Мир-механизм

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Амрад на животе отполз от края пропасти между генераторами. Через отверстия в их корпусах было видно, как внутри ревут лопасти турбины, вращающиеся достаточно быстро, чтобы перемолоть керамит и кости.

По всему машинному залу сверху появлялись преторианцы из зоны искажения пространства. Кому-то не повезло упасть в пропасть между генераторами, других зажевали лопасти, но большинство успешно приземлились и вступили в схватку с Астральными Рыцарями, в которой постепенно одерживали над ними верх. Магистр поднялся на ноги. Голова кружилась от удара. Он увидел сержанта скаутов, безнадежно уступающего троице обступивших его некронов. Один из них держал в руках меч с черным силовым ореолом, тогда как двое других воинов несли длинные посохи с клинковой частью, как у секиры. Фараджи беспрестанно палил в них из болтера, но пули всего-навсего выбивали искры из бронированных туловищ. Тогда он переключился на боевой нож и вогнал его в глазницу ближайшей конструкции, попытавшись ослепить ее, прежде чем она успела бы выпустить ему кишки своим клинком. Затем Фараджи схватил ее и попытался вытащить свой нож, но противник отшвырнул его на пол и следом обрушил на него свое оружие.

Лезвие вонзилось в бедро сержанта, и Амрад услышал его крик. Другие преторианцы направили на Фараджи посохи и в упор выстрелили ему в лицо и грудь пучком частиц, после чего верхняя половина тела космодесантника испарилась.

Метзой спрыгнул с мостика вслед за Амрадом и приземлился с куда большей грацией, нежели он. Магистр осознал, что из-за удара при неудачном падении он, вероятно, отключился на секунду, поскольку перед его мысленным взором стояла картина с прошлым магистром ордена Дерелхааном, из проломленного черепа которого торчал крозиус Масаяка.

Когда к нему метнулся вершитель, Амрад, удержавший обоих Волков Кихердоса, скрестил их перед собой для защиты. Он зажал между ними прошедший по дуге клинок неприятеля и отклонился, чтобы уйти от второго клинка, целившегося ему в пах. Метзой застал Амрада врасплох ударом тыльной стороной руки в висок, отчего тот отступил и перескочил через пропасть позади себя, чтобы попасть на другой генератор. Астральный Рыцарь грудью врезался в край его крышки, и, чтобы зацепиться, ему пришлось отпустить Гестоло. Секира со звоном пролетела в отверстие на корпусе и исчезла среди лезвий турбины. Амрад подтянулся и перекатился на поверхность генератора.

Только еще на одной энергоустановке сейчас шел бой с преторианцами. Амрад увидел, как технодесантник Саракос при помощи серворуки удерживает некрона за шею и одновременно стреляет из плазменного пистолета по другим. Преторианцы окружали его со всех сторон, как охотники загнанную дичь. Амрад не сомневался, что Саракос не испытывал никакой тревоги и был полностью сконцентрирован. В тот момент, когда топливной ячейке его пистолета понадобилась перезарядка, некроны подошли на расстояние удара. Один из них направил в него посох, и космодесантник выставил схваченного преторианца перед собой. Острый конец прошел сквозь грудь механоида и раздробил его корпускулярным полем, отчего по корпусу турбогенератора разлетелись тлеющие детали.

Второй укол нашел свою цель. Один из преторианцев зашел Саракосу за спину и пронзил его в спину. Когда наконечник посоха вырвался из солнечного сплетения, некрон провернул оружие и вырвал назад. На какое-то мгновение стали видны пульсирующие легкие технодесантника, прежде чем из разорванной груди забил фонтан крови. Остальные некроны сомкнулись вокруг Саракоса, заслонив его от взора магистра, и обрушили на него мечи и посохи, завершая страшное убийство.

В один миг Метзой оказался над Амрадом и занес оба своих клинка, чтобы перерезать ему шею. В отчаянной попытке спастись Амрад неловко выставил блок оставшимся Волком, но рукоять древнего Джозаана треснула, и половинки выпали у него из руки. Верхняя часть секиры лязгнула о край генератора и исчезла во тьме.

Новый удар пришелся Амраду в ребра, а второй клинок глубоко впился в руку. Магистр опустил плечо и врезался им в Метзоя, используя свой вес, чтобы оттеснить вершителя.

Некрон сделал два шага назад и расслабился, опустив оба клинка. Амрад был безоружен, и вершитель рассматривал свою жертву, решив, что следующий удар станет последним.

— Пока некроны спали, — в своей резкой манере сказал Метзой на чересчур правильном низком готике, — преторианцы наблюдали. Мы видели, как человечество поднимается и падает. Видели, как общество становится косным и разлагается. Мы были свидетелями вашего прошлого и составили план вашего будущего. Отправной точкой будет достижение Борсидой пункта назначения, а затем много времени истребление не займет. Смерть заберет вас среди первых и не успокоится, пока не освободит всех от уз несовершенства человечества.

Опять уловка. Метзой ждал момента для нанесения смертельного удара с плеча или колющего выпада, и Амрад дал его некрону. Он сделал полшага назад, словно нервничающий фехтовальщик, необдуманно меняющий стойку, и вершитель клюнул.

Когда он сделал выпад, Амрад поднял левую руку так, что обсидиановый клинок прошел прямо сквозь нее. Отрубленная половина предплечья отвалилась, но таким образом клинок был отведен от горла. Другой клинок между тем устремился сверху вниз, но Амрад выставил наплечник, и в результате, пусть меч и глубоко вошел в реберную кость, ему не хватило силы, чтобы полностью проткнуть толстый керамит и разрубить грудную клетку. Оставшейся рукой Астральный Рыцарь потянулся к лицу противника и вогнал палец в единственный глаз, а большим пальцем ухватился за ротовую щель. Так он приподнял Метзоя над полом — преторианец оказался тяжелым, но не настолько, чтобы с ним не справился космический десантник. С яростным рыком Амрад скинул противника с генераторной установки.

Метзой с силой врезался в боковую поверхность противоположного генератора, но вовремя воткнул в нее клинок и так остановил падение. Разумеется, с вершителем расправиться непросто, но Амраду и не требовалось убивать его.

В любой схватке, будь то формальная дуэль или тотальная война, у каждой стороны есть свои преимущества и недостатки, вроде численности войск, навыков или силы воли, но каждый из сражающихся в чем-то да превосходит другого. И ключ к победе заключается в том, чтобы найти, в чем именно. В Кодекс Астартес данный принцип вошел почти десять тысяч лет назад, когда примарх Робаут Жиллиман написал свой великий труд о методах ведения войны Космического Десанта. И точно так же, как Амрад, прежде всего верил в необходимость исполнения долга, право человечества на существование в Галактике и честь собственного ордена, он придавал большое значение Кодексу Астартес. В этом бою у Амрада было мало преимуществ, но одним он точно обладал. Его нелегко было признать, ведь оно не относилось ни к мощности оружия, ни к численному превосходству и ни к каким другим факторам, на которые привык полагаться среднестатистический командир.

Преимущество вершителя Метзоя состояло в том, что для победы ему было необходимо просто выжить. С магистром же все обстояло иначе. Он стремительно слабел. Организм пережил сильнейший шок от потери руки, но сейчас стабилизировал состояние. Оба сердца учащенно бились, чтобы он продолжал двигаться. Свернувшаяся у обрубка кровь остановила кровотечение, но не раньше, чем обильно залила кожух турбогенератора. Чуть не упав, Амрад перескочил на следующую энергоустановку и с трудом вытянул себя на ее поверхность одной рукой.

Фараджи погиб, так и не успев установить мелта-бомбы. Он разместил три заряда, но не связал проводки вместе.

У двух из них Амрад скрутил ручки и удалил предохранители, чтобы бомбы сдетонировали при любом грубом прикосновении к ним, а третий взял с собой, когда подошел к краю генератора и перепрыгнул на следующий.

Проекция Галактики над ним завихрилась, словно демонстрируя ход звезд в быстрой перемотке. Миллионы лет промелькнули за считаные мгновения, пока в космосе кружились спиральные рукава. Кристаллическое образование в центре потемнело, и по нему расплылось черно-лиловое пятно.

Масаяк еще сражался, а рядом с ним и Хиалхи. Капеллан завалил уже полдюжины преторианцев, раскалывая им черепа своим крозиусом, который превосходно уравнивал хозяина с опытными соперниками, так как хорошо пробивал любые их блоки и защиту. Хиалхи же, как всегда, дрался психосиловым посохом. Он действовал с ним в паре, как партнер по танцу, двигаясь так плавно и безупречно, что ни одному заурядному воину и не снилось.

Когда преторианцы на секунду отступили в ожидании возможности снова сблизиться с врагом, Амрад закричал по воксу:

— Хиалхи! Пора. Уходи!

Старший библиарий напоследок обернулся, чтобы посмотреть на Амрада. Вид, вероятно, был пугающий; магистр его ордена стоял без оружия и без одной руки.

— Уходи, — повторил Амрад. — Ты обязан запомнить случившееся.

Масаяк оглянулся на библиария и коротко кивнул ему. Хиалхи вышел из боя и, схватившись за один из столбов, поддерживающих мостик над генераторами, проворно взобрался наверх и перелез через перила.

Преторианцы двинулись на Масаяка. Капеллан раздробил одному воину ногу, обойдя выставленную защиту с неожиданного направления, и пошатнувшаяся техноконструкция рухнула в черную бездну. Амрад в это время удалил предохранители с трех мелта-бомб, установленных технодесантником Саракосом, и, перейдя к следующему генератору, торопливо проделал те же операции с зарядами Хиалхи. Закончив, он боковым зрением уловил серую фигуру, которой оказался бегущий в его направлении Масаяк. Весь доспех капеллана был пробит и измят. Клинковая часть крозиуса покрылась почерневшими следами от разрядов силового поля.

— Мои готовы, — сообщил Масаяк, подскочив к Амраду.

— Хиалхи, ты вышел? — по воксу спросил Амрад, но прежде чем он услышал подтверждение, над космодесантниками вырос вершитель Метзой.

Он возник позади капеллана Масаяка со скрещенными на манер ножниц мечами и одним движением отсек Масаяку голову. Череп в шлеме отскочил от поверхности турбогенератора и скатился в пропасть. Когда тело капеллана рухнуло на бок, Амрад отвел лишь короткий миг, чтобы почтить его память. Без капеллана Астральные Рыцари ни за что не пережили бы Варвенкаст. Их бы растерзали и разогнали, окутанных бесчестьем. Только благодаря тому, что Масаяк поистине воплощал суть Астральных Рыцарей, он сумел предотвратить катастрофу.

«Мы — рука тирании. Угнетатели и разрушители. Мы — инструмент страданий, которые сами никогда не сможем испытать, а значит, полностью понять. Но, несмотря на это, мы чтим наши обещания и держим слово».

Вершитель Метзой вонзил мечи в грудь Амрада: один пронзил вторичное сердце и вышел из спины, а другой рассек первичное. Некрон изучил врага и знал физиологию Астартес и потому, как истинный палач, всегда казнил безошибочно.

Почувствовав, как оба сердца перестают биться, Амрад оставшейся рукой повернул ручку зажатой на сгибе локтя мелта-бомбы.

Окутавшая его тьма шепнула ему, что это конец, а затем в обжигающем свете весь мир взорвался на миллиард осколков.