Минное оружие: вопросы минирования и разминирования

Часть 2

Роль противотанковых мин в борьбе с бронетехникой: нападение и защита. — Противотанковые противогусеничные и противоднищевые мины: применение и конструкция. — Кумулятивный эффект в конструкции мины. — Применение противотанковых мин в современной войне: тактика и организация противоминной борьбы. — Минные заградители и опыт истории

Важную роль играют сегодня и противотанковые противогусеничные мины фугасного действия с нажимными взрывателями, которые отнюдь не отжили свое время. В современных противотанковых минах металла содержится не больше, чем в противопехотных, а также они просты и легки в изготовлении. Это гарантирует применение подобных мин в любой будущей войне.

В ходе Второй мировой войны немцы большое внимание уделяли минированию для обеспечения отхода собственных войск. В этих случаях они в первую очередь минировали противотанковыми минами дороги, возможные объезды и переправы, сочетая это с планом разрушений. Подобные минные заграждения немцы создавали в своем тылу, оставляя проезды и проходы для собственных войск, причем рядом с этими проходами и проездами заранее складировались запасы мин для их минирования.

В документе штаба 17-й немецкой армии за номером 1975-43 писалось: «Цель минирования состоит в том, чтобы не только нанести вред противнику, но и сделать его неуверенным настолько, чтобы он двигался вперед медленно и лишь с большой осторожностью. Главное заключается в потери им времени…»

Очевидно, что как раз мины и сыграли важную роль в том, что немцы после разгрома под Сталинградом сумели отступить с советской территории за куда более длительный период, нежели это делала Красная Армия в начале войны, избежав за небольшим исключением крупных окружений своих войск.

Однако применяли мины для обеспечения отступления и советские войска.

В воспоминаниях генерала вермахта Германа Гота «Танковые операции» говорится о таком применении минных полей советскими войсками для обеспечения отступления: «По-иному развернулись события в полосе наступления 18-го армейского корпуса, действовавшего в верхнем течении Западной Двины. Здесь противник 7 октября отошел со своих позиций. 23-й армейский корпус из-за большого количества минных полей потерял соприкосновение с противником, и последний почти без потерь ушел за Волгу северо-западнее Ржева».

В ходе обороны Одессы в 1941 году как раз применение мин дало возможность советским войскам оторваться от превосходящих сил противника и благополучно эвакуироваться согласно приказу Ставки. Вот что отмечается в книге «Инженерные войска в боях за Советскую Родину»:

«На втором этапе Одесской оборонительной операции происходили оборонительные бои на ближних подступах к Одессе. В ожесточенных боях, длившихся с 20 августа по 30 сентября, советские войска нанесли противнику огромные потери и остановили его наступление на главной полосе в 8-15 км от города.

На этом этапе инженерные части армии использовались для создания минно-взрывных заграждений, постройки усиленных дзотов, изготовления и установки переносных проволочных препятствий, непосредственного участия в боевых действиях в решающие моменты боя.

Вот несколько примеров боевого использования инженерных частей в это время.

Под нажимом превосходящих сил противника 13–14 сентября командование принимает решение отвести 31-й стрелковый полк вместе с другими частями 25-й стрелковой дивизии с рубежа Красный Переселенец, Францфельд на рубеж южная окраина Дальника, Сухой Лиман. Для прикрытия отхода выделяется 82-й отдельный саперный батальон с запасом мин и ВВ. Батальон минировал дороги за отходящими подразделениями дивизии, взрывал мосты и таким образом обеспечивал отход частей и подразделений на новый рубеж.

Одновременно 44-й отдельный моторизованный понтонно-мостовой батальон производил дополнительное минирование подходов к переправам Сухого Лимана, взрывал дамбы и минировал северный берег лимана.

26 сентября 1941 г. в связи с активными действиями противника в восточном секторе и отходом частей 421-й стрелковой дивизии на Новую Делиловку инженерные части перегруппировываются на это направление для усиления обороны путем дополнительного устройства заграждений (82-й отдельный саперный батальон), оборонительного рубежа (47-й отдельный моторизованный понтонно-мостовой батальон и 388-й легкий инженерный батальон).

По заданию Военного совета Одесского оборонительного района разрабатывается и 3 октября утверждается общий план разрушений военных объектов в городе, которым предусматривался вывод из строя двадцати девяти промышленных предприятий, двух аэродромов и восьми объектов Одесского порта. Этот план был выполнен.

Организация инженерного обеспечения выхода войск армии из боя и погрузки их на суда выражалась в проведении следующих мероприятий. В каждом стрелковом полку был создан отряд заграждений в составе стрелковой роты, двух пулеметных взводов, саперной роты, двух батарей и двух минометных взводов. В задачу отряда заграждений входило прикрывать отход подразделений полка на новый рубеж, задержать противника, расстроить его боевые порядки и дезорганизовать его; создать условия, исключающие или, во всяком случае, затрудняющие использование противником дорог; установленные саперами заграждения прикрыть огнем и тем самым превратить их в надежную преграду для продвижения противника; боевые действия отрядов организовать перекатами на заранее намеченные промежуточные рубежи, находящиеся один от другого на удалении действительного пулеметного огня.

Особое внимание в действиях отрядов заграждения в период отхода войск обращалось на широкое применение минно-взрывных средств, с этой целью дивизиям было выделено определенное их количество (1000 ППМ, 1500–1600 ПТМ, до 10 т ВВ на каждую дивизию)…

В целом работы, выполненные инженерными войсками наряду с другими мероприятиями обеспечили возможность в трудных условиях, связанных с отражением возобновившегося в начале октября наступления противника, закончить эвакуацию войск к 16 октября. В 5 часов 10 минут 16 октября из Одесского порта вышел последний транспорт с войсками».

В статье подполковника С. Богданова «Боевые действия инженерных войск Красной Армии в оценке противника», вышедшей в 1944 году в «Военно-инженерном журнале», приводится директива «Основные принципы управления и использования саперов» командующего немецкой группой армий «Юг» генерал-фельдмаршала фон Манштейна: «Действия русских саперов непрерывно усиливаются. Русские искусно применяют мины также и против наших новых танков (“тигр”, “пантеры”). Переходя от наступления к обороне, саперы противника в короткий срок устанавливают минные поля в местах прорыва. Так, например, на реке М. на одном из участков прорыва в течение нескольких часов русские саперы установили более 10 000 мин. Были заминированы все танкодоступные места и дороги. Даже во время боя, в последние секунды, противник из укрытия устанавливает противотанковые мины. Недавно в излучине р. Д. южнее пункта П. потерпела неудачу наша контратака из-за русских минно-подрывных заграждений и действий огнеметов. Русские во все увеличивающихся масштабах применяют мины перед всеми участками фронта».

В статье «Саперы» подполковника Д. Зайцева, опубликованной в номере 13–14 журнала «За оборону» за 1944 год, был описан пример сапера Красной Армии Джима, установившего с группой бойцов несколько противотанковых мин в конце оврага. Когда в овраг въехали шесть танков противника, Джим вместе с товарищами незаметно установил на въезде в овраг еще несколько противотанковых мин. Когда первые два танка подорвались на минах, остальные развернулись назад, где подорвался еще один танк, тогда как остальные были уничтожены советской артиллерией.

В учебном циркуляре армии США «Мины и мины-ловушки патриотических сил Южного Вьетнама и принципы их применения» об использовании вьетнамскими партизанами противотанковых мин пишется: «Применяемые Вьетконгом противотанковые или противотранспортные мины отличаются большим разнообразием и для них может использоваться любой подрывной заряд соответствующего веса, заключенный в корпус. Заряды, используемые для этой цели, могут быть весьма различными, от грубых образцов местного производства до артиллерийских снарядов и трофейных американских мин, а также советских и китайских».

Совершенно безосновательны утверждения некоторых псевдоспециалистов о том, что якобы мины в современной войне бесполезны. В Афганистане благодаря противотанковым противогусеничным минам, а также самодельным фугасам, по сути являвшимся самодельными противотанковыми противогусеничными минами, афганские моджахеды смогли стать более-менее серьезным противником советской армии, находившейся тогда на пике своей военной мощи.

Стоит в данном случае привести отрывок из главы «Минная война» из книги «Afghan guerilla warfare in the words of the mujahideen fighters (Партизанская война в Афганистане в рассказах моджахедов)» бывшего полковника афганской армии и члена штаба Исламского Союза за Освобождение Афганистана (ИСОА) Ахмада Джалали и подполковника армии США в отставке Лестера Грау — бывшего сотрудника разведки армии США:

«Минная война — излюбленная техника ведения партизанской войны. Это довольно недорогой способ атаки живой силы и техники противника.

Большинство мин, использовавшихся моджахедами, были противотанковыми и противотранспортными. Когда моджахеды использовали противопехотные мины, то предпочитали мины направленного действия, такие как американские “claymore” (в переводе — палаш, бритва). Советские же мины в большинстве своем были противопехотные. Во время войны моджахеды снабжались многими видами иностранных противотанковых мин. Часто они ставили сразу по три мины — одна поверх другой, чтобы гарантировать убийственное поражение. Многие афганцы — прирожденные “кулибины” — предпочитали изготавливать свои собственные противотанковые мины из неразорвавшихся боеприпасов и других противотанковых мин…

Рассказывает Мулла Маланг, один из самых известных полевых командиров, чьи отряды действовали в провинции Кандагар. Маланг входил в “Исламскую партию Афганистана” Юнуса Халеса… Моджахеды часто использовали тяжелые неразорвавшиеся бомбы (250–500 килограммов) и ночью тащили их с помощью тракторов, зарывали под мостами, переправами и виадуками. Фугасы, как правило, были с дистанционным управлением, детонаторы изготавливались кустарным методом и действовали приблизительно на расстоянии 500 метров от дороги. Сразу несколько таких бомб могли использоваться при прохождении вражеского конвоя для нанесения ему тяжелого урона. Танки и другая бронетехника были основной целью таких фугасов (с дистанционным управлением).

Если дистанционное управление было невозможно применить, моджахеды использовали другой метод для выборочной атаки гусеничной техники.

Они протягивали два металлических провода через заминированную дорогу. Провода размещались очень близко один от другого и замыкались электрической батарейкой. Резиновые колеса гражданских грузовиков и колесных бронетранспортеров могли беспрепятственно проехать по этим проводам, в то время как гусеницы танков и БМП замыкали контур и провоцировали взрыв».

Собственно говоря, термин «противотанковая противогусеничная мина» применяется в силу уже установившейся традиции, хотя раньше существовал класс противотранспортных мин (собственно, нет принципиальной разницы между противотанковой и противотранспортной миной, поскольку танк — это тоже транспортное средство) с меньшим усилием срабатывания, нежели у танка.

Тому примеры швейцарская мина Model 37 с усилием срабатывания около 20 кг, американская мина M-7, формально считающаяся противотанковой, однако в силу малого веса (2,2 кг), малого заряда (1,62 кг тетрила) и усилия срабатывания, не превышающего 20–60 кг, с успехом используется в качестве противопехотной.

То же самое относится и к английской Hawkins-75 (вес 1,4 кг, заряд ВВ 0,7 кг аматола).

Одним из первых примеров использования противотранспортной мины является попытка покушения на Наполеона, организованная французскими роялистами, с помощью закопанных под полотно дороги двух бочонков с порохом, тогда как нажимным взрывателем должен был послужить ружейный курок со спусковым механизмом. Но так как перед проездом Наполеона прошел дождь, то порох в бочонках отсырел и взрыва не произошло.

Фактически противотанковые противогусеничные мины (фугасные нажимного действия) стали первым классом мин массового употребления и развились еще в период Первой мировой войны, когда германские войска для борьбы с английскими и французскими танками начали применять закапываемые в землю обычные артиллерийские снаряды с нажимными механическими взрывателями.

Впоследствии немцы применяли деревянные ящики с зарядами ВВ, закапывавшиеся в землю и управлявшиеся дистанционно, а затем разработали и начали с конца 1916 года производить уже собственно противотанковые мины, состоявшие из деревянных ящиков с зарядом из пироксилиновых шашек общим весом 3,6 кг, с подпружиненным деревянным бруском в качестве датчика цели, под которым находился взрыватель. О применении немцами в годы Первой мировой войны противотанковых мин писал в своей книге «Танки вперед» Г. Гудериан. Схожую противотанковую мину, согласно книге Ю. Г. Веремеева «Мины вчера, сегодня, завтра» разработали и начали с конца 1918 года производить британцы. Британская противотанковая мина, так же как и немецкая, приводилась в действие гусеницей танка, нажимавшей на крышку, которая через брусок под ней приводила в действие нажимной взрыватель.

Британцы, как и немцы, использовали в качестве мин и вертикально закапываемые в грунт артиллерийские снаряды, и мины с нажимными взрывателями.

В годы Первой мировой войны и в русской армии был использован противотанковый фугас Ревенского.

В 1929 году в Германии была принята на вооружение противотанковая противогусеничная мина T.Mi.29, а в 1935 году — ПТ противогусеничная мина T.Mi.35 (Tellermine). Последняя, имея стальной дискообразный корпус, весила 9,1 кг, а разрывной заряд составлял 5,5 кг тротила. Впоследствии T.Mi.35 была модифицирована, получив обозначение T.Mi.35 Stahl. Модифицированная мина получила более плоскую нажимную крышку с двенадцатью ребрами жесткости. Обе мины могли комплектоваться взрывателями T.Mi.Z.35 или T.Mi.Z.42.

Первый был более сложным и более безопасным. Его ударник удерживался срезной шпилькой и двумя предохранителями — секторным и боковым. Сегмент секторного предохранителя находился под ударником и осью предохранителя. Боевой пружиной он связан с винтом. Шляпка винта находится на верхней части головки взрывателя. Поворотом винта так, чтобы шлиц становился напротив красной или белой риски на головке, можно было переводить взрыватель в боевое или безопасное положение, не извлекая его из мины (первая ступень предохранения). Кроме того, взрыватель имел боковой предохранитель, конец стержня которого в предохранительном положении входил в хвостовик ударника. Потянув за кольцо на другом конце стержня, можно было разблокировать ударник, т. е. снять его с предохранительного положения (вторая ступень предохранения).

Взрыватель T.Mi.Z.42 предназначался для мины T.Mi.42, но, используя специальный адаптер, его можно было применять и в мине T.Mi.35 Stahl. Конструкция его была предельно проста — подпружиненный ударник в корпусе удерживался на месте за счет срезной шпильки, а его головка выходила выше корпуса. При нажиме на головку с силой более 100 кг шпилька срезалась, и ударник бил по капсюлю.

Этот же взрыватель первоначально использовался и в появившейся в 1943 году мине T.Mi.43 Pilz, отличавшейся от мины 1942 года тем, что нажимная крышка не являлась частью корпуса мины, а привинчивалась сверху после того, как в мину был установлен взрыватель.

Позднее эта мина стала оснащаться взрывателем T.Mi.Z.43, который отличался от своего предшественника тем, что подпружиненный ударник удерживался на месте стопорным шариком и втулкой. Нажимная головка была внутри пустотелой и удерживалась в корпусе взрывателя двумя предохранительными срезными шпильками, а третья большая шпилька ограничивала опускание головки вниз. При завинчивании крышки мины на место последняя давила на нажимную головку взрывателя, в результате чего предохранительные шпильки срезались. После этого нажимная головка удерживалась на месте лишь за счет того, что боевая пружина стремилась выжать ее вверх. При нажиме на головку взрывателя или же наоборот — при отвинчивании крышки мины, головка перемещалась вниз или вверх до тех пор, пока не высвободится стопорный шарик. То есть с этим взрывателем мина была необезвреживаемой, хотя и извлекаемой.

В послевоенное время мина T.Mi.43 Pilz была принята на вооружение армией Югославии под индексом ТММ-1.Т, но в нее устанавливался иной взрыватель, югославский УТММ-1.

Впрочем, эту конструкцию мины нельзя назвать устаревшей. Эта мина весьма надежна и эффективна. Ее вес — 8,7 кг (5,6 кг ВВ — литой тротил), но с модифицированным взрывателем. Она имеет промежуточный детонатор из прессованного тротила с детонатором из тетрила. Корпус взрывателя УТММ-1 (сила нажима 70-140 кг) сделан из металла (красноватого цвета), с конусным верхом, под которым находится ударник, через который проходит предохранитель. Ударник опирается на гильзу. Вокруг ударника пружина, а под ним имеется детонатор Л-6, а также два дополнительных детонатора снизу и сбоку для элементов неизвлекаемости. Мина часто использовалась как управляемый по проводам фугас.

Помимо противотанковых мин традиционной дискообразной формы (Tellermine в переводе с немецкого — «тарельчатая мина»), с 1943 года немцы стали использовать металлическую удлиненную мину брускообразной формы Riegelmine-43 (R.Mi.43), иногда также называемую Sprenriegel. Заряд ВВ (4 кг тротила) помещался в мине в металлическом контейнере. Этот контейнер имел пять гнезд для взрывателей: три — для дополнительных взрывателей неизвлекаемости, а два — для двух основных взрывателей типа ZZ-42 (этот взрыватель в основном предназначался для осколочных противопехотных мин натяжного действия). Взрыватель Zugzuender-42 (ZZ-42) по своему устройству был схож с советским взрывателем МУВ.

Крышка мины свободно лежит на верхней плоскости заряда и удерживается за счет проволоки, проходящей сквозь отверстия в боковых стенках лотка и охватывающей заряд снизу. Заряд в транспортном положении удерживается в лотке за счет предохранительного стержня (окрашен в алый цвет), проходящего сквозь отверстия в обеих стенках лотка и сквозь петли, находящиеся на нижней плоскости заряда. Выступающий из взрывателя ударник расположен так, что он может проходить через прорезь в полке лотка, в то время как Т-образная чека опирается на полку. После удаления предохранительных стержней заряд, с привязанной к нему крышкой, удерживается от опускания вниз лишь за счет подпружиненных поворотных скоб. Собственно, только эти две пружины, работающие на растяжение, и определяют усилие срабатывания (около 180 кг). Когда танк противника или автомобиль наедет на крышку, то последняя вместе с зарядом начинает опускаться вниз, преодолевая сопротивление пружин. Так как Т-образная чека опирается на полку, а ударник вместе со взрывателем и зарядом ВВ опускается вниз, то боевая Т-образная чека выдавливается из ударника вверх. Как только она освободит ударник, он под воздействием своей пружины пойдет вперед и наколет запал, который, в свою очередь, взорвавшись, взорвет заряд мины.

Конструкция данной удлиненной мины, снижающей общий расход мин в минных полях, была заимствована немцами из итальянских мин B-2, которые, однако, имели дополнительные пружинные предохранительные устройства.

Мина же Riegelmine-43 при использовании была опасна в обращении. Поэтому она была переконструирована и принята на вооружение с нажимным взрывателем T-Minenzunder-43 как Riegelmine-44.

Итальянская удлиненная противотанковая противогусеничная мина V-3 также принадлежала к числу далеко не самых удачных. Итальянцы создали сложную конструкцию двух внутренних взрывателей, оснащенных довольно слабыми медными срезными шпильками и подпружиненными ударниками, находящимися под постоянным давлением надетых на них сжатых пружин, удерживаемых только предохранительными лапками, охватывающими ударник.

В СССР придерживались все же более надежной схемы, чем в минах типа R.Mi.43, с двумя взрывателями МУВ. Это ТМ-39 и ТМД-40 (с деревянным корпусом), где боевая Р-образная чека при наезде танка на мину извлекалась из взрывателя с помощью рычага. Использование деревянного корпуса для того времени было весьма рациональным решением, которое затрудняло обнаружение этих мин и значительно удешевляло их производство, а также позволяло изготавливать эти мины в полевых условиях.

Подобные мины широко применялись в годы Второй мировой войны армиями СССР, Германии, Финляндии, Италии и некоторых других стран.

Интересно, что в Японии вместо дерева для изготовления корпуса противотанковой мины Тип 3, снаряженной 2 кг аматола, использовали керамику и оснащали ее взрывателями двойного — натяжного и нажимного — действия, позволявшими ее использовать и как противопехотную. Существовала и японская противотанковая мина с таким же названием, но в деревянном корпусе. Японцы вообще были довольно оригинальны и снарядили свою другую противотанковую мину — Тип 93 — зарядом в 900 г мелинита, а ее корпус сделали из легко окисляющейся меди. Учитывая чрезвычайно высокую влажность на Тихоокеанском театре военных действий, можно было предположить, что некоторые подобные мины становились чрезвычайно чувствительными и взрывоопасными уже в ходе боевых действий даже при изоляции зарядов парафинированной бумагой.

Применяли японцы и удлиненную противотранспортную мину, заключенную в металлический корпус, наполненную 8 шашками мелинита, каждая весом 230 г, и 4 нажимными взрывателями, устанавливаемыми под нажимную крышку и имеющими одну предохранительную чеку, проходящую через головки всех 4 взрывателей.

В СССР для изготовления корпусов противотанковых мин, помимо дерева, использовали листовое железо, а в качестве ВВ — тротил, а в ходе войны — смеси на основе аммиачной селитры, и в первую очередь амматол.

В общем-то, развитие минного оружия в СССР велось в рамках военной стратегии, созданной генералами Тухачевским и Триандофиловым, и уже в 1932 году появилась первая «танковая мина» Т-4, а в 1935 году — первая серийная противотанковая мина ТМ-35, представляющая собой металлический ящик, заполненный 200-граммовыми тротиловыми шашками (общий вес заряда 2,6 кг), оснащенная одним взрывателем МУВ в специальной коробке с рычажным приводным механизмом, обеспечивающим выдергивание Р-образной боевой чеки при надавливании гусеницы танка на крышку мины. Такой рычажный механизм использовался также в минах Т-4, ТМ-39 (два механизма), ТМД-40 (два механизма) и противоднищевой мине АКС.

Для приведения в боевое положение другой противотанковой мины ПМЗ-40 требовалось выполнить целый ряд операций (необходимо установить в лунку внутренний корпус, затем на него надеть наружный корпус; после этого повернуть нажимную крышку так, чтобы она удерживалась на внешнем корпусе за счет срезных штифтов, вставить в отверстия на нажимной крышке L-образный и U-образный ключи и, повернув L-образный ключ, раздвинуть пружину; вставить в отверстие взрыватель так, чтобы пружина проходила между верхним диском и нижним нажимным диском; повернуть и вынуть L-образный ключ, затем вынуть U-образный ключ…). В силу этого мина большого распространения не получила.

Куда более популярной была мина ТМ-41, имевшая цилиндрический корпус с весьма удачным и предельно простым взрывателем МВ-5. В нем был применен ударник со свободной боевой пружиной, сжатие которой происходило за счет опускания вниз верхней подвижной части при воздействии цели на мину. Ударник удерживался металлическим шариком, который выкатывался в полость верхней нажимной части взрывателя, когда она, сжимая боевую пружину, опускалась так, что полость оказывалась напротив шарика.

Недостатком этой мины, как и всех советских противотанковых мин 1930-х годов, был весьма небольшой заряд взрывчатки (3,8 кг тротила). Поздняя копия этой мины, появившаяся в 1944 году под индексом ТМ-44, имела вдвое больший заряд (7,2 кг), отвечавший прочности ходовой части танков даже послевоенной поры, и мина ТМ-44 применялась еще несколько лет после войны. Ее копии производились в Китае и Северной Корее и широко применялись во время корейской войны 1950–1953 годов.

При этом усилие срабатывания мины определялось прочностью и целостностью нажимной крышки мины, хотя сам взрыватель срабатывал уже при нажиме на него силой в 10–20 кг.

Данные мины вполне пригодны для применения в современной войне, особенно для создания дополнительных минных полей в собственном тылу и на флангах для воспрещения противнику осуществлять там маневры в случае прорыва.

Тут можно вспомнить опыт немецкой армии во Второй мировой войне. В немецких «Указаниях по оборудованию позиций на Восточном фронте» Верховного командования вермахта от 1 октября 1943 года (статья «Немецкая тактика минирования» подполковника С. Богданова и старшего лейтенанта М. Гершкевича) значится:

«Минные заграждения являются основным боевым средством противотанковой обороны. Они имеют значение лишь в тех случаях, когда мины применяются массировано на отдельных участках, причем мины должны быть установлены так, чтобы противник не мог незаметно разминировать их. Это условие выполняется в тех случаях, когда мины установлены позади сплошного противотанкового препятствия в сторону от своих войск или же в глубину оборонительной полосы.

Чтобы помешать танкам противника маневрировать вдоль первой траншеи, минные заграждения следует устанавливать перпендикулярно переднему краю обороны».

Советские войска получили большой опыт применения противотанковых мин в ходе Второй мировой войны, где с их помощью они решали как тактические, так и оперативные задачи.

«Анализируя опыт применения советскими войсками инженерных заграждений в обороне под Москвой, командующий Западным фронтом генерал армии Г. К. Жуков в донесении Председателю Государственного Комитета Обороны 8 декабря 1941 г. писал:

“Применение противотанковых мин дает все больший эффект. Если за ноябрь месяц с. г., по неполным данным, было подорвано 29 танков и 1 бронемашина, то в период с 1 по 4.12.41 г. только в двух армиях, 5-й и 33-й, подорвалось 17 танков и 2 бронемашины. Это объясняется прежде всего тем, что в последних боях значительно улучшилось взаимодействие с саперными частями на поле боя. Подразделения саперов-истребителей с противотанковыми минами выдвигались на направление движения танков и устанавливали быстро мины иногда в непосредственной близости от танков противника. В бою у деревни Акулово заградительным огнем артиллерии танки были загнаны на минные поля, где и понесли большие потери. Приняты меры к распространению этого опыта взаимодействия во всех армиях фронта”» («Инженерные войска в боях за Советскую Родину»).

Послевоенные советские противотанковые противогусеничные мины получили широкое распространение в мире. Это, прежде всего, относится к минам ТМ-46, ТМ-57 и целому семейству мин под общим индексом ТМ-62. Данные мины широко экспортировались за границу, плюс многие страны организовали их производство сами, так что с большой вероятностью можно столкнуться саперу за границей с их иностранными копиями и модификациями, нежели с советскими оригиналами. В силу этого следует сделать обзор этих мин.

Мина ТМ-46 имела стальной корпус и достаточно простой взрыватель МВМ, состоявший из ударника со сжатой пружиной, размещенного во внутренней втулке. Ударник удерживался стальным шариком. Движению втулки вверх препятствовала диафрагма на верхней поверхности взрывателя, заблокированная в транспортном положении предохранительной чекой. Мина заполнялась плавленым тротилом или аммонитом (А-50) массой 5,7 кг через отверстие в боковой стенке, закрываемое крышкой. В центре мины под запалом взрывателя помещался промежуточный детонатор в виде 40-граммовой тетриловой цилиндрической шашки.

Модификация мины ТМН-46, кроме того, имела еще один промежуточный детонатор, помещаемый над гнездом для дополнительного взрывателя неизвлекаемости в днище мины. В качестве такого взрывателя использовался натяжной взрыватель МУВ.

Минный взрыватель МВ-5, применяющийся в противотанковых минах в качестве основного взрывателя, имел минимальный порог приведения в действие — 30 кг, и потому сила давления на противотанковую мину определялась самой ее крышкой, а не взрывателем.

Кроме нажимного взрывателя МВМ, для этой мины был разработан штыревой взрыватель МВШ. Будучи устроен почти аналогично взрывателю МВМ, он отличался от него тем, что от ударного механизма вверх шел тросик, закрепленный в верхней части взрывателя и проходящий сквозь три полые металлические катушки. При изгибании взрывателя катушки расходились, расстояние между нижней частью механизма и верхней увеличивалось. В результате тросик тянул ударник вверх до тех пор, пока не высвобождался ударник. Этот взрыватель обеспечивал возможность срабатывания мины как в слишком мягких болотистых грунтах, так и, наоборот, в замерзшем грунте, т. е. в тех случаях, когда танк не может оказать на крышку мины достаточно сильного воздействия. Кроме того, взрыватель МВШ повышал устойчивость мины к взрывным средствам разминирования и цепным тралам.

Мина также могла использоваться в качестве мины-ловушки за счет ввинчивания вместо транспортной пробки в гнездо взрывателя взрывателя ЭНО, имевшего внешне полное сходство с транспортировочной пробкой. Взрыв происходил при попытке выкрутить «транспортировочную пробку».

Эта мина широко использовалась и производилась кроме СССР еще в ряде стран. В частности, в Румынии, Египте, Северной Корее, ГДР, Болгарии, Израиле, Китае, ЮАР, Польше, Ираке. Причем в Китае эта мина (Тип 59) была модифицирована в Тип 84 с целью обеспечения возможности ее установки механизированным способом вместе с миной Тип 72.

Простота конструкции мины ТМ-46 и ее надежность обеспечивали быстроту и легкость установки мины в самых различных климатических условиях.

Советская мина ТМ-57 имела схожую с ТМ-46 конструкцию, но гнездо для дополнительного взрывателя помещалось не на днище, а в боковой стенке корпуса, а промежуточный детонатор имел вогнутую верхнюю часть. Кроме весьма простого взрывателя МВ-57, эта мина оснащалась взрывателем МВЗ-57, имевшим часовой механизм дальнего взведения. Оба взрывателя отличались повышенной безопасностью в транспортном положении, т. к. взрывной механизм в этом случае располагался горизонтально и при любом давлении на крышку мины сработать не мог. Также запал взрывателя находился далеко от промежуточного взрывателя, и даже при своем взрыве (например, если мина попала в огонь) он не мог инициировать взрыв мины. При выдергивании предохранительной чеки взрывателя МВ-57 взрывной механизм под действием специальной пружины поворачивался в вертикальное положение и блокировался в этом положении, замыкая огневую цепь. У взрывателя МВ-57, кроме выдергивания предохранительной чеки, было необходимо еще нажать на кнопку, находящуюся на верхней поверхности взрывателя. Эта кнопка запускала часовой механизм, который переводил взрывной механизм взрывателя в вертикальное (боевое) положение через 2–3 минуты.

Взрыватель МВЗ-57 использовался для установки мины с помощью средств механизации (ПМР-3, ПМЗ-4, ГМЗ, ВМР). В этих минных заградителях имелось специальное устройство, автоматически нажимавшее на кнопку взрывателя во время выкладки мины в грунт. 2–3 минуты было достаточно, чтобы минный заградитель удалился на безопасное расстояние.

Помимо этого, для мины имелся взрыватель МВШ-57, отличавшийся от взрывателя МВШ только размерами резьбовой части для ввертывания в мину.

Мина ТМ-57, как и ТМ-46, была широко распространена в мире, в первую очередь в странах — членах Организации Варшавского договора, в ряде стран Азии и Африки.

В 1962 году появляется серия советских противотанковых противогусеничных мин с унифицированными размерами гнезда взрывателя и серия взрывателей к этим минам. Все взрыватели этой серии подходили ко всем минам данной серии. Мины различались между собой в основном материалом корпуса и немного размерами. Серия получила обозначение ТМ-62, а разновидности мин обозначались буквенным индексом, стоящим после числа: ТМ-62М — металлический корпус; ТМ-62Д — деревянный корпус; ТМ-62П — пластмассовый корпус; ТМ-62П2 — пластмассовый корпус; ТМ-62П3 — полиэтиленовый корпус; ТМ-62Т — капроновая ткань; ТМ-62Б — бескорпусная.

Масса разрывного заряда колеблется от 6,5 до 11 кг, типы используемых взрывчаток (в зависимости от модификации мины): тротил, аммонит, пластит, морская смесь, аммонал, флегматизированный гексоген, ВВ специальных рецептур.

Мины серии ТМ-62 закладывались минными заградителями, раскладчиками и с вертолетов, они оснащались взрывателями МВЧ-62 (механический нажимной взрыватель с механизмом дальнего взведения), МВЗ-62 (механический нажимной взрыватель с механизмом дальнего взведения), МВШ-62 (механический штыревой взрыватель наклонного действия), МВД-62 (электромеханический двукратного нажатия), МВП-62 (механический нажимной взрыватель с механизмом дальнего взведения), МВП-62М (механический нажимной взрыватель с механизмом дальнего взведения) и МВ-62 (механический нажимной взрыватель).

Все мины серии ТМ-62 могут снаряжаться любым из этих взрывателей. Однако рекомендуется применять: мину ТМ-62М с взрывателями МВЧ-62, МВЗ-62, МВШ-62, МВД-62; мины ТМ-62П3, ТМ-62П2 и ТМ-62Т — с взрывателями МВП-62 и МВП-62М, обеспечивающими установку средствами механизации минирования; мины ТМ-62П, ТМ-62Д и ТМ-62Б — с взрывателями МВП-62М и МВП-62 или МВ-62.

Взрыватель МВЧ-62 является основным для мины ТМ-62М и обеспечивает установку мин минными заградителями ГМЗ-2 и ПМЗ-4 и с вертолетов, оборудованных ВМР-1 и ВМР-2. Его мог заменять взрыватель МВЗ-62, использование которого, однако, не предусмотрено при установке мин с вертолета Ми-8Т, оборудованного ВМР-2.

Взрыватель МВП-62М является основным для неметаллических мин серии ТМ-62 и обеспечивает установку мин минными заградителями ГМЗ-2, ПМЗ-4, раскладчиком ПМР-3, вертолетами Ми-4, Ми-8, оборудованными ВМР-1, и переводится из транспортного положения в боевое без выворачивания из мины. Его мог заменять взрыватель МВП-62, который для перевода из транспортного в боевое положение надо было выворачивать из мины. Взрыватель МВ-62 обеспечивает возможность раскладки мин только с помощью заградителя ПМЗ-4 или раскладчика ПМР-3. Взведение его в боевое положение приводится вручную.

Взрыватель МВД-62 срабатывает от двух нажатий, следующих одно за другим за время не более одной секунды, благодаря чему он имеет повышенную устойчивость к воздействию минных тралов и взрывов зарядов разминирования.

Взрыватель МВШ-62 допускает раскладку мин серии ТМ-62 (включая мины ТМ-62Д и ТМ-62Б) минным заградителем ПМЗ-4, а перевод взрывателя из транспортного положения в боевое производится вручную на месте установки мины. Для управляемого подрыва использовались детонирующие устройства ДУ-62.

В силу большой массы заряда мин серии ТМ-62 (от 6,5 до 11 кг тротила или смеси МС и ТГА) они имеют достаточно большую эффективность. Однако современные танки M-1 «Abrams», «Leopard-2», «Challenger» и «Merkava» обладают достаточно высоким уровнем защиты дна, дабы защитить себя от противоднищевого действия данных мин.

Также с этой миной может использоваться разработанный позднее для мины ТМ-72 магнитный взрыватель МВН-72. Это расширило рамки применения мин ТМ-62.

И эти мины широко экспортировались СССР, а в некоторых странах было налажено их производство. В Румынии по лицензии производились мины серии ТМ-62 под индексами MAT-62 и MAT-76 (в корпусе из стекловолокна). Однако взрыватели к ним были разработаны по подобию советских, но с собственным пластиковым взрывным механизмом P-62. Также мины серии ТМ-62 производились в Польше и ГДР, но в этих странах они большого распространения не получили.

В Болгарии по лицензии производилась мина ТМ-62П3 и довольно схожая с ней мина собственной разработки ПТМ-80П, к которой позднее был создан взрыватель НВ-ПДТМ с акустическим (приводящим взрыватель в боевое положение) и магнитным (приводящим взрыватель в действие) датчиками цели и промежуточным детонатором с кумулятивной выемкой.

В СССР был разработан противотранспортный взрыватель ВМЗУ с элементами необезвреживаемости (наклонный шариковый электрозамыкатель) и неизвлекаемости (разгрузочный электрозамыкатель) и с режимами работы «Поезд», когда включался сейсмический датчик цели, «Авто», когда включался магнитный датчик цели, «Объект», когда срабатывал электрохимический замедлитель, а также модификации этого взрывателя ВМЗУ-С (с элементом самоликвидации, могущим устанавливаться в режимах работы «Поезд» и «Авто»). Однако эти датчики действовали независимо друг от друга при переключении режима работы, и поэтому их применение в качестве противотанковых мин было менее эффективно, но высокая чувствительность магнитного датчика позволяла на основе этого взрывателя создать взрыватель с мощным дополнительным детонатором, который мог бы устанавливаться на внешней поверхности противотанковых мин.

В армии США в конце Второй мировой войны использовались противотанковые противогусеничные мины M-1 (M-1A1) с обычным механическим нажимным взрывателем, состоявшим из подпружиненного ударника, закрепленного в стакане двумя срезными чеками и удерживаемого двумя шариками. Сам же стакан находился внутри подвижной втулки, которая в транспортном положении стопорилась кольцевым пружинным предохранителем.

В боевом положении при давлении на нажимную пластину, связанную с подвижной втулкой, вся связка начинала опускаться вниз. Когда стакан упирался в нижнюю часть корпуса, то он начинал подниматься вверх, срезал шпильки, и после того как шарики выкатывались в свободные полости втулки, ударник высвобождался и ударял по капсюлю.

Характерной особенностью этой мины была нажимная крестовина (так называемый «паук» [spider]) вместо обычной в других минах нажимной крышки, опирающаяся своим центром на взрыватель и удерживающаяся на мине крючкообразными концами.

Эта американская мина после окончания Второй мировой войны использовалась в ходе корейской (1950–1953) и вьетнамской (1965–1975) войн.

Приблизительно такого же типа мина производилась под обозначением № 4 в Китае и № 26 в Израиле. Малый вес заряда (2,75 кг тротила) как этой мины при общем весе 5,3 кг, так и послевоенной мины M-4 (вес 4,85 кг, заряд 2,75 кг) был недостаточен для танков послевоенного поколения, что и предопределило замену обеих мин в послевоенные годы миной M-6А2 (вес 9,1 кг, заряд 5,4 кг тротила), имевшей либо механический взрыватель M-603, либо химический взрыватель M-601.

Однако американцы долго тяготели к противотанковым минам малого веса с небольшим зарядом взрывчатки. Так, послевоенная мина M-5 в керамическом корпусе и с химическим взрывателем весила 6,5 кг и имела заряд 2,6 кг тротила. Другая послевоенная американская мина M-7А2 имела прямоугольный корпус и сдвижную нажимную крышку, весила 2,2 кг и имела заряд всего 1,6 кг.

Лишь более поздняя мина M-15, внешне похожая на M-6А2, стала значительно тяжелее (вес 14,3 кг и заряд 10,3 кг гексатола). Эта мина и ныне является одной из основных американских противотанковых противогусеничных мин. Кроме того, она довольно широко применяется в странах «третьего мира». Эта популярность объясняется простотой обращения с этой миной, имеющей простой нажимной механический взрыватель M-603 с тарельчатой пружиной и детонатором M-45. Противотанковая мина M-15 имеет металлический корпус цилиндрической формы, ее диаметр — 333 мм, высота — 125 мм. Мина срабатывает при нажатии на взрыватель M-603, который переводится в боевое положение путем совмещения стрелки колодки предохранительного механизма со словом «armed» на корпусе.

Следует помнить, что в дне корпуса мина имеет гнездо под взрыватель на неизвлекаемость. В центре мины под гнездом для взрывателя имеется промежуточный детонатор. Для снаряжения мины необходимо просто открутить крышку, снять предохранительную скобу со взрывателя и опустить его в гнездо. Затем завинтить крышку на место. Крышка имеет поворотный переключатель, который поворотом его в положение «A» (armed) или «S» (safe) переводит мину в боевое или безопасное положение. Обезвреживается она совмещением стрелки колодки предохранительного устройства со словом «safe», после чего необходимо вывинтить из горловины нажимной крышки резьбовую пробку, извлечь из запального гнезда мины взрыватель и вставить в него предохранительную вилку, ввинтить резьбовую пробку в мину. Подобная схема перевода мины в боевое или безопасное (предохранительное) положение стала традиционной для американских мин.

Мину M-15 можно использовать не только как противогусеничную, но и как противоднищевую. Для этого следует воспользоваться штыревым взрывателем M-624, имеющим предохранитель в виде цилиндрической скобы, блокирующей наклон штыря и срабатывание взрывателя, этот же взрыватель без удлинительного штыря можно использовать в этой мине и как взрыватель нажимного действия. К этой мине разработан и нажимной взрыватель M-608 повышенной сопротивляемости средствам дистанционного разминирования.

Развитие средств поиска мин и необходимость разработки мин с неметаллическим корпусом привели к созданию в США противотанковой противогусеничной мины M-19 с пластмассовым квадратным корпусом. Датчик цели этой мины представляет собой круглую нажимную крышку в центре мины, в составе которой размещается интегральный нажимной взрыватель M-606. Этот взрыватель имеет нажимную головку, окруженную тарельчатой пружиной, создающей необходимое сопротивление нажиму (160–320 кг), а под головкой находится втулка с ударником, также окруженная тарельчатой пружиной, но обращенной в другую сторону. Единственными металлическими частями в этой мине являются капсюль-детонатор и игла ударника.

Мина имеет вес 12,5 кг при весе заряда 9,9 кг (смесь В, т. е. гексотол). В корпусе имеются два гнезда снизу и сбоку для дополнительных взрывателей неизвлекаемости (снабженные промежуточными детонаторами). Как и у мины М-15, перевод взрывателя в боевое и безопасное положение осуществляется поворотной ручкой в положение «A» или «S». Если по каким-то причинам усилием пальцев повернуть ручку не удается, то это выполняется с помощью спецключа M-22.

Большой по массе заряд взрывчатого вещества повышенной мощности (гексоген мощнее тротила в 1,25 раза) при очень незначительном количестве металла сделал эту мину весьма популярной в ходе ирано-иракской войны 1980-х годов. Иран производил эту мину наряду с минами того же класса — итальянской SB-81 и китайской T-72. Во второй половине XX века помимо Ирана эту мину производили Южная Корея, Чили и Турция.

Великобритания в ходе Второй мировой войны широко применяла противотанковые противогусеничные мины. Наиболее известна мина Mk.V модификаций GS (general service — общего назначения) и HC (high content — повышенной мощности). Эти две модификации имели вес соответственно 4,4 и 5,7 кг при весе взрывного заряда соответственно 2,4 и 3,7 кг.

Форма металлического корпуса мины цилиндрическая. На верхней поверхности мины имелось отверстие (гнездо) для взрывателя нажимного действия № 3. Подпружиненный ударник удерживался срезной шпилькой. На хвостовик ударника воздействовала нажимная головка, на которую, в свою очередь, воздействовала нажимная крестовина.

Можно было устанавливать мину и без нажимной крестовины, однако в этом случае приведенная площадь датчика цели уменьшалась с диаметра самой мины до диаметра нажимной головки. Принцип работы взрывателя аналогичен немецкому взрывателю T.Mi.Z.42, однако в состав английского взрывателя входил и промежуточный детонатор, в то время как состав немецкого взрывателя ограничивался лишь капсюлем-воспламенителем.

Среди английских мин можно упомянуть также мины Mk.II, Mk.IV и Mk.VI.

После Второй мировой войны им на смену пришла более совершенная мина Mk.VII весом 13,6 кг и с зарядом тротила 8,9 кг. Эта мина широко применялась в военных локальных конфликтах второй половины XX века, в частности во время войны в Афганистане (1979–1989). Взрыватель этой мины № 5 был двухимпульсного действия, т. е. срабатывал после второго нажатия. Это достигалось двухпозиционным устройством взрывателя. Верхняя секция с нажимной головкой опиралась на боевую пружину своей нижней частью с кулачком. Эта секция входила в отверстие нижней секции, действуя при нажиме подобно поршню на тарельчатую пружину с ударной иглой, находящейся на дне полости нижней секции, предохранительные шарики, выпадая, при движении вниз верхней секции остаются при ее возвращении на тарельчатой пружине, передавая давление на упор верхней секции при вторичном нажиме. В этой мине может использоваться и штыревой взрыватель L-93A1, имеющий замедлитель на 0,7 секунды.

В дальнейшем данная мина была снята с вооружения и заменена на удлиненную мину L-9, также известную как Barmine. Было изготовлено около 1 млн этих мин, плюс они же под наименованием AT-1, производятся в Индии.

Эта мина весом 11 кг и с зарядом ВВ 7,2 кг гексотола имеет удлиненный пластиковый корпус, нажимной датчик цели представляет собой трубку, заполненную силиконом. К одному концу трубки присоединен баллончик интегрального гидравлического взрывателя. В мине могут использоваться гидравлические взрыватели двух моделей: L-89A1 — одноимпульсный с подпружиненным ударником, удерживаемым в стакане предохранительными шариками, выпадающими в окно стакана при движении втулки ударника вниз; и L-90A1 — двухимпульсный, схожий с первым, но с дополнительной подпружиненной внутренней втулкой в стакане. Приведение в боевое положение этой мины осуществляется с помощью предохранительного крана и предохранительной чеки.

Имеются модифицированные варианты этой мины — L-17 и L-18, к ним разработано несколько различных взрывателей, среди которых есть штыревые и электронные с возможностью дистанционного действия и элементами неизвлекаемости. Кроме взрывателей для этой мины фирмы «Marcony» фирма «Royal Ordanance» по лицензии датской фирмы «Neo-Lindberg» производит магнитные взрыватели RO-150 (датское обозначение M-88), которые можно устанавливать не только на эту мину, но и на любую другую фугасную мину (по крайней мере, мину с пластиковым корпусом или бескорпусную) благодаря мощному промежуточному детонатору, содержащему 7,8 г гексотола, и двум пластиковым крепежным ремням. Взрыватель сохраняет свою работоспособность до 90 суток, после чего самонейтрализуется. Он оснащен элементом неизвлекаемости с шариковым наклонным замыкателем.

Большое количество мин, в том числе этого класса, было разработано и производилось во Франции. Среди них стоит отметить мины Mi-AC–ID-M-51 (иногда обозначаемую как GR-11c) и Mi-AC–ID-M-52 (производившуюся также в Сингапуре под наименованием STM-1).

Первая имела вместо корпуса каркас с тремя стойками, заполнявшийся 12 блоками пластичного взрывчатого вещества (смесь пентрита [PENT] с воском), а в центре устанавливался нажимной взрыватель терочного типа Model 1950 или механический Model 1952, на который воздействовала нажимная крестовина. Имелась также возможность оснащения мины взрывателем-ловушкой. Считалось, что такая конструкция затрудняет поиск мины не только с помощью металлодетекторов, но и обычных щупов.

Вторая была обычной бескорпусной миной в оболочке из стекловолокна с возможностью установки как обычного нажимного, так и штыревого взрывателей.

Бельгия также разработала несколько образцов противотанковых противогусеничных мин, широко применявшихся в войнах стран «третьего мира». Самой известной из них является мина M-3 (PRB-M3). Эта мина весом 6,8 кг имела корпус из ударопрочного полиэтилена, заполненный триаленом (смесь тротила, гексогена и алюминиевой пудры в соотношении 70/15/). Взрыватель M-30 устанавливался в центральное гнездо, а сверху накручивалась нажимная крышка из бакелита, имевшая воздушную полость и нажимной шток. Под нажимным штоком находилась подвижная втулка, входившая в стакан и закрепленная срезными шпильками. Во втулке находились два капсюля-воспламенителя, от которых шел канал к детонатору. В стакане закреплялись две ударные иглы в виде заостренных проволок, закрученных вокруг стоек, находившихся под постоянным напряжением. При опускании втулки на 2–4 мм прорези в ней совпадали с ударными иглами, и взрыватель приводился в действие. Подобная схема взрывателя вообще традиционна для бельгийских мин как противотанковых, так и противопехотных.

Швеция уделяла также большое внимание развитию противотанковых мин, создав противотанковые противогусеничные мины Stridsvagnsminor m/41-47 и Stridsvagnsminor m/47-52. Обе имели дискообразный металлический корпус, взрыватели нажимного действия с крестообразными датчиками цели — большего размера у m/41-47 и меньшего у m/47-52. Последняя мина могла оснащаться и штыревым наклонным взрывателем.

Позднее была создана мина этого же типа Stridsvagnsminor-5 в трех модификациях (Mi.101, Mi.102, Mi.103); бескорпусная, в оболочке из стекловолокна и зарядом массой 11 кг. Модификации различались в основном типом взрывчатого вещества — соответственно тротил, флегматизированный гексоген и флегматизированный пентрит. Все они имели по два (снизу и сбоку) гнезда для дополнительных взрывателей. Основной же взрыватель у всех трех мин было один и тот же — от мины m/47-52, тип M-52, но без крестовины.

Если у обычных нажимных взрывателей срабатывание происходит так или иначе от вертикальной нагрузки, прикладываемой к взрывателю, и подвижные части взрывателя смещаются вертикально вниз или вверх, то у этого взрывателя при вертикальном воздействии на нажимную трехпалую головку (Pressure spider) происходит опускание вниз плунжера (Plunger), который давит на выгнутую вверх тарельчатую пружину (Belleville spring), имеющую в центре ударник (Firing pin). Когда пружина пройдет среднее положение, она резко прогибается вниз, и ударник бьет по капсюлю (Percussion cap). То же самое происходит и при косом воздействии на нажимную головку (наклоне головки). Но в этом случае плунжер давит на пружину не за счет своего движения вниз, а за счет своего поворота (нижняя часть плунжера имеет вид полусферы). Для увеличения усилия срабатывания между тарельчатой пружиной и плунжером имеется ломающийся предохранительный диск, который ломается лишь при достаточно большом усилии плунжера. Этот взрыватель имеет металлические только тарельчатую пружину и ударник.

Помимо взрывателя M-52, для этих мин было разработано несколько иных образцов взрывателей. В частности, штыревой взрыватель № 15 со штырем, воздействующим своим кулачком на тарельчатую пружину, которая, в свою очередь, воздействует на подвижную втулку с подпружиненным ударником и предохранительными шариками. Был также разработан взрыватель № 16 двойного действия с магнитным и наклонным датчиками цели, имеющий предохранительный переключатель (два положения — armed/safe) и замедление 8 минут. Максимальная скорость цели для магнитного датчика — 35 км/ч. Время боевой работы этого взрывателя — 120 суток.

Достаточно широкое распространение в мире получили мины этого класса производства бывшей Чехословакии, это, прежде всего, мины PT Mi-Ba (PT Mi-Ba-53), PT Mi-Ba-II, PT Mi-Ba-III. Последняя производилась также и в Болгарии. Корпуса этих мин изготавливались из бакелита.

Первая из этих мин была обычной дискообразной формы и состояла из двух половин, склеенных между собой. Снизу в мину вворачивался промежуточный детонатор, который в своей верхней части имел нажимной взрыватель RO-7-II. Она весила около 8 кг при заряде 6 кг тротила. Взрыватель имел постоянно подпружиненный ударник, удерживаемый ломающимся диском. Это обстоятельство делало взрыватель чрезмерно чувствительным в условиях жаркого климата.

Этот же взрыватель (2 штуки) использовался и в мине призматической формы PT Mi-Ba-II (вес 9,6 кг, заряд 6 кг тротила) со съемной крышкой, имеющей два нажимных пластиковых штока. В транспортном положении эти штоки опускались внутрь мины, занимая места взрывателей. При установке мины крышка снималась, устанавливались взрыватели, и штоки поднимались так, что мина могла закрываться грунтом на большую глубину. Обнаружение мины с взрывателями, имеющими из металлических деталей только пружину и ударник, было затруднено, а то и невозможно.

Мина PT Mi-Ba-III (вес 11 кг, заряд 8 кг тротила) имела так же, как и первая, дискообразный корпус, но иной взрыватель — RO-2 (иногда обозначается как RO-7-I). Он имел схожий с RO-7-II принцип действия, но более длинный хвостовик ударника выходил наружу и стопорился срезным пластиковым обручем. В силу такой конструкции взрывателя оказалась возможной конструкция нажимной крышки в форме тарелки. В ее центр ввинчивается крышка гнезда взрывателя. С внутренней стороны эта крышка имеет пазы, в которые входит срезной обруч взрывателя. Воздействие на края этой «тарелки» приводит к ее смещению относительно центра и соответственно к срезанию обруча и высвобождению ударника.

В Болгарии эта мина, производившаяся после 1980 года, имела вместо транспортного предохранителя, устанавливаемого под крышку взрывателя, крышку новой конструкции с предохранительной мембраной, переводившейся из транспортного в боевое положение надавливанием на нее пальцем руки.

Особое место занимают итальянские противотанковые мины, точнее мины итальянской разработки, хорошо знакомые советским войскам по Афганистану. Италия продала большое их количество, как и лицензии на их производство, в ряд стран Ближнего и Среднего Востока (в первую очередь в Иран, Ирак и Египет). К тому же Италия располагала в 1960-1980-х годах самым большим ассортиментом противотанковых противогусеничных мин фугасного действия.

Одной из первых таких мин была мина SACI-54 трех модификаций, различавшихся массой заряда: SACI-54/5 (вес 6,23 кг, заряд 5 кг), SACI-54/7 (вес 8,23 кг, заряд 7 кг), SACI-54/9 (вес 10,23 кг, заряд 9 кг). Эта мина имела бакелитовый корпус и три нажимных механических взрывателя под общей крышкой AC-52 с под пружиненным ударником и ломающимся диском. Существует модификация этого взрывателя под обозначением ACS-52, являющаяся ловушкой и срабатывающая при попытке открутить крышку мины.

Модификация SACI-54/7, производившаяся также в Египте и на Кубе, обладала существенным недостатком — нажимная крышка изготавливалась не из бакелита, а из термопластичной пластмассы, которая при высоких температурах деформировалась, что приводило к нередким отказам мины.

Позднее на основе мины SACI-54 производилась мина SACI IMAS модификаций 5, 7 и 10, которая также имела бакелитовый корпус и отвинчивающуюся крышку, под которой помещались взрыватели AC-1 или AC-2, имевшие устройство кратности (первый, второй, третий или четвертый нажим срабатывания).

Разработанная и производившаяся фирмой «Valsella Meccanotecnica SpA» мина SH-55 и ее модификация FD (вес 7,3 кг, заряд 5,5 кг гексотола) имела традиционный для итальянских мин дискообразный пластмассовый корпус с гнездами для основного и дополнительного взрывателей неизвлекаемости. Первоначально к этой мине выпускался взрыватель пневматического типа SH-160. Этот взрыватель, в который вкручивался запал OTO, имел под нажимной крышкой полость (верхнюю воздушную камеру), соединенную калиброванным отверстием с нижней воздушной камерой, имеющей диафрагму. Под диафрагмой находится пластиковый ударник, который давлением диафрагмы, прогибающейся подавлением воздуха и проходящей из верхней полости в нижнюю, входил в срезную втулку с бойком. Последний, в свою очередь, ударял по запалу OTO. Эта многоступенчатая пневматическая система была призвана обеспечить срабатывание мины под воздействием длительной нагрузки (гусеница танка, колесо машины), но исключить срабатывание устройства под воздействием ударной волны взрывных средств разминирования.

Позднее был разработан более совершенный пневматический взрыватель VS-N. В этом взрывателе диафрагма давила на подвижную втулку, сжимавшую находившуюся в ней боевую пружину с установленным под ней ударником. Ударник удерживался предохранительными шариками в стакане до тех пор, пока опускающаяся втулка своими пазами не совпадала с ними и выкатившиеся в пазы шарики не высвобождали ударник.

К этой мине было разработано еще несколько взрывателей. Это VS-N-TLC с возможностью дистанционного переключения взрывателя из транспортного в боевое положение и обратно; VS-N-EL2 с элементом неизвлекаемости; VS-N/AR-AN с элементом неизвлекаемости и самонейтрализации (время боевой работы 128 суток).

Эти взрыватели применялись и в ряде более поздних мин, разработанных фирмой «Valsella Meccanotecnica SpA» — VS-1.6, VS-2.2, VS-3.6, VS-6.0, VS-9.0. Все эти мины имели дискообразный корпус с ребрами усиления и выступающую плоскую нажимную крышку. По внешнему виду различались незначительно, в большей степени весом заряда. Снаряжались они гексотолом, который представляет из себя смесь тротила и гексогена и обозначается также как RDX-TNT или Composition B. Масса заряда указана в цифровой части обозначения мины.

Исключение составляла мина VS-1.6 с зарядом 1,6 кг гексотола. Особенностей в устройстве корпуса у нее не было, однако интегральный взрыватель имел стакан с фигурными пазами (сверху косые, снизу прямые) и зуб, удерживающий втулку с ударником. Втулка имеет фигурные лапки, находящиеся на косых ребрах пазов, и от движения вниз удерживается зубом. Во втулке установлена пружина, а сверху находится подвижная нажимная головка. Над нажимной головкой расположена диафрагма, а над ней имеется небольшой канал в заглушке взрывателя, ведущий в верхнюю воздушную полость. Над этой полостью находится нажимная крышка мины. Воздействие на крышку приводит к перетеканию воздуха через канал и прогибанию диафрагмы, вследствие чего происходят сжатие боевой пружины головкой, поворот втулки по кривой, выход из зацепления с зубом и выход лапок, а с ними и втулки с ударником по вертикальным пазам.

Помимо основной модели мины VS-1.6 имелась ее модификация VS-1.6E1 с элементом неизвлекаемости и самоликвидации.

Похожая схема используется во взрывателе противогусеничной мины SB-81, разработанной и производящейся другой итальянской фирмой — «MISAR». Эта мина выпускается также в Испании, Португалии и Иране. Она имеет несколько более мощный заряд, нежели VS-1.6, а именно 2,2 кг (смесь тротила, гексогена и октогена). При этом существует и электронная модификация этой мины SB-81-AR/AN с элементами самоликвидации и неизвлекаемости. Вес этой мины 3,3 кг.

Все модификации мины SB-81 и VS-1.6 имеют запал M-41, устанавливаемый через донное отверстие мины.

Достаточно оригинальной и более устойчивой к средствам взрывного разминирования является конструкция интегрального взрывателя мины TS/2.4, производящейся итальянской фирмой «Technovar Italiana SpA». В этой мине передача воздействия цели на ударник происходит посредством воздуха, проходящего из верхней воздушной полости в нижнюю. Однако ударник, на который воздействует диафрагма, имеет не только поджимную пружину, но и два стопорных рычага, задние концы которых упираются в гибкий надувной баллончик. Этот баллончик имеет предохранительную контрпружину и калиброванное отверстие, соединяющее верхнюю и нижнюю полости. Воздух, проходя через это отверстие, наполняет баллончик, который по мере наполнения его воздухом преодолевает сопротивление контрпружины, поворачивая стопорные рычаги, и высвобождает ударник. Запал, как и в минах фирмы «Valsella Meccanotecnica SpA», в этой мине устанавливается через донное отверстие. Мина весит 3,6 кг, заряд гексотола — 2,4 кг.

Вышеперечисленные мины имеют общий существенный недостаток, заключающийся в малом весе разрывного заряда для поражения современных основных боевых танков.

Мины TS/3.6 и TS/6 различаются между собой только общим весом, массой заряда и высотой верхней половины корпуса. Соответственно: общий вес 6,8 и 9,6 кг, заряд гексотола 3,6 и 6 кг.

Эти мины, по форме больше цилиндры, нежели диски, имеют пластмассовый корпус, усиленный вертикальными ребрами жесткости. Корпус состоит из двух свинченных между собой половин. На верхнюю часть мины навинчивается интегральный нажимной взрыватель. В донной части верхней половины взрывателя имеются два компенсатора с резиновыми гнездами, закрытыми снимаемыми заглушками. Эти компенсаторы служат для выравнивания давления во взрывателе при повышении температуры. Запал вкручивается перед установкой мины в верхнюю половину также с донной части.

Интегральный взрыватель этих двух мин схож по конструкции со взрывателем SH-160. Нажатие на нажимную крышку приводит к перетеканию воздуха из верхней воздушной полости в нижнюю через калиброванные отверстия в заглушке взрывателя. Диафрагма, находящаяся в нижней воздушной полости, прогибается и давит на подвижную втулку. Втулка сжимает находящуюся в ней боевую пружину и одновременно давит на ударник, удерживаемый в стакане предохранительными шариками, последние выкатываются и высвобождают ударник.

Есть модификации TSE/3.6 и TSE/6 со взрывателями, имеющими электронную систему приведения взрывателей в боевое положение и обратно.

Мины TS/3.6 и TS/6 производились по лицензии в Египте и широко применялись в ирано-иракской войне 1980-х годов и в советско-афганской войне 1979–1989 годов.

Про пути использования пневмомеханического и пневматического принципов взрывателя пошел и Китай, создавший противогусеничную фугасную мину Тип 72.

В центре нажимной крышки находится закручивающаяся крышка гнезда взрывателя. В середине крышки имеется тарельчатая пружина, которая при воздействии на крышку передает давление на головку взрывателя.

Взрыватель имеет классическую конструкцию с подпружиненным ударником, удерживаемым предохранительными шариками в стакане. В стакане вырезаны отверстия, находящиеся, однако, по диагонали от шариков. При нажатии на головку взрывателя втулка, опускаясь вниз, одновременно поворачивается своими внешними ребрами по диагональным желобкам в стакане до тех пор, пока с отверстиями во втулке не совпадут шарики и не высвободят ударник. При резком же ударе по крышке мины, что происходит при воздействии ударной волны средств взрывного разминирования, втулка не успевает при своем опускании вниз повернуться и стопорится шариком. Предохранительные же шарики остаются на своих местах, блокируя ударник, взрыва не происходит. После падения давления во фронте ударной волны тарельчатая пружина возвращается в первоначальное положение, выгибаясь наружу, и втулка под давлением пружины ударника также возвращается в прежнее положение.

Существуют три модификации этой мины — Тип 69, Тип 72А и Тип 81, хотя в силу традиционной для китайских систем оружия путаницы в названиях это могут быть названия различных типов взрывателей, использующихся в этой мине (69 — двухимпульсный, 72 и 81 — одноимпульсный, 72А — пневматический).

Тем не менее эта мина вполне надежная в действии и достаточно мощная (5,4 кг гексолита с гексотолом 50/50 при общем весе 6,5 кг), вдобавок удобная в обращении.

Она производилась также в ЮАР и Иране, широко использовалась в войнах на юге Африки, на Ближнем и Среднем Востоке.

Устройство взрывателя и наличие воздушного промежутка между нажимной крышкой и взрывателем позволили устанавливать эту мину системами дистанционного минирования. Это относится к китайской наземной системе Тип 74, представляющей собой реактивную систему залпового огня (РСЗО), установленную на трехтонном автомобиле-вездеходе. Эта система имеет десять направляющих для ракет калибра 284 мм, снаряженных минами. Дальность пуска ракет 15 км.

Можно также упомянуть испанскую противогусеничную фугасную мину CETME. Она имеет химический взрыватель, который содержит смесь, воспламеняющуюся при раздавливании под нагрузкой стеклянной ампулы с химически активным реагентом.

Производившаяся в бывшей ГДР противотанковая противогусеничная мина фугасного действия PM-60 (K-1) имела вес 11,4 кг, заряд — 7,5 кг тротила, ширину 323 мм и высоту — 117 мм. Ее округлый корпус, состоявший из двух половинок, был соединен по кругу шплинтами. Механический взрыватель вместе с капсюлем-детонатором устанавливается в дополнительный детонатор, находящийся в отдельном стакане, через донное отверстие в центре мины. Нажимной шток взрывателя фиксируется через верхнюю часть корпуса предохранителем в виде вилки на конце и с ручкой на внешней стороне корпуса. Приведение в боевое положение производится вытягиванием предохранителя. В мине есть дополнительный детонатор, в который через отверстие на дне мины может устанавливаться разгрузочный или натяжной взрыватель.

В целом же список противотанковых противогусеничных мин нажимного действия огромен. Можно перечислить наиболее известные из них, не упоминая их многочисленные модификации и разновидности:

США — M-1, M-1A1, M-6, M-6A2, M-3, M-7, M-15, M-19;

Италия — SACI-54, SACI–IMAS (модификации 5, 7 и 10), SB-81, SH-55, SBP-04, SBP-07, VS-1.6, VS-2.2, VS-3.6, VS-6.0, VS-9.0, TC-2.4, TC-3.6, TC-6, VS-1.6E, TCE-3.6, TCE-6, MATS-2, MATS-1.4, MATS-2.6, MATS-6;

Египет — M-71 (копия советской ТМН-46), T-80 (копия TC-2.4) и ее модификация T-81, B-Mk.1 (копия SACI-54/7);

Северная Корея — ATM-41 (копия советской ТМ-41), ATM-44 (копия советской ТМД-Б), ATM-46 (копия советской ТМ-46), ATM-46N (копия советской ТМН-46), ATM-72;

ЮАР — № 8, FBM (модификация советской ТМ-57), производившаяся без лицензии копия китайской Тип 72;

Великобритания — Mk.II, Mk.VI, Hawkins № 75, Mk.VII, L-9, L-17, L-18, IMP, L-3;

Финляндия — F-2, KP-77;

Австрия — Pz.Mi.75;

Испания — C-3, F-42, CETME, H-1;

Швейцария — Model 37, Model 42;

Дания — M-47, M-52;

Чили — MAT-80-F5, MAT-83-F4;

Перу — MGP-31;

Бразилия — T-AB-1;

Аргентина — FMK-3;

Япония — Тип 3, Тип 93, Тип 99, Yardstick (копия Barmine), Тип 63 (63/B), Тип 67 (копия C-3);

Куба — AT-8, TMP-1, TMP-2 (копия SACI-54/7);

Бельгия — PRB-M3 (3A1), PRB-M2, PRB-IV-M1;

Португалия — M-453 (копия SB-81);

Израиль — № 6 (копия ТМ-46), № 26, № 16, № 22, № 25;

Пакистан — P-3 Mk.3, P-3 Mk.1, P-3 Mk.2;

Франция — Mi-AC–ID-M-47, Mi-AC-PR-F2, Mi-AC–ID-M-52, Mi-AC–ID-M-51;

Западная Германия — DM-11, DM-21, DM-39, DM-24;

Восточная Германия — PM-60, K-1;

Германия до 1945 года — T.Mi.29, T.Mi.35, T.Mi.35St, T.Mi.42, T.Mi.43, R.Mi.43, R.Mi.44, le.Pz.Mi, Panzer-Schnellmine A, Panzer-Schnellmine B, To.Mi.4531, sch.P.Mi, magnetische Abwehrmine, Schall-Magnetmine, Druckbugel-Mine, aluminium Mine, Pappmine, Behelfs-Brettstueckmine, H.Mi.42;

Швеция — Strvmina (model) 41–47, Strvmina 47, Strvmina 47-52B, Strvmina 47 (B/C), Strvmina 47D, Strvmina 52, Strvmina 52B, Strvmina 52D, Strvmina 5 (M-1 101/102/103);

Чехословакия — PT Mi-Ba, PT Mi-Ba-53, PT Mi-Ba-II, PT Mi-Ba-III, PT Mi-Ba-IV, PT Mi-Ba-D (DII/DIII), PT Mi-D, PT Mi-K, TQ-M1;

Румыния — MAT-62 (копия ТМ-62П3), MAT-46 (копия ТМ-46), MAT-76, MAT-87, MAT-U-9 (10/20/30);

Болгария — ПТМ-80П, болгарские копии ТМ-46 и ТМ-62Д;

Венгрия — CVP-1;

Польша — MPP-B (копия ТМ-62П3);

Индия — AT-1A, AT-3 (копия Barmine);

Голландия — NR-26, NR-25, NR-257, T-40;

Советский Союз — Т-4, ТМ-35, ТМ-39, ТМД-40, ТМ-41, ТМ-44, ПМЗ-40, ТМБ, ТМБ-2, ТМС-Б; ЯМ-5, ЯМ-5К, ЯМ-5и, ЯМ-5Д, ЯМ-10, ТМ-43, ТМД-Б, ТМД-44, ТМ-46, ТМН-46, ТМ-57, ТМ-62М, ТМ-62Б, ТМ-62Д, ТМ-62Т, ТМ-62П, ТМ-62П2, ТМ-62П3;

Китай — Тип 84, Тип 51, Тип 69, Тип 72 (69, 72, 72А, 81), копии мин ТМ-57, ТМ-44, ТМ-41;

Сингапур — STM-1;

Турция — американская ПТ мина M-19 и две ПТ мины весом 2,5 и 4 кг, производившиеся турецкой компанией «MKEK».

Мины этого класса в силу простоты их изготовления и применения широко используются в современных войнах, характеризующихся частыми действиями различных партизанских и террористических групп. Для последних это тем более важно, что эти мины имеют главным образом пластиковый или деревянный корпус и трудно обнаруживаются современными средствами поиска мин.

Многие войны последнего времени носят полностью или частично характер гражданских войн, в силу чего слабо обученным бойцам различных ополчений и добровольческих формирований куда проще использовать мины этого класса, нежели иные. Война в Югославии этому хороший пример.

С помощью противотанковых мин разведывательно-диверсионные группы могут вести в тылу противника эффективную противотанковую борьбу, не подвергаясь риску быть обнаруженными. О подобном применении противотанковых мин в ходе операции советских войск по освобождению Киева говорится в книге «Инженерные войска в боях за Советскую Родину»:

«…В ходе расширения плацдармов в тылу противника действовали группы саперов-разведчиков и группы истребителей танков. Только в ходе Киевской оборонительной операции в тыл противника из состава штурмовых инженерно-саперных бригад было переброшено 47 таких групп. Они установили на путях движения вражеских танковых частей 179 мин. На минах, установленных этими группами, подорвалось 60 солдат и офицеров противника, 10 танков, 47 автомашин. Кроме того, саперы-разведчики путем диверсионных действий подорвали 6 танков».

В этой же книге приведен пример операции по обороне Севастополя в 1942 году: «… для инженерной разведки и диверсионной работы в тылу противника из состава 82-го и 138-го осб высылались специально созданные группы в составе от 3 до 6 человек».

Данные мины могут усиливаться зарядами ВВ или боеприпасами для усиления эффекта действия по цели. Еще в годы Великой Отечественной войны практиковалось усиление противотанковых мин другой противотанковой миной либо зарядом ВВ. вот что пишет Илья Григорьевич Старинов в своей книге «Солдат столетия» (Альманах «Вымпел», 2002 год):

«Беспокоили нас тогда не люди, а мины. Состоявшие на вооружении Красной Армии противотанковые мины. При столкновении с танковыми соединениями вермахта очень скоро выяснилось, что эти мины не обладают достаточной мощностью: взрываясь под гусеницами вражеских машин, перебивают всего два-три трака. Фашистские танкисты, если им не мешает огонь артиллерии, за какие-нибудь полчаса устраняют неисправность и вновь идут в бой. Стараясь усилить действие противотанковых мин, саперы оперативно-инженерной группы сдваивали их. Но и тогда мины повреждали лишь ходовую часть вражеской машины. Вывести танк из строя полностью, уничтожить экипаж танка мины все-таки не могли. Да и устанавливались они саперами группы в небольшом количестве, главным образом при усилении полевой обороны собственных войск. Для минирования магистралей и предполагаемых мест обхода разрушенных участков магистралей требовались мины намного более мощные и не обычные, а замедленного действия. Ведь противотанковые мины на магистралях мы устанавливали лишь после отхода своих арьергардов, а за нашими арьергардами торопились фашистские авангарды, и саперы несли потери, а мины враг легко обнаруживал, уничтожал или объезжал».

В нынешнее время подобную практику использования двух противотанковых мин одновременно можно было наблюдать в Ливане, где боевики «Хезбаллах» таким образом боролись против хорошо защищенных израильских танков «Меркава».

Противотанковые мины, разработанные в бывшей Югославии, отличались простотой конструкции и относительно небольшим содержанием металла.

Югославские противотанковые противогусеничные мины имели корпус из пластмассы (обычно зеленого цвета). Это были мины ТМА-1А (вес 6 кг, заряд 5,5 кг литого тротила, пластиковый корпус из ювидура округлой формы, соединенный четырьмя шплинтами, определяющими силу нажима, и крышка для установки одного взрывателя УАНУ-1, один основной промежуточный и один дополнительный детонаторы из прессованного тротила 190 г; мина хранится без взрывателей, при этом очко взрывателя закрывается пластмассовой завинчивающейся крышкой), ТМА-2А (вес 7 кг, заряд 6,5 кг литого тротила, пластиковый корпус из ювидура призматической формы, соединенный четырьмя шплинтами, определяющими силу нажима, и крышка для установки двух взрывателей УАНУ-1, два промежуточных и один дополнительный детонаторы из прессованного тротила 190 г; мина хранится без взрывателей, при этом очко взрывателя закрывается пластмассовой завинчивающейся крышкой), ТМА-5 (вес 5,6 кг, заряд из двух блоков по 2,75 кг литого тротила каждый, один промежуточный детонатор из прессованного тротила 175 г), ТМА-5А (вес 5,6 кг, монолитный заряд из литого тротила 4,5 кг, промежуточный детонатор из прессованного тротила 200 г). Во все эти мины устанавливался один и тот же взрыватель УАНУ-1 с пластмассовой ударной иглой. Этот взрыватель имел металл только в составе детонатора.

Характерно, что сам взрыватель приводился в действие усилием на плунжер силой всего 70 кг. Поэтому усилие срабатывания мины определялось прочностью пластиковых крышек этих мин, под которыми на расстоянии нескольких сантиметров находились основной заряд и, соответственно, промежуточный детонатор (надо заметить, что литой тротил от капсюля-детонатора не взрывается, ему нужен промежуточный детонатор из прессованного тротила, который хорошо отзывается на взрыв капсюля-детонатора).

Противотанковые мины ТМА-1, ТММ-1, ТМА-2, ТМА-3, ТМА-4, ТМА-5, ТМА-5А проблем при обезвреживании человеком не представляли. Минимальная нагрузка всех вышеупомянутых мин составляла 120 кг, и проходить по ним можно при условии, что вес сапера не превышает нормы и если он не пытается по ним прыгать (пара таких случаев была как в бывшей ЮНА, так и в иных армиях).

Это были довольно простые мины, и, в общем, не было ничего сложного в создании схожих с ними противотанковых мин из стандартных подрывных зарядов, дабы поверх них устанавливалась противопехотная фугасная мина нажимного действия, накрываемая сверху колпаком из достаточно прочного материала (с тем чтобы обеспечить взрыв мины не под ногой бойца противника, а под гусеницей танка). В ряде примеров, имевших место в Боснии, такой колпак не устанавливался, и подобная импровизированная мина использовалась против пехоты, давая не только непосредственный результат, но и оказывая мощное психологическое воздействие на противника.

Сам по себе принцип использования противопехотной нажимной фугасной мины в качестве взрывателя противогусеничной противотанковой мины, помещаемого под нажимную крышку, не нов. Можно в связи с этим упомянуть аргентинскую противотанковую мину FMK-3, в которой используется в качестве взрывателя противопехотная мина FMK-1; бразильскую противотанковую мину T-AB-1, в качестве взрывателя которой используется одноименная противопехотная мина; пакистанские противотанковые мины P-2 Mk.4, P-3 Mk.1 и P-3 Mk.2, взрывателями которых служат противопехотные нажимные мины фугасного действия P-2 Mk.2 или P-4 Mk.1; южноафриканскую противотанковую мину № 8, имеющую в качестве взрывателя противопехотную мину R-2M1; бельгийскую противотанковую мину PRB-IV (M-1), взрывателем в которой служит противопехотная мина PRB-BA, а ее модифицированным вариантом является широко распространенная противопехотная мина PRB-M-408 (или NR-409), производившаяся в Португалии под обозначением M-969.

Значительно улучшило боевые качества противотанковых мин оснащение их штыревыми взрывателями. Таким способом увеличивалась их защищенность, и открывалась возможность их действия не только по гусеницам, но и по днищу цели.

В армии США, казалось бы, устаревшая противогусеничная мина M-15 с металлическим корпусом была оснащена современным штыревым взрывателем M-624, заменившим нажимной взрыватель M-603. Таким же способом в армии Великобритании были модернизированы устаревшие мины Mk.7 с металлическим корпусом, которые были оснащены штыревыми взрывателями L-93A1 (совместно со взрывателем № 5).

Учитывая ограниченный радиус бризантного действия фугасных зарядов противотанковых мин, последнее решение рационально, да и короткие штыри такого типа более устойчивы к взрывным средствам разминирования.

В Советском Союзе после войны на основе опыта использования штыревой противоднищевой мины фугасного действия АКС была разработана штыревая противоднищевая мина ТМК-2 кумулятивного действия, т. к. опыт войны показал весьма слабое действие фугасного заряда массой 4–6 кг на днище средних и тяжелых танков.

Недостатком югославских противотанковых мин ТМА-1А, ТМА-2А, ТМА-5, ТМА-5А была большая площадь нажимных датчиков цели, делающая их весьма чувствительными к взрывным средствам разминирования. Поэтому в бывшей Югославии были разработаны бескорпусные противотанковые противогусеничные мины фугасного действия ТМА-3 (вес около 7,5 кг, вес заряда 6,5 кг литого тротила, и четыре дополнительных детонатора по 200 г прессованного тротила, в каждом из которых был установлен промежуточный детонатор из гексогена весом 1,5 г) и ТМА-4 (вес 6 кг, вес заряда 5,5 кг литого тротила и три дополнительных детонатора по 10 г прессованного тетрила). В этих минах нажимное воздействие происходило непосредственно на пластиковые нажимные крышки взрывателей (соответственно УТМАХ-3 и УТМАХ-4).

ТМА-3 считалась бескорпусной миной, защищенной стекловолокном, в нее сбоку вделана тканевая ручка. В мину свободно вкручиваются (и соответственно выкручиваются) три нажимных взрывателя УТМАХ-3 с нажимной втулкой. УТМАХ-3 имеет склеенный корпус из бакелита и не разбирается, включая и азидный детонатор № 8А. Под пластиковым ударником с нажимной головкой размещена пробка с мембраной и терочной воспламенительной смесью.

Мина ТМА-4 имеет корпус их полистирола, залепленный к заряду литого тротила весом около 5,5 кг, и прикрепленную к ней веревочную ручку. В мину свободно вкручиваются (и соответственно выкручиваются) три нажимных взрывателя УТМАХ-4 с нажимной втулкой, под которой находятся ударник-пробка с мембраной, терочная воспламенительная смесь и капсюль-детонатор М-17-П-2. Только капсюль-детонатор имеет в своем составе металл, что делает мину труднообнаруживаемой миноискателями.

Благодаря такой схеме размещения взрывателей общая площадь датчика цели несравненно меньше при той же вероятности поражения цели. Ведь только верхние части взрывателей выступают на поверхность.

Надо отметить немаловажную деталь в отношении взрывателя УТМАХ-4, который отличается и от УТМАХ-3 и от УАНУ-1 тем, что в нем используется не азидный капсюль-детонатор № 8, а меньший по размеру и весу капсюль-детонатор М-17-П-2, как и во взрывателе УПМАХ-2 противопехотной мины ПМА-2. Это обстоятельство делает поиск мины ТМА-4 столь же сложным, как и противопехотной мины ПМА-2. Только современными миноискателями возможно обнаружить мину ТМА-4, и то только при условии, что поисковый элемент возможно вести параллельно земле на высоте до 5 см. Крупные камни, толстые корни, валяющиеся сучья, естественно, затрудняют работу.

Также значительно затрудняла работу и практика установки мин в выбоины на дорогах, заполнявшиеся затем водой, применявшаяся, правда, больше в Косово и Метохии в 1998–1999 годах, в Македонии в 2001 году и в Южной Сербии в 2000–2001 годах.

Большой опыт применения противотанковых мин и фугасов для минирования дорог был получен в ходе войны во Вьетнаме. Согласно учебному циркуляру армии США TC 5-31 («Мины и мины-ловушки патриотических сил Южного Вьетнама и принципы их применения», 1969):

«Один из способов минирования грунтовых дорог состоит в том, что на проезжей части выкапываются одна или более ям. После того как наши войска эти ямы засыпают, противник возвращается и минирует засыпанные ямы. Противник может вырыть много ям, но заминировать только некоторые из них. Кроме того, часто в засыпанные ямы, воронки или траншеи с целью дезорганизации работ, связанных с разминированием, закапывают металлические осколки и предметы. Когда все засыпанные ямы кажутся заминированными, наши войска должны тщательно обследовать каждую яму, что требует значительного времени и приведет к задержке движения. Вариантом этого способа является закапывание на проезжей части дороги беспорядочно расположенных групп металлических осколков. Это потребует проведения тщательной разведки участка щупами и создает осложнение и неуверенность в работе команд по обезвреживанию мин. Позднее мины устанавливают под зарытыми металлическими осколками или ставят в произвольном порядке в расчете, что их примут за осколки. При другом способе противник в ночное время отрывает ямы на дорогах с уплотненным покрытием и засыпает их разрыхленным грунтом. Команды по разминированию, обследовав эти участки, ничего не находят. После ухода этих команд противник быстро устанавливает на разрытых участках мины. Команды по разминированию должны иметь при себе банку с отработанным маслом, которым покрывают разрыхленную землю. После этого факт минирования легко установить возвращающейся команде по нарушенному покрытию…

Наиболее вероятными местами установки мин с взрывным механизмом нажимного действия являются перекрестки дорог, обходные пути, колеи, подходы к мостам, неровные или отремонтированные дороги, кюветы, узкие участки дорог между болотами или в горах и дороги на насыпях, окаймляющих затопленные рисовые поля. Хотя не отмечалось определенной схемы установки мин на перекрестках и развилках дорог, довольно часто мины находили на углах развилок, где чаще всего их могли пересекать танки, бронетранспортеры и грузовые автомобили. Иногда мины обнаруживали в 100 м от самой развилки в 5-20 м от дороги. Такая схема, вероятно, используется с целью воспрепятствовать попыткам обнаружить средства управления минами по проводам (с помощью натяжной проволоки)…

Противник проявляет тенденцию минировать колеи, выбитые прошедшими машинами, выбоины, образуемые при движении по грунтовым дорогам. Другой прием, часто отмечающийся совместно с первым, состоит в применении противоднищевых мин с выносным электрическим замыкателем нажимного действия. У такой мины замыкатель расположен таким образом, что ее взрыв происходит под проходящей машиной. Этот способ наиболее целесообразно применять для минирования обходных путей и с целью дезориентации неопытных операторов, работающих с миноискателем, противник часто устанавливает мины вблизи от крупных металлических масс…

Установлено, что в наиболее угрожаемых районах на отдельных участках дорог противник заранее подготавливал минные камеры. Их оставляли пустыми, перекрывая досками или другими неметаллическими материалами и засыпали грунтом вровень с проезжей частью в целях маскировки. Команды по разминированию часто проходили мимо таких камер, не обнаруживая их. После прохождения автоколонны противник возвращался, быстро устанавливал в камеры мины и маскировал их. Таким образом, машины, возвращавшиеся через три часа обратно, были уничтожены. Существенное значение имеет ведение разведки мин на дороге на обратном пути. Кроме того, размещение вдоль дороги подразделений охраны или сочетание опорных пунктов с патрулированием позволит исключить возможность возникновения подобных инцидентов…

Использование мин на дорогах с твердым покрытием связано со сложностями, которые отсутствуют при минировании грунтовых дорог, эта сложность удерживает противника от ведения активных действий по минированию шоссейных дорог и от стремления скрыть большую часть признаков деятельности, связанной с таким минированием. Один из таких приемов состоит в ежедневном нанесении на дорогу слоя грязи во многих местах без установки мин. После того как наши войска свыкнуться с условиями местности, противник в некоторых покрытых грязью участках устанавливает мины. Другой прием заключается в удалении куска асфальтового покрытия с участка дороги установке там одной или нескольких мин; затем этот участок снова закрывается тем же неповрежденным куском асфальта, а щели вокруг него засыпаются песком. Если кусок снятого асфальта разрушился, лунку закрывают куском доски или матом из бамбуковых веток. Часто на покрытие лунки наносится след от колеса так, чтобы он соответствовал следам, имеющимся на дороге. Наспех установленные мины укрывают соломой, травой, навозом или другими материалами, находящимися поблизости.

Для минирования шоссейных дорог противник часто отрывает горизонтальные камеры, идущие под проезжей частью от обочины. Во Вьетнаме многие дороги проходят по насыпи, особенно в районах, где выращивают рис; откосы этих насыпей удобны для отрывки таких горизонтальных камер. Для минирования под дорогами противник чаще использует мощные подрывные заряды, артиллерийские снаряды или даже авиабомбы, чем стандартные наземные мины. Инициирование таких мин осуществляется командой по проводам.

Когда поверхность дороги не повреждена и электрический кабель уложен в землю, заминированный участок трудно обнаружить без тщательной разведки обочин (откосов) дороги. Большая воронка, образующаяся в результате взрыва такой мины, также является серьезной преградой на дороге».

В ходе Второй мировой войны немцы часто устанавливали мины и на железнодорожных переездах, где невозможно было применять миноискатели.

Сами противотанковые противогусеничные мины, устанавливаемые поодиночно в выбоины асфальтированных дорог или на дорогах с грунтовым покрытием (такие дороги как раз и служат для переброски войск на позиции), приводили к остановке неприятельских передвижений, что в боевых условиях играло весьма значительную роль.

При наличии нескольких противопехотных нажимных мин фугасного действия в одной разведывательно-диверсионной группе они могут быть использованы как взрыватель самодельного нажимного противотанкового фугаса. Для этого нужны несколько зарядов в пластиковом корпусе или просто деревянный ящик со взрывчаткой, а также пластиковая крышка в виде колпака, достаточно крепкого, чтобы выдержать вес человека, но ломающегося под гусеницей танка.

Поле из десятка таких мин может быть установлено одной РДГ в 5-10 человек (в зависимости от условий доставки и местности, а также от наличия «закладок») на грунтовых участках нескольких дорог на протяжении пары десятков километров за два-три дня. Это приведет к нескольким подрывам, после чего противник будет вынужден пустить в дело противоминные тралы, работающие со скоростью 5-10 км/ч. Очевидно, что таким образом одна РДГ может задержать продвижение неприятельских войск, и в первую очередь танков механизированных частей, на несколько дней. В ходе фронтовых операций это может сыграть решающую роль.

Советские противотанковые мины ТМ-46, ТМН-46, ТМ-56, ТМ-57, а также ТМ-62М в силу своего металлического корпуса легкообнаруживаемы и для действий РДГ, естественно, не подходят.

В то же время югославские противотанковые мины ТМА-1, ТМА-2, ТМА-3, ТМА-4, ТМА-5, ТМА-5А хотя и были весьма примитивны в устройстве, но вполне удовлетворяли нуждам фронта и в силу своей простоты часто применялись и как подрывные заряды. Отсутствие сложных предохранительных механизмов все же не привело к частым подрывам саперов на этих минах, и более того, о таких случаях практически неизвестно, хотя в силу характера войны в войсках находилось большое количество плохо подготовленных или неподготовленных солдат, некоторые из которых сами ставили мины.

Данные мины, обладавшие пластиковым корпусом или бескорпусные, было тяжело обнаружить, тем более что их взрыватели (УАНУ-1, УТМАХ-3 и УТМАХ-4) были терочными и металл содержался только в капсюлях-детонаторах.

При этом в югославской войне (в первую очередь в Хорватии) практиковалась иногда установка противотанковых мин и вдоль обочин, с тем чтобы уничтожить машины, которые попытаются съехать с дороги или объехать подорвавшуюся машину.

Мина ТМА-3 вследствие наличия на своем днище гнезда для дополнительного взрывателя нередко использовалась и в качестве заряда камнеметных фугасов (норма, согласно существующему наставлению ЮНА, 1 кг тротила на 1 м³ камней), которые в оптимальном варианте имели снизу и с боков ограду из досок для направления потока камней. По схожей схеме могли создаваться (но на практике обычно не создавались) напалмовые фугасы.

В силу ведущихся боевых действий на Северном Кавказе я не рассматриваю тему «мин глубокой установки», однако очевидно, что данная тема знакома в мире многим специалистам, и при более-менее приемлемом уровне организации и подготовки небольшие отряды партизан в состоянии даже обычными противотанковыми противогусеничными минами, формально устаревшими, парализовать движение на дорогах. В силу этого необходимо срочно приступить к развитию систем поиска мин на основе испарений газов ВВ. В России имеются образцы соответствующей аппаратуры, на основе которых можно создавать подобные системы для проверки дорог.

Индукционные миноискатели ИМП-2 и ММП-2, так же как и иностранные миноискатели индукционного типа, не в состоянии будут решать вопросы разминирования, если применение мин станет массовым, а этот процесс будет управляться из единого центра со штабом и отделами подготовки и планирования операций. То же самое касается магнитометрического миноискателя ОГФ и индукционного миноискателя ММБ, предназначенных для поиска боеприпасов.

Необходимо всемерно помогать исследованиям в области применения метода газоанализа как дрейфспектрометров, так и хромотографов, которые уже выпускаются в России небольшими партиями.

Так, в России выпускается портативный детектор паров взрывчатых веществ МО-2М с точностью определения до 1×10¹³ г/см³, и существует его модификация для проверки на следы ВВ-документов — МО-2Д. Необходимо продолжить разработки в области создания ядерно-физических детекторов, опытные образцы которых также уже имеются.

Индукционные системы поиска мин по сути имеют ограниченную ценность, и потому тут не надо давать простор разнообразным демагогам, любителям выискивать препятствия, а четко и ясно поставить задачу по созданию вышеупомянутых систем.

Это дело срочное, ибо в противном случае последствия будут очень тяжелые.

Опыт боевых действий как в бывшей Югославии, так и в ряде других войн последнего времени показывает, что часто нет возможности и времени на закапывание противотанковых мин, особенно под твердое дорожное полотно. Поэтому весьма эффективным оказался, особенно в городских боях, метод закрепления нескольких мин на доске, спрятанной на обочине и вытаскиваемой с противоположной стороны дороги за шпагат или проволоку непосредственно перед приближающимся танком, когда данное место уже не просматривается экипажем машины (от 5 до 15 м до танка). Этот метод под названием «минный шлагбаум», или «Rampensperren», использовался саперами Красной Армии и вермахта в годы Второй мировой войны.

В книге участника Второй мировой войны А. Б. Немчинского «Осторожно, мины!» описывается установка мин на дороги с твердым покрытием; «…По шоссе у Сокольников и в начале Сумской саперы подготовили в асфальте лунки и заранее вставили в них корпуса мин без взрывателей. Мины были эшелонированы на шоссе по глубине и примыкали к минным полям, установленным в Сокольниках, или прямо к каменным зданиям на улицах. Обойти их, не разминировав, было невозможно. Асфальт же в целях маскировки мы разбили во многих местах, и потому издали мины оставались почти незаметными. Кроме того, из трофейных T.Mi.42 были подготовлены связки на тросах. Минеры, притаившиеся в подъездах ближайших к дороге домов, могли в нужный момент подтащить эти связки мин за тросы прямо под гусеницы вражеских танков…»

В ходе городского боя скорость бронетехники довольно низка, а линия фронта весьма неопределенна, так что существует немало возможностей по установке минных ловушек, управляемых из подвалов, в развалинах зданий. К тому же в городе работа с миноискателем затруднена, а часто вообще невозможна вследствие большого количества металлического фона. Если же будут использоваться мины с пластиковым корпусом и химическим взрывателем, то смысла в миноискателе вообще нет, и тогда необходимо бронетанковым частям использовать траление мин.

Красная Армия, согласно книге «Инженерные войска в боях за Советскую Родину», первый раз применила тралы в ходе боев за освобождение Киева: «…В ходе Киевской операции на проделывании проходов в заграждениях противника были успешно испытаны и противоминные тралы ПТ-3, находившиеся на вооружении 166-го инженерно-танкового полка».

Согласно статье «Опыт инженерного обеспечения боевых действий в гражданской войне в Хорватии» (Войно дело, 1995, № 1) полковника Душана Станижана, Милослава Станоевича, майора Бранко Бошковича, югославские силы успешно применяли танки Т-34 с навесным оборудованием (тралы ПТ-55 и КМТ-6).

Естественно, что эффективность заграждения значительно повышается при наличии огневого прикрытия противотанковыми средствами, которые могут добивать поврежденную взрывом машину. Еще более эффективным такое прикрытие является на узких, желательно узкополосных, дорогах на открытой местности при установке нескольких противотанковых мин или фугасов под дорожное покрытие и пары десятков противотанковых мин, усиленных противопехотными минами, с одной или обеих сторон дороги. Такая минная группа подковообразной формы обеспечивала использование засад из ПТРК или противотанковых пушек (даже устаревших) с расстояния до километра-двух при минимальном риске для собственных сил.

При этом подрыв головных мин или фугасов не играет ключевой роли. Их основная задача состоит в том, чтобы сделать дорогу непроезжей за счет создания воронок и обвалов или за счет подрыва мостов. В этом случае фугас устанавливается на большую глубину, и обнаружить его миноискателем на глубине более 0,5 м невозможно.

Незаменимы противотанковые мины и в городских боях. Так, согласно статье полковника югославской армии Душана Станижана, помещенной в журнале «Нови гласник» (№ 3 за 1993 год), «Инженерное обеспечение при освобождении населенного пункта», в ходе боевых действий в Хорватии перед каждым населенным пунктом хорватские войска устанавливали смешанные минные поля из противотанковых и противопехотных мин в комбинации с искусственными и природными преградами и созданными хорватами фортификационными сооружениями, а также вдоль дорог и городских улиц устанавливались противотанковые мины, дабы воспрепятствовать развертыванию в боевые порядки бронетехники либо совершению ею обходных маневров или отступления. При этом для противодействия минным тралам, устанавливаемым на головных танках, использовались две противотанковые мины, причем первая к противнику без взрывателя, в качестве подрывного заряда, который приводился в действие по детонирующему шнуру от взрыва находящейся в паре метров за ней второй мины, которую приводил в действие трал танка (данная схема давно уже стала традиционной в разнообразных западных наставлениях по минной войне).

В этом случае взрыватель может располагаться удаленно от мины, соединяясь с ней отрезком детонирующего шнура либо посредством применения различных самодельных электрозамыкателей. Конструкцию последних нет смысла в данном случае описывать по понятными причинам.

Эти замыкатели обеспечивают высокую эффективность минно-взрывных противотанковых средств против танков, оснащенных минными тралами за счет выведения самого фугаса или мины от своего датчика цели в сторону, противоположную направлению, с которого движется танк, на расстояние, равное расстоянию от трала до середины корпуса танка. Трал проходит над миной, т. к. в ней нет датчика цели, и наезжает на удаленный датчик цели (замыкатель) в тот момент, когда мина находится под танком. Таким образом трал свою задачу выполняет (провоцирует взрыв мины), но мина взрывается под танком.

В ходе Берлинской наступательной операции в 1945 году одну из важнейших ролей сыграли инженерные войска, применявшие как мины, так и заряды ВВ:

«…Берлин был превращен в мощный укрепленный район. Вокруг столицы было возведено три оборонительных обвода — внешний, внутренний и городской. Многие кварталы города представляли собой батальонные узлы сопротивления. В Берлине насчитывалось более 400 железобетонных долговременных сооружений — бункеров, наиболее крупные из которых являлись одновременно и убежищами, вмещавшими до тысячи человек каждый.

В тесном контакте с инженерно-разведывательными подразделениями действовали группы разграждений, которые разминировали пути для танков и артиллерии. В составе групп разграждения и на обеспечении продвижения пехоты, танков и артиллерии через зону заграждений в ходе прорыва обороны было занято 35 инженерных батальонов. Враг пытался остановить наши войска многочисленными минными полями, фугасами, баррикадами. Необходимо было обеспечить беспрепятственное движение крупных ударных соединений…

При наступлении штурмовых групп, созданных в составе стрелковых полков дивизий первого эшелона, действовало около 23 инженерных батальонов, 2 батальона ранцевых огнеметов и огнеметно-танковый полк…

Резко возросшее сопротивление немецко-фашистских войск на второй позиции главной полосы обороны и непрерывные контратаки замедлили темпы наступления фронта. Еще до выхода к намеченному рубежу командующий фронтом решил ввести в сражение танковые армии. Наличие развитой и заранее подготовленной сети дорог, большого количества мостовых переходов через Одер и выделение необходимых сил для обеспечения движения позволили без потерь и особых задержек выдвинуть соединения танковых армий на плацдарм и ввести их в сражение. Совместными усилиями общевойсковых и танковых армий главной группировки фронта 16 апреля первая полоса обороны противника была прорвана. Наши войска подошли ко второй полосе, проходившей по Зееловским высотам, но с ходу прорвать ее не смогли.

С утра 17 апреля наступление возобновилось. Саперы, как и в первый день наступления, обеспечивали продвижение танков вперед, разминируя минные поля противника, строя мосты через каналы и небольшие речки, встречающиеся на пути наступления. В результате ожесточенных боев оборона противника в районе Вербиг, Зеелов была прорвана, а Зееловские высоты преодолены. Продолжая продвижение вперед, войска ударной группировки в течение 18 и 19 апреля прорвали одерский оборонительный рубеж на всю его глубину. Этим были созданы благоприятные условия для непосредственного удара по Берлину. Особенность обстановки состояла в том, что чаще встречались завалы, баррикады, надолбы, которые обычно разрушались инженерными подразделениями с применением взрывчатых веществ, или противотанковые рвы, для преодоления которых саперы использовали колейные возимые на танках мосты.

На 1-м Белорусском фронте в составе штурмовых групп в общей сложности действовало 84 инженерные (саперные) роты и огнеметно-танковый полк, что составляло до одной трети всех наличных инженерных сил, находившихся в армиях, штурмовавших Берлин…

Саперные подразделения, входившие в состав штурмовых групп и отрядов, оснащались сосредоточенными зарядами взрывчатых веществ весом 5-10 кг (10–15 зарядов на саперный взвод), кумулятивными зарядами, запасами ручных гранат и средствами задымления. В ряде случаев использовались трофейные фаустпатроны. Огнеметчики кроме ранцевых огнеметов имели средства дымопуска и ручные гранаты. В районах командных пунктов стрелковых батальонов создавался запас заряженных огнеметов для быстрой замены огнеметов, израсходовавших горючую смесь…

Наличие в городе развитой сети подземных сооружений (тоннели, коллекторы), удобных для маневра живой силы, потребовало действий штурмовых групп под землей. Иногда с целью воспрещения маневра противника саперам приходилось обрушивать покрытия или разрушать сами подземные сооружения. Только инженерные войска 1-го Белорусского фронта осуществили 47 таких разрушений, либо заставляя противника прекратить сопротивление, либо воспрещая ему маневр резервами…

Для действий саперов в составе штурмовых групп характерен следующий пример. 29 апреля штурмовая группа, в состав которой было включено отделение саперов, атаковала многоэтажное здание в центре города. Сильный огонь противника не позволял подойти к входам и окнам здания. Тогда было решено направить основные усилия атакующих через торцевую стену дома, предварительно устроив в ней пролом. Демонстрируя атаку на входы в здание, штурмовая группа обеспечила возможность саперам с зарядами взрывчатых веществ приблизиться к торцевой стене и взрывом двух зарядов по 5 кг образовать пролом. Ворвавшись в здание, штурмовая группа овладела частью первого этажа, однако дальше продвинуться не могла. Бой был успешно завершен действиями группы саперов, которые взрывом сосредоточенного заряда в 220 кг тола в первом этаже полностью уничтожили гарнизон противника…

Чтобы представить масштабы боевой деятельности инженерных войск в составе штурмовых групп и штурмовых отрядов, достаточно отметить, что инженерными частями 1-го Белорусского фронта в боях за город было устроено около 1500 проломов в стенах и перекрытиях зданий, уничтожено 159 гарнизонов противника вместе с огневыми точками и зданиями, сделано около 1 тыс. проходов в баррикадах. На 1-м Украинском фронте только саперами 16-й штурмовой инженерно-саперной бригады было подорвано 57 огневых точек, оборудованных в подвалах зданий, проделано 62 прохода в баррикадах, завалах и обрушениях. При выполнении этих задач саперы использовали свой богатейший опыт, полученный в предшествующих операциях…

В ходе наступления на Берлин инженерные войска только на 1-м Украинском фронте построили 162 моста, навели 70 мостов, разведали и оборудовали 52 брода. Отражая вражеские контратаки и контрудары, инженерные части этого фронта установили 29 986 противотанковых и 38 461 противопехотную мину. Обеспечивая безопасное движение войск, они разминировали пути движения, сняв 88 448 мин, 10 444 фугаса, разрушили и разобрали 547 баррикад и завалов. Инженерные войска 1-го Белорусского фронта при штурме Берлина уничтожили 159 огневых точек и укрепленных зданий вместе с отчаянно сопротивлявшимися в них расчетами и боевыми группами противника, осуществили 47 обрушений подземных сооружений, чтобы сломить вражеские войска, устроили 2500 проходов и проломов в баррикадах, завалах, стенах зданий» («Инженерные войска в боях за Советскую Родину»).

Важную роль противотанковые мины и противотанковые фугасы играют и в диверсионных действиях.

В ходе войны в Чечне, согласно пособию «Некоторые вопросы организации и тактики действий незаконных вооруженных формирований Чеченской Республики», изданному Разведывательным управлением штаба Северо-Кавказского военного округа, использовались фугасы, созданные на основе мины ТМ-57, усиленной артиллерийским снарядом, противопехотными минами ПМН или ПМН-2 и взрывателем МВЗ-57, которые срабатывали как на пехоту, так и на бронетехнику. Использовались также, согласно данному источнику, управляемые фугасы, созданные на основе авиационной бомбы с применением ЭДП (ЭДП-р) и тротиловых шашек.

Собственно говоря, головные фугасы могут усиливаться невзрывными заграждениями, либо эти заграждения могут применяться самостоятельно, либо они могут усиливаться противопехотными минами и минно-взрывными ловушками.

«Опыт чеченской войны показывает, что минирование производится непосредственно перед приближением колонны, машины. Бывали случаи, когда мины устанавливались после прохождения передового отряда перед основными силами. В месте минирования часто производилась засада. Минировались дороги при возвращении подразделений с заданий. Это особенно опасно, т. к. возвращение по знакомой уже дороге расслабляет» (там же).

Эффективности таких минных засад способствует предварительная подготовка нескольких минных камер, благодаря чему появляется возможность для установки мин или фугасов даже между остановившимися машинами в колонне, при условии, что имеются участки дороги, скрытые от наблюдения растительностью, складками местности, постройками и т. п.

Типичными местами минирования неприятельскими диверсантами, согласно опыту Афганистана и Чечни, являются: узкие места на дорогах, дабы остановить движение всей колонны и сделать из нее удобную мишень, места сразу за поворотом, лавиноопасные места, карнизы и выемки в горах, участки дороги на косогоре, но в первую очередь районы мостов и туннелей.

Возможно использование только фугасов в заранее подготовленных (или уже имеющихся) минных камерах и колодцах в туннелях, на мостах и в узкостях горных дорог либо на дорогах, съезд с которых невозможен или затруднен. В таких случаях ныне считающиеся устаревшими противотанковая пушка и безоткатное орудие, цены которых в десятки раз меньше, чем цена современного танка, в состоянии уничтожить несколько танков.

Согласно статье «Опыт инженерного обеспечения боевых действий в гражданской войне в Хорватии», в ходе войны в Югославии (1991–1995) нередко мины ставились у обочин дорог, что приводило после поражения головной машины огнем ПТ-средств или подрыва ее на мине к еще большим потерям наступающих, пытающихся развернуться в боевой порядок.

В особых случаях можно использовать и автомашины груженные взрывчаткой из расчета: масса заряда (в кг) равна квадрату радиуса разрушения (в метрах), умноженному на 30.

Стоит упомянуть и возможность применения штатных штыревых взрывателей с дополнительным самодельным штырем из дерева или пластика, что позволяет устанавливать мины и фугасы на большую глубину, хотя требует использования дополнительного заряда либо еще одной мины.

Возможности противотанковых противогусеничных мин значительно расширяются с применением дистанционных взрывателей, оснащенных датчиками магнитного действия, либо двойного (магнитно-сейсмического или акустико-магнитного), или тройного (магнитно-сейсмоакустического) действия.

Невозможно описать в этой работе все подобные взрыватели, но привести некоторые из них необходимо, дабы в будущей войне не возникло недоуменных вопросов по этой теме.

Первые дистанционные взрыватели имели только магнитный датчик, что делало их весьма уязвимыми к любым массам металла, и в том числе к работе миноискателей.

Советский взрыватель МВН-72 вследствие этого требует от сапера максимальной осторожности, т. к. может срабатывать не только от воздействия металлических щупов и лопаток, но и осколков снарядов и предохранительных чек, а также от действия линий высоковольтных электропередач (на расстояниях меньше 200 м — максимальное расстояние зоны безопасности), действующих электрифицированных железных дорог (расстояние зоны безопасности 25 м) и действующих передающих радио- и радиолокационных станций.

Данный взрыватель имел алюминиевый корпус, наверху которого в фигурном углублении находились: кнопка для пуска часового механизма, откидная ручка для заводки пускового механизма (по часовой стрелке) и перевода взрывателя из боевого положения в транспортное.

Кнопка зафиксирована в транспортном положении с помощью чеки, а на корпусе взрывателя находится гнездо, закрытое резьбовой пробкой, для установки источника тока (КБУ-1,5) центральным контактом вперед.

Снизу в корпус взрывателя вкручен поддон с детонатором, а на нижней части корпуса взрывателя имеется резьба для вкручивания в мину.

Часовой механизм взрывателя МВН-72 аналогичен механизму взрывателя МВЧ-62. Поворотный движок с пиротехническим замедлителем и капсюлем-детонатором ТАТ-1Т в нем удерживается в горизонтальном положении исполнительным диском, и тем самым огневая цепь разорвана. При этом контактный шток с помощью упорной пружины отведен от контактов.

При повороте откидной ручки часовой механизм заводится. При прожатии кнопки стопор выходит из отверстия в диске, освобождая его, чем пускается в ход часовой механизм.

Через 30-120 секунд диск освобождал движок, и тот поворачивался в вертикальное положение. Тем самым пиротехнический замедлитель становился против электровоспламенителя, а капсюль-детонатор против детонатора. Движок перемещает контактный шток, который замыкает контакты и подключает к электронному реле источник тока и электровоспламенитель.

При необходимости взрыватель может переводиться из боевого положения в транспортное поворотом откидной ручки по ходу часовой стрелки. Тем самым опять заводится пружина часового механизма, диск устанавливает движок в горизонтальное положение, в результате чего разрывается огневая цепь и размыкаются контакты электрической цепи взрывателя. После этого ручка поворачивается в исходное положение и откидывается горизонтально. При наезде танка его магнитное поле наводит в индукционной катушке взрывателя сигнал, который поступает в электронное реле. Реле связано цепью с источником тока (на цепи находятся контакты, замкнутые в боевом положении взрывателя) и тем самым обеспечивает поступление тока на электровоспламенитель. Электровоспламенитель срабатывая воспламеняет пиротехнический замедлитель. После прогорания последнего (0,2 секунды) форс огня поступает на капсюль-детонатор, от которого передается дополнительному детонатору и заряду мины.

Хотя данные взрыватели предназначены для установки в мину ТМ-72, они могут использоваться и в минах серии ТМ-62. Этот взрыватель имеет посадочную резьбу аналогичную взрывателям серии МВ-62 и может вкручиваться в мины серии ТМ-62, однако эти мины не кумулятивного действия, а фугасного, и их действия по днищу большинства современных основных боевых танков иногда недостаточно для выведения танка из строя.

В дальнейшем к минам ТМ-62 и ТМ-72 был разработан новый магнитный взрыватель МВН-80 с лучшими, нежели у предыдущих взрывателей, характеристиками.

Необходимо упомянуть и минный замыкатель МЗК советской разработки с пятью датчиками цели, приводящими в действие два электродетонатора и соответственно две мины или два фугаса при нажиме вторым катком танка или первым катком танка, оснащенного тралом (трал здесь играет роль первого катка). МЗК может устанавливаться вместо штатных взрывателей советских мин ТМ-56, ТМ-57, ТМ-62 (через детонирующее устройство ДУ-62) и в противотанковую противоднищевую мину ТМК-2.

Однако на сегодняшний день более эффективны противотанковые противоднищевые мины, оснащенные неконтактными взрывателями. Первоначально противоднищевые мины создавались путем оснащения противогусеничных мин, которые имели относительно большой вес заряда, штыревыми взрывателями.

В США таким образом противотанковая противогусеничная мина M-15 (вес заряда 9,9 кг Composition B — гексотола) может оснащаться штыревым взрывателем M-624 (вместо нажимного M-603) и тем самым становиться противоднищевой миной и достигать, согласно уставу FM 20–32, так называемого K-Kill (Catastrophe) вместо M-Kill (Mobility) эффекта, обеспечивающего уничтожение цели подрывом под днищем, а не повреждение ее гусениц, как в случае с подрывом цели при ее нажиме на взрыватель мины.

Тут следует пояснить терминологию. В России мины и взрыватели к ним, срабатывающие под всей проекцией бронемашины, в том числе и магнитные, называют противоднищевыми из-за того, что такие мины предназначены в первую очередь для поражения танков в днище, хотя, естественно, они срабатывают и под гусеницей танка. В англоязычных странах подобные мины и взрыватели к ним именуют более точно — Full Width Attack, что означает «поражающие по всей ширине».

Для американской противоднищевой мины M-21 (действующей эффектом ударного ядра) для замены штыревого взрывателя (имеющего и нажимное действие) M-607 были разработаны также пневматический M-612 (срабатывающий на одновременный нажим двух пневматических кабелей) и магнитный M-609 взрыватели, хотя нет данных, что эти взрыватели были поставлены на вооружение.

В конечном итоге главная задача ПТ-мин — борьба с бронецелями, и самым оптимальным образом она может быть достигнута применением магнитных дистанционных взрывателей, т. к. наиболее часто используемым в таких взрывателях принципом работы является реакция на изменение магнитного поля. Подобные взрыватели были со временем (в более новых типах мин) дополнены сейсмическими или акустическими датчиками, приводившими в боевое положение магнитные датчики, т. е. мина взрывается, только если оба датчика идентифицируют объект как цель. Тем самым предотвращалась возможность случайного срабатывания мин, но и усложнялась задача по разминированию дистанционными зарядами.

Так, в ЮАР для данных целей был разработан магнитный взрыватель Demi Device. В этом взрывателе на движущуюся цель первоначально реагирует сейсмический датчик, который включает в работу магнитный датчик, а тот, в свою очередь, уже вызывает срабатывание детонатора и взрыв мины, и такой сдвоенный датчик цели обеспечивает снижение количества ложных срабатываний. Например, по сильному электромагнитному полю от линий электропередач, молнии или даже переносимого на руках металла.

Схожие взрыватели были разработаны в Швеции — магнитный неконтактный взрыватель N-16 и в Болгарии — магнитный неконтактный взрыватель НВ-ПДТМ.

Датский взрыватель фирмы «Nea Lindberg» M-88 оснащался мощным детонатором, содержащим 7,8 г гексотола. Такой детонатор позволяет устанавливать взрыватель снаружи мины, и Великобритания, начав его лицензионное производство под обозначением RO-150, оснастила им свою удлиненную противотанковую фугасную Barmine. Этот взрыватель закрепляется на мине двумя пластиковыми ремнями и оснащен наклонным элементом неизвлекаемости и элементом самонейтрализации (по истечении 90 суток). Этот же взрыватель может применяться и для других типов противотанковых мин.

В австрийском взрывателе SEMAG, разработанном фирмой «Hirten Berger AG» для противотанковых мин и фугасов, установлены три магнитных датчика цели, соединенные с микропроцессором, вычисляющим характеристики приближающейся цели (при скоростях от 1 до 20 м/с). Сейсмический же датчик, служащий дежурным датчиком цели, имеет срок боевой работы до 60 суток.

В Швеции для оснащения противотанковых мин был разработан магнитный взрыватель № 16, могущий с помощью специальных адаптеров устанавливаться на различные модели мин. В силу простоты применения (достаточно было прожать стопор и провернуть рычаг из положения «B» в положение «S») и длительного срока применения (4 месяца) этот взрыватель (вес 600 г) вполне можно будет встретить в каких-нибудь новых войнах.

Магнитные неконтактные взрыватели стали со временем все чаще применяться в противотанковых минах, устанавливаемых вручную или средствами механизации минирования.

Естественно, что фугасное действие не давало противогусеничным минам использовать эффект неконтактного взрывателя, и все же отдавалось предпочтение оснащению ими мин с кумулятивным эффектом, которые могли в лучшей мере поражать днище цели.

Советская же мина ТМ-72 относится уже к иному классу противотанковых мин. По российской терминологии она считается противотанковой противоднищевой миной кумулятивного действия. По американской классификации такие мины называются Full Width Attack Mines (FWAM). Возможно использовать эту мину со взрывателями контактного типа, например серии МВ-62, но это нецелесообразно, т. к. ее заряд относительно невелик по массе (2,5 кг смеси ТГ-40), в случае наезда танка на мину ТМ-72 со взрывателем МВ-62 окажет на гусеницу слабое фугасное воздействие.

Кумулятивное же действие заряда мины ТМ-72 обеспечивает прожигание брони толщиной до 100 мм с расстояния 0,25 — 0,5 м, образовывая отверстие диаметром 50–60 мм.

Кумулятивный эффект интересовал многих исследователей. Еще в 1864 году военный инженер, генерал русской армии М. М. Боресков изучал кумулятивный эффект с целью применения его в саперном деле. В 1920 — 1930-е годы кумулятивный эффект в Советской России изучался также М. Сухаревским, автором книги «Взрывчатые вещества и взрывные работы», вышедшей в 1923 году в Москве, а позже эти работы были продолжены другим исследователем — Г. И. Покровским, издавшим в 1942 году в Москве книгу «Направленное действие взрыва». В 1948 году вышла первая открытая публикация на данную тему в США Г. Тейлора и Г. Биркгофа.

Кумулятивный эффект был описан в работе «Explosives» немецких исследователей Рудольфа Мейера, Йозефа Кохлера и Акселя Хамбурга (Rudolf Meyer, Josef Kohler, Axel Homburg), выдержавшей несколько изданий и переведенной на английский язык, а также помещенной в двухтомнике «Физика взрыва», третье издание которой вышло в 2002 году в Москве под редакцией Л. П. Орленко, и в книге «Действие средств поражения и боеприпасов» Балаганского и Мержиевского, и потому нет смысла затрагивать в данной книге эту тему.

В ходе Второй мировой войны кумулятивный эффект был использован вермахтом в октябре 1941 в противотанковых снарядах, а также в подрывном деле для пробивания прочных бронеколпаков фортификационных сооружений.

Если при обычном взрыве скорость разлетающихся газов достигает 7000–8000 м/с, то при кумулятивном взрыве скорость газов кумулятивной струи, согласно измерениям генерал-майора инженерно-технической службы Покровского (статья «Кумулятивный снаряд» А. Зевина, опубликованная в 12 номере журнала «За оборону» за 1946 год), достигала 20 000 — 25 000 м/с, с тем что головная часть струи движется со скоростью 30 000 — 40 000 м/с.

Подобное свойство способствовало прожиганию бронезащиты с большим эффектом, нежели фугасное действие. Так как в данном случае было возможно поражать цель без прямого наезда танка на мину, то кумулятивный эффект сразу стал использоваться в противотанковых минах.

Согласно книге «Мины вчера, сегодня, завтра» Ю. Г. Веремеева, «…одним из первых образцов была советская противотанковая противобортовая мина ЛМГ (так называемая мина Галицкого получила, вероятно, название по имени начальника штаба инженерных войск Красной Армии генерал-майора инженерных войск И. П. Галицкого) образца 1942 года, тогда как вермахт с 1943 года использовал противоднищевую кумулятивную мину Pz.Stab.Mi-43, а с 1944 — противоднищевую подпрыгивающую мину HL.Sp.Mi.4672».

Противотанковая летающая мина ЛМГ применялась против танков и бронемашин противника с максимальной бронепробиваемостью до 100 мм брони. Мина могла быть установлена или для автоматического действия, или для управления ею вручную с дальностью действия 20–25 м.

Согласно этой же книге: «…в конце 1944 года немцы начали поставлять на фронт совершенно новый тип противотанковой мины. Это противоднищевая подпрыгивающая кумулятивная мина “Holladungs-Springmine 4672”, которая была сделана с использованием гранаты кумулятивного действия и пробивала днище танков. Всего вермахт получил до 59 тысяч таких мин. Другим вариантом противоднищевой мины кумулятивного действия стала принятая на вооружение в 1943 г. “Panzerstabmine 43” (Pz.Stab.Mi.43), состоявшая из обычного кумулятивного подрывного заряда и штыревого взрывателя наклонного действия. Мину устанавливали в специально отрываемую яму на вбитый в дно ямы деревянный кол. При наклоне штыря корпусом танка взрыв кумулятивного заряда пробивал днище танка».

После Второй мировой войны во Франции была разработана мина Mi-AC–CC-53, состоявшая из двух 73-мм кумулятивных зарядов в двух корпусах, соединенных детонирующим шнуром и имевших нажимной выносной взрыватель.

Год спустя во Франции была выпущена более совершенная мина Mi-AC–CC-54, имевшая, однако, один корпус от мины Mi-AC–CC-53 с кумулятивным зарядом и штыревой взрыватель по типу немецкой мины Pz.Stab.Mi.43.

В 1956 году во Франции появляется более усовершенствованная мина Mi-AC–CC-56 со стальным конусным колпаком сверху и запалом в донной части. Мина могла оснащаться штыревым взрывателем Model 1954.

Существовали также французские кумулятивные мины Mi-AC–ID CC-51 в пластиковом корпусе, имевшая выносной нажимной взрыватель, и Mi-AC-MCC-51 в металлическом корпусе.

В Италии была разработана мина G-50 в пластиковом корпусе с кумулятивным зарядом и десятью нажимными выносными датчиками цели, имевшими электрозамыкатели. Это была мина общим весом 15 кг и с зарядом массой 9 кг.

В ФРГ была разработана противотанковая кумулятивная противоднищевая мина Pz MI-2.

В бывшей Чехословакии выпускалась кумулятивная противоднищевая мина PT Mi-P весом 10 кг, имевшая заряд 5,8 кг тротила. Эта мина оснащалась штыревым взрывателем RO-9, который устанавливался сбоку от мины.

В США производилась кассетная дистанционно устанавливаемая (с самолетов) кумулятивная противоднищевая мина BLU 45/B весом 9,1 кг и с зарядом 2,2 кг, имевшая неконтактный магнитный взрыватель. Мина имела вид небольшой авиабомбы и при падении на землю забивалась в грунт. Чрезмерному ее заглублению препятствовали четыре стабилизатора, которые на полете обеспечивали снижение мины в вертикальном положении.

Ныне кумулятивный эффект применяется главным образом в боеприпасах, требующих контакта взрывателя с целью, в таких как, например, снаряды артиллерийских и танковых орудий, противотанковые управляемые ракеты, ракетные снаряды гранатометов, неуправляемые суббоеприпасы кумулятивно-осколочного действия (Mk 118. BLU-77, BLU-97, M-42, M-46, M-77 [США], Mk 1 [Великобритания], Rh-2, Kb-44 [Германия], ПТАБ [СССР], PM-1 [Чили], BANTAM [Израиль], КБ-2 [Югославия]), самонаводящийся суббоеприпас BAT (США).

Широкое применение в подрывном деле получили и кумулятивные заряды. Так, в советской армии применялись такие кумулятивные заряды, как КЗ-1, КЗ-2, КЗ-5, КЗ-6, КЗ-7, удлиненные кумулятивные заряды УМКЗ, КЗУ, КЗУ-2, ЛКЗ-80, кольцевой КЗК, кумулятивно-фугасные КФЗ-1.

Интересный пример существует в Швейцарии, где компания «SM Swiss Ammunition Enterprise Corporation» для вопросов разминирования, точнее, для целей уничтожения боеприпасов, создала серию малых переносных кумулятивных зарядов (EOD 20, 33. 67 and 190) диаметром 20–30 мм, длиной 50–60 мм и весом 10–20 г.

В СССР долгое время кумулятивная противотанковая противоднищевая мина ТМК-2 была единственным типом такого оружия, но несколько позднее появилась противотанковая противогусеничная мина ПТМ-3 с магнитным взрывателем, применявшаяся в системах дистанционного минирования, в том числе универсальным минным колесным заградителем УМЗ и его гусеничным аналогом УГМЗ, а также устанавливавшаяся с помощью переносных устройств ПКМ, вертолетных ВСМ-1 и реактивных систем залпового огня типа «Ураган» или «Смерч».

Мину ПТМ-3 отличало то, что кумулятивные выемки имелись на всех четырех гранях, и при любом положении мины одна из них поражала днище танка.

Таким образом, очевидно, что противотанковые мины, как противогусеничные, так и противоднищевые, должны оставаться на вооружении армии, но применяться в комбинации с другими системами оружия и в рамках единого плана огневой поддержки.

Используя противотанковые мины, в том числе кустарного изготовления, пехота в состоянии остановить наступающие войска быстрой и качественной установкой минных полей, прикрываемых огневыми точками. В горных условиях мины, если их употреблять с умом, вполне могут частично заменить огневые средства. Бронетанковая и автомобильная техника здесь может передвигаться по достаточно редким дорогам, и правильным минированием совсем не сложно задержать продвижение противника на недели.

«…Большое значение в оборонительных боях под Сталинградом и особенно в критические моменты битвы за Кавказ имел маневр средствами заграждений. Даже небольшое количество мин, установленных непосредственно на направлениях движения танков, часто приводило к срыву вражеских атак. Особенно широкое применение для маневра средствами заграждений нашли подвижные отряды заграждений и инженерные резервы дивизий (от взвода до роты), армий (до батальона) и фронта (до бригады) с запасом мин». («Инженерные войска в боях за Советскую Родину»).

В конце концов, войны последнего десятилетия дали тому достаточное число новых примеров.

Вот что пишет в своей книге В. А. Рунов «Афганская война (Боевые операции)» (глава 7 «Сопровождая колонны»): «Устройству минно-взрывных заграждений на дорогах противник уделял особое значение. Приемы и способы минирования применялись самые разнообразные. Чаще всего минировались участки дорог, дорожные сооружения, а также места, пригодные для размещения и отдыха личного состава. Одиночные противотанковые (противотранспортные) мины и фугасы устанавливались в таких местах, где подрыв техники вызывал длительную остановку движения и создавал условия для поражения личного состава и техники из засад».

Наконец, и существующие минные заградители, как буксируемые, так и самоходные, созданные на базе грузовых автомобилей, БМП и БТР, в состоянии за несколько часов быстро и скрытно закрыть танкоопасные направления подобными минами. Такие советские минные заградители ПМЗ-4 и ПМР-3 десятки лет были на вооружении советской армии, и опыт их использования накоплен солидный.

СФРЮ производила собственную модификацию советского буксируемого миноукладчика ПМР-3, приспособленного в СФРЮ также для установки штыревых противотанковых противоднищевых мин ТМРП-6, и эта модификация применялась в ходе боевых действий в бывшей Югославии в 1991–1995 годах.

Минные заградители разрабатывались и производились и в других странах.

Французская компания «Giat Industries» разработала и производила на экспорт буксируемый миноукладчик Giat ARE Type SOC для установки противотанковых мин серии HPD, производившихся французской компанией «TDA», со скоростью установки 900 — 1500 мин в час.

Французский минный заградитель Matenin был создан в середине 1970-х годов на базе двухосного автомобиля и поступил на вооружение армий Франции и Бельгии. В его четырех контейнерах содержится по 112 противотанковых противоднищевых мин типа HPD, возможна их установка прямыми линиями либо зигзагом на промежутке от 2,5 до 10 м. Средняя скорость установки достигала 400 мин в час, по при дистанции между минами в 3 м скорость могла быть увеличена до 500 мин в час. Существует модификация данного минного заградителя на базе трехосного грузовика MAN, могущего перевозить 560 мин в восьми контейнерах. Мины могут устанавливаться и в воде на глубинах до 120 см.

В Швеции компания «FFV» (ныне «Bofors AB») в начале 1980-х годов создала буксируемый миноукладчик Тип 5821, принятый во второй половине 1980-х годов на вооружение армий ФРГ (под обозначением DM-43) и Нидерландов. Миноукладчик Тип 5821 мог устанавливать противотанковые мины на глубину 200 мм с регулируемой дистанцией между ними от 1 до 99 м и со скоростью 13 мин в минуту.

В югославской армии, согласно статье «Бронированный самоходный минный заградитель» (Нови гласник, № 4–5 за 1994 год) авторов Предрага Димича, Предрага Евтовича и Джордже Кошутича, после опыта войны был создан такой заградитель на базе БМП М-80. Он устанавливал противотанковые мины типов ТМРП-6 и ТМНУ-7 со скоростью 500 мин в час и имел в боезапасе 288 мин этих типов. Так как БМП М-80 была плавающей, думается, что она могла бы послужить для подвижных отрядов заграждения при проведении речных, а возможно, и морских десантов.

Минные заградители отнюдь не являются устаревшим оружием, и они могли бы прикрывать действия бронетанковых групп в случае их прорыва в глубину неприятельской обороны в составе подвижных отрядов заграждения. Поэтому отказ от использования противотанковых мин — прямой удар по боевой мощи армии.

Опыт применения подвижных отрядов заграждения достаточно хорошо отработан в ходе Второй мировой войны. Так, в книге генерал-полковника И. П. Галицкого, служившего в годы Второй мировой войны начальником инженерных войск Западного и 1-го Украинского фронтов, описывается создание данных подвижных отрядов заграждения:

«…Мы решили для прикрытия московского стратегического направления создать четыре специальных моторизованных отряда заграждения. Подготовили соответствующее предложение в Генеральный штаб, доложили его. В тот же день получили приказ Наркома обороны Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко немедленно использовать в войсках для борьбы с танками в самых широких масштабах минно-взрывные заграждения. Полковник Нагорный немедленно приступил к формированию первых четырех моторизованных отрядов, которые по своей подвижности и маневренности не уступали бы фашистским танкам и мотопехоте. Только это позволит вести успешную борьбу с ними. По нашим предварительным расчетам, каждый отряд в составе 2–3 саперных батальонов, оправляясь на фронт, должен иметь 6000 противотанковых мин и 25 т взрывчатых веществ…

…Начальниками отрядов назначались полковники И. Г. Старинов, П. К. Случевский, А. С. Овчинников и военный инженер 2-го ранга В. Н. Ястребов. Все они отлично знали свое дело, были инициативными, энергичными, и мы надеялись, что они успешно справятся с возложенными на них задачами.

В целом производство мин значительно расширилось, и во втором полугодии 1941 года было выпущено противопехотных мин 4841 тыс., противотанковых — 1250 тыс.

Вскоре в ГВИУ КА поступили первые донесения от полковников И. Г. Старинова, П. К. Случевского, А. С. Овчинникова и военного инженера 2-го ранга В. Н. Ястребова о действиях отрядов заграждения. Прикрывая отход наших войск, они интенсивно применяли минно-взрывные заграждения на основных танкоопасных направлениях и производили подрыв мостов, дорог и других важных объектов на путях движения танков врага. Более широко стали применяться в войсках мины. Гитлеровцы попадали на минные поля и, встреченные огнем всех имеющихся средств, несли большие потери в живой силе и технике. Они вынуждены были замедлять темпы наступления. Так было при подходе к рубежу рек Западная Двина и Днепр…»

Описаны действия подвижных отрядов заграждения и в других источниках, согласно книге «Инженерные войска в боях за Советскую Родину», в ходе операции советских войск по освобождению Киева «…при прорыве обороны противника характерным было массовое применение групп заграждений и отрядов сопровождения, которые стремились организованно обеспечить преодоление вражеских минных полей и прокладывание путей…

…Уже в начальный период форсирования инженерные части, переправлялись на правый берег, стремились прикрыть минными полями наиболее важные участки на плацдармах. Однако количество средств заграждений к моменту выхода войск к Днепру исчислялось в армиях одной-двумя сотнями, редко тысячей, противотанковых мин. В начале октября, в связи с активизацией действий войск противника, во фронтах принимаются меры по срочному выдвижению на плацдармы средств заграждений. Уже в первой декаде октября количество мин в армиях исчислялось тысячами. В дальнейшем масштабы применения инженерными войсками заграждений решительно возрастают. Большую часть выдвигаемых на плацдармы средств заграждений саперы использовали для заблаговременного прикрытия минными полями танкоопасных направлений. Значительная доля запаса мин находилась в подвижных отрядах заграждений, которые осуществляли минирование танкоопасных направлений в ходе отражения контрударов противника.

Особенно слаженно подвижные отряды заграждения действовали в полосе 13-й армии. В конце сентября войска армии освободили город Чернобыль. Противник, пытаясь восстановить оборону по Днепру, бросил в этот район четыре танковые дивизии и крупные силы авиации. Выдвинутые на направление действий противника подвижные отряды заграждений 1-й гвардейской инженерной бригады специального назначения заминировали все дороги и проходимые для танков участки местности. Несмотря на яростные контратаки, войска армии остановили противника. На минных полях, установленных гвардейцами, враг потерял 19 танков».

В ходе Сандомирской операции советских войск подвижные отряды заграждения сыграли важную роль в отражении неприятельского контрнаступления. «…Бои на сандомирском плацдарме были длительными и имели весьма напряженный характер. При отражении контрударов противника инженерные войска массировались на угрожаемых направлениях. 27 августа на путях атак 48-го танкового корпуса противника в районе Опатува в качестве фронтового подвижного отряда заграждений одновременно действовали 6 инженерно-саперных батальонов, которые установкой минных полей сковали маневр немецко-фашистских войск и позволили артиллерии нанести им большие потери. Сосредоточенно использовались также войсковые и армейские саперы. На самых ответственных направлениях с большим эффектом проводила устройство заграждений 16-я штурмовая инженерно-саперная бригада полковника Б. К. Кордюкова. В ходе боев за Вислой масштабы минирования постепенно расширялись. К 30 августа на плацдарме было установлено 47 тыс. противотанковых и 10 тыс. противопехотных мин. На заграждениях подорвалось 65 танков и штурмовых орудий, 48 бронетранспортеров и автомашин гитлеровцев» (там же).

В ходе отражения наступления немецких войск в районе озера Балатон, спасшего, кстати, 3-ю американскую армию от полного разгрома немцами в Арденнах и, возможно, от нового «Дюнкерка» англо-американские войска, подвижные группы заграждения советских войск сыграли, пожалуй, ключевую роль.

«…Советским войскам удалось установить подготовку гитлеровцами наступления. Войска 3-го Украинского фронта главное внимание уделяли прикрытию участка фронта севернее озера Балатон…

При подготовке обороны инженерные войска основные усилия направили на создание развитой системы заграждений. К началу оборонительного сражения силами войсковых, армейских саперов, 11-й штурмовой и 44-й моторизованных инженерных бригад было установлено 127 153 противотанковые мины, 49,5 км невзрывных противотанковых и 105 км противопехотных заграждений, подготовлено к взрыву 358 мостов.

Средняя плотность минных заграждений была ниже, чем в битве под Курском, и достигала 870 противотанковых и 646 противопехотных мин на 1 км фронта. Однако в ходе Балатонской оборонительной операции она стала выше, чем в битве под Курском, и равнялась 2700 противотанковых и 2500 противопехотных мин на 1 км фронта. При подготовке операции большое внимание уделялось созданию и оснащению подвижных отрядов заграждений, имевших на вооружении около 27 тыс. мин и их непрерывному питанию в ходе операции. В качестве фронтового подвижного отряда заграждений использовалась 12-я штурмовая инженерно-саперная бригада.

О масштабах и результатах деятельности инженерных войск в борьбе с врагом свидетельствуют следующие факты. В ходе оборонительной операции саперы установили 194 тыс. противотанковых и 190 тыс. противопехотных мин. Из этого числа подвижными отрядами заграждений было установлено 59 855 противотанковых мин. На минных полях в ходе наступления противник потерял 133 танка и штурмовых орудия, 14 бронетранспортеров, 9 орудий, 8 автомашин и около 2500 солдат и офицеров.

При отражении вражеских ударов особенно высокую организованность показали инженерные части, действовавшие в полосах 27-й и 57-й армий.

Степень нарастания плотности заграждений на направлениях вражеских атак и потери противника на минных полях по примеру борьбы в полосе между озером Веленце и каналом Шарвиз видны из следующих данных. Если на участке прорыва в полосе 30-го стрелкового корпуса к 6 марта имелось 4600 противотанковых мин, то к 8 марта их было 6420, к 10 марта — 17 886, к 12 марта — 23 206, к 14 марта — 25 502 и к 16 марта — 27 060. Возрастали и потери противника в танках на минных полях. К исходу 7 марта противник потерял 12 танков, на 9 марта — 20, на 12 марта 39, на 13 марта — 45, на 15 марта — 52 танка…

Опыт Балатонской оборонительной операции показал, что своевременная подготовка оборонительных полос, непрерывная забота о развитии их инженерного оборудования в ходе боев поставила противника перед необходимостью прорыва сплошной оборонительной зоны и привела к краху его наступление. Развитая система заграждений на важнейших направлениях и особенно использование подвижных отрядов заграждений непосредственно на направлениях выявившихся атак сковывали маневр противника, вынуждали его затрачивать время на их преодоление, нести потери, что не только способствовало устойчивости обороны, но и явилось одной из конкретных форм проявления ее активности» (там же).

В «Военно-инженерном журнале» (№ 2–3 за 1944 год) подполковник Ф. Львов и майор А. Подовинников в статье «Действия подвижных отрядов заграждения» приводили пример действий подвижных отрядов заграждения в ходе наступления Красной Армии на Левобережную Украину: «…сплошного прикрытия минными полями флангов и стыков наступающих частей и всех танкоопасных направлений в ходе наступления не требовалось. Противник контратаковал на узких участках фронта и, если атаки не удавались в одном месте, повторял их в другом и т. д. По этому же принципу применялись и минные заграждения. Они устанавливались в основном там, где ожидались контратаки противника. После того как контратаки отбивались, минные поля снимались и устанавливались в новом месте в соответствии с требованиями обстановки. Устанавливали минные поля в таких случаях, как правило, специально выделенные и хорошо обеспеченные автотранспортом и минами инженерные части и подразделения, которые являлись подвижными отрядами заграждений (ПОЗ)».

Противогусеничные противотанковые мины, по сути, не могут являться устаревшими, т. к. в любом случае несколько таких мин могут остановить на тех или иных участках пути движение колонн бронетехники, особенно в тылу противника. Для данных задач разведывательно-диверсионные группы могут использовать совместно с этими минами созданные для противотанковых мин ТМ-57 и ТМ-62 комплекты управления минным полем УМП-2, УМП, УМПН-68, обладающие взрывателями УМП с электрозамыкателями. Последние в силу наличия наполняемых и разряжаемых конденсаторов позволяют проход бронемашинам при выключенных линиях управления. Надо также заметить, что существует возможность управления данными комплектами и по радиолиниям РЛ-62 и ПД-530.

Собственно говоря, первый раз Красная Армия управляемые минные поля применила еще в годы Второй мировой войны на фронте 6-й гвардейской армии в районе Березовки. Их установила 211-я рота специального минирования под командованием капитана Н. А. Хоменко, и 5 июля они были приведены в действие, уничтожив 17 танков, 20 мотоциклов и до батальона пехоты противника.

В свете всего вышеуказанного видится, что действия разведывательно-диверсионных групп получают в такой войне большое значение как в силу их меньшей уязвимости от высокоточных систем оружия, так и большей зависимости действий противника от его центров управления и наблюдения и путей сообщения.

Разумеется, важное значение имеют переносные системы зенитного, противотанкового и артиллерийско-минометного оружия, обладающие действием достаточным для поражения современных самолётов, вертолётов и бронетехники.

Примеры последних войн показывают, что хорошо подготовленная пехота, чем, по сути, и является спецназ, может бороться с бронетанковыми войсками, в особенности при действиях в городской и горной местности. Однако такая борьба может быть успешной только при применении большого количества минно-взрывных средств, могущих сковать действия неприятельских бронетанковых сил, подставив их под удар огневых средств.