Мир в огне

Пламя шестое Высокорождённые

Перелёт над Великой пустыней Шахрисабзса утомлял. И виновата была отнюдь не жара, на высоте огненное дыхание земли совсем не чувствовалось. Но вот постоянство скал, напоминавших развалины неведомых дворцов, и бесконечного песка вводило в какой-то сон-полубред. Везде господствовал телесный цвет: шкурка персика, чешуя рыбы, отблеск перламутра. В какой-то момент чувствуешь себя насекомым, ползущим по телу великана, а сетка оврагов и высохших русел рек только усиливает сходство с обветренной задубелой кожей исполина. И тем радостнее было встретить первые пятна жухлой растительности и одинокие рощицы, вскоре соединившиеся в новый океан. Только теперь — мягко-зелёного бархата.

Впрочем, оказалось, что и буйная растительность способна быстро утомить своим однообразием. К счастью, полёт над бывшим Западным уделом продлился всего час. Дракон вежливо помог пассажирам спуститься вместе с поклажей на прогалину, кивнул на прощание и растаял в воздухе. Путники не особо расстроились, их уже охватило радостное возбуждение близкой победы. Магистр тут же начал высчитывать положение Двери, а Лейтис разобрала мешки, поставила в стороне укутанную клетку с небольшой свиньёй и принялась осматриваться. Непривычно. Ноги утопали в терпкой пене густых мхов, путешественников окружали переплетение лиан и папоротников, необычные хвойные деревья напоминали перевёрнуты ели. Но при этом сохранялось ощущение солидной сдержанности, будто здесь даже необузданные лианы стесняюлись вести себя так же нагло, как собратья возле экватора.

Ислуин перехватил взгляд ученицы и обеспокоенно сказал:

— Не нравится мне всё это. Насколько я помню, в Западном уделе должны преобладать грабы и каштаны, с вкраплениями дубрав. А не это субтропическое безобразие.

Лейтис в ответ пожала плечами:

— Мало ли что? Например, откат от Радуги…

— В том-то и дело. В той же бывшей степи места, по которым прокатились откаты, хорошо различимы. Очень заметная «ступенька» свойств. А здесь я ничего не чувствую, словно всё появилось естественным путём. Начинаю жалеть, что дома интересовался многими вещами по принципу «пригодится — не пригодится».

Магистр сел на один из мешков и достал книгу по разработке магических конструктов. Затем открыл её на предпоследней странице.

— Вот этого трактата сейчас очень не хватает. «Там» топологическая магия в основном интересовалась незамкнутыми искажениями, то есть телепортами. А закрытые пространства, какие создавали с помощью Радуги-в-огнях, оставались уделом чистых теоретиков от магии и физики. Вот тут список изданных Академией за последние пять лет трудов по новым открытиям и теориям. В том числе книжка, которая очень бы пригодилась, — Ислуин подчеркнул ногтем нужную строчку. — «О некоторых вариантах замкнутых пространственно-временных конструкций». А теперь придётся лезть вслепую. Я так не люблю.

Магистр замолчал, убрал книжку и встал. Потом разрезал бечёвку на холстине, укрывавшей клетку.

— Ладно. Давай-ка подготовим нашего героя-первопроходца. А то вечереет скоро.

Лейтис кивнула: этот вариант они оговаривали ещё на острове. По некоторым параметрам свиньи близки к людям, поэтому заклятие-ключ понесёт к Двери животное. Лейтис как маг чистой Жизни закрепит чары на свинье и внушит ей подойти к определённой точке, которую высчитает магистр.

Усыплённая на время перелёта «первооткрывательница», словно догадываясь о своей участи, просыпаться не хотела. А потом вообще забилась в угол клетки и отказалась вылезать, пыталась кусаться… Наконец, животное поставили на землю, и нетвёрдым шагом, всё время проваливаясь в мягкий мох, оно двинулось к дальнему концу прогалины. За ней полупрозрачным маревом тут же вставали один за другим щиты. Сорок метров, тридцать, пять. Ислуин и Лейтис не заметили точно, в какой момент свинья встала в «скважину замка». Но результат ждать себя не заставил: из ниоткуда вдруг пополз горчичного и фисташкового цвета туман. Всё, чего касались его клубы, тут же менялось. От свиньи мгновенно остался один скелет, молодые деревца на глазах вырастали в могучих гигантов, падали трухлявыми старцами, а на их месте немедленно вставала свежая поросль. Щиты, едва их касалась таинственная эманация, лопались один за другим. Ислуин и Лейтис приготовились бежать… как всё закончилось. Туман рассеялся, прогалина так и осталась заросшей густыми зарослями, а рядом с костями бедного животного заиграла в отблесках предзакатного солнца бежевая плоскость исполинского квадрата, метров восьми или десяти в поперечнике.

— Лейтис, — вдруг обратился к ученице магистр, — что ты, как специалист по живому, можешь сказать про это место теперь?

Девушка осторожно просканировала ближайший участок, которого коснулся туман. Затем подошла к одному из свежих кустов, отломила веточку и поднесла её к дереву, стоявшему за границами изменённой зоны.

— Не пойму. Такое ощущение, что…

— Говори, говори. Не стесняйся.

— Это, наверное, глупо. Но ощущение, что между этим двумя растениями много столетий. Будто там, куда дотянулся туман, прошла пара тысяч лет. Очень характерные изменения почв и остального, связанные с лесами, долгое время растущими в какой-то местности.

Ислуин растерянно посмотрел на трепещущий рябью квадрат.

— Значит, мне не показалось, — после чего, почему-то смутившись, добавил: — Понимаешь, такими вот замкнутыми системами интересовались не только влюблённые в теорию учёные сухари. Это была ещё и модная тема для всякого рода писателей. Я… В общем, была маленькая слабость к таким книжкам. Особенно если хороший автор старался свои придумки обосновывать последними новостями науки. Это я к чему? Сюжет у таких романов имел в основе одно и то же исходное событие. Группа эльфов или людей отрезана на территории, где время течёт быстрее… А дальше бесконечное поле для фантазии, как эволюционирует замкнутое общество. И с чем столкнётся пришелец из внешнего мира. Когда «быстрое время» начало вытекать наружу, всё стало очень уж похоже на книжку, которую я читал незадолго до путешествия через Зеркало миров. Жаль, она осталась дома, в Киарнате. И сейчас я даже боюсь предположить, что нас ждёт внутри.

— Что будет, то будет, — пожала плечами Лейтис. — Не останавливаться же в двух шагах от цели?

Через Дверь пришлось идти, взяв друг друга за руку — чтобы попасть в один момент времени. Причём, если Лейтис несла во второй руке оба мешка с вещами, то Ислуин держал обнажённый клинок, на конце которого висела заготовка многоступенчатого магического щита. Пользоваться артефактами тоже побоялись, поэтому повязки Истинного зрения остались в сумках. И ударивший по глазам яркий свет полудня, вдвойне болезненный после царившего только что полумрака вечера, стал неприятным сюрпризом. Мешки полетели в сторону, Лейтис выхватила свой меч, магистр развернул полог заклятия и тут же встал спиной к спине ученицы, если придётся отражать нападение…

В ответ закуковала кукушка. Мирный голос птицы оказался таким неожиданным, что оба вздрогнули, нервно рассмеялись, опустили мечи и принялись осматриваться, куда их занесло. Дверь вывела на продолжение той же самой прогалину — только шумели вокруг каштаны и грабы, а в самом конце пытались отвоевать себе место несколько дубов. На взгляд Ислуина, всё как и положено в Западном уделе. Даже трели птичьих голосов — и те ничем не отличались от мест, знакомых по родному миру. Магистр опустился на колени, сорвал пару цветов и внимательно рассмотрел. Лесной тюльпан, причём только-только начал отцветать. Здесь примерно май — начало июня. А во внешнем мире — февраль.

— Проверь, — Ислуин поднялся и отдал сорванный тюльпан ученице.

— Цветок как цветок, — пожала плечами девушка. — Без нужных инструментов я могу лишь сказать, что ничего особенного я в нём не вижу. А что?

— Это хорошо, — довольно кивнул магистр. — Время внутри Барьера течёт быстрее, — Ислуин показал на примятую и начавшую жухнуть растительность. — Судя по траве — «изнутри» Дверь открыта не меньше недели-двух, а у нас прошло полдня. Насколько я помню основы замкнутых систем, некомпенсированная энергия либо уходит в откат — как с Безумным Лесом, либо на ускорение внутреннего времени. Причём ещё до того, как это «избыточное» время начнёт рвать границу изнутри, в замкнутой области пойдут мутации. И начнётся всё с ближних к Барьеру областей. Но если ты ничего не видишь, то химер пока можно не опасаться. И на этом спасибо.

Вдруг птичьи переговоры смолкли, неподалёку послышался хруст ветки под ногой.

— О! Хозяева пожаловали, — Ислуин повернулся к дальней стороне прогалины, вслед за ним — Лейтис. Там, продираясь через кусты, на свободном пространстве как раз показались пятеро эльфов. — Думаю что-то вроде стражи. Хорошо, не придётся искать кого-нибудь для расспросов.

Если не считать Оракула, это были первые «обычные» эльфы, которых видела Лейтис. Поэтому рассматривала девушка стражников внимательно, ничуть не стесняясь. Будь перед ней люди, четверым парням она бы дала лет восемнадцать, начальнику — около сорока. Все напоминали Эйлаху. Впрочем, призналась себе Лейтис, скорее всего это потому, что с непривычки чужой народ всегда на одно лицо. Разве что хозяин Острова драконов причёску, как принято в Империи и на Бадахосе, носил не очень длинную — а у этих волосы спускались роскошным хвостом ниже лопаток. Одеты тоже непривычно: нечто вроде длинных рубах чуть выше колена, голые ноги обуты в сандалии, и завершает наряд пояс высотой до подмышек с закреплённым на нём фартуком. Причём, судя по материалу плотной кожи и металлическим бляхам-нашивкам, пояс и фартук играют роль лёгкого доспеха. Против коротких, похожих на лавровый лист мечей, составлявших вооружение эльфов — самое то. Ислуин отреагировал на стражников совсем по-другому. Он ошеломленно таращился на их «рубахи» и «вооружение». И если бы встретил не эльфов, а разодетых в кружевные платья и с хлебом-солью орков — явно удивился бы меньше.

Тем временем хозяева остановились метрах в десяти, и старший прокричал:

— Кто вы? Назовите цену своей чести. Равна ли она благородному Aire desa, владеющему землёйbo-aire — или вы не можете заплатить даже aire?

Ислуин в ответ издал нервный смешок и, давясь смехом, переспросил:

— Вы… Вы серьёзно?

Стражник набрал воздуха прокричать вопрос ещё раз, вдруг его взгляд зацепился за что-то в облике магистра:

— Это deorad! Убейте их!

Четверо парней тут же выхватили оружие и кинулись в драку. Выпад. Противный скрежет твёрдого железа, столкнувшегося с железом. И — длинная пауза. Ислуин и Лейтис успели встать спиной к спине, поэтому первый натиск мгновенно захлебнулся. Впрочем, почти сразу стало понятно: выучка у нападавших настолько плоха, что даже Лейтис справилась бы со всей четвёркой в одиночку. Парни делали зверское лицо, грозно ухали… Но выбрасывали клинок слишком медленно, размашисто, без настоящей силы. Нападали вразнобой. Ислуину всё время приходилось успокаивать себя, чуть придерживать порывы Лейтис — но слишком уж от горячки боя разгоралось сердце. Так и хотелось раскроить ту или эту глупую голову, если она всё равно просится под удар.

Внезапно один из парней со всей силы неумения ударил в подставленный блок, меч плохой стали не выдержал и переломился. Бой можно было считать законченным: если уж все четверо разом не могли одолеть чужаков, то оставшиеся трое не смогут тем более. Понял это и командир. В сражающихся полетела пышущая жаром, извивающаяся огненная плеть. Там, где верёвка из пламени коснулась земли, трава мгновенно почернела, рассыпалась пеплом. Магистр отбил новую атаку не задумываясь, хотя и подивился ещё одной странности. Если судить по плотности энергии и толщине пучка, то вражеский маг не новичок. Заклятие явно отработано годами практики. Но при этом выполнено всё так, словно чары творил ленивый первокурсник: жар удерживался жёстким внешним каркасом, из которого так и сочилась колдовская энергия. Да и полог, выставленный вслед за плетью, недоделан — элементы плетения соединены неряшливо, магическую составляющую ещё развеет, но чисто физический удар почти не остановит. Для проверки Ислуин бросил «Искру гнева»… Так и есть. Его заклятие собирало водяной пар, разлагало на составляющие, а потом поджигало гремучий газ. Вдали от речки или пруда взрыв вышел слабенький — но чародея бросил назад, ударил о дерево, заставил ненадолго потерять сознание. Пока Ислуин разоружал остальных, Лейтис прижала к горлу вражеского командира нож.

— Ты о своих воинах подумал? — недовольно спросил магистр, что-то высматривая в отобранных мечах. — А если бы задел? Зажарил на месте.

Эльф в ответ высокомерно посмотрел на Ислуина, потом скосил взгляд на нож у горла и презрительно бросил:

— Воин должен быть готов умереть в любой момент. Отдать жизнь ради общей победы — это его долг.

— Ну-ну, — усмехнулась Лейтис. — Вот только лучше, если этот долг исполняют другие, — девушка показала на выступивший от страха пот и расширившиеся зрачки. — Сам-то умереть не рвёшься.

Магистр же холодно добавил:

— Ещё раз услышу подобную глупость — отрежу язык. Причём так отрежу, что потом ни один лекарь не исправит.

— Я принадлежу к aire ard, и готов обсудить выкуп. Я предложу за себя половину цены моей чести.

Ислуин вытащил из ножен командира меч, положил к остальным трофейным клинкам. После чего достал из сумки-хранилища склянку с крепкой кислотой и старательно полил оружие. Следом аккуратно опустилось заклятие, от которого процесс ускорился в несколько раз, на железе стремительно разрослись бурые пятна. Пару минут спустя небольшой вихрь довершил дело: на траве остались лежать одни ржавые обломки. Лица эльфов-стражников растерянно вытянулись, командир же побелел от гнева и страха.

— Вопрос о выкупе и цене чести можно считать исчерпанным, — ехидно ухмыльнулся магистр.

После чего буркнул себе под нос непонятную фразу:

— А вот дальше, если меня не подводит память про эти дурацкие игрища… — и уже в полный голос обратился к остальным. — Отведёте меня в деревню и сообщите управителю области…

— Ribenn, — поправил один из парней.

— Вот даже значит как, — удивлённо покачал головой Ислуин. — Дожили. Ладно, пусть будет ribenn. А сейчас бегом, показывайте дорогу. Пока я не поторопил, — магистр сделал суровое и жестокое лицо, на ладони загорелся и погас язык пламени. Эльфы испуганно вздрогнули, а Лейтис поперхнулась, чтобы не рассмеяться в полный голос.

Идти пришлось больше пяти часов. Всего через несколько сотен метров каштаны сменились дубравами с густым подлеском, к тому же постоянно попадались ложбинки и ямы, заросшие кустарником. А ходоками эльфы оказались плохими. И если по натоптанной за последний месяц тропе шли более-менее сносно, то когда Ислуин почувствовал, что впереди свинопасы со стадом и потребовал обойти их стороной — на «целине» стражники сникли и тащились еле-еле. Лейтис презрительно хмыкнула, мол, тоже мне — Дети леса. Магистр на это невежливо отгородился от эльфов пропускавшим звук лишь в одну сторону пологом и принялся делиться своими соображениями.

— Понимаешь, с момента встречи меня не покидает ощущение странности, театральности, — Ислуин неожиданно тепло улыбнулся. — Когда я ещё только в начальную школу ходил, меня иногда на год-два оставляли у бабушки. Родители часто были в отъезде по делам государственной службы. Бабушка преподавала в университете Южного удела, тамошний историко-социологический факультет мог поспорить даже со столичной Академией. Так вот, бабушкины студенты и просто любители истории устраивали реконструкции. Когда группа, скажем, месяц или два живёт точь-в-точь как предки. Обычаи, одежда, дома. А остальные наблюдают: верно ли мы догадались, так ли всё было сотни лет назад, или практика показала ошибки. А ещё делали иначе. Брали какой-нибудь известный исторический роман, жили один-в-один по нему — а затем разбирались, что в придумке искажено, почему идеализированный мир «не работает», и как ошибки связаны с современными взглядами обывателей.

Магистр остановился и показал на пыхтящих парней, которым в «рубахах» было очень неудобно перелезать через очередной поваленный ствол.

— Похоже эльфы одевались больше трёх тысяч лет назад. Вот только на самом деле устроено всё было чуть иначе, с расчётом обитания именно в лесах. Да и остальное… Оружие, поведение. Титулы произносят на древнем наречии, хотя с корявым произношением. «Deorad» означает не имеющий прав, «aire» — означает всех, кто может говорить на собрании мужчин, «bo-aire» дословно «имеющий не меньше пяти коров». Но здесь не возврат в прошлое, а ожившая художественная книга. Даже стиль фехтования — переделка постановочных приёмов театрального боя. Ещё ходят, словно… Словно горожане, для которых лес — это разновидность парка. Поэтому, решив поиграть в героев древности, об известных когда-то даже ребёнку вещах не задумались. И вообще, в старинных сагах про то, что сквозь кусты удобнее лезть не в сандалиях, а в башмаках или лаптях, ничего не сказано. Зато сандалии красивей, вот и лепят их во все романы…

Дальше рассказать не получилось. Один из парней неудачно зацепился, упал, вывихнул ногу и сильно расшибся. Причём выяснилось, что даже командир не владеет хотя бы основами медицинского чародейства, а остальные незнакомы с магией вообще. Значит, больной не может направить энергию целительных чар точно на повреждённые места, и о варианте «вылечить на месте» не стоит и заикаться. Проще сначала доставить в деревню. Но «гордые последователи древних героев», отправляясь в бой, о возможных ранениях не думали. Ни у кого из пятерых не было с собой даже бинтов. Поэтому рубить жерди и делать из своего плаща носилки пришлось лично магистру. Настроение у него от этого испортилось, даже на вопросы Лейтис он теперь либо отмалчивался, либо отвечал короткими фразами, сухо и временами резко. Лишь на тащивших носилки парней Ислуин рычал и покрикивал постоянно.

Равнодушно магистр отнёсся и к деревне: двум десяткам круглых, метров пятнадцати в диаметре, домов из жердей и веток, обмазанных глиной. Лишь хмыкнул, что защитный вал могли бы рыть как полагается и заполнить водой — а не полметра в глубину и метр вверх. Перед центральным домом благородных aire встретил староста. Ислуин отдал приказ насчёт раненого — Лейтис уже знала, что, сломав мечи, магистр захватил право распоряжаться делами и честью пленных… После чего бывший командир спросил разрешения известить о госте правителя области-туата и приказал старосте написать, а затем послать с гонцом письмо. На этом магистр, который уже собирался уйти, ошеломленно споткнулся и спросил:

— А сам? Или… ты писать не умеешь?..

— Дело благородного aire ard, — важно и с презрением ответил старший стражник, — это охота, война и искусство сказаний. Остальным пусть занимается чернь.

— Сгинь с глаз моих, идиот! — простонал магистр. — Чтобы, пока не придёт ответ от вашего хозяина туата, я тебя не видел.

После чего вполголоса объяснил недоумённо наблюдавшей за происходящим Лейтис.

— Ладно, Шэт с этой дурацкой театральностью. Включая то, что область, судя по титулу правителя, называют туатом. Такое фактически независимое образование, государство же — аморфная конфедерация этих самых туатов. Но эльф, не умеющий читать! Особенно эльф из благородного сословия… Мы с Эйлахой сравнивали, до войны наши миры были похожи. А слава эльфов как самого умелого народа пошла не оттого, что мы умнее людей или срок жизни у нас больше. Просто Ясные Владыки давно поняли — мастерство народа отсчитывается от среднего уровня, а не по гениям. То же самое пытается делать Империя: система школ и университетов, а столица собирает лучших из лучших. Это я к тому, что найти эльфа, незнакомого с основами магии, механики и философии было чуть сложнее, чем встретиться с Истинным драконом. Среди военной и торговой аристократии вообще держалась мода на два или три образования. Причём не просто получить диплом, а обязательно поработать хотя бы несколько лет по специальности. Здесь же — «занятие для черни», — передразнил Ислуин.

Ждать ответа пришлось неделю, и за это время гости извне познакомились ещё с одной древней традицией. Фении. Неженатые молодые свободные аристократы, которые решили жить охотой и… грабежом чужих туатов. То ли кто-то не поленился тайком пройти четыре десятка километров в соседнее владение, чтобы донести — у них в деревне живёт благородный герой без вооружённой свиты, и его голова может стать отменным трофеем. То ли как-то узнали содержание отправленного письма… На четвёртый день магистра от обеда оторвал истошный женский крик откуда-то со стороны полей. Выскочив на улицу, Ислуин чуть не столкнулся с одним из разбойников. Дальше всё случилось мгновенно. Незадачливый бандит получил удар кинжалом, а в остальных полетел «багряный поток»: чары магистра не только формировали огненный жгут, но и выжигали вокруг себя кислород, чем создавали сверхзвуковую ударную волну. Готовившего ударить заклятием вражеского мага разорвало напополам вместе со злорадной ухмылкой и водяным щитом, четверо его приятелей умерли на месте от смертоносного перепада давления. После чего магистр подхватил мечи и бегом отправился выяснять, кто кричал и что творится.

На дороге, рассекавшей поля, стояли несколько повозок, рядом с которыми стоял десяток фениев и готовился развлекаться: из толпы связанных друг с другом крестьян выхватили молодую девушку, разорвали на ней платье-рубаху и первый из разбойников уже развязывал пояс. Ждать продолжения Ислуин не стал. Разве что пришлось не кидаться заклятиями — можно задеть селян, а поработать клинками. В пёстро вооружённой палицами и копьями толпе даже попался один молодчик, доставивший Ислуину несколько интересных мгновений — виртуозно махавший дубиной самородок, из которого при должном обучении вышел бы неплохой воин. Впрочем, поиграв с парнем, магистр с сожалением разорвал дистанцию и кинул пару метательных стрелок. Если в округе бродят ещё фении, надо поторопиться, пока чего-нибудь не натворили. К счастью, спешить не понадобилось. Одного из грабителей магистр лишь ранил, и, прежде чем добить, выпытал — на дороге были последние. Но дальше пришлось успокаивать крестьян, кажется, испугавшихся спасителя больше, чем налётчиков. И все последующие дни на чужаков смотрели с дрожью в коленях, а вопросы, если возникала нужда, задавали, заикаясь через слово. Поэтому, когда утром восьмого дня в деревню въехал отряд для «сопровождения до столицы», магистр потребовал уезжать немедленно.

Перед самым отправлением случилась новая заминка. Для героя, пусть и с непонятным статусом, прислали почётное сопровождение из десяти колесниц и нескольких повозок. Причём, если свита из бывших стражников должна была ехать в повозках, то благородным господам пристало передвигаться исключительно в колесницах. Глава эскорта сначала не понял отказа и требования дать обычную лошадь, затем принялся настаивать… Магистр в ответ взорвался:

— Я! В лоханке! Не поеду! — наорал он на опешившего мужчину.

После чего щелчком воздуха вышиб возницу, перерубил постромки и небольшим ураганом превратил колесницу в щепу.

— Довели, — буркнул себе под нос Ислуин, — совсем нервы никудышные стали, — и принялся мастерить из остатков ремней и отобранной одного из эльфов верёвки хоть какое-то подобие уздечки.

Лейтис обошлась без красочных эффектов: предназначенная ей колесница просто обратилась в гнилую труху и обломки, а не ожидавший возница упал на землю. Да и с уздечкой вышло проще: вызнав, как принято ездить, заранее, девушка озаботилась необходимыми частями. Эльфы, что воины, что крестьяне, ошеломленно застыли, не в силах вымолвить хоть слово. Да и на тракте все встречные останавливались, изумлённые двумя всадниками, лихо скачущими даже без седла. Зато всю дорогу сопровождение слушалось магистра с полуслова.

Первым вестником столицы стала дорога. Рассекавший густой сосновый лес тракт остался таким же широким и переполненным телегами и пешеходами, но вместо плотной утрамбованной глины, лишь в немногих местах крытой булыжником или кирпичом, копыта лошадей и колёса повозок теперь касались серой ленты необычного камня. Словно нечто растопили до жидкости, а потом вылили на дорогу — как кондитер украшает глазурью торт. Ислуин, заметив интерес Лейтис, пояснил: на самом деле это не камень, а специальные растения. Сначала делают основу из щебня, а потом засевают особыми мхами и травой. За пару лет они «сплавляют» верхний слой и результат выходит ничуть не хуже природного асфальта, который для тех же целей добывают в Южном Бадахосе. Даже лучше. Потомки явно утеряли секрет, дорога не чинилась столетиями — но можно почувствовать, как остатки высаженных когда-то растений до сих пор пытаются ремонтировать тракт, затягивая небольшие трещины и выбоины.

Без ям, луж и грязи ехать оказалось намного легче. Поэтому требование возницы передней колесницы «освободить путь благородным aire» перестало носить символический характер, и опушку леса процессия достигла всего через пару часов. К удивлению Лейтис и Ислуина, дальше почти сразу начинался город, без положенных предместий и слобод. Лес заканчивался небольшим обрывом, следом шла равнина — и было хорошо видно, что вдоль невысокого вала-границы шла лишь неширокая, всего полтора или два километра полоса садов и огородов. Аза валом сразу же начинались дома. Но не уже знакомые низкие круглые или прямоугольные постройки из прутьев и дубовых плах, а симпатичные двух, трёх и даже четырёхэтажные особняки красного или жёлтого кирпича. Дома заботливо укрыты не соломой, а рыжей черепицей. Да и работавшие среди деревьев эльфы были одеты не в «рубахи», а такие же как у Оракула туники.

Магистр на это только хмыкнул:

— Кто бы сомневался. Возврат к истокам — это хорошо для простонародья. Элита, вижу, без канализации и горячей воды в ванной жить не хочет.

Тракт уходил через сады к домам, но командир сопровождения на первом же перекрёстке свернул вправо, объезжая город по большой дуге. И ехать пришлось ещё целый час, пока дорога не добралась до большого поместья… на границе которого снова разделилась. Причём, если средняя часть, обрамлённая с двух сторон кустами, шла напрямую к огромному трёхэтажному особняку, который смело можно было назвать настоящим дворцом, то остальные два пути делали петлю через хозяйственные постройки. Чтобы уткнуться в тот же особняк, но каждый со своего крыла и через свои ворота в окружавшей поместье ограде. К удивлению гостей, сверкающая парадными одеяниями делегация встречала не у центрального крыльца, а у именно бокового. Второй странностью, на которую обратил внимания магистр, прежде чем они свернули влево, было то, что будто бы за разделёнными главной дорогой половинами поместья ухаживали разные садовники: чуть иначе выровнены ветви деревьев, чуть на разную высоту подстрижена трава.

Разными были и полтора десятка эльфов, ждавших на широком крыльце, размерами, лепкой и изразцами не уступавшем главному входу. Впереди стояли трое среднего возраста мужчин в одинаковых белых «рубахах», разве что у одного пояс и заколка длинных волос золотые, у двух других — серебряные. Чуть левее и на полшага дальше изящная высокая юная эльфийка, в усыпанном блёстками синем платье, руки в перстнях, серьги и тиара в волосах сверкают бриллиантами. Рядом с хозяйкой три девушки постарше, вроде фрейлин. Украшения намного проще, а платья неброского травного оттенка. И чуть в стороне от остальных, ближе к воинам охраны — причём тоже в зелёных туниках и нормальных кольчугах — пожилой мужчина в синей тунике и совсем без украшений. Даже заколка, собиравшая длинные волосы в причёску — из посеребрённой стали.

Первым, судя по торжественному выражению лица, собрался заговорить мужчина в «рубахе» и золотых украшениях. Он уже открыл рот, явно ожидая, лишь пока гости спешатся, а подбежавший конюх разберётся с непонятной упряжью и уведёт коней. Но если все — и возницы, и пассажиры повозок едва подъехали, тут же сошли на землю и склонили голову, даже Лейтис спрыгнула с коня — то Ислуин почему-то слезать не спешил. Пауза затягивалась. Конюх, было, протянул руку всё-таки взяться за уздечку — но жеребец, за время дороги успевший проникнуться вкусами и характером нового хозяина, злобно посмотрел и попытался укусить. Парень еле успел сначала отдёрнуть руку, а потом отпрыгнуть: раз уж не удалось зубами, жеребец решил попробовать догнать копытом.

— Уберите от меня этих недоумков, — обратился Ислуин к мужчине в синей тунике. — Воще, будто коня первый раз увидели. Где у вас тут конюшня? Да не, не собираюсь я, это, сразу туда коня вести, — магистр спрыгнул на землю. — Потом. Позвольте представиться. Кер Ислуин, вольный философ. Кер? Гвена? — прозвучало в сторону пожилого и девушки в алмазах.

Лейтис с трудом удержала смешок и вдруг заметила: аура наставника — поддельная. Магистр теперь кажется вдвое, а то и втрое моложе настоящего возраста. Возникшее было после выходки коня дурашливое настроение исчезло. Девушка собралась, приготовившись подыграть… или драться, если что-то пойдёт не так. Тем временем мужчина в «рубахе» справился с негодованием от того, что его демонстративно не замечают, сделал два шага вперёд и попытался начать свою речь:

— Приветствую вас, чада мои…

— Я, папаша, тебе не родственник.

Эльф от хамства поморщился, но продолжил.

— Все мы дети великого Эбрела. Я же старший из филидов дворца Хранителей Ясного престола, поэтому возношу общие молитвы на алтаре бога. Через своих жрецов Эбрел присматривает за грехами нашими…

Холодный огонёк, на мгновение мелькнувший в глубине взгляда магистра, заметила только Лейтис. Миг спустя стоял прежний паренёк, только нахальства прибавилось.

— Если уж богу больше нечего делать, кроме как подглядывать — это его дело. Только вот я шпиков никогда терпеть не мог, даже если сам Эбрел просит. А он, кстати, просит? Не могли бы вы, как в следующий раз с ним на встречу поедете, меня захватить? Чтоб он это, типа подтвердил. А сейчас, папаша, исчезни. Пока я чего не удумал. Например, поясок твой на память взять.

Ислуин спрыгнул на землю, демонстративно обошёл филида, преклонил колено перед девушкой в синем платье и поцеловал ей руку.

— Так как мне вас называть, прекрасная гвена?

— А они милые, — девушка благосклонно кивнула и обратилась к пожилому. — Первый советник, стоит их пригласить.

— Как скажете, Ваше высочество. Вы правы, нам и правда стоит их хорошенько расспросить.

Девушка звонко рассмеялась, затем подала Ислуину руку, чтобы он поднялся.

— Имя моё Серен, я Высокая принцесса. Встань, рыцарь и будь гостем в доме моём.

В отведённых магистру покоях пришлось выдержать ещё одну небольшую баталию. Лейтис приняли за служанку и пожелали поселить в пристрой для слуг. А когда узнали, что она дочь Ислуина, новому взрыву негодования со стороны филида, казалось, не будет предела. Принцессу же ситуация, наоборот, явно позабавила. Несколько минут она слушала поток красноречия, потом коротко заявила, что гость есть гость — и слуги бегом начали готовить ещё одну комнату, а филид обиженно умолк и ушёл.

Когда пришельцы остались одни, магистр пододвинул к одному из кресел г-образный столик с вином и закусками и сел так, чтобы ноги прямо в сапогах удобно лежали на столе. Но брать бутылку не мешали. После чего обратился к Лейтис, устроившейся в соседнем кресле, на языке ханжаров:

— Как думаешь, с сапогами не переигрываю дикого варвара? Не догадаются? Я специально всё подвинул сюда, потому что на прежнем месте в потайной глазок будет плохо видно. Вино кстати, — Ислуин глотнул прямо из горла, — у них паршивое. Впрочем, не удивительно. У нас это был экспортный товар, поэтому Западный удел и Южный союз городов отчаянно интриговали, переманивая к себе лучших специалистов.

Лейтис в противоположность наставнику изысканным движением налила рубиновую жидкость себе в бокал, пригубила, затем кивнула, соглашаясь: вино и в самом деле качества не самого хорошего.

— С сапогами нормально. Вот только на крыльце было лишнего. А если бы оскорбилась принцесса или этот, как его, Первый советник?

— У эльфов стало бы одной принцессой и советником меньше, а следующие несколько недель мы проверяли, насколько хороши местные следопыты.

Лейтис пожала плечами, показывая, что самоуверенность магистра она не разделяет. Ладно, уровень сопровождавшей их охраны она оценить успела, можно в расчёт не брать. Но семеро гвардейцев? Да и принцесса Серен маг нечета встретившемуся у Двери: её щит мог выдержать полноценную атаку. Магистр на это улыбнулся и с силой бросил бутылку в один из потайных глазков.

— Риск, конечно, был. Но оправданный. Филид — в дописьменную эпоху так называли сказителей-законников. Что-то вроде сегодняшних судей пополам с хранителями традиций. Вот только даже тогда быть жрецами Эбрела им запрещалось, слишком большая власть в одних руках. Здесь же… Признать его главенство и над нами — потенциальные неприятности. А насчёт боя… Там, кстати, среди гвардейцев ещё один маг был. Да, для местных столичные маги неуязвимы. Но они почему-то используют не систему гибкого плетения заклятий, а жёсткую, состоящую из блоков. Я тебя такому не учил, эту школу даже в повседневном использовании признали тупиковой лет сто назад — а на войне отказались ещё раньше. Строить результат из заранее созданных заготовок-«кирпичиков» быстрее, во многом надёжнее. Но даже против элементарных двуступенчатых заклятий, где первой частью идёт какое-нибудь сложное проклятие, система почти бессильна. У меня же наготове был «гром шёпота», а вдогонку кое-что из алхимической гадости, ещё из старых запасов.

Магистр зевнул, потом ещё раз. Глядя на него начала зевать и Лейтис.

— Ладно, предлагаю спать, — Ислуин, наконец, сумел справиться с зевотой, — нам с утра ещё надо договориться, что врать хозяевам. Пока не разберёмся в здешней кухне, рассказывать про Зеркало миров и остальное я не хочу.

Следующий день вышел насыщенным. Началось всё с того, что гостям принесли платье и тунику того же травяного цвета, как и у фрейлин — и попросили отдать оружие. Мол, во дворце? под защитой самой Высокой принцессы, бояться нечего. Ислуин в ответ поскандалил, но мечи, кинжалы и луки стражником всё же отдал. Специально на такой случай у него лежала пара комплектов, купленных в одной из гномьих лавок, ещё пока они жили в Тейне. Лейтис, когда после завтрака её Высочество Серен захотела лично провести для гостей экскурсию по дворцу всего лишь с четырьмя телохранителями, еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Поясные магические хранилища тоже проверили — но для непосвящённых в секрет там нашлось лишь немного денег, дорожные мелочи и всякие «дорогие сердцу» безделушки. Поэтому вопросов, зачем чужаки постоянно таскают эти небольшие сумки с собой, ни у кого не возникло.

Путешествие по поместью вышло долгим. Сначала неторопливая прогулка через длинную галерею розового мрамора: полюбоваться, как разноцветные пятна от высоких витражных окон разбегаются по мозаикам пола и стен, на которых множество изысканных рисунков складываются в карту когда-то подвластных эльфам земель. Затем — парк, где каждое дерево это произведение искусства, каждая травинка и куст выращены и подстрижены так, чтобы не нарушать идеальной гармонии. Следом бесконечная череда залов и коридоров, изукрашенных новыми мозаиками, золотом, серебром, парчовыми тканями и гобеленами, мрамором, порфиром, янтарём… В какой-то момент Лейтис и Ислуин переглянулись, обоим пришла в голову одна и та же мысль: деньги у хозяев явно в избытке, а вот хорошего вкуса маловато. Принцесса Серен ничего не замечала, она вела гостей дальше и дальше. Упивалась возможностью похвалиться всё новым и новым богатством, рассказать про очередное сокровище и насладиться подхалимским одобрением постепенно разраставшейся свиты. Ведь к процессии присоединялись некоторые из встреченных вельмож, а также знакомый по вчерашнему дню жрец-филид и десяток его помощников.

Когда очередной коридор привёл в библиотеку — Серен захотелось похвастаться собранием редких фолиантов, толпа заполнила читальный зал, а принцессе и гостям пришлось отступить в одно из примыкавших хранилищ. При виде множества шкафов до потока, набитых книгами: ухоженными, нигде ни следа пыли — но если нет ни одного читателя никому не нужными, магистру стало грустно. Наверное поэтому, когда филид сначала брезгливо буркнул себе под нос про бесполезный бумажный хлам, а потом спросил, почему это пришельцы не появились на утренней службе в храме, ответил магистр резко и едко. Мол, Лейтис вообще молится Единому, и если уж ходить — то в его святилище. Вот только ни одной подходящей часовни в поместье почему-то нет.

Мужчина вспыхнул багрянцем гнева, но под взглядом принцессы, которая явно забавлялась происходящим, сумел сдержаться и елейным голосом поинтересовался, чем это Единый выше отца Высокорождённых? Ведь не зря эльфы появились первыми из народов. Ислуин коротко пересказал учение Церкви Единого — о создании мира и участии остальных богов… На это филид вместе с помощниками просто взорвались бранью, криками и требованиями покарать унизившего достоинство Эбрела. Магистр же ровным голосом принялся объяснять, что сам он в рассуждениях насчёт сотворения основы мира именно Единым ничего крамольного не видит. Ведь не унижает достоинство делавшего окна и двери плотника то, что стены возводил каменщик? А каменщик будет гордиться, если именно его стены возьмётся украшать самый искусный из резчиков. Это подлило масла в огонь. Разъярившихся фанатиков не смогло остановить даже требование принцессы Серен прекратить свару. И лишь когда подоспевшая на шум гвардия сначала вытолкала крикунов из библиотеки, а потом вывела на улицу, всё успокоилось. И никто не заметил, что пока магистр отвлекал на себя внимание, Лейтис незаметно стащила с дальней полки небольшую книжку с тиснёной золотом надписью «Краткий курс современной истории».

А вот дальше Серен решила извиниться за безобразную сцену как могла. Поэтому экскурсия продолжилась не только по общей части дворца, но и по личным покоям. Затем гостям оказали честь, пригласив отобедать вместе с её Высочеством, потом позвали играть в мяч — тоже знак внимания. Вечером торжественный приём, пусть и малый, всего на три десятка приглашённых: с чужаками захотел познакомиться старший брат принцессы его Высочество Гиллакэвен. Он, как гордо объяснила Серен, не только носил титул Высокого принца, но и являлся Хранителем Ясного трона. А значит, правил всеми эльфами. Причём посадили Лейтис и Ислуина на достаточно почётное место в середине стола, недалеко от принца. К концу банкета магистр был готов взвыть: если образ тихони пай-девочки от ученицы особых усилий не требовал, то роль нагловатого юнца с самомнением требовала постоянно следить за каждым жестом и словом. Чтобы и впечатление произвести, и не переиграть. А наблюдать придворные за новой персоной в окружении хозяина будут тщательнее любой разведки, ведь чужак запросто может оттеснить кого-то из них. Когда банкет, наконец, закончился, счастье Ислуина было безграничным… В это время пришельца извне вместе с дочерью как раз представили принцу и тот принял восторг на свой счёт, довольно улыбнулся и царственно назначил на следующий день приватную аудиенцию. Магистр рассыпался в благодарностях, но все мысли давно были в книжке, которая спряталась в сумке Лейтис.

Ждать пришлось середины ночи, когда успокоились ходившие по дворцу с поручением слуги. Магистр сразу же разрядил «Око истины» — теперь соглядатаи даже под пыткой будут твердить, что гости беспробудно спали до утра. После чего Лейтис пробралась в комнату Ислуина, зажгла тусклый шарик света и оба углубились в чтение. Слог у книжки был пафосным, автор через абзац восхвалял мудрость и дальновидность тогдашних правителей, но всё равно можно было понять, что же случилось несколько столетий назад.

Подвиг ректора Академии и её сподвижников стал для эльфов полной неожиданностью. К тому же Радуга не только отделила Западный удел непроницаемой стеной, но смяла и растянула его — так что, например, соседние деревни внезапно оказались разделены сотней километров, а портовый город на побережье океана перенёсся внутрь суши. Вдобавок катастрофа затянула в себя несколько островов из Бадахоса и кусок царства Матарам с обратной стороны моря. И, как трагично написал автор, «перед Избранным народом встала угроза вырождения, к которому ведёт смешение с низшей расой». Тогда-то, мол, и возникло движение о возврате к заветам предков. Магистр на это не выдержал и тихонько рассмеялся.

— Если боги хотят наказать, они первым делом лишают разума. Ладно, что «возврат к предкам» поручили недоучкам, нахватавшимся верхов. Удивлён, как эта подделка под романы вообще заработала. Но, между прочим, даже если оба родителя полукровки, в трёх случаях из четырёх у них рождаются чистокровные эльфы. От генетики и наследственности никуда не деться. Зато теперь понятна странная реакция встретивших нас у Двери сторожей. Я то, глядя на их длинную причёску, решил, что deorad они кричат про меня. В древности коротко стригли рабов и преступников. А они то, оказывается, заметили, что ты — человек. Но это как же подогрели тогда ненависть к людям, если до сих пор не утихло.

— Самый простой способ, — пожала плечами Лейтис. — Чужаки, на которых можно свалить несчастья — это спасение для нерадивого правителя. Поэтому «ревнителей старины» и поддержали.

— Ты даже не представляешь, насколько угадала, — Ислуин довольно улыбнулся, сразу став похож на сытого и довольного жизнью тигра. — Короновать претендента можно только из рода правителей и только Венцом владык. А венец остался в сокровищнице, я сам его там видел. Потому-то, наверняка, и возник дурацкий титул «хранителя престола», затем под него подвели «законный» фундамент. Но сильная оппозиция явно сохранилась, не зря нас старательно не подпускают ко второй половине поместья. Если поманить, что венец можно доставить сюда… Поиграем?

Играть магистр начал со следующего дня, с аудиенции у принца Гиллакэвена. Ходить пришлось по лезвию ножа: если принц оказался избалованным сопляком, получившим власть, но не умеющим этой властью как следует распорядиться — то Первый советник был хитрой изворотливой змеёй. Слушая рассказ гостя, он постоянно возвращался назад, уточнял, переспрашивал, пытался поймать на нестыковках. А закончив допрос, потребовал вызвать Лейтис и дотошно сравнил её слова со словами магистра… Ислуин на это лишь посмеялся. Самоуверенные чародеи «Высшей расы» даже не подумали всерьёз проверить человека насчёт магических способностей, к тому же обманулись ложной аурой магистра, где горело сродство исключительно к сфере Огня. Да и физику знали очень плохо. Поэтому не составило труда прямо на ходу превращать звуки беседы с принцем в ультразвук, системой сотканных из воздуха зеркал передавать в дальнюю комнату. Лейтис же, как маг Жизни, легко расширила на время свой слуховой порог до очень высоких частот. А уж изображать растерянность и беспомощность «пай-девочка» умела замечательно. Ислуин вечером даже устроил скандал — «бедную дочку замучили до истерики». Неожиданно на сторону гостей встала и принцесса Серен, так что больше Лейтис не приглашали.

Зато магистра принц звал к себе через день, и что про Ислуина думают принц и Первый советник, можно было догадаться, даже не пытаясь прочитать их мысли. Молодой беспринципный авантюрист, статус которого в небольшой общине эльфов за пределами Барьера невысок. Сопляк жаждет славы и почестей, ради них он отправился в рискованную экспедицию на основе туманных слухов. И теперь без зазрения совести присягнёт любому, лишь бы не упустить своего. Поэтому дурачка сначала можно использовать в местных интригах, раздавить оппозицию… А затем попытаться наладить контакты с внешним миром исключительно на выгодных для принца Гиллакэвена условиях. Ислуина сложившаяся ситуация тоже устраивала. Пусть церемонии и мероприятия, в которых его заставлял участвовать Первый советник, и были иногда нудными и утомительными, зато власть Хранителя трона оберегала от излишнего внимания фанатика-филида и позволила неплохо ознакомиться с делами в стране. Удачно вышло и объяснить, как магистр победил сразу пятерых возле Двери: Ислуин всё списал на оружие-артефакт. Даже продемонстрировал, как со своим мечом он снова одолеет пятерых, а с клинком из местной оружейной еле-еле бьётся на равных с единственным гвардейцем. Принц не скрывал своего разочарования, явно мечтал получить неодолимых фехтовальщиков. Теперь же пришлось забрать «артефакт» и отдать на исследования своим магам… Лейтис, когда наставник пересказал её эту историю, смеялась до икоты. Обманки они заказывали у известного кузнеца-гнома, а секретных чар и на структуру металла, и на прочность, и на защиту от разнообразных пологов и проклятий у настоящего мастера немало. Разбираться, какое именно заклятье отвечает за «непобедимость в бою» можно до второго сошествия Единого.

Не сидела на месте и Лейтис. После допроса с истерикой принцесса стала девушку опекать, постоянно то приглашала играть в мяч, то поучаствовать в очередном приёме, в знак милости дарила платья и украшения. За месяц магистр уже привык, что с ученицей видится он раз в пять-шесть дней: праздники, балы и приёмы шли вечерами, и возвращалась девушка поздно, а когда Ислуин уходил — ещё спала. Поэтому встретить Лейтис в своих апартаментах в обед было непривычно.

Едва войдя в комнату девушки, магистр машинально отметил ещё одну странность. Живых шпионов давно уже убрали, хозяева ограничились лишь магическими амулетами-подглядчиками. Обмануть их для магов уровня Лейтис и Ислуина труда не составляло, но по возможности они старались так не делать. Сегодня же все амулеты были заблокированы наглухо. Лейтис, едва заметила, кто вошёл, разгневанно зашипела:

— Мастер, это уже чересчур! Ради пользы дела я готова терпеть ухаживания, хотя то, что принцесса Серен так откровенно тащит меня вместе покувыркаться на простынях, и противно. Не знала, что среди эльфов тоже есть любители подобных извращений. Но когда меня из ревности пытается убить другая претендентка на постель принцессы — на такое я согласия не давала!

Магистр непонимающе замер на пороге. Лейтис на это показала на тщательно связанную служанку, лежащую в дальнем углу и коротко рассказала, как сначала заметила под манжетами платья девицы тряпки, на всякий случай приставила ей к горлу кинжал… И выяснила, что застёжки вечернего наряда смазаны ядом. Лейтис должна была умереть во время танца, когда рука партнёра прижмёт платье к спине. Яд полностью растворится в крови, девица окажется вне подозрений — главное, не уколоться во время одевания самой. А когда конкурентка сдохнет, Серен снова обратит внимание на любимую служанку и ручеёк золота и подарков забьёт опять.

Магистр в ответ заковыристо выругался на пяти языках, потом добавил:

— Везёт нам с тобой на всякую дрянь. Ну почему я не заметил этого сразу!

— А кто-то заигрался. Решил, что он новое отражение Единого, а остальные — фигурки для игры в шахматы.

— Ладно, ладно, — поморщился Ислуин, — ты права. Вот только… Смотри. Не на ауру, а на распределение потоков стихии Жизни. Видишь небольшие завихрения? А теперь мысленно расширь и дострой эти завихрения вот так, — магистр описал рукой что-то вроде сложной спирали. — Результат нового равновесия называли sarff. Затем переняли придуманное людьми прозвище: тёмный эльф.

— Тёмный эльф? — от удивления Лейтис даже перестала злиться. — Мастер, это же сказка. Глупая, невежественная легенда.

— К сожалению, нет, — сухо ответил магистр. — Просто последнего тёмного эльфа уничтожили так давно, что они превратились в страшную выдумку для обывателей. Не рождается эльфа без сродства со стихией Жизни. Поэтому хоть немножко, но способны к магии все. Обратная сторона — как и Природа, мы должны соблюдать внутреннее равновесие. Его очень сложно раскачать, но если так всё же произошло — начинается перерождение. Меняется психика, меняется рисунок магических потоков. Постепенно начинает доминировать чудовищный эгоизм, удовлетворение своих желаний любыми способами. А способов у sarff немало. В какой-то момент магические способности растут скачком, Тёмные — единственные создания кроме орков, которым доступны одновременно сферы Смерти и Жизни. Внешне это проявляется в двух вещах. Первое — закат и рассвет вызывают дикие мучения, на это время тёмные вынужденно прячутся в закрытое помещение. Второй признак — эльф внешне меняется на свою противоположность. Необязательно, как в легенде, тёмная кожа и чёрные волосы. Если от рождения эльф был смуглым брюнетом — то становится блондином с белоснежной кожей.

— И при чём тут Серен и эта жадная дура? — Лейтис легонько пнула лежащий на полу свёрток, и девица замычала сквозь кляп.

— А то, что способ нарушить равновесие они выбрали один из самых экзотичных. Понимаешь, тут ведь важнее не только действие, но воля, намерение, искреннее желание. Принцесса Серен, как я успел понять, с детства получает всё, чего захочет. Пресытились ей доступные удовольствия, захотелось чего-нибудь необычного. Вот и начала таскать в свою постель девушек. А эта, — магистр брезгливо показал на несостоявшуюся убийцу, — решила, что нашла лёгкий способ разбогатеть, не рискуя нежелательной беременностью. И если служанкам, которых Серен заставляет спать с собой, ничего кроме нервного срыва и отвращения не грозит, то две эти дуры уже обречены. Пока спасает только то, что, во-первых, женский организм устойчивей мужского. И во-вторых принцесса развлекается не только с девушками, но и с парнями, а её любовница оказывается в постели госпожи не слишком часто. Но в какой-то момент женское начало из них начнёт вытекать быстрее, чем пополняться от мужчин или изнутри естественным путём. Однополые утехи станут необходимостью, и настанет день, когда очередную любовницу выпьют досуха, до смерти. Перерождение завершится… впрочем, лет десять-пятнадцать ещё есть.

— Какие лет десять, нам бы неделю прожить, — фыркнула Лейтис. — Ладно, раз мы не ушли говорить в другую комнату, встаёт вопрос: как спрятать тело, чтобы его не нашли?

— Спрятать совсем не получится. Но у меня сохранились несколько амулетов, укрывать магические мины-ловушки. Хотел оставить оркам на память в Киарнате, но пожадничал. Оказалось, не зря. На два дня, даже если начнут искать по нашим комнатам, хватит. А потом… Я так понял, завтра его Высочество Гиллакэвен и Первый советник, наконец, решили разыграть карту общины за Барьером в конфликте с конкурентами. Потребовали, чтобы я участвовал в какой-то встрече в Главной зале дворца. Я в ответ захочу пойти вместе с тобой, мне не откажут. А там переметнёмся на другую сторону. И даже если они окажутся такими же фанатиками, несколько дней подготовить побег у нас будет.

Главный зал, насколько мог рассмотреть Ислуин через наполовину открытые створки дверей, построили очень давно. Можно было судить хотя бы потому, что все колонны стояли только вдоль стен — сегодняшним архитекторам эльфов создать свод в семьдесят на сорок метров без центральной опоры было уже не под силу. Да и вымощено всё, даже колонны, медового цвета мрамором и напоминающим янтарь камнем. Этот секрет потомки тоже потеряли. А вот боковые двери с двух сторон от центрального входа и комнату пристроя, где сейчас ждал принц Гиллакэвен вместе со свитой, явно доделывали много позже. Стены завешаны гобеленами, а не украшены мозаиками, плитка пола уже местами начала истираться — не то что вечная работа гномов в янтарной зале.

Но вот невидимый глашатай загрохотал: «Рэган рода Ясных Владык вступил в Главный зал!» Первым сквозь дверь напротив вошёл десяток телохранителей, и магистр сразу напрягся. Движения, взаимное расположение — словно перед ним солдаты из линейного пехотного полка, расквартированного неподалёку от столицы. Неудивительно, что Гиллакэвен так заинтересовался искусством фехтования пришельцев: с таким уровнем подготовки этот десяток спокойно вырежет сотню не только дилетантов-aire, но и дворцовых стражей Гиллакэвена. За телохранителями вошла свита, всего пятеро. И, наконец, показался второй хозяин эльфийских земель. Не молод и не стар — для человека лет тридцать пять — сорок, для эльфа около ста семидесяти. Двигается мягко, чуть вальяжно, но фору даст даже своим бойцам. Да и меч на боку серебряно-синей туники не парадная украшенная бриллиантами зубочистка, как у Гиллакэвена, а хорошо подогнанное и явно привычное боевое оружие.

Тем временем, пока магистр сравнивал двух Высоких принцев, Рэган дошёл до второго конца зала и занял один из трёх тронов — в своём углу залы. Окна в потолке были рассчитаны так, что троны освещались сильнее остального помещения, пятно света как раз удачно упало на лицо… Ислуин вздрогнул, перестав дышать. Не может быть! То же самое лицо, только вдвое моложе! Или ошибка? Но память тут же услужливо подсказала: всё верно. Его Величество Финнтан. Этот же самый взгляд у него был, когда во время сражения за Киарнат пехота союзников дрогнула — и Ясный Владыка вместе с гвардейцами и отпрысками лучших эльфийских семей возглавил самоубийственную контратаку, чтобы дать войску хоть немного роздыха. Ислуин тогда сражался вместе с ханжарами… И до сих пор не мог забыть бешеную ярость, то неудержимое желание победить, которое охватило его и остальных воинов, когда бронированный клин таял на глазах — но знамя Ясных Владык всё равно шаг за шагом неудержимо продвигалось к вглубь строя орков. И горечь, что сам Ислуин был в тот момент не рядом с Финнтаном. Неужели… Додумать мысль Ислуин не успел. Гиллакэвен едва дождался, пока соперник займёт своё место, и приказал выдвигаться. Сначала пышная свита, не меньше полусотни разряженных в пух и прах придворных во главе с Первым советником, следом телохранители. Вот уже знакомый голос заговорил со всех сторон: «Гиллакэвен рода Ясных Владык вступил в Главный зал!» И занял принц не крайний трон, а центральный.

О чём разговаривали два правителя, издалека было неслышно, но беседа шла недолго. И вот уже перед Ислуином возник распорядитель, приказал заходить, напомнил о том, как полагается приветствовать повелителей. Магистр переглянулся с ученицей, девушка пристроилась сразу за ним, и оба вошли под янтарные своды.

— Ислуин рода Ясных Владык вступил в Главный зал! Лейтис рода Ясных Владык вступила в Главный зал! — вдруг загрохотал голос невидимого глашатая.

Планы были сломаны, все присутствовавшие замерли от удивления… Над головами поплыл заливистый хохот магистра:

— Не могу! Ой, не могу! Ну, вот такой глупости от потомков я не ожидал. Знала бы мессир Нерис, ради каких дураков отдала свою жизнь — она бы вам такого наговорила. Уши в трубочку бы свернулись, — после чего, не стесняясь остальных, пояснил для Лейтис. — Понимаешь, моя мама была родственницей, пусть и дальней, Ясного Владыки. Но замуж вышла по любви за эльфа не из её круга. Поэтому ни я, ни сёстры соответствующего образования и воспитания не получали, и, естественно, в число претендентов на трон никогда не входили. Но кто мог подумать, что здесь вернуться к дурацкому наследованию только по родству?

Несколько придворных Гиллакэвена, было, кинулись к возмутителям спокойствия — и покатились с криком по полу, зажимая уши: удар магистра вызвал рядом с ними резкий скачок давления. Остальные рисковать не стали. Ислуин успел достать два своих клинка, за его спиной уже стояла Лейтис с луком и наложенной на тетиву стрелой. Сбоку не обойти, мешает колонна — а в лобовую, пока магистр прикрывает стрелка, девушка успеет всадить в любого из нападающих по нескольку стрел. От стрельбы в упор не спасут даже тяжёлые латные доспехи, не говоря уж о лёгких кольчугах гвардейцев. Принц Гиллакэвен попытался закрыться магическим щитом и начал выстраивать какие-то сложные чары. Но магистр, едва заметил, тут же хлестнул сложным проклятием, и недоделанное творение принца рассыпалось жалобными всплесками эфира. Потянуло резким запахом аммиака.

— Не стоит, Ваше Высочество, — сразу после этого на весь зал с лёгкой издёвкой произнёс Ислуин. — Это только для местных магов вы неуязвимы. Да, те железки тоже можете оставить себе на память. Не мучайте своих подданных, никакого секрета в мечах нет. И последнее. Чтобы не возникло ещё каких-нибудь недоразумений.

Магистр взмахнул рукой, и рядом с ним возник полупрозрачный, словно выточенный из горного хрусталя крылатый эльф ростом до пояса. Зал ахнул: сильф, фейри воздуха. Дикое, необузданное создание, способное разрушить всё поместье — но стоит, ждёт приказа, словно послушная собачка. Ислуин мысленно улыбнулся. Пусть проверяют, вон, у кого есть способности — магическими зондами создание так и истыкали. Традиция, что студент, создавший иллюзию сильфа, которую преподаватель не сумеет отличить от настоящего фейри, получит просто так зачёт по любому предмету с кафедры Воздуха, существовала не одно поколение. И выплетались время от времени призраки, на которых ловился даже сам ректор — не то что здешние дилетанты.

Пауза затягивалась. Принц Рэган сумел хоть как-то с собой справиться первым, поэтому решил перехватить инициативу разговора:

— Вы так уверенно отзывались о последнем ректоре Академии, будто хорошо знали Нэрсис лично.

— Ну, «хорошо» я бы утверждать не стал. Так, пересекались с этой хорошей девочкой по некоторым делам… — машинально ответил магистр, и осёкся: гулкая тишина стала гробовым молчанием, казалось, все остальные перестали даже дышать. — Нет, право слово, — смутился Ислуин, — ничего такого…

Рэган сумел остаться внешне невозмутимым даже теперь, хотя в душе у него, наверняка, царила буря не меньшая, чем у остальных.

— Тогда, кер Ислуин, гвена Лейтис. Я приглашаю вас быть почётными гостями в моём доме.

Магистр кивнул, потом согласился: такой расклад его более чем устраивал.

Ислуина и Лейтис принц Рэган принимал в своём кабинете один. Конечно, наверняка где-то рядом были спрятаны телохранители, возможно, сквозь потайную щель слушал кто-то из советников. Но формально беседа шла с глазу на глаз, и это был доверие. Поэтому Ислуин вкратце рассказал про Зеркало миров, остров Драконов и как была открыта Дверь. А затем предложил помощь. Рэган не прерывал собеседника ни разу, хотя время от времени и нервно покусывал щёку. Лишь когда рассказ был закончен, задумчиво потянул:

— С тех пор, как мой далёкий пра-прадед сделал глупость, проморгал движение «возврата к обычаям предков» и позволил украсть у себя три четверти земель, которыми наш род правил не один век, прошло много времени. И все эти столетия обе наших ветви враждовали, подсылали убийц, временами сталкивались в открытых кровавых сварах — но одолеть друг друга не могли. И сейчас вы предлагаете нарушить равновесие в мою пользу. Почему именно в мою?

— На ваших землях сосредоточены девять десятых мануфактур, шахт и мастерских. Ваша гвардия просто великолепна. Считайте комплиментом — она достигает подготовки солдат моего мира, и это без постоянных войн. К тому же, — Ислуин показал на стеклянный кувшин на столе и чашки, — это чай. А ваши гвардейцы вооружены клинками чешуйчатой стали. В мире её всегда умели делать только гномы и матарамцы. Кому попало эти секреты не выдадут, даже оказавшись среди чужого народа. Значит, когда к вам попал кусок Матарама, вы сумели мирно ужиться с людьми. При нынешнем раскладе сил за Барьером очень ценное качество.

— Нам иначе не удержать паритет, задавят числом, — согласился принц и щёлкнул по плафону лампы на столе. — Вот только Гиллакэвен — избалованный мальчишка, а вы даже не представляете, как его унизили. Причём дважды. Эпоха до войны с орками у нас считается чем-то вроде «золотого века», а тут пришелец из тех времён. Был в его руках, но при всех предпочёл уйти ко мне. Не верю. Извините. Точнее верю, но не до конца.

Магистр пожал плечами: мол, если уж так хотите знать….

— На самом деле, с вашими противниками дело я бы не стал иметь в любом случае. Жить рядом с sarff не к добру.

— Знаете, если бы мне кто-то ещё вчера рассказал байку про тёмного эльфа, — искренне удивился Рэган, — я бы только рассмеялся и посоветовал меньше читать детских сказок. Но после встречи с вами я готов поверить даже в это.

— У вас будет возможность убедиться лично, — сухо ответил магистр. — Лет через десять или пятнадцать, когда эта сказка получит вполне конкретное имя «принцесса Серен». И с учётом её общественного положения, неприятностей хлебнут все.

Принц кивнул, глаза тут же стали жёсткими и холодными, а ручка заскрипела по листку бумаги. Насколько мог видеть кверху ногами Ислуин, Рэган сделал пометку сразу после разговора обсудить это с кем-то из советников. Но вот ручка легла в сторону, и на гостей снова устремился полный искренней доброжелательности заинтересованный взгляд. Магистр вздохнул, и вынуждено закончил:

— Мой окончательный выбор определила одна единственная вещь. Вы, Ваше Высочество — новое воплощение Ясного Владыки Финнтана. Одного из создателей Тройственного союза против орков. И спасителя Киарната. Я не смог встать рядом с ним в его последней битве. Но раз Сарнэ-туром снова привёл меня под ваш стяг — я без колебаний встану рядом. Чтобы, когда Барьер падёт, эльфы могли воевать вместе с Империей и ханжарами как равные союзники против орков.

— Да будет так! — торжественно ответил принц. — Пусть стяг Ясных Владык снова подымится над древними стенами Киарната и над всеми пятью Уделами!

Следующие два месяца Ислуин и Лейтис не имели ни одной свободной минуты. Магистр и принц Рэган опасались, что взбешённый проигрышем Гиллакэвен решит отыграться, его поддержит Первый советник — который фактически и правил второй половиной эльфов последние годы. И начнётся война. Да, даже раньше армия Рэган была сильнее, пусть и уступала в числе. А теперь, с помощью некоторые сохранившихся из родного мира Ислуина боевых артефактов и знаний магистра, Рэган победит неизбежно… Вот только победа окажется пирровой, страна будет по большей части в развалинах. А там Дверь могут обнаружить орки. И пусть из-за разницы в течении времени проникать они смогут только небольшими отрядами, для беззащитных деревень этого будет достаточно. Поэтому в своих владениях рядом со столицей принц спешно собрал лучших командиров, инженеров и чародеев. А Ислуин и Лейтис с утра до вечера читали лекции по магии, механике, военной тактике и стратегии, потом опять по магии. К тому же на основе одной из столичных школ было решено возродить Академию, и по вечерам магистр объяснял будущим преподавателям устройство университета, помогал набросать хотя бы основные курсы, разобраться в принесённых из «своего» Киарната учебниках. К ночи сил хватало доползти до кровати и свалиться спать — чтобы утром продолжить бешеную гонку.

К всеобщему удивлению, со стороны принца Гиллакэвена никаких вестей не приходило. Начальник департамента разведки докладывал, что ни личная армия, ни дружины вождей туатов не сдвинулись с места. Даже молодые драчливые аристократы-фении собирались в обычные разбойничьи шайки, а не спешили встать под стяг борца с поправшими заветы предков. Что-то происходило лишь среди религиозных фанатиков Эбрела, но тут, скорее всего, дело было в обиде личного филида принца. Ведь пришедшие из прошлого чужаки вдобавок ко всему не поклонялись Эбрелу вообще.

Это было очень странно: каждый пропущенный день усиливал врагов Гиллакэвена. За полтора месяца Ислуин сумел подготовить первую часть офицеров и боевых магов, они уехали тренировать свои подразделения. Ещё два-три месяца — и победа достанется малой кровью, ещё полгода-год — и новая армия даже не заметит противника. Поэтому, когда Рэгану пришёл вызов на внеочередной совет Высоких принцев, готовились к встрече очень тщательно. Ислуин даже добавил к защите Рэгана кое-какие артефакты и заклятья собственного плетения, чтобы делегация могла пробиться к своим, даже если на неё нападёт целая армия.

Обратно кавалькада принца Рэгана мчалась бешеным галопом, в поместье, где шла учёба, ворвалась не останавливаясь. Едва принц резко остановил лошадь возле крыльца, спрыгнул, и его встретили с растерянным видом Ислуин и Лейтис, стало понятно: он опоздал, но самого страшного не произошло.

— Вы знаете, Ваше Высочество, нас пытались убить.

— Как? — резко выдохнул Рэган.

— Меня — зарезать, причём дважды. Первого остановила охрана, какого-то фанатика я прикончил сам. А Лейтис — отравить. Повезло, что не знали: на магов чистой Жизни даже самые сильные яды почти не действуют.

Рэган сжал зубы. Было видно, как ему хочется выругаться — но при подданных он себе этого позволить не имеет права. Быстро вызвав начальника службы безопасности и канцлера, принц неожиданно мягко попросил Ислуина и Лейтис подняться в его кабинет. В комнате уже ждал начальник внешней разведки. Когда все расселись, Рэган начал:

— Вас можно поздравить, кер Ислуин. Вы теперь тоже Высокий принц. А вы, гвена Лейтис, имеете право на Ясный трон. Гиллакэвен сделал ход. Вполне для его натуры логичный, хотя я такой глупости не предполагал. Информацию, что Первый советник угодил в опалу, можно считать подтверждённой, — начальник разведки кивнул. — Удержать жаждущих мести Гиллакэвена и Серен старый змей всё-таки не смог. Если бы началась война, вашу охрану усилили ещё сильнее. А эти двое хотят нанести удар лично вам. И тут вступает в действие один старый обычай… Когда соперничество наших семей только начиналось, все боялись, что если подсылать с кинжалом и ядом ко всем подряд — мы просто перебьём друг друга и династия пресечётся. Поэтому под ударом может быть только глава вражеского клана, иначе откажутся даже собственные убийцы. И если вы вдруг войдёте в одну из наших семей, то окажетесь недосягаемы. Подозреваю, именно Серен и придумала другой…способ.

— Запросто, — усмехнулась Лейтис. — Новая игрушка ускользнула мимо постели, любимую фаворитку зарезали. Есть от чего взбеситься.

— На сегодняшнем совете было объявлено о признании ещё одной наследственной ветви. Я согласился. Не думал, что начнут так быстро.

— Долго мы не продержимся, — немного резко и поспешно ответил Ислуин. — Я так понимаю, спустили с поводка не только убийц, но и религиозных фанатиков. Как только узнают, что комбинация с последовательным устранением «старого и нового главы» сорвалась, на нас устроят охоту. И кто-нибудь добьётся успеха. Мы сегодня же ночью уходим за Барьер. И вернёмся, лишь когда всё успокоится.

Начальник внешней разведки кашлянул, привлекая внимания. А дождавшись разрешения от Рэгана, спросил:

— Может, стоит подождать? У Двери вас наверняка ждут, да и по дороге к ней — тоже. Потребуется время организовать безопасную дорогу.

Ислуин на это только хитро улыбнулся:

— Я приношу извинения, не стал говорить раньше. Нам не обязательно возвращаться старым путём, изнутри я открою новую Дверь на любой из границ. Это даже лучше, так образуется что-то вроде «сквозняка», и убыстрённое время начнёт выдувать сильнее. А там постепенно и Барьер рухнет.

Рэган кивнул, и вдруг заговорил официальным тоном:

— За Высоким принцем Ислуином признаны права на туат в составе земли рядом с Дверью, деревня, которую он отвоевал в честном поединке и нескольких соседних селений. А также права на земли восточнее барьера. Я, Высокий принц Рэган, предлагаю вам обменять ваш туат на равные владения. С учётом стоимости Двери я предлагаю вам один из моих городов вместе с ближними шахтами и принадлежащими мне мануфактурами, а также права на земли не к востоку, а к западу от Барьера.

— Согласен и признаю, — так же официально ответил магистр.

— Услышано и засвидетельствовано, — хором добавили остальные в кабинете.

После того как на уже приготовленных свитках легли пять подписей и все печати, Ислуин поинтересовался.

— Объясните, Вам-то эта морока зачем? Ну, то, что там надо держать гарнизон — согласен. Орки могут сунуться в любой момент. Но остальное? Ни мне, ни вам это сомнительное «владение» даром не нужно. Но Вы готовы понести очень солидные расходы, чтобы в договоре обмена не нашли ни одной щёлочки?

— Даже больше, — весело ответил Рэган. — Я в эти убыточные земли вложу огромные деньги. И ударю по Гиллакэвену его же системой туатов. Сейчас это фактически независимые образования, а власть Высокого принца там держится на обычае вести всю торговлю за пределами конфедерации туатов только через верховного правителя. Но между собой туаты могут вести обмен неограниченно. Запретить же доставку грузов с моих мануфактур и шахт в мой личный туат нельзя. Первое время я даже готов продавать кое-что ниже себестоимости. Лет десять — и я разорю Гиллакэвена, а туаты привяжу к себе экономически, без войны. Дальше останутся формальности.

— Пусть Сарнэ-туром дарует гладкий путь твоей победе, — кивнул магистр. — Да обойдёт твои дороги чёрный лик Уртегэ, да сядет на круп твоего коня удача Красного Хозяина.

Столицу Ислуин и Лейтис покидали глухой полночью, тайно, всего с десятком охраны. Для остальных в сопровождении большого отряда они уехали прятаться в одно из поместий Рэгана ещё на закате. Когда зарево ночных огней столицы окончательно скрылось за горизонтом, магистр вдруг остановился, обернулся назад и подумал: он обязательно вернётся. Надо же взглянуть, в какую бурю вырастут посеянные им ветры. Но не скоро, через пару десятилетий. А пока — его и Лейтис ждут новые дороги! И уж Сарнэ-туром позаботится, чтобы эти дороги не оказались пустыми и скучными!