Мишки-гамми на зеленом острове

Глава третья

Доктор Браз стоял на тропинке у спуска горы. Его взор был прикован к серым шеям, вытянутым над пальмами. Он почувствовал головокружение, словно земля уходила у него из-под ног.

По узкой тропинке к нему приближались Джимми, Райс, тетя Софи и мишки-гамми.

– Прекрасный остров, нечего было так мрачно о нем рассказывать, – сказала тетя Софи, обращаясь к доктору Бразу. – Настоящий курорт!

– Я знал, что вам понравится, – произнес доктор Браз.

– А эти черные зубчатые вершины гор, – продолжала тетя Софи, – напоминают мне мою родину. А растительность и птицы усиливают иллюзию...

Доктор Браз рассмеялся.

– О чем это вы? – забеспокоилась тетя Софи. – Что-то не так?

Вдруг где-то в зарослях послышался топот. Изумленные экскурсанты едва успели отпрыгнуть в кусты, как по тропе промчалось огромное темно-серое существо, издававшее глухой рев.

– Ой, что это было? – воскликнула Солнышко.

– Что за чудовище! – испуганно произнесла тетя Софи.

– Заметили какой-то огромный рог у него на носу? – спросил Джимми у мишек-гамми.

– И куций хвост, – добавил Малыш, расхохотавшись.

– Смотрите-ка! А вот его след... – тихо сказала пораженная Райс, указывая на отпечаток ноги на тропе.

Неожиданно Джимми закричал.

– Посмотрите вверх!

Мишки-гамми все еще продолжали смеяться, когда над пальмами появились, покачиваясь, несколько голов. Ящеры разглядывали людей. Они пожалуй, больше напоминали огромных жирафов, глаза их смотрели добродушно и несколько глуповато.

Тетя Софи прижалась к доктору Бразу.

– Это... они? – произнесла она.

– Да...

– То есть они не игрушечные? – с дрожью в голосе спросила она.

– Нет, самые настоящие, – ответил доктор Браз.

Вдруг все услышали трубный звук. Сначала затрубил один ящер, затем к нему присоединились другие.

– Что это такое? – спросила Райс.

– Не знаю, – произнес Джимми.

– Это их призывный сигнал, – пояснил доктор Браз. – Они приветствуют ваше появление на острове.

– Ничего себе сигнальчик! – подпрыгнул на месте Малыш.

– Ну, ребята, берегись! – крикнул Толстяк. – По-моему, они действительно настоящие.

В это время один из динозавров поднял голову, раскрыл пасть, показав свои огромные клыки и красный язык.

– Вот это да! – прошептал Джимми. – Я такого в жизни не видел.

Тетя Софи спряталась за раскидистый куст и что-то бормотала.

Доктор Браз с улыбкой подошел к ней и подал руку:

– Не волнуйтесь, пожалуйста. И разрешите мне быть вашим гидом во время этого увлекательного путешествия по зоопарку...

– Это же не зоопарк, это же дикость какая-то, – бормотала тетя Софи, выбираясь из зарослей. – Это же настоящий каменный век...

Мишки-гамми весело расхохотались.

Джимми вошел первым в зеленый туннель пальмовой аллеи, держа за руку Райс. Следом, подпрыгивая на ходу, шли мишки-гамми, чуть позади – тетя Софи и доктор Браз.

Со всех сторон их окружала густорастущая зелень, причудливые формы которой были признаками новизны мира, в который они вступили...

– А они ничего – на вид, – сказала Райс, поворачиваясь к доктору Бразу.

– Да, – улыбнулся он.

– Мне захотелось подбежать к ним поближе, и даже погладить их, – рассмеялся Малыш.

– А не хотелось ли тебе получше рассмотреть их зубы? – спросила с улыбкой Солнышко.

– Выглядят они внушительно, это точно, – сказала Бабушка.

– Пойдемте, я покажу вам кое-что, – предложил доктор Браз.

Они вышли за пределы территории, предназначенной для начала экскурсионного маршрута, и вскоре услышали, какой-то стук и слабый запах бензина.

– Обойдем пальмовую рощу, – скомандовал доктор Браз.

Вскоре среди зелени открылось большое низкое строение из бетонных блоков со стальной крышей.

– Шум идет оттуда, – определила Солнышко.

– Подойдем ближе, – предложил Толстяк.

– Наверное это стучит генератор, – предположил Джимми.

– Ну ничего себе генератор! – воскликнул Малыш.

На самом деле это была целая электростанция. Большие яркие электрические лампочки освещали воющие турбины и бесчисленные трубы, уходящие в землю.

– По-моему, многовато, – сказала тетя Софи. – Здесь, не для одного острова, а на целый огромный город хватит...

Вдруг Джимми услышал блеяние. Вместе с Райс они подбежали к загону, в котором находилось шестьдесят – семьдесят коз.

– Интересно, зачем это? – с удивлением прошептала Райс.

– Не знаю, – ответил Джимми.

– А я знаю! – догадался Толстяк. – Наверное этих коз едят динозавры.

Доктор Браз предложил пройти дальше по тропинке, ведущей через густые бамбуковые заросли. Они вышли к двойной ограде из стальной сетки. Сверху, свернутая спиралями, проходила колючая проволока. Гудел ток.

Джимми заметил, что за оградой высятся густые заросли крупных, метра под три, папоротников. Он услышал какое-то гнусавое похрапывание, затем звуки тяжелых шагов, приближающихся к ним. Затем все стихло.

– Я ничего не вижу, – прошептала Райс.

– Тихо! – сказал Джимми.

Прошло несколько минут. Осторожно подкравшись, Солнышко дотронулась до плеча Джимми и показала ему и Райс на папоротники. Джимми увидел, что среди плетей виднеется голова животного.

– Смотри! – прошептал он Райс.

Она оглянулась.

Голова животного была неподвижна, большая часть ее была скрыта листьями папоротников. На них холодно смотрели два больших темных глаза. Длина головы достигала полуметра с лишним.

От острой морды длинный ряд зубов уходил назад к слуховому проходу, ушной раковины у ящера не было.

– Он похож на ящерицу, – прошептала Солнышко.

– Или на крокодила, – произнесла Райс.

– Тише! – сказал Джимми.

Глаза животного смотрели не мигая.

– Он не двигается почему-то, – проговорила Солнышко.

Джимми увидел, как очень медленно показалась лапа и раздвинула листья папоротника, закрывающие морду животного.

Лапа была сильная, мускулистая, с тремя ловко двигающимися пальцами, которые заканчивались изогнутыми когтями.

Вдруг Джимми сделалось не по себе. Он еле слышно прошептал:

– Он выслеживает нас...

Неожиданно затрещали заросли, одновременно справа и слева.

Несколько животных с пугающей быстротой, преодолели десять метров, которые отделяли их от изгороди.

В глазах Джимми мелькнувшим пятном слились их могучие двухметровые тела, прямые хвосты, когтистые лапы, раскрытые пасти, усеянные неровными зубами.

– Как страшно! – прошептала Райс.

Рыча, ящеры неслись вперед, затем рванулись вверх, в прыжке. Джимми увидел огромные когти на задних лапах, напоминающие кинжалы. Затем они наткнулись на изгородь, и в воздухе одновременно брызнули два снопа белых искр. Злобно шипя, ящеры шлепнулись на землю.

Изумленные мишки-гамми, доктор Браз, тетя Софи бросились к изгороди. И только тогда вперед бросился третий ящер.

– Ой! – вскрикнула Солнышко.

Прыгнув вперед, ящер врезался в ограду грудью.

Райс вскрикнула от ужаса, когда перед ней коротко вспыхнул яркий свет, осыпая ее дождем искр.

Раздалось глухое рычание, переходящее в шипение, и ящеры исчезли в зарослях папоротника, оставив в воздухе слабый запах разложения и облачко едкого дыма.

– Ух ты! – проговорил Малыш.

– Вот это скорость! – поддержал его Джимми.

– Охотятся стаей, – сказал доктор Браз. – Они инстинктивно подстерегают добычу в засаде.

– Удивительно, – прошептала Райс.

– Я бы их особенно умными не назвала, – сказала тетя Софи, нервно потирая вспотевшие руки.

По другую сторону ограды, в зарослях пальм, все вдруг услышали храп. Из листвы медленно показались несколько голов ящеров.

Джимми быстро стал считать:

– Один, два, три, четыре, пять!

Ящеры холодно, не отрываясь, наблюдали за людьми.

– Слава богу, что везде ограда, – произнес доктор Браз.

– Как быстро они бегают! – воскликнул Джимми.

– Это так, – отозвался доктор Браз.

– Около ста километров в час, не меньше?

– Точно.

– А я обратил внимание, как они срываются с места, – сказал Малыш с нескрываемым восхищением. – Как птицы.

– Словно они выпили волшебный сок-гамми, который готовит наша Бабушка, – звонко рассмеялась Солнышко.

– Да... – Бабушка лишь покачала головой.

– Не волнуйтесь, – бодро сказал доктор Браз. – Наше путешествие нам многое разъяснит. Пройдемте все сюда!

Из подземного гаража выехали два вездехода. Машины подъехали бесшумно, водителей ни в одной, ни в другой не было.

– Джимми, Райс и мишки-гамми – в одну машину, – сказал доктор Браз. – А мы с тетей Софи – в другую!

Джимми был рад, что сидит на переднем сиденье, перед ним и Райс на щитке было два компьютерных экрана и нечто, напоминающее с виду проигрыватель для компакт-дисков. Это оказался проигрыватель с лазерных дисков, подключенный к компьютеру. Еще Джимми увидел в машине радиопередатчик. На крыше были установлены две антенны, а рядом с Джимми лежали какие-то защитные очки.

Мишки-гамми устроились на заднем сиденье.

Колдун захлопнул двери электромобиля. Тот загудел и двинулся с места. Ехавшие впереди тетя Софи и доктор Браз о чем-то оживленно разговаривали, размахивая руками.

– Давайте послушаем, о чем они говорят! – предложил Малыш. И быстро включил рацию.

– Доктор Сэнди был угрюмым, с весьма неприятным характером, – раздался из прибора голос доктора Браза. Он был явно взволнован. – Он был членом одной организации, что и я, мы занимались одним делом... Время от времени в баре или в курительной собирались люди, он любил самодовольно выдавать нам очередную порцию научной чепухи. Мне это никогда не нравилось, так как в нашей организаций было принято обо всем говорить прямо, я не упускал случая сказать ему, что он напыщенный осел... Вместе со своими изысками на Зеленом острове.

Но доктор Сэнди был очень странным типом. Стоило несколько раз нагрубить ему, как он начинал смотреть на тебя если не как на товарища, то уж по крайней мере как на человека, чье общество ему весьма приятно. Насколько я знаю, у него не было настоящих друзей и он не пользовался успехом в обществе, но в своей области, я говорю о прикладной генетике, у него была с самого начала репутация выдающегося человека и ученого.

Все это было сравнительно давно... Я уже не помню, как это случилось, что я попал к доктору Сэнди домой. Но помню, что у меня осталось очень неприятное впечатление от этого визита...

Доктор Сэнди тогда был еще сравнительно молод, имел двоих детей, мальчика и девочку. По всей вероятности, в доме не хватало денег, это как- то сразу бросалось в глаза. Но что мне особенно не понравилось, так это отношение доктора Сэнди к своей семье.

– В чем это проявлялось? – спросила тетя Софи.

– Это был как бы расширенный вариант его глупого поведения в нашей организации: самоуверенная снисходительность и зазнайство, доведенные до предела... Он говорил о своей жене и обращался с ней, словно она была слабоумная, надеясь, что и другие станут относиться к ней точно так же.

Бедная женщина попросту боялась его. С детьми он разговаривал в особой издевательской манере: что бы ни было сказано или сделано ими, немедленно становилось предметом нудного псевдонаучного спора, главной целью которого, казалось, было сбить их с толку и выставить дураками.

Я помню, как мальчик, которому тогда было лет двенадцать, нечаянно пролил стакан воды. Вместо того, чтобы не обратить на это никакого внимания или назвать его растяпой, доктор Сэнди завел длинный разговор о физических свойствах жидких тел, с таким восторгом, словно говорил о древних сокровищах, спрятанных на Зеленом острове.

Он обращался как бы ко мне, но перемежал свою речь словами вроде «как тому хорошо известно», или «как моему сыну неоднократно объясняли в школе», и это, видимо, доставляло ему большое удовольствие. Я себя чувствовал очень неловко в этой обстановке и больше не заходил в дом доктора Сэнди. Я начал избегать доктора Сэнди, и когда несколько месяцев спустя он перевелся из нашей организации в другую клинику, занимающуюся теми же исследованиями в области биомедицины и прикладной генетики, никто из коллег об этом не пожалел.

Я не видел доктора Сэнди несколько лет, но все время слышал о нем, о его раскопках, ведущихся сразу в нескольких странах, о его достижениях. Он добивался блестящих успехов в своей области и считался одним из ведущих ученых Америки.

Однажды – кажется, это было лет семь назад – доктор Сэнди снова появился в нашей организации. Он не очень изменился ни внешне, ни внутренне, разве что казался еще более уверенным в том, что он – великий гений всего человечества, а остальные ученые – просто недоумки. Ко всему этому примешалась идея строительства, как будто бы уже начатого на Зеленом острове...

– Строительство этого питомника? – уточнила тетя Софи.

– Безусловно. Но никто не знал, как и на какие средства, и где собственно идет выращивание динозавров. Зеленый остров казался многим недосягаемым... Или попросту многие не верили в это.

Поздно вечером, когда все разошлись, мы с доктором Сэнди остались вдвоем, я поинтересовался, как его семья. При упоминании о семье его лицо сразу приняло суровое, я бы сказал – злое выражение.

– Если вы не возражаете, я бы предпочел не говорить на эту тему, – сказал он сухо.

Так как особенного желания настаивать у меня не было, я извинился и хотел было заговорить о чем-то другом, но он опередил меня:

– Ведь вы их всех видели как-то, – сказал он. – Вам, наверное, уже тогда было ясно, чем все это закончится...

И он пустился в долгий рассказ о своей неудавшейся семейной жизни.

Жена ушла от него, сына, которого вопреки его желаниям он послал в Кембридж изучать физику, исключили за неуспеваемость и за пьянство. Тот стал продавцом в магазине. Дочь, которая должна была по замыслам отца поступить на химический факультет университета в Нью-Йорке, вдруг в восемнадцать лет объявила о своем намерении выйти замуж за какого-то парня, с точки зрения отца, вовсе ей неподходящего и, не получив согласия на брак, бежала с ним.

Доктор Сэнди даже не мог точно сказать, где теперь находятся его сын и дочь, потому что сам он, махнув на все рукой, вплотную занялся созданием уникального динозаврового питомника...

– Там все будет рассчитано, как в алгебраическом уравнении, – с гордостью говорил он. – Лучше иметь дело с динозаврами и компьютерами, чем с людьми...

Ему нравилось думать, что древние животные обладают первозданной чистотой и непорочностью, качествами, которых так не хватает роду человеческому. Все эти рассуждения показались мне тогда просто наивными.

– Бросьте, – сказал я, – вы пытаетесь прикрыть свою ненависть к людям формулой, что, мол, люди лгуны, а первозданная материя, из-которой вам якобы удалось воскресить динозавров – чиста и не умеет, не научилась лгать... Но если уж на то пошло, то динозавры не пишут стихов и не играют на скрипке. Их общество, может быть, и честно, но невероятно примитивно и скучно.

– О нет! – с какой-то злобой воскликнул доктор Сэнди. – Об этом я позабочусь! Скучно в моем заповеднике не будет! Об этом узнает весь мир! Весь!

– Возможно, – сказал я ему как-то вяло, может быть, оттого, что не верил ему.

– Хотите, я покажу вам свою шашечную машину? – неожиданно спросил он у меня.

– Шашечную? – переспросил я.

– Ну да. Вы играете в шашки?

– Играл когда-то.

– Как вы считаете, для этой игры нужен интеллект?

– Думаю, что да, – сказал я.

Загляните ко мне как-нибудь вечерком в лабораторию, я попрошу вас сыграть партию в шашки с машиной, которую я сам изобрел. Уверяю, она, эта неживая машина окажется сильнее. Ибо она создана моим умом, вычислена до малейшей детали...

Я удивился. Но дал согласие.

«Странная мания все рассчитывать и программировать, – подумал я, заходя спустя неделю к доктору Сэнди. – Возможно, это способ самоутверждения...»

У доктора Сэнди была первоклассная лаборатория, спроектированная и построенная им самим. Это была комната, полная специального оборудования, отдаленно напоминающая небольшую электростанцию.

– Зачем вам нужна эта машина? – поинтересовался я. – Наверняка, не только для игры в шашки?

Доктор Сэнди начал объяснять в своей обычной холодной манере о скорости и безупречности производимых машиной вычислений, о том, что именно она является главной центральной частью грандиозного проекта компьютерного зоопарка, который вот-вот откроется на Зеленом острове. Выходило так, что шашечная машина представляла собой чуть ли не космический пульт управления Вселенной.

Я от души рассмеялся и сказал, что готов состязаться с этой машиной, а значит, и с самой идеей искусственно выстроенного на Зеленом острове динозаврового питомника, в который, признаюсь честно, я ничуть не верил...

Доктор Сэнди резко сверкнул глазами и предложил мне сыграть с машиной.

Мне казалось, что для него эта партия вопрос жизни и смерти.

– И что же произошло? – с тревогой спросила тетя Софи.

– Мы начали игру, – сказал доктор Браз. – Доска представляла собой освещенный щит, расположенный в передней части машины, а шашками были красные и белые лампочки...

Непосредственно передо мной тоже была доска, но с кнопками в каждом квадрате. И когда я нажимал кнопку того квадрата, куда бы я поставил шашку, в соответствующем квадрате на щите зажигалась лампочка. Когда машина делала ход, что происходило почти мгновенно, зажигалась другая лампочка.

Когда съедали шашку, лампочка, обозначавшая ее, гасла, а когда шашка становилась дамкой, загоралась ярче.

Это было очень просто, но немножко непривычно, да к тому же я давно не играл в шашки, поэтому в первые три партии машина выиграла безо всякого труда. После этих партий у меня возникло чувство подавленности, усугубленное еще и тем, что машина делала ходы с невероятной скоростью. Если я на минутку задумывался, мне казалось, что машина от нетерпения стучит ногой, похожей на лапу чудовища...

Тем временем доктор Сэнди явно наслаждался игрой и не переставал любовно расхваливать скорость, точность и ловкость своей машины, а вместе с ней рекламировал мне компьютерные системы своего будущего зоопарка на острове, так что я ознакомился со всем этим задолго до того, как впервые ступил на остров...

Доктор Сэнди настаивал, чтобы я продолжал игру. И я от отчаяния решил проделать один опыт.

Я заметил, что несмотря на то, что машина играла превосходно и улавливала малейшую мою ошибку, ее мастерство заключалось исключительно в умении быстро реагировать на любой ход. Она никогда не устраивала мне ловушек и не делала неожиданных ходов. Я начал подозревать, что она не очень-то хорошо разбирается в самой игре и что ее легко можно сбить с толку какой-нибудь необычной комбинацией.

Поэтому я начал делать не то чтобы неправильные ходы, а скорее бессмысленные, и хотя некоторые оказывались гибельными для меня, другие заставляли машину задумываться несколько дольше обычного.

Доктор Сэнди заметил это и тотчас пустился в длинное техническое объяснение, суть которого сводилась к тому, что машина не была виновата, а программа, заданная ей, рассчитана на обычную игру с разумным противником и не предусматривала никаких дурачеств. Ему явно не нравились мои фокусы, и он дал мне понять, что я веду себя не совсем по-джентльменски. Но теперь я сам уже увлекся и начал вести такую необычную игру, что машина, казалось, была в полной растерянности. Она начала отдавать шашки одну за другой. Было совершенно очевидно, что я выиграл партию.

Доктор Сэнди сидел молча, уставившись на освещенный щит. Его лицо выражало боль и растерянность, я даже на минуту искренне пожалел, что затеял этот опыт. Но теперь уже не оставалось ничего другого, как продолжать. И я сделал последний решающий ход.

После этого хода наступила длительная пауза в игре. Видимо, машина долго соображала, что же ей делать дальше.

Я подмигнул доктору Сэнди, сказав:

– Вот вам и вся система управления динозаврами...

Я рассмеялся. А машина смошенничала.

– Как?! – изумилась тетя Софи.

– Она, нисколько не стесняясь, просто взяла и передвинула свою шашку назад. Это было то трогательное, наивное мошенничество, которое можно было ожидать в аналогичных обстоятельствах только от маленького ребенка.

Я опять рассмеялся, а затем взглянул на доктора Сэнди. Его лицо стало беловато-серым, и он смотрел на машину с таким ужасом, словно на глазах у него только что произошло убийство.

Так он стоял несколько минут, затем, не сказав ни слова, повернулся и вышел. На меня он даже не взглянул.

Я подождал его несколько минут, потом спустился вниз. Он был уже в машине и собирался уезжать. Я сел в машину рядом с ним. Минут десять мы ехали молча. Затем я сказал:

– Было очень интересно!

– Но она смошенничала!

– Да, но не очень-то ловко. Вы бы ее научили перевертывать доску с фигурами в подобных случаях.

Доктор Сэнди, помолчав, сказал устало:

– Это все объясняется очень просто!

– Конечно, просто! – подхватил я. – Она не хотела проигрывать.

– Задавая программу, – сказал доктор Сэнди, как будто он и не слышал меня, – я запрещаю ей нарушать правила игры, а также проигрывать...

– Большинство из нас старается придерживаться такой программы...

Доктор Сэнди с горечью усмехнулся.

Мне показалось тогда, что его идея с созданием на Зеленом острове управляемого компьютерами зоопарка, потерпела настоящее крушение...

Доктор Браз вздохнул.

– Но вышло иначе... – сказал он. – Динозавры существуют и зоопарк тоже... Хотя мне иногда кажется, что все это – всего лишь высшая точка самоутверждения доктора Сэнди...

Окажись я на месте властей, я бы ни за что не допустил в зоопарк Зеленого острова людей, тем более детей... Но это всего-навсего моя точка зрения, мои опасения, не подкрепленные ничем доказательным: ни электронными приборами, ни машиной, ни деньгами...

– Вы всерьез думаете, что доктор Сэнди добыл сокровища здесь, на острове? – спросила тетя Софи.

Доктор Браз рассмеялся.

– Как вам сказать... Если так произошло на самом деле, это еще хуже...

Он нажал кнопку перед собой и сказал громко:

– Чтобы не загрязнять окружающую среду, в зоопарке используются легковые электромобили... В будущем, как уверяет хозяин и создатель зоопарка, нам удастся ездить прямо среди животных...

В другой машине Джимми нажал кнопку и сказал:

– Кстати, мы слышали весь ваш рассказ, доктор Браз.

Мишки-гамми довольно заурчали на заднем сиденье.

– О Господи! – раздался голос тети Софи. – Это уж совершенно ни к чему.

Тем временем электромобиль въехал в пальмовую рощу, деревья были невысокими, с толстыми стволами.

Доктор Браз продолжал:

– Обратите внимание на удивительный растительный мир, окружающий вас. Справа и слева от вас – деревья, которые называются цикадами... Это доисторические предшественники пальмового дерева. Листья цикад были любимой пищей динозавров.

Электромобиль медленно ехал среди деревьев. Джимми обратил внимание на то, что заграждения и стены зоопарка были замаскированы зеленью.

– По-видимому, этот доктор Сэнди хотел усилить впечатление, будто экскурсия проводится в настоящих джунглях, – сказал он.

– Посмотрите на деревья! – воскликнула Солнышко.

Мишки-гамми прижались к стеклу.

– Ух ты! – прошептал Малыш.

– Что? Что там? – спросила Райс.

– Смотри! Динозавр на дереве! – закричал Джимми.

– На дереве? – изумилась Райс. – Динозавр сидит на дереве?

– Держи бинокль! – Джимми вручил ей бинокль.

– Смотри направо! – сказал он. – Вот там, примерно посередине большого зеленого ствола...

В кружеве теней, отбрасываемых листьями, на ветке неподвижно стоял темно-зеленый зверек размером с обезьяну. Он напоминал ящерицу, вставшую на задние лапки. Удерживать равновесие зверьку помогал длинный хвост, свисавший вниз.

– Я знаю, это отнелия, – сказала Бабушка.

– Совершенно верно, – раздался голос доктора Браза, – маленькие зверьки, которых вы видите, называются отнелии. Они получили свое название в честь жившего в девятнадцатом веке охотника за динозаврами Отнелия Марша.

– Какие смешные! – захлопала в ладоши Райс.

– Очень смешные, – пробурчал Ворчун, – только мне они почему-то напоминают кое-кого из гоблинов...

Мишки-гамми дружно расхохотались.

– Если бы не мишки-гамми, тут была бы тоска зеленая, – сказала Райс.

– Почему? – удивился Джимми.

Райс хмыкнула.

– Они такие скучные, эти динозавры...

– Самое большое стадо этих животных обитает в траве на равнине, внизу, – раздался голос доктора Браза. – Мы можем привлечь их внимание, если воспроизведем брачный призыв этих животных .

Из громкоговорителя на заборе раздался какой- то протяжный носовой звук, чем-то напоминающий крик диких гусей.

Вдруг все увидели, как из травы одна за другой высунулись шесть ящеровых головок.

Райс была в восторге.

Мишки-гамми тряслись от смеха.

Головки исчезли. Из громкоговорителя снова раздался призыв, и снова головки высунулись из травы –опять-таки одна за другой, в той же последовательности.

Внезапно внимание Джимми привлекло одно странное животное, которое мирно паслось на холме с левой стороны, пожирая сочные стебли.

– Смотрите! – воскликнул Джимми. – Что это за чудовище?

Толстяк испуганно заворчал, увидев незнакомого зверя и прижался к Колдуну.

– Ну и величина! – прошептал Малыш.

– Что-то вроде носорога... – предположила Бабушка.

Но животное только на первый взгляд напоминало носорога, так как обладало маленьким рогом на переносице. Пара же больших рогов, возвышающихся на лбу и направленных вперед, давало ему сходство с некоторыми быками, во всем же остальном оно отличалось и от носорогов и от быков.

Голова по сравнению с туловищем была непропорционально велика, достигая чуть ли не двух метров в длину, задняя часть черепа расширялась в плоский и широкий гребень, который можно было принять за растопыренные уши, но в действительности это было только украшение или защита верхней половины шеи, покрытое мелкой чешуей, а по наружному краю – острыми зубцами. Этот воротник, несомненно, увеличивал вес и без того огромной головы и мешал поднимать ее вверх.

Передние ноги были значительно короче задних, так что животное двигалось, высоко подняв свой крестец. Когда головам ноги этого животного скрывались в высокой траве, оно напоминало целый холм, достигавший почти пяти метров высоты. Массивное туловище его было покрыто панцирем из круглых пластинок, более крупных на спине и боках, и мелких на крестце, ногах и брюхе. Туловище оканчивалось недлинным, но толстым хвостом, который служил опорой для задней части тела.

– Ну и чудище! – прошептал Джимми, рассматривая животное.

– Что же это за зверь? – задумалась Бабушка.

– Это трицератопс, представитель отряда динозавров, – раздался голос доктора Браза.

– Он безобиден? – поинтересовалась Райс.

– Большие животные очень неповоротливы, – помолчав, сказал доктор Браз, – кроме того, я уже говорил, на этом острове все запрограммировано и предусмотрено...

– А если все-таки... что-нибудь неожиданное приключится? – спросила Райс с любопытством.

– Нет, это исключено, – ответил доктор Браз.

– Жаль, – разочарованно вздохнула Райс.

Все рассмеялись.

Внезапно заработал мотор электромобиля, раздалось скрежетание. От неожиданности огромный динозавр подскочил в воздух и помчался по траве, словно кенгуру. В ярких лучах послеполуденного солнца отчетливо были видны его массивные задние ноги и хвост.

– Ну, а сейчас, понаблюдав за этими травоядными, мы поедем туда, где водятся крупные динозавры, – раздался голос доктора Браза. – Гораздо более крупные.

И электромобили поехали дальше вперед, пересекая остров в южном направлении.

Вскоре все увидели новое чудовище.

Электромобили ехали вдоль высокого обрыва, откуда была видна бурная река. Правда, густая листва, нависавшая над рекой с обеих сторон, почти закрывала воду.

– Там плотоядные динозавры, – сообщил доктор Браз, – Иначе их называют дилофозаврами.

Джимми разглядел всего одного дилофозавра. Стоя на задних лапах, он выходил из реки. С виду дилофозавр был классическим хищником: массивный хвост, сильные задние лапы, длинная шея. В высоту он достигал трех метров и был, словно леопард, покрыт желтыми и черными пятнами.

Райс подтолкнула Джимми.

– Посмотри-ка на его голову!

Два широких волнистых гребня шли по верху морды от глаз к носу. Посередине они соединялись. Животное ухало, будто сова.

– Очень хорошенькие, – умиленно произнесла Солнышко.

– Дилофозавры, – пояснил доктор Браз, – одни из первых на земле плотоядных динозавров. Ученые думали, что их челюстные мускулы были слишком слабыми и дилофозавры, не имея сил убить добычу, пожирали падаль. Однако теперь мы знаем, что они ядовиты.

– Ого! – воскликнул Колдун.

– Здорово... – произнес Малыш.

В воздухе раздался крик этого зверя. Райс беспокойно заерзала на сиденье. Джимми попробовал улыбнуться, но странное беспокойство охватило и его.

– Они действительно ядовитые, доктор Браз? – нажав кнопку, спросила Райс.

– Не волнуйся, – произнес голос доктора Браза.

– Но они, ядовитые, да?

– Ну да, Райс...

Электромобиль свернул в другую сторону, река осталась позади. Джимми успел рассмотреть взлетевшую из густых зарослей целую стаю странных птиц. Они достигали величины очень крупного лебедя, но имели длинное тело, более короткую шею и очень длинный и острый клюв, усаженный острыми и мелкими зубами.

Электромобиль ехал дальше и вскоре оказался на вершине холма.

– Сейчас вы увидите появление тиранозавра, – сказал доктор Браз.

Мишки-гамми прильнули к стеклам. Вдруг послышалось козлиное блеяние, оно раздавалось все ближе и становилось все настойчивей.

Козел, привязанный внизу на склоне холма, стал бешено носиться из стороны в сторону, натягивая веревку.

Доктор Браз услышал по рации взволнованный голос Райс:

– А что будет с козликом? Его съедят, да?

– Думаю, что да, – ответил доктор Браз.

Внезапно все почувствовали зловоние: запахло протухшим, гнилым мясом, этот запах долетал снизу со склона холма.

– Она здесь, – прошептал доктор Браз.

– Кто она? – поинтересовалась Солнышко.

– Тиранозавриха, – пояснил Джимми.

Козел был привязан посередине поля, в тридцати метрах от ближайших деревьев. Джимми сперва никого больше не видел, но потом сообразил, что зря смотрит вниз: голова животного возвышалась над землей на шесть метров, она достигала верхушек пальм и была наполовину скрыта листьями.

Джимми прошептал:

– О! Да, она огромная, как... дом.

Мишки-гамми во все глаза смотрели на громадную квадратную голову высотой в полтора метра, всю в красно-коричневых пятнах, со здоровенными челюстями и клыками.

Один раз тиранозавриха щелкнула челюстями. Однако из укрытия не выходила.

Райс спросила шепотом:

– И долго она будет ждать?

– Наверное минуты три-четыре... – ответил Джимми.

– Ой! – вскрикнула Солнышко и зажмурилась.

Тиранозавриха рванулась вперед, теперь было видно все ее гигантское тело.

В несколько скачков она добралась до козла, нагнулась и прокусила ему шею. Блеяние прекратилось. Наступила тишина.

Тиранозавриха склонилась над добычей, но вдруг засомневалась, массивная голова повернулась на мускулистой шее.

– Ой! Она смотрит по сторонам, – проговорила Солнышко.

– Она смотрит на нас, – добавил Джимми.

Тиранозавриха долго, пристально смотрела на электромобили, стоящие высоко на холме.

– Она может нас увидеть? – прошептала Райс.

– О да, – сказал по рации доктор Браз.

– Я боюсь, – прошептала Солнышко.

– Сейчас увидим, – сказал доктор Браз, – будет ли она есть свою жертву прямо у нас на глазах или же утащит ее куда-нибудь.

Тиранозавриха наклонилась, обнюхала козлиную тушу. Защебетала какая-то пташка, тиранозавриха настороженно наклонила голову. И опять принялась озираться, слегка, дергая головой в разные стороны.

– Точно птица, – сказал Малыш.

Но тиранозавриха по-прежнему вела себя нерешительно.

– Чего она боится? – удивился Толстяк.

– Может какого-нибудь другого тиранозавра, – шепотом предположил Джимми.

Но вот, наконец, громадное животное склонилось над козлиной тушей. Прижав ее к земле гигантской задней лапой, тиранозавриха принялась терзать добычу.

– Она решила остаться, – прошептал Джимми.

– И никуда не убежит с добычей? – спросила Райс.

– Ой! – вскрикнула Солнышко.

Тиранозавриха снова вскинула голову, из ее пасти свисали окровавленные обрывки мяса. Она еще раз пристально посмотрела на электромобиль и мерно задвигала челюстями.

Послышался неприятный хруст костей.

– Ой, – раздался по рации голос Солнышко. – Какая же это га-а-дость!

И тут осторожность все-таки взяла верх – тиранозавриха схватила зубами останки козла и тихонько уволокла его за деревья.

Электромобили двинулись с места и тихо поехали вперед, по дорожке в зарослях.