Миссия по спасению Мира!

Эпилог

Примечание к части

Это последняя глава 1-ой части. Готовьтесь, вторая часть будет потрясающей!

ЭПИЛОГ I ЧАСТИ

Глава 100 Нелёгкая судьба

«Я не жертва обстоятельств,

я — результат моих решений»

Стивен Кови

Город Хитори, страна Огня

вечер 29 февраля 1057 г.

— Ты не рассказала, как так получилось, что в одном теле оказалось две души, — спокойно спросил Итачи Миру по пути в очередной город. Они шли по обычной просёлочной дороге, не желая менять облик или скрываться из виду. За эти три дня они уже несколько раз натыкались на шиноби Конохи, и всякий раз им хватало нескольких секунд, чтобы всех одолеть. Они — нукенины S-класса, поэтому рядовые чуунины не вызывали никаких затруднений.

— Если я начну объяснять, это займёт слишком много времени. К тому же, тебе лучше этого не знать, — протянула девочка четырнадцати лет, безразлично глядя на заснеженную дорогу. В этом году выпало непривычно много снега за последние десять лет, где-то он доходил вплоть до колен. Они медленно шагали, и хруст снега под ногами был единственным звуком, что они слышали в оглушающей тишине. Порой где-то вдалеке каркали вороны, но так отдалённо и тихо, что казалось, будто им привиделось.

Итачи было необычно чувствовать себя отступником, использовать хенге при заселении в гостиницу, подделывать документы, обходить участки с бывшими товарищами и видеть, как в газетах тебя поливают грязью.

Но он знал, ради чего всё это.

Мира, на удивление парня, оказалась крайне неразговорчивым собеседником, пребывала часто в своих мыслях, редко задавала вопросы, а по вечерам записывала что-то в свитках и тетрадях. Порой Итачи замечал, что на ней нет лица, будто тихое отчаяние передавливало горло и не давало сказать в чём же дело. Мира была подавлена и будто сломлена, но чем он не знал. За все дни он лишь понял, что она не менее таинственна, чем Ариза — не делится мыслями, замкнута в себе, и порой может испугаться громких звуков. Она объясняла это тем, что имеет все воспоминания, включая все прожитые пытки, что отпечатались на её психике не меньше, чем на Аризе.

Узнав правду, что Мира Учиха — это отдельная душа, что всё это время была в теле девушки брата, он начал относиться к ней значительно осторожнее, чем раньше. Он всегда предполагал, что Безымянный — это Ариза, а он девочку пятый год знал. Она была проста, хоть в то же время и загадочна, и теперь осознавать, что это совершенно другой человек в её облике, было неприятно, ведь он уже привык к Аризе.

— Мне интересно, как ты относишься к Саито?

— Хм… У неё благие намерения, но она слишком доверчива и эмоциональна. По крайней мере, такой была. Она не сразу видела очевидные взаимосвязи и могла действовать опрометчиво, но в чём ей было не занимать, так это в искусстве быть шиноби: её голова постоянно была забита изобретением новых техник, — с ноткой сожаления, словно ей больно, устало произнесла Мира. — Мне очень жаль, что её судьба сложилась именно так. И что деревня так жёстко послала её прямиком на смерть. Мне кажется, она слишком долго любила тех, кто носил гвозди для её распятия.

Итачи ничего не ответил, переведя взгляд на лес, что погружался в ранние сумерки.

В отличие от Миры, парень не только понимал мотивы девочки и её жертву ради мира в деревне, но полностью разделял её мировоззрение. Он был с ней с самого начала, взяв тот же крест, что несла она. И теперь ему было горько за сделанный выбор. Он чувствовал вину за то, что оставил возлюбленную брата на заклание. Хоть разум твердил о правильности решения, от этого не становилось легче. И за маской безразличия теплилось раскаяние. Он понимал, что узнай Саске правду, то их отношения ухудшатся необратимо. Младший брат не воспримет никаких доводов — ни то, что так было нужно, ни то, что Итачи бы тоже пострадал. Ведь Ариза была самым дорогим человеком для него, и он не любил никого так же сильно, как её.

— Как ты относишься к деревне и к клану Учиха? — протянул Итачи, решив «прощупать почву» заранее. Он хотел разобраться, с каким человеком имеет дело и чего от него ожидать.

Мира бросила на него утомлённый от болтовни взгляд, но всё же решила рассказать:

— Я не слепой патриот, как Ариза, но к деревне отношусь нейтрально-положительно, люди там в основном добрые, хоть и легко внушаемые. А насчёт клана отвечать не буду, слишком мало в нём побыла, чтобы делать выводы. Кстати, у меня тоже назрел вопрос — как давно ты знаешь, кто я? — протянула она, намекая на Безымянного. Мира была крайне удивлена тому, что именно она оказалась Безымянным, а не Ариза, как предполагала.

— С самого детства, может, лет с четырёх.

— Ясно, — отозвалась она и внезапно остановилась.

Итачи прошёл ещё несколько метров, шурша снежным покрывалом, и медленно развернулся к ней.

— К нам направляются четыре человека. S-ранг, не меньше. Это не шиноби Конохи точно. Будут здесь через несколько минут. Они довольно хорошо скрывают чакру, так что засечь раньше не получилось, — Мира сосредоточенно посмотрела на Итачи, а потом сделала клона, что тут же убежал. — Двойник создаст нам путь отступления, хотя я считаю, он нам не понадобится.

— Это Акацуки, — уверенно предположил Учиха, выдохнув клубы пара и вспоминая указания Безымянного. Тот знал, что Акацуки не будут медлить с приглашением столь сильных шиноби в свои ряды, и Мира с Итачи будут отличными шпионами, что не отвернутся от Безымянного. Потому вступить в организацию нукенинов было для них целью.

Мира Учиха подтвердила гипотезу:

— Это определённо так. Они пришли либо пригласить нас, либо уничтожить.

Отступники направились дальше, и через пару минут перед ними предстала четвёрка шиноби в чёрных плащах с красными облаками. Мира тут же опознала в них лидеров Акацуки — Пейн с фиолетовым риннеганом в глазах, синеволосая Конан, брат Джеро — Хитоши, и ещё неизвестный человек в чёрной маске.

«Может, это Обито? — пронеслось в голове Миры. — Нет, вряд ли. Обито не стал бы носить такую маску. Хотя, может, в нашем мире он другой?»

— Гений клана Учиха и знаменитая Ариза Саито, — размеренно проговорил лидер Акацуки, внимательно глядя на оппонентов.

— Что вам нужно? — прищурилась Мира, показывая, что не собирается церемониться.

— Полсотни убитых джоунинов за одно утро. Пытки на глазах у всей деревни. Зачем вы это сделали? Бойня, устроенная вами в центре Конохи, наделала немало шума.

— Мне мало верится, что вы пришли в такую даль, чтобы просто спросить об этом, — фыркнула Мира.

— На это были свои причины, — спокойно добавил Итачи.

— Они заслужили. У нас были на них свои счёты, и они закрыты, — пояснила беловолосая девушка, грациозно вытаскивая меч.

— Ясно, — уверенно проговорил Пейн. — Мы здесь, чтобы пригласить вас в Акацуки.

— Какая будет польза нам? — после недолгой паузы уточнил Итачи.

— Вы же не думаете, что мы вступим из-за красивых плащей? — слегка усмехнулась Мира.

— Акацуки — это своего рода укрытие для беглых ниндзя вроде вас, — начала Конан.

— Тц, — цокнула Учиха и повернулась к напарнику. — Итачи, стоило нам обрести свободу, как её уже хотят отнять. Лично я не горю желанием вновь выполнять нескончаемые миссии без отдыха и за копейки. Хватило с меня уже такой эксплуатации.

— У нас миссии не часто и они хорошо оплачиваются, — пояснила Конан. — В свободное время делайте что хотите — главное, выполняйте обязанности.

Мира и Итачи внимательно вглянулись в друг друга, остановившись на минуту в раздумиях. И, к подозрению Акацуки, слишком быстро согласились:

— Я готов вступить, — кивнул Итачи и повернулся к Мире. — Дополнительные средства и защита с их стороны нам не помешают. В конце концов, на нас скоро начнут охоту.

— Кхм, ладно, но если меня будет что-то не устраивать — я уйду, как и сделала это с Конохой, — Мира убрала обратно меч в ножны, и они двинулись к Акацуки.

Сократив расстояние до трёх метров, они уже могли рассмотреть друг друга лучше.

— До нас дошли слухи, что тебя казнили, — проговорил молчавший до этого Хитоши.

— Шиноби, не умеющий лгать — мёртвый шиноби, — чётко ответила она. — Всем будет на пользу, если весь мир будет считать меня погибшей.

Отступники не стали оставаться на открытом пространстве и двинулись в сторону близлежащих скалистых гор. Там, в укромном месте, за заснеженным буреломом, скрывалось секретное убежище Акацуки.

По прибытии Мира обвела взглядом холодную просторную пещеру, во мраке которой собрались нукенины S-ранга. Как и Ариза, девушка любила тепло и уют, поэтому перспектива собираться в такой сырой и прохладной пещере была для неё нерадостной, и если бы не приказ Безымянного, то она бы точно отказалась от предложения пополнить ряды парней с крашенными ногтями.

Посередине пещеры горел костёр, огонь которого возвышался на два метра ввысь и освещал тёплым светом всех собравшихся. Мира ощущала, что в пещере находится больше людей, чем она видит, она чувствовала, что кто-то за ними наблюдает, но показывать это она не спешила.

По пути Хитоши и неизвестный человек в маске куда-то ушли, и они остались лишь с Пейном и Конан.

— Цель Акацуки — создать мир, в котором не будет войн, где шиноби не будут убивать друг друга. Мы будем контролировать пять Великих деревень, и все страны будут вынуждены с нами считаться, — рассказывал Пейн свой план, умалчивая подробности.

— Не хило вы замахнулись, — тихо прокомментировал Итачи.

— Именно поэтому нам нужны талантливые шиноби, что разделят с нами этот путь, — продолжил Пейн, не обращая внимания. — Итачи Учиха и Ариза Саито из скрытого Листа, отрекитесь от своей деревни.

Конан протянула им кунай, и первым его взяла Мира. Сняв с себя протектор Конохи, девушка самоотверженно, подобно тому, как одинокий воин идёт в последний бой, оставила на символе Листа глубокую царапину и, медленно отдав кунай Итачи, повязала повязку на лоб.

Ощущать себя преступником ей было неприятно, из-за чего она периодически мысленно злилась на Аризу, что та, по своей глупости, избрала такой путь, а ей теперь по нему идти. Будь её воля — она бы просто забрала своё тело обратно и жила бы в Конохе. Даже если Мира и злилась на родную деревню, преданности ей было не занимать.

— Добро пожаловать в Акацуки, — Пейн открыл ладонь, в которой находилось два кольца: белое с кандзи «Хаку» и красное с кандзи «Сю». Мира, вспомнив, что Итачи носил красное кольцо, заведомо взяла себе белое, подстать цвету её седых волос, напоминавший белоснежный хрусталь. Изменить цвет она не могла, да и не было желания, она ещё не привыкла к тому, что её волосы не сильно отличаются от восьмидесятилетних бабушек, которым вот-вот умирать, но смирилась с этим, словно это было её наказанием.

Надев неудобные чёрные плащи с кровавыми облаками, они отправились на свою первую миссию.

***

март 1057

После казни любимой ученицы в мире Какаши что-то треснуло. Незримые ножницы судьбы вновь беспощадно отрезали кусок его бренной души. Казалось, будто он вернулся в те тёмные года, когда трагически погибли его сокомандники.

Цунаде понимала, как им тяжело сейчас приходится, и дала ребятам неделю на отдых. Но это словно сделало всё только хуже.

Хатаке не знал, куда себя деть. Днями он потерянно бродил по деревне, безмолвно стоял у могил павших товарищей до самого вечера и предавался воспоминаниям. Он винил только себя за всё случившееся, хоть и понимал, что Ариза в первую очередь — шиноби, выполняющая свой долг. И что это была её миссия, хоть и невероятно сложная.

Но чувства отрицали все эти доводы. На нём была ответственность, с которой он не справился. Он помнил, какой она была девять лет назад, когда Минато отправил потренировать её, какой она была в день выпуска из Академии. Тогда он ведь даже и представить не мог, что так к ней привяжется. Что эта девочка станет для него не только ученицей, но и близким другом.

Какаши за всё время так и не смог понять, как получилось, что такая маленькая тринадцатилетняя девочка вела себя, как взрослый осознанный человек лет так тридцати. Он ведь ощущал всем нутром, что такой стиль общения, интонация и фразы совсем не свойственны девочкам такого возраста, и человек перед ним значительно взрослей и мудрей, чем кажется.

Она не строила из себя кого-то, спокойно могла сказать «Нет», не пыталась унизить или оскорбить, не била парней, но в тоже время могла уверенно и жёстко отстоять свои границы, если кто-то заходил слишком далеко.

Она была слишком гениальной по сравнению со всеми, кого он знал.

В разговоре один на один Какаши чувствовал, что общается с равным себе человеком. У них всегда находились общие темы, они могли общаться часами, не замечая, как проходит время. Обучать девочку Хатаке также любил, их тренировки всегда были интересными, где не только он, но и она могла указать на ошибку. Ариза же обожала удивлять и потом смотреть на его реакцию, поэтому уже через два месяца перед каждой тренировкой он мысленно загадывал, чего же любопытного она придумала на этот раз. Больше всего его удивил случай в декабре, когда он показал как создавать чидори и ушёл на несколько часов, а когда пришёл Ариза не только показала ему технику, но и изобрела ещё одну — Чидори Эйсо. Последующие дни обучала его уже она.

После смерти сенсея Минато его ученица, на огромное удивление самого Какаши, встала чуть ли не на одну ступень с его давним товарищем — Гаем, с которым он знаком со школьной скамьи.

Какаши замечал, что Ариза зачастую чувствовала себя ненужной и потерянной и всегда списывал это на отсутствие родителей, ведь для каждого члена команды она была чуть ли не самым дорогим человеком. Наруто дружил с ней с самого первого дня Академии, после гибели отца она стала для него родной, как никто другой, практически единственным, кого он слушался.

И хоть Наруто и рассказали, что казнили именно клона, это не сильно помогло — он замкнулся, постоянно молчал и лишь изредка проговаривал: «Если бы я был сильней и умней — этого бы не случилось», будто бы не веря в то, что это клон. Узумаки вышел из дома лишь на третий день, и то, на тренировку. Какаши первый раз в жизни видел Наруто в таком состоянии и даже не думал, что такой весёлый парень может быть настолько поникшим.

Саске же не хотел никого видеть. Дни напролёт он проводил на полигоне, и при любом упоминании Аризы чуть ли не взрывался от гнева. Он взбешённо требовал больше никогда не произносить это имя рядом с ним, что даже слышать о ней не желает. Но в глубине его души Хатаке видел невыносимое горе и одиночество, с которыми парень не мог справиться. Какаши потерял любимую ученицу, Наруто лучшего друга детства, а Саске лишился всего, на чём держался его мир. Его метания в отчаянии и вспышки ярости можно было понять.

Проходили дни, а ситуация к лучшему не изменялась. К ним в команду добавили Сакуру, парни были недовольны, увидев колоссальную разницу по силе между девочками, к ней они относились спокойно, но ни во что не ставили новую участницу. Они выполняли миссии, но их командная работа сошла на нет. Саске и Наруто нуждались в друг друге, но наотрез отказывались общаться, между ними вспыхивали регулярные конфликты на почве Аризы. Как только Какаши и Наруто начинали разговор про Саито, Саске тут же требовал их заткнуться, и этот приказ для Узумаки был равносилен объявлению войны. Пропасть между ними лишь увеличивалась, и нужно было что-то предпринять.

Давление со стороны жителей деревни всё также не утихало, и команду это лишь отягощало. Все СМИ ещё несколько недель не могли успокоиться, каждый житель страны знал про произошедшее двадцать пятого февраля. Из-за этого частенько на них кидали презрительные взгляды и обвиняли в случившемся.

Шиноби также стали недолюбливать эту команду. Действия Итачи и Аризы повлекли за собой ухудшение репутации и спад экономики, меньше заказчиков хотело обращаться в деревню, где произошёл такой инцидент. Ведь внутренне все понимали, раз руководство допустило такое, то оно слабое. А никто не хотел доверять деньги и жизни слабым. Даже сам Даймё уменьшил бюджет и повысил налоги.

Шиноби оставались без миссий, негодовали, и все эмоции выплёскивали на самых близких друзей преступников при любом удобном случае.

Цунаде видела отношение жителей к команде №7 и осознавала, что для их и без того неустойчивой психики это чрезвычайно пагубно. Такой напор лишь осложнял процесс восстановления. Поэтому предпринимать что-то нужно было срочно.

— Вызывали, Цунаде-сама? — произнёс Какаши. После C-ранговой миссии всю их команду вызвали в кабинет Хокаге в резиденцию для важного разговора.

— Да, у меня для каждого из вас хорошая новость, — серьёзно заявила Сенджу рядом с которой стоял Жабий саннин. — Начну с Наруто.

— Ум? — удивился Узумаки, внимательно на него посмотрев.

— Мы с Джираей обо всём договорились, и скоро ты с ним отправляешься тренироваться на три года.

— А?! — удивился Саске, что стоял рядом. — Наруто на три года уходит тренироваться?

— Всё это время я собирал информацию. Недавно Акацуки потерпели сильный разгром в схватке с Безымянным и потеряли немало людей. Нам поступила информация, что на два-три года они затихнут, поэтому мы должны тебя натренировать, чтобы, когда они начнут активно действовать, мы были во всеоружии. Ты готов?

— Ещё как, — серьёзно заявил Наруто. — Уже устал ждать.

— Тогда отлично, выдвигаемся через два дня, — усмехнулся Джирайя.

— Теперь ты, Саске… — перевела Цунаде напряженный взгляд на Учиху. — Ты отправишься на трёхлетнюю миссию в организацию Безымянного. Под его же руководством будут проходить твои тренировки.

— Что? — поражённо переспросил Саске, хоть и прекрасно всё слышал. — Почему к нему?!

— Нам нужны свои уши и глаза в его организации. Тем более, он сможет научить тебя пользоваться шаринганом, так как сам им владеет. Это была совместная инициатива. Орден выбрал именно тебя, и совет деревни одобрил эту идею. Первые полгода ты будешь вместе с Какаши, потом он вернётся в деревню. Мы не имеем о них полного представления, хоть и уже много лет с ним взаимодействуем, так что это для безопасности и укрепления сотрудничества. Подготовьтесь как следует, завтра на рассвете выдвигаетесь.

— Есть!

— Тогда можете быть свободны, собирайте вещи, — протянула хокаге.

— Цунаде-сама, у меня к вам большая просьба, — высказалась Сакура и все удивлённо на неё посмотрели.

— Я слушаю, — кивнула Сенджу.

— Пожалуйста, возьмите меня к себе в ученицы, — твёрдо произнесла Сакура. — За этот месяц я увидела, насколько слаба по сравнению с остальными. Я больше не хочу быть обузой. Я знаю, что Ариза была не только гениальным ниндзя, но и первоклассным медиком. И раз ребята уходят тренироваться на три года, я не хочу отставать!

— Хм, — губы Цунаде растянулись в хитрой улыбке, так как она понимала, что наличие медика в команде джинчуурики и последнего Учихи это не прихоть, а необходимость. — Я вижу ты смелая. Что же, Сакура Харуно, я согласна. Но учти, я строгий учитель.

Утром к воротам Конохи провожать Саске пришло немало народа, Наруто, Джирайя, Цунаде, Сакура и ещё несколько ребят из потока. Все провожали Учиху в дальний путь. Сам же парень был уже чуть пободрее, его воодушевляло, что столь сильный шиноби выбрал именно его. За последние недели именно сила и месть стала для него главной целью и обучение под присмотром Безымянного его вполне устраивало, несмотря на прошлые обиды.

Рядом с Саске стояло три члена ордена Безымянного, готовые выдвигаться в любой момент.

— Саске, слушай, — подошёл к другу Наруто.

— Чего тебе?

— Я хотел рассказать кое-что, — удручённо посмотрел на него Узумаки.

Саске увидел непередаваемую грусть в глазах товарища по команде и сразу понял, о чём будет речь.

— Если ты о ней, то не надо.

— Но ты должен это узнать, — нахмурился Наруто, говоря исключительно серьёзно. — Рано или поздно ты всё равно узнаешь, и лучше раньше, чем позже, даттебайо.

— Не утруждай себя, Наруто, она этого не стоит.

— Не говори так!

— Знаешь, я понял, почему всё это время она смотрела на нас свысока. Она действительно выдающийся шиноби, но насчёт меня ошибалась. Я стану настолько сильным, что она ещё горько пожалеет о том, что бросила. Я ещё с ней поквитаюсь.

— Саске! — поражённо смотрел на него Узумаки, не веря своим ушам.

— Наруто, — подошёл к ним Какаши. — Оставь лучше эту затею, скажешь в следующий раз.

— Стань сильней, Добе, — в предвкушении усмехнулся Учиха. — С тобой я тоже хочу сразиться, через три года мы узнаем, кто тренировался лучше.

Наруто попрощался с Саске и отправился домой, готовиться к путешествию. Он осознал, что другу рано знать эту горькую правду, а значит, этот душераздирающий разговор, который он вот уже как месяц откладывает, вынашивая каждую фразу, переносится ещё на три долгих года.

***

POV Ариза Саито27 февраля 1057 года

Страна Звука

Холодно как-то…

Отходя от долгого забвения, я с трудом могла вспомнить, что случилось. Разные картинки прошедшего дня молниеносно сменяли друг друга, и я едва успевала за них зацепиться. Пытки, катакомбы Корня, резня, битва с Данзо… раскрытие Безымянного. Все события развивались так быстро, что я не успевала их осмыслить.

Особенно то, что за мной, оказывается, десять лет кто-то наблюдал и это был не Рикудо, а вообще другой человек в моей голове. Теперь неудивительно, почему она решила отдать меня Орочимару, лишь бы не рисковать своей жизнью…

Стоп, что…

Я быстро распахнула глаза, проснувшись окончательно, но ощутила, что мне их чем-то завязали. Удерживая вскрик, я захотела приподняться, но ощутила, что мои руки крепко связаны цепью. Я чувствовала, как лежу на каком-то холодном железе в одном лифчике и трусах. Мои руки, ноги и туловище были прикреплены так сильно, что я не могла ими пошевелить.

О боже! Пытки? Опыты? Где я?

В груди всё задрожало от страха, и я боязненно съёжилась, чувствуя, как кровь в венах леденеет. Дыхание с каждой секундой становилось всё поверхностей и учащённей, и я начала суматошно дёргаться, пытаясь выбраться. Я билась, как муха в паутине. Паниковала. Пыталась использовать чакру, собрать природную энергию, телепортироваться, но всё тщетно. Ничего не получалось. Мне не хватало воздуха. Отчаяние клокотало в груди.

Неожиданно кто-то хлопнул дверью, и я ощутила до боли знакомую чакру Орочимару. Ужас скрутил кишки. Я задержала дыхание, боясь даже пискнуть.

Я в ловушке. Всё. Его бесчеловечные эксперименты не оставят на мне живого места.

«Боже, спасите меня кто-нибудь. Умоляю. Наруто… Саске… Итачи, п-пожалуйста», — я мысленно взвывала, отчётливо понимая, что меня никто не услышит и никто не спасёт.

Пережив пытки, я была уверена, что меня уже ничего не испугает, что ничего не может быть хуже… Неужели я ошибалась? И вечные опыты отмороженного учёного будут сущим адом, что сломает мою психику до основания?

— Вижу, ты очнулась, — послышался склизкий голос Змеинного саннина, и я озлобленно стиснула зубы. Под пеленой страха зрела ярость. Злость на него, на себя, что так глупо попалась, на треклятую Миру, что как крыса скрывалась все годы и обманывала меня, мол она просто клон.

— Сукин сын! — прорычала я, и он снял повязку с моих глаз. Яркий свет тут же ослепил меня, но несмотря на боль мой взгляд заметался, как загнанный в капкан зверь. Я вертела головой, осматривая помещение на наличие хотя бы чего-нибудь, что поможет мне выбраться.

Это была небольшая комната, стены которой были из зелёной потрескавшейся плитки, скрипучая дверь находилась в дальнем левом углу. Справа от меня, где стоял Орочимару, находился длинный стол у стены, заполненный всякими разными свитками, книгами и лекарствами в колбах. Слева же от меня был металлический и заржавевший в разных местах инструментальный столик на котором лежали ножницы, скальпель и различного рода пинцеты. Под потолком проходили ржавые трубы, намекая, что мы в подвале. В помещении витал запах дезинфектанта и других медикаментов. По всем предметам было видно, что этому месту уже много лет, и не я первая, не я последняя, кто здесь будет прикованным лежать. Будто нутром я ощущала угнетающую энергетику этого помещения — сколько сотен детей тут убили и сколько судеб искалечили.

Казалось, что я очутилась не в лаборатории свихнувшегося преступника, а в самом настоящем фильме ужасов.

— Как же я тебя ненавижу!

— Ку-ку-ку, — тихо захихикал он. — Можешь говорить, что угодно, но это тебе не поможет, — он отошёл от меня и развернулся к каким-то пробиркам с разноцветными жидкостями. — Знаешь… когда я разрабатываю новые техники, на каждую созданную уходит более тысячи людей, — хрипло протянул он. — Но благодаря медицинским способностям Кабуто я могу использовать одного подопытного снова и снова. А их сейчас очень сложно найти.

— А я причём здесь, ублюдок?!

— У тебя высокая регенерация из-за кулона Первого, а также выносливость Узумаки. Хоть наполовину ты и Учиха. С тобой можно будет долго поиграться.

Я сглотнула, понимая, к чему он клонит.

— Почему я… Почему меня, почему?! За что меня?! — чуть ли не закричала я от отчаяния. — Я смогу… я выберусь… обязательно! Мне нельзя умирать, нельзя же! — начала я себя подбадривать. — Я не сдамся тебе так быстро! Не надейся!

На мои слова Орочимару, не оборачиваясь, слегка усмехнулся:

— Тебя это не спасёт. У тебя не получится выбраться, Ариза-тян. Официально ты казнённый преступник S-класса. Тебя вся страна Огня считает мёртвой. Так что не думай, что кто-то придёт к тебе на помощь, — он что-то вытащил из стола и начал разматывать. — Ты сама всё сделала так, что никто не знает, что ты жива.

— Мои друзья меня не бросят! Наруто, Итачи… они не такие… они…

— Ты можешь сколько угодно себя утешать, если тебе от этого легче, — Орочимару развернулся ко мне. В его руках находилась хирургическая пила для ампутации конечностей.

Я оцепенела, таращась на режущий инструмент, не в силах пошевелиться.

— З-зачем это? — зашевелила я губами и готова была поклясться, что моё лицо сейчас было белое, как лист бумаги. Орочимару так улыбался, будто бы отмечал свой день рождения.

За все годы я так и не привыкла, что мои муки могут быть для кого-то наслаждением.

— Это поможет нам посмотреть на результат эксперимента, — Орочимару подошёл ко мне, и я тут же начала лихорадочно биться, пытаясь выбраться.

— Стой! Не надо! Пожалуйста! Не надо! Я… я…

Внезапно вспомнив про Систему, я обратилась к ней, как к единственному лучику света:

«Юко, мне нужна твоя помощь! Что мне делать? — мысленно воскликнула я, но мне никто не ответил. — Юко? Юко, ответь, ты где? Что с тобой? Система?! Юко!»

Я старалась до неё докричаться, но мне никто не отвечал. Она исчезла, словно её никогда не существовало.

— Распереживалась-то сразу как, Ариза-тян, а в бою всегда такая храбрая, — спокойно прохрипел он. — Это нам понадобится, но не сейчас. Вначале мы пересадим тебе клетки Первого хокаге, а вот потом уже будем проверять результаты. Также посмотрим, как подействовал на тебя кулон Первого, который ты всю жизнь носила, а потом уже проверим и воздействие ядов.

— Я же погибну! — выкрикнула я, помня про то, что Ямато был единственным выжившим из пятидесяти детей.

— У меня ещё два клона в запасе, использую их, — легко проговорил он, будто бы я была не человеком, а расходным материалом, просто никому не нужным куском мяса.

Орочимару привязал мою голову к столу, чтобы я не дёргалась, и начал чем-то наполнять шприц. Закончив, он подошёл ко мне и, воткнув мне его в шею, стал вводить. Я молчала, будто какой-то ком застрял в горле, и только когда он вытащил иглу, процедила:

— Что, чёрт возьми, ты мне ввёл?!

— Паралитическое вещество, чтобы ты не двигалась, когда я буду тебя резать, — размеренно сообщил он, и моё тело начало покалывать в разных местах. Через полминуты я ощутила, что конечности немеют, и у меня не получается их контролировать — даже палец поднять не могу. Я лежала, как сломанная кукла, не в силах даже закричать. Самый страшный кошмар оказался явью. То, от чего я так безбашенно бежала — оказалось тем, к чему я в итоге пришла. У меня ничего не получилось… я хотела спасти друзей, но не смогла сберечь даже себя.

На периферии зрения я увидела, как Орочимару взялся за скальпель. Всё внутри перевернулось с ног на голову. Я не могла закричать, заплакать, попросить о помощи. Безжалостно и без капельки сострадания он начал резать меня по живому, рассекая кожу, а затем мышцы. Я была готова выть от мук неописуемой боли. Он исследовал, перебирал что-то пальцами, вживлял какие-то ткани. И так со всеми частями тела — ноги, живот, руки. Через несколько минут из-за непереносимой агонии я потеряла сознание.

Сколько длились эти мучения я не осознавала. Возвращаясь в сознание и вновь его теряя, мне казалось, что проходят часы, а то и дни. Время подло растянулось, словно желая причинить мне больше боли.

Орочимару больше не проронил ни слова. Он обращался со мной как с куклой, не рассказывал, что делает, не вводил обезболивающее, будто бы я подопытная крыса, которая что-то неразборчиво пищала перед экспериментом. Я для него никто. Он даже за человека меня не считал.

Клетки Хаширамы были слишком ядовиты для моего организма. Я ощущала, будто моё тело разрывается на части, словно меня с головой окунули в серную кислоту, что разъедала меня до костей. Моё тело билось в конвульсиях, я захлёбывалась в собственной слюне, но ничего не могла сделать.

И это было лишь началом…

Наихудшее в моей жизни ждало меня впереди. Эксперименты шли день изо дня, и становились всё изощрённей и болезненнее. Я теряла себя. Не могла себя даже убить — Система не отвечала мне.

Я отчаянно не понимала, за что мне это всё. Почему?

Всю жизнь я придерживалась высших моральных ценностей. Я любила друзей и родину, защищала дорогое для себя. Была добра. Не убивала. Ценила честь. Намеренно не предавала. Верила в лучшее. Старалась быть нравственным человеком — не причинять боль ближнему, не злорадствовать, уважать старших. Так почему же мои благие намерения привели меня в Ад?

________

Фанфик не закончен, друзья! Будет ещё вторая часть (и третья тоже).

Примечание к части

Я пять c с половиной лет писала эту часть - с далёкого 2017-го года, хотя по началу она была рассчитана на 20 глав. То, во что превратился фанфик за всё это время даже для меня уму не постижимо. Я бы никогда не подумала, что наберу хотя бы 1000 лайков.

Если вам понравилась эта часть, если она заставила вас испытать эмоции и вы рады, что всё-таки прочитали, то я буду благодарна вам за отзывы и награды к фанфику. Это то, что сделает счастливой меня, как автора :) и я буду и дальше радовать вас главушками^^

Написание 2-ой части запланировано 2023-й