Модницы

Суперженщина

Майя считает, что меня привлекают только мужчины, зацикленные на своих проблемах и неспособные на эмоциональный контакт.

— Трудоголики, обманщики, маменькины сынки — настоящий цирк уродов, неспособных поддерживать настоящие отношения, а ты в этом цирке дрессировщиком, — сказала она, когда мой последний роман так резко оборвался среди полок с овощами в универсаме на углу улиц Бликер и Ла-Гуардиа. Я смотрела, как Майкл обдумывает сравнительные достоинства зеленых бананов — сейчас, конечно, ему хотелось банан, но захочет ли он его через три-четыре дня, когда банан наконец доспеет, — и меня вдруг осенило, насколько бесплодны наши отношения. Бесполезность всего этого окатила меня будто волна жара из очень горячей печи, я попрощалась и вышла из магазина одна. Майкл не заметил. Он как раз уверял бананы, что дело не в них, а в нем.

— У тебя это, — говорит Майя, — такой особый дар — находить зацикленных на своих проблемах мужчин на расстоянии нескольких шагов, причем через бетонную стену. Даже в комнате, полной неженатых уравновешенных представителей сильного пола без каких-либо сердечных или душевных травм, тебя неизбежно потянет к тому единственному, который только что на парковке внизу расстался с подружкой после четырехлетнего романа.

Это правда. Я познакомилась с Майклом на одном из тех вечеров встреч для одиноких, на которые Майя таскала меня за неделю до Дня святого Валентина. Он там встречал сестру. Но никакой это не дар, а если и дар, то дурацкий, будто изготовитель выдумал его, когда все нормальные таланты разобрали.

— Наверняка его можно как-то приспособить, — продолжает она со смешком, но это только наполовину шутка. — Например, тебя могли бы арендовать женщины, которые хотят знать, имеет ли их роман будущее. Представь себе, мы можем собирать сразу много женщин, и все они приведут своих мужчин — получится как цептеровская вечеринка. Мы их выстроим в ряд, а ты пойдешь вдоль, чтобы посмотреть, к кому тебя потянет. — Она оценивающе посмотрела на меня, будто мы находимся в окопах и она строит план боя. Но меня-то с ней не было — я была в реальном мире, где от моего дара только боль и разочарование.

Майя еще несколько минут так болтала, обсуждая символику для футболок и мои грядущие приглашения на телешоу, но я больше не слушала. Я отвлеклась, потому что перед глазами у меня снова маршировала процессия прежних бойфрендов. Майкл, неспособный сохранить интерес даже к банану. Скотт, не желавший употреблять само слово «свидание». Этан, который всегда звал меня Джевиг, потому что его прежнюю подружку звали Дженнифер. Дуайт, Таддеус, Кевин, Роб — длинный парад неудач и ошибок.

— Пора сменить тему, — сказала я, забирая у нее салфетку. Она рисовала на ней наш символ — Амура, целящегося стрелой в собственное сердце.

Но теперь я думаю о словах Майи и вспоминаю ее язвительный бизнес-план, потому что у Алекса Келлера, оказывается, русые волосы, светло-зеленые глаза и открытая улыбка. Меня немедленно тянет к нему, но хватает ума понять, что добром это не кончится.