ЭТО ДУРНОЙ ПОСТУПОК

Руссо мне бы сказал, что мое самоубийство — поступок дурной, так как, продолжая жить, я мог бы сделать еще немного добра. Да, старина Руссо, ты прав, но если бы я продолжал жить, я сделал бы еще и много зла. Не от озлобления, ведь я не зол по природе; мой эгоизм, вот что заставило бы других страдать. В любом случае, соображения Руссо меня смущают. Уходя, я оставляю спутницу-жертву, которая на протяжении нашего долгого пути всегда несла мою поклажу. К великодушию ближнего мы привыкаем очень быстро. Найдется немало пар, в которых один партнер преданно служит другому, а тот этого даже не замечает.

Чтобы общество сохраняло свою нынешнюю структуру2, люди должны вступать в брак и создавать семью. Но в подавляющем большинстве случаев брак — это узы, которые приносят страдания. Два существа, «созданные, чтобы понимать друг друга», не обязательно созданы, чтобы жить вместе с утра до вечера и с вечера до утра, сорок лет кряду. Мужчина и женщина наделены чувствами и воображением, они живые существа, и потому не способны подчиниться Государству, которое предписывает им: «Отныне ваши чувства должны остаться неизменными».

Ко мне пришел Филипп, и я с большим интересом выслушал его откровения. Он женат уже двадцать пять лет! Те, кто женятся, сами не знают, что делают. Филипп — один из тех, кто способен постоянно любить только идеи. Склонность к философствованию превратил его в человека отстраненного, который не очень заботится об окружающих людях. Поскольку мыслями он был далеко, то часто забывал проявлять нежность. Уже через год его жена страдала от одиночества в браке.

Вот что он мне сказал:

«Мало по малу, сам того не замечая, я допустил, чтобы истончились и порвались все нити, связывавшие меня с некогда любимой женщиной, красивой и заслуживающей гораздо большего, чем многие другие. Постепенно мы отвыкли от близости и нежных слов. Сегодня я вижу боль, которую причинил не со зла: вот уже двадцать пять лет моя спутница одинока. Теперь слишком поздно. Я бы хотел сказать жене, что думаю о ней только хорошее, но не могу. Мои былые проявления чувств были бы столь странны и необычны, что робость меня сковывает. К тому же супружеский долг для меня теперь не более чем нравственное понятие. Рано или поздно огонь под пеплом гаснет.

Мы живем бок о бок, но не говорим друг другу того, о чем постоянно думаем. Она никогда не жалуется, но уже само ее присутствие для меня укор. И теперь, страдая от этой немоты, как и она, я каждый день сбегаю и ищу нежности, пусть даже мнимой, у барышни,подающей мне чай или портвейн. Порой брак бывает жестоким».

Загрузка...