Московские гастроли

Глава 5

Горячей дискуссии о том, как наказать зарвавшегося чиновника не получилось. Нет, с тем, чтобы поставить его на место согласились все, но вот каким конкретно способом? С этим возникли проблемы. Не убивать же за это, в конце концов? Всё-таки обычно первоначально террористические акты совершались против лиц, запятнавших себя своей преступной антинародной деятельностью, превысивших свои служебные полномочия. Уже позже перестали смотреть на личные качества царского генерала или градоначальника. Целью стало устрашение правящего режима, привлечения внимания трудящихся масс к делу революции. Под пресс попали и сторонники проправительственных организаций типа «Союза русского народа». Таких уничтожали, не взирая, дворянин ты, крестьянин или простой рабочий. По заслугам воздавали предателям и провокаторам.

После поражение революции 1905 года террор пошёл на спад. ЦК раскололся на два лагеря, большей частью высказавшись за прекращение подобной практики. Партия социалистов-революционеров пришла в упадок, практически прекратив какую-либо деятельность. Старый ЦК, приняв за себя ответственность за прокол с Азефом, снял с себя руководящие полномочия, а новый не обладал достаточным авторитетом. Самые продвинутые лидеры – Чернов и Савинков ударились в литературную деятельность. Уже в 1908 г. В.М.Чернов отмечал, что “организация растаяла, улетучилась”, партия удалилась от масс, множество ее членов уходит от работы, эмиграция достигла “ужасающих размеров”.

Но всё-таки, идеи партии сохранили свои корни, значение и потенциальную силу. Память о партии социалистов-революционеров никуда не исчезла, бывшие её члены просто организационно распылились.

После Февральской революции эсеровское движение переживает второе рождение. Их партия, из еле проявляющей признаки жизни, затаившейся в глубоком подполье, малочисленной, почти не участвующей в политической жизни страны, за короткое время превратилась в самую большую по численности и самую популярную партию в России. Её представители (Чернов, Керенский, Авксеньтьев, Савинков) вошли в состав Временного правительства.

К лету 1917 г. ПСР стала крупнейшей в стране, в ней состояло около 1 млн. человек, объединённых в 436 организаций в 62 губерниях, а также на флотах и на фронтах действующей армии. Для примера: численность большевиков составляла около 50 тысяч членов. Эсеры заняли первое место на выборах в местные органы власти в Москве и Петрограде (Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов).

Две главные причины не дали партии эсеров стать у руля новой России: отсутствие вменяемой реалистичной политической программы и единого авторитетного лидера, способного твёрдой рукой навести порядок внутри самой партии, и расправиться с её конкурентами и противниками.

Подобные мысли со страшной скоростью проносились у меня в голове, мозг буквально кипел, просчитывая множество комбинаций. Не то, что я не думал об этом раньше. Нет, подобные мысли меня посещали, но что толку? Нужна была реальная отправная исходная точка, для реализации этого безумного плана. И вот, он подходящий случай.

Эта небольшая группа людей, уже попавшая под моё личное обаяние. Объединить их общей целью и успешными совместными делами – и они мои! Эти люди в растерянности - и не знают, что делать дальше. Им так не хватает авторитетного лидера и конкретных дел. И это, я им могу предоставить в полной мере. Здесь и сейчас! А сколько ещё таких разрозненных групп в Москве пребывает в разброде и шатании.

Получится ли из меня полноценный лидер? Время покажет. Грешно будет не попробовать. Будем расти над собой вместе с новыми товарищами. Да здравствует партия нового типа!

Чуть-чуть сбавив градус эйфории, задумался о том, что сказать здесь и сейчас. Как назло ничего путного в голову не лезло. Хотя… Немного бредово, но для начала может и прокатит. В конце концов, здесь в основном молодёжь из простых, им может и хорошо зайдёт.

- Убивать, мы, конечно, никого не будем,- решительным голосом прервал я затянувшуюся дискуссию

- Зачем делать из наших врагов героев и мучеников? Для царского военного или чиновника умереть на службе императору, значит честно до конца выполнить свой долг верноподданного. К тому же, чтобы помочь им выполнить этот долг, отдают свои жизни лучшие наши товарищи. Так зачем нам героизировать облик угнетателей трудового народа?

Ответом на мой энергичный спич стала настороженная тишина.

- А что же тогда делать?- раздался, наконец, какой-то молодой нетерпеливый голос.

- Нужно заставить врага глубоко пожалеть о своём проступке, сделать его образ смешным и нелепым в глазах окружающих.

- Это как?

- Все вы помните о том, как народовольцы отомстили петербургскому градоначальнику Трепову за своего товарища, которого он приказал незаконно подвергнуть телесному наказанию. Вера Засулич выстрелом из револьвера наказала сатрапа, воздав ему по заслугам.

Немного помолчав (не говорить же, что она попала ему в задницу), чтобы собраться с мыслями, я продолжил.

- А теперь представим, что некая группа лиц сумела захватить подлеца и отплатить ему той же монетой. То есть выпороть и объявить об этом акте общественности. К примеру, напечатать на специальном листке… Может даже украсить его соответствующей фотографией.

Народ замер, осмысливая ситуацию. Первой отмерла наша единственная девушка Сара. Она радостно засмеялась. Через секунду её поддержал и остальной народ. Новые идеи явно пришлись ему по вкусу.

- Да, он же не выдержал бы такого позора. Дворянский говор бы не позволил. Наверняка пустил бы себе пулю в лоб.

- Вот! Что, и требовалось доказать. Враги наказывают себя сами. Око за око, зуб за зуб.

- Так, что помощника пристава розгами надо отхлестать?

- Ну, думаю, мы лучше накажем его материально. А пристава лучше чем-нибудь скомпрометировать и заставить сотрудничать с нашей организацией. Есть у кого-нибудь на примете хороший фотограф, умеющий держать язык за зубами?

В общем, договорились встретиться завтра в трактире «Весёлый гусляр» около шести вечера. Кроме трёх моих старых знакомцев, решил задействовать ещё двух молодых людей из рабочих, отличающихся от остальных неплохими физическими данными. Фотограф тоже будет свой, один из участников нашего сборища оказался работником фотоателье. Я же поспешил домой, меня там точно уже обыскались.

Утром спал до самого обеда, как убитый. Новая служанка приготовила неплохой обед. Заметив, как на неё жалостливо поглядывают мои домашние, понял, что на свою несчастную судьбу она уже пожаловалась. Кстати, звали девушку вполне традиционно – Катерина.

- Катя, Катя, Катерина, что пуховая пер…,- на автомате выдал я, вовремя поперхнувшись на последнем слове. Ибо, взгляд Лизы, которым меня наградили за фривольный перл, был очень красноречивым.

- Ладно, я пошёл. У меня дела!- поспешно слинял я с этого праздника жизни. Вооружённый до зубов креативными идеями, а также двумя револьверами системы «Наган», я отправился на свою первую московскую операцию.

Конечно, придётся нарушить собственное слово, данное самому себе. О том, что не буду лично встревать и участвовать в откровенно криминальном блудняке. Но, тут случай особый – необходим личный пример для моих новых соратников. В любом случае с преступным авторитетом по кличке «Чёрный» покончено. Разве только использовать как псевдоним для внутрипартийного общения. Ну, вот такой я консервативный, нравится мне это прозвище.

Консервативный, но предусмотрительный. Вручив Валету второй ствол, поручил ему стратегическое прикрытие. Бережёного – бог бережёт.

Меня ждали в полном составе. Кратко перезнакомившись по именам, мы приступили к разработке плана. Главное, было нейтрализовать дворника. Ибо именно они, по заданию полиции, следили за криминогенной обстановкой в пределах подконтрольной территории.

Заботу о дворовом страже поручил двум представителям рабочего класса. Иван и Фёдор, синхронно кивнули.

- Сделаем!

Далее в дело вступала дочь еврейского народа Сара Зильберман. Позвонив в дверь, она должна была своей милой улыбкой, обеспечить нам проход в нужную квартиру. Что её потом узнают, я не опасался. По моей просьбе, она сделала яркий макияж. Родная мама не признает. Затем в дело вступает наша боевая тройка, под моим чутким руководством. Чёрные гангстерские маски, я захватил с собой ещё из Томска. Предварительная разведка была уже проведена. Наша цель: Бергер Густав Карлович живёт один, прислуга приходящая.

Всё прошло как по маслу. Глядя как Густав Карлович, немец перец-колбаса, удобно расположился на потёртом коврике в собственной прихожей, я удовлетворённо улыбался. А уж картина, как целеустрёмлённо он пытается выплюнуть собственный носок, временно использованный в качестве кляпа – сладкой патокой питала моё униженное самолюбие.

- Уважаемый господин Бергер, партия социалистов-революционеров оказала вам великую честь. Вы можете внести посильный денежный вклад на поддержание её борьбы с угнетателями народных масс. О последствиях можете не волноваться – вклад будет анонимный. Если согласны, просто кивните головой.

Густав Карлович выпучив глаза, яростно замотал головой из стороны в сторону, явно выражая своё несогласие.

- Что ж,- печально поджал я губы. – Вы вынуждаете нас пойти на крайнее меры и применить физическое воздействие. Может, передумаете? Просто скажите, где вы храните деньги – и на этом всё закончится. Нет, ну дело ваше. Ваня, ты ванну наполнил? Уже? Чудненько, тогда берите пациента. Что делать вы знаете.

Минут через десять, Иван появился из ванной, удручённо встав у меня за спиной. Я тоже время зря не терял. Моё внимание полностью приковала небольшая коллекция холодного оружия на стене хозяйского кабинета.

- Персия или Турция,- задумчиво решал я происхождение старинной крепко изогнутой сабли. К сожалению, знаток из меня был не очень, и вопрос остался нерешённым.

- Не признаётся гад! Пять раз макали, молчит!

- А вы его голову в унитаз, то бишь в ватерклозет засуньте, и воду спустите,- задумчиво выдал я, витая мыслями в совсем других эмпиреях.

- Стой!- попытался остановить подельника, но того и след простыл.

- А ладно, сам виноват,- вернулся я к изучению интересного вида оружейной мысли.

Однако, насладиться процессом мне кощунственным образом помешали. Ваня с радостным видом помахал перед моим носом увесистой пачкой денег.

- Только намекнули, сразу раскрылся…

- Сколько?

- Почти три тысячи.

- Хорошо живут помощники пристава с зарплатой в пятьдесят шесть рублей. Пусть там квартирные и столовые ещё, но всё равно. Честным трудом такие деньги не заработаешь. Поэтому, мы изымем эти нетрудовые доходы.

- Правда, Ваня?

- Ага!- радостно закивал тот головой.

- Ну, а сейчас будет вторая часть марлезонского балета. Фотографу боевая готовность!

Через пять минут взору нашей гоп-компании предстало интересное зрелище. На стуле с руками связанными за спиной, без штанов сидел Густав Карлович, смущая нашу спутницу видом своего мужского хозяйства. Напротив него стоял фотограф, настраивая камеру.

Что-то не хватает, решил я. Подойдя к противоположной стене, снял небольшую литографию с портретом императора Николая 2. Пристроив её на колени нашего нового друга, дал знак для съёмки.

- Вот теперь полный порядок. Ибо простое неглиже это залёт, а неглиже с царским фото – это коронное преступление. Во, как!- назидательно поднял я указательный палец вверх.

- Все согласны!- народ разродился одобрительными возгласами. Лишь вредный немец угрюмо молчал, уткнувшись глазами в пол.

- Не переживайте, вы так, дорогой наш товарищ Бергер. Портрет ваш мы ни кому не покажем. Особенно, если вы иногда не откажетесь оказать нам небольшую услугу. Заметьте, ничего особо криминального делать не придётся. Ну, выправите нашему товарищу правильный документ, вам не привыкать. Мы, даже оплатим такую услугу по полному тарифу. Ну, как? Не слышу ваш утвердительный ответ? Молчим? Эх… Сара, ваш выход, мадмуазель.

Вихляющей походкой, явно играя на публику, наша милая еврейка, подойдя к пациенту, приставила к его стручку небольшой карманный револьвер. Демонстративно зевнув, она медленно взвела курок.

- Ну?- грозно рыкнул я.

С ужасом уставившись на оружие в прелестной женской ручке, Бергер энергично закивал головой.

-Вот и прекрасно. Давно бы так. Ваня, Фёдя – оденьте господина.

Закончив прощальные процедуры, наша компания, тихо щёлкнув дверью, покинула гостеприимную квартиру. Первое дело завершилось весьма успешно. Деньги я полностью передал Саре, назначив её партийным казначеем. Этот широкий жест, не хило прибавил мне уважение среди соратников. Поэтому, обменявшись крепкими рукопожатиями, расстались мы на вполне минорной ноте.

Дополнение:

Всего за 1901-11г. террористами было убито и ранено около 4,5 тыс. государственных служащих различного уровня. "Попутно" было лишено жизни 2180 и ранено 2530 частных лиц.

В общей сложности в 1901-11 годах, жертвами террористических актов стали около 17 тыс. человек.

В российской полиции было немало чиновников, знавших тайных осведомителей, ненавидевших их за преступную деятельность. Однако выступить против тайных агентов было делом чрезвычайно рискованным. Во-первых, этот чиновник мог немедленно быть убитым сторонниками агента. Во-вторых, выдача секретного сотрудника расценивалась по имперским законам как выдача государственной тайны и каралась длительным сроком лишения свободы на каторге.

И, тем не менее, нередко рискуя собственной жизнью и свободой, чиновники полиции сообщали революционерам о предателях в их рядах. И хотя агенты тщательно оберегались департаментом полиции, искусно конспирировались, их имена зашифровывались и известны были только очень и очень узкому кругу высших чинов министерства внутренних дел, ответственные чины полиции вычисляли предателей среди революционеров и выдавали их. Самый ощутимый удар по полицейской агентуре нанесли чиновники по особым поручениям Михаил Бакай (1907—1908 гг.) и Леонид Меньщиков (1909—1911 гг.). Выехав за границу, они опубликовали имена около 400 платных осведомителей царской охранки, чем нанесли непоправимый ущерб всему политическому розыску на много лет вперед.

Меньщиков выдал заведующего бюро всей заграничной агентуры Аркадия Гартинга (он же Абрам Геккельман, потом Ландезен) как бывшего провокатора в среде революционеров, отправившего на виселицу и каторгу своих товарищей по партии. А бывший директор департамента полиции А. А. Лопухин выдал эсерам наиболее ценного осведомителя Е. Азефа (1908 год), за что был арестован, а затем осужден к пяти годам каторжных работ, замененных царем на ссылку

В статье «О неопубликованных шпионах» Л. Меньшиков писал за границей, что он передал специальным представителям партийных центров списки лиц, известных ему как агенты царской полиции: социал-демократам сообщил 90 фамилий. Бунду (еврейская партия) — 20, эсерам — 25, польским партиям — 75, кавказским организациям — 45 и финляндским — 20.

Разоблачения платных осведомителей департамента полиции произвели на общество удар грома среди чистого неба. Разразился скандал внутри империи и за границей. Общественность ряда стран потребовала от своих правительств удаления отделов царской охранки. Ряд высоких чинов полиции были уволены со службы. Государственная дума потребовала от правительства отчета о деятельности тайной полиции и, в частности, отчета Председателя Совета Министров П. А. Столыпина.

Столыпин признал существование в революционных партиях платных осведомителей, высоко оценил их помощь полиции. Он открыто заявил, что полиция не внедряет своих агентов в ряды социалистов, наоборот, сами революционеры предлагают свои услуги чиновникам департамента, и правительство идет на сотрудничество с этими лицами, потому что предотвращенный ими вред значительно превышает суммы, выплачиваемые казной этим людям.