Милый пленник

Глава 10

Как только Кэролайн вошла в бальную залу, она сразу поняла, что Джеймс Феррингтон здесь. Казалось, что все помещение было пропитано им, его присутствие чувствовалось буквально во всем, и… Кэролайн сразу насторожилась. «Мне нужно собраться с силами и сделать вид, что он мне совершенно безразличен», — решила она. Кэролайн понимала, что если она окажет ему хоть малейшие знаки внимания, то он снова будет вести себя так же оскорбительно и вызывающе, как вел себя в течение последних двух дней.

Вот он стоит перед ней — высокий, широкоплечий, красивый и… робкий.

Она заметила в его глазах тревогу. Феррингтон сжал губы, чтобы не выказать волнения. Как только Кэролайн увидела его смятение, ее решимость моментально исчезла.

Впервые Джеймс Феррингтон предстал перед ней не как высокомерный и властный представитель сильного пола, желающий заставить ее подчиниться своей воле, а как мужчина, которого так же, как и ее саму, одолевают сомнения, у которого есть свои недостатки, слабости и, конечно, амбиции.

И, словно во сне, Кэролайн положила руку, затянутую в перчатку, на его руку.

На лице Джеймса засияла торжествующая улыбка. Он радовался, как мальчишка, и, глядя на него, Кэролайн почувствовала, что ее сердце затрепетало от счастья. Еще бы, ведь это именно она смогла доставить ему такую непомерную радость. Джеймс сжал пальцы Кэролайн, собираясь повести ее в танцевальную залу, но, услышав возмущенный мужской голос, остановился.

— Прошу прощения, леди Пирсон, но следующий танец вы обещали мне!

Повернувшись лицом к говорившему, Кэролайн увидела лысеющего мужчину средних лет, которого ей представили буквально несколько минут назад. Он прав! Она действительно обещала ему следующий танец.

— Прошу прощения, но это правда, — смутившись, сказала она мистеру Феррингтону. — Я обещала следующий танец… — Кэролайн замолчала, пытаясь вспомнить имя своего нового знакомого.

— Лорду Кениону, — подсказал ей джентльмен.

— Да, лорду Кениону. Надеюсь, вы простите мою забывчивость? Мне действительно очень неловко, — сказала Кэролайн, пытаясь освободить руку из рук мистера Феррингтона.

Однако он не хотел отпускать ее.

Лорд Кенион нетерпеливо постукивал ногой по паркету.

— Танец вот-вот начнется, — сказал он, протянув Кэролайн руку.

— Да, я знаю, — ответила Кэролайн. По-прежнему пытаясь освободить руку из рук мистера Феррингтона, она подала вторую руку лорду Кениону.

Однако мистер Феррингтон еще сильнее сжал ее ладонь. Она оказалась в довольно нелепом положении.

— Прошу вас, мистер Феррингтон, — умоляющим голосом обратилась к нему Кэролайн.

— Не мистер Феррингтон, а кузен Джеймс, — прошептал он.

— Что? — смущенно спросила она и сразу вспомнила о том, что Джеймс наговорил леди Димхерст. Похоже, эта ложь будет преследовать ее повсюду. Кэролайн снова попыталась освободить руку, но он не отпустил ее.

Кэролайн заставила себя улыбнуться лорду Кениону, который, судя по всему, уже начинал терять терпение.

— Кузен Джеймс, прошу вас, отпустите мою руку, — сказала она.

Джеймс выполнил ее просьбу и сказал:

— Я хочу, чтобы вы пообещали мне следующий танец.

— Прошу прощения, сэр, — произнес какой-то джентльмен, — но после лорда Кениона леди Пирсон танцует со мной.

Джеймс бросил недовольный взгляд на соперника и, прежде чем позволить лорду Кениону увести Кэролайн в танцевальную залу, сказал:

— Тогда мой танец следующий.

— Следующий танец уже обещан мне, — отозвался рыжеволосый джентльмен — лорд Гивенс.

— А самый последний танец, перед ужином, леди Пирсон обещала мне, — осторожно напомнил лорд Вомсли.

— Но вы уже с ней танцевали, — возразил Джеймс. — Вы не можете два раза танцевать с этой дамой.

Вомсли удивленно посмотрел на него. Он был известен вспыльчивым и несдержанным характером, и поэтому редко кто осмеливался перечить ему.

— Могу, и обязательно буду танцевать с этой дамой, ведь последний танец она обещала мне.

Джеймс буквально задрожал от злости, однако усилием воли заставил себя успокоиться. Он понимал, что если сейчас устроит скандал, то это ни к чему хорошему не приведет. Кроме того, ему не хотелось смущать Кэролайн.

— Очень хорошо, — сказал Джеймс Вомсли и, повернувшись к Кэролайн, спросил: — Может быть, вы позволите мне сопровождать вас к ужину?

— Я бы с удовольствием… — начала Кэролайн, но ее прервал Вомсли.

— К ужину ее буду сопровождать я.

Мужчины вызывающе смотрели друг на друга, и все поняли, что назревает ссора. Кэролайн положила руку на руку Джеймса, умоляя его не устраивать сцену, и он отступил в сторону.

Издав громкий вздох, который, вне всякого сомнения, был вздохом облегчения, леди Эндрюс подошла к Джеймсу. Наблюдая за тем, как лорд Кенион и Кэролайн занимают свои места среди танцующих пар, она улыбнулась.

— Вы сами виноваты, мистер Феррингтон, — сказала она. — Как только Кэролайн появилась в зале, мужчины сразу же окружили ее. Они все хотели, чтобы я представила их ей. — И, коснувшись руки Джеймса веером, добавила: — Так как вы еще никого не пригласили на танец, позвольте мне найти для вас пару.

Прежде чем прозвучали первые аккорды, леди Эндрюс представила Джеймса леди Марте, дебютантке из Йоркшира, и отвела их в танцевальную залу.

Джеймс танцевал с леди Мартой, потом — с мисс МакКей, а после нее — с леди Аланой. Однако все это время он не сводил глаз с Кэролайн. Она танцевала очень хорошо, умело смягчая неуклюжесть некоторых партнеров. Как только она выходила из танцевальной залы, к ней сразу же подходила леди Эндрюс, окруженная кавалерами, желающими быть представленными Кэролайн.

Джеймс даже начал жалеть о том, что помог Кэролайн попасть на этот бал. Когда Вомсли второй раз повел Кэролайн в танцевальную залу (оркестр как раз заиграл веселый сельский танец), Джеймс понял, что его терпению пришел конец. «Хватит с меня всех этих бальных церемоний и любезностей. Я больше не хочу ее ни с кем делить», — решил он. Его окончательно вывел из себя торжествующий взгляд Вомсли. Встав перед Кэролайн, лорд посмотрел на Джеймса с нескрываемым высокомерием.

«Этот джентльмен явно напрашивается на неприятности. Что ж, я сумею поставить его на место», — подумал Джеймс.

У него не было партнерши, и он не танцевал. Стоя в углу залы, Джеймс наблюдал за танцующими. Вомсли вел себя довольно фамильярно. Он позволял себе некоторые вольности, и Джеймса это раздражало все больше и больше. Во время танца Вомсли держался довольно близко от партнерши. Он флиртовал с ней и смешил ее. А один раз, когда дамы, образовав крут, начали танцевать вокруг джентльменов, даже обнял Кэролайн за талию.

Снова услышав смех Кэролайн, Джеймс понял, что пришло время действовать. «Вомсли не будет сопровождать Кэролайн к ужину», — решил он.

Дождавшись, когда Вомсли и Кэролайн, выполняя очередную фигуру, оказались рядом с ним, с изяществом истинного джентльмена Джеймс приблизился к танцующим и похлопал Вомсли по плечу. Прежде чем удивленный мужчина успел что-то сказать, Джеймс встал между ним и его партнершей.

Наконец Джеймс смог заключить Кэролайн в объятия. Он решил не останавливаться. Ему уже до смерти надоела душная танцевальная зала, светское общество и толпы мужчин, которые умирали от желания познакомиться с Кэролайн. С дерзостью корсара он закружил Кэролайн в танце и увлек ее к застекленной створчатой двери, ведущей на балкон, который выходил в сад.

Как только они оказались на балконе, Джеймс сразу остановился и, отпустив Кэролайн, закрыл дверь, прижавшись к ней спиной.

Изумленная Кэролайн смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Мистер Феррингтон, вам не следовало так поступать, — сказала она.

— Танец окончен, — ответил он и сквозь стеклянную дверь посмотрел на Вомсли.

Этот джентльмен ходил по танцевальной зале, ища Кэролайн. Когда же он понял, что ее там нет, он немедленно бросился к леди Эндрюс. Джеймс повернулся к Кэролайн.

— У музыкантов сейчас перерыв. Гости идут ужинать.

— Лорд Вомсли должен сопровождать меня к ужину. Я дала ему слово, — сказала Кэролайн. При свете луны ее голубое шелковое платье мерцало тусклым светом, а бриллиант на берете сверкал ярче, чем звезды на небе. Она казалась ему настоящей богиней… богиней луны.

Она была его богиней.

— Я не боюсь его гнева, — заявил Джеймс.

— Мистер Феррингтон, прошу вас…

— Подарите мне только один танец, — тихо сказал он.

— Только один танец? — тряхнув головой, спросила она. — Еще вчера вы хотели, чтобы я стала вашей любовницей, а сегодня вам нужен только один танец. Вы хотите сказать, что за один день ваши потребности так изменились?

Отойдя от двери, Джеймс расправил плечи. Ему очень хотелось, чтобы Кэролайн поверила в его искренность.

— Я хочу сказать, что совершил глупость. У меня сложилось ложное впечатление. Простите меня за то, что я оскорбил вас.

На балконе было темно, и Кэролайн довольно долго всматривалась в его лицо. Наконец она нарушила молчание.

— Я принимаю ваши извинения, мистер Феррингтон, — сказала она. — Минерва рассказала мне всю историю от начала до конца. Она сказала, что это она подтолкнула вас к такому решению. Надеюсь, теперь вы понимаете, что моя тетка… как бы это сказать… — Кэролайн пыталась подобрать нужное слово, — несколько эксцентричная дама.

— Я думаю, что более уместно слово «колоритная», — произнес Джеймс. Кэролайн приняла его извинения, и он немного успокоился.

— Да, можно и так сказать. Несмотря ни на что, я ее очень люблю.

— И я понимаю почему.

Тяжело вздохнув, Кэролайн положила руку на каменные перила балкона. Ее следующие слова удивили Джеймса.

— И мое поведение накануне вечером вполне можно назвать весьма фривольным. — Подняв голову, она посмотрела на него. В ее глазах отражался лунный свет. — Простите меня за тот вечер и за все, что произошло между нами.

Джеймс положил свою руку на перила рядом с ее рукой.

— Кэро… леди Пирсон, поверьте, что я отношусь к вам с большим уважением. Все дело в том, что ни к одной женщине я не испытывал того, что испытываю к вам.

Его слова так удивили Кэролайн, что она, слегка приоткрыв рот, отступила назад.

Она ничего не ответила, и Джеймс ругал себя за излишнюю прямоту и несдержанность. Он отошел от нее и, посмотрев куда-то в темноту, сказал:

— Мне не следовало говорить вам о своих чувствах. Простите меня.

Кэролайн продолжала молчать. Повернувшись к ней, он увидел, что она смотрит на него широко раскрытыми глазами, в которых была настороженность и даже испуг. Затянувшееся молчание начинало действовать ему на нервы. Джеймс понимал, что ему нужно повернуться и уйти, оставив ее одну. Однако сделать это он не мог. Это было выше его сил.

— Вы когда-нибудь загадывали желания, глядя на звезды? — спросил Джеймс.

Ее, похоже, очень удивил этот вопрос.

— Я… нет, никогда, — едва слышно произнесла Кэролайн.

— А я загадывал, — сказал он. — Всякий раз, когда мне чего-нибудь очень сильно хотелось, смотрел на звезды и загадывал желание. — Он смущенно посмотрел на нее. — Все это глупо, не так ли? Однако мои желания сбывались. Я уже много лет так поступаю, и звезды никогда меня не подводили.

— Никогда? — слегка наклонив голову, шепотом спросила Кэролайн.

— Никогда, — подтвердил он.

Подняв голову, она посмотрела на усыпанное звездами небо.

— Чего же вы просили у звезд? — спросила она.

— Я хотел получить весь мир.

— Весь мир?

— Да. — Джеймс оперся на перила. Он наслаждался прелестью ночи и красотой женщины, которая стояла рядом с ним. — Я с раннего детства знал, что уеду из Кента и никогда не стану фермером, как мой отец и мой дед.

— Вам не нравится это занятие?

— О нет, нравится, но мне хотелось чего-то большего. Мои родители всегда говорили, что я отчаянный. Мне нравится испытывать судьбу, браться за опасные и сложные дела, такие, от которых просто дух захватывает. Теперь, когда я стал старше, мне захотелось испытать свои силы на новом поприще.

— И вы приехали в Лондон.

Джеймс кивнул.

— Мне просто не терпится утереть нос Ост-Индской компании. В этой борьбе я могу потерять все, что имею. Однако ради удовольствия увидеть, как они будут отчаянно сражаться не на жизнь, а на смерть, отстаивая свои привилегии, я готов рискнуть своим состоянием. А вам, леди Пирсон, нравится рисковать?

Она усмехнулась. Похоже, ее очень удивил этот вопрос.

— Нет, мистер Феррингтон, уверяю вас, я не тот человек, который может пойти на риск.

— Почему вы так говорите?

— Потому что я всегда послушно делала то, что мне велели. Я думаю, что я — самый покорный и безропотный человек на земле. В детстве я выполняла все, чего от меня требовали мои родители. После того как я вышла замуж, мною руководил мой муж.

— Неужели вам нравилась такая жизнь? — осторожно поинтересовался Джеймс, стараясь подвести ее к разговору о мужчине, которого он считал своим соперником, то есть о ее покойном муже. О мужчине, по которому она носила траур гораздо дольше положенного срока.

Кэролайн опустила глаза. Он видел, как ее длинные ресницы коснулись щек, и, затаив дыхание, ждал ответа.

— Я просто не представляла, что можно жить по-другому, — призналась она. — Я начала думать о себе и о своих желаниях только после смерти мужа. — Кэролайн покачала головой. На лбу у нее залегла глубокая морщина. — Однако иногда мне кажется, что мне следовало быть более разумной. Возможно, я должна стать более смелой, более дерзкой… такой, как вы.

«Как вы!» Неужели она сейчас сделала ему комплимент?

— Мужчинам проще, — тихо продолжала Кэролайн. — Они с самого рождения понимают, что у них в жизни есть определенная цель. Женщины же каждый день спрашивают себя о том, зачем они появились на свет Божий и есть ли у них какое-нибудь предназначение. — Опершись на перила балкона, она склонила голову. — Как вы решились уйти? Я имею в виду, как вы решились уехать из Кента, оставив семью и спокойную, налаженную жизнь? Что может заставить человека совершить такой поступок?

— Мечта, леди Пирсон.

Она удивленно посмотрела на него.

— Неужели вы думаете, что я поверю, что то, чего вы достигли (и в моральном, и в материальном плане), началось с простой мечты?

— Мое желание объехать весь мир началось вот с этих звезд, — сказал Джеймс, указав на небо. — В детстве мы с братьями, дождавшись, когда родители лягут спать, убегали из дома в поле, — улыбнувшись своим воспоминаниям, признался он. — Мне нравилось лежать в стогу сена и смотреть на звезды. Братья обычно засыпали, а я предавался мечтам. Звезды, которые светят над нашими головами, указывали дорогу Марко Поло, когда он плыл в Китай, и именно они привели Колумба в Новый Свет. Еще до того, как я пошел в школу, я понял, что хочу идти за звездами. Для меня они олицетворяют приключения, риск, опасность. Звезды видели распятие Иисуса Христа, битвы крестоносцев и победы Карла Великого. Перед ними я чувствую себя ничтожной песчинкой.

— Вы, мистер Феррингтон, не можете быть маленьким и ничтожным. Я не могу себе такое даже представить. — В голосе Кэролайн слышалась едва уловимая ирония. — Когда я думаю о вас, мне в голову приходят совершенно другие эпитеты.

— И часто вы думаете обо мне? — повернувшись к ней, спросил Джеймс.

Ее удивило, с какой прямотой он задал этот вопрос.

— Чаще, чем хотелось бы, — ответила она.

Ее признание ошеломило его. Джеймс почувствовал, как у него в висках стучит кровь. Он мог бы подойти к Кэролайн и взять ее за руку, но ее следующие слова остановили его.

— И тем не менее, сэр, я могу предложить вам только дружбу.

— Почему вы так говорите?

Кэролайн догадывалась, что он задаст ей этот вопрос.

Кэролайн уже достаточно хорошо изучила Джеймса Феррингтона и знала, что если он чего-нибудь хочет, то не успокоится до тех пор, пока не добьется желаемого. Однако ее он добиться не сможет. Она никогда не будет принадлежать ему. Она ущербная, бесплодная женщина. Никакой мужчина не захочет связать свою жизнь с женщиной, которая не может иметь детей.

Кэролайн закрыла глаза, пытаясь собраться с духом.

— Я должна вернуться в залу и извиниться перед лордом Вомсли.

— Нет! Вы никуда не уйдете, пока не объясните мне, почему отвергаете меня. Я ведь уже попросил прощения за свое бестактное поведение. В чем же дело?

Кэролайн больше не могла слушать, как он обвиняет себя. Подняв руку, она дала ему понять, что хочет ему кое-что сказать.

— Дело не в вас, а во мне. Мистер Феррингтон, любому мужчине, который начнет ухаживать за мной, я скажу «нет». Мне не следовало приезжать на бал к Элизабет, и все-таки я ни о чем не жалею. Сегодня особенный вечер. Все это похоже на ирландскую сказку о феях и сбывающихся желаниях. Но это все-таки сказка, а не реальность. Это даже не похоже на ваши звезды. Простите меня.

Подобрав подол платья, Кэролайн направилась к двери. Однако Джеймс задержал ее, схватив за руку.

— Мистер Феррингтон, прошу вас… — взмолилась она.

— Вы еще не загадали желание.

— Желание?

— Вы не сказали звездам, чего хотите. Если вы знакомы с ирландскими сказками, то должны знать, что в такую волшебную ночь, как эта, сбывается любое желание.

Он снова подвел ее к каменной балюстраде.

— Посмотрите на них. Звезды ждут. Вы не можете уйти.

Его голос звучал завораживающе. Кэролайн не могла сопротивляться, когда он стоял так близко. Она подняла голову. На черном бархате осеннего неба ярко блестели звезды — от этой картины просто невозможно было оторвать глаз. Полная луна разливала по небу серебряный свет. Однако ее свет не мог затмить сияние звезд.

— Загадайте желание, — настаивал Джеймс. Он стоял за ее спиной так близко, что Кэролайн ощущала тепло его тела. Она вздрогнула, но не от холода, а скорее от того, о чем она сейчас подумала.

Словно желая согреть Кэролайн, Феррингтон обнял ее за плечи. Ей очень хотелось снова прижаться к его груди и забыть обо всех своих горестях и несчастьях.

Кэролайн расправила плечи.

— А вы? — спросила она. — Вы хотите загадать желание?

— Мы сделаем это вместе, — сказал Джеймс, наклонившись к ее уху. — Выберите звезду.

Она посмотрела на мириады светящихся точек, которыми было усыпано небо, и выбрала самую яркую из них.

— Вот эта.

— Хороший выбор. Это Полярная звезда. Она указывает дорогу странникам и скитальцам. А теперь смотрите на нее и, когда я досчитаю до трех, загадывайте желание. Готовы?

Кэролайн кивнула.

— Раз, два, три.

Кэролайн подумала: «Господи, дай мне мужество признаться Джеймсу Феррингтону в том, что я не могу иметь детей. Сделай так, чтобы, когда он узнает об этом, его чувства ко мне не изменились».

— Какое желание вы загадали?

Она усмехнулась.

— Я не могу вам этого сказать. Если я откроюсь вам, мое желание не сбудется.

— Это еще одна ирландская сказка?

— Скажите мне, что загадали вы.

Его лицо сразу стало серьезным, глаза потемнели.

— Я хочу, чтобы вы доверяли мне, — сказал Джеймс. Он взял ее руку, поднес к губам и поцеловал.

Кэролайн каждой клеточкой тела ощутила этот поцелуй. Больше всего на свете ей хотелось доверять ему. Ей хотелось верить в то, что мужчина, зная о том, что она бесплодна, сможет полюбить ее.

Страсть, настоящая, всепоглощающая страсть, вспыхнула между ними. Джеймс медленно наклонил голову и посмотрел на нее вопрошающим взглядом. Кэролайн слегка приоткрыла рот, приготовившись ответить на его поцелуй.

В этот момент балконная дверь открылась. Вошел какой-то мужчина, но, увидев, что балкон уже занят, едва слышно пробормотал «прошу прощения» и вернулся в бальную залу. Его вторжение разрушило волшебство, возникшее между Кэролайн и Джеймсом.

— Мы должны вернуться, — сказала она, направившись к двери.

Однако он снова задержал ее, взяв за руку. Осторожно сжав ее пальцы, он сказал:

— Подарите мне один танец. Больше мне ничего не нужно.

Кэролайн посмотрела на Джеймса, стоявшего в потоке лунного света. Он казался ей таким непобедимым и… таким прекрасным. Их обдувал легкий ночной ветерок, шевеля легкий шелк ее платья и поигрывая перьями, украшавшими ее бархатный берет. Внутри у нее все горело, она трепетала от волнения.

— О нет, мистер Феррингтон, вы требуете невозможного, — сказала она.

— Я прошу вас довериться мне.

Сквозь стеклянную дверь доносилась музыка и веселый смех.

Кэролайн знала (она поняла это после своего неудачного замужества), что нельзя доверяться мужчине, который недостоин доверия. Предательство всегда причиняет неимоверную боль. Однажды она уже подлетела слишком близко к огню, и он обжег ее. Однако несмотря на это ее снова манило пламя. Ей очень хотелось верить в то, что Джеймс Феррингтон не обожжет ее.

— Один танец, — прошептала Кэролайн.

Он радостно улыбнулся, сверкнув своими белоснежными зубами.

— Тогда давайте вернемся в танцевальную залу, — предложил он. Джеймс не отпускал ее ладонь до тех пор, пока они не вошли в залу.

Пары начали занимать позиции для следующего танца. Мистер Феррингтон подвел Кэролайн к свободному месту. В этот момент она вспомнила о лорде Вомсли, и ей стало не по себе.

— Я должна найти лорда Вомсли и извиниться перед ним за то, что не сдержала данное ему слово, — сказала она. — Ведь он должен был сопровождать меня к ужину.

Мистер Феррингтон нетерпеливо фыркнул.

— Совсем необязательно перед ним извиняться, — ответил он, оглядывая залу. — Я что-то не вижу его. Наверное, он нашел себе другую партнершу или вообще покинул бал.

— Джеймс, — произнесла Кэролайн с легкой укоризной и испуганно замолчала. Она поняла, что позволила себе вольность.

От удивления он даже открыл рот. В его глазах загорелись яркие, веселые огоньки.

— Как вы меня назвали?

Кэролайн испуганно прижала пальцы к губам.

— Я хотела сказать «мистер Феррингтон», — пробормотала она.

— Но вы сказали «Джеймс»! Кроме того, вы сделали это без всякого принуждения. Я не просил вас об этом.

— Это такие мелочи…

— Нет, это не мелочи. Я долго ждал этого момента. Мне очень хотелось услышать, как вы произносите мое имя. — И, не дожидаясь ответа, он взял ее ладонь и положил на свою руку. — Давайте вместе извинимся перед Вомсли, — предложил он. — И пусть он меня проткнет шпагой или застрелит. Я с радостью приму смерть, ведь моя дама назвала меня Джеймсом!

Прежде чем она успела ответить на эту очередную бессмыслицу, Феррингтон направился к двери, и Кэролайн буквально побежала за ним, стараясь не отстать. Возле двери их остановила Элизабет.

— Мистер Феррингтон, лорд Вомсли очень сердит на вас, — сказала она.

— Да, я знаю, — ответил Джеймс. — Мы как раз ищем его для того, чтобы извиниться.

Элизабет покачала головой.

— Не думаю, что он готов принять ваши извинения, сэр.

— Он обязательно примет мои извинения, — заявил Джеймс. — Я поговорю с ним. Где я могу его найти?

— Он внизу, в столовой. Однако мне кажется…

— Прошу вас, не беспокойтесь, леди Эндрюс, — сказал Джеймс. — Я смогу унять благородный гнев Вомсли, — заверил он ее и, повернувшись к Кэролайн, произнес: — Думаю, вам лучше остаться с леди Эндрю. Я сам поговорю с ним.

— О, мне тоже нужно извиниться перед ним.

Элизабет взяла Кэролайн за руку.

— Мистер Феррингтон прав. Бывают такие моменты, когда женщинам лучше не вмешиваться, предоставив мужчинам самим выяснить отношения.

Кэролайн была в замешательстве. Однако Джеймс положил конец ее сомнениям.

— Подождите меня здесь, — сказал он, отпуская ее руку. — Я вернусь через несколько минут, а потом вы сможете извиниться перед Вомсли, но это будет уже после того, как закончится танец, — добавил он и лукаво подмигнул ей.

Джеймс направился к лестнице. Кэролайн смотрела ему вслед. Какой же он все-таки смелый и уверенный в себе!

— У тебя очень галантный кузен, Кэролайн, — заметила Элизабет.

Кэролайн кивнула в ответ. Она все еще не могла оторвать глаз от Джеймса. Он поприветствовал леди Димхерст и еще какую-то даму, которая ее сопровождала. Обе матроны поднимались по лестнице навстречу ему. Леди Димхерст кивнула в ответ, а вторая леди отвернулась, недовольно скривившись.

Элизабет прикрылась веером так, чтобы никто не мог услышать ее слова.

— Это моя кузина Вера — леди Лэвенхем — поднимается по лестнице, — сказала она Кэролайн. — Прошу тебя, давай сделаем вид, будто мы с тобой заняты оживленной беседой. Тогда, может быть, она пройдет мимо нас.

Кэролайн согласилась подыграть Элизабет. С леди Димхерст она сегодня уже здоровалась, и у нее не было ни малейшего желания беседовать с этой дамой.

— О чем мы будем говорить? — спросила она.

— О чем угодно, — ответила Элизабет. — Нам просто нужно сделать вид, что мы заняты беседой.

Они засмеялись как настоящие заговорщики. Кэролайн собиралась сказать Элизабет о том, что ее бал удался на славу, однако в этот момент леди Лэвенхем воскликнула:

— Вот это платье!

— Не обращай на нее внимания, — прошептала Элизабет. — Она немного странная. Ты, наверное, уже встречала ее раньше. У меня сложилось впечатление, что она внимательно осматривает всех моих гостей.

— Вы здесь! — пронзительно крикнула леди Лэвенхем. — Кто вы такая?

Никто не ответил на ее вопрос. Кэролайн не сразу поняла, что эта дама обращается именно к ней.

— Что, простите? — спросила она.

Элизабет встала между Кэролайн и леди Лэвенхем.

— Вера, ты знакома с леди Пирсон? — спросила она, немного волнуясь. — Кэролайн, это моя кузина — леди Лэвенхем.

Леди Лэвенхем открыла от удивления рот. Кэролайн испугалась. Ей показалось, что с этой дамой случится припадок.

— Леди Лэвенхем, вам плохо?

Дама повернулась к леди Димхерст.

— Милли, Кэролайн Пирсон — это случайно не та дама, о которой мы говорили вчера? Она живет с Минервой Пирсон и преподает в пансионе, которому ты оказываешь покровительство?

Леди Димхерст испуганно посмотрела на дверь, ведущую в танцевальную залу. Казалось, ей очень хотелось уйти как можно скорее.

— Да, леди Пирсон действительно преподает у мисс Элмхарт, — нехотя ответила она. — Однако, насколько я знаю, вы, леди Пирсон, ведете только один класс?

Кэролайн не успела ей ответить, потому что этому помешала леди Лэвенхем.

— Даже один класс — это очень много! — воскликнула она. — Женщин, подобных леди Пирсон, на пушечный выстрел нельзя подпускать к юным впечатлительным девочкам!

Ошеломленная этой атакой, Кэролайн попыталась защититься.

— Прошу прощения, мадам, но кто вы такая, чтобы ставить под сомнение мое доброе имя?

— Вера, это неправда, — вступилась Элизабет. — Я знаю Кэролайн много лет. Она происходит из знатной семьи, и у нее безупречная репутация.

Леди Лэвенхем побагровела от гнева.

— Боюсь, Элизабет, она очень ловко одурачила тебя. Леди Пирсон — любовница мистера Феррингтона!

Услышав такое ужасное обвинение, Кэролайн содрогнулась. Она заметила, что некоторые из гостей, услышав перепалку, подошли к ним поближе. Кэролайн пыталась взять себя в руки.

— Я вижу вас в первый раз, мадам, — сказала она. Ее голос прозвучал спокойно, и Кэролайн была довольна собой. — Я не знаю, кто заставил вас поверить в эту чудовищную ложь, однако я прошу вас, давайте отойдем в сторону и поговорим без свидетелей. Я не хочу портить вечер Элизабет.

Леди Лэвенхем изумленно уставилась на нее.

— Чудовищную ложь! — повторила она. — Это не ложь. Феррингтон заплатил за тряпку, которая надета на вас. Бьюсь об заклад, что на его деньги куплена и безделушка, которая красуется на вашем берете. Вы будете отрицать это?

— Конечно, буду! — Переступив через свою гордость, Кэролайн призналась: — Это платье одолжила мне леди Эндрюс. Прошу тебя, Элизабет, скажи ей.

Однако Элизабет продолжала молчать. Удивившись, Кэролайн повернулась к ней. Ее подруга медленно покачала головой, с неподдельной жалостью посмотрев на Кэролайн.

— Я не присылала тебе этого платья, — прошептала она. — То платье, которое я тебе послала, было бледно-желтого цвета.

После слов Элизабет у Кэролайн сжалось сердце. «Нет, Джеймс не мог прислать мне это платье. Он не мог этого сделать!» — подумала она. Порядочная женщина никогда не примет такой довольно интимный подарок!

— Я уверена, что ты ошиблась, — спокойно сказала Элизабет, обращаясь к леди Лэвенхем. — Мистер Феррингтон — кузен леди Пирсон…

— Кузен! Ничего подобного, — заявила леди Лэвенхем. — Я задалась целью собрать самую полную информацию о Минерве Пирсон, и мне это удалось. Я знаю, что она вернулась в Лондон и живет вместе с леди Кэролайн Пирсон. Я навела справки об этой даме и узнала, что все ее родственники давно умерли. Феррингтон никакой ей не кузен.

Вот и открылась правда. Да, Кэролайн, конечно, знала, что всю эту сказку сочинила не она, однако разве ей от этого легче? Она чувствовала себя виноватой, ведь Элизабет, добрая славная Элизабет, с такой готовностью бросилась защищать ее.

— Мы с ним не родственники, — сказала Кэролайн.

Леди Димхерст что-то возмущенно воскликнула, делая вид, что собирается упасть в обморок. Громкие крики и шум не остались незамеченными. Вокруг них собиралось все больше и больше людей.

Джеймс, поднявшись по лестнице, присоединился к окружившей их толпе. Кэролайн видела, как он пробирается в центр, и вот он уже стоит рядом с ней.

Она была рада его приходу. Ей хотелось, чтобы он убедил леди Лэвенхем в том, что все ее обвинения совершенно безосновательны. Но когда Джеймс встал между нею и леди Лэвенхем, у него был такой мрачный вид, что Кэролайн сразу поняла: все, что сказала эта дама, — чистая правда.

Это он купил ей бальное платье.

— Кэролайн, — обратился к ней Джеймс, однако она не стала его слушать.

Повернувшись к нему спиной, она посмотрела на леди Лэвенхем.

— Кажется, вы были правы, мадам. Похоже, именно мистер Феррингтон купил мне это платье, — сказала она, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Нет, она не позволит себе расплакаться. Она сможет взять себя в руки. — Элизабет, я думаю, что мне следует уйти. Не могла бы ты сказать Мирабель, что мы едем домой? Пожалуйста, передай ей, что я буду ждать ее у парадного входа.

— О Кэролайн, прости меня, — прошептала Элизабет и отправилась выполнять просьбу подруги.

Кэролайн кивнула в ответ. Она не могла говорить. У нее в горле стоял ком, и она не могла произнести ни слова. Гордо подняв голову и расправив плечи, Кэролайн направилась к лестнице.

Джеймс преградил ей дорогу. Протянув к ней руку, он сказал:

— Кэролайн, позволь мне все тебе объяснить…

— Нет! — воскликнула она.

Забыв о том, что она является центром всеобщего внимания, Кэролайн медленно сняла с головы бархатный берет, украшенный перьями. Бриллиантовая булавка переливалась всеми цветами радуги. Казалось, камень жил своей жизнью. Посмотрев на бриллиант, Кэролайн вложила берет в руки Джеймсу.

— Я не хочу вас больше знать, — сказала она. Господи, как же ей трудно было произнести эти слова! — Прошу вас, оставьте меня в покое.

В этот момент к ней подошла Мирабель. Не сказав больше ни слова, Кэролайн обошла Джеймса и направилась к лестнице.

Когда она прошла почти половину пути, горькие слезы полились у нее из глаз. Наклонив голову, Кэролайн продолжала спускаться по лестнице.

Сжав в руках берет, Джеймс отшвырнул его в сторону. Нужно остановить ее, нужно с ней поговорить.

— Кэролайн! — громко крикнул он, не обращая внимания на столпившихся вокруг него гостей, и побежал вниз по лестнице. Она уже спустилась в фойе. — Кэролайн, подожди!

Повернув голову, она посмотрела на него через плечо. На долю секунды их взгляды встретились, а потом Кэролайн отвернулась и вышла через парадную дверь, которую лакей открыл специально для нее.

Джеймс несся вниз по лестнице, понимая, что должен ее остановить.

И тут на его пути возникло неожиданное препятствие. Несколько джентльменов поднимались по лестнице. Джеймс довольно бесцеремонно растолкал их и помчался дальше, не обращая внимания на их замечания по поводу его грубости и невоспитанности. Сейчас он думал только об одном — ему нужно догнать Кэролайн.

Лакей хотел открыть для него дверь, однако Джеймсу показалось, что тот двигается слишком медленно, и он сам, схватившись за ручку, распахнул дверь.

Выбежав на улицу, он остановился на крыльце, чтобы отдышаться.

Джеймс услышал, как кучер прикрикнул на лошадей, и, оглянувшись, увидел, как какой-то экипаж тронулся с места. «Наверное, это экипаж Кэролайн», — подумал он и побежал к подъездной дорожке, вдоль которой стояли кареты гостей леди Эндрюс. Он надеялся, что ему удастся найти именно тот экипаж, в котором сейчас едет Кэролайн.

Через несколько минут он понял, что опоздал. Экипаж, запряженный парой лошадей, уже выезжал на улицу. Махнув кнутом, кучер пришпорил лошадей. Джеймс остановился. Ему не хотелось сдаваться. «Я обязательно догоню ее», — сказал он себе.

Кэролайн, судя по всему, отправилась домой. Больше ей просто некуда ехать. Он придет к ней и попытается ей все объяснить. Если понадобится, он всю ночь будет стучать в дверь ее дома и все-таки заставит выслушать его.

Повернувшись, Джеймс снова пошел к экипажам. В этот момент кто-то тихо окликнул его по имени. Джеймс обернулся, но никого не увидел.

Его снова окликнули. Джеймсу показалось, что голос доносился с того самого места, где рядом, почти вплотную, стояли два экипажа. Удивившись, он осторожно подошел к ним.

Однако там никого не было.

«Должно быть, мне послышалось», — подумал Джеймс и решил вернуться назад. Но в этот момент кто-то надел ему на голову парусиновый мешок. Чьи-то сильные руки схватили его за плечи. Джеймс отчаянно отбивался, но еще одна пара сильных рук обхватила его ноги. Он начал кричать, однако тут же получил удар по голове и потерял сознание.