Морские титаны

ГИБЕЛЬ МОРСКИХ БОГОВ

Утром 8 декабря 1941 года на борту линейного корабля Королевского флота «Принс оф Уэлс» состоялось экстренное совещание. Днем раньше случилось то, о чем многие говорили и предупреждали, но верить до конца не решались, — Япония вступила в войну, атаковав базу ВМФ США на Гавайских островах — Пёрл–Харбор. Одновременно с бомбардировкой американских кораблей на далеких Гавайях японцы смертоносным шквалом прошлись по британским опорным пунктам на Малайе и Сиаме. Пылал Гонконг—оплот белого владычества в регионе. Но сил для отражения агрессии не хватало — все, что имела Великобритания, необходимо было на Западе, где страна сошлась в смертельном поединке с нацистской Германией. И все же премьер–министр Уинстон Черчилль, предчувствуя удар Японии, выделил два «капитальных» корабля на усиление Восточного флота метрополии — новейший линкор «Принс оф Уэлс» и старый, но не менее ценный линейный крейсер «Рипалс». Эскадру дополнили авианосцем «Индомитейбл».

Корабли вышли в море 6 ноября и прибыли в Сингапур быстро — 2 декабря 1941 года их якоря легли на грунт сингапурской гавани. Гарнизон встречал двух гигантов овациями, но командующему соединением адмиралу Томасу Филлипсу было о чем задуматься. Еще в океане эскадру обнаружили японские самолеты и подводные лодки, а «Индомитейбл» распорол днище о камни отмели недалеко от острова Ямайка. Сэр Филипс был не из тех, кто не выполняет приказы, — ставшие на якорь корабли в любой момент могли мощью своих колоссальных орудий остудить боевой пыл японцев. Вечером 7 декабря пришли страшные новости…

Адмиральский салон «Принс оф Уэлса», обшитый мореным столетним дубом, более напоминал один из представительских кабинетов британского парламента За массивным овальным столом сидели два адмирала, два капитана и шесть офицеров штаба Восточного флота.

Утопающий в габардиновом кресле сэр Томас Филлипс внимательно читал последнюю сводку воздушной разведки:

— Господа, японские корабли прошли южную точку французского Индокитая. Пилоты докладывают о более чем сорока транспортах с десантом, — адмирал резко встал, — я планирую выйти в море немедленно! Прошу сесть и высказать ваше мнение.

Офицеры, невольно вскочившие за Филлипсом, молча опустились на свои места. Стоять остался бывший командующий Восточным флотом, а теперь начальник штаба адмирал Джеффри Лейтон:

— Сэр, думается, план хорош, но мы не можем обеспечить эскадре надежный «воздушный зонтик» — все истребители нужны здесь, в Сингапуре.

Сэр Филлипс раскачивался подобно маятнику — старая привычка переносить качку, двигаясь с ней в унисон, приобретенная в молодости, когда офицер командовал эсминцем, осталась с флагманом навсегда.

—Джеффри, вы думаете, опасность воздушной атаки столь велика?

— Уверен, сэр. Последние события в Пёрл–Харборе доказывают это. Японцы отличные и расчетливые бойцы!

— Пёрл–Харбор — не показатель. Янки кейфовали там на якорях, играя в свой бейсбол и флиртуя с туземками. Им не стоило забывать, что в мире идет война! Воспринимать успех японцев однозначно нельзя — американцам еще многому нужно учиться и разгром их флота абсолютно закономерен, — командующий методично переминался с ноги на ногу, — ваше мнение, Лич?

Капитан линкора Лич, поднявшись, сделал паузу, окинул присутствующих долгим взглядом и решительно отчеканил:

— Сэр, корабль к бою готов! «Рипалс» так же рвется в драку. Операция займет не более двух дней с учетом хода обратно. Если Королевские ВВС подкинут нам десяток своих «Гладиаторов» (истребителей), мы справимся. Больше не требуется! — Лич сел.

Наступила пауза. Филлипс раздумывал За иллюминаторами кричали чайки и слышался гул машин проходящего рядом с линкором танкера.

В дверь салона постучали, и через секунду, вошел офицер связи.

— Сэр! Последние сводки, —рука настойчиво протягивала клочок бело–голубой бумаги.

— Благодарю, лейтенант. Вы свободны, — адмирал развернул донесение и, мгновенно прочитав, донес его содержание до присутствующих: — Господа, японцы готовят высадку в Сингоре! Прошу разойтись по боевым постам — мы выходим в море! Сэр Джеффри, прошу вас договориться с командованием ВВС. Время не терпит!

Вечером 8 декабря, в 17 часов 35 минут, соединение «Z» — два могучих артиллерийских корабля, три эсминца охранения и одно вспомогательное судно — вышло в море. Задача — уничтожить японский десант, готовый высадиться на северо–восточном берегу Малайи, в порту Сингор, — была доведена до всех экипажей. Как сражаются японцы, еще никто не знал, но ощущение предстоящей катастрофы с первых минут рейда овладело многими.

9 декабря, когда эскадра адмирала Филлипса прошла большую половину пути к намеченной цели, с мостика «Ри- палса» заметили точку на горизонте. Самые дальнозоркие сигнальщики уверяли, что это японский гидроплан–разведчик. Сомнений не было — соединение обнаружено! Почти сразу в радиорубке флагмана приняли экстренную шифрограмму из Сингапура: «Наших истребителей не будет. Есть угроза воздушной атаки ваших кораблей со стороны Индокитая. Будьте бдительны!»

— Проклятие! В Сингапуре что‑то стряслось! Ложимся на обратный курс. Лич, — адмирал был взбешен, — дайте сигнал на «Рипалс».

В 20 часов 15 минут корабли пошли на разворот. С мостика крейсера промигали прожектором: «Что, вечеринка отменяется?» Сигнальщики линкора не остались в долгу: «Да. Японцы еще не знают, как нам повезло, что мы их не встретили». Соединение «Z» держало курс домой. Незадолго до полуночи на «Принс оф Уэлсе» приняли новую радиограмму: «Противник высаживается в Куантане. Большое количество транспортов!» Малайский порт Куантан лежал на пути к Сингапуру, и сейчас от эскадры Филипса его отделяли около 200 миль (порядка 370 км). Командующий раздумывал лишь мгновение:

— Лич, курс на Куантан! Мы подойдем туда как раз к утру. Думаю, японцы не откажутся позавтракать нашими снарядами.

Шесть кораблей вновь изменили курс, двигаясь теперь на юго–запад. На эскадре никто не спал — утром предстоял бой! Японцам требовалось вразумительно объяснить, чем оканчиваются шутки с Королевским флотом в водах империи.

Те, кому собирались это объяснять, в свою очередь, со всех ног сбились, разыскивая британское соединение и прочесывая авиацией квадрат за квадратом. Ранним утром 10 декабря с аэродромов вблизи Сайгона поднялись: 9 штурмовиков- разведчиков «Нелл», 42 торпедоносца «Бетти» и «Нелл», 34 бомбардировщика и два крошечных аэроплана–разведчика с очень подходящим для них названием «Бэбс» (малыш). Эскадрильи двинулись строго на юг, в надежде пересечь курс британцев, идущих к Сингоре. Японские самолеты максимально облегчили, сэкономив на топливе, но вооружив под завязку. «Бетти» несли бомбы весом 250 и 550 килограмм!

После многочасовых поисков первыми сдались горизонтальные бомбардировщики — самолеты, на последних каплях бензина, потянули домой. Торпедоносцы еще не теряли надежды. Совсем скоро в разрывах облаков откроется Сингапур, уже подвергнувшийся удару с воздуха сразу после ухода кораблей Филлипса.

— Мы атакуем врага в гавани! — приказ командира звена отдавал отчаянием Но рейд дымящегося после бомбардировки Сингапура был пуст — соединение «Z», исчезнувшее так некстати, следовало искать в море. Торпедоносцы пошли на разворот…

На перехват английских кораблей японцы послали три (!) авиакорпуса; Михоро, Каноя и Гензан. И если бы не спонтанные действия сэра Филлипса, армада самолетов обнаружила бы корабли намного раньше. К шести часам утра 10 декабря огромные дальномеры «Принс оф Уэлса» и «Рипалса» развернулись в сторону надвигающегося берега. Команды получили ранний завтрак и приказ готовиться к сражению. Около девяти часов утра с эсминца «Вампир» заметили след идущей на «Рипало торпеды. Просигналив об опасности, корабль изменил курс, описав циркуляцию и готовясь провести атаку глубинными бомбами. «У нас есть дела по важнее! Держите ход 25 узлов» — прожектор флагманского линкора был предельно лаконичен. Эсминец занял свое место в ордере, оставив японских подводников в полном недоумении. Атаковавшая британские корабли японская субмарина «1–166» судьбу более не искушала, но передать координаты противника не смогла.

Когда на линкоре и крейсере начались приготовления к бою, в эфире стоял невообразимый шум—японский разведчик «Нелл» обнаружил соединение Филлипса в 10 часов 25 минут. Все три авиационных корпуса приняли радостное известие: «Замечены линкоры. 70 миль от Куантана. Курс зюйд–ост!» Теперь воздушная атака становилась неизбежной. Спасти эскадру могло только чудо!

Отчаянный бросок на соединение «Z» начался в 10 часов 40 минут. Атака самолетов была решительной и искусной. Японские летчики заходили на цель с разных сторон, не позволяя кораблям маневром избежать попаданий. Вздевший боевые флаги и мечущий молнии зенитного огня «Рипалс» развил скорость 26 узлов (47 км/ч). Капитан корабля Теннант был неподражаем — линейный крейсер выписывал пируэты, более свойственные торпедному катеру! С трудом верилось, что колосс весом 40 000 тонн и длиною 242 метра способен на такое. Виртуозность маневрирования противника поразила японцев. Крейсер в первой же атаке получил, скорее всего, случайное попадание одной 250–килограммовой бомбы, но на его боеспособности это никаким образом не сказалось. Когда началась четвертая атака, «Рипалс» умудрился увернуться от 19 выпущенных по нему торпед! Японские пилоты были потрясены.

Поставив завесу плотного зенитного огня, англичане были поражены не меньше—доблесть и умение атакующих летчиков превосходили все мыслимые пределы! Кинжальный огонь зенитных автоматов распорол фюзеляж одного из торпедоносцев — самолет рассыпался в воздухе, прежде чем коснулся воды. Но и с упавших, тонущих обломков «Нейла» хлестанули по надстройкам кораблей пулеметной очередью…

— Эти парни умеют воевать! — Сэр Томас Филлипс находился в боевой рубке линкора, стараясь в триплекс рассмотреть происходящую картину.

В конце четвертой атаки «Рипалс» не смог уйти от сброшенной почти в упор торпеды — огромный корабль вздрогнул, выбросив из труб сноп желто–черного дыма, когда водяной столб высотой около 60 метров вырос у его левого борта. Попадание пришлось в район авиационного ангара, ближе к корме. Гейзер медленно осел, открыв чудовищную дымящуюся пробоину, сквозь которую легко прошел бы небольшой буксир.

— Сигнал на «Рипалс», срочно! Как вы? — Лич предугадал желание адмирала, и прожектор линкора участливо замигал крейсеру. Сквозь пелену бурого дыма с мостика «Рипалса» незамедлительно ответили: «Мы лучше, чем вы. Ход держать могу. Потери подсчитываем» Даже в трудную минуту капитан Теннант остался верен себе. Однако уже через минуту на реях дымящегося и израненного исполина затрепетали едва видимые сквозь чадящую завесу флаги отчаянного сигнала: «Не могу управляться!» Первое попадание оказалось роковым — взрыв разорвал привод рулей и державший ход крейсер стал неуправляем¹ Ведущий плотный заградительный огонь «Принс оф Уэлс» только в ходе второй атаки подставил свой борт сразу двум торпедам Вал, идущий от турбин к винтам, пошел вразнос, ломая переборки и калеча людей. Остановить его не смогли. Вода хлынула в генераторную и обесточила сражающийся корабль. Из восьми агрегатов ток могли давать только три! Электроприводы зенитной артиллерии приказали долго жить, и спорадический огонь по упорным японцам вели лишь несколько 20–мм автоматов. Где‑то на корме хлопал одиночный «бофорс», расчет которого наводил пушку вручную. Линкор плохо слушался рулей и с креном в 12 градусов продолжал обреченно идти навстречу своей судьбе…

Атак самолетов было шесть! Японцы последовательно заходили на цель — корпус за корпусом Пауза наступила, лишь когда к месту драмы подоспели торпедоносцы корпуса Гензан. Их пилоты долго не решались атаковать, приняв «Принс оф Уэлс» за флагман адмирала Одзавы тяжелый крейсер «Чекай». Затем в наушниках прозвучал окрик: «Это не наши! Флаг английский!» — и 16 самолетов ринулись в бой!

Атака длилась 9 минут, и, не успели торпеды дойти до цели, а на подлете уже был корпус Михоро! Его воздушные убийцы, стелясь над волнами с жутким воем, на форсаже двигателей, кинулись на потерявший управление «Рипалс». Корабль скрыла сплошная пелена разрывов. С накалившихся стволов зенитных автоматов серпантином опадала краска! Стояли невообразимые треск, грохот и свист! Выполнив заход и сбросив свой смертоносный груз, японцы уходили к облакам, сразу освобождая место для новой волны атакующих.

Когда в разрыве облаков появились еще 26 торпедоносцев из группы Каноя, время, отведенное «Рипалсу», подходило к концу. Крейсер, сохранивший небольшой ход, медленно тащился в сторону эсминца «Экспресс», словно предчувствуя близкую гибель. Капитан Теннант и экипаж доблестного корабля сделали все, что могли. «Рипалс» продолжал нести на своей мачте обрывки флажных сигналов, весь окутанный пламенем и густым, едким дымом Крен увеличивался — в бортах зияли провалы от попаданий трех торпед. Последняя, четвертая, проломила правый борт, окончательно добив корабль.

Корпус Каноя-26 «Бетти», возглавляемый капитан–лейтенантом Мияти Ситидзо, «снисходительно» оставил линейный крейсер британцев в покое. «Рипалс», развороченный и горящий, но с развевающимся флагом Святого Георгия — красным крестом на белом полотнище — подобно небоскребу с грохотом повалился на левый борт. В 12 часов 35 минут корабль, присланный вразумить зарвавшихся японцев, исчез с поверхности моря…

«Принс оф Уэлс» отошел от места трагедии на несколько миль, но это не спасло флагман адмирала Филлипса. Корабль подвергся жестокой и великолепно скоординированной атаке бомбардировщиков корпуса Михоро. Англичане держались до последнего. Японцы обрушили на линкор град бомб и десятки торпед. Получив шесть попаданий смертоносными подводными снарядами, «Принс оф Уэлс» окончательно остановился и, приняв 18 тысяч тонн воды, начал медленное и неотвратимое погружение. С кормы еще велся спорадический огонь, но через мгновение искореженные надстройки осветились яркой вспышкой — 250–килограммовая бомба завершила агонию сопротивления. С оглушающим шумом засасывая воду, линейный корабль, подобно своему собрату, медленно и величественно лег на левый борт. С жутким криком по его палубе скатывались сотни израненных и обожженных моряков. Эсминцы, рискуя быть атакованными, немедленно бросились на помощь!

Спасти удалось 2081 человека из экипажей двух кораблей. Печальную участь бронированных исполинов разделили 840 офицеров и матросов Королевского флота. Тяжело раненного капитана Теннанта подобрал эсминец «Электра». Ни капитана Лича, ни адмирала Филлипса среди спасенных не оказалось… Из кабины одного из бомбардировщиков, уходящего на остатках горючего в сторону Индокитая, стрелок–радист фонарем просигналил англичанам: «Мы свое дело сделали — теперь вы делайте свое».

Пожалуй, столь благородный порыв — полное игнорирование кораблей охранения — более японцами не допускался. Сейчас, едва поверившие в свой успех, они были окрылены удачей. Командующий Объединенным флотом адмирал Исороку Ямамото ликовал! Даже его перед началом операции терзали сомнения:

— Мы можем потопить «Рипалс», но «Кинг Джордж V» (в штабе считали, что именно этот, однотипный с «Принс оф Уэлсом», линкор пришел в Сингапур) нам не по зубам, — утверждал он своему старому другу, офицеру авиации Миве Иоситаке. Миве верил в успех, и спор на 10 дюжин бутылок пива был им безоговорочно выигран.

— Миве, я прикажу адъютанту принести тебе 50 дюжин бутылок пива! — Улыбался Ямамото. — Это случилось! Мы сломали хребет англосаксам!

Когда японские самолеты исчезли с горизонта, а британские эсминцы печальной процессией потянулись к Сингапуру, в небе наконец появились долгожданные английские самолеты. Все, что увидели пилоты «Гладиаторов», — это плавающие обломки, трупы и огромные пятна мазута. Соединения «Z» не стало.

Ранним утром 11 декабря премьер–министра Великобритании Черчилля разбудил телефонный звонок:

— Господин премьер–министр, это адмирал Паунд.

— Да, сэр Дадли, — Черчилль знал, что ранний звонок из Адмиралтейства не сулит хороших новостей.

— Господин премьер, — голос адмирала заметно дрожал, — «Принс оф Уэлс» и «Рипалс» потоплены японцами у Куантана. Очень сожалею, но… — Черчилль не дослушал, медленно положив трубку.

Самые страшные прогнозы начинали сбываться! Япония не только вступила в войну, но и нанесла ряд сокрушительных ударов по англичанам и американцам в Юго–Восточной Азии и Тихом океане. Задействовались при этом силы палубной и береговой авиации. И что будет, если в бой вступит линейный флот Японии, предсказать никто не мог. Силы, которыми располагали союзники на тот момент в столь отдаленном регионе, были ничтожны, и вопрос об их уничтожении упирался лишь в фактор времени. Но даже убедившись в эффективности японской авиации и подозревая о силе флота микадо, ни в Англии, ни в США и предположить не могли, что очень скоро их морякам придется столкнуться с чудовищами, каких трудно представить, — самыми огромными линейными кораблями в мире.

Японские линейные корабли типа «Ямато» являлись венцом развития того класса морских гигантов, начало которому было положено в далеком 1906 году. Именно тогда Англия бросила вызов всему миру, построив на верфях Портсмута концептуально новый артиллерийский корабль — «Дрендноут». Призванный окончательно «похоронить» гонку морских вооружений, сделав ее бессмысленной, этот линкор своим появлением открыл ящик Пандоры. «Дредноутная лихорадка» моментально охватила весь мир. Не осталась в стороне и Япония. Чтобы понять причины, побудившие японцев построить столь чудовищные военно–морские машины, нам придется немного вернуться в прошлое.

С начала XX века Великобритания использовала Японию как своего главного стратегического союзника на Дальнем Востоке. Британские инженеры и рабочие, без преувеличений, создали тот самый стальной таран — Объединенный флот Японии, который и сокрушил эскадры России в сражениях у Порт–Артура и в водах Цусимского пролива. Договор от 1902 года, подписанный двумя островными государствами, позволял японцам получать щедрую финансовую помощь и строить корабли, а англичанам — иметь надежную «дубину», вразумляющую всех, кто посягал на интересы Лондона в этом регионе.

При обильных денежных вливаниях и последних достижениях военных технологий та самая «дубина», которой столетиями пользовались закрытые для мира японцы и из которой, в дополнение к самурайским мечам, тесались их древние луки, в мгновение ока превратилась в высокоорганизованные и отлично оснащенные армию и флот. Под первый удар этого японского инструмента в 1895 году попал раздробленный феодальный Китай, затем, чуть позднее, Корея. Наконец в 1904 году настал черед помериться силами и с Россией. Чем это закончилось, широко известно. Япония набиралась сил и семимильными шагами направлялась в элитный клуб мировых грандов.

К началу Первой мировой войны Страна восходящего солнца окончательно освоилась с правилами не слишком честной игры под названием «мировая политика» и готова была продемонстрировать и оскал своих стальных клыков, и железные мускулы. Верная союзническому долгу и статьям договора с Великобританией, Япония вступила в войну на стороне Антанты и начала боевые действия против Германии и Австро–Венгрии. С первых дней конфликта ее войска штурмовали немецкую базу Циндао, откуда едва успел выскочить знаменитый легкий крейсер «Эмден». Корабли Императорского флота Японии вместе с британцами, французами и русскими искали в Тихом океане эскадру адмирала Максимилиана фон Шпее.

Мало кто знает, что японские эскадренные миноносцы были посланы в Средиземное море, где участвовали в боевых действиях против австрийцев и заслужили высочайшую оценку британского Адмиралтейства, Разумеется, делали все это японцы небезвозмездно, надеясь после войны на свою долю добычи при разделе германских заморских территорий в тихоокеанском регионе. Англичане притязания своего верного союзника с наступлением мира поддержали, но с опасением Амбициозная Япония становилась слишком сильной и динамичной.

Не успели просохнуть чернила на документах мирных соглашений в Версале, а на Дальнем Востоке и в Малой Азии вновь затягивался тугой узел неразрешимых политических противоречий. То, что к претензиям небольшого островного государства на доминирование в этих областях земного шара европейцы относились с тревогой и настороженностью, лишь подзадоривало Токио. Европа была далеко и вышла из небывалой в истории человечества кровавой вакханалии 1914–1918 годов. Другое дело, что имперские аппетиты самураев стали раздражать еще одно быстро развивающееся и могучее государство — США.

Американцы сказочно обогатились на поставках оружия в сражающуюся Европу и, вступив в войну третьеразрядной державой, вышли из нее уже мировым кредитором, требующим от победителей (Франции и Великобритании) платить по счетам И если французы «вывернулись», обложив побежденную Германию непомерными репарациями, то финансовые возможности Британии были подрублены на корню. Основная мировая валюта — фунт стерлингов — начала стремительное падение, постепенно уступая место обнаглевшему и всесокрушающему доллару. После Второй мировой войны последует окончательная смена мировых лидеров, и Британская империя прикажет долго жить.

Теперь же, после Первой мировой, янки стремительно осваивали новые рынки сбыта, и звездно–полосатый флаг стал неизменным атрибутом самых отдаленных уголков земного шара Уж кто‑кто, а предприимчивые дельцы из Вашингтона, положив глаз на вожделенные Китай и Корею еще перед Русско–японской войной, сейчас тем более свой шанс упускать не собирались. И нет ничего удивительного, что подобная бесцеремонность пришлась не по вкусу японцам. Противников разделял огромный океан, прозванный удачливым путешественником Магелланом «Тихим», но страсти здесь грозили разгореться нешуточные. И пока в Лондоне пытались оценить обстановку, японцы и американцы стали готовиться к возможной схватке друг с другом, раскачивая маховик новой гонки морских вооружений. Остановить это сползание к очередной войне решили статьями договоров знаменитого саммита представителей великих держав, проходившего в Вашингтоне в 1922 году.

В ходе тяжелых дискуссий в столице Соединенных Штатов четко обозначился водораздел между участниками конференции. Англосаксы (США и Великобритания) выступили единым фронтом, по другую сторону которого сиротливо оказались Япония, Франция и Италия. (Германия, как побежденная страна, участие в этом политическом спектакле не принимала) Обе группы преследовали абсолютно противоположные цели, обе хотели извлечь максимальную выгоду из принимаемых ограничений. Дебаты велись и по разделу бывших германских колоний, и по общему тоннажу для разных классов боевых кораблей. И хотя шаткий компромисс был найден, удовлетворить ни одну из сторон окончательно не удалось. И Франция, и Италия надеялись на другой исход. Что касается Японии, то ей не оставили даже призрачных надежд. Столь доблестно поддержавшая союзников в разделе мира на поле брани, островная держава была вынуждена не только вернуть Китаю полуостров Шаньдун, захваченный в 1914–1915 годах вместе с морской базой в Циндао, но и отказаться от своей кораблестроительной программы, известной как «план 8+8». Японцы предполагали построить восемь новых дредноутов и восемь линейных крейсеров, призванных стать ядром нового, хорошо сбалансированного флота империи. Теперь на этом плане ставился жирный англо–американский крест, монументально венчающий не только окончательные решения адмиралов и политиков, но и перечеркивающий все чаяния и устремления Японии. Дошло до унизительного курьеза: разрешение не пускать на слом великолепный дредноут «Мутсу» пришлось выклянчивать, апеллируя к чувствам школьников, собиравших деньги на его постройку.

В Токио были разочарованы, но, вынужденные сохранять дипломатические приличия, с глубоко задетым чувством ущемленного самолюбия, под статьями Вашингтонских соглашений подписались. Японская делегация, вежливо улыбаясь и расшаркиваясь, отправилась на родину, отказавшись от последующих банкетов и бесчисленных великосветских раутов. Значения этому не придали…

В целом, отмечая итоги вашингтонских прений и притянутых буквально «за уши» договоренностей, следует отметить главное: ограничения от 1922 года удовлетворили лишь американцев, позволив США сравнять свой флот с британским и свободно хозяйничать в Китае. Англичане, чья валюта уже стояла на коленях, получили еще один сокрушительный удар — теперь их флот навсегда распрощался с «two power standard» и уже не подавлял эвентуального противника двойным превосходством в численности кораблей. Позднее адмирал Четфилд назовет Вашингтонские соглашения «миной замедленного действия в основании того здания, которое называлось Британской империей». Пока же, сразу после встречи на высшем уровне, все участники «справедливого дележа» объявили так называемые «линкорные каникулы» (отказ от строительства новых дредноутов) до 1930 года и занялись модернизацией своих старых кораблей. На верфях закладывались крейсера, эсминцы, субмарины и ставшие значимыми авианосцы.

Казалось, теперь, когда несокрушимые дредноуты отправлены на покой, можно всерьез задуматься о мире! Так казалось. Хрустальный звон бокалов, поднятых за добрососедские отношения и послевоенное благоденствие, утонул в пронзительном гудке парохода, увозившего домой переставших улыбаться представителей японской делегации.

Запрет на строительство «повелителей океанов» — линкоров — вовсе не означал установления статус–кво. Слишком острыми были так и не сглаженные противоречия. Как и ожидалось, стороны вновь оказались за столом переговоров. Теперь уже в Лондоне. Новая конференция по разоружению началась 21 января 1930 года в здании британского парламента. В повестке дня значились вопросы дальнейшего ограничения морских вооружений, однако в силу милитаристского мышления договорились скорее о перевооружении. Германия, как всегда являвшаяся возмутительницей всеобщего европейского спокойствия, заложила к этому моменту уникальные для того времени дизельные броненосцы типа «Дойчланд», вызвав панику у своих соседей–французов. Еще глубже обозначилась пропасть между США и Японией. Переговоры этих сторон продвигались с большим трудом, и лишь деликатное посредничество англичан позволило соперникам окончательно не выйти за рамки этикета. Японцы, находившиеся у черты полного финансового краха, стремились к сокращению вооружений (и прежде всего расходов на них), но были вынуждены сохранять свой флот на уровне, способном отразить возможную агрессию США. Гордые, однако поиздержавшиеся островитяне хотели (скромно) иметь на каждые десять американских крейсеров хотя бы семь своих, а по субмаринам иметь паритет с подводным флотом Соединенных Штатов.

В конце концов державы вновь договорились продлить «линкорные каникулы» — до 1936 года. И вновь в выигрыше оказались американцы. Стремясь скомпенсировать возрастающую мощь германского флота, французам разрешили адекватно ответить на появление «дойчландов». В Париже успокоились сразу, как только заложили свои линейные корабли типа «Дюнкерк», перекрывавшие немецкие броненосцы по тактико–техническим характеристикам. Для Франции, как и для США, это был позитивный итог, хотя и не столь внушительный.

Что же касается Японии, то создавалось впечатление, что она полностью выполняет навязанные ей ограничения. Увы! Терпение самураев лопнуло, и с 1934 года они начали рассматривать возможность создания новых линейных кораблей, которые как по вооружению, так и по водоизмещению должны были превышать все построенные до сих пор дредноуты. Качественные показатели становились доминантой. Требовалось технологическое чудо! Это была единственная возможность достойно противостоять более многочисленному флоту США. В Токио принимают единственно правильное и бескомпромиссное решение!

В конце 20–х — начале 30–х годов японцы начинают расширение так называемого «жизненного пространства». После ряда провокаций вспыхивает новая война с Китаем, которую японцы с переменным успехом будут вести почти 15 лет! Весь мир осудил агрессию, а США и ряд европейских держав ввели против агрессивного островного государства экономические санкции. Американцы не только ограничили поставки нефти и необходимого металла, но и послали в Китай своих боевых летчиков — эскадрилья «Летающие тигры» открыла счет воздушным победам ВВС США над японскими пилотами задолго до начала полномасштабной войны на Тихом океане. Однако подобные акции не остудили горячие головы самураев, а лишь убедили их в необходимости скорейшего захвата богатой природными ресурсами Малайзии и дальнейшей экспансии в сторону Индии. Иначе Страну восходящего солнца ожидал коллапс экономики! С середины 30–х годов правящая элита государства начинает подготовку к войне за обладание Юго-восточной Азией, что неумолимо ведет к столкновению с США, Великобританией, Францией и Голландией. Но приоритеты были окончательно определены!

В 1931 году военный министр Араки Садао, националист и милитарист до мозга костей, отдает приказ об оккупации Маньчжурии и образованию там марионеточного государства Манчжоу–Го. Это приводит к эскалации конфликта с Китаем В январе 1932 года адмирал Сиодзава Коити отдает приказ о бомбардировке жилых кварталов Шанхая — первой в истории крупномасштабной атаке гражданских объектов самолетами палубной авиации. Мир осуждает подобные действия. В ответ в мае 1935 года Япония, подобно Италии, демонстративно выходит из Лиги Наций, а в ноябре 1936 года подписывает так называемый «Антикоминтерновский пакт». Теперь Берлин, Рим и Токио образуют ось, оба конца которой угрожают и СССР, и Западу. Правительство императора Хирохито объявляет о своем решении не соблюдать впредь никаких соглашений!

В японском флоте вновь возвращаются к идее осуществления плана «8+8», но с более мощным вооружением В конце 1936 года «линкорные каникулы» не пролонгируются, и Токио категорически отказывается подписать очередной договор с Великобританией и США, окончательно засекретив свои кораблестроительные программы. Словно гигантский моллюск, захлопывающий свои створки перед лицом опасности, Япония закрылась от всего мира, погрузившись в напряженную работу. Теперь никакие ограничения японских конструкторов не стесняли, и пока все державы (кроме Германии, с ее «Тирпицем» и «Бисмарком») пытались «втиснуть» свои линкоры в разрешенный договорами Вашингтона и Лондона вес в 35 тысяч тонн, талантливые островные гномы проектируют четыре артиллерийских корабля, каких еще не знала история военного кораблестроения!

Однако и без ограничений у будущих соперников Японии были свои «подводные камни», не учитывать которых они не могли. Так, тем же американцам при создании своих дредноутов приходилось подстраиваться под ширину Панамского канала (не более 40 метров), что было жизненной необходимостью. Быстро перебросить корабли с восточного побережья Америки на западное можно только при соблюдении строго установленной осадки и ширины корпуса. В противном случае линкорам пришлось бы обходить оба американских континента с юга, тратя драгоценное время, что при военном конфликте было, конечно, недопустимо.

Перед японцами проблема размеров кораблей не стояла — их будущие исполины подминали своими килями воды самого великого и глубокого океана планеты — Тихого. Строительство новых линкоров началось в обстановке такой тотальной секретности, что даже такие заинтересованные державы, как США и Великобритания, обладавшие разветвленной шпионской сетью, не догадывались, где эти гиганты создаются и когда их заложили. Покров просто мистической тайны не удалось сорвать даже с началом войны на Тихом океане! Все, что могли сделать разведслужбы и пресса ведущих держав (в том числе и союзников Японии — Германии и Италии), — это заниматься предположениями и собиранием по крупицам той информации, которая могла чудом просочиться сквозь «створки захлопнувшейся раковины». Разумеется, подобная мозаика оказалась скудной для создания общей картины. Журналисты выплескивали на страницы печати одну сенсацию за другой, но всем было ясно: эти домыслы — лишь легкое дуновение ветерка, играющего ветвями сакуры у подножия легендарной горы Микаса Реальность могла оказаться настоящим тайфуном

В целях дезинформации особо любознательных японцы охотно снабжали неверными сведениями. К примеру, в немецком справочнике «Ташенбух дер Кригфлоттен» с 1939 по 1941 год прямо писалось о создании в Японии двух линкоров водоизмещением в 42 500 тонн, вооруженных девятью орудиями калибра 406 мм и скоростью хода 30 узлов (55,6 км/ч). Эти показатели во многом (кроме вооружения) походили на германский проект «Тирпиц». Осознавая, что столь масштабное строительство полностью засекретить крайне сложно, японцы подкинули в печать плохо отретушированные и нечеткие снимки своего крейсера «Тоне», выдавая этот блеф за реальные строящиеся корабли. Эта дезинформация оказалась настолько действенной, что была актуальна и в конце Второй мировой войны.

Западные специалисты верили — пресса публиковала. Американцы были спокойны. Особо не волновались и англичане, правда, больше надеясь на невозможность войны со своим некогда преданным союзником Представить, что на самом деле готовят японцы на своей «адской кухне», на Западе просто не могли! Тот легкий ветерок еще не представлялся всесокрушающим тайфуном, и тайна продолжала будоражить военных и журналистов.

Пока в Европе и США строили предположения, в Японии, в городе Куре, в обстановке абсолютной секретности, обеспеченной спецслужбами и традиционной изоляцией японцев от других народов, на верфи ВМФ в декабре 1937 года был заложен первый из четырех запланированных гигантов — «Ямато». Свое имя будущий линкор получил в честь древнего поэтического названия самой Японии. Ямато — именно та земля, на которую были брошены и из которой проросли семена будущей государственности Страны восходящего солнца. Сменялись эпохи, время текло вперед, уходили сегуны (представители японской военной аристократии, наделенные значительной властью) и императоры, но священное для каждого японца имя так и осталось на карте их страны. Вот уже несколько столетий одна из провинций в юго–западной части острова Хонсю носит легендарное название — Ямато. Более скрупулезные в вопросах собственной истории японцы трактуют это имя несколько иначе. Линкор назвали в честь племенного союза III— IV веков, ставшего базой раннего средневекового государства. Интересно отметить, что и археологическую культуру этого же времени в Японии именуют ямато.

Утверждение некоторых историков об уникальности корабельного имени лишены оснований. Флот Японии, взрощенный по британским стандартам, перенял и систему наименования своих кораблей, точнее, передачу имени от старого судна более современному. Еще в конце XIX века в составе императорского флота мы находим винтовой корвет «Ямато», позднее, в 1900 году, модернизированный и переведенный в состав крейсеров 3–го ранга Другое дело, что найдется не много кораблей, названных в честь племенных союзов. Японцы, обожествляющие свою природу, корабли называли соответственно: броненосцы могли носить названия гор («Микаса», «Фудзи»), тяжелые крейсера получали имена рек («Могами», «Тоне» и т. д.). Про авианосцы и говорить нечего — одна сплошная поэзия. Должно быть, американцы приходили в экстаз, топя «Журавля, парящего высоко в небе» («Дзуйкаку»). Что и говорить, до подобного прагматичным европейцам было далеко. Эго вам не прозаический британский «Орел» («Игл») или «Гермес». «Ямато» в этом плане действительно стоит особняком.

Работа над всей серией кораблей началась с переоборудования и модернизации четырех судостроительных заводов: в Куре, Нагасаки, Йокосуке и Сасебо. Все эти верфи не могли вместить столь гигантские корпуса Док для первенца— «Ямато» — был углублен и прикрыт просто удивительной крышей, стилизованной под будущий храм. Подобная маскировка, думается, была бы действенной и сейчас, в эпоху космических технологий и спутникового наблюдения. Напомню, тогда заканчивался 1937 год. Правда, над всем этим религиозным великолепием «плавал» стотонный кран, но секретность, без преувеличений, была запредельной. Для второго левиафана, названного «Мусаси» и начатого в 1938 году фирмой «Мицубиси» в городе Нагасаки, также пришлось углублять док. Не обошлось и без камуфляжа Стапель, где возводился корпус линкора, был прикрыт сверху огромным зонтом — занавесом из сизалевых канатов. Их общий вес составлял 408 тонн при длине 2710 километров! Третий колосс — «Синано» — заложили в мае 1940 года на верфях флота в городе Йокосука, где также расширили док. В Куре, на одном из заводов, развернули производство орудий для супердредноутов. Чудовищные стволы накручивались из стальной проволоки и после обработки приобретали окончательный вид. Эти циклопические пушки длиной почти 25 метров имели калибр 460 мм (!) и размещались в башнях весом (без орудий) 2300 тонн каждая. Для их доставки в Нагасаки и Йокосуку пришлось построить специальное транспортное судно «Кашино» водоизмещением 11 тысяч тонн.

Там же, в Куре, заложили и четвертый корабль. Название он получить не успел и скромно значился как проект номер 111. Впрочем, в отличие от своих могучих братьев, номер 111 достроен не был. Свои поправки внесла начавшаяся война. В декабре 1941 года были приостановлены работы и на «Синано». Несмотря на 50–процентную готовность, становилась очевидной необходимость иметь в составе Императорского флота как можно больше ударных авианосцев. В 1942 году, сразу после катастрофического для японского флота сражения у атолла Мидуэй, «Синано» окончательно расстался со своим линкоровским статусом Теперь корабль перестраивали в крупнейший в мире авианосец! Так Япония, с интересами которой не захотели считаться ни в Вашингтоне, ни в Лондоне, получила вместо четырех суперликкоров только два. Но какие!

«Ямато» вступил в строй в июле 1941 года и вместе с линейными кораблями «Мутсу» и «Нагато» начал интенсивную боевую подготовку. Уже ни для кого на флоте не было секретом, что в скором времени Япония обрушит на США сокрушительный первый удар. Правительство президента Рузвельта объявило островной державе экономический бойкот, резко сократив поставки нефти и газа. В таких условиях в Токио решили не ждать милости от американцев, а, положившись на Промысел Божий и накопленные запасы горючего, начать молниеносную, успешную войну. Адмирал Исороку Ямамото разработал детальный план нападения на главную военноморскую базу США на Тихом океане — Пёрл–Харбор, что на Гавайских островах. Как и 37 лет назад, в Русско–японскую войну, основным козырем японцев должна была стать внезапность, а главная роль в предстоящей операции отводилась палубным торпедоносцам и бомбардировщикам. От успеха этого налета зависел (по идее Ямамото) дальнейший ход скоротечной кампании. Удар намечался сокрушительный! Только таким образом, после серии подобных нокаутов, огромную и богатую Америку можно было заставить просить мира на условиях, выдвигаемых Токио! Подобно войне с Россией в 1904 году, огромное значение придавалось первой, самой важной и необходимой победе!

Кодовый условный сигнал «Тора, Тора, Тора!» (сигнал к атаке) прозвучал 6 декабря 1941 года. Воздушный налет на следующий день явился исключительно удачным и абсолютно внезапным для американцев. Стоящие в гаванях корабли готовились к поднятию флагов, когда небо потемнело от большого количества самолетов. В налете участвовало 350 машин. Первая атака состоялась в 7 часов 55 минут и длилась почти час 183 бомбардировщика и торпедоносца сосредоточились на кораблях в гавани и портовых сооружениях. В 8 часов 40 минут пришла вторая волна самолетов, отутюжившая огнем все живое на аэродроме и в жилых кварталах гарнизона. Словно огненный смерч прошелся по взлетно–посадочным полосам гавайской базы, где сразу запылали десятки самолетов, не успевших взлететь.

Потери оказались страшными! Флот США безвозвратно лишился двух линкоров, еще 16 кораблей были потоплены или тяжело повреждены. На земле пылали 188 самолетов, еще 159 оказались не в состоянии взлететь и требовали срочного ремонта. Но еще более значительными оказались человеческие потери. В воскресное утро 7 декабря армия и флот США потеряли 2235 человек погибшими и пропавшими без вести. Более 900 из этого числа остались погребенными в корпусе затонувшего на мелководье линкора «Аризона». Гавайский госпиталь принял 1145 раненых. Любящие все переводить в денежный эквивалент янки подсчитали материальный ущерб — 500 тысяч полновесных, подкрепленных золотом (в отличие от нынешней валюты) долларов.

Америка испытала настоящий шок! Чудом уцелели два авианосца флота США — «Саратога» и «Лексингтон». Этим кораблям удивительным образом повезло. Первый из них доставлял самолеты из США, второй находился на учениях, объявленных незадолго до трагедии. Японская разведка об этом не догадывалась, и американцам улыбнулась удача. Но победное шествие сыновей древней земли Ямато по островам Тихого океана началось!

В реальности, Япония, вступив во Вторую мировую войну и начав ее цепью блистательных побед и громких триумфов, начала свое скольжение к пропасти страшного поражения. Парадоксом являлся тот технологический прорыв в авиа- и судостроении, осуществленный островной нацией при полном игнорировании нужд других военных отраслей.

Японский солдат презирал смерть, был по–спартански неприхотлив, вынослив и стоек в бою, но сражался с винтовкой «Арисака» — тем самым оружием, что использовалось с начала века Автоматы самураями не приветствовались (за всю войну их выпустили около 10 000 штук). Предпочитая штыковые атаки, штык монтировали даже на пулеметы! И с этим оружием возникли проблемы—Япония за 4 года умудрилась выпустить столько пулеметов, сколько в США их делали за месяц! Что касается танкостроения, то писать об этом так грустно, что лучше не писать совсем. Мало того, что несчастные танкисты воевали на самодвижущихся гробах, так их еще вооружили пистолетами, стреляющими при случайном нажатии на... шептало! Как собирались сражаться в Токио, понять сейчас сложно.

Пока же в небе Азии господствует непревзойденный истребитель «Зеро», а корабли империи вызывают бессильную зависть бывших учителей и нынешних противников. Требовалось спешить — японцы посеяли ветер, рискуя очень скоро нарваться на ураган сокрушительной силы. Америка готовила ответный удар!

12 февраля 1942 года на самом большом линейном корабле мира, гордости японского флота и всей нации «Ямато» был поднят флаг главнокомандующего Объединенным флотом адмирала Ямамото — злого гения для американского флота. Теперь, после ошеломительной победы на Гавайях, японцы добились паритета с флотом США в водах Тихого океана по «капитальным» артиллерийским кораблям, но значительно превзошли соперника по боевой мощи. Новые японские супердредноуты были не только крупнее, но и значительно мощнее любого линкора потенциальных противников, подписавших Вашингтонские и Лондонские соглашения.

Даже сейчас, по прошествии стольких лет, созданные японцами корабли просто потрясают воображение! Водоизмещение «Ямато» и «Мусаси» доходило до 72 810 тонн (примерный вес двух британских линкоров типа «Кинг Джордж V» или полтора «Бисмарка»). При длине 263 метра и ширине почти 37 метров японские исполины имели 10–метровую осадку. Их паротурбинные двигатели мощностью 150 тысяч л. с сообщали бронированным гигантам скорость порядка 27,5 узлов (51 км/ч). На палубе, имеющей в носовой части уникальной формы вогнутость (седловатость полубака), обеспечивающую отличную мореходность, располагались три башни с девятью орудиями главного калибра, две из которых возвышались в носовой части линкора и одна — на корме.

Вспомогательная артиллерия состояла из 12 пушек калибра 152 мм в четырех трехорудийных башнях. Еще 36 стволов калибра 127 мм служили для отражения атак с воздуха. Когда японцы окончательно убедились в реальности угрозы со стороны авиации, число зенитных автоматов довели до 152! Оснащались линкоры и значительным авиапарком На палубе, в кормовой части, были установлены катапульты и размещен внутренний (подпалубный) ангар, вмещавший семь легких самолетов–разведчиков, способных нести и бомбовое вооружение. Подобного авиационного арсенала не имел на тот момент ни один линкор мира! Столь же мощной, как и артиллерия, была броня супердредноутов. Толщина броневого пояса достигала 410 миллиметров, палубы — 200–230 миллиметров, рубки — 500 миллиметров, а башен главного калибра — целых 600 миллиметров!

Казалось, ничто не может сокрушить такую броню. Экипаж плавающих крепостей насчитывал 2767 матросов, летчиков и офицеров. Чтобы яснее представить размеры кораблей и их мощь, стоит указать, что каждая из башен главного калибра весила 2774 тонны! Это вес эскадренного миноносца! Орудие калибра 460 мм выстреливало снаряд весом 1228 килограммов на расстояние почти 42 километра, И если германские линкоры имели превосходную оптику фирмы «Цейс» и весьма неплохие радиолокационные системы «Зеетакт», то японские оснащались уникальными радарами, прозванными американцами «кошачий глаз». Аналогов подобный локатор не имел и позволял вести исключительно точный огонь на дистанции до 38 километров. Подобные показатели не теряют актуальности и сейчас — в век лазерного наведения и крылатых, сверхточных ракет. Без преувеличения, Япония выпустила в океан нечто инопланетное — настолько «Ямато» и «Мусаси» опережали свое время!

И конечно, впечатляет факт невероятной секретности, окутывавшей этих почти мистических исполинов. Даже потопив их, американцы и после войны собирали данные о кораблях по крупицам, часто выражаясь туманно и применяя слова «гигантские линкоры», «мамонты», «чудовищные близнецы», «бегемоты» и «адские левиафаны». Наличие такого боевого инструмента давало основания считать, что в первом же открытом бою от флота США останутся лишь плавающие на поверхности океана обломки… Так хотелось думать! В это верили и Ямамото, и его штаб, и сам император Хирохито, и все те, кому посчастливилось увидеть огромные корабли «вживую». Но, к сожалению, для японцев реальность оказалась намного трагичнее.

Япония начала войну стремительно и триумфально. Частично выбив флот США на Гавайях, их военная машина обрушилась на малазийские колонии своих некогда верных союзников и кредиторов — англичан. К 1942 году Страна восходящего солнца смогла очертить огромный периметр завоеваний, включавший многочисленные острова Тихого океана, Бирму, Сингапур и вожделенные еще с начала XX века территории Кореи и Китая. Непосредственная угроза захвата нависла над Австралией и Новой Зеландией.

Объединенный флот империи тщательно прочесывал Индийский океан, уничтожая малочисленные морские соединения союзников (голландцев, англичан, американцев). 10 декабря 1941 года, сразу после удара по Пёрл–Харбору, японские бомбардировщики и торпедоносцы атаковали и уничтожили эскадру британского адмирала Филлипса; новейший линкор «Принц оф Уэлс» и линейный крейсер «Рипалс», вышедшие из Сингапура на поиски японского конвоя с десантом Летчики микадо показали высочайшее мастерство и завидное хладнокровие. Демонстрируя полное превосходство над противником, они даже не стали атаковать эсминцы охранения двух потопленных гигантов. Прощальной эпитафией владычеству белых людей в этом регионе могут служить слова, переданные одним из японских пилотов на британский миноносец: «Мы свое дело сделали — теперь вы делайте свое. Удачи!» Это был призыв спасать экипажи уничтоженных кораблей, но, в контексте ошеломляющих побед японского оружия звучал он подобно грозному предупреждению.

Последовавшая вскоре капитуляция Сингапура нанесла еще один сокрушительный удар британцам. Японские штыки заблестели у границ с Индией — надвигалась катастрофа! Начав в декабре 1941 года операцию по захвату Индонезии, японцы к февралю 1942 года сломили слабое сопротивление голландских войск и оккупировали острова Борнео, Суматру, Бали и Цейлон. Уже к середине 1942 года империя разрослась до 9801 тысячи квадратных километров с населением около 400миллионов человек! Оккупация голландской Индии давала японской военщине колоссальные источники стратегического сырья. На островах Тихого океана и на полуострове Батаан один за другим капитулировали американские гарнизоны. Над Юго–Восточной Азией и Тихим океаном поднималось древнее полотнище «Хиномару» — флага Японии.

В Европе дела союзников обстояли не лучше. Гитлер одерживал одну победу за другой, и только истекающий кровью Советский Союз, едва сдержав войска нацистов у стен Москвы, смог нанести врагу первый контрудар. Казалось, план Исороку Ямамото работает подобно отлаженному часовому механизму. Требовалось последнее усилие, и успех в войне гарантирован. Во всяком случае, для Японии. Но ни англичане, ни американцы сдаваться не собирались.

В США приоритетным становится производство авианосцев. Теперь эти универсальные корабли и их мужественные авиагруппы решали судьбы морских сражений. В умении и доблести японцы не уступали заокеанскому противнику. Битвы, полные драматизма и роковых случайностей, охватили бескрайний Великий океан. Две враждующие стороны боролись не на жизнь, а на смерть. Их разделяли сотни, а иногда и тысячи миль, и целые эскадрильи бомбардировщиков, торпедоносцев и истребителей наносили удары и улетали прочь, на поиски своих плавающих аэродромов. Авианосцы стали и карающим мечом, и крошечными островками спасения для измученных воздушных бойцов.

В этой схватке титанов могучим линкорам Объединенного флота Японии работы не нашлось! Их участие свелось к выполнению функций штабных и координационных центров флота. Гордившиеся кораблями японцы особо не огорчались — еще никогда их империя не была так велика. Над Малой Азией разносилось жуткое, пугающее «банзай», и рука с самурайским клинком не знала пощады. От удач и побед кружилась голова, и сердца воинов наполнялись гордостью за свою страну. Весь 1942 год прошел для «Ямато» в бесконечных рейдах по доставке войск и поддержке авианосных ударных групп. 25 декабря линкор был атакован американской субмариной «Скейт» и получил попадание двумя торпедами в стык бортовой брони. Корабль принял 3 тысячи тонн воды и ушел на ремонт, передав роль флагмана флота своему близнецу — «Мусаси». 18 апреля 1943 года коварные янки устроили воздушную засаду, атаковав истребителями «Лайтнинг» самолет адмирала Ямамото, летевшего на очередную инспекцию одного из островных японских гарнизонов. Летчики отомстили за Пёрл–Харбор. Злой гений, так много сделавший для японских побед, погиб в пламени падающих на джунгли обломков.

Теперь флаг нового командующего флотом — адмирала Кога — реял над устремленными ввысь пагодообразными, словно синтоистский храм, надстройками «Мусаси». Наступало время перемен. С гибелью Ямамото начал угасать победный порыв. И хотя до полного краха Японии было еще далеко, американский флот и армия перехватили инициативу и стали освобождать один архипелаг за другим, неуклонно приближаясь к сердцу империи — Японским островам.

В конце марта 1944 года получил торпедное попадание и второй суперлинкор: 29 числа субмарина «Танни» ВМФ США обнаружила японский конвой, шедший под охраной четырех боевых кораблей, одним из которых был «Мусаси» с адмиралом Кога на борту. Выпущенная скорее для приличия торпеда угодила гиганту в форштевень (носовую часть корпуса) и больших проблем не создала. Удивительно, что американцы даже не подозревали, какое морское чудовище они атаковали, — все японские корабли (подобно германским) очень схожи силуэтом своих надстроек, и об успехе «Танни» стало известно лишь после войны.

10 июня 1944 года оба «мамонта» снова вышли в море, охраняя транспорты, идущие к берегам Новой Гвинеи. На следующий день самолеты–бомбардировщики, поднявшись с американских авианосцев, нанесли удар по островам Гуам и Сайпан. Командовавший конвоем и эскадрой адмирал Угаки Матамэ предусмотрительно отвел корабль из опасного района В сражении в Филиппинском море, 19 и 20 июня, оба линкора находились в составе ударной группы, но вновь дело обошлось без них. Повторилась подобная ситуация и в битве у Сайпана. Тогда Объединенный флот потерял три авианосца, три танкера и пять эсминцев. Огромные артиллерийские корабли в прямое соприкосновение с противником не вошли и (что удивительно) американцами обнаружены не были! Будто древние боги задернули над стальными исполинами свой магический занавес, и только во время столкновения в заливе Лейте святые хранители забыли о своих любимцах. Американская армия высаживалась на Филиппинские острова, и японский флот вышел навстречу вражеской армаде. Эскадре под командованием опытного и хитрого, как лис, адмирала Куриты на сей раз не повезло — ее обнаружили истребители «Хэллкет» дальнего дозора авианосца «Интрепид».

Занавес богов был сдернут, подобно брезентовым чехлам с орудийных стволов. Топот сотен матросских ботинок и рев корабельных сирен наполнили «Мусаси». Экипаж занимал места согласно боевому расписанию. Кованый штевень играючи раскидывал бессильные волны океана, и короба зализанных, темно–серых башен главного калибра плавно провернулись, уткнувшись жерлами орудий в далекого врага… «Мусаси» — второй из близнецов — вызов на поединок принимал!

На календаре было 24 октября 1944 года. Американцы среагировали очень оперативно! В воздух поднялись 12 пикирующих бомбардировщиков, 12 торпедоносцев и 21 истребитель. Это была первая волна атакующих самолетов, встреченная огнем почти 500 зенитных установок эскадры. Волн, подобных первой, будет пять! Самолетов, с их отчаянными экипажами, еще больше — почти три сотни с десяти авианосцев, оказавшихся неподалеку. Атаки длились пять (роковое для «Мусаси» число) часов (!), наслаиваясь одна на другую и не давая отдыха не только падающим с ног от напряжения зенитчикам, но и их раскаленным орудиям. Потрясенные видом линкора, американские пилоты терзали исключительно «Мусаси», напрочь забыв об остальных кораблях Куриты. Размеры и форма гиганта попросту шокировали летчиков:

— Что это под нами!? — кричал один из них в микрофон сквозь треск рвущихся снарядов.

Колосс сражался, издали напоминая разъяренного медведя, окруженного роем таких же обозленных ос. Американцы потеряли лишь 18 самолетов, но добились своего. Избитый и дымящийся «Мусаси» получил попадания 19 (по некоторым данным — 20) торпед и 17 бомб весом от 227 до 454 килограммов, еще 15 бомб разорвались у его бортов, продавливая броню корпуса страшными гидроударами. После более чем пятичасовой борьбы он проиграл свою жизнь! Линкор, в последнем порыве, пытался выброситься на отмель, но его винты едва вращались и корабль плохо слушался руля. Натужно гудя турбинами и полыхая огнем из многочисленных пробоин, «Мусаси», с креном почти 70 градусов, величественно уходил в последний путь. Эсминцы охранения держались рядом, не в силах помочь флагману. Люди спасались кто как мог. Многие офицеры плакали, прощаясь друг с другом и привязываясь к леерам (ограждению). Презрение к смерти—удел настоящего самурая!

Слезы были скорее от обиды — слишком неравнозначной была плата за гибель великого линкора Колосс остановился и медленно, словно в изнеможении, опрокинулся через левый борт. Эсминцы спасли 1376 человек, с кораблем погибли 1023 матроса и офицера.

Просто невероятно, что в этом сражении американские летчики почти не атаковали «Ямато». Линкор отделался всего тремя попаданиями бомб в носовую башню главного калибра По одной из версий, корабль, в отличие от «Мусаси», был плохо различим с воздуха, плотно укрытый дымом своих же соратников по эскадре. Флот Куриты отходил от места трагедии полным ходом — нельзя было потерять остальные корабли соединения. Все были раздавлены и потрясены. Своей гибелью гордый «Мусаси» спас остальных! А через несколько часов потрепанные линкоры и крейсера адмирала Куриты получили новый приказ. Радиограмма штаба требовала идти к острову Самар и отразить высадку американского десанта. Теперь свои тысячетонные башни в сторону врага развернул несокрушимый «Ямато»!

Командующий, осунувшийся и обозленный, незамедлительно приказал ложиться на новый курс — к острову Самар. Эскадра Куриты состояла из 4 линкоров, 8 крейсеров и 11 эсминцев. Но при отражении воздушных атак многие корабли были повреждены, на них заканчивались топливо и боеприпасы. Впереди, в заливе Лейте, американцы имели всего шесть эскортных авианосцев—небольших транспортных пароходов, переоборудованных для военных нужд. В охранении этих импровизированных «повелителей моря и неба» вертелись семь эскадренных миноносцев. Увидев, что надвигается на них, маленькие авианосцы стали поднимать свои авиагруппы, а героические эсминцы ринулись в самоубийственную торпедную атаку, прикрывшись густой дымовой завесой. А затем над океаном пронесся глухой, утробный звук, похожий на отдаленный раскат грома. Казалось, что воздух сжала невидимая гигантская пружина, отпущенная с грохотом такой силы, что звуковая волна вминала стальные борта кораблей.

В дело вступили циклопические орудия «Ямато», разъяренного смертью своего брата! Отмечу, что даже неразорвавшийся снаряд огромного линкора способен при попадании просто разломить эсминец, подобно карточному домику. При падении в воду стальные болванки весом более тонны поднимали шипящие, феерические гейзеры высотой до 100 метров, окрашенные красным или синим дымом для облегчения пристрелки. Надо полагать, картина была зачаровывающая. Хотя американским морякам было не до батальных красот. Совсем еще молодой матрос с авианосца «Калинин Бей» позднее написал: «Даже если бы то страшное, черное чудовище («Ямато» нес темносерый окрас) не стреляло в нас, один его вид невольно пригибал всех к палубе».

Гигантские снаряды, рассчитанные на поражение брони линкоров, оказались малоэффективны против эскортных авианосцев. Несмотря на столь внушительное звание, это были обычные пароходы типа «Либерти», которые предприимчивый миллионер Кайзер строил в США сотнями. От обычных транспортов эскортные авианосцы отличались наличием полетной палубы и ангаров для 25–40 самолетов. Тонкую обшивку эскортников снаряды прошивали не взрываясь. «Ямато» работал артиллерией, как древней катапультой, круша авиаматки противника, но не поджигая их. Его многотонные удары жестоко истерзали три корабля, но только один — «Гамбиер Бей» — пошел ко дну. Японский линкор вел огонь с дистанции 8–10 миль (15–18 км), и американским эсминцам пришлось туго. Один из погибших маленьких кораблей — «Холл», прежде чем отправиться на дно, сумел на невероятном аллюре, зигзагообразно меняя курс, сблизиться с японским чудовищем и рассмотреть его во всем грозном великолепии. Отчаянные янки даже умудрились попасть (что неудивительно при размерах корабля) тремя снарядами калибра 127 мм в надстройки надвигающегося бронтозавра. О результатах их опрометчивого залпа историки умалчивают, но сами американцы очень скоро оказались в воде — орудия «Ямато» буквально «выпотрошили» эсминец, уничтожив большую часть его команды.

Неизвестно, чем закончилось бы это «избиение младенцев» у острова Самар, не внеси свою посильную лепту в отражение врага американские самолеты. Многие летчики, видя, как тяжело приходится морякам там, внизу, просто пикировали на японские корабли, даже не имея боеприпасов! Адмирал Курита выпустил победу из рук! Очевидно, смерть «Мусаси» подломила душевные силы командующего… Дав последний залп, его флот неожиданно лег на обратный курс. Когда чудом избежавшие гибели американские десантники ступили на берег, дымы кораблей Куриты развеял ветер. Они исчезли! Операция сорвалась, и японцы отходили с потерями. Время головокружительных успехов окончилось для них навсегда.

Война в Европе близилась к завершению. На Тихом океане к началу 1945 года безраздельно господствовал американский флот, полностью перехвативший у японцев стратегическую инициативу. Теперь стала понятна вся безумность той авантюры, которую так удачно начали в декабре 1941 года атакой Пёрл–Харбора. Слова преждевременно погибшего адмирала Исороку Ямамото о том, что, сразу не повергнув США, Япония рискует быть раздавленной экономической и военной мощью этой страны в случае затянувшегося конфликта, становились пророческими. Япония была на грани экономического и военного коллапса, ее лучшие авианосцы и их летные группы погибли в боях, и восполнить эти потери ни авиация, ни флот уже не могли. На один вошедший в строй авианосец американцы отвечали пятью! Но, продолжая вести уже бессмысленную борьбу, японцы прибегли к новой, еще более изощренной тактике — атакам камикадзе. Едва обученные летчики пилотировали самолеты, начиненные взрывчаткой, направляя их на линкоры и авианосцы ВМФ Соединенных Штатов. С течением времени объектами их атак стали любые боевые корабли союзников, размерами превышающие тральщик. Со злой иронией экипажи эсминцев, для которых попадание камикадзе на их палубы было равносильно гибели, писали на этих самых палубах большими буквами: «Авианосцы в той стороне!» — с указанием направления! Подобная тактика и полное пренебрежение к смерти шокировали янки, но изменить ход войны, конечно же, не могли.

Священный ветер (камикадзе), разметавший в XII веке армаду монгольских кораблей, плывших на захват Японии, в XX веке оказался бессильным перед мощью сильнейшего тех- нократичного государства Запада. Но до последнего дня войны огненным дождем падали на головы белых парней из‑за океана горящие истребители «Зеро» и «Нейл», внося панику и сея смерть. Вскоре подобные методы борьбы с врагом начнет применять и флот. Проблему острой нехватки авианосцев японцы решали любыми доступными методами. Для частичного восполнения потерь решили срочно перестроить в авианесущий корабль третий, не оконченный линкор «Синано».

Заложенный в мае 1940 года в Йокосуке, он был окончательно закончен как авианосец в ноябре 1944 года. Вступив в строй, корабль получил приказ немедленно совершить переход из Йокосуки в Куре. К этому времени в небе над Японией безраздельно хозяйничали стратегические бомбардировщики ВВС США В-29, уничтожавшие все вокруг. Подставить под удар столь драгоценный корабль командование не могло и решило перебросить его во Внутреннее Японское море. Наскоро собранный экипаж занял свои места, согласно расписанию при походе. «Синано» обслуживали 1900 моряков и около 100 рабочих с верфи.

В сопровождении четырех эсминцев огромный авианосец двинулся навстречу своей судьбе. В это время где‑то в глубинах моря несла боевое патрулирование американская субмарина «Арчерфиш» («Рыба–лучник») под командованием капитана 3–го ранга Джозефа Инрайта. Субмарина несла 10 торпедных аппаратов (6 носовых и 4 кормовых), 102–мм орудия и два зенитных автомата. Экипаж лодки насчитывал 85–90 человек. По воле случая (или злого рока) курсы этих двух, таких разных, кораблей должны были пересечься…

Помимо бесконечных бомбардировок японской территории с воздуха американцы обложили непокорные острова плотной подводной блокадой. Приказ адмирала Честера Нимица — «Sink all them!» («Топите их всех!») — выполнялся по–американски тщательно, и ежедневно на боевое патрулирование в водах Японских островов выходили десятки субмарин США, топя всё и всех — от авианосцев до рыбачьих баркасов. Вот на одного из таких подводных охотников 29 ноября 1944 года и наткнулся огромный авианосец, идущий в безопасном (как казалось) Внутреннем море.

Субмарина проветривала отсеки и заряжала аккумуляторы, болтаясь на поверхности пустынного моря, когда радиометрист (оператор локатора) доложил вахтенному офицеру об импульсах на экране по пеленгу 28 градусов и расстоянии до объекта в 25 километров. Капитан Инрайт докладу значения не придал — в этом месте находится крошечный остров Ямба Сима Но когда с радиопоста с иронией доложили вновь: «Ваш остров, сэр, движется со скоростью 20 узлов!» — была немедленно сыграна боевая тревога. Японские корабли охранения оказались на высоте и обнаружили лодку чуть позднее. Один из эсминцев пошел на пресечку курса субмарины, приготовившись к атаке глубинными бомбами. Но случилось непоправимое. Контр–адмирал Абэ приказал оставить противника в покое и не размениваться по мелочам (!) — требовалось как можно быстрей достичь намеченной цели. Эскадра увеличила ход и усложнила противолодочный зигзаг.

После долгого, более чем шестичасового преследования и сложного выхода в атаку в 3 часа 17 минут утра «Арчерфиш» разрядила все шесть носовых аппаратов. Капитан Инрайт пустил торпеды веером, с одинаковым интервалом Лодку едва не выбросило на поверхность, но игра стоила свеч! Первая и последняя торпеды прошли мимо, четыре поразили корабль по всей длине корпуса...

С момента гибели «Мусаси» прошло чуть больше месяца, и боги вновь отвернулись от своих любимцев. На «Синано», кроме вахтенной и машинной команды, все спали. Пробуждение было не из приятных. Авианосец сразу получил крен 10 градусов, но для подобного колосса это мелочи. «Мусаси» перестал бороться за жизнь после попадания 19 торпед. Здесь их было всего четыре. Но экипаж плохо знал свой корабль и, к несчастью, рабочих охватила паника, перекинувшаяся на призывников. Опытные моряки больше успокаивали обезумевших, чем пытались наладить борьбу с водой. Положение усугубилось, когда вода достигла открытых ворот самолетоподъемника. С мостика обреченного «Синано» просигналили на эсминцы эскорта приказ о спасении экипажа. Прежде всего с корабля эвакуировали портрет императора, после чего на эсминцы хлынули люди. Видя, какой ужас охватил матросов, корабли охранения получили страшный приказ спасать лишь тех, кто не подвергся панике! Кричащих и испуганных людей экипажи эсминцев игнорировали, вытаскивая из воды лишь «достойных».

Контр–адмирал Абэ, поняв, какую фатальную ошибку он совершил, крепко привязал себя к ограждению рубки и попрощался с офицерами. Он ни на минуту не забывал о долге самурая. Многие из находившихся рядом предпочли разделить участь своего командира Во время снятия экипажа «Синано» внезапно повалился на борт, и только чудо спасло эсминцы, успевшие дать ход. Сотни кричащих, барахтающихся людей оказались в воде. Фатальный приказ о спасении лишь тех, кто сохранил хладнокровие, обрекал несчастных на смерть в объятиях моря. Показав окрашенное в красный цвет днище, авианосец с грохотом и свистом пара ушел в бездну, навсегда унося своего адмирала и400человек из незадачливого экипажа Все кончилось и для второго японского титана

Экипаж субмарины «Арчерфиш» получил благодарность президента, а ее капитан был награжден Крестом ВМС — едва ли не самой почетной наградой в американском флоте. И конечно, имена Инрайта и его лодки навсегда останутся в военной истории — «Синано» был самым большим кораблем, потопленным торпедами субмарины. Теперь «Ямато» остался в гордом одиночестве.

В начале 1945 года американцы высадились на остров Окинава, где сразу начались ожесточенные, кровопролитные бои. Для японцев это был последний плацдарм обороны непосредственно перед островами метрополии. Для американцев Окинава служила идеальным объектом размещения аэродромов. С острова можно без дозаправки отправлять сотни «летающих крепостей» В-29 на бомбардировку японских островов. По мнению командования армии и флота США, только террором с воздуха и морской блокадой можно было ослабить фанатическое сопротивление японцев. Роль Окинавы в этом случае становилась ключевой!

5 апреля 1945 года вице–адмирал Ито получил секретный приказ адмирала Одзавы. Ито распечатал пакет, стоя на мостике своего флагманского линкора «Ямато» — самого большого боевого корабля в мире. Приказ приписывал начать операцию «Тен–ичи–го» — отражение морского десанта противника на Окинаву силами всего флота. Вице–адмирал был исполнительным и решительным офицером, но бросить все свои корабли к месту высадки просто не мог. В нефтехранилищах бухты Токуяма почти не осталось топлива. Гигантские резервуары «Ямато» высосали остатки горючего (3400 тонн). Вместе с линкором дозаправились легкий крейсер «Яхаги» и восемь эскадренных миноносцев. Это было все, что мог выставить Объединенный флот империи для защиты одного из своих бастионов. Принятого запаса хватало до Окинавы, а вот обратно — Мы идем в один конец, — сурово отчеканил Ито и передал приказ: «Принять полный боезапас и выдать экипажам саке (рисовую водку)». Корабли стали готовиться к выходу.

Любопытный факт: в любой работе, посвященной последней битве японского линкора, всегда указывается на наличие топлива лишь в один конец. Эту версию напрочь опровергает западный историк С. Рассел в своей книге «А Glorious Way to Die», вышедшей в Нью–Йорке в 1982 году. По его мнению, топливные цистерны корабля были заполнены до максимума, с расчетом на боевое маневрирование и возможный отход. Подобной же версии придерживается и публицист Юрий Иванов в работе «Камикадзе. Пилоты–смертники».

Итак, 6 апреля 1945 года в 15 часов Второе оперативноударное соединение, возглавляемое гигантским «Ямато», выбрало свои якоря из илистого грунта бухты Токуяма и взяло курс на остров Окинаву. Операция «Тен–ичи–го» началась! Командующий эскадрой вице–адмирал Ито держал свой флаг на «Ямато», где расположился и весь штаб. Вокруг серого колосса, величественно идущего навстречу своей судьбе, пластали воду своими форштевнями корабли охранения: легкий крейсер «Яхаги» водоизмещением 8530 тонн и длиной 174 метра и восемь эсминцев Второй эскадры под командованием контрадмирала Кейцо Комуры. На фоне флагманского линкора все эти корабли казались крошечными воинственными гномами, пришедшими из древнего японского эпоса. Уже находясь в море, командующий довел содержание приказа до своего штаба и эскадры: «Соединению надлежит как можно быстрее выдвинуться к острову Окинава и огнем своих орудий рассеять американские корабли, высаживающие десант. Свою атаку скоординировать с воздушным ударом 355 самолетов- камикадзе. В случае необходимости выброситься на берег и продолжать битву до последнего снаряда!» Словосочетание «в случае необходимости» было скорее условным — корабли имели запас топлива в один конец. В реальности это означало одно — со специально отобранными экипажами, воспитанными в самурайских традициях, с Восходящим солнцем на знамени и Хризантемой Кикусуи, отчеканенной на глыбообразной, наклоненной назад дымовой трубе, «Ямато» и его доблестное охранение шли на верную смерть.

Мог ли этот жест отчаяния изменить ход войны на Тихом океане или сорвать высадку американцев на Окинаву? Разумеется, нет! Даже во втором случае флот США имел подавляющее превосходство: остров, подобно магниту, притянул к себе несколько тысяч различных судов под звездно–полосатым флагом Шансов на успех у этой обреченной операции под громким названием «Тен–ичи–го» («Стрела, выпущенная из лука») не было! Как и у других попыток Японии оттянуть неизбежный конец. Война проигрывалась безоговорочно! Но камикадзе весом 72 800 тонн был рожден, чтобы сражаться и умереть во имя империи, нанеся максимальный урон неприятелю. Остальное уже не имело смысла!

Экипажу, построенному на верхней палубе, старший помощник командира, капитан 1–го ранга Номура объявил боевой приказ, окончив его словами: «Пусть «Ямато» станет Священным Ветром и уничтожит американских варваров! Пусть этим он прославит свое героическое имя!» Последняя фраза утонула в многотысячном боевом кличе «банзай»! Все были счастливы умереть за родину, а в подобном финале сомневаться не приходилось. И офицеры, и матросы горели желанием как можно подороже продать свои жизни, выручая товарищей на Окинаве. Правда, до острова требовалось еще дойти, а «американские варвары» имели полное господство в воздухе. К 12 часам дня эскадра проделала половину пути. Адмирал Ито был доволен:

— Две утренние вахты прошли, и все в порядке. Не так ли?

Окружавшие адмирала офицеры сдержанно улыбнулись. На мостик подали зеленый чай, допить который не удалось — с запредельной высоты пагодообразных надстроек, оттуда, где находится локаторный пост, срывающимся голосом доложили о приближении большого количества самолетов. В их принадлежности сомневаться не приходилось, ибо воздушное прикрытие в планы японского командования не входило. К последнему выходу «Ямато» у Японии практически не осталось профессиональных пилотов и самолетов для нужд флота Все, что могло летать, использовалось как камикадзе!

Командир «Ямато» Арига отреагировал на крик сигнальщика мгновенно — линкор начал набирать скорость и огласился пронзительными трелями боевой тревоги. Не прошло и семи минут, а соединение, развернувшись в ордер ПВО (эсминцы занимают места вокруг линкора), приготовилось к встрече врага «Яхаги» пошел вперед, расцветив свои мачты флажным сигналом «Отражение воздушной атаки». Ход кораблей возрос до 26 узлов (48 км/ч).

— Два торпедоносца типа «Грумман», 25 градусов с левого борта!

Крик сигнальщика с крыла мостика еще не успел растаять в воздухе, как отчитались наблюдатели с фор–марса.

— Пять самолетов! Десять! Более тридцати!

«Ямато» стал разворачивать свои невероятно огромные башни главного калибра, и стволы их орудий весом 167 тонн каждое поднялись на предельную высоту. Линкор готовился открыть огонь специальными снарядами «Сан-шики», взрыв которых способен разметать строй самолетов, подобно осенней листве. Гул нарастал! Теперь на корабль и его свиту с разных сторон горизонта шли более 120 бомбардировщиков и торпедоносцев. Наконец капитан Арига приказал открыть огонь. Дальше начался ад! Американские самолеты ринулись в первую атаку!

«Ямато» вел стрельбу из 165 (!) стволов зенитной артиллерии, превратившись в жерло огнедышащего вулкана. Невообразимый грохот и треск заглушали утробные, громоподобные залпы орудий главного калибра. Казалось, что прорваться сквозь такую завесу стали и огня не под силу самолетам врага. Но американцы были мужественны и упорны!

Во время очередной атаки адмирал Ито скажет офицерам своего штаба:

— Это самые храбрые и лучшие пилоты врага!

В такой напряженный момент понять адмирала нетрудно. Поверить в другое он не мог!

Однако летчики морской авиации США, не догадываясь о высокой оценке их мастерства, просто делали свою работу — с таким же рвением они топили бы любое другое судно под японским флагом. «Ямато» маневрировал как мог, но при длине корабля без малого в четверть километра избежать 50 (!) выпущенных по нему торпед было невозможно. Через 10 минут три смертоносные сигары проломили бортовую броню огнедышащего морского исполина. В довершение всех бед сразу три бомбы весом более 220 килограммов каждая накрыли кормовую башню главного калибра. Линкор пошел на поворот, и часть его зенитной артиллерии хлестала очередями по волнам, стараясь расстрелять торпеды в воде.

Неподалеку кренился окутанный дымом «Яхаги», и языки пламени играли среди его разбитых надстроек. Крейсер медленно поднял сигнал: «Не могу управляться», — но флагман не отвечал. Еще несколько минут, и вновь попадание — на этот раз две бомбы достигли палубы «Ямато», а затем… наступила тишина. Самолеты исчезли подобно призракам — так же внезапно, как и появились.

Успевшие чуть перевести дыхание моряки через 45 минут вновь подверглись атаке. Авиагруппа добилась очередного успеха—борт гиганта пронзили еще пять торпед! Губительный в таких случаях крен достиг 16 градусов, а скорость упала до 18 узлов. Были затоплены котельные отделения и генераторы, дававшие электрический ток. Надстройки корабля разбиты бомбами и реактивными снарядами. Всюду властвует смерть, и черный, чадящий дым укрывает кровавую картину эпической битвы медленно умирающего корабля. Через 30 минут, примерно в 13 часов 45 минут, началась последняя, третья атака! «Ямато», чей корпус разворотило попаданиями 11 торпед, продолжал содрогаться от ударов 454–килограммовых бомб. Их осколки выкашивали расчеты зенитных автоматов подобно огненному смерчу, и вскоре восполнять потери стало некому.

В низах линкора шла беспрецедентная борьба за живучесть корабля, но море неумол лмо поглощало избиваемый «Ямато». В редких разрывах едкого, чадящего дыма виден пылающий и тонущий «Яхаги». На сей раз американские пилоты не поскупились — легкий крейсер подвергся атаке 40 самолетов и погиб после 7 торпедных попаданий и 12 упавших на его палубу бомб. Конечно, никто не мог сосчитать, сколько бомб упало рядом с японскими кораблями, нанося смертельные повреждения от взрывной волны. Остается удивляться качеству постройки, упорству и самоотверженности экипажа линкора «Ямато», продолжавшего бой! Столь же упорны были и американцы, решившие добить исполинский корабль любой ценой. Атака продолжалась.

— Убейте мамонта, парни! — слышался крик по радио одного из командиров летного звена, и звонкая очередь пулемета хлестала по палубе, убивая и калеча пожарные команды, пытающиеся бороться с огнем. Наконец описывающий гигантскую циркуляцию линкор лишился последних сил. После 2 часов дня прекратилась подача энергии, и крен достиг 23 градусов. Командир отдал приказ приготовиться оставить корабль.

Тех молодых офицеров, которые пытались разделить судьбу «Ямато» и его командира, капитан Арига гнал прочь:

— Вы еще слишком молоды, чтобы умирать! Ваши жизни нужны стране!

Что сказал бы этот офицер, достигни эскадра Окинавы и вступи в бой, теперь останется загадкой навсегда. Все жали друг другу руки, желали удачи, и вдруг, неожиданно для моряков, корабль обвалился, подобно скале! Крен «Ямато» достиг 90 градусов, и сотни людей с криком ужаса скатились в море, калечась и разбиваясь о металлические конструкции поверженного корабля.

Лежавший на борту линкор стал смертельно опасным, и люди торопились отплыть как можно дальше. Дымовая труба с ревом водопада засасывала воду океана внутрь корабля, и эта бездонная пасть втянула в себя около четырех сотен несчастных. При крене в 120 градусов из своих гнезд внутри артиллерийских погребов вывалились снаряды, и невероятной силы взрыв разорвал линкор. Затем последовал еще один, меньшей силы. Гигантское грибообразное облако пламени и дыма поднялось на высоту 6 тысяч метров и было отчетливо видно на острове Кюсю в Кагосиме, на расстоянии 200 километров! Попавшие в этот фантастический гейзер американские самолеты буквально испарились! Но это не могло омрачить полного триумфа—самый мощный и большой линейный корабль мира был уничтожен меньше чем за два с половиной часа!

Эскадра вице–адмирала Ито недосчиталась шести кораблей. Потери в личном составе оказались очень высокими: 3675 офицеров и матросов. Из этого числа только на «Ямато» погибли 2488 человек, 209 человек были ранены, 280 удалось спасти. В свой последний бой линкор уходил с экипажем в 2767 человек (по данным историка Ержи Петрека). Американцы потеряли только 10 самолетов: 4 бомбардировщика, 3 торпедоносца и 3 истребителя. Погибли 4 пилота и 8 членов экипажей. Большая часть этих самолетов неудачно оказалась над «Ямато» в момент взрыва артиллерийских погребов…

Итог печален! Последняя битва Объединенного флота завершилась фиаско. «Стрела, выпущенная из Императорского лука, сломалась, не достигнув цели», — так через несколько лет напишет японский писатель Мицуру Ешида, автор книги «Реквием по линкору». Морские титаны упокоились на дне навеки. Вместе с ними, по верованиям японцев, ушли и боги, так опекавшие их. Можно смело предположить, что именно гибель «Ямато» окончательно надломила волю японцев к сопротивлению. Бесславная смерть символа нации тяжелым бременем легла на сознание многих, кто ратовал в правительстве за войну «до последнего солдата и моряка». Самый действенный инструмент защиты островной нации — флот — остался обескровленным Он не имел горючего, боеприпасов и, самое главное, той уверенности, которая приносит победу. Она растаяла в облаке дыма и огня, унесшем души тех японских моряков, кто вышел в изначально обреченный поход на самом большом артиллерийском корабле мира.

Боясь тяжелых потерь при высадке на японское побережье и желая окончательно сломить противника, через несколько месяцев после национальной катастрофы с «Ямато», 6 и 9 августа, США подвергли японские города Хиросима и Нагасаки бомбардировке ядерным оружием Теперь сопротивление становилось немыслимым* Человечество вступило в ядерную эру! Япония капитулировала в сентябре 1945 года. И хотя время великих кораблей уходило безвозвратно, акт о капитуляции и документы об окончании Второй мировой войны были подписаны на борту американского линейного корабля «Миссури», одного из немногих, кто мог бы хоть что‑то противопоставить легендарным «Мусаси» и «Ямато». Но встреча их не случилась. Так распорядилась история.

Сами японцы грустно шутят, что в мире есть три ненужные вещи: египетские пирамиды, Великая Китайская стена и линкор «Ямато». Но верно и то, что по сей день память об этом великом корабле и его брате «Мусаси» живет в сердцах жителей островного государства. Японцы считают: «Ямато» не просто вышел на неравный бой, — он умер как истинный самурай, сражаясь даже тогда, когда боги от него отвернулись!

В Японии линкор «Ямато» до сих пор остается символом храбрости матросов и офицеров, отдавших свои жизни за родину. В августе 1999 года к месту гибели корабля пришла японо–американская экспедиция на судне «Оушн вояджер». С помощью гидролокатора погибший гигант был обнаружен на глубине 344 метра. «Ямато» лежит на краю подводной скалы. Последний взрыв разорвал корпус линкора на две части, опустившиеся на дно неподалеку друг от друга. По словам участников экспедиции, их всех охватило странное оцепенение, когда они почувствовали, что находятся над братской могилой более трех тысяч японских моряков. Память погибших почтили, бросив в волны букеты цветов и вылив несколько бутылок рисовой водки — саке. Недалеко от легендарного флагмана вице–адмирала Ито лежат и его меньшие побратимы по походу смертников: легкий крейсер «Яхаги» и четыре эсминца.

И наконец, удивителен тот факт, что американцы в тот момент так и не отдавали себе отчет, какой, собственно, корабль они топят. Как и в случае с «Мусаси», пилоты были уверены, что атакуют линкор типа «Нагато». Правда, несколько (!) увеличенный. В горячке и возбуждении боя им было не до этого. Только после войны выяснились истинные характеристики японских мастодонтов и их огневая мощь. Американцы имели такое подавляющее превосходство в воздухе, что с легкостью могли бросить против «Ямато» и его группы и 300–400 самолетов, особо не отвлекаясь от выполнения задачи по захвату Окинавы. Осведомленность летчиков о том, кто под ними, значения не имела, — финал был один. Как выразился адмирал Хелси: «Будь у нас бомбы помощнее, мы утопили бы и Японию!»

Бомба «помощнее» появилась — ядерная. Японские острова на дно не ушли. А вот сотни тысяч погибших мирных граждан, очевидно, по мнению Вашингтона, ускорили конец войны. Как приблизила ее финал и трагическая, но закономерная гибель японских морских богов—самых больших линейных кораблей в истории человечества — «Ямато» и «Мусаси»!