно пояснил:

- С Ярославом Всеволодовичем, сынком великого князя владимирского Всеволода, по прозванию Большое Гнездо, мы, новгородцы, не поладили.

- Почему не поладили?

- Крутого и властолюбивого характера был человек, нарушал наши вековые новгородские традиции, пытался навязывать нам свою волю. Вот и пришлось нам указать Ярославу путь.

- И легко расстался он с вами? По-хорошему удалился из новгородской земли?

- Не скажу, что по-хорошему ушел. Грозился оружием. С войском-то явился к нам немалым, да пришлось ему послушаться совета великого князя владимирского, старшего брата своего, Юрия. Он и внушил Ярославу: мол, не ссорься, братец, с новгородцами, коль не ужился с ними, ступай восвояси.

- Выходит, все-таки по-хорошему ушел?

- Я бы этого не сказал. Ярослав покинул Новгород, обобрав нас.

- Что значит "обобрав"?

- А вот что это значит. Присвоил нашу новгородскую казну и увез ее с собой в свой удел. А часть своей дружины оставил в Торжке, угрожая Новгороду.

Подъехал конный отряд черниговцев. Михаил дал возможность конникам передохнуть, критически оглядел их и велел двигаться в Новгород. Сам ехал во главе отряда в сопровождении боярина Заболотного.

Кремлевские палаты, предоставленные Михаилу с семьей, разочаровали его. Небольшая приемная зала со старой мебелью и несколько жилых комнат, не рассчитанных на большую семью, казалось, подчеркивали, что князь не считался ведущей политической фигурой в Новгороде. По соседству с княжескими палатами располагалось помещение для княжеской дружины.

Михаил распорядился, чтобы семье и дружине выделили место для отдыха, а сам пожелал в сопровождении словообильного Заболотного ознакомиться с городом. Прихватив с собой нескольких стражников, они вышли на прогулку по Новгороду.

Заболотный повел свой рассказ с истории города.

- Мы древнейший город на Руси. Когда он появился на земле, никто в точности не скажет, как не скажет наверняка, кто были древнейшие родовые князья в этом городе. Были же какие-то новгородские властители еще до Рюрика. А древнейшим населением на новгородской земле были племена водь, ижоры, карелы, весь. У этих народов схожие языки и обычаи, далекие от того, чем мы, русичи, располагаем. А мы, русичи, появились на новгородской земле еще задолго до Рюрика, заселили сперва берега озера Ильмень и реки Волхов.

Новгород разделился рекой на две части, соединявшиеся наплавным мостом на баржах. Основной была восточная часть города, где сосредоточились кремль с резиденцией посадника, палатами боярской верхушки, архиепископа, гарнизонные избы. Среди храмов выделялся Софийский собор, где обычно служил сам архиепископ. Заболотный пустился в объяснения об этом знаменитом храме:

- Собор возведен князем Владимиром, сыном Ярослава Мудрого. Видишь, князь, его венчает пятиглавие с остроконечными куполами. У стен Софии нередко собиралось новгородское вече. В стенах собора принимали иностранных гостей. В храме захоранивали останки князей, которые изволили почить в нашем городе. Князь Владимир Ярославич в бозе почил еще при жизни отца и похоронен здесь в основанном им соборе.

Зашли в храм. Михаил поклонился ликам святых угодников, поставил свечу перед образом Богородицы. Заболотный промолвил:

- В Великом Новгороде не сложилась своя княжеская ветвь Рюриковичей. Мы, новгородцы, всегда старались избегать участия в княжеских усобицах. Нередко и князьям указывали путь, коли они оказывались непокладисты и старались впутать нас, новгородцев, в свои распри.

- Это ты говоришь мне в назидание?

- Понимай мои слова, как знаешь. Твоему предшественнику Ярославу указали путь. Надеемся, что принимаем князя разумного, понимающего наши традиции вольного града. Учти это, княже. Одна из новгородских традиций - власть веча. Оно призывает угодного князя и изгоняет неугодного, как мы избавились от Ярослава.

- Поясни, боярин, в чем же моя власть, мои права.

- Ты главный военачальник вооруженных сил Новгорода, ведешь переговоры с другими князьями, коли сие потребно. Ты не можешь приобретать в новгородской земле недвижимое имущество. Твои доходы определяет посадник вместе с вечем. Не забывай, что над тобой и над всеми нами стоит вече. Оно определяет и выборы архиепископа.

- Даже архиепископа? Бывали ли на твоей памяти случаи смещения неугодного владыки?

- Бывали. Один из них оказался слишком безволен и пошел на поводу у князя.

- Вижу, у вас велика власть веча.

- Ты прав, князь. Вече - великая власть. Вече призывает и изгоняет князей, решает вопросы войны и мира, в случае надобности берет на себя и судебную власть. Вече должно принимать решения единогласно.

Познакомившись впоследствии с новгородскими порядками и традициями, князь Михаил, человек наблюдательный и проницательный, убедился в следующем. Новгородское вече было своеобразной и далеко не однородной массой людей. Фактически в нем заправляли богатейшие люди, владельцы обширных земельных угодий и активные оптовые торговцы. Всего таких набиралось десятка три семейств. Некоторые из них вели торговлю со скандинавскими и германскими странами, с поляками. Вывозили туда драгоценные камни. А из заморских стран поступали сукна, вина, хлеб, изделия тамошних умельцев. Торговля с зарубежными странами была сосредоточена преимущественно в самом Новгороде. В другие города новгородской земли торговые гости наведывались не часто.

Верхушка богатых купцов и землевладельцев, как мог заметить князь Михаил, цепко держала в своих руках всю политическую жизнь Новгорода и определяла ее направленность. Второстепенные участники веча всегда прислушивались к голосу богатой верхушки и присоединялись к ней, подкармливаемые ею.

На следующий день утром рассыльный наведался к князю Михаилу и сообщил:

- Посадник с именитыми людьми Новгорода будут ждать тебя в гостевой палате.

- Когда я должен явиться в гостевую палату?

- В твоем распоряжении час.

Собралось малое вече в доме административной палаты. Когда была нужда в большом вече, то его собирали на городской площади. Как узнал Михаил Всеволодович от Заболотного, большое вече созывалось, чтобы принять решение об удаление из Новгорода предыдущего князя Ярослава Всеволодовича. Тогда толпы новгородцев заполнили площадь и встретили князя недружелюбными выкриками. Посадник еле утихомирил людей и произнес, обращаясь к князю:

- Зришь, Ярослав Всеволодович, не угодил ты новгородцам. Не жалуем тебя и указываем тебе путь. Иди, откуда пришел.

Человек редкого, упрямого и властолюбивого характера, Ярослав насилу сдержал гнев, пробормотав про себя отборнейшие ругательства в адрес новгородцев, и покинул вече.

Теперь в зале собралось немногим более сотни человек - боярская и купеческая верхушка и чиновный люд, управлявшие Новгородом и близкие к посаднику. Михаил вежливо поклонился им и подошел к посаднику из богатого купеческого рода, обряженному в роскошный кафтан из заморской ткани, отороченный собольим мехом.

- Приветствую тебя, батюшка посадник, - учтиво произнес Михаил и крепко пожал протянутую ему руку, а потом обратился ко всему собранию: - Приветствую вас, люди добрые.

- Поведай нам, княже, с какими намерениями пожаловал к нам? - испытующе спросил Михаила посадник.

- Служить Великому Новгороду, отражать его недругов, защищать великий град от всякой вражьей силы, - ответил князь.

- Похвальное намерение у тебя, князь Михаил. Уразумел задачи новгородского князя. А вот твой предшественник этого не уразумел, вмешивался в наши внутренние дела, смотрел на новгородскую землю как на свой собственный удел, потому и случались меж нами частые тяжбы и всякие недоразумения.

- Постараюсь не повторить деяния князя Ярослава, который не пришелся вам по душе.

- Похвальное намерение, - повторил посадник. - Рассказал бы, княже, о себе.

- Отец мой - Всеволод Святославич, а матушка - Мария Казимировна, королевна польских кровей. Батюшку моего прозвали Чермным из-за цвета волос. Княжил в Чернигове, а одно время занимал и киевский стол. Он умер в пятнадцатом году.

- Царство ему небесное.

Эти слова произнес нараспев архиепископ, участник малого веча.

- Есть ли у тебя, князь Михаил, какое-нибудь намерение сделать что-либо для блага новгородской земли?

- Есть, - ответил Михаил. - Хотелось бы побывать на границе со шведами и под Псковом, который нередко беспокоят воинственные тевтоны. Да и что у них на уме - пока неведомо.

- Откуда тебе известно про шведов и про тевтонов?

- За долгую дорогу от Чернигова до вашего града ваш достойный человек Спиридон Кореница вел со мной долгие беседы. О многом потолковали мы с ним в пути. Теперь я лучше представляю жизнь и заботы Новгорода.

- Шведы пока нас не беспокоят, ведут себя тихо-мирно.

- Вероятно, присматриваются к нам не из простого любопытства. Выжидают момент, чтоб напасть исподтишка и урвать кусок Новгородчины, лишить нас выхода к морю.

- Откуда тебе сие известно?

- Здравое предположение. Коли Русь-матушка испытает новые беды, нашествие великих ворогов с востока, этим незамедлительно воспользуются и шведы, и тевтоны. Чует мое сердце.

- Дай-то Бог, чтоб ты, княже, ошибся в своих предположениях. Пошто ты ничего не сказал нам, Михаил Всеволодович, как ты смотришь на племя ростово-суздальских князей?

- Присмотреться должен к ним. С ростовским князем Васильком Константиновичем собираюсь породниться, выдать за него дочь Марию. Великая книжница моя доченька, увлеклась чтением летописей. У нее достойные наставники. Хочу нанести князю Васильку визит на правах будущего родственника.

- Разумно поступаешь. Учти, великий князь владимирский человек покладистый, не то что его братья. С ним можно поладить.

Беседа в вечевой палате продолжалась еще долго. Новгородцы в целом встретили своего нового князя доброжелательно. Да и Михаил, считаясь с их традициями, старался говорить спокойно, дружелюбно, подчеркивая, что сознает свою ограниченную роль военного наместника. Поэтому и вече настроилось к князю миролюбиво, терпимо. Обошлось без резких вопросов и злых реплик. Посадник Анастас Гусельников подвел итоги вечевого собрания:

- Принимаем князя Михаила? Возражений не слышу - значит, принимаем. Князь правильно понял свои обязанности. В его руках вооруженные силы Новгорода и забота о том, чтобы внешние враги не тревожили нашу землю. Правильно я тебя понял, княже?

- Истину глаголешь, Анастас Гусельников. Дозволь спросить тебя.

- Дозволяю, спрашивай.

- Я пришел в Новгород с малой дружиной. Многие мои черниговцы полегли на поле брани под Калкой или умерли на обратном пути в Чернигов от тяжелых ранений.

- Сочувствуем тебе.

- Поможет ли Новгород пополнить мою дружину?

- Подумаем. А надо ли? У тебя свои черниговцы. Если возникнет военная схватка с немчурой или с кем-нибудь еще, новгородцы придут тебе на помощь.

- Значит, на пополнение моей дружины не могу рассчитывать?

- Я этого не сказал. Подумаем. Уклончивый ответ Гусельникова никак не удовлетворил Михаила.

В один из ближайших дней, не откладывая дела в долгий ящик, князь Михаил отправил дюжину своих дружинников во главе с десятником Трифоном на невские берега. Стояла холодная, ветреная осень, но первые признаки льда на Волхове и озерах еще не показывались. Дружинники спускались вниз по Волхову на большом дощанике, подняв парус. Подхваченное течением и подгоняемое попутным ветром, судно устремилось в плавание. Вблизи Новгорода по берегам реки мелькали постройки боярских усадеб, монастыри. Потом отошли леса, подступавшие к самой воде. У гостинопольских порогов высадились на левый берег, обошли пороги по суше, перетаскивая дощаник по бревенчатому настилу, и, минуя их, вновь спустили судно на воду.

Сделали остановку в селении Ладога, обнесенном недавно сооруженными каменными стенами, над которыми возвышались церковные купола. Селение располагалось на левом берегу Волхова в верстах двенадцати от впадения его в Ладожское озеро. Место было оживленное, часто посещаемое новгородскими и иноземными торговыми людьми. Внутри ограды тесно сгрудились лавки и амбары с товарами, а также избы ремесленников. Здесь же в одном из помещений размещался небольшой гарнизон.

Гарнизонный начальник встретил прибывших дружинников приветливо, пригласил всех к столу. Гостям подали уху и пироги с рыбой. Начались оживленные расспросы. Десятник Трифон полюбопытствовал, появляются ли на западном берегу Ладожского озера и на реке Неве северные соседи, шведы и другие народы. Гарнизонный начальник поведал, что соседи, шведы и финны, ведут себя мирно, но к русским землям проявляют настырный интерес. Чаще всего они появляются небольшими группами на невских берегах, расспрашивают местных жителей, часто ли можно увидеть в тамошних местах новгородцев, какими силами они располагают, вооружены ли, проявляют ли желание закрепиться в этом крае, создать свои поселения.

Из Волхова отряд вышел в Ладожское озеро, слегка штормившее, а из озера - в реку Неву. Ее берега были лесисты, деревушки попадались редко. Поблизости от устья река растекалась на большие и малые рукава, берега становились низменными и нередко страдали от наводнений. Поэтому деревни возникали на некотором удалении от реки, достигавшей здесь значительной ширины и глубины. Поднявшись версты на две вверх по невскому притоку, дружинники достигли небольшой убогой деревушки. Как выяснилось, ее населяли жители из местного племени, называвшиеся ижорами. Среди них нашелся человек, сносно говоривший по-русски. Он показал, что пришельцы с севера часто наведываются к невским берегам. Они избегают встреч с караванами новгородских судов, уклоняются от нежелательных встреч, прячутся в прибрежных зарослях. А когда караван скрывается за горизонтом, пришельцы выходят из убежищ и донимают местных жителей расспросами, часто ли сюда наведываются русские, держат ли они военную силу. Когда местные жители сами спрашивают пришельцев, зачем они пожаловали на берега Невы, те обычно отвечают, что в этой реке, которую русичи называют Невой, водится отменная рыба. Но по облику пришельцев заметно, что они вооружены и скорее всего принадлежат к военному сословию. Однажды среди них встретился человек в кольчужной рубахе.

Князь Михаил внимательно выслушал доклад десятника Трифона о плавании его отряда к Неве, а выслушав, немедленно посетил посадника и сообщил ему все то, что узнал от десятника.

- И что ты на это скажешь? - пытливо спросил его посадник.

- Скажу, что здравый смысл подсказывает. Шведы исподтишка наблюдают за нами, стараются разузнать о наших силах на Неве, о наших слабых местах. А если мы окажемся в затруднительном положении, Новгород столкнется с новым ворогом на невских берегах. Цель шведов будет состоять в том, чтобы потеснить новгородцев и утвердиться в этом районе. И тогда Великий Новгород будет отрезан от своих западных торговых партнеров.

- Ты в этом уверен?

- Это подсказывает нам здравый смысл, - повторил князь Михаил.

- Пожалуй, мы распорядимся усилить ладожский гарнизон. И пусть тамошний военачальник регулярно посылает зорких наблюдателей на Неву. Пусть следят за непрошеными гостями.

- Разумная мера.

Псков посетил с небольшим конным отрядом сам Михаил Всеволодович. Отряд вышел по берегу Ильменя к реке Шелонь, впадавшей в то же озеро, а потом двигался по ее берегу до прибрежного поселения, ставшего впоследствии городком Порховом. Отсюда отряд круто свернул на запад и вскоре достиг Пскова.

Это был один из крупнейших городов северо-западной Руси. Центральную часть города составлял кремль с величественным и тяжеловесным собором. Псковичи встретили Михаила и его спутников дружелюбно, не скупились на угощения. Жаловались, что воинственные соседи, ливонские рыцари, доставляют им немало беспокойства. Не объявляя никакой войны, ливонцы постоянно тревожат приграничные псковские земли набегами, грабежами селений. Они подходят к стенам Изборска, одного из близлежащих к Пскову укрепленных городов. Иногда ладьи с вооруженными ливонцами появляются на Чудском озере.

Михаил рассказал новгородскому посаднику и его приближенным о своих псковских впечатлениях.

- Псковичи вынуждены содержать большой гарнизон, опасаясь, что ворог появится у его стен, - произнес Анастас Гусельников. - Надо ли нам увеличивать гарнизон в Пскове?

- В Пскове достаточный гарнизон. И система управления напоминает вашу новгородскую: посадник, вече, выбирающее посадника. Один из именитых псковичей проговорился… - запнулся князь.

- О чем же проговорился тебе именитый пскович?

- Сказал: "Зависимость от Великого Новгорода нам ни к чему. Новгород вечевой вольный город, и нам бы следовало быть таким же вольным городом. А с соседями ливонцами сами как-нибудь поладим".

- Так и сказал охальник?

- Точно так и сказал.

- Будем приглядывать за псковским посадником. Посмотрим, держат ли псковичи камень за пазухой и намерены ли они отделиться от Новгорода. А ты прислушивайся к толкам псковичей, коли Бог сведет тебя с ними. Теперь же потолкуем о другом. Дело к тебе есть.

- Слушаю тебя, батюшка Анастас.

- Какой я тебе батюшка! В Божьем храме не служу.

- Для новгородцев ты батюшка, отец земли новгородской. И для меня, новгородского князя, тоже.

- Как тебе будет угодно. Вот о чем хочу с тобой потолковать. Надлежит новгородцам избрать нового святителя земли нашей, то бишь архиепископа новгородского, на место одряхлевшего и болезненного старца Антония. Сей старец по хворям былым стал неспособен управлять епархией.

- И я о том прослышал. Почему бы не избрать нового владыку? Есть ли на сие место достойные персоны?

- Называют трех. Среди них епископ волынский Иоасаф, иеродиакон Спиридоний и еще один грек.

- Почему волынский епископ заинтересовался новгородской кафедрой?

- Разве непонятно? В Новгороде дважды княжил Мстислав Мстиславич по прозванию Удалой, из рода князей смоленских. Сейчас он княжит в Галиче на Волыни. Хочет, чтобы главным пастырем новгородским стал близкий ему человек.

- Логичное предположение.

- Решим отдать предпочтение одному из трех путем жеребьевки. Проведем ее в храме Святой Софии. А кому достанется счастливый жребий - пусть вытаскивает его из сосуда невинный младенец. Выберем для такой цели твоего младшенького.

- Велика честь для моего малого.

Так и порешили. Жеребьевка проходила в главном городском соборе. Младший сын Михаила вытаскивал из сосуда один за другим листки пергамента с именами участников выборов. По условиям жеребьевки последний листок содержал имя персоны, избранной новгородским архиепископом. Им оказался Спиридоний, ставший таким образом главой новгородской епархии.

Посадник произнес краткое слово, обращенное ко вновь избранному архиепископу.

- Отче Спиридоний, ты теперь духовный владыка нашей земли. Гордись тем, что мы все сделали тебя ее попечителем. Цени наш выбор и доверие к тебе. А твоего предшественника Антония провожай с почетом на покой. Его место отныне в монастыре.

Два дюжих монаха подхватили немощного Антония под руки и повели к коляске, в которую была запряжена пара коней.

На исходе осени скоропостижно скончался посадник Анастас Гусельников. К удивлению Михаила, новым посадником новгородцы избрали боярина Водовика. Уход из жизни прежнего посадника оживил притаившихся было сторонников князя Ярослава, заявивших о себе открытыми вылазками. Водовик сразу же показал свой буйный, невыдержанный нрав и стал жестоко расправляться со своими политическими противниками. В городе вспыхнула междоусобная борьба, которая велась с переменным успехом. Враждующие стороны убивали друг друга, топили тела в Волхове, жгли дома. Свирепый Водовик собственноручно убил нескольких наиболее непримиримых противников. Некоторые из именитых новгородцев не выдержали такой обстановки в городе и бежали в другие княжества. Воспользовавшись новгородскими усобицами, Ярослав подбирал себе сторонников и подстрекал их к выступлению в свою пользу.

Тревожная обстановка в городе усугубилась жестокими морозами, обрушившимися на новгородскую землю. Мороз побил все озимые. Цены на хлеб резко подскочили. Четверть ржи теперь обходилась в Новгороде в пять гривен. По тем временам это была весьма высокая цена. Стоимость пшеницы и крупы возросла вдвое. Вздорожали и другие продукты. Продовольственные рынки опустели. Новгородцы столкнулись с голодом. Дошло до того, что на улицах валялись трупы умерших от голода людей.

Видя такое положение, Михаил Всеволодович хотел замирения с воинственным Ярославом, продолжавшим считать себя князем новгородским. Этого же желал и великий князь владимирский Юрий, старший брат Ярослава. Последний отвергал все мирные предложения и бряцал оружием у новгородской земли. Ярослав оставался удельным князем переславским. В его владения входила и значительная часть тверской земли, выделившейся впоследствии во владения своей княжеской линии. Этот властолюбивый князь встал с войском в городке Торжке, через который пролегала дорога на Новгород, и задерживал всех новгородцев, направлявшихся в Ростов или во Владимир, а также в обратном направлении с продовольственными товарами. Так Ярослав Всеволодович старался оказать давление на горожан и добиться своего возвращения на новгородский стол.

В этой непростой для Новгорода обстановке совместно с новым посадником Водовиком Михаил Всеволодович снарядил обоз, который отправился за хлебом в южные земли, проходя через Смоленщину.

Тем временем осложнялись взаимоотношения между братьями Всеволодовичами - великим князем владимирским Юрием и Ярославом. Великий князь не одобрял поведение младшего брата, его задиристость, властолюбие, стремление подстрекать и ссорить своих соседей, раздувать вражду между своими сторонниками и противниками в Новгороде. Возникла необходимость осадить его и обсудить обстановку на северо-востоке Руси, дабы прекратить усобицы. Ярослав в свою очередь всячески старался перетянуть на свою сторону других родичей, в частности двоюродных братьев Константиновичей - Василька, Всеволода и Владимира. Он прилагал все силы к тому, чтобы убедить их встать на его сторону, суля им земельные приращения к их владениям.

Юрий был встревожен возможностью сближения братьев Константиновичей с воинственным Ярославом и решил собрать во Владимире всех родичей. Был приглашен на совет и Михаил Всеволодович, княживший в Новгороде. Он принял приглашение и отправился во Владимир, намереваясь по дороге встретиться в Торжке с Ярославом Всеволодовичем.

Михаил отправился по зимнему пути с небольшой свитой. Кроме десятка вооруженных людей, в ней были два именитых новгородца из купцов. При въезде в Торжок их остановили вооруженные люди Ярослава.

- Куда путь держите? - недобрым тоном произнес старший из стражников.

- А это мы скажем твоему князю, - резко ответил Михаил. - Проводи меня к нему.

- Кто таков будешь, что тебе понадобился сам князь Ярослав?

- Это он сам узнает.

Стражник все же провел Михаила к Ярославу в княжескую избу.

- Здравствуй, княже, - сдержанно приветствовал его прибывший.

- Кто таков? Откуда взялся?

- Князь Михаил. Сменил тебя на новгородском столе. Сие было угодно новгородцам. С тобой, княже, наши мечи не скрещивались.

- Ого… Выходит, ты мой преемник на столе новгородском.

- Выходит, так.

- И куда путь держишь? - спросил Ярослав вслед за стражником.

- Туда же, куда и ты. Братец твой, великий князь Юрий, приглашает на большой совет. Будем спутниками.

- Не собираюсь я во Владимир. Не резон. Трата времени ради пустой болтовни.

- Жаль.

- И к тому же ты мне ворог. Из Новгорода выставил, мое место занял.

- Коли обиду на новгородцев держишь, что решили сместить тебя с княжеского стола, так то была не моя воля. Не мне, новгородцам ты не угодил, и не след тебе на черниговского князя держать камень за пазухой.

- Это с какой стороны посмотреть. А пошто понадобился тебе визит к князю Юрию?

- Так ведь Юрий женат на сестре моей Агафье. Она мать четырех сыновей и дочери. Хочу повидать и сестрицу, и зятя, и их деток. Юрий близок мне как родич, поэтому и нам с тобой ссориться не резон.

- Ловко рассуждаешь, князь Михаил. Выходит, мы с тобой свойственники.

- Так здравый смысл подсказывает, - произнес свою любимую поговорку Михаил.

Серьезной беседы у него с Ярославом не получилось. Переславский князь не пригласил своего сородича к столу и даже не вышел из дома проводить его.

А во Владимире тем временем собирались на совет князья северо-востока Руси. Среди них были Василь-ко, князь ростовский, его братья Всеволод Ярославский и Владимир Углицкий. Супружество Юрия Всеволодовича и Агафьи, дочери Всеволода Святославича Чермного и родной сестры Михаила Всеволодовича, создавало родство черниговского князя с ростово-суздальской ветвью Рюриковичей. Михаил Всеволодович еще задумывал закрепить это родство, выдав дочь Марию за князя ростовского Василька Константиновича. Мария приехала с отцом, укутавшись в медвежий тулуп. Отец невесты и жених намеревались после деловой встречи князей объявить об официальном сватовстве. Пока же Михаил с дочерью и небольшой свитой расположился в палатах великого князя Юрия.

Вечер Михаил провел в его доме. Среди приглашенных гостей оказался и жених Василько Константинович. Не трудно было заметить, что жених и невеста понравились друг другу и непринужденно болтали за столом. Старшие договорились о дне венчания и свадьбы. Вспомнили родителей жениха. Отец Василька был великим князем владимирским Константином Всеволодовичем, мать - княжной киевской Агафьей Мстиславовной.

На следующий день во Владимир неожиданно заявился князь Ярослав Всеволодович, решившийся по здравому размышлению непременно участвовать в совете князей. Держался он сдержанно, немногословно, присматриваясь к тому, как ведут себя другие князья.

Юрий начал свою речь перед родственниками такими словами:

- Други мои, не пристало нам сеять семена раздора и вражды. Ведь мы одна большая семья, которая ведет начало от единого корня, князя Рюрика, мы все Рюриковичи. А посему мы должны быть едины, поддерживать друг друга, приходить друг другу на помощь, коли какой-нибудь родич окажется в беде. Помните всегда о необходимости общности и дружбы.

- Истину глаголешь, князь Юрий, - произнес Василько.

- Разумно сказано, - подтвердил Михаил.

- А ты что молвишь, Ярослав? Или не согласен со мной? - обратился Юрий к Ярославу.

- Бог с тобой, Юрий. Разве я сказал, что не согласен с тобой? - как-то неуверенно и неохотно ответил Ярослав.

- Замечу, други мои, - продолжал великий князь, - что мы будем крепить наше единство, непременно будем. Поделюсь с вами приятной семейной новостью. Дочь князя черниговского Михаила просватана за племянника моего Василька Константиновича. Скажем добрые слова жениху и его будущему тестю.

Послышались добрые слова в адрес Василька и Михаила Всеволодовича. Даже Ярослав Всеволодович, но без большой охоты присоединился к поздравлениям. Потом великий князь обратился ко всем участникам встречи.

- Договорились, братья, о мире и дружбе. И еще раз напоминаю вам: разве мы не единая большая семья Рюриковичей? Забудем же все распри и ссоры, какие случались порой промеж нас.

- Верно, князь Юрий, - произнес Михаил. - Ты отец наш, отец и господин единой семьи.

Князья встали со своих мест и почтительно поклонились великому князю. Даже Ярослав не мог или не пожелал отличиться от остальных и тоже встал и поклонился старшему брату, казалось, с искренним усердием.

А потом князь Михаил попросил у великого князя Юрия позволения сказать слово.

- Мое слово обращено к тебе, князь Ярослав, - начал Михаил Всеволодович. - Ты против меня зло затаил, княже, за то, что новгородцы указали тебе путь и призвали меня из Чернигова на твое место в Новгороде. Моей воли в твоем удалении не было. Это новгородцы по своей воле с тобой так поступили. Я же здесь ни при чем. Не я, так кто-нибудь другой мог оказаться на твоем месте. Разуверятся во мне новгородские люди, и мне могут отказать и тебя призовут снова. И я не буду на тебя в обиде. Такова жизнь. И не резон нам, разумеется, ссориться. Скажи, Ярослав, что ты на меня не в обиде, и протяни мне руку.

Ярослав заколебался и ничего не ответил. Тогда его брат, великий князь, произнес:

- Михаил дело говорит. Ни к чему нам ссориться. Обменяйтесь, други мои, рукопожатиями.

Ярослав внял словам брата и с неохотой протянул руку Михаилу.

А на другой день в вечевой избе города Владимира собрались бояре, купечество и родня княжеской семьи. Вече подтвердило свою готовность поддерживать единство правителей княжеств северо-восточной Руси.

Наступило Рождество. Князья отмечали великий праздник шумными и многолюдными застольями в княжеских хоромах. Угощения с христосованиями сочетались с выступлениями гусляров, сказителей, певцов. Обильные трапезы чередовались с церковными службами. Главная служба, привлекшая княжескую семью и всю боярско-купеческую знать стольного града, велась в Успенском кафедральном соборе, возведенном еще в середине прошлого века. Вел службу в сопровождении всего соборного клира епископ Симон, возглавлявший епархию уже около десятилетия. После рождественских празднеств Василько увлек будущего тестя с невестой к себе, в свой стольный город, Ростов, погостить.

В первый же день по прибытии в Ростов князь Василько устроил для гостей торжественный обед. Был приглашен и глава ростовской епархии епископ Кирилл. Так как его преемником на ростовской кафедре оказался другой Кирилл, тезка, в историю они вошли как два Кирилла, и первый, и второй. Ростовский князь представил иерарху своих гостей, с которыми намеревался породниться.

- Похвально, княже, - отозвался епископ. - Род твой будет продолжен. Дай-то Бог, чтоб твоя Мария родила тебе добрых наследников.

- Постараемся, отче, - ответствовал Василько. Смущенная Мария заалелась краской стыда и низко опустила голову. Отец ободрил ее.

- Не смущайся, доченька. Дело житейское. Жених твой разумно глаголет. Дай-то Бог народить вам выводок детишек.

Стали обсуждать дату венчания в главном ростовском соборе.

- Непременно венчание пройдет в Успенском соборе, - твердо произнес архиерей.

- Вестимо, владыка, - согласился с ним князь Василько.

Главный храм Ростова, Успенский собор, начал воздвигаться еще отцом нынешнего князя, Константином Всеволодовичем. Заканчивал строительство храма его сын, Василько Константинович, на месте старого собора. Новая постройка внушительных размеров выглядела впечатляюще, можно сказать, стала украшением города.

- Обновим собор первой княжеской свадьбой, - предложил Василько.

- Непременно, - согласился с князем епископ.

- Когда же назначим время венчания? - обратился с вопросом к нему Василько.

- Каков возраст невесты? - в свою очередь спросил епископ отца невесты.

- Через два месяца исполнится восемнадцать, - пояснил Михаил. - Вполне взрослая.

- Зрелая девица. Такой возраст не может послужить помехой для свадьбы, - сказал владыка. - Назначим время венчания.

- Какой день назначишь для обряда? - пытливо спросил ростовский князь.

В его вопросе явно улавливалось нетерпение. Кирилл разъяснил:

- Минует Рождество. Потом наступит время Великого поста, которое мы также называем Четыредесятницей. Это великое воздержание, призывающее христиан к встрече праздника Пасхи. Сей церковный праздник начинается с последнего Вербного воскресенья и продолжается еще семь недель. Пройдет праздник с воздержанием в пище. Затем могут наступить праздники с обильной пищей, свадьбы.

- Да будет так, владыка. Батюшка Михаил, согласен?

- Почему мне не быть согласным? Назовите день. Ко дню свадьбы и приедем.

По случаю приезда князя Михаила с дочерью Марией, невестой ростовского князя Василька, епископ Кирилл со всем соборным клиром отслужил торжественную службу. На следующий день гости побродили по городу. Посетили иконописную мастерскую. Ею особенно заинтересовалась княжна Мария. Город окружал земляной вал. На нем высились каменные стены с бойницами. Стены, образуя полукольцо, упирались своими концами в озеро Неро, покрытое сейчас толстым слоем льда. Все же и в холодную зимнюю пору находились рыболовы, проделывавшие в толще льда лунки и забрасывавшие в них сачки и сети. Князь Василько устроил для гостей состязания борцов и петушиные бои. А на следующий день Михаил с дочерью покинули Ростов и возвратились к себе в Новгород.

- Не спешил бы, тестюшка. Погостил бы еще пару деньков, - пытался уговорить его Василько.

- Не обессудь, дорогой. Ждут дела в Новгороде. Михаил, минуя город Торжок на обратном пути в Новгород, обратил внимание на скопление здесь вооруженных людей. Хотел было черниговский князь нанести визит князю Ярославу, но тот не пожелал принять его и велел своему приближенному:

- Передай Михаилу: одолела, мол, князя Ярослава хворь, посему не может принять гостя. Пожелай ему счастливого пути.

Выслушав эти слова, Михаил сказал сам себе: "Что-то недоброе затеял Ярослав, хитрит. Не посчитался с уговором князей".

Он достиг Новгорода и поинтересовался у посадника, что произошло в городе.

- Хороших новостей нет, княже, - ответил посадник.

Посадником новгородским к тому времени все еще оставался боярин Водовик. Его избрали сторонники Ярослава, рассчитывая найти в нем свою опору. Но Водовик, человек тяжелого, задиристого характера, вскоре перессорился со всеми сторонниками и быстро растерял их. Он и сообщил Михаилу, что располагает через своих людей сведениями о намерениях Ярослава. Этот князь, опираясь на своих новгородских приверженцев, забыл о своем соглашении с родичами и вновь вынашивает планы подчинить себе Новгород. Он собрал немалое войско у границ новгородской земли и намеревается вторгнуться в ее просторы.

- Будь готов, князь, к нападению супостата. Прибавим тебе войска, - произнес Водовик.

- Поразмыслим над твоими словами, - уклончиво ответил Михаил и спросил: - Как считаешь, боярин, много ли у Ярослава сторонников в Новгороде?

- Никто не считал. Однако полагаю, последователей у него немало и настраивает их Ярослав против тебя. Найдутся такие, что для тебя камень за пазухой держат.

- Пусть Всевышний таких рассудит. Потолкуем о другом. Новгородцы все еще голодают?

- Увы…

- Собери купцов. Пошлем их с обозами, чтоб закупили хлеба в южных землях. Настало время покончить с голодом.

- Разумно рассуждаешь. Соберу купчишек незамедлительно.

Большой санный обоз выступил в южные земли. Заодно Михаил принял решение отправить княгиню с малыми детьми в Чернигов, поскольку обстановка в новгородской земле вызывала тревогу. Княгиня забрала с собой и маленьких сыновей. С Михаилом оставались только дочь Мария, невеста ростовского князя, и сын-подросток Ростислав, старший из сыновей.

О воинственном поведении брата стало известно великому князю Юрию, постаравшемуся заручиться поддержкой других родственных князей и киевского митрополита Кирилла. Гости с юга Руси смогли утихомирить Ярослава, вынужденного наладить отношения со старшим братом и на какое-то время помириться с Михаилом Всеволодовичем. Это заставило Ярослава отказаться от своих воинственных заявлений в адрес Новгорода, а Михаил смог принять хлебный обоз, возвратившийся с черниговской земли. Таким путем удалось смягчить голод в Новгороде.

С наступлением поздней весны Михаил с дочерью Марией выехал в Ростов, где должна была состояться свадьба князя Василька с черниговской княжной. На свадьбу съехались великий князь владимирский Юрий и другие ближайшие родичи жениха и невесты. Среди них не было лишь Ярослава, сохранившего недоброжелательность к Михаилу.

Свадьба была многолюдной, сытной. Кроме родственников-князей, пригласили бояр, купечество, верхушку духовенства. Застолье продолжалось три дня, пока не были поглощены все угощения, вся стряпня, выпиты все вина, настойки и квасы. Оно перемежалось с выступлениями гусляров, сказителей, певцов, петушиными и гусиными боями. На озере Неро состоялись состязания гребцов. После завершения свадебных торжеств Михаил долго не задержался у молодых. Он сказал на прощание дочери и зятю проникновенные слова:

- Живите, мои дорогие, в мире и согласии, на радость друг другу и вашим близким. Пусть ваше супружество даст вам здоровых и достойных деток.

Михаил отправился в обратный путь в Новгород. Водовик не ужился с верхушкой новгородских бояр и купечества, постоянно ссорился с ними из-за своего упрямого и неуживчивого характера. Вече сместило его с кресла посадника и пока никак не могло подобрать ему замену, которая устраивала бы всех. Михаил мог догадываться, что к вечевым спорам приложил свою руку князь, временами тревоживший новгородские земли. Михаил посетил вечевое собрание и произнес:

- Решайте, новгородцы, кто вам ближе и милее - я или сей Ярослав. Вам делать выбор. А у меня накопились дела в Чернигове. Оставлю вас на время. Коли решите свой выбор в мою пользу, а не в пользу Ярослава, вернусь к вам.

- Как же это?.. - воскликнул кто-то из новгородцев. - Встал бы во главе нашего войска и припугнул Ярослава!

- Я дал слово великому князю Юрию сохранять мир и дружбу со всеми князьями ростово-суздальской земли. Не пристало мне первому нарушить согласие.

Договорились с вечем, что, покидая Новгород, Михаил оставит в нем своего сына Ростислава.

- Сын твой юнец еще. Какой же он князь новгородский! - возразил кто-то.

- Разве я оставляю Ростислава себе в замену? Какой же он впрямь князь новгородский? А вам, новгородцам, хотя и далече буду от вас, оставляю сынка моего, как напоминание о себе.

- Хитер князь Михаил, ловко вывернулся, - говорили потом друг другу новгородцы.

Михаил поручил маленького сына, которому в ту пору шел десятый год, дядьке-наставнику и десятку стражников, а остальную дружину забрал с собой. Водовик также не пожелал оставаться в Новгороде, перессорившись с местной боярской и купеческой верхушкой, и присоединился с семьей к каравану князя Михаила.

- Возьми меня с собой, Пригожусь тебе в Чернигове, а новгородцам я не люб, - произнес прежний посадник.

Знакомый путь по Ильмень-озеру, реке Ловати. Весна выдалась дождливая. Реки разлились и не казались мелководными и стиснутыми берегами. Низменные берега и прибрежные низины очутились под водой. Поднимались вверх по течению реки до селения Холма. Потом река начала мелеть, сделалась порожистой и наконец превратилась в хилый неширокий ручей. Плыть на дощаниках стало невозможно. Пришлось в одном из прибрежных селений пересесть на коней, которых всадники сумели пригнать к берегу реки. Преодолевая междуречье, миновали Западную Двину и вышли к Днепру у города Витебска. Далее плавание по Днепру оказалось облегченным из-за многоводности реки и еще потому, что пришлось плыть по течению. В Витебске новгородцы держали базу и смогли воспользоваться большими и вместительными дощаниками. А лошадей в сопровождении группы коневодов направили берегом.

В Чернигове Михаила со свитой встретил его родич князь курский Олег, с которым он прежде был не в ладах. Приезд князя Михаила не вызвал восторг у Олега. Он сознавал временный характер своего княжения в Чернигове и то, что возвращение Михаила на черниговский стол вынуждает его к отъезду в свой удел - Курск. А значение этого города было несовместимо со значением Чернигова, оживленного торгового центра.

Михаил проводил князя Олега в Курск, а перед проводами собрал именитых людей Чернигова и публично поблагодарил князя за то, что он взвалил на себя бремя правления черниговской землей.

- Теперь сие бремя беру на себя, - закончил Михаил Всеволодович.

Он уделял много времени знакомству с городским хозяйством, побывал в некоторых уделах черниговской земли, увеличил княжескую дружину и съездил в Киев, где в то время княжил Владимир-Дмитрий Рюрикович из рода князей смоленских.

Киевский князь встретил Михаила дружелюбно, приветливо. У князя Владимира были серьезные нелады с западными соседями, владельцами галицкой и волынской земель. Поэтому он был кровно заинтересован обрести в лице черниговского князя полезного сторонника. Михаил уловил это сразу и старался произвести на киевского князя впечатление доброго друга и союзника. Он преподнес в подарок Владимиру Рюриковичу массивное серебряное блюдо, изготовленное новгородскими чеканщиками. Между князьями завязалась оживленная беседа.

- Волынские князья Романовичи, Даниил и Василько, задумали против меня недоброе, - произнес князь Владимир.

- Пошто?

- Разве непонятно? Даниил хотя и молод, но властолюбив, воинственен. Мечтает завладеть Киевом и выгнать меня с киевского стола, чтоб возвышаться над другими князьями.

- Дадим отпор. Рассчитывай на мою помощь. Тебе известно, что Ростиславичи состоят в близком свойстве с Юрием Всеволодовичем, великим князем владимирским, женатым на моей родной сестре? Его дочь замужем за Васильком, братом Даниила.

- И что из того? Разве не случалось такое, что две ветви Рюриковичей, связанные родством через жен, вступали в непримиримую вражду, проливали кровь?

- Случалось и такое.

- Дошли до меня слушки, что волынские князья прилагают усилия перетянуть владимирского великого князя и его близких родичей на свою сторону. Опередить бы их.

- Подумаем, княже.

- Люди говорят, индейский петух тоже много думал, да в ощип попал.

- Ты что же, меня с индейским петухом сравниваешь?

- Упаси Боже… То присказка такая. А ты тут ни при чем.

Михаил возвратился к себе в Чернигов, и там его ждала неожиданность. Из Новгорода вернулся его старший сын, девятилетний Ростислав, с наставником Ярополком Кругликовым и с приставленной к нему небольшой охраной. С ними покинули Новгород и несколько именитых бояр и купцов, не принявших те перемены, какие произошли в городе. О них, этих переменах, и поведал князю Михаилу Ярополк.

Ярослав Всеволодович, державший Новгород под прицелом своей усиленной дружины и ждавший своего часа в Торжке, внимательно следил за тем, что происходит у новгородцев. Сторонники князя Михаила упорно ждали его возвращения из Чернигова. Однако Михаил Всеволодович, который увел с собой на юг и дружину, не спешил возвращаться на берега Волхова. Оставшись в качестве его представителя, малолетний сын Ростислав был лишь формальным символом, а не реальной политической фигурой. Никакой властью он не был наделен. Тем временем Ярослав Всеволодович тревожил набегами своих сил южные пределы новгородской земли и поддерживал связи со своими новгородскими сторонниками. Некоторых из них привлекали подачки князя и его щедрые обещания всяких благ. В результате его стараний и хитростей удалось избрать нового посадника, который начал вести себя как приверженец Ярослава Всеволодовича. В конце концов, общими усилиями части боярско-купеческой верхушки Новгорода этот князь оказался победителем на вечевых выборах. Ярослав вновь стал новгородским князем. Он незамедлительно въехал в Новгород и произнес на вечевом собрании благодарственную речь.

Судьба маленького княжича Ростислава мало беспокоила Ярослава и его сторонников. Юному сыну Михаила и его наставнику с охраной было предписано покинуть княжеские палаты и переселиться в помещение поскромнее. Наставник Ярополк Кругликов, бывший десятник из княжеской дружины, собрал немногочисленную охрану и объявил о своем решении:

- Нам, други мои, очевидно, делать в сем городе более нечего. Отправляемся в родной Чернигов.

К княжичу с наставником и небольшой охраной присоединились и несколько новгородских бояр и купцов, не приветствовавших политические перемены в городе. Ярослав не препятствовал их отъезду.

Возвратившись из Киева от Владимира Рюриковича, князь Михаил не слишком удивился возвращению из Новгорода сына Ростислава с маленькой свитой. Он заставил Ярополка, наставника сына, подробно рассказать, что там произошло, как стал новгородским князем Ярослав Всеволодович.

- Опасный властолюбец, - произнес Михаил, прерывая рассказ Ярополка Кругликова, - он может заключить союз с Романовичами и втянуть владимирских и ростовских родичей в лихую игру.

С возвращением из Новгорода сына Ростислава со спутниками князь Михаил обрел сторонников в лице новгородцев, поссорившихся с князем Ярославом, и начал тщательно расспрашивать их. Его интересовали намерения и возможные поступки Ярослава Всеволодовича, утвердившегося в Новгороде.

Один из новгородцев сообщил:

- Мне ведомо, что Ярослава посетили бояре с юга, люди Даниила Романовича. Беседы велись скрытно. О чем - мне неведомо. Однако же один купеческий сын, угощавший гостей, проговорился, что князь Даниил и его брат предлагают Ярославу совместно выступить супротив киевского князя и тех, кто к нему присоединится.

- Ценную новость сообщил, добрый человек. Спасибо тебе, - приветливо сказал Михаил.

Другой новгородец доложил, что князь Ярослав выстроил своих дружинников на центральной площади города и пригласил гостей с юга обозреть сие войско.

- Вот чем я располагаю, - высокопарно произнес Ярослав.

- Сие добрая сила, - одобрил один из гостей.

Когда Михаил Черниговский и новгородцы обменялись мнениями относительно визита княжеских людей из галицко-волынской земли, князь спросил:

- А почему я не вижу среди вас, новгородцы, Водовика, прежнего посадника? Он говорил мне, что намеревается покинуть Новгород из-за большого числа недругов.

- Дорогой Водовик серьезно расхворался и, добравшись до Чернигова, слег в постель, - пояснил один из его спутников.

- Помолимся за его здравие, - ответил Михаил.

Но его пожелание не помогло больному выздороветь. Через несколько дней Водовик умер. Похоронив отца, его сын привлек четырех молодых людей из числа новгородцев, переселившихся в Чернигов, и все пятеро решили вернуться в Новгород, чтобы там начать борьбу с Ярославом и его окружением.

Достигнув Новгорода, они очень скоро убедились в нереальности своего замысла. Попытка младшего Водовика и его сообщников вовлечь в свою группу тертовольского удельного князя Святослава, владельца одного из младших уделов черниговской земли, оказалась недальновидной и беспочвенной. Святослав вышел из игры и отступился от борьбы с Ярославом, князем новгородским. Младший Водовик и его сообщники не смогли собрать сколько-нибудь внушительное число сторонников. Новгородцы резко осуждали и поносили Ярослава за то, что тот не считался с их традициями и вольностями, но вступать в открытую борьбу с ним не решались. Убедившись в этом, младший Водовик и его друзья удалились в Псков.

Нетрудно было убедиться, что псковичи стремились освободиться от новгородской зависимости и стать самостоятельным вольным городом. Легко было и отыскать сторонников такой цели. Нередко приходилось слышать такие высказывания:

- Мы не против новгородцев: ведь Псков и Новгород - одна земля, одна религия, одни традиции. Мы против князя Ярослава. Для него что Новгород, что Псков суть бесправный удел, который можно топтать ногами.

- Тогда поступим по справедливости с Вячкой. Речь шла о псковском наместнике Вячеславе.

- Поступим по справедливости, - повторяли псковичи.

Вячеслава схватили, изрядно поколотили и поместили в оковы. Смута перекинулась и на Новгород, где вспыхнули серьезные волнения против новгородского князя Ярослава. Но он сумел проявить силу. По его приказу были схвачены и брошены в темницу не только непокорные новгородцы, но и большая группа псковичей, оказавшихся в Новгороде по торговым либо по каким-нибудь другим делам. Князь Ярослав послал в Псков своих людей и наказал им заявить псковичам:

- Дайте волю нашему наместнику. Непременно отпустите его и покажите ему путь. Пусть идет туда, откуда пришел.

Это обращение свидетельствовало о том, что новгородцы настаивали на освобождении наместника из заключения, но не на его сохранении в прежнем качестве.

Но псковичи не послушались новгородцев и выдвигали свои условия. В ответ Ярослав распорядился, чтобы новгородские власти прижали псковских купцов. В препирательствах продолжалось все лето. Такая вражда между Псковом и Новгородом не могла длиться долго. Оба политических центра нуждались в регулярных и нормальных экономических связях. Псковичи были вынуждены отпустить Вячеслава и покончить вражду с новгородцами. Они направили к Ярославу своих послов, которые поклонились ему и обратились со словами: "Ты наш князь!". При этом к новгородскому князю была направлена просьба прислать в Псков князем его сына Федора Ярославича. Ярослав отказал псковичам в такой просьбе, а вместо сына согласился дать своего шурина, князя Юрия. А новгородским изгнанникам псковичи указали путь - выслали их с псковской земли, заставив удалиться в немецкие земли.