Миротворцы

Глава двадцатая. Последний вопрос

Они собрались на квартире у Князева поздним вечером следующего дня. Собственно, на идее встречи настоял Сергей Фёдорович, а Артемьев его поддержал. Князев высказал своё особое мнение по этому вопросу, но отказать другу и столь своеобычному новому знакомцу не смог.

Первым заявился, конечно же, Артемьев. Князев ждал его, по своему обыкновению сидя в кресле с очередным детективным романом в руках. Роман, как заметил Артемьев, назывался "Охота на Джокера" – тоже не самое оригинальное название. Ну хоть и не "Капкан для…".

– Как рука? – заботливо спросил Кирилл.

– Нормально, – Князев пошевелил пальцами забинтованной руки. – Видишь, шевелят-ся!

– Значит, всё будет хорошо, – сказал Артемьев.

Он помог Ефиму справиться с кофейным агрегатом, и они поболтали о том, о сём, о ни-чего не значащих вещах. Артемьев рассказал о своей недавней поездке с семейством в Москву к троюродной тётке, о том, как водил Коленьку в московский зоопарк и что из этого вышло. Кня-зев в свою очередь поведал анекдотическую историю, случившуюся с ним в зоопарке Восточ-ного Берлина.

Минут через пятнадцать после Артемьева пришёл Зак. Он заметно прихрамывал – не успел ещё привыкнуть к новому протезу.

– Как там Володя? – поинтересовался Артемьев, стоило Сергею Фёдоровичу присесть и вытянуть ноги.

– Спит, – отозвался Зак. – Ничего, оклемается.

– Когда придёте писать заявление?

– Завтра. Но лучше, конечно, послезавтра.

– Жду вас послезавтра, в одиннадцать.

– Условный гарантируешь?

Артемьев кивнул.

– Тогда придём.

– Интересно, – сказал с усмешкой Артемьев, – а если бы я не гарантировал условный срок, вы не пришли бы?

– Не пришли бы, – ответил Сергей Фёдорович прямо.

– А как же тогда?

– Что-нибудь придумалось бы…

– Ну, знаете! – Артемьев захлопал своими длинными, как у девушки, ресницами.

Зак проигнорировал его возмущённое восклицание.

– Итак, – сказал Князев, невозмутимо наблюдавший за этой сценой, начнём. Мы со-брались здесь по вашей просьбе, Сергей Фёдорович, поэтому первое слово за вами.

– Спасибо, Ефим Алексеевич, – кивнул благодарно Зак. – Я настоял на необходимости проведения этого собеседования с тем, чтобы прояснить один вопрос. Последний вопрос…

Он сделал паузу, посмотрел на Артемьева, посмотрел на Князева и сказал так:

– На месте убийства Скоблика мы видели топор. Значит, кроме мальчишек из секты, са-мого Скоблика и бандитов Стрельцова там был ещё кто-то. Кто-то, кого мы не знаем. Кроме того, Володя постоянно твердит о каком-то монахе, зарубившем авторитета по имени Виктор. Я вижу определённую связь между убийством авторитета и убийством Скоблика. Думаю, это мог сделать один и тот же человек. Причём, его хорошо знал и Скоблик, и авторитет Виктор. Во-прос сформулирую так: кто этот "монах" и монах ли он?

Зак замолчал и перевёл дух.

– Что скажете? – спросил он после естественной паузы.

– Выводы правильные, – отозвался Князев. – И вопрос сформулирован блестяще. Од-нако, как мне кажется, ответа на него нет.

– Почему же? – удивился Сергей Фёдорович.

– Хотя бы потому, что имеющихся в нашем распоряжении фактов недостаточно для полноценного ответа. Топор – да, это факт. Рассказ Володи – да, это факт. Но если говорить серьёзно, то настоящий ответ могли дать только два человека. И оба эти человека мертвы.

– Мы можем выдвинуть рабочую версию, – предложил Артемьев.

– Мы можем выдвинуть десяток рабочих версий. Но приблизят ли они нас к истине? Да и нужна ли нам истина?

– Нужна! – убеждённо сказал Сергей Фёдорович и даже пристукнул тростью, как бы подкрепляя жестом свою правоту. – Хотя бы для того, чтобы быть готовыми.

– К чему? – Артемьев взглянул на него непонимающе.

– Мы столкнулись с людьми, которым плевать на какие-либо человеческие законы, – с жаром заявил Зак. – Или на законы общества, в котором мы с вами живём. Они устанавливают свой собственный закон, разделяют людей на праведных и неправедных на основании этого закона, судят нас и выносят нам приговоры по этим, другим, законам. Я хочу знать этих людей, как необходимо знать врага, я хочу знать их законы, чтобы уметь предсказывать их действия по отношению ко мне – в общем, я хочу защищаться.

– Только защищаться? – Князев прищурился сильнее обычного.

– Если придётся, я буду атаковать. Но мне нужно знать, кто они и что они исповедуют.

– Понятно, – сказал Ефим, – ваше желание, Сергей Фёдорович, мне понятно. Однако существует золотое правило: спокойнее живёт тот, кто мало знает…

– Надеюсь, это не угроза? – Зак хищно осклабился.

– Боже упаси! – отмахнулся здоровой рукой Князев. – Просто я хотел выяснить, на-сколько вы серьёзны и последовательно в своём намерении увидеть лицо врага.

– Более чем серьёзен. Они вторглись в мою жизнь самым бесцеремонным образом; им почти удалось увести Володю, сделать из него марионетку, стойкого оловянного солдатика; они убивали людей на моих глазах и пытались убить меня. Где гарантия, что завтра они снова не придут ко мне и не попытаются убить? После того, как мы разворошили этот муравейник… Нет, я предпочитаю встречать врага во всеоружии!

– Скажите, вы верующий? – спросил вдруг Князев.

– Смотря во что… – осторожно ответил Зак.

– В Бога, Иегову, Яхве, Иисуса Христа?

– В это – нет. Здесь я – законченный неизлечимый атеист. Где-то даже воинствующий. Но при чём тут вера? Насколько я понимаю, эта секта… "Меч Христа"… была лишь способом оболванивания мальчишек с целью дальнейшего их использования в криминальных структу-рах.

– Вот вы уже и высказали одну из возможных версий, Сергей Фёдорович. И по этой ва-шей версии получается, что мы имеем дело с вполне конкретным врагом в лице криминальных авторитетов.

– Про "монаха" уже забыли? – вставил словечко Артемьев.

– Ни в коем случае, – сказал на это Князев. – Просто "монах" перестаёт быть монахом. Он становится рычагом реальной власти в этой организации. К тому же, о "монахе" мы судим со слов Володи, а Володя, как человек молодой и неопытный, мог превратно истолковать про-исходящее. И таких версий можно придумать превеликое множество.

– Что же делать? – Зак несколько растерялся.

– Будем рассуждать логически, – сказал Ефим, и Артемьев, услышав ключевую фразу, весь подался вперёд. – Вы хотели увидеть врага в лицо, Сергей Фёдорович? Что ж, я готов показать вам его, а там уж сами решайте, что с этим ликом делать: принять его к сведению как данность или попробовать заменить другим, более подходящим и простым для понимания.

– Сам уж решу, – согласился Зак.

– Тогда начну с разбора предыдущей версии. Во-первых, в её рамках мы забыли не про "монаха", мы забыли о более существенной детали – о топоре. Почему топор? Почему не ибе-рийский меч, как у юных сектантов? Почему не более надёжный пистолет или автомат? Во-вторых, мы выпустили из внимания тот факт, что и Скоблик, и Гусаков – оба они находились в прямом подчинении "монаху". Как такое могло произойти? Что связывает этих троих? То есть должен быть какой-то исходный пункт, какая-то общая для всех троих строчка в биографии.

Впрочем, я прекрасно понимаю, что в жизни может быть всё сложнее, чем в теории, и этот исходный пункт может представлять из себя несколько точек пересечения, разнесённых во времени. Так оно в нашем случае и оказалось.

Сегодня утром я навёл соответствующие справки и выяснил, что… – Ефим сделал эф-фектную паузу, наслаждаясь нетерпением собеседников, – что Скоблик и Гусаков были одно-классниками, и возможно – друзьями. Это первая точка пересечения. По окончании школы их дороги на какое-то время разошлись: Гусаков уезжает в Петербург и поступает на юридический факультет Университета, а Скоблик остаётся здесь и готовится к поступлению – куда бы вы думали? – в Ветрогорскую семинарию. Не странный ли выбор для молодого человека, закон-чившего школу в семьдесят восьмом году?

Ефим остановился, чтобы отхлебнуть кофе и обвести взглядом затаивших дыхание слу-шателей.

– Наверняка, есть и вторая точка пересечения? – предположил Зак. Скоблик и "мо-нах"?

– Хотел бы я знать имена твоих информаторов, – заметил Артемьев. Такое ощуще-ние, что ты самый информированный человек в городе.

– Я просто знаю, где искать и как искать, – ответствовал Князев с ноткой самодоволь-ства. – А постоянных информаторов у меня нет: было бы слишком накладно, а я не миллио-нер. Что же касается второй точки пересечения, то да, такая точка есть. Не без труда, но мне удалось установить, что к православию Льва Скоблика приобщила мать, одинокая и очень ре-лигиозная женщина. Её духовным отцом в те времена был некто отец Фёдор (в миру – Афана-сий Лазарев), ныне – настоятель Ветрогорского православного монастыря…

– Та-а-ак, – протянул Сергей Фёдорович, – во, значит, Ефим Алексеевич, куда вы кло-ните.

– В семинарию Скоблик не поступил, – продолжал Князев. – Перед экзаменами забрал документы и прямым ходом пошёл в Ветрогорский Педагогический, который и закончил вполне успешно в восемьдесят третьем. Кто-то его убедил поступить так, как он поступил. Тут возмож-ны варианты, но, думается, самым верным было бы предположить, что здесь не обошлось без отца Фёдора. Он вмешался в последний момент, и Скоблик отказался от идеи сделать карьеру на поприще богословия. Перед ним была поставлена совсем другая задача. Это и есть вторая искомая точка пересечения.

– Что же получается? – спросил Артемьев. – Настоятель православного монастыря и руководитель тоталитарной секты связаны друг с другом? И первый, возможно, покровительст-вует второму? Странный тандем…

– Странный, если исключить из списка улик топор, – сказал Князев.

– Ты говоришь загадками.

– Это моё кредо! – Ефим улыбнулся.

– Тем не менее объяснитесь, Ефим Алексеевич, – потребовал Зак.

– Перед тем, как рассказать вам, где я вижу связь и почему этот тандем не кажется мне странным, я бы всё-таки хотел ещё раз обратить ваше внимание на то, что мои утверждения являются лишь гипотезой.

– Не понимаю тебя, Ефим, – сказал Артемьев. – С каких это пор ты начал повторять уже сказанное?

– Не иронизируй. Сейчас всё поймёшь, – Князев допил свой кофе и отставил пустую чашку. – В политической истории мира имеется множество примеров тому, как специальные службы использовали для достижения своих (порой весьма грязных) целей людей, деятель-ность которых вроде бы шла вразрез с этими целями. Это очень удобно – в случае провала никто не подумает связать спецслужбу и конкретного исполнителя. Я давно наблюдаю за эво-люциями тоталитарных сект в России и в отдельных случаях мне кажется подчёркиваю, мне кажется – что ими кто-то очень ловко манипулирует. За громкими скандалами, связанными с сектантством в России и странах СНГ чувствуется опытная режиссура. Когда информации на-копилось достаточное количество, я рассмотрел несколько кандидатур на роль такого "режис-сёра". И пришёл к парадоксальному на первый взгляд заключению. Возникновение на пустом месте сект с их последующим разоблачением выгодно прежде всего традиционным для России конфессиям. Каждый громкий скандал только укрепляет позиции, например, православной церкви. Можно пойти ещё дальше и предположить, что специальным службам традиционных конфессий выгодно использовать секты в качестве инструмента для прямой атаки и ослабле-ния конкурентов. При этом всегда можно умыть руки, заявив, что наша церковь не имеет и не может иметь ничего общего с этими выродками и богохульниками…

– Постой, постой, о каких спецслужбах ты говоришь?! – воскликнул Артемьев. – У кон-фессий есть спецслужбы? Первый раз слышу!

– Есть, – спокойно ответил Князев. – Любая организация, имеющая определённый вес в обществе, располагающая значительными людскими, финансовыми и материальными ресур-сами, должна иметь свою специальную службу. В православной церкви обязанности специаль-ной службы выполняют так называемые "топорники"…

– Топор?! – первым сообразил Зак.

– Именно, – Ефим кивнул. – Именно топор. Если предположить, что секта "Меч Хри-ста" была создана резидентом "топорников" в Ветрогорске, тогда одно увязывается с другим, и мы получаем ответ на главный и в сущности последний вопрос: кто за всем этим стоит…

Князев замолчал и потянулся за своим портсигаром.

– А где выводы? – спросил нетерпеливый Артемьев.

– А выводов, Кирилл, не будет, – сказал Князев, окутываясь клубами сигарного дыма.

– То есть как?

– То есть так. Выводы я делаю только, когда у меня достаточно фактов. В этом случае фактов нет – одни исторические отсылки и домыслы. Можно считать, что "Меч Христа" был создан "топорниками"; можно считать, что секта была создана Гусаковым – что от этого поме-няется?

– Поменяется наше будущее, – сказал вдруг Сергей Фёдорович. – Гусаков мёртв, а "монах" ещё где-то ходит. И просто так он это дело не оставит. Потому что я бы это дело про-сто так не оставил.

– Чего же нам следует ожидать? – спросил Артемьев настороженно.

– Думаю, мы ещё встретимся с ними, – сказал Князев медленно. – Вы совершенно правильно сказали, Сергей Фёдорович, просто так они это дело не оставят. И вот этого я боюсь больше всего…

– Ну как он? – спросил Сергей Фёдорович с порога.

– Поспал до одиннадцати, – тихо ответила Анастасия Фёдоровна. – Потом встал, гим-настику сделал, завтрак съел – без аппетита, правда…

– Главное, что съел.

– Потом прогулялся с часик…

– Где он сейчас?

– У себя. Отдыхает, книжку читает.

– Книжку читает?! – Сергей Фёдорович едва не взвился, представив себе Володю с чёр-ной книгой в руках. – Сейчас посмотрим, что за книжку…

Он прошёл в квартиру и постучался к Володе.

– Можно, – разрешил Володя.

Зак открыл дверь и с облегчением перевёл дыхание: книга в руках Володи, который чи-тал её, лёжа на диване, ничем не походила на Книгу – эта была в аляпово пёстрой обложке с заголовком огромными красными буквами, как раз из тех, которые нравятся современной моло-дёжи.

– Здравствуй, Володя, – сказал Зак, присаживаясь. – Как твоё самочувствие?

– Хорошо, – ответил Володя, откладывая книгу в сторону. – Да мне ведь ничего и не было, дядя Володя. Они с меня пушинки сдували, когда поняли, что к чему.

На счёт "пушинок" Заку понравилось: парень, вроде, приходит в себя.

– Что читаешь? – спросил он.

– Да вот, – Володя показал Сергею Фёдоровичу обложку, на которой при ближайшем рассмотрении Зак увидел закованного в доспехи рыцаря, замахивающегося на невидимого про-тивника огромным двуручным мечом. "Айвенго" решил перечитать. Здесь написано, что это самое полное издание "Айвенго" на русском языке.

Сергей Фёдорович усмехнулся про себя: знаем мы эти "самые полные" издания – но кивнул:

– Молодец. Хорошая книжка.

– Я знаю, что хорошая, – как-то очень печально ответил Володя.

Сергей Фёдорович огляделся, посмотрел на пустую книжную полку, на стол, но книги в чёрном строгом переплёте не обнаружил и рискнул задать щекотливый вопрос:

– А Библия где? Ну эта – с параллельными местами?

– Выкинул, – признался Володя. – Не нужна она мне больше.

– Зря, – сказал Сергей Фёдорович. – Книжка вполне даже ничего, только читать её на-до с умом. Своим умом.

Володя пожал плечами, глядя в сторону.

– Так читать эту книгу я уже не смогу.

– Как хочешь, – сказал Зак мягко. – Настаивать не буду.

– Вы простите меня, дядя Серёжа, – сказал Володя.

– За что?

– За то, что вас "нечистым" назвал.

– Для меня это не оскорбление, а констатация, – засмеялся добродушно Зак. – Мыть-ся я не люблю, – довольно неуклюже попробовал он пошутить.

Володя посмеялся вместе с ним, но невесело.

– Тебя что-то заботит? – спросил Зак прямо. – Что-то беспокоит?

– Беспокоит?.. Нет, дядя Серёжа, не беспокоит – я просто боюсь.

Зак вздрогнул. Мальчик многого не знал, но испытывал те же чувства, что и трое взрос-лых и много чего знающих мужиков. Хотя, может быть, ему-то как раз сам бог велел бояться – а вот чего трясёмся мы?

– Всё будет нормально, Володя, – сказал Сергей Фёдорович. – Завтра с утра идём в Управление – с Артемьевым я договорился, он оформит явку с повинной и чистосердечное признание. Пойдёшь по статье "Аффект" и отделаешься условным сроком. Тем более, что на Шнырёва уже возбуждено уголовное дело…

– Да нет, дядя Серёжа, совсем не то, – Володя поморщился. – С милицией мы разбе-рёмся. С милицией будет всё в порядке. Но ведь ничего не кончилось. Есть ведь ещё и Пашка. И другие ребята. Вдруг всё вернётся и меня… призовут?..

"Молодец, – подумал Зак. – Какой всё-таки молодец".

– Не думай об этом, – сказал Сергей Фёдорович. – Если они вернутся, мы сообразим, как с ними справиться.

– Это не так просто, дядя Серёжа.

– А кто говорит, что просто? Но мы один раз уже справились, Володя. Справимся и в другой раз, можешь мне поверить.

– Я больше никому не верю… – сказал Володя. – Но я надеюсь…

– Ну и хорошо, – сказал Зак, – пусть будет так.

Он встал, протянул Володе руку, прощаясь:

– Читай и поправляйся.

– Я же не болен.

– Да и я о другом.

Сергей Фёдорович отправился домой. На обратном пути он заглянул в гастроном и купил в винном отделе две бутылки водки.