Мир другой – законы те же

Глава 34

Воин горизонтально опустил древко и пришпорил жеребца. Жора стоял в расслабленной позе, а когда всадник почти доскакал до него, резко сместился в сторону и ударил коня по морде кромкой щита. Животное испуганно заржало и попыталось отвернуть, поэтому воин вылетел из седла. Совершив перекат через плечо, он вскочил на ноги и, быстро обнажив меч, бросился в атаку. Скорость и точность движений оказалась великолепной, и Жора получил наслаждение от поединка, но затягивать бой не имело смысла, так как на подмогу предводителю мчались другие всадники.

— Ты хорош! — констатировал Жерар. — Не знал, что в этой дыре умеют сражаться. Назовись!

— Жорж Борзо.

— Ты не Жорж. Его я лично зарезал и скинул в реку.

— А тан знает, что ты убил его младшего сына? — поинтересовался Жора.

— Отец прогнал его из дома, а я подловил и сделал то, что потребовал лорд, дабы смыть позор с имени Борзо, — самодовольно ответил Жерар.

— А ты, оказывается подлец. Признаюсь честно, мне понадобилось имя, и я взял это, — сообщил Жора и стремительным уколом пронзил горло противника. Затем резко взмахнул клинком и отделил голову от тела. — Вилли, лови трофей!

В детстве Жора любил играть в футбол, поэтому пинком отправил окровавленный «мяч» в створ ворот. Воины из города Норм закричали от ярости и ускорились, но Жора не стал ждать и юркнул под своды башни.

— Тан Жорж, это кто? — спросил наследник.

— Судя по рассказам гвардейцев, именно этот человек обезглавил твоего отца, — пояснил Жора. — Как тебе подарок?

— Весьма сомнительный, — поморщился Вилли. — Если бы я сам его убил…

— Слабоват ты пока, чтобы выходить против подобных воинов. Не удивлюсь, если Жерар считался лучшим среди нормандцев, — усмехнулся Жора.

— И что мне делать с этой головой?

— Насадить на пику и показать всем желающим, — предложил гвардеец Дик. — Пусть знают, что мы отомстили за короля.

Наследник брезгливо указал на голову и произнёс:

— Пожалуй, вы правы. Тан Жорж, вы так отважно вышли вперёд. Неужели вы ничего не боитесь?

— Конечно, боюсь. Воды, высоты, того что не смогу защитить близких. Можно сказать, я соткан из страхов, но об этом не стоит распространяться, — с улыбкой ответил Жора. — А теперь пошли на стену и потреплем нервы лорду Рошаль и старшему тану Борзо. Представляю, как перекосится его рожа.

Вскоре к крепости подъехал кандидат на престол и, увидев обезглавленное тело, пришёл в неописуемую ярость. Он требовал выдать убийцу, в противном случае обещал всех повесить. Жору удивил тот факт, что отец Жерара реагировал менее эксцентрично, чем Гарольд Рошаль. Старый воин просто мрачно смотрел наверх и хмурился, а после спросил:

— Кто победил моего сына? Назовись!

— Жорж Борзо к вашим услугам!

— Жорж? Ты Жорж? Ты убил родного брата? — воскликнул тан Борзо.

— А разве не ты изгнал меня из рода? Получается что я сирота, а значит, у меня нет родни, — ответил Жора. — Если хочешь, я и тебя убью.

— Тан Борзо, вы говорили, что убили этого мерзавца, — зашипел лорд.

— Он меня просто прогнал, а Жерар по твоему приказу подло ударил в спину и скинул в воду, думая, что я погиб, — на ходу сочинил Жора. — Но не тут-то было! Я выжил и вернулся, чтобы отомстить.

Неожиданно мелькнула мысль, что лорд как-то слишком эмоционально воспринял ожившего Жоржа. Складывалось впечатление, что он заинтересован в смерти того молодого человека. Вероятнее всего именно его супругу соблазнил настоящий Жорж. И если сыну Гарольда всего десять лет, получалось, что отец ребёнка не лорд Рошаль, а младший Борзо. Однако обдумать эту мысль не позволили обстоятельства — к воротам подкатили телегу с брёвнами, намереваясь использовать её в качестве тарана.

По команде Жоры створки распахнулись внутрь, и повозка беспрепятственно вкатилась в коридор башни. Далее нормандцы вбежали во внутренний двор, и решётка упала вниз, отсекая сотню воинов от остального войска. С флангов произвели выстрелы два «дикобраза», срезав, словно серпом спелые колосья более тридцати человек, а со стен из луков начали стрелять гвардейцы. На тех, кто успел забежать в башню, уронили бочку, и она, скатившись до прутьев решётки, раздавила полсотни противников, накалывая тела на острые шипы. Чтобы отсечь оказавшихся в ловушке врагов, сверху скинули кувшины с горючей смесью и, неспешно добив нормандцев, снова закрыли ворота. За пять минут завоеватели потеряли полторы сотни, а гвардейцы не получили ни одного ранения.

Разъярённый лорд громко кричал и грозил всеми карами, до того момента, пока Жора не стрельнул в него из лука. На счастье Гарольда, он находился в сотне метров от стен, поэтому гранёный наконечник попал в его щеку на излёте. Кроме обильной кровопотери и изуродованного лица выстрел не нанёс серьёзного урона, но на какое-то время дал передышку утомлённым защитникам крепости.

На закате к воротам подъехал тан Борзо. Он сошёл с коня и потребовал вернуть голову Жерара. Жора, стоя в башне, предложил обмен: нормандцы возвращают Вильгельма VI и тогда получают желаемое. К сожалению, тан Борзо не мог дать то, что нужно наследнику для достойного погребения короля, потому что череп Безбожника отправился в главный храм Истинного владыки.

— Жорж, это твой брат! Неужели ты хочешь, чтобы его душа оказалась в Бездне, и её сожрал Маргорат? — воскликнул тан Борзо.

— Каждый получает то, что заслужил, — изрёк Жора. — Скажи отец, а тебе греет душу тот факт, что внук должен стать королём?

— Не смей так говорить! Слышишь! Я запрещаю!

— Я оказался прав, Жорж действительно совратил Беату, — проворчал Жора.

— Сын, я знаю, в тебе есть благородство. Ты не настолько мелочный и злобный, как Жерар. Ты позволишь обрести брату покой в загробном мире, потому что не хочешь позора славному роду Борзо.

Жора подошёл к голове насаженной на пику. С неё сняли шлем, явив взору странную причёску: густые каштановые волосы на темени и совершенно выбритый затылок. Он видел такие стрижки в фильме про запорожских казаков, только у киногероев имелись подкрученные усы, а подбородки нормандцев оказались гладко выбриты. Взвесив все «за» и «против», Жора театрально вздохнул и сказал:

— Тан Борзо, вынужден вас огорчить, сейчас это трофей наследника, но если вам удастся захватить крепость, вы сможете забрать череп Жерара.

— Сын, вернись в лоно семьи. Я готов тебя простить…

— Тан Марианн Борзо, ты же пёсик у семьи Рошаль. Лаешь, когда разрешает хозяин. Неужели ты думаешь, что Гарольд позволит мне жить? Мало того, что десять лет назад я его опозорил, ко всему прочему сегодня именно моя стрела пробила его лицо. Жаль, что он стоял слишком далеко…

— Это ты тот лучник? — воскликнул тан Борзо. — Лорд в бешенстве. Он требует найти стрелка и доставить живым, чтобы лично разорвать на части.

— Какой отважный Рошаль, — ехидно заметил Жора. — Предложи ему приехать сюда и воплотить в жизнь это желание в дуэли. Обещаю не стрелять. Ах, я и забыл, что его турнирный боец лишился головы, а он сам трусоват для сражений. Кстати, тан Борзо, а вы не разучились махать клинком? Может, вы выступите вместо Жерара? Я вас не больно зарежу, чик, и всё!

— Я смотрю, Жорж, ты стал дерзким, а раньше только от одного моего вида штаны мочил, — язвительно заметил тан Борзо.

— Ну да, ты же отважный воин, вот и рычал на пятилетнего мальца. Я передумал, когда мы сойдёмся в бою, я выпотрошу тебя как цыпленка и задушу твоими собственными потрохами, — пообещал Жора. — Всё, проваливай, пока я добрый. Передай этому червяку, что я и его голову насажу на пику.

Вилли, стоявший рядом с Жорой, с удивлением спросил:

— Тан Жорж, это ваш отец?

— Видите ли, ваше величество, отец это не тот, кто даровал вам жизнь и забыл о вашем существовании. Отцом можно назвать человека, который вас воспитал, направлял на путь истинный и поддерживал в трудную минуту. А тан Борзо мне не отец, потому что изгнал из рода. Он для меня пустое место. Не скажу, что я жажду его смерти, но если мы сойдёмся в поединке, моя рука не дрогнет, — пояснил Жора. — А вот Гарольда Рошаль я бы с удовольствием прибил.

— А он-то вам что сделал? — полюбопытствовал Вилли.

— Он приказал Жерару меня убить, — придумал Жора. — И не спрашивай, из-за чего это произошло.

— Бабушка поинтересовалась у отца Паскаля, и тот рассказал, что вы совратили замужнюю женщину, — произнёс наследник глядя на немого. — Если судить по поведению тана Борзо и ненависти лорда Рошаль, вы заглядывались на мою тётю Беату. Это что же получается, сын Гарольда на самом деле от вас?

— Я такого не говорил, — с усмешкой ответил Жора. — Ты, а если быть точнее, немой, сделал поспешные выводы. К тому же какая разница от кого родила Беата. Главное, что она дочка Вильгельма Благочестивого, а лорд Рошаль признал сына и теперь претендует на корону.

Вечером штурм повторился, но в этот раз завоеватели подготовились и сколотили лестницы. Они нападали волна за волной, постоянно осыпая защитников тучей стрел. Одна из них попала в забрало наследника, и тот чуть не упал со стены. Надо признать, корона на шлеме позволяла определить, где именно находится Вилли, и арбалетчики с энтузиазмом расстреливали эти бойницы. Пользы от попаданий мало, так как Корд закалил пластины визора, но всё равно Жора начал нервничать. Он понимал, что если нормандцы устроят полноценную охоту на принца, рано или поздно его кто-нибудь подстрелит. Подозвав Стюарта, Жора дал ему задание забрать приметный барбют и носить его на палке за щитом, чтобы дать стрелкам новую мишень. Вилли возмутился, но получив от Жоры подзатыльник и обычный шлем, отправился вместе с немым и Кордом в дальнюю башню.

Изначально Жора отстреливал нападавших из лука, после сталкивал лезущих воинов с лестницы, а когда под стенами собралась толпа, закидал горшками с горючей смесью. Не гаснувший огонь отогнал нормандцев, и вскоре из городских кварталов послышались вопли местных жителей — разъярённый лорд Рошаль приказал собрать людей и вывести их на площадь.

Когда предрассветные сумерки уступили место нарождающемуся дню, Жора увидел перед воротами тысячу женщин, за которыми прятались нормандские воины. Вперёд вышел один из полководцев и заявил, что они будут резать людей, если защитники не откроют ворота. Жора широко зевнул и крикнул:

— Два дня назад наследник предлагал этим людям пройти на другую сторону, но они предпочли остаться. Они верили жрецам Истинного владыки, которые гарантировали уважительное отношение к мирным жителям. Но я сам вырос в Норме и прекрасно знаю, что для лорда Рошаль и его прихлебателей, обычные крестьяне и ремесленники — быдло. Грязь под ногами. Теперь и жители города Лэндам узнали правду. Люди, вас ждёт рабство, так что примите смерть с гордо поднятой головой или боритесь за свободу. Да, Вилли молод и неопытен, но он ваш соотечественник, а Рошаль пришлый и кроме плетей вы ничего хорошего не получите. Умрите достойно и утешьтесь мыслью, что наследник за вас отомстит!

Женщины зарыдали, но полководец дал команду идти к лестницам, чтобы карабкаться на стены. Среди жителей продолжали прятаться нормандцы, надеясь проникнуть в крепость, прикрываясь живым щитом. Жора приказал использовать пращу и как можно дальше кидать горшки с горючей смесью, чтобы огонь отсёк первую волну от основного войска. Затем он распорядился открыть ворота, и обезумевшая толпа ринулась в створ. Когда внутренний двор оказался заполнен людьми, опустилась решётка и ворота снова закрылись. Люди набились в замкнутом пространстве как селёдки в бочке.

— Надо открыть проход на мост, — потребовал Вилли.

— Рано. Сначала надо перебить тех врагов, кто проник вместе с местными жителями, — возразил Жора и, используя ландский язык, закричал: — Всем пригнуться или присесть! Кто не склонится, будет убит.

Задавленные со всех сторон нормандцы не могли сражаться, а когда женщины начали садиться, стали прекрасной мишенью для лучников. Разумеется, не все выполнили команду, но когда посыпались стрелы, многие рефлекторно сели на корточки и прижали руки к голове. Жора стрелял как автомат, прекрасно понимая, что от этого зависят жизни мирных жителей. Кое-кто из воинов пытался взобраться на внутренние стены, но передвигаться в толпе достаточно сложная задача. Наиболее умные нормандцы тоже пригнулись, но женщины указывали на них руками и вскоре от десанта остались одни воспоминания.

Дорога на мост открылась, и женщины ринулись на другой берег, попутно выбрасывая в реку тех нормандцев, которым удалось не угодить под стрелы.

— Тан Жорж, вы знали, что так будет? — спросил Вилли. — В этом состоял ваш план, чтобы расстрелять их в толпе?

— Один мой друг говорил: «Планы имеют свойство рушиться, поэтому я импровизирую», — ответил Жора. — Конечно, мы могли их всех сжечь, и они бы не смогли проникнуть на стены. Нельзя сказать, что я особо ими дорожу, но если есть возможность их спасти, почему бы не сделать доброе дело. К тому же это поднимет твой авторитет, ведь именно ты дал команду пропустить их на северный берег. То есть, несмотря на их пренебрежение, ты не бросил народ в беде. Осталось выяснить, почему здесь только женщины?

Ответ на этот вопрос дала одна из старушек. Она самоотверженно бросилась на меч нормандца, который присел вместе с остальными, тем самым показав стрелкам новую цель. Воин ударил её эфесом по голове, но она выжила и рассказала, что лорд Рошаль приказал собрать мужчин в отдельный загон, чтобы они посмотрели на то, как наследник будет расстреливать их жён. Кстати, молодых девушек тоже увели в лагерь, чтобы они обслуживали потребности воинов.

— Мы должны их спасти! — заявил Вилли.

— Кого именно, мужчин или девиц? — поинтересовался Жора.

— И тех и других, — смутившись, ответил наследник.

— Собери армию и спасай, — усмехнулся Жора. — А по-другому никак. Нас слишком мало для открытого противостояния. Тем более что люди до сих пор не верят, что жрецы им солгали. Мужчины думают, что во всём виноват ты, так как не покорился лорду. Люди стали заложниками собственных заблуждений.

— Но мы не можем их бросить. Они мои подданные, — настаивал Вилли.

— Они добровольно надели на себя ярмо, так что сами виноваты. Мы звали их присоединиться к нам и защищать дома, но они отказались. В результате их ждёт незавидная участь, а мы ничего не можем сделать.

— Совсем ничего? но ведь ты великий воин. Ты что-нибудь придумаешь!

— Вообще-то есть мыслишка, но надо дожить до заката, — сказал Жора.

А днём послышались стуки молотка — ремесленники строили катапульту, чтобы разрушить стену крепости. Хотя, судя по звукам, доносившимся с другой стороны, мастера сооружали второе приспособление для штурма, вероятнее всего крытый таран. Жора понимал, если нормандцы доделают работу, защитники не смогут сдержать натиск, но трепыхаться раньше времени смысла не имело, поэтому прилёг в тенёчке и уснул. Спустя пару часов мимо проходил Корд и, увидев, что Жора приоткрыл глаз, поинтересовался:

— Ой, тан Жорж, я не нарочно. А как вам удаётся спать, когда все остальные ждут атаки?

— Не стоит переживать из-за того что ты ничего не можешь изменить, поэтому учись расслабляться и получать удовольствие от каждого мгновения.

— И вы получаете?

— Я отдыхаю, значит, польза от безделья тоже есть, — ответил Жора. — Ты бы тоже поспал, а то ночью нам придётся побегать.

— Ой, вы хотите напасть на лагерь? — удивился Корд.

— Я пока не решил, куда бить, но на месте разберёмся.

— Ой, а кроме нас кто пойдёт?

— Никто. В принципе я бы и тебя не брал, но иногда даже умелому воину нужна поддержка, так что готовься, — изрёк Жора. — Ты парень сильный, так что выступишь в роли носильщика.

— Ой, а что мы понесём?

— У меня осталось десять горшков с горючей смесью. Вот их ты и потащишь, — «обрадовал» Жора. — А то вырезать часовых, когда на плечах опасный груз слишком неудобно.

— Ой, а если они загорятся?

— Тогда ты поджаришься до хрустящей корочки, — констатировал Жора и подмигнул. — Не дрейфь, ты недолго будешь страдать. Там температура настолько высокая, что ты сразу потеряешь сознание от боли.

— Ох, тан Жорж, не умеете вы утешать, — проворчал Корд.

— Ты же не девица, чтобы раскисать. Жаль только, что со всеми этими погонями мы так и не сделали из тебя настоящего мужчину. Тебе бы с женщиной уединиться, а то как-то некрасиво получилось, — произнёс Жора и увидел, как Корд смущённо отвёл глаза в сторону. — Эй, я чего-то не знаю? Ты что, на тихую с кем-то развлёкся? Когда? Ты же постоянно рядом со мной!

— Ой, я обещал никому не говорить, — покраснев, сказал Корд.

— Мы расставались только возле Вольфганга, — рассуждал Жора и неожиданно вспомнил о семье Лохани. — Ты что, с женой Лексиса спал? Как там её звали? Линди? Лизи?

— Лидсе, — покрывшись пунцовыми пятнами, сказал Корд.

— Точно, Лидсе Лохани, — воскликнул Жора. — Надеюсь, ты применил то, чему я тебя учил? Она осталась довольна?

— Ой, порядочные мужчины не говорят на подобные темы.

— Так, то порядочные, а я хам, так что колись, — потребовал Жора, но, к сожалению, Корд молчал до самого вечера, пока они вдвоём не пошли на дело.