Миры Осма. Безмятежность теней

Грёзы Маска Безумца

Грёзы Маска Безумца

Долина. Агрия. День третий

Последнее, из того, что он запомнил о том мире, был оглушительный взрыв и, сразу после него, пожар. Пламя быстро и неотвратимо пожирало то немногое, что уцелело после взрыва. Он оказался под завалами, страдая от жуткой боли. Было трудно дышать, а пошевелиться и вовсе не представлялось возможным. Понимал, что умирает. Память изменила ему и не спешила прояснить израненную голову. Очнулся лишь для того, чтобы вновь исчезнуть в испепеляющем саму жизнь огне. Даже не успел вспомнить как оказался в том кошмаре и его израненное тело погибло, охваченное беспощадным пламенем. Так странно было погрузиться во тьму, осознавая, что уже мёртв! Сколь долго он пребывал в той тьме, неизвестно. Единственное, что мог — мыслить. И он бесконечно копался в своей памяти, пытаясь понять случившееся. Мозг, хотя он прекрасно понимал, что даже этого не имеет и мыслит тьмою, рисовал картины, одна занимательней другой. Он грезил, словно живой, воспоминаниями о прошлом.

И вот внезапно, в одно мгновенье, тьма исчезла, развеялась, словно дым погасшего костра. Он вернулся в Агрию. Вернулся в теле другого человека и продолжал вспоминать. Однажды, в очередном сне воспоминаний, даже почувствовал, что жив и спасён. Открыл глаза и был на мгновенье ослеплён ярким светом, но уже через пару мгновений начал различать окружающий мир. Был абсолютно гол, но не чувствовал ни холода, ни страха. Парил в большом, прозрачном, светящемся кубе. Память продолжала возвращать воспоминания и совершенно точно оживший в них мертвец осознал, что это не он. Даже не видя себя в зеркале, знал, что это тело чужое, а в голове притаился кто-то, скорее всего именно тот, кто и являлся этим человеком в кубе.

«Почему же он не сопротивляется? — начал он такой привычный внутренний монолог с тьмой. — А я? Что я делаю в его голове? Кубы, этот зал… Я помню. Этот человек Эван Лайт и… Его друг Марк поместил храбреца в один из кубов. Они хотели… Не помню. Возможно выяснить всё о том мире в Куполе? Купол — это вся эта система с множеством кубов… Но как я попал в его голову? Я уже был в голове другого… Рам Север! Это тот, кем я был... был до, или после… Почему же погиб Эван? Что-то пошло не так? Авария? Он ведь погиб, там, в пожаре. Но как я попал в чужое тело и в этот зал и что стало с Рамом? —ещё раз внимательно осмотрелся он. — Так это и есть Купол?! Он исчез или сохранился? Не дай себя провести, Маск, это лишь воспоминания во тьме. Больно, Марк, очень больно умирать. И тут не столько о физической боли, сколько о боли незавершённых дел. Жизнь продолжается, но ты уже вне игры. А ведь есть ещё цель, о которой никак не вспомнить и ради которой я был там, в Куполе. Цель, ради которой я вообще отправился в это путешествие».

Он принял решение выйти их куба, но это оказалось невозможным. Пытался, двигался, шёл и даже бежал, но оставался на месте. Тело Эвана не подчинялось ему, как ни старайся. На какое-то время забыл, что лишь грезит, и отчаянно искал способ освободиться. От злости зажмурился и до воображаемой боли сжал кулаки.

— Ты слышишь меня, — неуверенно, но так оглушительно громко сказал кто-то совсем рядом. — Понимаю, что мой поступок ты сочтёшь трусостью и возможно даже предательством, но на кону не только моя собственная жизнь, но и жизнь всей моей семьи. Наша игра оказалась слишком опасной. Ты полностью изменил мою жизнь и позволил иметь так много. Я благодарен тебе за это. Но… СБ уже рядом и ради твоего изобретения пойдут на всё. Это настоящие маньяки, Эван! Я не могу поступить иначе, прости.

Он открыл глаза и удивился как изменились его ощущения. Частично чувствовал не своё тело, а голубоватая дымка куба слегка рассеялась. Теперь мог, пусть и с большим трудом, двигать руками и ногами Эвана. По ноздрям ударил очень знакомый, неприятный, тошнотворный, сопровождаемый непрерывным гулом запах. Высокий, подтянутый мужчина с холёной внешностью и хитрецой в чёрных глазах стоял напротив, нервно жестикулируя руками. В одной из них он держал похожую на пульт от телевизора, небольшую и очень знакомую коробочку.

— Я слегка выгрузил тебя, ведь теперь уж всё равно, — нелепо пытался оправдаться тот. — Из здания могу выйти только я, да и не уверен полностью, что удастся спастись. Они возьмутся за меня и… — прислушался он к какому-то одному ему померещившемуся шуму. — Они выбьют из меня… Выдавят всё, что я знаю. К счастью знаю я мало и, после уничтожения Купола, им не за что будет зацепиться. Я просто не смогу воссоздать твоё творение и буду для них бесполезен! Мы шли вместе по этому пути, но я был лишь коммерческой стороной нашего дела. Надеюсь они сжалятся… Прости, друг. Ты одинок и всё равно бы погиб, попав в их лапы. Ты гений, а это проклятье. Тем более, что твоя смерть в ячейке будет безболезненной, — цинично соврал он. — Другого пути спасти мою семью просто нет. Ты добрый человек и поймёшь… Поймёшь и простишь меня за слабость. Мне пора, прощай!

С этими словами его «друг» пощёлкал кнопками на пульте и, помахав Эвану, поспешил прочь. Конечно он разозлился, очень стараясь вновь вырваться из странной клетки. Даже кричал вслед малодушному предателю, но и сам не слышал ни звука. Вскоре стал терять чувствительность и контроль. Постепенно голубоватая дымка окутывала тело того, кем он не был, запахи и звуки исчезали, а картинка из Купола расплывалась. Длилось это довольно долго, до самого взрыва. И вот вновь всё вокруг начало пожирать беспощадное пламя, а он готовился к боли. Но… всё замерло.