Митя Метелкин в стране синих роз

Машина с железным хоботом

Самоходная кровать не спеша везла Митю по больничному парку. На клумбах благоухали синие розы, над ними летал Медицинский Шмель. Заметив больного, он подлетал к нему и жужжал:

– Ж-ж-желаю ж-желез-з-зного з-здоровья!

В узкой аллее кровать чуть не столкнулась с тачкой, которую катил Нахалюга. Он был в больничной пижаме и в тапочках, но Митя сразу его узнал. А Нахалюга узнал юнгу Метелкина, потому что у него на макушке поверх ватного компресса красовалась бескозырка с золотыми буквами: "КАРАСЬ".

– Какая встре-е-еча! – хитро прищурился Нахалюга и протянул Мите пятерню. Но Митя не захотел ее пожать,- он спрятал свою ладонь за спину.

– Чего это ты такой невежливый? – спросил пират.

– Так ты же негодяй,- ответил юнга Метелкин.- А негодяям руку не подают.

Пират даже присвистнул от удивления:

– Ну, ты даешь!

Но тут же спохватился и сказал со вздохом:

– Хотя ты прав. Я в самом деле был таким, но сейчас я перепи… перепо… ну-ка, подскажи! Пере-воспи-тался!

– Ж-жуткий ж-ж-жулик! – прожужжал из кустов Медицинский Шмель.

– Разве ты не видишь,- продолжал Нахалюга,- что я собираю металлолом? А знаешь для чего? Я решил стать учеником Сталевара!

– Учеником Сталевара?! – воскликнул Митя.- Вот это да! Я бы тоже хотел.

– Так в чем же дело?! – обрадовался Нахалюга.- Сдадим твою койку в металлолом – и Сталевар возьмет нас обоих!

– Караул! – испуганно взвизгнула кровать и рванулась наутек. Митя шлепнулся наземь, а когда встал на ноги, кровати уже и след простыл.

– А ну ее, ненормальную,- махнул рукой Нахалюга.- У Сталевара, наверно, своих железяк хватает.

Он сдернул с Мити вату, расстелил ее на дне тачки и спросил:

– Хочешь быть сильным?

– Конечно, хочу! – ответил Митя.

– Тогда вези меня, развивай мускулы,-сказал Нахалюга, усаживаясь на вату.- Поехали!

Митя покатил тачку и скоро увидел голубую стрелу, на которой было написано:

Сталевар варил сталь в мартеновской печи. Митя глянул издали на ее окна – и зажмурился от жаркого блеска.

Пол вокруг печи был железный. Он весело гудел под ногами загорелого Сталевара. Митя подергал его за рукав брезентовой куртки:

– Дядя, научите нас, пожалуйста, сталь варить!

– Да, научите, это наша мечта,- пробурчал толстый Нахалюга.- Ну и жарища у вас! Дайте мне газированной воды.

– Вон там, в углу, автомат,- сказал Сталевар.- Наливает бесплатно.

И Нахалюга, обливаясь потом, поспешил на водопой.

– Ты юнга? – спросил Сталевар Митю.- Это хорошо: моряки не боятся никакой работы. Но бескозырку пока сними.

И он дал Мите кепку с прикрепленными к козырьку голубыми очками, чтобы пламя не слепило глаза.

– Будешь моим помощником,- улыбнулся Сталевар.- Ну-ка, вспомни: что мама бросает в кастрюлю, когда варит кашу?

– Крупу,- ответил Митя.

– Верно. А я бросаю в свой мартен стальной и чугунный лом.

Он сел за руль необыкновенной машины: четыре колеса, длинный железный хобот, а на конце хобота здоровенный совок – и подъехал к большой груде металлолома. Чего в ней только не было! Ржавая гусеница от трактора, кусок водопроводной трубы, негодные шарикоподшипники, старые сковородки… Завалочная машина набирала их в свой совок и просовывала хобот в окно мартена.

– Эй, почему вода без сиропа? – крикнул из угла Нахалюга, но Сталевар его не услышал.

Тогда пират позвал Митю:

– Мальчик! Сбегай быстренько в магазин и принеси мне лимонад.

– Сам беги, бездельник,- гордо ответил Помощник Сталевара Метелкин.

– Что ты сказал? А ну, повтори! – зарычал Нахалюга и, грозно растопырив пальцы, направился к Мите.

Но тут Сталевар скомандовал:

– Начинаем плавку! Помощник, повернуть красный кран!

Митя повернул. В печи вспыхнул факел. Он рвался к металлолому сбоку, как цепной пес, и дышал так жарко, что даже Сталевар с Помощником отошли на пару шагов. А пират Нахалюга вообще не выдержал – удрал к автомату с газировкой и оттуда, свирепо гримасничая, грозил Мите кулаком.

Злющий факел набрасывался на металлолом то слева, то справа, раскалил его докрасна, потом добела. А потом, к Митиному удивлению, в печи не стало ни тракторной гусеницы, ни сковородок, ни подшипников,- они расплавились, превратились в огненную жидкость.

Жидкая сталь закипела, как манная каша. Митина мама взяла бы ложкой пробу: не добавить ли соли, сахарку? И Сталевар тоже просунул в печь длинную, как копье, ложку. Он зачерпнул ею сталь и вылил тонкой струйкой на железный пол возле мартена.

– Густовата еще,- сказал.- И цвет пока не тот, что надо. Бери, Помощник, лопату – добавим кой-чего!

– Сахарку или соли? – спросил Митя.

– Хорошо шутишь! – засмеялся Сталевар.- Вон лежат серые камешки – бросай их в печь! Сталь без них как недосоленная каша…

– Провалиться мне на этом месте! – раздался громкий крик.-У них опаснейшая болезнь – дикая свинка, а они работают! Эй, Сталевар, эй, мальчик,- ложитесь в тачку, да побыстрей!

Это кричал Горлохват. Он переоделся врачом. За ним шагали трое пиратов, переодетые санитарами.

– Вы что, оглохли? Мы – "скорая помощь". Мы отвезем вас в тюрь… Тьфу ты! В изолятор!

– А кто же будет сталь варить? – спросил Сталевар.

– Ваш ученик,- ответил Горлохват и показал на Нахалюгу.

– Уж он наварит! – засмеялся Сталевар.- Послушайте, нет у нас никакой дикой свинки. И даже насморка нет. Кто варит сталь – никогда не болеет, разве вы не знали? А еще врачи…

– Это не врачи! – крикнул Митя и открыл красный кран до конца. Факел в печи так и взвился, обдал пиратов лютым жаром, и они отступили. Нахалюга окатил их водой из ведра.

– Бегите в атаку! – закричал он храбро.- Пока вы мокрые, вам не страшна жара. Вперед!

Пираты так обалдели от этого холодного душа, что даже не стали спорить. Они выхватили из-под белых халатов большие ножи и побежали в атаку.

– Бросьте вон туда, в вагонетку,- махнул им рукой Сталевар. Он решил, что эти странные люди хотят сдать ножи в металлолом.

Ровно секунду Митя думал: что же делать? Еще секунду он надевал бескозырку. А потом вскочил в завалочную машину и повел ее навстречу врагам. Железный хобот вытянулся, подцепил совком Дурошлепа. Остальные пираты стали в ужасе удирать.

Они побежали вниз по лестнице. Машина катилась по пятам. Они помчались по переулку. Завалочная машина не отставала, Они припустили по главной улице. Машина неслась за ними, грозно размахивая совком, в котором вопил и дрыгал ногами перепуганный насмерть Дурошлеп.

А в Бамбаламске был Праздник Бега. Все, кто хотел, бежали по городу наперегонки. На главной улице натянули финишную ленточку, тут стояли судьи с секундомерами, и прохаживался взволнованный Осел Ипполит, – он сочинял новые стихи.

Пираты от страха мчались так быстро, что обогнали лучших бегунов. Болельщики на тротуарах дружно хлопали и бросали им синие розы. Все думали, что это команда медиков,- недаром же на них медицинские халаты. Сорока-Белобока носилась над ними с фотоаппаратом и кричала:

– Где улыбочка? Сделайте улыбочку – и я сниму вас для своей газеты!

Когда пираты подбегали к финишу, Осел Ипполит встал на задние ноги, передними прижал к груди соломенную шляпу и начал декламировать:

От удивления Ипполит выронил шляпу, да и как было не удивиться: "команда медиков" не остановилась на финише, а побежала с ленточкой дальше.

– Чу-деса! – сказал Осел, поднял шляпу и тут же выронил ее опять: мимо него пронеслась завалочная машина с Дурошлепом в совке.

Пираты бежали из последних сил. Вопли Дурошлепа раздавались уже совсем близко.

– Не уйдете! – шептал юнга Метелкин. Он не знал, что его догоняет на мотоцикле Автоинспектор и тоже шепчет:

– Не уйдешь!