Миссия вторжения

Глава первая НЕОФИЦИАЛЬНОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ

Сверкающий на солнце стального цвета «Форд» без труда одолевал крутой подъем. Ирина Новикова ехала в направлении Москвы, лениво поглядывая на дорогу. Она была красива — большие голубые глаза, густые ресницы, пышные каштановые волосы с золотистым отливом. Несмотря на несколько морщинок под глазами, Ирине нельзя было дать и тридцати лет.

На синем небе не было ни облачка. В такой день хочется верить, что всем нам суждено жить вечно. Однако неприятности были рядом, вернее, над головой, и явились они в виде странного вращающегося объекта, похожего на шляпку от гриба. Огромная тарелка диаметром около ста метров спускалась прямо на машину!

Глаза Ирины округлились от страха, и она судорожно вцепилась в руль, словно это был спасательный круг. Но двигатель автомобиля заглох. Объект двигался совершенно бесшумно и завис в нескольких метрах от земли. От него струился свет, почти такой же ощутимый, как дождь. Он дрожал на листьях деревьев, на стеклах и блестящем капоте «Форда».

Она в отчаянии поняла, что сейчас произойдет нечто страшное. Но делать было нечего, — она медленно выбралась из машины, и сразу попала в поток лучей, переливающихся фиолетовым и зеленым. Между тем в нижней части НЛО открылся люк, и выдвинулась лесенка. Ирина почувствовала спертость в груди и увидела, как воздух над лесенкой сгустился в зыбкое марево. Дышать было трудно, словно она поднялась на большую высоту. Заложило уши. Внезапно в проеме возникли две человеческие фигуры, сперва расплывчатые, затем все более четко очерченные. Материализация сопровождалась звуками, напоминавшими переливы флейты.

Теперь ее охватил настоящий ужас. Черты незнакомцев были неразличимы, хотя они находились довольно близко. Но она видела их глаза, — они горели янтарно-желтым пламенем, подобно глазам зверя, вырвавшегося на ночную дорогу в свете фар. Взгляд пришельцев парализовал Ирину. Должно быть, очи древних идолов так же светились в лунном свете желтыми угольками. Казалось, надо было спасаться, бежать, но ноги словно приросли к земле…

Тем временем незнакомцы неспешно спустились по лестнице. Один из них был ростом около двух метров, другой чуть пониже. Они были в облегающей одежде из ткани, напоминающей синтетику. Казалось бы, обычные люди. «Может быть, это кошмарный сон?» — Ирина крепко зажмурилась, а потом открыла глаза, чтобы убедиться, что это не галлюцинация.

— Не надо нас бояться. Ничего плохого мы вам не сделаем, — медленно проговорил высокий.

— Кто вы? — спросила Ирина, пытаясь сдержать дрожь в теле.

— Да, об этом я как-то не подумал… — задумчиво проговорил он. — Разумеется, это важно. Прошу прощения. Зовите меня… гм… ну хотя бы Шарф. Николай Иванович Шарф. Надо же вам как-то меня называть, а как — не имеет никакого значения. Перейдем к делу. Я знаю, что вы работаете в Новообнинске в «Центре высоких технологий». Мы читали ваши статьи и в курсе, что вы участвовали в разработке новой технологии получения «красной ртути».

— Да, это так, — ответила Новикова, удивляясь осведомленности пришельца с одежной фамилией.

— Вот мы и добрались до сути. Как вы от несетесь к моей небольшой просьбе, Ирина Николаевна?

— Ч-чего вы хотите?

— Я хочу, чтобы вы передали мне подробные сведения по этой технологии и некоторое количество «красной ртути». Разумеется, ваши услуги будут очень хорошо оплачены. В вашей местной валюте или в американской — как пожелаете.

Ирина вздрогнула и почувствовала сильный озноб, как будто тело заполнилось промозглым и сырым туманом. На ее лбу проступила холодная испарина. Нахмурившись, она какое-то время молча рассматривала пришельцев, затем покачала головой.

— Я не могу этого сделать. Эти сведения составляют государственную тайну. Я ведь давала подписку не разглашать их.

Шарф рассмеялся.

— Это не имеет никакого значения. Вам так или иначе придется передать нам свои знания в этой области. У вас нет иного выхода.

Новиковой не понравилось ударение, которое было сделано на слове «придется», она сжала губы. Шарф сокрушенно покачал головой.

— Мне очень жаль, Ирина Николаевна, но вы полностью в нашей власти, ваши желания и соображения не играют никакой роли. Если вы не согласитесь передать необходимые сведения добровольно, мы будем вынуждены просто перекачать их из вашего мозга в наш компьютер, а потом сотрем сведения о контакте с нами из вашей памяти. Вы будете вести себя в дальнейшем так, будто ничего не произошло.

— Так вы действительно вне…ж вне…

— Вот именно. Посланцы внеземной, внесолнечной, внегалактической цивилизации.

— Но вы совсем не похожи… то есть я хочу сказать… наоборот, похожи…

— Да, похож и непохож… Я мог бы по казать вам, как я выгляжу на самом деле, но, поверьте, лучше этого не делать. Такие попытки уже были, и ни к чему хорошему они не привели. — Шарф печально покачал головой и повторил: — Да, лучше этого не делать.

Новикова порывисто вздохнула.

— Зачем вам эти сведения? Какую цель вы преследуете?

После непродолжительной паузы Шарф заговорил снова:

— Вот уже много лет, как мы прилетели на эту планету и принялись изучать вашу маленькую, но очень интересную цивилизацию. Она подает большие надежды, настолько большие, что мы решили помочь вам.

— Помочь нам? Кому это — нам?

— Человечеству. Неужели вы не понимаете? Вы синтезировали очень опасный продукт, который может быть использован для создания кварковой бомбы. В вашем «Центре» разработана уникальная технология производства ядерных микрозарядов. Если такие изделия попадут в руки террористов или какого-нибудь маньяка, может случиться большая беда. Мы хотим предотвратить такую возможность. Для этого мы вас и побеспокоили. Мы проверим вашу ртуть и, если она действительно так опасна, нам придется принимать меры, вплоть до… самых крайних. При современном состоянии вашего мира, когда человечество разделилось на противостоящие друг другу группы государств, бездействовать очень опасно.

Ирину стало потихоньку трясти.

— Но уничтожать «Центр» бессмысленно. Построят другой. Работа по новым технологиям все равно будет продолжена, — заметила она, с трудом ворочая языком.

— Нет, не бессмысленно, — возразил Шарф. — Это задержит распространение опасного оружия на много лет. К власти в стране могут прийти благоразумные люди, и тогда производство таких опасных продуктов будет прекращено.

Ирина помолчала, проигрывая в голове возможные комбинации поведения.

— Хорошо. Допустим, я пойду вам навстречу?..

— Тогда человечество на время забудет о той опасности, которую несет с собой «красная ртуть».

— Как же! — усмехнулась Ирина. — Ведь во многих других странах тоже ведутся работы в этой области.

— Об этом мы информированы, — улыбнулся Шарф. — Но Россия пока здорово опередила всех остальных. Поэтому первый удар придется выдержать именно ей.

Новикова задумалась.

— Бедная Россия, — прошептала она. — Сколько же ударов ей еще придется выдержать? Вот уж не везет нам…

Шарф окинул Ирину сочувственным взглядом и протянул ей небольшую красивую шкатулку.

— Это просто подарок, Ирина Николаевна. Он имеет и практическую ценность. Обратите внимание: в крышку этой шкатулки вставлен рубин. Если вам срочно потребуется помощь или вы захотите увидеть меня, на жмите на этот камень — и я тут же появлюсь.

Новикова осторожно приняла шкатулку из рук пришельца. Ярко-красный рубин сверкал в лучах света.

Молчаливый спутник Шарфа положил руку на плечо своего шефа и настойчиво потянул назад. Шарф покосился на него и досадливо поморщился.

— Простите, Ирина Николаевна, но продолжать наш разговор у меня нет времени.

Новикова вздохнула с облегчением. Шарф добавил:

— Давайте договоримся так. Вы возьмете у себя в лаборатории граммов сто «красной ртути» и принесете их к себе домой. Через несколько дней я появлюсь у вас. Кроме этих ста граммов вы передадите мне необходимые сведения по технологии получения «красной ртути» и получите за это пять миллионов долларов. Об этой сделке никто не будет знать. У вас будет открыт личный счет в швейцарском банке. Это будет оформлено как наследство от вашего близкого родственника. Все совершенно законно. Никто не придерется. Соответствующие финансовые документы я передам вам во время своего следующего визита. Если вы пойдете на сотрудничество добровольно, сеанс считывания информации из вашего мозга не состоится. Я не люблю насилия. Итак… Я считаю, мы с вами договорились… До скорой встречи, Ирина Николаевна.

Ирина молчала, не сводя с него глаз, как завороженная.

Шарф и его спутник вернулись в НЛО, через несколько секунд контур диска начал вибрировать, засветился зеленым светом, перешедшим в ярко-красный. Затем диск взлетел, вращаясь волчком, и очень быстро исчез…

Генерал Павлов сидел за столом в своем кабинете на Лубянке и разговаривал по телефону со старшим помощником генерального прокурора Звягинцевым. Слушая его, генерал убедился в правильности своего решения послать Савельева в «Центр высоких технологий» для проведения неофициального расследования. Официальное длилось уже два месяца, но ощутимых результатов пока не принесло. Генералу было ясно, что хищение изотопов на предприятиях Центра приняло опасный размах, угрожающий оборонной и экономической безопасности России. Звягинцев напомнил о трех случаях загадочного исчезновения курьеров, направленных в Париж из Центра. Павлов, вполуха слушая собеседника, задумался: «Они везли очень дорогой груз, около тридцати миллионов долларов… Может быть, перевозили такие ценности, поддались соблазну и скрылись вместе с грузом?»

— …Поэтому я полагаю, что неофициальное расследование, проведенное ФСБ, может здорово прояснить картину, — закончил свои умозаключения помощник генпрокурора.

— Вы совершенно правы, — проговорил Павлов. — Мы подключим к расследованию своего человека, но нам необходимо время.

— Да, конечно. Я буду ждать ваших сообщений, Константин Александрович.

Разговор был окончен. Павлов взглянул на Савельева, сидевшего в кресле напротив, потом поднялся из-за стола и подошел к сейфу. Открыв верхнее отделение, он достал тоненькую папку, присланную на Лубянку из Следственного управления Генеральной прокуратуры, и вернулся к столу.

— Владимир Сергеевич, ты направляешься в Новообнинск в связи с чрезвычайными событиями. Твоя задача — провести неофициальное расследование хищения продукции «Центра высоких технологий». Бесследно исчезли три курьера, перевозившие изотопы. Дело очень серьезное и опасное.

— А официальное расследование?

— Пока топчется на месте. Все, что известно по этому делу, собрано в этой папке.

Павлов положил перед Савельевым папку, взятую из сейфа.

— Вот, ознакомишься с материалами. Посмотришь на месте. Может, появятся новые соображения. В частности, тебе необходимо разобраться с хищениями «красной ртути».

Савельев, выразительно посмотрев на генерала, спросил:

— Что это за вещество?

— Любопытный продукт, Владимир Сергеевич. Привлекает неустанное внимание секретных служб и криминальных группировок по всему миру. Западные разведки держат проблему «красной ртути» под постоянным контролем. «Красная ртуть» — это изотоп обычной ртути, используется как детонатор в атомных бомбах и как катализатор при замедленных ядерных реакциях. Стоит это вещество, между прочим, раз в тридцать дороже золота. Торговля «красной ртутью» приносит огромную прибыль.

Генерал нагнулся, взял со стола иностранную газету с приколотым к ней листком с русским переводом, придвинул к собеседнику и предложил:

— Прочти-ка пока вот это. Там, где про «красную ртуть». Потом продолжим разговор.

Савельев прочел на листке:

Владимир Сергеевич поднял глаза и осведомился:

— Это все?

— Вот, почитай материал о хищениях в Новообнинске, — генерал протянул Савельеву июньский номер «Московского комсомольца».

На первой странице внизу Савельев увидел подчеркнутый заголовок статьи:

Савельев положил газету на стол и присвистнул.

— Вот это бизнес. Эти 200 миллиграммов стоят более одного миллиона долларов!

Павлов усмехнулся и предложил:

— Ознакомься с материалами следственного управления. Можешь взять папку с собой. Получишь полную картину ситуации, сложившейся с ядерным экспортом в нашей стране. Картина, разумеется, не полная, но впечатляющая.

Савельев осторожно взял со стола папку.

— Константин Александрович, а в качестве кого я появлюсь в «Центре»?

— Не волнуйся! Я подготовил тебе хорошее прикрытие. Ты поедешь туда под видом представителя заказчика, военпреда. Это даст тебе возможность общаться с различными подразделениями «Центра» и его сотрудниками, не привлекая излишнего внимания к себе. О проводимом тобой расследовании не должен знать никто. Официальное расследование пусть идет своим чередом. Его результаты я буду сообщать тебе при личных встречах. Дальше. Жить будешь в отдельной квартире. Из тех, что «Центр» предоставляет командированным. Начальник отдела кадров «Центра» будет предупрежден о твоем приезде.

— Мои действия по прибытии в Новообнинск?

— Вначале явишься к Максимову Александру Васильевичу. Это директор «Центра». Представишься ему. Он познакомит тебя с ведущими сотрудниками предприятия.

— Что еще?

— Тебе понадобится помощник в этом расследовании. Одному раскрутить такое дело будет трудно.

Они помолчали, каждый думал о своем. Затем генерал вновь заговорил:

— В «Центре» работает наш человек, майор Юрин Олег Владимирович. Он занимает должность ведущего конструктора в отделе теплоядерной энергетики. Ни одна душа на предприятии не знает, что он сотрудник ФСБ. У него наверняка имеется интересная информация. Он тебе поможет. Вы будете работать в тесном контакте. О твоем приезде я ему сообщу.

— Ясно, товарищ генерал. А дальше?

— Дальше осмотришься и начнешь действовать по обстановке. Результаты будешь докладывать мне лично. У меня все! Желаю удачи, Владимир Сергеевич. До встречи!

В понедельник, 29 июля, день выдался ненастным, с резким холодным ветром. По небу неслись низкие бурые облака. Но прием, устроенный министром атомной энергии России Виктором Михайловым в честь делегации западных бизнесменов, удался на славу.

Глава атомного ведомства представил членам делегации Александра Васильевича Максимова, директора «Центра высоких технологий», с похвалой отозвался о работе его предприятий, обещал выделить средства на реконструкцию предприятия и закупку нового оборудования. У Максимова, таким образом, имелись все основания для прекрасного настроения.

Это был высокий, массивный, с широким разворотом плеч здоровяк, двигался он быстро и решительно, как человек, знающий себе цену. Его круглое румяное лицо с пухлыми щеками, из-за которых толстая шея казалась еще внушительнее, тоже выражало уверенность в себе. На самом же деле Максимов был умен, не очень уверен в себе и легко раним.

С некоторыми членами делегации директор «Центра» был знаком. Вот и сегодня он встретил среди гостей Филиппа Жерона, главу французского химического концерна. Концерн закупал крупные партии продукции, выпускаемой «Центром». Максимов и господин Жерон регулярно встречались и хорошо знали друг друга.

После нескольких тостов атмосфера за столом стала более непринужденной. Дождавшись, когда сидевший справа от Максимова иранский бизнесмен удалился, Жерон обратился к Александру Васильевичу на «международном английском»:

— Господин Максимов, вы поставляете нам товар отличного качества, и мы хотели бы увеличить объем наших торговых сделок с вами. Как вы на это смотрите?

Максимов налил себе бокал шампанского, негромко кашлянул и сказал на том же простеньком английском:

— Я бы приветствовал такое развитие сотрудничества. Государство требует наращивать экспорт. Да и наши производственные мощности используются не полностью. Я думаю, мы сможем увеличить объем поставок за очень короткое время. Какая продукция вас интересует?

Жерон ответил не сразу: он огляделся и понизил голос.

— Речь идет об одном, как бы это сказать, деликатном продукте.

— Интересное определение, — улыбнулся Максимов. — Что вы имеете в виду?

— Я говорю о «красной ртути».

Улыбка медленно сползла с лица Александра Васильевича.

— Никогда не слыхал о таком продукте. Во всяком случае, мое предприятие его не производит.

«Хитрит, — подумал Жерон. — Наверно, хочет поднять цену?»

— Но у меня точные сведения, господин Максимов.

— Кто вам их сообщил?

Жерон рассмеялся.

— Это, как говорится, коммерческая тайна.

Александр Васильевич, глядя в глаза собеседника, тихо произнес:

— На этот раз источник подвел вас. «Центр» такого товара не выпускает. Он не производит даже обыкновенной ртути. А «красной ртути» нет в природе. Это вымысел журналистов, миф, — с нажимом добавил Максимов.

— Если это и миф, господин Максимов, то очень дорогой миф. Цена одного килограмма этого «мифа» на черном рынке колеблется от 350 до 500 тысяч долларов. Кстати, ваше личное участие в этих сделках позволит вам, дорогой коллега, заработать очень большие деньги. Скажем, при поставке моему концерну ста килограммов «красной ртути» по расценкам вдвое ниже международных, вы сможете положить на свой зарубежный счет два миллиона долларов. Так что подумайте хорошенько над моим предложением.

Некоторое время собеседники разглядывали друг друга, потом Максимов, несмотря на запрет врачей, вдруг налил себе водки и залпом выпил. Опыт подсказывал ему, что раз государственная тайна перестала быть тайной, то добром это не кончится, и от этой мысли у него испортилось настроение.

Наступил вторник. Нудный дождь, начавшийся накануне, продолжал лить с неба непреклонными прямыми струями, в то время как минуты шли, приближая время обеда. Максимов чувствовал себя неважно. Около одиннадцати часов, когда Леночка зашла в кабинет шефа, директор сидел, опустив голову на руки, на столе перед ним лежала упаковка таблеток.

— Может, вызвать врача? — сочувственно предложила секретарша.

— Спасибо, ничего не надо. Дай мне стаканчик чая с лимоном и сахаром. И никого не пускать.

Леночка подала чай и села печатать, когда в приемную директора вошел незнакомый мужчина. Уверенный взгляд, загар на лице, голос хозяина, не просителя:

— Я из министерства. Александр Васильевич у себя?

— Он занят и никого не принимает, — ответила Леночка, продолжая печатать. Мужчина, не обратив внимания на ее слова, направился в кабинет. Секретарша вскочила со стула.

— Погодите, туда нельзя…

Но дверь кабинета директора уже закрылась за нарушителем спокойствия, и Леночка не решилась последовать за ним. «Пусть сами разбираются», — подумала она.

Максимов поднял голову и недоуменно взглянул на нежданного посетителя. Высокий, светловолосый незнакомец был отмечен той порочной красотой, которая привлекает женщин, а мужчин заставляет настораживаться. «Женщины, наверно, пачками падают в его объятия!», — с раздражением отметил Максимов. Чутье подсказывало: это враг, будь начеку.

— Прошу прощения за вторжение, — голос вошедшего был веселым, уверенным. — Язнаю, вы сейчас не принимаете, но дело у меня очень серьезное и выгодное для вас, Александр Васильевич.

Максимов недовольно поморщился.

— Какое еще дело? У меня с минуты на минуту заседание начинается.

Гость усмехнулся:

— Речь идет о продаже на Запад специфической продукции вашего «Центра». Сейчас многие торгуют в России, но далеко не у всех есть надежные каналы сбыта. Наша посредническая фирма их имеет и предлагает вам деловое сотрудничество. А вы получите высокие проценты с продаж…

Максимов будто плыл в тумане и пропустил момент, когда посетитель переменил тему и пустился в рассуждения о расценках на радиоактивные материалы и редкоземельные металлы.

— Обратите внимание на цены, сложившиеся на международном рынке. Здесь можно очень хорошо заработать. Вы не находите?

Незнакомец сделал паузу, ожидая ответа. Максимов покачал головой.

— Вы правы, но у нас в «Центре» такие материалы не производятся.

Посетитель удивленно посмотрел на директора.

— Вы, наверное, шутите, Александр Васильевич. Вы производите «красную ртуть», осмий-187, иттербий-168 и другие редкоземельные элементы.

Максимов нервно запустил пальцы в шевелюру. Откуда этот шельмец узнал? Это же государственная тайна. На всем предприятии об ассортименте продукции знает лишь узкий круг людей, в профильном министерстве и Министерстве обороны — несколько человек. И вот — вторая утечка информации… Впрочем, секрет трех — это уже не секрет, — вспомнил он французский афоризм. Однако вслух сказал:

— У вас неверные сведения. Такая продукция у нас не выпускается.

Гость посмотрел ему прямо в глаза.

— Вообще-то ответ совершенно правильный, но не для меня. Мне известна вся номенклатура выпускаемых вашей фирмой материалов. У меня деловое предложение. Мы продаем на Западе «красную ртуть» и редкоземельные металлы по их настоящей цене. Вы лично получите сразу после вывоза десять процентов действительной стоимости товара, а это очень большие деньги. Завод тоже получит причитающуюся сумму по ценам, указанным в договоре с нашей фирмой. Ну, как вам мое предложение?

«Вчера Жерон предлагал большие деньги, сегодня этот. Сговорились они, что ли?» — подумал Максимов, а вслух сказал:

— Если даже предположить, что такая продукция у нас выпускается, то вы должны знать, что это стратегический товар. Его запрещено продавать за границу. Минобороны категорически против таких сделок.

— Дорогой Александр Васильевич, я все это знаю, — перешел на более фамильярный тон гость. — Я знаю также, почему Минобороны против этого. Ведь некоторые генералы сами торгуют этим товаром, получая приличный доход. А я помогу вам очень хорошо заработать при полном отсутствии риска. Вы только прикажете охране открыть ворота и пропустить машины с грузом. Машины будут наши, погрузим все сами. Вам остается только вывезти груз с территории «Центра».

Поскольку Максимов не проронил ни слова, гость продолжил свой монолог:

— Подумайте, Александр Васильевич. Минобороны платит за вашу продукцию жалкие гроши. Я смогу продать ее по ценам мирового рынка, и мы с вами станем миллионерами, на вашем счете в швейцарском банке появится несколько миллионов долларов. Счет будет непрерывно расти. Разве это не вдохновляет?

— А если я откажусь от вашего заманчивого предложения?

— Тогда о вас появится небольшая заметка в газете.

— Какая заметка?

— А вот такая. Взгляните сюда.

Посетитель подал Максимову газету и указал на подчеркнутый заголовок:

Максимов прочитал и побледнел. Сердце его болезненно сжалось, по спине пополз холодок.

— Советую хорошенько подумать, Александр Васильевич, — жестко сказал незнакомец. — В пятницу я позвоню вам, чтобы уточнить кое-какие детали. И не рекомендую обращаться в органы. Там есть наши люди, и мне сразу станет известно об этом.

Незнакомец вышел, не попрощавшись.

Оставшись один, Максимов откинулся назад, на спинку кресла, и попытался расслабиться. Но нервы были натянуты до предела. «Ну, думай, думай, соображай!» — подстегивал он самого себя…

Прошло два очень тяжелых и долгих дня, в течение которых угрозы и предложения визитера не выходили у Максимова из головы. Он все время вспоминал безжалостное лицо непрошеного гостя. В пятницу в десять утра ему по селектору позвонила секретарша Леночка.

— Александр Васильевич, простите, вас к телефону. Сказали, что вы очень ждете этого звонка. Соединить?

— Слушаю вас, — директор взял трубку правой рукой, левой вытащил платок из заднего кармана и вытер пот со лба. Затем закурил сигарету. В трубке послышался уже знакомый голос:

— Здравствуйте, это Волков. Впрочем, извините, я не представился, когда заходил во вторник. Как насчет моего предложения?

— Ответ отрицательный, — твердо сказал Максимов.

— Вы хорошо все обдумали, Александр Васильевич?

Максимов потной ладонью стиснул телефонную трубку.

— Да.

— Послушайте, Александр Васильевич, — попытался нажать Волков, — вы же умный человек…

— Я сейчас занят, — перебил его директор и бросил трубку.

Максимов был в ярости, кровь бросилась ему в лицо… Теперь пройдет не один час, прежде чем ему удастся успокоиться…

«Шкода» Савельева плавно неслась по довольно приличному шоссе, на подъезде к Новообнинску дорогу обступили высокие сосны и ели, образуя серо-зеленый тоннель, расцвеченный мягкими предвечерними тенями. День был безоблачный, но какой-то странный: небо словно выцвело на солнце, в нем не было той кристально-чистой голубизны, к которой Савельев привык в Крыму, откуда был родом. Глядя на залитый неярким светом пейзаж, Савельев размышлял о том, что ожидает его в Новообнинске.

Ясно, что за хищениями «красной ртути» и других изотопов стоят какие-то высокопоставленные люди. И не нужно быть большим умником, чтобы понять: это неофициальное расследование таит огромную опасность. Боялся ли он смерти? Савельеву было сорок два года, при росте сто восемьдесят пять сантиметров он весил около восьмидесяти килограммов, здоровье — слава Богу… Он уже раз пять раз побывал на краю гибели, видел лик смерти, и его не тянуло увидеть этот лик снова. Савельев не боялся боли, терпеть-то он умел, и не боялся уйти из жизни: все равно это придется сделать рано или поздно. Но он боялся уйти неподготовленным. Десять лет назад, скорее мертвый, чем живой, он лежал на операционном столе. Пока хирурги пытались его спасти, он освободился от своего тела и со стороны наблюдал за своими бренными останками. Затем он ощутил себя летящим в тоннеле навстречу ослепительному свету. В самый последний момент Савельев услышал голос. Это был не человеческий голос, и он приказал Савельеву остаться… Господь позволил ему вернуться к жизни… Очевидно, он не выполнил полностью свою миссию на земле.

После пережитого Владимир Сергеевич почувствовал, что может улавливать мысли и чувства людей, и ощутил себя духовно обновленным. Главным же было то, что опыт смерти привел Савельева к вере в Бога. И эта вера помогла ему обрести прочную опору в жизни, что было крайне необходимо в его опасной профессии.

Между деревьями показались первые дома городка, в их окнах отражалось заходящее солнце.

Савельев притормозил у перекрестка, расспросил прохожих, как проехать на улицу академика Курчатова, и через несколько минут припарковал «Шкоду» напротив девятиэтажного дома, в котором размещались гостиница и квартиры для важных командированных. Небритый администратор, просмотрев паспорт и командировочное удостоверение, нехотя вручил Савельеву ключи от тринадцатой квартиры и предупредил, что лифт не работает.

Владимир Сергеевич вздохнул и счел это дурным предзнаменованием: цифра тринадцать вызвала у него неприятные ассоциации… Поднявшись на третий этаж, Савельев открыл дверь и вошел в квартиру. Поставив сумку в стенной шкаф, остановился перед зеркалом: в нем отразился атлетически сложенный, но без особых примет человек. Пройдешь мимо такого по улице и тут же забудешь о нем. Савельев с иронией отметил, что на лице появились новые морщинки. Интересно, как он будет выглядеть лет через десять? Доживет ли он вообще до пятидесяти?

Он осмотрел комнаты, туалет, ванную, вышел на балкон, закурил. Квартира попалась вполне нормальная, так называемая типовая — две маленькие комнаты, раздельные ванная и туалет, кухня. Что еще нужно человеку, привыкшему к спартанскому образу жизни?

Савельев подошел к окну. Места здесь красивые. К западу от гостиницы, на краю соснового бора, бледное солнце опускалось за горизонт, медленно окрашивая небо в красный цвет…

В тот же день в восемь вечера зеленого цвета «Вольво» остановилась у дома, где проживал научный персонал «Центра». Из машины вышел Максимов и неторопливо зашагал к подъезду. Рядом, озираясь по сторонам, шел широкоплечий охранник.

Возле лифта стояла симпатичная молодая женщина в короткой юбке и в обтягивающей грудь блузке. Обаятельно улыбнувшись и поздоровавшись с директором и его телохранителем, она вошла в лифт вместе с ними. Когда кабина лифта миновала третий этаж, она опустила руку в черную сумочку. Охранник рассеянно посмотрел на нее, но особого значения этому жесту не придал. И зря.

Несколько мгновений спустя раздался приглушенный хлопок, в боковой стенке сумочки возникло дымящиеся отверстие, а тяжело раненный секьюрити, коротко охнув от боли, упал на пол. Выхватив маленький пистолет с глушителем, женщина выстрелила директору в переносицу. Сползая по стенке лифта, он оставил на коричневом пластике ярко-красную полосу крови вперемешку с мозгами. Добив охранника контрольным выстрелом в голову, женщина-убийца вышла на десятом этаже, спустилась на два этажа ниже и спокойно скрылась в двадцать девятой квартире. Минут через пять в подъезде раздались крики инженера Раисы Белозерской, увидевшей трупы в лифте.

Старший следователь Московской городской прокуратуры Леонид Николаевич Красовский раздавил окурок, подошел к окну и уставился в темнеющее вечернее небо.

— Убийство заказное. Без сомнений. Выстрел в лицо, правда, единственный, но смертельный. Охранник добит контрольным выстрелом в голову. Никаких следов, даже оружия нет. Похоже, чистый глухарь. Ни одной ниточки. Выстрелов никто не слышал, убийцу никто не видел. Ладно, пора ехать, стемнело.

Следователь прокуратуры Красовский и майор УВД Субботин были последними, кто остался из группы, прибывшей на место преступления из Москвы. Все остальные уже уехали, трупы увезли в морг. Было ясно, что по горячим следам это убийство раскрыть не удастся. Никаких свидетелей, кроме инженера Белозерской, которая увидела директора и охранника уже мертвыми.

— Никакой ниточки, говоришь? — задумчиво произнес Субботин. — А я думаю, ниточка есть. И очень даже заметная. Только в июне утвердили обвинительное заключение по делу о хищении изотопов из «Центра высоких технологий» на сумму около одного миллиарда долларов, теперь вот убит директор. Считаю, что это звенья одной цени. Потянешь за одно звено — вытащишь всю цепь. Разве не так?

— Пожалуй, ты прав, Алеша, — ответил следователь, немного подумав. — Во всяком случае, твою версию можно принять за основу.

— Надо еще с жильцами побеседовать, — заметил Субботин. — Возможно, кто-то вспомнит кого-нибудь из выходивших в это время из дома: женщину, подростка или старика. Киллер не обязательно должен быть мужчиной. Думаю, убийца был один, пришел пешком либо приехал на машине. Может, кто-то видел машину, запомнил номер…

— Все это надо сделать, — ответил Красовский. — И прежде всего еще раз побеседуй с женой Максимова. Наверняка у него были враги.

— У каждого человека есть враги.

— Но у директора «Центра высоких технологий» врагов должно быть гораздо больше, чем у обычного человека. Максимов — ученый с мировым именем, директор крупной оборонной фирмы, дающей, кстати, доход выше, чем двадцать хороших золотых приисков. Тут может быть и зависть, и стремление к личному обогащению, и желание занять его место, убрать человека, который, возможно, мешал расхитителям развернуться в полную силу. Целый клубок вероятных мотивов убийства.

— А убийство на бытовой почве? — Алексей Субботин потянулся, хрустнул суставами. — Ты исключаешь такое?

— И это возможно, — медленно произнес Красовский. — Максимов мужчина интересный, умный, богатый. Жена у него, между прочим, лет на тридцать моложе. Здесь тоже есть над чем задуматься.

— А чем эта леди занимается? Кто она?

— Ничем не занимается, — усмехнулся Красовский. — Домашняя хозяйка. Детей у них нет, замужем за Максимовым всего три года.

— Живут дружно или ссорятся?

— Иногда случаются скандалы. А у кого их нет? Но ничего серьезного, по отзывам соседей.

— А из-за чего скандалы?

— Наверное, ревнует муж. Вернее, ревновал. Он весь был в работе. Ей, небось, скучно. Говорят, есть у нее кто-то. Но толком никто ничего не знает, — хмыкнул Красовский, — это тоже тебе, Атеша, предстоит выяснить. Ну, поехали, что ли? — Красовский шагнул к машине.

— Ты поезжай, а я хочу с домашней хозяйкой побеседовать, — задумчиво произнес Субботин. — Не все мне ясно в этом деле.

— Брось, Алексей, успеешь, — Красовский покачал головой. — Это чистый заказняк. Отложи разговор на завтра. Она тебя сейчас вряд ли ждет. Не тревожь женщину в несчастье. Дай ей опомниться. Кстати, ты знаешь, кто является заместителем Максимова по научной работе?

— Станислав Арташесович Казарян. Доктор технических наук, профессор, сорок пять лет.

— Молодец, майор, — улыбнулся Красовский. — Информирован ты прекрасно. Вот с Казаряном тоже надо будет срочно побеседовать. Наверняка узнаешь много интересного.

— Это вряд ли его работа, — пожал плечами Субботин. — Зачем ему? Но интересные подробности он может сообщить. Поговорю-ка я с ним завтра и с женой Максимова тоже… Ладно, Леонид Николаевич, поехали. Пусть домохозяйка пока отдыхает.