Минский. Изгнанный попаданец

Глава 5

— Антон, просыпайся, — услышал я голос Ивана.

Приоткрыл один глаз: убедился, что не почудилось. Затем второй — и со вздохом медленно сел на постель.

— Спасибо, — поблагодарил я, зевнув. — Вань, а который сейчас час?

— Без пятнадцати час.

— Отлично.

— Ну ты вчера и устроил переполох на весь поезд, я прям завидую. Оторвался напоследок по полной?

— Считай, что дембельнулся, — улыбнулся я.

Хорошо иметь молодое здоровое тело. Около трёх часов сна, а я уже как огурчик. Но что самое главное — никакого похмелья. И неважно, что небольшой градус явно остался, как после бокала вина.

Так прекрасно, что у меня есть целый вагон времени до визита на ковёр к шефу!

Наскоро перекусил тем, что Иван притащил к нам в служебку, когда официанты убирали после ночного застолья. В основном я питался правильно, предпочитая здоровую еду, но сейчас можно сделать исключение.

Нырнул в душ, который для моего поезда не являлся чем-то особенным и был практически во всех жилых купе. Надел свежую, заранее отглаженную форму. И вот, уже посвежевший и довольный жизнью, понесся по вагонам на встречу с начальством.

— Борис Петрович, вызывали? — поинтересовался я, перед тем как вошёл в его купе-кабинет.

— Заходите, Антон, — нахмурив брови и выпустив облачко дыма от своей сигары, махнул он мне.

Начальник небольшого роста смешно смотрелся в своём непропорционально большом кожаном кресле. На монструозном дубовом столе разбросаны документы, создающие видимость занятости. За одной из стопок бумаг виднелся на треть налитый стакан с карамельно-коричневой жидкостью.

— Как он там, трезвый? — раздался у меня в голове голос реципиента.

— Да вроде. Но принимать уже начал, — ответил я, радуясь тому, что бывший владелец тела вновь вышел на контакт.

— У Бориса Петровича это нормальное состояние. Он обычно с самого утра нервишки свои успокаивает. Начальник поезда не из тех, кто мог целый день культурно выпивать и при этом не терять работоспособность. Он трезвеет только в дни встречи на станции важных гостей, ещё иногда в конце рейса. Всё остальное время цедит «на грани фола»: ещё чуть-чуть — и уже в невменяемом состоянии.

— А как же ему удаётся состав держать в идеальном состоянии? Тут порядок вроде, всё работает, как дорогие часы.

— Это больше заслуга двух его заместителей, которые готовы глотки друг другу перегрызть, только бы занять место начальника поезда. Борис Петрович периодически распускал слухи о своём скором уходе. По крайней мере, с самого начала моей службы шептались: то он увольняется через месяц, то летом, то в начале года — и так постоянно.

— Как заместители ещё не разгадали его уловок?

— Кто знает, что у них там в голове, люди они сложные. Познакомился с ними?

— Только с первым, второй за эти две недели ещё ни разу не попался. А тот, что подкараулил меня сегодня утром, самая большая гумозная свинья, которую я только встречал за всю свою жизнь. А мне есть с кем сравнивать: те же гоблины были теми ещё свиньями в общении, особенно если дело касалось финансов.

— Да, ты прав, он такой. Второй же — скряга. Ты его не видел потому, что он постоянно пропадает во втором поезде сопровождения, где всё пересчитывает и перепроверяет.

— Значит, второго не будет на моей экзекуции?

— Да, тебе повезло, нервы нам трепать сейчас будут только двое.

— А как же охрана, от них кто-то будет?

— Думаю, нет, им сейчас не до тебя. Охрана состава не подчиняется начальнику поезда в полной мере. Она отчитывается лично руководителю ИСБ в столице. Нас тут каждый месяц курирует новый человек. Недели три назад назначили нового майора. Обычно начальник охраны всё время проводит на первом поезде вместе с основной группой ударных магов охраны. Песочить же тебя он если и будет, так только по прибытию.

— Так чего мне сейчас ожидать?

— Да хрен их поймёшь, они все тут немного тю-тю. Хотя ты отжёг знатно, я уж подумал пару раз, что всё, конец, прощай моё тело, но нет, выжил. Ладно, мне пора, сил больше нет, поговорим позже.

— Пока, — попрощался я с бывшим хозяином тела.

Некоторое время начальник поезда смотрел на меня молча, погрузившись в свои мысли. Потом Борис Петрович взял телефон и вызвал своего первого заместителя. Тот появился мгновенно, будто специально ждал за дверью.

Значит, решили мне тут взбучку устроить. Ну давайте, давайте. Я жду.

Сначала меня песочили за несданный отчёт о происшествии в день загрузки, потом — за нарушение правил корпоративной этики.

Угрожали немедленным увольнением.

Кончилось всё тем, что мне вручили повестку на заседание дисциплинарной комиссии железнодорожного совета в Санкт-Петербурге через пять дней. Там будет рассматриваться вопрос о наказании за неэтичное поведение и порчу казённого имущества. Скорее всего, лишат возможности занимать государственные должности не только при ж. д, но и на территории всей империи.

Мне осталось тут работать всего два дня. Я точно знал, что контракт продлевать не собираюсь. Работать на государственной службе тоже. Поэтому спокойно слушал и придурковато улыбался, то и дело подкручивая усы.

Мой бодрый, немного чудаковатый вид с вызывающим, на их взгляд, поведением, бесил начальство. Они привыкли, что служащие ведут себя заискивающе, как пресмыкающиеся.

Трижды за время нашего разговора Борис Петрович наполнял свой стакан. Один раз по вине заместителя, который случайно умудрился его осушить.

Если разбираться по существу, меня было за что ругать. И если бы в этом всём не были замешаны высокопоставленные пассажиры, последствия для меня оказались бы намного печальнее.

За четырнадцать часов до этого. Императорский экспресс. Купе номер два.

Всё началось с того, что после изрядно выпитого и съеденного за вечер кому-то из нас пришла в голову гениальная идея: «навестить медицинскую службу», точнее сказать, «молодую, женскую её часть».

Для этого нужно было дождаться остановки основного состава и спокойно перейти во второй поезд сопровождения, который следовал за нами.

Оставалось лишь дождаться утра и прибытия поезда на ближайшую станцию, где запланирована остановка — город Вятка.

Но нет, это нас не устроило.

Нужно было сделать это прямо сейчас.

Я не мог отпустить своих гостей одних, так как был в ответе за их безопасность. А ещё, что немаловажно, в моём молодом теле просто кипела кровь, и самая неугомонная часть туловища требовала приключений.

Мы посовещались, если конечно этим можно назвать пьяные возгласы и угрозы. Решение только одно — нужно было как можно скорее покинуть поезд.

— Предлагаю прямо сейчас выйти, через дверь, — высказался фабрикант.

— Киря, я тебя поддерживаю. Пошли! — адмирал встал с кресла.

— Стоять! — зычно рявкнул я. — На ходу мы шеи переломаем. Как приземлимся?

— Не, всё хорошо будет. Я магией земли подхвачу, и приземлимся, как на перину, — дополнил своё предложение Пестов.

— Точно… — немного подвис Жимин, а потом опять сел в кресло и продолжил мысль, — там же антимагическое поле ещё у поезда будет действовать. Антон, а на каком расстоянии от состава магия снова начнёт работать?

— Примерно десять-двенадцать метров. Мы на такое расстояние точно выпрыгнуть не сможем, — расстроено сообщил я очевидное.

— Хреново…

— Антон, а что там с речками по дороге? Мы железнодорожные мосты будем проезжать? — спросил у меня адмирал. — Желательно глубокие, и чтобы мост был высоко над водой.

— Так, ну давайте подумаем. Мы сейчас где-то между Пермью и Вяткой. Примерно посередине пути должны проехать по железнодорожному мосту над рекой Чепса. Хм… — я задумчиво посмотрел на настенные часы, которые показывали двенадцатый час ночи.

Гости молча уставились на меня, ожидая вердикта.

— Ванька, ВА-НО! — заорал я.

Меньше чем через минуту появилась рыжая башка в двери.

— Иван, позвони машинисту, скажи, что гости у тебя хотят увидеть, как поезд будет проезжать железнодорожный мост через реку Чепса. Пусть сообщит, когда подъезжать будем к нему, — дал я поручение своему сменщику.

— Далеко пойдёшь, — хлопнул по плечу меня Пестов. — Надо же, вспомнил про реку, придумал, как нам её не прозевать, а самое главное — нашёл нужного человека, чтобы делегировать задачу.

— Ну, давайте за смекалку тогда! — радостно сказал адмирал, разливая холодный напиток по трём рюмкам.

Реку мы ждали порядком, около часу, но вкусная закуска и интересные рассказы не дали заскучать ни мне, ни моим пассажирам.

Наконец в двери появилась голова Ивана.

— Подъезжаем, через пять минут, — проинформировал сменщик.

Мы, полные залихватской дури, поспешили в тамбур. Я открыл настежь дверь. Напарник молча наблюдал за нами.

Темнота — лишь звёзды и месяц в небе подсвечивали небольшую рябь, по которой можно было догадаться, что перед нами долгожданная цель.

Прыжок в реку прошёл без осложнений.

Во время полёта даже успел предположить, что понял, почему мне с Жиминым и Пестовым так легко общаться. Я со своими пассажирами ровесник: мне так же, как и им, около сорока лет, но в душе мы трое оказались двадцатилетними и лихими парнями.

Из размышлений меня выбила прохладненькая водичка реки. Я коснулся воды так, будто не прыгнул сейчас с двадцатиметровой высоты, а неспешно погрузился в прохладный бассейн.

Как только экспрес покинул мост, магия адмирала подняла нас над водой, на трёх водяных воронках. Одежда вновь стала сухой — вода просто скатилась с неё вниз.

Дожидаясь поезда сопровождения, я наблюдал, как друзья жёстко подкалывали друг друга. А то, что это были друзья, ну а в прошлом, возможно, враги, я уже нисколько не сомневался, выслушав их рассказы и воспоминания во время сегодняшних посиделок.

Адмирал водяной магией выудил из реки двух сомов килограмм по двадцать каждый, продлил ими свои руки. Затем начал махать конечностями, изображая морское чудовище. Естественно, пара ударов большими хвостами пришлась и по мне с фабрикантом.

Кирилл Павлович вытянул магией из реки какие-то куски ржавого металла, которые вмиг превратились в тонкий и острый клинок. Фабрикант мастерски орудовал им, нарезая рыбу тонкими ломтями. Тем самым продемонстрировал нам превосходный уровень владения холодным оружием.

Теперь, глядя на Жимина и Пестова, можно было им дать не больше десяти лет.

Сорокалетние дети. Ха…

Вскоре наше веселье прервали огни поезда сопровождения. В тот же миг все шутки прекратились.

Три водяных воронки адмирала подняли нас ещё выше и забросили на крышу одного из первых вагонов состава. Фабрикант тут же вскрыл потолок одним едва уловимым движением руки.

В этот же миг в вагоне начал моргать красный свет сигнальных ламп, и зазвучал сигнал тревоги.

Вот блин… про это я как-то не подумал.

Мы прыгнули в коридор, Кирилл Павлович сразу же вернул крышу вагона в исходное состояние.

— Нам в четвёртый, пойдём, — быстро сориентировавшись, сказал я и направился по коридору.

Не успели мы сделать и десяток шагов, как нам перегородили путь бойцы ИСБ.

Да они похоже спят в броне!

Две пятерки в магической и силовой броне появились почти синхронно с разных сторон коридора.

— Стоять! — скомандовал нам один из главных. — Руки на виду и без глупостей!

Он сначала осмотрел потолок, потом оценивающе поглядел на нас. Взглядом прошёлся по моему фирменному кителю проводника императорского экспресса, задержал внимание на шевронах. Потом он смерил взгялядом гостей в белых махровых халатах и мягких тапочках.

— Мы в медицинский, — примиряюще сказал я.

— Стоять! — чуть повысив голос, повторил он. — Разберёмся.

Один из бойцов подошёл к командиру — обворожительная брюнетка с выразительными карими глазами.

— Проводник без магии, те в халатах не ниже седьмого уровня — земля и вода, — на грани слышимости рапортовала она своему командиру.

Судя по всему, девушка — маг-целитель уровня третьего, если способна так прочитать ауру людей.

— Ну не седьмого, а скорее девятого, и то спорно. За уши можно и до десятого притянуть, хотя это от методики измерения и сравнения зависит, — спокойно сказал Амат Романович.

Бойцы явно немного струхнули, но держались, на удивление, хорошо, виду не подали.

Что тут можно сделать, тут даже антимагическая броня не поможет, не говоря уже о силовой. Пришибут чем-то сподручным и делов-то!

А магов уровня «иерарх» на всю империю не больше сотни.

— Это он свой уровень как обычно принижает, — зашептал мне фабрикант, — стеснительный он у нас, и очень мнительный.

Стук дверей в тамбуре всё больше начинал напрягать.

Это подкрепление солдат стремилось к месту действия, и вот уже задние ряды начинали напирать.

— Мы в медицинский, — повторил я немного сбивчиво и сумбурно, — по настоятельной просьбе доктора. Гостей наших сопровождаю: адмирала Амата Романовича Жимина и князя Кирилла Павловича Пестова.

Я заметил, как при представлении пассажиров глаза старшего расширились от удивления, как впрочем и у остальных бойцов.

— Ребята, давайте мирно разойдёмся, — примирительно сказал Амат Романович.

— Нам скрывать нечего, у нас оружия нет, — добавил Кирилл Павлович.

В подтверждении своих слов князь дёрнул плечами, скинув с себя халат. Он стоял в одних махровых тапочках и смотрел на красотку в боевом облачении, пошло улыбаясь.

— Ну вот, началось! — воскликнул адмирал.

Он закатил глаза, показав этим, что не удивлён выходкой Пестова.

Через пятнадцать минут мы уже сидели в уютной столовой поезда сопровождения. Банкет продолжился в сопровождении миленьких магесс из медицинского вагона, ну и, конечно, так приглянувшейся фабриканту бойца ИСБ Екатерины Михайловны.

Раним утром поезд въехал в город Вятка. На станции нас уже ожидала делегация из сопровождающих Жимина и Пестова, которые, по всей видимости, всё же волновались о судьбах своего начальства.

Стоянка тут планировалась на три часа. Время, которое мы решили заполнить продолжением веселья.

Люди из сопровождения тут пригодились. Мало того, что они догадались принести нормальную одежду и деньги для своего начальства, так ещё быстро организовали нам транспорт, а также узнали про всё, что могло потребоваться в городе.

Для начала мы с господами завалились на «афтерпати» одного из местных графов. Тут нас постигло разочарование, так как всё оказалось не тем, что мы ожидали. Хотя, думаю, у каждого были свои ожидания. Господа пассажиры планировали пообщаться с местными светскими дамами, я же надеялся немного размяться.

Нас встретила небольшая усадьба, где в накуренной, мало проветриваемой гостиной стоял большой стол, за которым велась игра в карты. Только алкоголь, курево и карты — это было не для нас.

Было принято волевое решение поесть в лучшем ресторане города. Меньше чем через полчаса мы уже заказывали завтрак в чудном местечке с прекрасным видом. Летняя веранда заведения уже начала прогреваться солнцем, которое неспешно поднималось над лесом с противоположного берега Вятки.

Из постоянных рассказов сменщика Ивана я знал, наверно, уже все места, где встречаются революционеры. А это место как раз славилось подобной репутацией.

Я захотел немного подшутить над своим говорливым напарником, а, возможно, и вывести его на чистую воду.

Если реципиент верил Ивану, что тот был активным участником революционного движения, то я — абсолютно нет: не мог Иван быть никаким революционером, нельзя же так бездарно об этом всем трепаться. А как же конспирация, как же тайна? По мне, он больше походил на засланного казачка из ИСБ.

Но оказалось всё немного интереснее.

Подойдя к барной стойке, я подозвал пальцем стоявшего за ней бармена.

— Доброго утречка, любезный. Тебе привет от проводника, — заговорщическим тоном сказал я.

— Я вас не понимаю. Вы что-то хотите заказать? — поинтересовался он.

— Говорю, привет тебе от Ваньки Давыдова. Корреспонденция где?

— Вы, наверное, ошиблись. Вам и вашим друзьям что-нибудь принести из бара?

— Ну тебя, — махнул я рукой и ушёл в сторону уборной.

Но на обратном пути к столику меня ожидал бармен, протягивавший свёрток газет и одинокий конверт.

Хм… Выходит, не трындел Иван.

Надо будет потом с ним обязательно поговорить о вреде революционных идей для дальнейшего развития общества. Лучше сверху это делать жёсткими реформами, главное, чтоб власть вменяемая была.

Сунув свёрток во внутренний карман пиджака, я направился к собутыльникам.

Завтрак был шикарный: ростбиф, осетринка и шампанское. За интересными разговорами и рассказами моих гостей, время пролетело незаметно. Поэтому мы умудрились опять немного накосячить, так как опоздали на экспресс.

Поезд особый и никого не ждёт — даже высокопоставленных пассажиров.

На подъезде поняли, что опоздали: ехать в поезде сопровождения до следующей станции, которая будет аж в Костроме, господа пассажиры ни в какую не захотели.

Что же делать?

И тут опять понеслось.

Прямо на ходу выкупили у таксиста машину за цену, превышающую рыночную стоимость примерно втрое. Благо с наличными деньгами у господ оказалось всё хорошо.

Таксист с широкой улыбкой покинул некогда принадлежащую ему машину, а за руль сел хмельной адмирал. Он уверенно вёл, не давая усомниться в своём мастерстве.

Мы быстро догнали состав по параллельной дороге, поезд двигался в пределах города ещё неспешно, то и дело меняя пути. Нам же, благодаря ранним часам, ехать никто не мешал, в основном все направлялись с товарами в город, а мы — из него.

Оказавшись за городом, свернули на поля, расположенные вдоль железнодорожных путей, и разогнались.

Пестов показал чудеса владения магией земли. Поля, рытвины, ухабины, ямы, небольшие заросли — всё это на нашей дороге превращалось в идеальную грунтовку, по которой нёсся автомобиль.

Вот перед нами появился трамплин, который то и дело менял свою форму и удлинялся.

Мы неслись под прямым углом прямо в состав, вот-вот врежемся в последний вагон.

Звон разбившегося стекла, и я понял, что мы умудрились попасть чётко в окно поезда. Машина примерно наполовину залетела в вагон, другая её часть так и висела снаружи.

Браво князю Пестову!

Он проделал просто филигранно точный расчёт.

Как только мои пассажиры покинули машину, разгрузив передок, я на заднем сиденье почувствовал, что такси начало наклоняться. Ещё немного и я покинул бы поезд, вывалившись наружу.

К машине бросились адмирал с фабрикантом, и я благополучно вылез через переднее сидение.

Мы стояли и смеялись, хотя правильнее сказать, ржали, как кони. Этим смехом наша команда скидывала напряжение от пережитого приключения.

В вагоне чуть в отдалении стояли местные бойцы ИСБ. Как оказалось, они знали о наших планах от ехавших во втором поезде сопровождающих моих пассажиров.

Неудивительно, что на столь зрелищное действие пришли поглазеть многие. Даже думаю, что они успели забить пари, и, возможно, кто-то из везунчиков сегодня с удовольствием будет звенеть своим потяжелевшим кошельком.

Вот только из начальства тут никого не было, что неудивительно. В этом случае можно сослаться на самодурство подчинённых.

— А давайте скинем её за борт! — радостно завопил адмирал, указав на машину.

— А почему бы и нет, — поддержал того фабрикант.

Мы навалились, но машина лишь раскачивалась. Видно, что-то зацепилось.

— А вы чего встали? Айда сюда нам помогать, — замахал адмирал, подзывая бойцов ИСБ и других зевак.

Естественно, в таком веселье захотели поучаствовать многие, и вот машина покинула состав императорского экспресса.

Проделав несколько переворотов по насыпи, она взорвалась. Поставив этим на нашем сегодняшнем приключении жирную точку и наполнив нас чувством удовлетворённости и завершённости.

— Думаю, самое время выпить на посошок, — обратился к нам фабрикант.

Мы с адмиралом лишь молча кивнули, полностью поддерживая его предложение — надо закругляться.

Подведу итог: я познакомился с вполне вменяемыми, незаносчивыми людьми. Благодаря общению с гостями узнал намного больше об этом мире, чем за предыдущие две недели с того момента, как очнулся в больничном вагоне в теле реципиента. В момент нашего общения мне иногда приходилось идти на риск, задавая глупые уточняющие вопросы, но, вроде, пронесло.

Господа пассажиры оказались интересными людьми, но нас разделяла сословная разница. Я мог сказать, что приобрёл хороших знакомых, и кто знает, может быть, это знакомство перерастёт в дальнейшем в настоящую дружбу.

Один из них граф, адмирал, который фактически управляет четвертью всех новых колоний Российской империи, является очень влиятельным, деятельным человеком. За всё время своей службы совершил много подвигов и даже несколько раз умудрялся в одиночестве выжить, противостоя армаде монстров. Совершил множество разведывательных экспедиций: в последней исчез на целых три года. Поэтому многие уже похоронили его.

Второй — из древнего и крайне влиятельного рода Пестовых. После изгнания и фактически уничтожении рода, возродил его. Добился немыслимых успехов в материаловедении. Создал целую империю на базе антимагических металлов, которые в разы превосходили по показаниям материалы, специально зачарованные от магии. Стал богатейшим и влиятельным человеком империи, и при этом до сих пор проживал в колонии, не желая возвращаться на большую землю.

Меня же они приняли за сына, которого их непутевый приятель по службе бросил, обрюхатив мою маму.

Папаня моего реципиента смотался на край империи, чтобы его не достали требовательные родственнички мамы, где в итоге умер во время противостояния очередному прорыву монстров.

Я теперь знал, что отца Антона звали Всеволодом: он был из разорившегося рода князей Пожарских. То есть, если бы я владел магией, то был бы графом Минским Антоном Всеволодовичем, а если бы мать вступила в род отца, то князем Антоном Всеволодовичем Пожарским.

Они убедили меня оказать им небольшую услугу в Москве, за то время пока поезд будет стоять на станции. Но это не главное, главное то, что они пообещали мне помочь овладеть даром.

Почему я? Если бы я знал!

Но могу лишь догадываться, что главной причиной стало то, что эти два пассажира знали отца, которого, по их словам, я очень напоминал внешне. Мне показалось, что его героическая смерть как-то связана с тем, что они выбрались из той опасности живыми.

Все вчерашние приключения были проверкой моего удальства, бесстрашия, лихости и решимости. По-другому это не назвать, так как если подумать, ни в одном из вчерашних эпизодов существенной опасности для моей или жизни пассажиров не было, учитывая их магические уровни.

Хотя мне надо быть осторожнее с ударами по голове. После прошлого такого удара пять лет назад в это тело опять вернулся прежний его владелец.

Но если всего опасаться, то ты никогда не добьёшься поставленных целей.

Так что мой выбор в этом случае очевиден.

Надо не бояться сложностей и опасностей, а преодолевать их. Что в принципе я и продемонстрировал в этих немного взбалмошных приключениях.

Симпатию же к этим двум пассажирам я испытывал из-за дружеского отношения к себе, которого уже давно не ощущал. Думаю, последний раз такое у меня было лет восемнадцать назад, когда со своими однокурсниками отмечал окончание университета.

Потом же постоянная работа, разработка новых методик использования магии двух стихий, стресс от напряжённой двойной жизни.

А тут в кои-то веки я расслабился и провёл время, получая от жизни максимальное удовольствие.

Около часа дня. Императорский экспресс. Кабинет начальника поезда.

— Минский, хотите что-то сказать в своё оправдание? — вырвал меня из размышлений вопрос Бориса Петровича.

— Никак нет! — бойко отчеканил я.

— Замечательно, тогда приступайте к исполнению своих обязанностей, — удовлетворённо сказал начальник.

Борис Петрович посмотрел на меня надменно, по всей видимости радовался, что я останусь с низшим классом личного дворянства.

Выйдя из кабинета, я нагло подмигнул секретарю, роскошной блондинке с большим бюстом. В голове появились воспоминания: страстные крики в кабинете начальника и её аппетитные дыньки, зажатые в моих руках.

Возвратился в свой вагон. До прибытия в Москву мне ещё многое нужно успеть. Самое главное — умудриться забрать личные вещи из первого поезда сопровождения, особенно парные сабли, которыми мастерски владел реципиент.

Необходимо проверить, остались ли его умения вместе со мной, и как они наложатся на моё владение клинками.

Без магии или без возможности постоять за себя холодным оружием на предстоящей миссии в Москве я быстро стану остывающим трупом.