Младшая сестра

Глава 28

— Окружной прокурор хочет видеть тебя в девять утра, — объявил он. — После этого, полагаю, ты можешь отправиться домой. Конечно, если он не прикажет тебя арестовать. Мне очень жаль, что тебе пришлось просидеть всю ночь в кресле.

— Все в порядке, — сказал я, — а небольшой моцион мне не повредит.

— Да, а я снова в повседневной рутине, — бросил он, глядя на грязные тарелки.

— Взяли Лагарди? — спросил я.

— Нет. Хотя выяснилось, что он действительно врач и практиковал в Кливленде.

Наши взгляды встретились.

— Мне не нравится, что в этом деле все так гладко сходится.

— То есть?

— Оррин Куэст хотел шантажировать Стилгрейва и чисто случайно наткнулся в Бэй-сити на человека, который знал, что из себя представляет Стилгрейв на самом деле. Слишком уж удачное совпадение.

— Ты кое-что забыл.

— Я так устал, что мог забыть даже свое собственное имя.

— Я тоже притомился, — промолвил Френч. — А забыл ты вот что: еще задолго до всего этого кто-то должен был сообщить Куэсту, кто такой Стилгрейв на самом деле. Ведь когда делался снимок, Стейн еще не был убит. Зачем же было делать снимок, если никто не знал, кто такой Стилгрейв?

— Полагаю, мисс Уэльд знала, — ответил я. — А Куэст ее брат.

— Ты что-то плохо соображаешь, приятель. — Френч устало улыбнулся. — Разве она стала бы помогать брату шантажировать своего дружка и самое себя?

— Согласен. Но, может быть, фотография была сделана чисто случайно. Его другая сестра — моя клиентка — говорила, что он увлекался съемкой скрытой камерой. Если бы он дольше прожил, вам пришлось бы арестовать его за шантаж.

— Или за убийство, — добавил Френч.

— Да?

— Мэглашен тогда нашел на Вайоминг-стрит тот нож для колки льда. Он просто утаил это от тебя.

— Значит, там было что-то серьезное.

— Да, но это мертвое дело. Клаузен и Марстон Хикс оба имели уголовное прошлое. Оррин Куэст убит, а его семья респектабельна. Нет смысла пачкать его семью только ради славы полиции.

— Это благородно с вашей стороны. А как насчет Стилгрейва?

— Теперь это не в моей компетенции. — Френч встал. — Сколько длится расследование, когда гангстер получает по заслугам?

— До тех пор, пока эту тему печатают на первых страницах газет, — ответил я. — Но это дело связано с опознанием личности.

— Нет.

Я посмотрел на него.

— Мы всегда знали…

Френч пригладил волосы, поправил шляпу и галстук, затем продолжал, понизив голос:

— Строго между нами, мы всегда знали, что Стилгрейв — это Уиппи Мойер. У нас просто не было доказательств.

— Спасибо, я сохраню это в тайне. А как насчет оружия?

Он пристально посмотрел на стол, потом медленно поднял голову и поглядел мне в глаза.

— Оба пистолета принадлежали Стилгрейву. Больше того, у него было разрешение на ношение оружия из конторы шерифа другого округа. Не спрашивайте меня, как он его получил. Из одного пистолета убили Куэста…

Френч смотрел куда-то в сторону.

— …Из него же застрелили Стейна.

— Из какого именно?

Он слегка улыбнулся.

— Вот получилась бы история, если бы эксперты по баллистике перепутали их и мы бы не знали, из какого именно.

Он ждал, когда я что-нибудь скажу, но я не собирался говорить. Он сделал рукой жест.

— Ну что ж, пока. Лично против тебя я ничего не имею, но надеюсь, что прокурор взгреет тебя.

Френч повернулся и вышел.

Я мог тоже уйти, но продолжал сидеть, уставившись на стену. Через некоторое время открылась дверь: появилась машинистка с апельсиновыми волосами. Сняв шляпку со своих немыслимых волос и повесив жакет на крючок на стене, она распахнула окно рядом с собой и вставила в машинку лист бумаги. Затем посмотрела на меня.

— Ждете кого-нибудь?

— Я здесь квартирую, — сострил я. — Провел всю ночь в этой комнате.

Она пристально вгляделась в меня.

— Вы были здесь вчера днем. Я помню.

Она повернулась к машинке, и ее пальцы залетали над клавиатурой. Из открытого окна доносился шум машин, подъезжавших на стоянку полицейского управления. Солнце сияло, смога почти не было. День обещал быть жарким.

На столе машинистки зазвонил телефон. Выслушав звонившего, она положила трубку и взглянула на меня.

— Мистер Эндикот у себя в кабинете, — сообщила она. — Найдете туда дорогу?

— Я когда-то там работал, хотя и не с ним. Меня уволили.

Она окинула меня типичным сити-холловским взглядом и проговорила:

— Можете ударить его по лицу мокрой перчаткой.

Я подошел к ней и посмотрел на ее оранжевые волосы: у корней они были седые.

— Кто это сказал?

— Стена, — ответила она. — Здесь говорят стены. Говорят голосами людей, прошедших через эту комнату по пути в ад.

Я вышел и постарался как можно тише закрыть дверь.