Миссия по спасению Мира!

Глава 43. Почему?

Глава 43

Почему?

«И мнится — голос человека

Здесь никогда не прозвучит,

Лишь ветер каменного века

В ворота черные стучит.

И мнится мне, что уцелела

Под этим небом я одна —

За то, что первая хотела

Испить смертельного вина».

Ахматова Анна А.

24 августа 1056 года

— Ты самая отважная, сильная и тупая куноичи на моём веку, — с ходу спокойно сказал командир Такаши, врываясь в мою палату утром 1056 года.

Я чуть улыбнулась, понимая, что он прав. Мне было немного смешно, но в то же время я понимала, что меня сейчас отчитывать будут. Всё-таки против десяти джоунинов лезть только ставшему чуунином — это уж надо совсем отбитые мозги иметь. О чём я думала? Правда… моё мнение не изменилось.

— Что поделать, Такаши-сан, не всем же жить спокойной, размеренной жизнью, кому-то же надо и границы этого мира сотрясать, — чуточку усмехнулась я снова. — Даже если это по тупости.

— Я только сегодня узнал, что ты выжила. До этого самому несладко было, да и слухи по деревне ходили, что все члены нашего отряда погибли.

— Как видите, не все, — чуточку улыбнулась я.

— И то хорошо, — присел он около моей кровати, поставив что-то на тумбочку, с которой, можно сказать, уже свисали цветы и подарки. Было столько, что складывалось такое ощущение, будто тут гроб, а не кровать. — Я тут с тобой минут на пять, а потом мне надо идти по делам, — произнёс он, глядя на часы.

— Такаши-сан, вы лучше скажите, что с командой? Кто-нибудь выжил? — спросила я, волнуясь. И в ответ он кивнул, спокойно добавляя «мы».

— А как же Шиджу и Ясуши?!

— Они без вести пропали, поэтому считаются мёртвыми.

— Как это?! — удивилась я. — Я же спасла Ясуши, а Шиджу убежал!

— Шиджу нарвался на отряд врагов, больше мы его не видели. Предполагаю, он уже давно в пыточной Орочимару.

— Ч-что?.. Почему?! — не могла подобрать я слов для описания своего шока.

— У него была одна секретная информация по Листу, он довольно сильный, талантливый, но трусливый шиноби. Поэтому, думаю, враги знали об этом. Что насчёт информации, то она уже не актуальна. Жаль только парнишку. Молодой… был, — сказал он так, словно уже похоронил того в мыслях.

— Получается… — сглотнула я, боясь продолжить дальше, — его будут пытать п-просто т-так?

Шиджу — это человек, который можно сказать, предал и толкнул меня на поле боя. Но несмотря на это я бы никогда не пожелала ему оказаться в пыточной деревни Песка или у Орочимару. Никто, даже самый злой и ужасный человек не заслуживает такого наказания. Он, конечно, не из приятных людей, но это слишком жестоко, даже для него!

— Тут мы уже ничего не узнаем, — покачал он головой, — точно так же, как мы и не узнаем, куда пропал Ясуши. Для нас это всё, думаю, навсегда останется загадкой.

— П-почему? — сглотнула я.

— Обычно люди, которые попадают в плен или на пытки, сходят там с ума. Обращаются с ними, можно сказать, как с вещами. И чтобы их потом не смогли обнаружить или, чего ещё хуже для врага, опознать, то их просто-напросто сжигают. А даже если удаётся спастись кому-то, то их жизни и судьбы разрушены навсегда. Я как-то спасал наших во время третьей мировой, — тут он замолчал, продолжая смотреть в одну точку и, кажется, вспоминать. — Что только с ними не делали враги.

— Как так… — посмотрела я только на свои руки, что лежали на одеяле. В голове крутились самые разные мысли: от того, что это не правда, до того, что когда-то это будет и со мной. — Почему…

Я не понимала, почему мир так жесток. Как такое может быть? Как один человек может причинять столько боли другому? В глубине души я презирала и боялась даже просто глазом увидеть это. Что такое просто априори возможно, что это не фильм, не рассказ, не мультик какой-то. А что эта осязаемая, настоящая реальность! Этот мир оказался куда более жестоким, чем я предполагала. Чем нам показывали это.

— Ариза… — позвал меня командир, но я прервала его.

— Так нельзя… Нельзя! Так не должно быть. Как люди могут быть так жестоки друг к другу? Как они могут так поступать друг с другом? — искренне не понимала я, с надеждой смотря на седого командира.

— Люди тоже разными бывают.

— Такаши-сан… мы спасём их? Да?

— Это ещё под вопросом стоит, отправят спасательный отряд или нет.

— Под каким вопросом? — немного возмутилась я. Меня просто выбивала из колеи вся сложившиеся ситуация. — То есть пленённых могут не спасать? Просто бросить их?!

— Да, это зависит от ситуации и уровня опасности обстановки.

— Проклятие, — уже тише ответила я, поняв, что Шиджу и Ясуши, скорее всего, спасать не будут. — Но разве так… должно быть?

Он посмотрел на часы и встал, показывая, что он больше тут не может задерживаться.

— Командир, скажите пожалуйста, неужели я не права? — с отчаянием посмотрела я на него, когда он уже уходил.

— Ты верно всё говоришь, но в то же время не мир жестокий, а ты слишком радужно видишь этот мир шиноби. Несмотря на то, что логикой понимаешь обратное, — сказал он и, попрощавшись, покинул палату, оставляя меня одну.

В голове крутилась только одна фраза: «За что они умерли?». За что все эти люди умирают? Тех, кого вот так оставили? За что молчат, что хранят, зачем терпят? Что они доказывают этим? Кому?

Или это происходит за честь, за друзей, за достоинство?..

Что побуждает людей на это? Может, всё это ложь, и люди на самом деле молят о пощаде и всё выдают? А в фильмах просто для красоты всю эту смелость и молчаливость изображают?

Я же всё-таки никогда не присутствовала на пытках, чтобы знать это…

И, надеюсь, не буду.

Я продолжала просто смотреть на свои перевязанные бинтами руки, пока звук в дверь не прервал меня.

— Привет, Ари, — прервал меня Саске, выглядывая из двери в палату. Он прошелся взглядом по палате, и они вместе с Наруто зашли. — Ты как себя чувствуешь?

— Нормально, — глухо ответила я.

— Что случилось? — спросил Наруто, который, как и Саске уже подошёл к кровати.

— Ко мне приходил командир отряда и сказал, что практически все, с кем мы сражались, мертвы, — печально ответила я и опустила взгляд.

— Как жаль, — тихо ответил Наруто.

— Давай, когда ты выздоровеешь, мы навестим с тобой их могилы? — предложил Саске и я немного кивнула.

— Спасибо вам.

— Ребят, а как мы попадём к моему отцу? Я сегодня смотрел, там дверь на каком-то коде.

— Доверь это мне, Добе, — вздохнула я, вставая с кровати. — «Хватит грустить, Ариза. Надо отвести Наруто к отцу, чтобы он хоть посмотрел на него», — успокаивала я себя, понимая, что моему другу сейчас тяжелее. Минато умрёт со дня на день. Как бы печально это не было. — Пойдёмте, ребят, — сказала я, выходя из палаты.

— Отец лежит в четвёртой палате, — сказал он, и я кивнула, направляясь к посту младшего ирьёнина.

Мы подошли к посту, и я, заходя в него, открыла нижний правый ящик у стола. Немного поискав и найдя то, что надо, я вышла.

— Что ты там делала? — спросил Саске.

— Нас не поймают? — спросил Наруто, одновременно с другом.

— Ирьёнин не всегда находится на посте, сейчас два часа дня, с двух до двух тридцати у них обед, поэтому они собираются в комнате отдыха, так что у нас есть время. Это ключ от четвёртой палаты интенсивной терапии. Мало кто знает где он находится, так как он запасной запасного, а мне известно, потому что я здесь практику проходила, когда курсы ирьёнинов оканчивала. Поэтому пойдёмте. Сюда минут через пятнадцать подойдут проверить всё.

— Хорошо, — одновременно сказали ребята и мы отправились на третий этаж.

— Наруто, когда я открою дверь, создай двойника, чтобы он отнёс ключ на место, хорошо? — спросила я, параллельно открывая дверь.

— Да, — кивнул он, — я запомнил, где он был.

— А как обратно?

— Он нам больше не понадобится, — ответила я на вопрос Саске, отдавая ключ клону Наруто. — Дверь с обратной стороны открывается с помощью кнопки.

— А ты уверена, что сюда не придут? — снова спросил Наруто, когда мы входили.

— Я почувствую всех, Наруто, — вполоборота ответила я и поднесла палец к губам, — так что тише.

Мы зашли, и в глаза сразу ударил яркий луч света, просочившийся в щель между створками полузакрытых жалюзи, отчего я сразу же зажмурила глаза. Преградив поток света ладонью, я взглянула на кровать, стоящую прямо напротив двери, и увидела худые руки, лежащие поверх одеяла, натянутого до груди, натыканные иглами и присоединёнными к ним трубочками, через которые текли всякие жидкости. И, глядя на всю эту картину, замечая её детали, я мысленно перенеслась на несколько месяцев назад. Когда мы стояли перед столом Минато, и я подметила его худые руки и мешки под глазами. Что тогда можно было изменить? Что исправить?

Немного больно и пусто на душе, мне жалко Наруто. Что хуже: расти в одиночестве всё детство или потерять единственного близкого тебе человека?

Вынырнув из омута воспоминаний, я заметила, что Наруто уже сидел у кровати Хокаге и не отрывал взгляда. Не моргая, он всматривался в закрытые глаза отца, иногда пробегая взглядом по бледным, впалым щекам. На лице Хокаге была абсолютная безмятежность, на лице же Наруто чуть сошлись вместе брови. Он крепко сжимал руки в кулаки, отчего кожа на костяшках сильно натянулась. Я могу понять друга, ведь знаю, каково это — терять…

Отец Наруто не проснётся, и я ощутила какое-то мерзкое чувство, расползающееся в груди. Противное от того, что мне известно, что Минато доживает свои последние часы, а Наруто сидит и верит, что его папа вот-вот откроет глаза.

Из-за накатившихся слёз мне пришлось отвернуться, чтобы друзья не увидели их в случае, если я не смогу их сдержать. Я сделала пару тихих шагов, чтобы не побеспокоить друга, а потом неожиданно замерла, когда мне открылся полный вид на палату. У кровати Хокаге на тумбочке бесшумно покачивался маятник. Из стороны в сторону. Справа налево, слева направо. Раз за разом. Я немного засомневалась в увиденном, но, подойдя, удостоверилась, что это действительно маятник.

«Интересно, что он тут делает? Кто его сюда поставил?» — подумала я, аккуратно взяв его в руки. — «Что значат его слова? Что значит: жизнь — это маятник? Что он имел в виду?» — задумалась я и поставила качавшийся предмет осторожно на место.

— Отец выглядит таким бледным и уставшим… — тихо и почему-то очень хрипло сказал Наруто. — Надеюсь, он поправится.

— Обязательно, Наруто, — подбодрил его Саске, и я решила кое-что проверить. Я подошла к кровати и, аккуратно сев у края, взяла Минато за кисть. Я хочу узнать одно — есть ли на его руке та цифра, что была во время последней встречи.

Я развернула его руку и увидела зелёную цифру «1», она была практически прозрачной, поэтому её сложно было разглядеть.

Я сглотнула. Но ком страха и паники всё равно остался.

Уже сегодня

Как же быстро время летит: не заметишь, а уже и к своему финалу подойдёшь…

«Ари», — неожиданно раздалось над ухом заставляя меня встрепенуться. — Ты чего? — спросил Саске.

— Да ничего, — покачала головой я. — Слушай, ты видишь это? — указала я на цифру.

— Что это? — подошёл к нам Наруто, вставая рядом.

— Просто приглядитесь.

— Обычная рука, — высказал своё мнение Наруто.

— Согласен с Добе, — вставил Саске.

— Понятно, значит мне просто показалось, — я опустила его руку и вернулась обратно к маятнику. Они не видят. Хм… тогда почему вижу я? Может, потому что я уже видела раньше?

— Ари, ты же ирьёнин, скажи — он поправится? — с надеждой в глазах спросил меня Наруто, заставая врасплох. Я не знала, что мне ответить, не понимала, что сказать. Соврать? Не простит потом. Сказать правду? Не поверит. А если я скажу, что не знаю, то это тоже будет ложью. Чёрт.

Давящая тишина образовалась в комнате. Я осязала взгляды друзей на себе. Чувствовала, что они ждут от меня ответа.

— Наруто, жизнь — как маятник. Я могу сказать тебе одно, а через минуту будет уже другое, — лаконично я отклонилась от ответа и взглянула на маятник, который раскачивался всё медленнее и медленнее. Было понятно одно — вот-вот, и сейчас остановится.

— Но маятник может и остановиться… — медленно озвучил мои мысли Саске, так же глядя на эту систему.

— Мне кажется… — протянула я, зависнув, глядя на маятник, который не торопясь снижал скорость своего хода, — что когда он остановится…

— Слова уже не нужны будут, — закончил за меня Саске.

— Вы о чём там? — спросил Наруто, который не понимал суть нашей тихой, дополняющей друг друга речи, но мы не ответили ему, заворажённо глядя на маятник. Он словно загипнотизировал нас. Мы не отрывали взгляда, практически не дышали, ожидая остановки. Скорее, ожидая того, что будет после.

Он качнулся тихо один раз, потом еле-еле второй. И на третий раз неожиданно остановился. Настолько неожиданно, практически нарушая законы физики.

Тишина повисла в комнате, мы три секунды смотрели на этот маятник, а потом я, медленно выдохнув, произнесла с облегчением: «Повезло». Но в этот же миг, как гром среди ясного неба, палату сотряс писк аппаратов.

«Это конец»

Примечание к части

Всем приветик, не Расстраивайтесь, ребят)

Спасибо за поддержку в прошлой главе, она помогла нам восстановиться и быстро написать проду)!!!