Москва- 3. Энциклопедия городского криминала

Шесть часов утра. Из дверей метро «Спортивная» в сторону Лужников непрерывным потоком двигается темная молчаливая толпа. Слышатся лишь постукивание доверху груженных тележек да тяжелое дыхание сотен людей. Наверное, с таким же энтузиазмом и одержимостью шли к проходным фабрик и заводов герои первых пятилеток. Нынешние строители светлого капиталистического завтра действуют с не меньшим рвением. Тем более, что результат их усилий даст зримые плоды уже сегодня вечером, а не в туманном отдаленном будущем.

ЖИЛ В ГОСТИНИЦЕ «СОВЕТСКОЙ»…

Рынки в Москве были всегда. И в суровые времена военного коммунизма, и в период хрущевской оттепели они сохраняли свой статус. Но отличались от нынешних так же, как концерт Филиппа Киркорова в «Олимпийском» отличается от вечера памяти Альфреда Шнитке в Овальном зале особняка князей Черкасских-Васильчиковых.

Молодым людям, выросшим в послереформенной Москве, трудно вообразить, каким унылым зрелищем были в прежние времена так называемые колхозные рынки. Оазисы «свободной» экономики имелись в каждом районе. И, за исключением двух-трех привилегированных — Центрального, Черемушкинского и Ленинградского, походили друг от друга.

С детства помню Дорогомиловский рынок. Бабушка брала меня с собой, когда шла за картошкой и луком. Остальное покупать было не по карману. Картошку же, хоть она и оказывалась дороже, чем в государственном магазине, брать у частников считалось выгоднее. Содержимое же продававшихся в каждом овощном отделе трехкилограммовых крафт-пакетов состояло наполовину из гнилья, комьев земли и проросших клубней. Экономия получалась с обратным знаком.

Дорогомиловский считался типичным московским рынком. Небольшая территория, огороженная где глухим дощатым забором, где стенами невысоких сараев, подсобных помещений и складов. Несколько рядов деревянных прилавков с двухскатными навесами, покрытых облупившейся темно-зеленой защитной краской. Обязательный вымазанный побелкой приземистый павильон, похожий на укороченный коровник. В нем торговали мясом и молочными продуктами. За прилавками стояли мясники с непроницаемыми лицами, две-три женщины с творогом в тазах и сметаной в банках, тетки неопределенного возраста при бочках с солеными огурцами и торговавшие медом старики-пасечники. Пахло несвежим мясом, летали голуби-сизари, и посетителей обычно было меньше, чем продавцов…

Кроме того, на рынке располагалось два магазина — хозяйственный и промтоварный. Посетителям предлагались керосиновые лампы, рулоны давно вышедших из моды тканей, цветные репродукции «Неизвестной» Крамского, гвозди, боты «прощай молодость», грабли, вездесущее хозяйственное мыло и оцинкованные корыта. У входа в магазин, в двух-трех шагах от ступенек — чтобы не бросаться в глаза — стояла робкая нищенка. С попрошайками тогда не церемонились, просить приходилось с оглядкой.

Где-нибудь на отшибе устраивались кустари. Они торговали сами. Перекупщики еще не превратили ремесло в доходный бизнес. На прилавке лежали шкатулки, ложки, игрушки в виде стучащих поочередно по наковальне медведя и кузнеца. На земле под ногами валялась яркая стружка. Мастер на ваших глазах, ловко зажав в заскорузлых пальцах обрезок деревяшки, вырезал какую-нибудь фигурку или безделушку.

Вот, пожалуй, и закончена картина. Разве что добавить к перечисленному молодок, стоящих «караульными» у высоких мешков с семечками. Любители этого товара водились всегда.

Из трех десятков рынков, функционировавших в Москве в советское время, лишь Центральный и Черемушкинский отчасти напоминали нынешние яркие торжища. Конечно, даже на них нельзя было отыскать привычной сегодня экзотики: киви, манго, авокадо, зимнюю клубнику и прочие привозные роскошества. Но тем не менее ассортимент и качество товаров соответствовали булгаковской «первой свежести». Поэтому на Центральном и Черемушкинском рынках можно было услышать иностранную речь, а на стоянках перед входом увидеть редкие в те годы заграничные автомобили. Завсегдатаями там считались дипломаты, а также столичная элита — артисты, академики, работники Внешторга и, разумеется, — теневики. Словом, те, чьи доходы намного превышали средние. Рядовые граждане наведывались сюда от случая к случаю.

И торговали на элитных рынках избранные. Одни и те же люди годами стояли за прилавками на «своих» местах. Причем места передавались в семье по наследству от отца сыну или оставались за кланом, чей представитель был делегирован в качестве продавца.

Формально «колхозник», прибывший из солнечного Азербайджана для реализации избытка гвоздик, имел право проживать в Москве только 28 дней. После чего он обязан был немедленно отбывать восвояси. Фактически же никто закон не соблюдал. Пышноусые красавцы годами жили в комфортабельных номерах гостиницы «Советская», а в случае необходимости предъявляли железнодорожные билеты, из которых следовало, что их обладатели прибыли в Москву с Кавказа накануне вечером.

Если продуктовые рынки прошлого хоть в чем-то сопоставимы с нынешними, то аналогов толкучек в те годы не существовало вообще. Жалкие барахолки, стихийно возникавшие на Преображенском или Тишинском рынках, напоминали лавку старьевщика. Пахнущие нафталином костюмы, потерявшие естественный блеск сервизы, даже отслужившие век медицинские груши…

Разложенный на газетках или выставленный на ящиках товар наводил скуку. Встречалось среди этого мусора и такое, что относилось к разряду дефицита: модная женская обувь, кофточки, меховые шапки, плащи… Но торговать было опасно. Компетентные органы не дремали, гнезда спекулянтов и расхитителей социалистической собственности выжигались каленым железом. Продав мужскую рубашку с рук и получив смешной навар — пару червонцев, можно было схлопотать вполне серьезный срок — два года с конфискацией имущества.

Адреса мест, где возникали толкучки, передавались друг другу как пароль или военная тайна. Подпольные рынки постоянно мигрировали. Чтобы попасть на них, нужно было вставать затемно, трястись в электричке, пробираться по узким улочкам подмосковной Малаховки или Люберец, чтобы не угодить в милицейскую облаву и успеть присмотреть нужный товар.

О том, как работали законы дикого рынка в советское время, я узнал на собственном опыте. Правда, речь шла не о вещевом, а о книжном рынке.

«ГРАЖДАНИН, ПРОЙДЕМТЕ!»

В 1975 году в серии «Библиотека поэта» издательство «Советский писатель» выпустило том поэта-символиста Федора Сологуба. Увидеть его на прилавке магазина было нереально. Тираж 15 тысяч экземпляров для страны, где издаваемая и переиздаваемая «Королева Марго» расходилась двухмиллионным тиражом, был настоящим издевательством. Рыночная цена Сологуба, точнее, ее нижняя планка держалась на уровне 35 рублей. При зарплате молодого специалиста — 105 рублей в месяц — сумма казалась астрономической. Поэтому я решил испытать судьбу на рынке.

Забегая вперед, скажу: лучше бы я этого не делал. Рожденный ползать… Но тогда я так не думал.

Взяв с полки два томика «Библиотеки приключений» «в рамке», которые очень ценились на рынке, я отправился к магазину «Книжная находка». Он располагался в двух шагах от здания КГБ на холме против универмага «Детский мир». Там, у подножия памятника первопечатнику Ивану Федорову, по воскресеньям собирался книжный рынок.

Новинки появлялись «у Федорова» раньше, чем во Всесоюзной книжной палате. Солидные дяди, сунув за пазуху дефицитнейший американский детектив или воспоминания опального генерала, неспешно прогуливались вокруг памятника или тихо беседовали с себе подобными о жизни и новостях. Это и были спекулянты, или, как их называли чаще, — книжники. Они доставали любое издание, выполняли заказ, имели связи и ориентировались на книжном рынке так же уверенно, как в собственной квартире.

Другая категория граждан — покупатели. Эти приезжали узнать о новинках, посмотреть или купить редкое издание.

Продав «рамку» по рыночной цене, рассудил я, можно будет легко купить Сологуба. Денег от такой комбинации, по моим расчетам, хватало с избытком. Однако законы рынка оказались значительного сложнее.

Скоро подошел первый покупатель: «Сколько?» — «По двадцатнику». Парень повертел в руках книжку, отошел в сторону. Затем те же вопросы задал другой человек. Постепенно я освоился, расслабился и…

— Торговля с рук запрещена! — услышал я сбоку. Чья-то крепкая рука взяла меня под локоть.

Я повернул голову — рядом стоял милиционер. Ничего хорошего в его глазах я не прочел.

— Пройдем в отделение…

Как ни уверял я сержанта, что и в мыслях не хотел торговать с рук, он только загадочно молчал и крепче сжимал мой локоть. Я окончательно приуныл, смирившись с перспективой отвечать на вопросы в отделении милиции. Но когда мы отошли за угол, конвоир неожиданно ослабил хватку.

— Разве вы не знаете, — начал он, — что торговля с рук — уголовно наказуемое деяние?

Я снова пробормотал что-то об обмене книг, товарище, который обещал подъехать, и прочей чепухе.

Мы остановились. Милиционер отпустил руку и все еще строго произнес:

— А что за книги-то?

Я поспешно показал ему «товар». Он меланхолично полистал томик Казанцева, поморщился, повертел в руках книжку фантаста Кларка и миролюбиво произнес, перейдя для убедительности на «ты»:

— Ладно, вижу — ты парень нормальный. Не буду тебе жизнь портить… А приключения я люблю. Давай-ка куплю у тебя книжки. Все равно ты с ними расстаться хотел.

Домой я вернулся в таком состоянии, словно два часа просидел в одежде в финской парной. Денег от проданных книг хватило на бутылку пива и проезд в метро.

С тех пор я хожу на рынок только как покупатель.

«ЕВРОПЕЙСКИЙ» РЫНОК

Первой ласточкой легализованного свободного предпринимательства в Москве стал Рижский рынок. Толкучка рядом с ним возникла стихийно. Поначалу милиция гоняла торговцев, предлагавших покупателям ходовой и дефицитный товар. Его привозили с расположенных поблизости вокзалов — Казанского, Ленинградского, Ярославского, Савеловского и, конечно, Рижского.

Ветры перемен — политических, а с ними и экономических - ощущались все сильнее. В 1987 году торговля с рук была практически узаконена и рынок начал разрастаться с неимоверной быстротой.

В многомиллионном городе, где появление на прилавке магазина куска заграничного мыла становилось событием, а за импортными женскими сапогами выстраивались километровые очереди, торговые ряды Рижского рынка превратились в настоящее Эльдорадо. Еще бы! Два шага от тамбура метро — и человек попадал в сказочную страну, где можно было не только увидеть, но и купить то, о чем вы мечтали. Правда, вот цены… Они ориентировались не на зарплату, а точно соответствовали уровню спроса на товар.

Не буду называть цифр. Сейчас они никому ни о чем не скажут. Слишком много девальваций и деноминаций прошло за эти года. Вспомню лишь ассортимент товаров. Он даст представление и о дефицитах того времени, и о самом рынке.

В моем репортерском блокноте упоминаются джинсы из модной тогда «варенки», кожаные куртки и плащи, мужские носки (одно время — страшный дефицит), кроссовки и спортивные костюмы «Адидас», пользовавшиеся спросом у южных особ перчатки из ангорской шерсти, сигареты «Кент» и «Салем», а также не появлявшиеся на прилавках государственных магазинов масло, копченая колбаса и яйца. (Очереди за куриными яйцами в 1990 году выстраивались у продмагов с четырех утра; давали по десятку в одни руки; и только многодетным, по предъявлении специальной книжки, товар отпускался без очереди.)

По словам Николая Кромкина, работавшего в то время начальником отдела БХСС Дзержинского РУВД Москвы, поначалу предусматривалось разрешить торговлю на 150 рыночных местах. Большего, как считали власти, не позволяли площади Рижского рынка. Однако жизнь внесла поправки в эти расчеты. Рынок привлекал людей со всего бывшего СССР. В иные дни число посетителей Рижского достигало фантастической цифры — 80 тысяч человек!

Люди приезжали не только за покупками. Настоящим бичом стали карманные кражи. Щипачи-профессионалы действовали виртуозно, обчищая карманы и сумки ошалевших от непривычного изобилия граждан.

Самой легкой добычей оказывались популярные тогда у домохозяек сумки, имевшие наверху металлические замки-застежки. Уже упоминавшийся сыщик Владимир Мартиросов пояснил, что карманники называли такие сумки «самосвалами». Открыть «самосвал» в толчее — пара пустяков. Отвлекающее хозяйку движение, легкий толчок в спину или под локоть… Щелк — и сумка открыта. Выбирай что хочешь.

Бригады карманников сыщиками задерживались ежедневно. Причем воры знали, что на Рижском работает специальное подразделение МУРа. И тем не менее число щипачей не уменьшалось. Можно с уверенностью сказать, что перед соблазном побывать на Рижском не устоял ни один карманник. Страх «сгореть» заглушался вполне реальной возможностью «срубить по-легкому» бешеные деньги. Ведь с пустыми кошельками на Рижский не приезжали.

Щипачи не единственные, кто наведывался на рынок, имея далекие от торговли интересы. Одними из первых прибывали наперсточники. Сейчас о кудесниках лохотрона знают все, и тем не менее жертв хватает. Представьте, что происходило тогда. За час-полтора «наперсточники» успевали облапошить нескольких доверчивых граждан и благополучно уезжали прочь. Чтобы назавтра уже в шесть утра снова водрузить «станок» у входа на рынок.

Настоящей находкой Рижский стал и для рэкетиров. Отсутствие правовой базы, регламентировавшей частную торговлю, привело к тому, что территорию рынка поделили между собой чеченцы, цыгане, казанские, долгопрудненские и местные братки. Каждый торговец обязан был исправно платить дань набиравшему силу рэкету. Если человек ни под кем «не стоял», участь его была незавидной. На моих глазах у девушки, продававшей горнолыжный костюм, два увешанных цепями «быка» по-хозяйски отобрали сумку с товаром и скрылись. И это, как пояснили мне оперативники, еще не худший вариант. Могли ведь как в том анекдоте: ножичком по горлышку. За охрану от «наезда» платить надо…

Поскольку хозяев у рынка было много, периодически вспыхивали локальные конфликты. Как-то не поделили место «на горке» — участок рынка за крытым павильоном — чеченцы и цыгане. Силы оказались неравными, один чеченец остался лежать на поле брани. Кавказцы поклялись отомстить, рынок затаился, несколько дней все напряженно ждали развязки. Но цыгане нашли способ уладить конфликт.

Контролировавший местную общину цыганский барон заплатил чеченцам отступного и тем самым снял проблему. Территория была четко поделена, стороны перестали конфликтовать. Поговаривали, что цыгане отвалили чеченцам за право торговать на рынке семьсот тысяч…

В другой раз случилось побоище между люберецкими и азербайджанцами. Подмосковные братки решили показать, «кто хозяин в доме». Приехало семь «девяток» без номерных знаков, за несколько минут переломали палатки торгующих, избили два десятка азербайджанцев, попрыгали в «Жигули» и умчались. Легко догадаться, что ни заявлений в милицию, ни устных жалоб не поступало. Как уладили конфликт — неизвестно. Только после этого на рынке наступило затишье. Мстить никто не стал.

К счастью, вспоминает Николай Кромкин, огнестрельное оружие в разборках почти не применялось. Тогда еще не было «горячих» точек, откуда позже стволы и боеприпасы потекли полноводной рекой. Зато стоявшая в углу кабинета Кромкина корзина для бумаг к концу дня всегда плотно заполнялась изъятыми у «мирных» торговцев ножами, заточками, отвертками, стальными прутами, кастетами и дубинками. Реже отбирались пистолеты, газовые баллончики, нунчаки, бейсбольные биты.

Любой отправившийся в столицу торговец предпочитал Рижский рынок. Место освоенное, удобный подъезд, огромное число покупателей. О размахе торговли можно судить по национальности задерживавшихся милицией.

За нарушения правил торговли и обман покупателей в местное 19-е отделение попадали не только соотечественники из всех республик СССР, но и иностранцы — китайцы, вьетнамцы, поляки, чехи, немцы, венгры. Оперативники шутили между собой: «наш «европейский» рынок».

В Дзержинском районе, где, согласно прежнему административному делению столицы, располагался Рижский рынок, находились и другие сложные объекты: центральный «Детский мир», гостиница «Космос», улица Кузнецкий мост, «Останкино», площадь ВДНХ. Но ни одно из мест не могло соперничать по криминогенности с рынком. Да что там говорить. В те годы, пожалуй, у Рижского соперников в нашей стране не было. «Европейский» рынок все-таки…

Но слава Рижского постепенно стала меркнуть. В Москве появлялись новые торговые места; коммерсанты, челноки, оптовики-перекупщики, а вместе с ними рэкетиры, мошенники и карманники расширяли сферу интересов. Наступала эра оптовых рынков. Первым, кто обошел Рижский, был бескрайний рынок, организованный городскими властями на территории ВДНХ. Скоро уже туда со всей страны заспешили покупатели, а выставка превратилась в нескончаемый многокилометровый базар.

ВВЦ(Выставка достижений капиталистического хозяйства)

В разные годы огромная площадь на севере столицы называлась по-разному. В 1954 году первые посетители пришли на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку. Гостей поражала помпезность, размах и монументальность витрины советской колхозной экономики. Ни один человек, приезжавший в столицу, не обходил ВСХВ стороной. Визит на выставку, символизировавшую мощь победившего социализма, был обязательным пунктом туристических программ и служебных командировок.

Позже название изменилось. Выставка достижений народного хозяйства, как стали именовать ее с 1959 года, обогащалась все новыми павильонами. Экспозиция огромного ангара «Космос» свидетельствовала об успехе советской науки и техники за пределами земли. А павильон, вывезенный на кораблях с Всемирной выставки в Монреале 1967 года, стал размещать под своими сводами сменные экспозиции.

Почти полвека ВДНХ успешно совмещала две Функции: служила местом отдыха и одновременно выполняла задачу пропаганды советского строя. Ситуация изменилась с началом экономических реформ.

Постепенно полностью прекратилось финансирование выставки. Влачившие жалкое существование отрасли промышленности, снабжавшие в прошлом примерами своих достижений, от сотрудничества отказались. Союзные республики, переставшие быть союзными, уже не устраивали пышные, с показной веселостью Дни национальностей в «именных» павильонах ВДНХ.

Выставка умирала. Обветшавшие здания, гулкие пыльные залы, редкие посетители… Это продолжалось до тех пор, пока кому-то из отцов города не пришла в голову логичная идея: сдать пустующие площади павильонов коммерсантам под торговлю и поправить таким образом положение дел.

Скоро ВДНХ, получившая очередное новое название ВВЦ (Всероссийский выставочный центр), зашумела, как в прежние годы. Но народ валом валил не из интереса к отечественным конверсионным разработкам. Не гордость за космическую и электронную промышленности превращала посещение ВВЦ в радость для москвичей и гостей столицы. Люди торопились ознакомиться с вещественными примерами достижений капиталистического хозяйства.

Первым перепрофилировался выставочный павильон «Здоровье». Он стал пробным шаром, по которому стали ориентироваться остальные. В «Здоровье» разместились представительства зарубежных фирм, торговавших медицинскими препаратами, лечебными травами, оптикой, приборами и средствами личной гигиены.

Затем в ногу со временем зашагали остальные павильоны: «Электроника», «Наука и образование», «Машиностроение», «Животноводство», «Культура»… Скоро выставка превратилась в крупнейшую по площади и ассортименту предлагаемых товаров ярмарку, где можно было купить буквально все: автомобили, памперсы, холодильники, новомодные кроссовки, домашние кинотеатры, купальники, газонокосилки, ювелирные изделия и детское питание. В бывшем павильоне Карело-Финской ССР открылся один из лучших в России салонов кухонной мебели. Вдоль главных аллей разместились магазины фирмы «Русское золото». Шашлычные, пловные, бары и рестораны распахнули двери для желающих подкрепить силы и отдохнуть перед осмотром очередной экспозиции. А посмотреть было на что.

Павильон «Космос», например, торговал главным образом бытовой техникой и электроникой. Исполинский ангар был поделен на крохотные комнатки, располагавшиеся в несколько рядов на двух широких ярусах. Зайдя в любую из комнат, неподготовленный и неискушенный покупатель, — а таких было большинство, — столбенел от увиденного изобилия. К тому же бойкие продавцы в непривычной для воспитанных советской торговлей покупателей манере вежливо, почти заискивающе предлагали товар, давали советы, охотно демонстрировали работу бытовых приборов или видеомагнитофонов.

Молва о чудо-ярмарке быстро распространилась по всей России. Как в былые годы, к главному входу ВВЦ, с трехсотметровой аркой, заспешили толпы людей. Появились даже очереди у женских туалетов, по которым сотрудники милиции определяли, что число посетителей переваливает за 100 тысяч…

Объемы торговли на ВВЦ превысили самые фантастические прогнозы. Впрочем, никаких достоверных цифр привести нельзя. Кассовые аппараты, оформление покупки, бухгалтерский учет — все это на ВВЦ отсутствовало. Расчеты производились «наличкой». В лучшем случае покупатель получал чек с красивым штампом. А продавец скороговоркой объяснял: «Если будут проблемы — замена товара в течение двух недель».

Телевизоры и видеомагнитофоны — хиты сезонов 1995–1996 годов! — продавали прямо с грузовиков. От метро «ВДНХ» тянулся бесконечный поток — на ярмарку. А навстречу шла такая же нескончаемая толпа. И каждый второй нес в руках красивую картонку с надписью «SONY», «Tefal», «Philips», «Aiwa»… Без покупки не уходил никто.

Появился даже особый вид услуг. У каждого павильона стояли люди с тележками и предлагали за определенную плату доставить купленную вещь до автостоянки или вестибюля метро. Желающих воспользоваться выставочными рикшами хватало. Согласитесь, если вы купили электробритву или радиотелефон, то путь домой тяжелым не покажется. А если у вас в руках посудомоечная машина или десятисекционный электрообогреватель?

Изменилась не только «экспозиция» выставки. Иным стал и теневой бизнес на ВВЦ. Исчезли типичные преступления — кражи мелочи из касс автопоездов, махинации с билетами на аттракционы луна-парка, мошенничество с турникетами, установленными на центральном входе выставки. Сейчас уголовные дела, казавшиеся тогда громкими и скандальными, вызывают невольную улыбку…

Автопоездами, курсирующими по обширной территории ВДНХ, ведает монтажно-транспортное управление. Оно-то и забило тревогу первым: пропадает мелочь из кассовых аппаратов. Недостача после инкассации составляла вполне солидную сумму.

Делом занялся местный ОБХСС. Оперативники получили приказ взять злодеев с поличным. Специальная группа, которую возглавлял начальник отдела Дзержинского РУВД Николай Кромкин, приступила к работе на объекте.

Поначалу задание казалось пустяковым. Было очевидно, что ворует кто-то из своих. Скорее всего — кассиры или водители. Опытным операм, разоблачавшим много тысячных хищений в крупных универмагах и гастрономах, дело виделось простым как мычание.

Приехали на ВДНХ, распределили обязанности, начали отрабатывать маршрутные автопоезда, приступили к наблюдению.

Сыщики откатали первый день — без результата. Никто ничего не заметил. Может быть, подозреваемые почувствовали неладное и отказались от хищений? Проверили билеты, пересчитали выручку… Что за чертовщина? Недостача нисколько не уменьшилась, воровство продолжалось.

На другой день оперативники были вдвойне внимательнее. Под видом пассажиров они располагались поблизости к кассирам, неотрывно следили за продажей билетов.

Внешне все казалось абсолютно нормально. Комар носа не подточит. Сверили расход-приход. Мистика какая-то, снова недоставало большой суммы.

— Что мы только не предпринимали для поимки воров, — вспоминает Николай Кромкин. — Подменяли водителей, изображали пассажиров. Даже мелочь, которой оплачивали проезд, метили керном. Никакого результата. Выручку словно человек-невидимка похищал. Правда, постепенно мы установили, на каком этапе исчезают деньги. Опечатанная «кассета» с деньгами под расписку передавалась следующей смене. Та вскрывала пломбы и пересчитывала выручку. В этот момент она и уменьшалась. Инкассаторы постоянно получали меньшую сумму. Сосредоточили внимание на последнем этапе, — продолжает Кромкин. — Под различными предлогами наши сотрудники «случайно» оказывались в помещении, где кассиры пересчитывали выручку. Но даже опера со стажем ничего не могли заметить. Кассир на глазах у всех высыпал «серебро» — двадцати-, пятнадцати- и десятикопеечные монеты — в металлический поддон, пересчитывал их и переправлял в инкассаторскую сумку.

Решили провести оперативную комбинацию. Кассиршу, которая после сдачи выручки шла домой, под благовидным предлогом задержали в метро. Милиционер по сигналу оперативников ОБХСС пригласил женщину в служебное помещение: «Простите, только что сумку у пассажира вырвали, очень на вашу похожа».

Кассирша недовольно передала сумку сержанту, точно описала ее содержимое, показала свой пропуск на ВДНХ. Милиционер с извинениями вернул вещи, и женщина продолжила путь, ничего не заподозрив. Зато оперативники получили неопровержимые доказательства кражи. Сержант обнаружил в женской сумке литровый бидон, доверху наполненный мелочью…

На следующий день Кромкин и его сыщики задержали кассирш у входа из монтажно-транспортного управления. У каждой в сумке лежало по мешочку с мелочью.

Позже на следственном эксперименте воровки показали, как удавалось красть деньги. Отработанным до автоматизма движением они перекладывали мелочь из поддона в мешок инкассатора. На какое-то мгновение рука оказывалась над сумкой. Туда и попадала часть монет.

Со стороны, даже внимательно наблюдая за движениями кассирш, заметить «фокус» было трудно. Слишком ловко действовали мошенницы.

Кстати, их улов, ныне кажущийся смехотворным, по тем временам составлял приличную сумму. Воровки ежедневно прикарманивали по 60 рублей, имея зарплату 90! За месяц рукастые бабенки получали больше, чем действительные члены Академии наук!

Обе дамы отсидели положенное по закону. Причем одна из них после освобождения пришла поблагодарить Кромкина. Дело не в совестливости воровки. Просто она страдала язвенной болезнью и никак не могла сесть на диету. А тут, оказавшись в местах не столь отдаленных, сделала это вынужденно. Работала на ферме, пила свежее молоко, ела творог, сметану… На свободу она вышла с чистой совестью и совершенно здоровой. Вот вам и Божий промысл.

Не менее экзотическим способом раскрывалось преступление, связанное с кражами выручки на самом доходном месте ВДНХ — площадке аттракционов. Операм никак не удавалось поймать воров за руку. Чтобы проследить движение денежных потоков, решили пометить монеты изотопами. И тут началась какая-то мистика. Меченые деньги, словно кто-то их специально отбирал, попадали с инкассацией в банк, а ворованных не становилось меньше!

Загадка прояснилась лишь после поимки мошенников. Родной брат одного из них служил на атомном ледоколе «Ленин» и дал родственнику «в профилактических целях» счетчик Гейгера. Вор без помехе помощью прибора определял «крапленые» монеты и добросовестно сдавал их государству.

Даже к турникетам, стоявшим у входа на ВДНХ, жулики нашли «ключик». Способ хищений был прост и надежен.

В один из турникетов опускалась гнутая двадцатикопеечная монета. Она застревала в канале монетоприемника, и скоро слышался крик кого-то из посетителей: «У меня автомат монету «проглотил»!» Контролер звал электрика. Тот делал вид, что исправляет поломку, вскрывал чрево турникета и проталкивал застрявший двугривенник вниз. При этом (позже было установлено следствием) десять монет оказывалось в его трудовой ладони.

Естественно, в доле была вся смена, получавшая без хлопот изрядный навар. Ведь даже в обычный день «любимое место отдыха москвичей и гостей столицы» посещало несколько тысяч человек.

Все вышеописанные виды преступлений ушли в прошлое. Аттракционы перестали быть государственным предприятием. Их нынешним хозяевам нет нужды воровать деньги у себя. Они платят налоги и крутят колесо обозрения или карусели с чистой совестью. Правда, вот налоги…

Билеты на аттракционы печатаются на обычном ксероксе. Сколько их продается ежедневно — одному Богу известно. Но стоит ли обращать внимание на такие мелочи?

Черный нал, исчисляемый не тысячами, и даже не десятками тысяч долларов, ежедневно прокручивается в многочисленных павильонах, превращенных в доходные супермаркеты. А «боковинки», о которых знают лишь двое — арендатор и хозяин помещения? А безлицензионная торговля? Или товар, имеющий «черную» или «серую» растаможку?

Сыщики рассказывали забавный эпизод — дополнение к картинке теневой жизни ВВЦ. Как-то раз по павильонам прошлись официальные представители фирм «SO№Y» и «Toshiba». От увиденного у сдержанных япошек чуть не случился удар. Подавляющее большинство товаров, использующих торговые знаки уважаемых во всем мире фирм, никакого отношения к ним не имели.

Но не будем углубляться в творческие лаборатории российских криминальных кулибиных. ВВЦ не хуже и не лучше остальных торговых мест Москвы. Тот же «мягкий» рэкет со стороны хозяев торговых площадей, те же поборы «красной» «крыши», мелкое жульничество, кидки, кражи, грабежи…

Недавно в местное отделение милиции прибежали взволнованные родители: у их дитяти хулиганы отняли велосипед. Дело поставили на контроль, фотографию велосипеда роздали сотрудникам и негласным агентам. Опера сбились с ног, пытаясь найти пропажу.

«Чем же вызвано такое внимание? — ехидно спросит читатель. — Что это за велосипед особый?»

Для кого-то, наверное, это обычная игрушка. Только стоит она 4000 долларов, что эквивалентно цене отечественного автомобиля. Такой вот велосипедик…

Есть на ВВЦ и специфические точки. Там у простодушных провинциалов и московских лохов гораздо больше шансов попасть впросак. У главного входа по традиции работают липецкие лохотронщики. Они, видимо, имеют бронебойную «крышу». Непримиримую борьбу с ними ведут уже не первый год, Но, невзирая на эти трудности, «станки» не исчезают с площади у центрального входа, а число обобранных не уменьшается. Вывод напрашивается сам собой.

У фонтана «Каменный цветок», где так любят фотографироваться посетители, не покладая рук посменно трудятся две бригады «ломщиков». Схема, по которой они действуют, десятки раз описана не только в учебниках криминалистики, но и в периодике и в художественной литературе. Тем не менее число обманутых не уменьшается. Поэтому, в профилактических целях, нелишне напомнить о том, как именно совершается мошенничество.

Люди редко приезжают на ВВЦ с пустым кошельком. Хозяйки всегда держат в сумочке, как минимум, тысячу-другую. Хотя тех, кто занимается «ломкой», интересуют более состоятельные клиенты. И они, выбрав из сотен прохожих потенциальную жертву, редко ошибаются. Мошенники не только ловкие и умелые фокусники, они еще и психологи, тонкие физиономисты.

Определив объект, жулик встает рядом и незаметно роняет на асфальт пачку денег.

— Ой, — восклицает он с таким расчетом, чтобы привлечь внимание жертвы, — кто-то деньги выронил. Это не ваши? Проверьте!

«Объект» инстинктивно хватается за карман:

— Нет, нет, мои на месте…

— Надо же. — Жулик демонстративно пересчитывает купюры. — Пять тысяч рублей. Вот не повезло кому-то! Вы не видели, кто уронил?

— Нет. — Лох с интересом (его-то деньги на месте, бояться нечего, а тут — такой случай) смотрит на изображающего смятение «ломщика».

— Знаете что, — мошенник быстро оглядывается по сторонам и заговорщически понижает голос, — раз уж хозяин не нашелся, давайте поделим деньги пополам.

— Ну-у-у, даже не знаю, — растерянно тянет лох. Но глаза выдают его с головой. В них появляется блеск. Все-таки трудно устоять перед соблазном получить на пустом месте две с половиной тысячи.

— Что вы стесняетесь, — не унимается жулик. — Не в милицию же нам сдавать деньги! Да и адрес на них не написан…

— Ладно. — Лох кивает и жадно смотрит на пачку банкнотов, которые начинает пересчитывать мошенник. И тут…

— Эй, послушайте! — Голос возникшего рядом человека дрожит от возмущения. — Это мои деньги! Как вам не стыдно? Вы только что подобрали мои деньги.

Еще немного, и голос «хозяина» банкнотов сорвется на крик.

Мошенник и «хозяин» заодно. Но лох об этом не подозревает. Ему скандала не хочется, да и чужих денег не нужно. Он торопится успокоить нервного гражданина.

— Конечно, — скороговоркой произносит жертва, не подозревая, что попала в капкан, — конечно. Возьмите свои деньги. Мы с товарищем не знали, чьи они.

«Товарищ» протягивает «хозяину» пачку. Тот, нахмурив брови, быстро пересчитывает купюры. Хмурится еще больше. Снова пересчитывает.

— Здесь половина суммы, — заводится он и впивается взглядом в лицо лоха. — У меня было десять тысяч. Я на стиральную машину откладывал.

— Мы нашли пять, — пытается оправдаться лох.

— Что значит — пять? — вскрикивает «хозяин». — Небось уже набили карман, а теперь в благородство играете!

— Ну, знаете, — робко возражает лох.

— Покажите кошелек, — напористо требует «хозяин», — я свои купюры переписал по номерам.

Лох колеблется: показывать — не показывать. Тут в диалог вступает мошенник.

— Да покажите вы ему свои деньги, — как можно спокойнее обращается он к жертве, — мы ему все возвращаем, а он еще недоволен.

Лох достает из куртки пачку денег, перетянутую резинкой:

— Вот мои деньги. Убедитесь.

— Ну-ка, — строго говорит «хозяин», — разрешите пересчитать… Да не убегу же я с вашими рублями.

Он берет в руки чужие деньги и, делая вид, что рассматривает номера банкнотов, долго мусолит их пальцами.

— Да, — уважительно произносит он, — это ваши.

«Хозяин» возвращает пачку лоху и переводит взгляд на компаньона-мошенника, который начинает вдруг нервничать.

— Покажите ваш кошелек, — хватает его за рукав «хозяин».

Неожиданно мошенник выдергивает руку и бросается в толпу. За ним с криком «Подлец!» бежит липовый хозяин.

Лох ошарашенно смотрит им вслед. Затем, заметив на себе любопытные взгляды, торопливо уходит прочь. Он не подозревает, что вместо денег, пересчитанных «хозяином», у него в кармане пачка резаной бумаги, перетянутая той же резинкой…

Заявления о подобных случаях в отдел милиции ВВЦ поступают постоянно. Иногда оперативникам удается отловить жуликов. Но на место одних приходят другие, не менее успешно разыгрывающие мини-спектакли у фонтана. Что касается лохов, то они в «представлениях» хоть и играют «с листа», но всегда с неизменным успехом. Не для себя, конечно, а для мошенников…

По тому же принципу, играя на слабостях и недостаточной информированности людей, действует и процветает так называемый туристический бизнес — клубный отдых, или «таймшер».

У павильона «Газовая промышленность» гостям выставки предложат заключить очень выгодный на первый взгляд контракт, предоставляющий возможность отдохнуть за границей всей семьей. Вежливые улыбчивые зазывалы будут жонглировать названиями известных курортов, предлагать баснословно низкие цены, прельщать перспективой чуть ли не пожизненного отдыха в роскошных апартаментах.

Подписав договор, люди после понимают, что контракты вовсе не такие уж выгодные: ехать можно только туда, куда предложит фирма, места отдыха отнюдь не блещут комфортом, а в сравнении с условиями, предлагаемыми другими агентствами, «таймшер» оказывается обыкновенной обдираловкой. Но, снявши голову… Формально прицепиться к туристической фирме нельзя. И жалобы на недобросовестных и непорядочных предпринимателей, которые люди, разочарованные сервисом и непомерно высокой ценой отдыха, пишут в «компетентные» органы, остаются без правовой оценки.

В павильоне «Космос», кроме разнообразной электроники, предлагаемой выходцами из Малайзии, Таиланда, Вьетнама, Китая, Ирана и Ближнего Востока, некоторое время назад торговали и испанской мебелью. В уютном салоне демонстрировали изысканные и комфортные образцы товаров и предлагали внести задаток. Просили недорого, и люди охотно совершали сделку.

Мебельный бизнес процветал довольно долго. Фирма успела заключить 16 договоров, пока ее директора не арестовали за мошенничество и финансовые махинации.

Можно продолжить подобные примеры. На ВВЦ проходимцев и жуликов хватает. А объемы скрываемых от налоговых служб финансовых потоков способны контузить воображение самого искушенного бухгалтера. Тем не менее в Москве есть рынок, который легко обойдет ВВЦ по любому из показателей. В том числе и по масштабам развития теневой экономики.

«ЧЕРНАЯ ДЫРА»

Слово «Лужники» у каждого поколения москвичей вызывает свои ассоциации. Для людей постарше — это волнующие футбольные и хоккейные матчи, уютные тенистые аллеи парка, чистый ухоженный простор… У тех, кто помоложе, возникает другая картина: пестрая горластая многотысячная толпа, бескрайние ряды торговых шатров, лабиринты импровизированных витрин со всевозможным товаром.

Оптовый рынок в Лужниках — крупнейший в столице. Кажется, что здесь без труда можно одеть и обуть весь город.

Впрочем, рынок тот же город. Со своими улицами, где «прописаны» конкретные люди, определенными микрорайонами, общепринятыми нормами поведения, законами и разделением труда. Кто-то торгует, кто-то обслуживает торгующих — развозит горячую еду на тележках и в термосах, кто-то зорко следит за порядком, кто-то снует в толпе, охотясь за чужими кошельками и сумками…

Человеку со стороны, попадающему на рынок два-три раза в год, здесь сориентироваться трудно, как в дремучем лесу или в джунглях. На самом деле рынок — даже такой огромный, как «Лужники», — единый организм, большая коммуналка, где каждый друг про друга все знает. Иное дело, что никто в этом не признается. Зачем лишние проблемы? Лучше притвориться, что ничего дальше собственного прилавка не видишь. Оно и понятно: меньше знаешь — лучше спишь.

Но согласитесь, если ежедневно общаетесь с человеком, разве вам не будет известна его подноготная?

Этот сосед униженно «отстегивает» всем — местным охранникам, муниципалам, бандитам… А тот с охраной разговаривает «через губу», у него «крыша» «конторская», не подступишься! Вьетнамец, продающий мелочевку, платит только контролерам. У них, внучат дедушки Хо, своя система оплаты. Еще в начале седьмого к раскладывающим товар вьетнамцам подходит гонец-охранник и собирает паспорта «для проверки». По заведенному порядку в 7. 00 за паспортами отправляется представитель «общины» и обменивает документы на кругленькую сумму «зеленых».

Сухая ложка рот дерет, а помажешь — и хорошо будет. Русскую народную мудрость усвоили не только коренные жители столицы и вьетнамские челноки. По этому же принципу действуют азербайджанцы, торгующие кожей и текстилем, таджики и узбеки, развешивающие яркие, ручной работы ковры и циновки, украинцы и молдаване, предлагающие товар из Восточной Европы.

Александр Б. торгует в Лужниках уже седьмой год. Он согласился рассказать о невидимой жизни Лужи, как между собой называют рынок старожилы, но фамилию просил не называть:

— Я продаю газеты и журналы. Заработок невелик, но на жизнь хватает. Начинал один, постепенно «поднялся». Сейчас у меня четыре «точки», люди работают в две смены. Место бойкое, товар не залеживается. Особенно еженедельники, где есть что почитать, кроссворды, программа телевидения.

— Кто торгует на рынке?

— В основном перекупщики, — отвечает Александр. — Не сами, конечно, а нанятые ими люди. Главным образом приезжие, кто не имеет постоянной прописки. С ними легче договориться о зарплате. Не устраивают деньги — иди на все четыре стороны.

— Сколько стоит место на рынке?

— Этого никто не знает. Официально цифры одни, а на деле… Попробуйте купить место. Если нет выходов на руководство, лучше сразу отказаться, только время зря потеряете. Недавно мой родственник из Владимира пытался получить разрешение на торговлю. Весь день его футболили от одного чиновника к другому. Так концов и не нашел.

— А ты платишь?

— Неужели нет, — смеется мой собеседник. — С утра начинается… Сначала свежую прессу начальству. За ней гонец приходит. Потом, ближе к обеду, подтягивается чо-повец. Он собирает по полтиннику. Сержант от муниципалов берет сотку в день. К тому же постоянно по рядам ходят представители администрации. Собирают на все, что угодно: саночистку, экологию, ремонт… Это не считая официальной проплаты за место. К ней ведь тоже «прицеп» добавляешь. Не по ведомости, разумеется. Раньше нас обдирал только криминал. То одни братки подвалят, то другие. Теперь пирамида вытянулась наверх, а поборы идут без конца. Милицейская мафия лет шесть назад появилась. Но в то время так не брали, стеснялись, что ли, или не привыкли. Сейчас нет страшнее человека, чем сержант. На зарплату ему не выжить. И он берет не моргнув глазом, у кого деньгами, у кого трусами или галстуками. Аппетит приходит во время еды.

— Душат?

Мой собеседник машет рукой:

— Мы привыкли, живем. У меня, правда, дополнительная сложность из-за мелочи. Газеты и журналы товар не дорогостоящий. Люди расплачиваются мелкими деньгами. В конце дня проблема: мешок «серебра» — куда с ним идти? Но я приспособился. Договорился с ближайшей аптекой. Там мелочь берут…

Конфликтов на рынке практически не происходит. А если и случаются, то администрация предпочитает не выносить сор из избы. Лишь однажды страсти дошли до крайнего предела и выплеснулись наружу.

От ножевых ранений скончался молодой азербайджанец. Кто был виновником трагедии, осталось неясно. Говорили, что торговец не согласился с налогом, которым его обложили охранники. Последние наотрез от этого отказывались.

Азербайджанцы, составляющие большинство торгующих в Лужниках, приехавшей на место происшествия следственно-оперативной группе выдать тело соплеменника не захотели. Положив убитого на плечи, понесли его по Комсомольскому проспекту к центру. Скоро около тысячи человек перекрыло движение по магистрали. Ситуация едва не вышла из-под контроля. Лишь группы ОМОНа и усиленные наряды милиции сумели рассеять толпу. Тело убитого доставили в морг, а конфликт потихоньку удалось замять.

Ходят слухи, что лужниковский рынок «стоит» под солнцевскими, создавшими соответствующую легальную охранную структуру. Так ли это — ответить нелегко. «Лужники» — самая мощная торговая площадка города, но их финансовая и организационная деятельность покрыта завесой тайны и умолчания. И, несмотря на видимость открытости, рынок невольно ассоциируется с гигантской «черной дырой», где крутятся сотни миллионов, никем не подсчитанные и не учтенные.

И все же некоторое представление о влиятельности хозяев лужниковского рынка я составил. Знакомый оперативник (нетрудно догадаться, что и он попросил сохранить анонимность) рассказал историю, из-за которой едва не потерял работу.

К нему, занимавшему должность начальника отдела Московского управления по борьбе с экономическими преступлениями, пришли представители известной итальянской обувной фирмы. Коммерсанты торговали в Лужниках. Бизнес шел успешно. Обувь пользовалась спросом, рекламаций со стороны покупателей не возникало. Пока вдруг рядом не появилась группа дагестанцев, торгующая обувью с теми же реквизитами.

Дагестанцы сбывали товар по цене, которая оказалась даже ниже закупочной. Покупатели, в том числе и оптовики, стали брать обувь у них. Но скоро возникли проблемы. Кавказцы сбывали левый товар, использовали знак фирмы незаконно, а качество их обуви не выдерживало никакой критики. Когда фирмачи потребовали убрать подделки, конкуренты только посмеялись им в лицо: «Скорее мы вас отсюда вытряхнем, чем наш товар уйдет с рынка».

Оперативники УБЭП отправились в Лужники, еще не представляя, в какую историю втягиваются.

У дагестанцев не нашлось ни договора с фирмой, ни лицензии на торговлю, ни даже таможенных документов. Прокуратура возбудила уголовное дело, «фирменная» обувь была отправлена на экспертизу, результаты которой заслуживают особого комментария. Согласно заключению экспертов санэпидстанции города Москвы, дагестанский товар являлся вредным для здоровья и подлежал тщательной утилизации и уничтожению. Казалось бы, вопрос не имел двоякого толкования. Но выяснилось, что все не так просто…

Начались звонки начальнику отдела УБЭП. Дескать, зачем обострять ситуацию, давай разойдемся миром. Не найдя отклика, хозяева липового товара стали угрожать. И это не помогло. Тогда они подключили людей «наверху». Оперативника вызвали на ковер к руководству столичного ГУВД, где предложили уйти по-хорошему…

Вот такая история. Кстати, дагестанцы поменяли вывеску и продолжают торговать в Лужниках. А несговорчивый оперативник сменил место службы.

«СЧАСТЛИВЫЙ» БИЛЕТИК

Рынки на ВВЦ и в Лужниках — монстры оптовой торговли. Все остальные не дотягивают до их объема продаж. Однако и такие рынки, как «АСТ» в Черкизове и рынок в Выхине, даже по московским меркам относятся к великанам.

По некоторым оценкам, теневые сборы с арендаторов на «АСТ» достигают трех миллионов долларов. Здесь целая сеть рынков — вещевых и продуктовых. Есть китайский рынок, афганский, ряды сельскохозяйственных товаров, спортивных, строительных, детских… При этом цены в Черкизове считаются самыми низкими. В любой день здесь толпы покупателей, а отсюда — очень высокая рентабельность торговых мест.

Заправляют делами на «АСТ» азербайджанцы, работают на рынке семьями, большую часть доходов отправляя домой в Баку. В среднем семья получает до 30 тысяч долларов в месяц. Естественно, деньги не проходят ни по каким документам, они — часть невидимого оборота черкизовской торговли.

Не так давно сотрудники московского УБЭП проводили проверку в китайском секторе «АСТ». Участник рейда полковник милиции Михаил Балакин рассказал, что в одном из павильонов оперативники обнаружили 250 тысяч неучтенных долларов. Хозяина денег так и не нашлось. Китайцы не захотели отвечать на неудобные вопросы и предпочли потерять четверть миллиона «зеленых».

О суммах, которыми владеют реальные хозяева «АСТ», можно судить по такому примеру. Когда прокуратура возбудила против влиятельного черкизовского теневика уголовное дело, он не долго томился за решеткой. Его друзья нашли выходы на нужного человека, и вскоре подозреваемый в незаконных финансовых операциях был отпущен на свободу. По оперативным данным, изменение меры пресечения стоило ни много ни мало шесть миллионов долларов.

Хотя цены в Черкизове самые низкие, они, как и все, что там творится, строго контролируются специальной группой доверенныхлиц. Отслеживается, кто пришел, что продает, по какой цене. Если продавец начнет проявлять слишком большую независимость, его предупредят. А если это не поможет — просто выкинут с рынка.

За порядком на территории следит официально зарегистрированное частное охранное предприятие. Его сотрудники занимаются также физической защитой руководства рынка.

Непосредственно за прилавком стоят вовсе не кавказцы. В Черкизове, как и на большинстве московских рынков, трудятся нанятые продавцы — хохлушки, молдаванки, жители Подмосковья. Они получают от 100 рублей в день. Немного, конечно, но кто мешает им зарабатывать старым, как и сам рынок, способом — обвесом.

Если раньше обманывали на три-четыре грамма, то теперь обвес достигает и 300, и 400 граммов! Способов «утяжелить» товар множество. Самый простой — растянуть пружину безмена или использовать специально подготовленные гири. Возможно, где-то реклама и является двигателем торговли, но только не на наших рынках. Здесь главным локомотивом, тянущим торговлю вперед, по-прежнему остается умеренный и систематический обман покупателя.

Понять продавцов можно. Условия, в которых приходится работать, заставляют ловчить или идти на откровенную уголовщину. На большинстве московских бензоколонок, например, высокооктановый бензин на треть разбавляют низкосортным. Иногда подмешивают компоненты ракетного топлива или нафталин.

Как признался мне в доверительной беседе владелец сети автозаправок: «Если торговать по-честному — получится себе в убыток. Кроме законных налогов, кому только не платим: бандитской «крыше», чиновникам местной управы, муниципалам, пожарным, экологам, торговой инспекции… »

Объяснение логичное, только потребителю от этого не легче.

Рынок в Выхине, носящий официальное название «Альтаир-1», на первый взгляд не удивляет размерами. Но это обманчивое впечатление. Его территория тянется вдоль железнодорожного полотна казанского направления от автобусного круга у станции метро аж до Кольцевой дороги. Лабиринты торговых рядов, узкие «улочки», сформировавшиеся из плотно сдвинутых контейнеров, крытые павильоны и ангары, шатры и навесы…

За час до моего появления на рыночной площади случилось ЧП — лохотронщики «обули» очередную жертву. Приехавшую за покупками женщину «развели» на две «тонны» баксов и четырнадцать тысяч рублей. Я застал окончание истории: толпа зевак следила за объяснениями жертвы с нарядом милиции.

Наивная москвичка наткнулась на «станок» лохотрона по дороге к рынку. Остановилась из любопытства, поглядела. Ее сразу «срисовали» парни из бригады и начали работать на публику.

Один из «верхних», как на жаргоне лохотронщиков называют подставных игроков, легко получил десять тысяч рублей — «угадал» номер в лотерее. И женщина «повелась».

Ставки мизерные, рассчитанные на самого осторожного человека. Билетик стоит полтинник, а выигрыш-до нескольких тысяч долларов. Против такого соблазна устоять трудно. К тому же, на свою беду, домохозяйка оказалась азартной.

Подставной за минуты обрел целое состояние. Причем деньги получил сразу. Крутивший барабан крупье с напускной мрачностью на глазах у всех отсчитал «счастливчику» пачку пятисотрублевок. Удачливый парень, хорошо зная свою роль, делал вид, что безмерно рад свалившемуся на него счастью. Он ошалело смотрел по сторонам, демонстрируя зевакам только что полученные деньги.

Возможно, это и толкнуло домохозяйку на авантюру. Она шагнула к столику:

— Дайте билет!

Лохотронщик-крупье тут же выдал жертве картонный билетик.

— Ваш номер пятнадцать, женщина, не потеряйте, — заученной скороговоркой выпалил он. — Делайте ставки, господа! Риск — минимальный, выигрыш — максимальный!

Наконец барабан закрутился. Сделавшие ставки, среди которых почти все были из одной компании, впились взглядом в выпавшую фишку.

— Выиграл номер пятнадцать! — объявил банкомет. — У кого пятнадцатый?

Женщина радостно протиснулась к столику:

— У меня, у меня. Я выиграла!

Крупье сверил протянутый билетик с номером выпавшего:

— Ваш выигрыш — триста рублей. Получите деньги, пожалуйста.

Домохозяйка получила три хрустящие сотенные купюры и остановилась в нерешительности, знакомой каждому увлекающемуся игроку: продолжать или остановиться? За ней внимательно следили жулики из «группы поддержки». Угадав эмоциональное состояние женщины, они активно подключились к действию.

— Вчера мужчина бошевский холодильник выиграл, — как бы невзначай произнесла стоявшая рядом девушка, — а начинал тоже стрех сотен. Счастливое число.

— Если фишка прет-надо играть, — поддержал ее парень в спортивном костюме. — Игра смелых любит.

Домохозяйка, у которой полчаса назад и в мыслях не было испытывать судьбу, снова решила рискнуть.

— Дайте еще билет, — протянула она деньги банкомету.

— Вам один или на все?

На мгновение женщина задумалась, затем махнула рукой:

— На все!

Барабан закрутился, в спину домохозяйке напряженно дышали другие игроки. Наконец крупье объявил:

— Выигрыш — тридцать тысяч рублей. Выигрышный номер. — Он сделал паузу, толпа вокруг притихла, и банкомет выдохнул: — Сорок семь!

Женщина взглянула на свои билеты и радостно улыбнулась. На одной карточке была напечатана цифра «47».

— Я выиграла! — услышала она неожиданно для себя чей-то голос со стороны. — У меня сорок седьмая карта!

К столику протиснулась крашеная блондинка лет тридцати. Ее говорок выдавал украинское происхождение.

— Пожалуйста, заплатите мой выигрыш, — распевно произнесла она.

Домохозяйка поспешно сделала шаг вперед:

— У меня тоже выигрышный номер. Вот смотрите…

Крупье недоверчиво взял в руки второй билет:

— По нашим правилам, в случае совпадения двух номеров выигрыш не делится, а выдается тому, кто побеждает в аукционе.

— Почему не делится? — заволновалась домохозяйка. — Раз два человека имеют одинаковые номера — делите деньги пополам.

— Это еще зачем? — уверенно возразила блондинка. — Я первая объявила, значит — мне выигрыш!

Напряженную ситуацию разрешил банкомет.

— Гражданка, — осадил он крашеную даму, — по правилам лотереи не имеет значения, кто первым объявил номер. Приз получает тот, кто выигрывает аукцион. Вы будете участвовать?

— Конечно, — зло ответила блондинка, — я свой выигрыш не отдам.

— А вы? — Ведущий взглянул на тетку-домохозяйку.

Та заколебалась, но вновь вмешались стоявшие рядом молодые люди.

— Соглашайтесь, — затараторили они, — разве можно от таких денег отказываться!

— Да, — кивнула женщина.

— Условия аукциона таковы, — пояснил банкомет, — кто внесет в кассу большую сумму, тот становится победителем и забирает выигрыш и деньги, полученные от аукциона. Правила понятны?

Если бы домохозяйка знала, что все вокруг — банкомет-аукционист, ее соперница-блондинка, стоящие за спиной доброжелатели и даже большая часть зрителей — прекрасно друг друга знают и разыгрывают привычный спектакль, то она бросилась бы прочь, оставив «законный» выигрыш и надежды на его получение. Но, увы, жертва об этом не подозревала.

Ход дальнейших событий предугадать было нетрудно. Участницы аукциона поочередно вносили ведущему по сто рублей. Скоро отданная домохозяйкой сумма превысила две тысячи, затем три, пять, десять… Торг продолжался. Соперница легко перебивала цены, вытаскивая из сумочки все новые купюры. Наивной домохозяйке не могло прийти в голову, что мошенница отдает ведущему ее же деньги, которые тот незаметно передавал блондинке через помощников.

Наконец женщина с ужасом обнаружила, что вносит последнюю сотенную. Соперница ответила такой же купюрой. Ведущий, увидев замешательство жертвы, произнес заученную фразу:

— По условиям аукциона проигравшим считается тот, кто не сможет продолжить торг в течение трех минут. Я включаю секундомер… Время пошло.

Домохозяйка растерянно переводила взгляд со своего кошелька на пакет в руках ведущего, в котором исчезли все ее деньги.

Уловив состояние жертвы, стоявший рядом парень негромко произнес:

— Хотите, одолжу денег. Жалко вас, удачу упускаете. У этой, — он кивнул в сторону крашеной, — наверняка последняя сотня осталась. Решайтесь. Долг потом отдадите. Я вам верю.

Поколебавшись, домохозяйка взяла взаймы у «грузчика», так среди мошенников зовутся «благородные» помощники жертв, тысячу рублей. Но и эти деньги исчезли в банке ведущего. Снова включили счетчик. На этот раз жертве хватило ума отказаться от торга. Как завороженная она смотрела на пакет с деньгами, который ведущий вручил победительнице аукциона: блондинка получила выигрыш лотереи — плотную пачку купюр. После чего крашеная дамочка мгновенно растворилась в толпе, а крупье зычным голосом объявил о начале нового розыгрыша.

Из оцепенения домохозяйку вывел знакомый голос. Только теперь в нем звучали новые нотки — жесткие и требовательные.

— Женщина, я вам тысячу в долг давал. Вернуть надо.

Рядом с «грузчиком» возник второй парень. Его роль была понятна.

— Да-да, — с чуть заметной угрозой произнес он, — я свидетель, как она в долг брала.

— Ну, отдавать будем? — теребил убитую случившимся домохозяйку «грузчик». — Я тысячу дарить не собираюсь.

— Хорошо, у меня дома есть, я верну…

В конце концов женщина договорилась, что съездит на машине домой и привезет взятые в долг деньги в Выхино. Парень поверил на слово и сказал, где будет ждать через час.

Но, вернувшись назад на рынок, домохозяйка не нашла не только «порядочного» парня, но и следов самих лохотронщиков. Пятачок на площади, где стоял столик, оказался пуст.

Тут у жертвы обмана и открылись глаза. Она побежала в милицию…

Со стороны может показаться, что лохотрон — занятие для убогих, сирых и тупых. Конечно, мошенников этой категории интеллектуалами не назовешь. Но в недостатке ловкости, знания психологии людей и, как это ни странно звучит, высокой дисциплины им не откажешь.

Раньше лохотронщики различных мастей — от наперсточников до организаторов электронных тотализаторов — трудились, имея страховку на случай конфликта с правоохранительными органами. Тогда еще можно было получить лицензию на проведение лотерей и игр, под прикрытием которых и обманывались наивные чудаки. Года три назад, по инициативе сотрудников МУРа, этот вопрос был рассмотрен Правительством Москвы, и все лицензии у мошенников отобрали.

Тем не менее в столице по-прежнему действуют десятки групп, промыслом которых остается старый добрый лохотрон. Это могут быть лотереи, видоизмененные рулетки, лошадки, движущиеся по пронумерованным дорожкам монитора, и даже тараканьи бега. Суть остается прежней: найти лоха, «раскрутить» его на возможно большую сумму и исчезнуть до того, как начнется скандал и нагрянет милиция.

Кто только не оказывался жертвой мошенников: приезжие челноки с рынков и коренные москвичи, профессора и рабочие, звезды эстрады и сотрудники прокуратуры. Даже народный избранник Сергей Ковалев, возглавлявший комитет по правам человека Госдумы, не смог совладать с искушением и проиграл две тысячи долларов на площадке перед метро «Текстильщики». Правда, он сумел вернуть деньги, поспешив с заявлением в милицию. Уважаемому человеку отдали все до копейки. Что, кстати, подтверждает хорошую организацию подпольного лохотрона.

Возвращают деньги не только слугам народа. Бригадиры мошенников люди непростые. Руководить группой из 18–20 человек, да еще каких… Бригадиры не только расставляют «станки», назначают крупье, «верхних», «грузчиков», продумывают контрнаблюдение, но ведут строгий контроль денег, учитывают, кто играет и против кого играют.

Как-то раз в отделение милиции рядом с Выхином пришел потерпевший. Он утверждал, что лохотронщики обманом отняли у него несколько тысяч рублей. Стражи порядка отправились с потерпевшим на место преступления. Каково же было удивление милиционеров и разочарование «жертвы», когда бригадир лохотронщиков представил точный финансовый отчет о «лотерее» и вывел «обиженного» на чистую воду. После этого претензии стражей порядка возникли уже к истцу.

Бригадиры люди непростые. Связи в милиции позволяют им обходить «острые углы» и балансировать «на грани фола». В Лужниках, например, на территории 135-го отделения милиции, лохотронщики успешно трудились почти четыре года. Можно ли было их не заметить? Ведь на рынке находилась не одна и не две точки. Около двух десятков «станков» ежедневно расставлялись в Лужниках, а с учетом «верхних», «нижних», «грузчиков» и бригадиров на обслуживании лохотрона было задействовано свыше 500 человек!

О доходах жуликов можно получить представление по «зарплате», которую бригадир выплачивал рядовым бойцам — «верхним», тем, кто осуществлял контрнаблюдение, активно вовлекал жертв, изображая массовку, оттирал от столика нежелательных свидетелей и скандалистов. Так вот, «верхние» получали до тысячи долларов в день! Сколько же осталось в карманах организатора мошенничества, который вовремя бросился в бега и до сей поры не найден?

За прошлый год сразу несколько групп лохотронщиков отправились за решетку. В МУРе разработали схему, по которой сложнодоказуемое мошенничество проходит в суде без проблем. Но, несмотря на это, число «станков» и обманутых лохов не уменьшается. Может быть, и здесь действуют законы рынка: спрос рождает предложение?

ГРУЗИТЕ АВТОМАТЫ БОЧКАМИ

Выхино — место бойкое. Рядом станция метро и пригородных электричек рязанского направления. До трех вокзалов рукой подать — десять-пятнадцать минут езды. По обе стороны железной дороги густонаселенные микрорайоны отнюдь не элитной застройки. Поэтому на рынке всегда толчея.

Самые выгодные места там, где рассекается людской поток. Покупатель без всяких усилий со стороны продавца оказывается перед прилавком. Поэтому у входа на рынок места стоят от 200 рублей и выше. Чем дальше от ворот, тем ниже расценки. В среднем ежедневно торговец платит за место 120–150 рублей. Это не считая разовых дополнительных взносов. Не частых, но регулярных, как на любом другом рынке.

Двойная бухгалтерия существует и для владельцев крупных павильонов. Аренда «для своего» человека стоит 800 долларов. Если торговец приходит «со стороны», то ему сдают помещение за 2, 5 тысячи долларов. В дальнейшем ежемесячно хозяин павильона платит около 10 тысяч рублей. Из них официально по ведомости проходит только 4 тысячи. Остальное растекается по карманам чиновников различного уровня.

Любой службе, надзирающей за порядком торговли, условиями хранения товаров, состоянием техники противопожарной безопасности и соблюдением правил санги-гиены, в Выхине есть к чему придраться. В этом рынок ничем от других не отличается. Поэтому, когда приезжают «неожиданные» проверки из округа или мэрии, весь рынок заранее закрывается. Могут объявить санитарный день, проверку экологической безопасности…

Старожилы объяснили, что руководители рынка и владельцы большинства павильонов — все бывшие сотрудники милиции. Связи помогают улаживать проблемы не только с властями, но и с братвой. Серьезных конфликтов в Выхине давно не случалось. Как апокриф ранних рыночных отношений здесь вспоминают попытку взрыва павильона «Ювелирные изделия» у центральной площади.

Бомбу с часовым механизмом обнаружил сам хозяин магазина. (Говорят, он кому-то недоплатил или проплатил, да не тем…) Увидев проводки, будильник, батарейки и прочие составляющие адской машины, коммерсант в ужасе выбежал к народу и посулил любому, кто унесет бомбу из павильона, награду в 5000 долларов. Желающих рисковать не нашлось. Но и судьба оказалась благосклонной к торговцу-ювелиру. Бомбу успела обезвредить подъехавшая оперативная группа ФСБ.

Другие истории не получали такой широкой огласки, а потому малоизвестны завсегдатаям рынка. Вот одна из них, рассказанная сыщиками спецотдела МУРа.

Молодой парень у входа в метро привлек внимание необычным поведением. Он вглядывался в лица прохожих и, выбрав по какому-то признаку подходящего, обращался к нему с вопросом. Что парень спрашивал, услышать было невозможно. Но реакция людей оказывалась одинаковой. Они шарахались в сторону и ускоряли шаг.

Старший опергруппы Борис Кузовлев решил узнать, чем же отпугивал прохожих странный юноша.

Сыщик смешался с толпой и двинулся в его сторону. Маневр удался. Кузовлев как бы в задумчивости натолкнулся на парня и вдруг услышал:

— Купи взрывчатку, мужик. Дорого не прошу!

От неожиданности оперативник остановился. А парень, увидев, наконец, заинтересованность, повторил:

— Купи взрывчатку. Подешевке отдаю, деньги нужны…

Кузовлев, чтобы не вызвать подозрений, грубо его оборвал:

— Ты бы еще через матюгальник атомную бомбу купить предложил. — Затем оглядел парня, на вид которому было не больше шестнадцати лет, и предложил: — Что, прямо здесь и будем товар смотреть? Я гляжу, ты в ментовке давно не был. Пойдем-ка в сторону, там потолкуем…

Отошли к пустырю за жилыми домами, остановились.

— Показывай взрывчатку.

Парень вынул из кармана небольшую пробирку. В ней находилось полупрозрачное вещество.

— Тринитротолуол, — пояснил он, — эффективность стопроцентная!

Сыщик повертел странную пробирку в руках:

— Нет, такое мне не подходит. Может, вещь и хорошая, но я привык работать с настоящей бомбой.

— Могу и бомбу сделать, — спокойно ответил юный террорист, — тебе с часовым механизмом или без?

Сыщик решил, что упускать умельца никак нельзя, и предложил:

— Можно и с механизмом. Главное — чтоб вещь была серьезная, а не стекляшка с вазелином.

После непродолжительных переговоров сошлись на трехстах «зеленых». Парень пообещал привезти через два дня настоящее взрывное устройство, эквивалентное по мощности полутора килограммам тротила. В назначенное время Борис Кузовлев и его коллеги Евгений Кузнецов, Тахир Типаев и Алексей Сенников заняли места вокруг пустыря, где должна была состояться сделка.

Задержание происходило внешне абсолютно буднично. Парень, не подозревавший, кто его покупатель, подошел к сыщику. Кузовлев попросил показать товар. Продавец раскрыл пакет: внутри лежала коробка, от которой к простому бытовому будильнику тянулись тонкие проводки.

— Беру! — произнес оперативник и быстро защелкнул на запястьях продавца стальные браслеты.

Незадачливый террорист не сразу даже осознал, что произошло. Какое-то время он ошеломленно озирался по сторонам, глядя на лица подбежавших Сенникова и Кузнецова. И, только догадавшись, что его обвели вокруг пальца, проявил свой нрав. Выразив все, что думает о «покупателях», он немного успокоился и произнес: «Жаль, что не сделал дистанционный взрыватель. Всех бы вас в клочья разнесло…»

Одиннадцатиклассник из поселка Дивово Рязанской области не осуществил эту идею по весьма банальной причине. Для изготовления микросхемы дистанционно управляемой бомбы ему не хватило каких-то десяти рублей. К счастью, денег у доморощенного террориста не водилось. Как говорится: бодливой корове…

Задержание парня с бомбой не единственная операция по изъятию оружия и взрывчатых веществ в районе Выхина. Недавно оперативники познакомились с другим «купцом». Тот предлагал целый арсенал: автомат Калашникова, пистолет «ТТ» и гранату Ф-1.

Цена была более чем умеренной. «Купец» просил за любой из упомянутых предметов 400 рублей. Столь скромные запросы он объяснил просто: «На дозу героина не хватает. Мне уколоться срочно надо. Если не достану — через пару часов ломка начнется».

Ударили по рукам, поехали за товаром. Сокровища торговец прятал в гараже. На дозу героина денег он так и не получил. Зато сыщики изъяли новехонький, в промасленном пергаменте «АКСУ-74», самодельный автомат типа израильского «узи», револьвер «наган», пистолет «ИЖ-35», а также четыре гранаты Ф-1, более трехсот патронов, глушитель и несколько тротиловых шашек.

Продавец оружия был законченным наркоманом. В том же гараже сыщики отыскали емкость с тремя килограммами опия-сырца (стоимость зелья примерно 25 тысяч долларов). Но легкий наркотик владельцу арсенала уже не годился. Ему нужен был героин.

Происхождение арсенала опустившегося наркомана сыщики объясняют так: оружие и взрывчатка принадлежали местной преступной группировке. Банда была разгромлена, уцелел единственный ее член. Использовать арсенал по назначению севший на иглу наркоман не мог, попытался обменять на зелье, но оказался неразборчив в покупателях.

В другой раз сыщики вышли на человека, предлагавшего продать партию автоматов Калашникова. Сначала он сунулся было с «горячим» товаром на рынок, но азербайджанцы предпочли с таким оптовиком не связываться. Оперативники же, понятно, за предложение приобрести дюжину «АКМ» по бросовой цене ухватились. Проблема оказалась в другом.

Продавец осторожничал. Не везти же стволы вместе с «цинками» патронов в Выхино на бортовой «Газели»? На каком-то этапе решили, что оружие лучше всего доставить в бочках из-под соленых огурцов. В конце концов образец товара, с укороченным стволом и полным боекомплектом, привезли на рынок для смотрин… под сиденьем инвалидного кресла-каталки. Трудность при оформлении изъятия оружия была в том, что инвалидное кресло никак не пролезало через узкую дверь местной комнаты милиции…

ВЫПИЛ ПИВА — ОЧНУЛСЯ В ТРУСАХ

Первые продавцы появляются в Выхине около шести утра. Бабки из подмосковных деревень раскладывают простенький товар в подземном переходе и около платформы на ящиках. Они торопятся сбыть укроп, соленья, грибы, яблоки, хрен и прочие деликатесы здешних широт, пока не открылся большой рынок.

Тем временем на оптовом «Альтаире» начинается новый день. Фуры с баз и из российской глубинки выстраиваются у въездных ворот. Хочешь сдать товар — плати. Причем чаще всего платить приходится дважды. Как в той присказке: вход — рубль, а выход — два!

Подъезжают охранники местного ЧОПа. Они патрулируют территорию в форме казаков, неторопливо, с достоинством осматривая владения. Те, кто торгует на «Альтаире» не первый год, помнят, как чоповцы приезжали на работу в кургузых курточках кто на электричке, а кто на автобусе. Теперь у каждого собственный автомобиль, и не какие-нибудь там «Жигули», а нестарая иномарка. И паркуются они не на общей платной стоянке, а на тихой охраняемой площадке со строгой индивидуальной разметкой. Растут люди!

Кстати, милиция не только собственными кадрами укрепляет торговлю и администрацию рынка. Вчерашние продавцы пополняют ряды стражей порядка. Одного из таких милиционеров, прозванного народом Пельмень, можно увидеть, когда он обходит ряды бабулек на стихийном рынке возле автобусного круга. Как нетрудно догадаться, раньше сержант трудился в пристанционной пельменной.

Если с высоким руководством «Альтаира» все понятно, то со средним звеном — непосредственными организаторами торговли — ясность еще большая. В Выхине полноправные хозяева — азербайджанцы. Они расставляют людей, обеспечивают подвоз, контролируют цены. Цветочный бизнес, торговля окорочками и мясом, бананами, киви, орехами, луком… Все подчинено смуглым менеджерам, чувствующим себя в рыночных стенах комфортнее, чем дома. Они перехватывают машины с рязанским и орловским картофелем, скупают у одиночек клубнику и редис, чтобы не сбить среднюю цену, следят за порядком и чистотой, так как привлекать внимание конфликтами и жалобами не в их интересах.

«Золотое» правило рынков: хочешь торговать — позаботься о крыше — действует и в Выхине. Оперативники вспомнили случай, когда на «Альтаире» едва не произошла вооруженная разборка. И загорелся сыр-бор из-за… мешка семечек!

Некая молодка пришла на рынок торговать. Оплатила место, ее поставили куда следует, прошло несколько дней. Неожиданно к торговке подошли молодые люди и недвусмысленно предложили «охранные» услуги. Каково же было удивление качков, когда они получили отказ. Переспросив для ясности и услышав подтверждение отказа, молодые люди тетку с рынка вытряхнули. Не буквально, конечно, а, как говорят в таких случаях, «создали невыносимую духоту».

Торговка в долгу не осталась. За нее пришел ходатай. Но и с ним расправились без церемоний — указали на ворота. Тогда ходатай предложил объясниться. «Стрелку» назначили вечером в тупике за автомобильной стоянкой. С обеих сторон приехало по три машины. Как выяснилось позже, одну сторону представляла группа спецназовцев с Петровки, 38, а другую — крепкие ребята из дивизии имени Дзержинского. К счастью, до активных действий не дошло, недоразумение выяснилось (кто-то из парней был знаком с представителем «ответчиков»), стороны расстались полюбовно. А тетка с семечками вернулась на прежнее место.

Вы скажете: анекдот! И будете правы. Но анекдот-то из жизни…

Вечером, когда торговля затихает, а рынок закрывается, жизнь перемещается в кафе и бары. Их точное число не назовет никто. Часть забегаловок располагается на виду — у стоянки такси, рядом с торговым центром, у входа в метро… Но это — для прохожих и рядового люда. А есть и такие, куда попасть может только ориентирующийся в закоулках мрачных гаражей, расположенных рядом с железнодорожным полотном.

Не имеющие никаких вывесок шашлычные и ресторанчики, устроенные в обычных металлических контейнерах, работают до утра. Восточную музыку заглушает громкая гортанная речь. Хозяева лотков и торговых рядов проводят тут деловые встречи, играют в нарды… Здесь душно (стальной контейнер окон не имеет), вентилятор под низким потолком перелопачивает лопастями слои сизого сигаретного дыма. Столы завалены кучами мятых купюр — подсчитывается дневная выручка. Пахнет пряностями, горелым жиром, потом и дешевым сладковатым одеколоном.

Большая часть гаражей давно уже не используется по прямому назначению. Одни сдаются под склады, другие служат прибежищем для подрабатывающих на рынке грузчиков-бомжей и проституток, готовых за символическую плату (цены вас приятно удивят) обслужить неприхотливого рыночного клиента. Днем они отсыпаются, а ночью выходят на промысел.

В дебрях гаражей еженедельно находят попавшихся в сети клофелинщиц торгашей — избитых, обобранных, чаще всего даже без одежды. Объяснения, которые дают в милиции жертвы, звучат стандартно: выпил пива — очнулся в трусах!

Пиво, в качестве вспомогательного средства, используют не только проститутки, но и воровки на доверии. Они подсаживаются в кафе к подходящему клиенту — женщине или мужчине — и предлагают скоротать время до отходящей через час электрички за кружкой пива. Если человек не откажется составить компанию, воровка начинает усиленно поить его пивом. Именно пивом, а не вином или водкой, так как напиток из «отборного солода и ячменя» обладает сильными мочегонными свойствами.

Опорожнив бутылок пять-шесть, воровка приступает ко второй части плана. Доверительно наклонившись к собутыльнику, она отдает ему свою сумочку и, смущенно улыбаясь, удаляется в клозет. Естественно, по ее возвращении жертва решает проделать те же действия. Сумку ничего не подозревающий человек также оставляет на хранение новой знакомой. Пока собутыльник справляет нужду, воровка без помех скрывается прочь, прихватив ценные вещи из багажа одураченной жертвы.

Любопытно, что воровки предпочитают «работать» с женщинами, так как представительницы прекрасного пола, даже если они проявляют страсть к пиву, обычно хранят кошельки в сумочках.

ЦСКА-«ДИНАМО»

Если вы любите делать покупки на рынке, но тяготеете к высокой моде и не впадаете в панику от цен, вам следует отправиться на вещевой рынок «ЦСКА». Строго говоря, это даже не рынок, а огромный супермаркет, где можно отыскать изделия самых известных домов моды Европы и США. В «ЦСКА» совершают покупки представители среднего класса, а также центровые путаны.

Здесь не встретишь оптовиков с тележками и неподъемными баулами, которые в Лужниках бьют по ногам, создают заторы и провоцируют перебранки. На «ЦСКА» покупатели солидные.

Менее престижным считается рынок на стадионе «Динамо», размещенный под крышей футбольного манежа. Несколько лет назад руководство клуба продало манеж бывшему футболисту «Динамо-Тбилиси». С тех пор тут ежедневно работают торговые ряды: вещевые, обувные, продуктовые.

Место на рынке стоит от 500 рублей в день плюс 500 долларов ежемесячно «сверху». Кроме того, 2000 баксов — ежегодный взнос за место. Но и это не все. Чтобы получить аудиенцию у ответственного лица, претендент должен заранее, без каких-либо условий отдать еще 500 долларов.

«Динамо» обслуживает свое собственное частное охранное предприятие, самостоятельно осуществляющее все карательные функции: дознание, следствие и суд. Чоповцы очень не любят, когда на их территории появляется милиция. Как только оперативник входит через ворота торгового манежа, по рации проходит команда: «У нас гости!» Ситуация понятная. Соглядатай никому не нужен.

Впрочем, серьезных правонарушений на «Динамо» не регистрируется. Карманные кражи, воровство с прилавков, торговля наркотиками — вот перечень совершенных преступлений. И у этого есть объяснение. У манежа очень надежная крыша. Не в том смысле, что арочная конструкция сооружения рассчитана на долгие годы. Имеется в виду совсем другая крыша — экономическая и физическая защита торговли.

Напомню, что общество «Динамо» было создано в 1923 году по инициативе самого Феликса Дзержинского. В административном здании, расположенном на территории Петровского парка, кабинеты занимают бывшие руководители спецслужб. Они свое влияние и возможности не афишируют, предпочитая спокойно снимать проблемы и сохранять высокую репутацию торгового заведения.

Любые попытки криминалитета пролезть поближе к рычагам управления рынком пресекаются быстро и эффективно.

Летом 1998 года в столице объявился известный сургутский авторитет Колесников, человек солидный, прибывший в Москву с серьезными намерениями. Целью его был нефтяной бизнес, но зачастил он почему-то на «Динамо». Любил посидеть в местном баре, поиграть в бильярд.

1 июля в полдень Колесников на белоснежном внедорожнике «линкольн-навигатор» в сопровождении двух вооруженных телохранителей подъехал к бильярдному клубу. Он неторопливо вышел из машины и вместе с охранником направился к дверям зала. Второй охранник начал парковать «линкольн» у стены здания. В этот момент раздались автоматные очереди.

Смерть первого телохранителя была мгновенной. Авторитет же смог доползти до дверей в бильярдную и скончался на ее пороге. Уцелел лишь водитель. Он спрятался за бронированный корпус «навигатора» и успел произвести несколько ответных выстрелов из пистолета «ИЖ». Хотя против американских пистолетов-пулеметов его оружие было слабовато, водитель достал одного из киллеров — попал ему в бронежилет, и тот выронил на асфальт автомат и портативную рацию.

Убедившись, что главная цель достигнута, нападавшие через лаз в ограде (два толстых стальных прута были заранее выпилены) выскочили на Петровско-Разумовскую аллею, прыгнули на заранее приготовленные спортивные мотоциклы и умчались в неизвестном направлении. Никаких улик, способных вывести милицию на след, убийцы не оставили.

Как выяснило следствие, «Жигули»-»четверка», в которых киллеры поджидали жертву, были куплены за два дня до происшествия в автомагазине на Коломенской. Машину оплатили сразу, не торгуясь, затемнили стекла салона и приехали на «Динамо». (Свидетели видели «четверку» еще за сутки до убийства.) Причем после самого тщательного осмотра «Жигулей» не удалось обнаружить ни одного отпечатка пальцев. Профессионалы, отсидевшие в засаде больше суток, сработали безукоризненно…

У москвичей со средним достатком популярностью пользуется Киевский рынок. Особенно для продуктовых закупок. Мясо, овощи, фрукты, рыба, соленья и цветы здесь продаются по вполне умеренным ценам в широком ассортименте и зимой и летом.

Встретить у рыночных контейнеров можно кого угодно. На Киевском отовариваются и лидеры фракций Госдумы (автор за один день встретил там двух «слуг народа», шедших с сумками следом за зорко оглядывающимися женами), и нищие пенсионеры, выгадывающие копейки при покупке молока и сыра.

Цены здесь действительно невысокие, но, делая покупки, следует держать ухо востро.

Кроме естественных попыток обсчитать и обвесить, продавцы могут сбыть вам совершенно непригодный для употребления в пищу товар: колбасу или рыбные деликатесы, у которых давно закончился срок реализации, просроченные соки, фальшивый кофе, чай, ничего общего не имеющий с названием на этикетке, окаменевшие конфеты и поддельные специи.

Одно время московская милиция систематически арестовывала на Киевском рынке просроченные товары. Выяснилось, например, что на Сходне были организованы подпольные мастерские, где беженцы-таджики круглосуточно перебивали на крышках пива и банках с красной икрой сроки изготовления и реализации товара.

Как-то летом оперативники УБЭПа конфисковали целый вагон испорченного мяса. Можно представить степень его свежести, если в жару оно хранилось в обычных мешках под железнодорожной платформой. Испорченное мясо решено было отдать в Театр зверей имени Дурова. Загрузили машину, повезли. Однако на этом «тухлая история» не закончилась.

По словам полковника Михаила Балакина, хозяева товара организовали погоню и уже около Театра зверей попытались отбить его назад. Только когда на помощь пришли сотрудники местного отделения милиции, конфискованный товар попал, наконец, по назначению.

На Киевском рынке процветает своеобразный товарный рэкет. К прибывающим из Молдавии и Украины поездам заранее подтягиваются группы «шакалов». Торговец, оказавшийся без охраны и имеющий четыре-пять мешков, становится их добычей. Они без стеснения отбирают один. Хозяин, если он человек разумный, машет рукой. Лучше отдать малую часть, чем потерять все…

То же самое происходит с ценами. Оперативники, под видом фермеров, привезли как-то на рынок картофель и решили продавать его подешевле. Не успели они обслужить второго покупателя, как к прилавку подошли азербайджанцы:

— Нельзя у нас по такой цене торговать!

— Мы повышать не станем. Продать быстрее надо, — попробовали найти компромисс «фермеры».

— Слушай, ты самый умный, да? Зачем такой цена ставишь?

— Ладно, — оперативнику было не с руки объясняться, — шагай отсюда. Наш товар — наша цена…

Азербайджанцы ушли. Но, как оказалось, ненадолго. Уже через несколько минут к привезшим картофель «фермерам» подошла охрана рынка и под предлогом неверно оформленных документов торговлю запретила. А следом вновь наведались координаторы-азербайджанцы и предложили уладить конфликт. На уже известных условиях.

Эта схема еще не самая жесткая. Во время операций «Привоз», которые каждую осень проводит на рынках столичная милиция, случались нешуточные стычки между настоящими хозяевами рынка и теми, кто пытался освободиться от диктата. На базаре рядом с платформой Тимирязевская едва не дошло до стрельбы, когда возникла разборка людей некоего авторитета Яши и медведковских братков. Только подоспевшие наряды милиции прекратили побоище, в котором пострадало семь человек. Причем пятерых, с ножевыми ранами и черепно-мозговыми травмами, отправили в больницу.

БУРЬКА, МОРЬКА И НЕЖНЯК

Среди трех сотен столичных рынков есть такие, чей оборот несопоставим даже с середняками оптовой торговли. Тем не менее о них знают не только во всей России, но и за границей. Посещение этих рынков сродни визиту в клуб или осмотру экспозиции этнографического музея. Речь идет о ярмарках-вернисажах в Измайлове и на Крымской набережной, а также специализированных рынках, известных как Птичка и Горбушка.

Сейчас Измайловский вернисаж и его собрат на Крымской влачат жалкое существование. А до кризиса 1998 года, когда «обвалившийся» рубль развеял иллюзии относительно российского экономического процветания, торговля здесь шла с утра до позднего вечера. Соотечественники, решив, что они твердо стоят на ногах и обеспечены хлебом насущным, бросились украшать быт искусством.

В советское время старший товаровед или работник Внешторга довольствовался цветной картинкой из настенного календаря, серийным эстампом, а в редких случаях купленной в комиссионке картиной. Последнее было по карману далеко не каждому.

Рынок изменил ситуацию. Теперь можно завершить евроремонт квартиры достойным штрихом — приобрести натуральную живопись, выбрав, в соответствии с достатком и пристрастиями, копию шишкинского «Утра в сосновом бору» в натуральную величину или авангардистское ню в розовато-голубоватых тонах.

Искусствоведы и коллекционеры при упоминании о «народных» вернисажах брезгливо морщатся. Набор представляемых сюжетов кто-то остроумно и лаконично охарактеризовал словами: бурька, морька и нежняк. Действительно, немалая часть картин (подсказывает чуткий рынок) изображает всевозможные пейзажи или обнаженную натуру самых разнообразных стилей — от Кустодиева до Уорхола.

Можно иронизировать, вспоминать про попадью и свиной хрящик… Но по-моему, лучше повесить на стену акварельку недоучившегося студента «Строгановки», чем вырезанные из журнала портреты «Стрелок».

На Крымской набережной встречаются продавцы двух категорий. Первая — перекупщики или бригадиры. Они представляют «коллективного автора» и занимаются только торговлей, изучают спрос, принимают заказы и подыскивают клиентов. Бригадиры у мольберта не стоят и на этюды не ездят. За них это делают другие, штампуя в мастерских ходовой товар: водные глади а-ля Айвазовский, обнаженных девушек, гарцующих на скакунах, виды Венеции, популярные среди путешествующих новых русских, пейзажи старой Москвы, пользующиеся спросом у пожилых людей и туристов. Качество поделок невысокое, но зато и цена не бьет наповал.

Бригадиры могут принять заказ на изготовление портрета или копии картины. От них я услышал забавную историю. Сотрудники фирмы подарили шефу — любителю поохотиться — копию «Охотников на привале». Причем один из персонажей имел полное сходство с юбиляром.

Бригадиры знают друг друга годами. Они выпивают и закусывают здесь же, спрятавшись за развешенными полотнами, подменяют соседей, если кому-то нужно отойти, даже могут поторговаться в отсутствие хозяина или дать дельный совет — на сколько реально сбить цену.

Я с интересом узнал, что художники-портретисты (работа стоит от 40 до 800 долларов) чаще всего пишут не портреты детей, жен или любимых. В последнее время стало модно дарить начальникам их изображения, обрамленные итальянским или английским багетом. Во-первых, оригинально, а во-вторых — юбиляр невольно проникается гордостью за себя. Что ни говори, а увидеть свой портрет, написанный маслом, — благородная посадка головы, орлиный взгляд, безукоризненно сидящий костюм, — чертовски приятно! Тут уж никак не избавиться от нескромных ассоциаций. Искусство все-таки…

Другая категория торгующих — сами авторы. Их значительно меньше, и собираются они, в отличие от бригадиров, в основном по выходным. У них по случаю можно приобрести действительно неплохую картину. Причем по цене, значительно уступающей салонной.

Приемы, которыми пользуются обе группы торгующих, почти ничем не отличаются. Назвав стоимость, вам немедленно добавят красноречивую фразу: «Возможен торг». Хозяин будет набивать цену. Вам могут рассказать, что парная картина автора висит в кабинете Юдашкина или только вчера куплена австралийским коллекционером за 3 тысячи долларов. Но если вы проявите настойчивость, то шедевр вам уступят за 200 баксов, завернут в специальную упаковку и пожелают удачи.

Не стоит обольщаться. И бригадиры, и художники понимают, что пришедшие на вернисаж люди от искусства далеки. Их цель не поиск шедевра или открытие имени гения, а большей частью обычное любопытство.

На Измайловском вернисаже выбор живописи значительно скромнее. Здесь торгуют тем, что раньше обозначали емким термином «народные промыслы». Те же матрешки, шкатулки с видами церквей, папех, иконы, резьба по камню… Разумеется, интеллектуальная конъюнктура влияет на традицию. Накануне визита в Москву президента США Клинтона на рынке появились оригинальные матрешки: в чреве «друга Билла» находились деревянные игрушки с лицами его жены Хиллари, подруги Моники и мордой любимого пса-лабрадора.

Измайлово в большей степени ориентировано на туристов. Помимо уже перечисленного и вообще-то поднадоевшего ассортимента, здесь же торгуют марками, фотоальбомами, открытками, эстампами, монетами и значками. Есть изделия из шерсти, лозы, красивые ковры ручной работы из Дагестана, Туркмении, Азербайджана. А рядом развешено военное обмундирование, шапки с кокардами, высотные костюмы пилотов, шлемы тяжелых водолазных костюмов.

Как дань ушедшей эпохе — шатер, где торгуют агитплакатами. Кроме тиражированного «Не болтай!», с изображением строгой работницы в платке с приложенным к губам указательным пальцем, можно увидеть перепетые на все лады вариации «Вперед к победе коммунизма!» и «Партия наш рулевой!». Ностальгии эти лозунги не вызывают, скорее наоборот.

Торговавшая плакатами женщина пожаловалась, что сейчас стало трудно. Покупателей мало, иностранцы заглядывают редко, а соотечественники приходят погулять и посмотреть.

— Недавно американский профессор сделал покупку за триста долларов, — рассказала труженица идеологического фронта. — Нашел редкий плакат тридцатых годов. Ему то ли для диссертации надо, то ли коллекцию собирает.

Остальные торговцы, пока я ходил по вернисажу, больше были заняты беседами между собой. Посетителей оказалось мало, а рынок напоминал осенний лес, который насквозь просматривается на сотни метров вокруг.

Если жизнь московских вернисажей спокойна и размеренна, то на двух других нетрадиционных рынках - Калитниковском и Горбушке, открытых по выходным дням, всегда аншлаг — с раннего утра до самого закрытия.

Калитниковский рынок, называемый чаще Птичьим или Птичкой, торгует зоотоваром. Здесь можно найти по вкусу не только щенка и котенка, но и экзотическую живность — игуан и питонов, которых в последние годы любят заводить состоятельные чудаки, крокодилов, обезьян и страусов. Отдельно располагаются ряды аквариумов, где торгуют пресноводными и морскими рыбками, черепашками, угрями и живым кормом. Кстати, выгоднее всего торговать кормом. Поговорка, гласящая, что кушать хочется всегда, применима и к обитателям аквариумов.

Основная масса посетителей Птички приезжает сюда постоянно. Многие занимаются разведением рыбок, другие торгуют щенками или котятами.

Те, кто содержит дома кошек, хорошо знакомы с проблемой раздачи очередного потомства. Родственники и друзья давно уже окошачены, торговать на рынке нет ни желания, ни возможности, а топить в ведре с водой «родных» животных не поднимается рука. Тут на помощь приходит Птичка.

Особая группа старушек специализируется на скупке избытка кошачьего поголовья. Бабульки первыми приезжают на Калитниковскую улицу. Но билет не покупают и тем более не платят за место. Они устраиваются на подходах к рынку, поставив у ног вместительный картонный ящик. Хозяева котят отдают таким бабкам свой товар, приплатив перекупщице за каждый хвост по договоренности от рубля до десятки. Старухи обещают отдать животных в хорошие руки, а довольный хозяин с облегчением едет домой.

Перекупщицы честно отрабатывают обещание. Тем более, что в убытке они не окажутся ни при каких обстоятельствах — ведь за котят уже заплачено. Бабки активно зазывают идущих мимо людей, особенно тех, кто отправился на Птичку с детьми. Эти посетители чаще других становятся покупателями котят. Много за них не просят, а внешний вид трогательных пушистых комочков действует лучше всякой рекламы.

Иногда продавцы начесывают котят, после чего даже обычные подзаборные животные выглядят как персидские или ангорские дивы. Последствия никого не заботят. Покупатель претензии не предъявит, даже если обман откроется.

Кошачий бизнес заканчивается с закрытием Птички. Часам к пяти основная масса посетителей расходится, торговцы пакуют аквариумы, клетки и прочий инвентарь, готовят к отъезду питомцев.

Судьба непроданных котят никого не заботит. Ящики, где они провели весь день, старухи-перекупщицы относят к мусоросборнику в ближайшем дворе. Там котята и заканчивают свой недолгий земной путь.

Уборщики рынка уверяли меня, что после закрытия Птички под прилавками и рядом с вольерами можно обнаружить целый «зоопарк» — картонки с котятами и щенками, банки с рыбками, тритонами, мышами.

Однажды пришлось даже вызывать герпетологов.

Рабочий подметал территорию в дальнем конце рынка. Из-под углового прилавка вместе с каким-то мусором вывалился пятнистый шланг. Уборщик не обратил на это внимания и продолжал трудиться, когда краем глаза заметил, что «шланг» зашевелился и пополз! На крики рабочего прибежали охранники. С большими предосторожностями гада удалось загнать в угол и обложить щитами.

Переполох закончился только после приезда специалистов. Змеей оказался безобидный удавчик, не способный принести человеку никакого вреда.

Испуг уборщика вполне понятен. Кому, как не работникам рынка, известно, что, помимо легальной торговли, на Птичке процветает контрабанда редкими животными. Здесь можно найти продавца змеиного яда, договориться о покупке занесенных в Красную книгу птиц, например ценящихся у охотников соколов.

Птичку пытаются закрыть почти каждый год. Находят нарушения правил торговли, приводят примеры жестокого обращения с животными, цитируют жалобы жильцов близлежащих домов, которые устали находить в подъездах щенков и котят. И все же история Калитниковского рынка продолжается. Что же касается нарушений и минусов в его работе… У многих поколений москвичей посещение Птички стало первым шагом к пониманию природы и месту в ней человека. Разве это не перевешивает все недостатки и просчеты?

История рынка аудио- и видеопродукции, возникшего рядом с ДК имени Горбунова на Филях, несравнимо короче истории Птички. Но без Горбушки, или Горбухи, как называют ее старожилы, представить Москву трудно.

В каждом доме, где есть магнитола, музыкальный центр или видеомагнитофон, наверняка найдутся одна-две кассеты, купленные на Горбушке. И даже если вы приобретаете только лицензионные товары и пользуетесь услугами солидных магазинов, это ни о чем не говорит. Место рождения кассеты или диска может быть тем же — рынок около ДК Горбунова.

Горбуха — самый крупный в России пиратский рынок. О разворотистости местных теневиков можно судить по занятному факту. Видеофильм «Титаник» продавался здесь еще до мировой премьеры в США и Европе.

Конечно, копии бывают разные. Худшие — так называемые «тряпки». Это отснятые нелегально обычной видеокамерой на просмотре или в кинозале. По экрану могут «ходить» люди, звук искажен, изображение нечеткое. Но и тряпочный «Титаник» брали на ура. Нетерпеливые киноманы торопились первыми увидеть раскрученный фильм.

Начиналось все еще в советские времена. Рядом с ДК собирались рок-фанаты, обменивались дисками и новостями, общались с себе подобными. Их гоняла милиция, в газетах сочинялись фельетоны, но слава о Горбушке разрасталась.

Наступление реформ совпало с появлением качественной и доступной видеотехники. Начался чудовищный бум видеокассет и лазерных дисков. Каждый вложенный в рыночную продукцию доллар приносил от 300 до 500 процентов прибыли. За выходные можно было заработать 8-10 тысяч долларов! В тот период поднялись те, кто «разглядел и угадал». Сейчас, например, весь рынок программного обеспечения и компьютерных игр принадлежит двум людям. Они на Горбушке редкие гости, живут за границей в собственных особняках и руководят торговлей через посредников.

Видеопродукция на Горбушке почти на 90 процентов лицензионная. Правда, объявленные фирмами-правоприобретателями тиражи не всегда соответствуют действительности. Но покупателю-то безразлично, за что платить, — лишь бы качество соответствовало определенному уровню да цена была сносной.

Пиратские видеокассеты тоже продаются. Они отправляются в основном в регионы, где сложнее отследить изготовителя товара и предъявить претензии распространителю.

Схема, по которой действуют видеопираты, выглядит так. Сначала достается мастер-кассета. Она выполняет роль матрицы. С мастер-кассеты снимается несколько первых копий, получивших название «нулевые». С «нулевок» на подпольных студиях гонят тираж, который расходится через проверенных оптовиков. Причем переговоры между пиратами и работающими с ними оптовиками идут открыто по Интернету. Называются конкретные цифры доходов, тиражи, условия сделок.

Подпольный видеорынок Горбушки контролируется двумя гражданами Украины. Они занимаются непосредственно кассетами.

Коробками для кассет или полиграфией ведает человек по кличке Железяка. Он имеет выходы на типографию в подмосковном Пушкине и обеспечивает красочными коробками всю пиратскую видеопродукцию. О масштабах работы подпольного видеорынка можно получить представление по такой цифре. Во время последней операции милиции против пиратов только у Железяки было конфисковано 700 тысяч коробок для видеофильмов.

По-другому организована торговля лазерными Дисками. Здесь пиратской является практически вся продукция. Основные изготовители — Болгария, Китай и, с недавних пор, Украина. В последнее время все чаще к производству подключаются российские заводы. Сейчас их больше двадцати.

Лицензионная продукция на Горбушке тоже встречается. Но если цена пиратского CD — 2–3 доллара, то лицензионные или «родные» диски по карману лишь состоятельным покупателям. Их стоимость от 10 долларов и выше.

Учитывая материальные возможности пользователя, правообладатели идут на некоторые издержки и создают специальные российские версии. (По принципу — с паршивой овцы хоть шерсти клок.) Такие CD чуть дороже пиратских, но гораздо дешевле «родных» — оптом 3 доллара, а розница — 4. Большинство предпочитает покупать российскую версию. По качеству CD этой линии гораздо лучше китайских или болгарских подделок.

Последние адресованы самому невзыскательному и некомпетентному слушателю. Полиграфия таких CD выполнена примитивно, а репертуар песен берется из Интернета. Если профессиональную запись оценивать по двенадцатибалльной системе, то пиратская получится четыре-шесть баллов. То есть половину звуков вы просто не услышите.

Размах пиратского CD-рынка впечатляет. Почти еженедельно оперативники выходят на склады, где продукция готовится к реализации. Чаще всего это «почтовые ящики» или закрытые военные предприятия, где тихо, вдали от посторонних глаз штампуются многотысячные тиражи CD. На подпольном складе, расположенном на территории Государственного космического научно-производственного центра имени Хруничева, найдено более 700 тысяч контрафактных компакт-дисков на сумму 1, 5 миллиона долларов. Во время одного только обыска на подпольном заводе рядом с Авиамоторной улицей сыщики обнаружили 600 тысяч пластинок. Диски хранились «на шпилях» — горизонтальных стержнях. Там же в ящиках лежали пластиковые упаковки и полиграфия.

Первые покупатели на Горбушке появляются в 4. 30 утра. Это оптовики. Они быстро (условия заранее оговорены) забирают продукцию и уезжают. К семи утра подъезжают те, кто выставляется на лотках. Раскладывают продукцию, узнают новости.

Основной поток покупателей прибывает после одиннадцати, а с полудня и до трех люди идут сплошной стеной. У метро милиция выстраивает заграждения, а на автостоянке вокруг Филевского парка машины стоят плотным кольцом. Спад торговли наступает ближе к четырем. Лоточники собирают товар, покупатели уже не двигаются мелкими шажками, а могут почти свободно переходить от столика к столику.

Среди посетителей очень много иностранцев. Во-первых, они тоже умеют считать: за два бакса можно купить только что выпущенный музыкальный шлягер. Кроме того, Горбушка — место культовое, нечто вроде лондонского Гайд-парка.

— Что бы ни говорили о Горбушке, — признался Алексей М., начинавший торговать еще в начале девяностых, — она всем удобна. Где при наших зарплатах человек может купить программное обеспечение или диск? Цены доступны лишь на Горбушке. Да что далеко за примером ходить. На Петровке все программы к компьютерам куплены здесь же. То же самое и в других учреждениях. Комуже выгодно рубить сук, на котором сидишь?..

Горбушка — территория благополучная. Рэкета здесь давно нет, охрана осуществляется ЧОПом. Плати 380 рублей за два дня — и торгуй сколько хочешь.

Спокойная обстановка и на других рынках — крупных и малых. Бандитские «крыши» давно легализовались, чиновники префектуры, милиция и другие службы тоже научились извлекать из рынков стабильную выгоду. Существующая система удовлетворяет и продавцов. Они могут реализовывать товар без накладных, таможенных документов, обретая к тому же нигде не учитываемую наличку.

Значит, все довольны? Действительно, кому в этой ситуации плохо? Наверное, так и выглядит рыночная идиллия, о которой немало сладких песен спето архитекторами экономических реформ?

Увы, наши рыночные отношения вовсе не так хороши. Гипертрофированный рынок вышел из-под контроля и превратился в базар — дикий и неуправляемый. Вот некоторые цифры.

Официально на столичных рынках зарегистрировано 78 тысяч торговых мест. Однако по оценкам Департамента потребительского рынка и услуг Москвы, реально эта цифра в два-три раза выше. А по другим оценкам, в рыночную торговлю втянуто более миллиона человек.

Поступления в бюджет складываются из отчислений от товарооборота продавцов и платы за сданные в аренду места. Официальный товарооборот рынков столицы в 1999 году составил 185 миллиардов рублей, а фактический — около 300 миллиардов, из которых более 100 находятся в теневом наличном обороте. По этим расчетам, суммарный налог на прибыль составил бы более 17 миллиардов рублей. Рыночная сеть Москвы находится почти на две трети в сфере влияния теневой экономики, а государство недополучило за прошлый год 11 миллиардов рублей, или около 400 миллионов долларов США.

МВД России проанализировало обстановку, сложившуюся в сфере интеллектуальной собственности. Посягательства на права отечественных и зарубежных правообладателей носят у нас массовый характер. Потери государственного бюджета из-за неуплаты налогов превышают 550 миллионов долларов. Потребительский рынок завоеван нелегальной аудио-, видео- и печатной продукцией, программным обеспечением, фальсифицированными промышленными и продовольственными товарами.

По отдельным видам товаров подделки достигают более 80 процентов от общей массы. Чаще всего подделываются товарные знаки известных фирм. Прилавки завалены фальшивками торговых марок «Adidas», «Reebok», «ВІС», «№estle». По оценкам представительства фирмы «Procter & Gamble», прибыльность работы подпольных цехов по расфасовке фальшивого стирального порошка составляет 400 процентов.

Мы не только одеваемся в подделки, но едим и пьем совсем не то, что думаем. В середине года, например, в Москве пресечена деятельность подпольного цеха, производившего фальшивое сливочное масло. Изъято 720 килограммов продукции, конфисковано оборудование на сумму 14 тысяч долларов. Из столицы же потянулся след, приведший в Тверскую область, где в местной типографии были отпечатаны десятки тысяч упаковок популярных сортов чая «Брук Бонд» и «Беседа».

Перечень можно продолжать, тем более что, по свидетельству оперативников, ситуация с изготовлением поддельных товаров не улучшается.

«Ну и что? — ответят многие. — Нам-то все равно, поддельный «Reebok» или нет. Зато цена доступная — спасибо рынку».

Есть аргумент и для таких оптимистов, кто никак не может увидеть прямую связь между наполняемостью государственного бюджета и своим собственным карманом. Как сообщил Главный государственный врач Москвы Николай Филатов, каждый сотый из проверенных медиками рыночных торговцев болен сифилисом, каждый двухсотый — туберкулезом, а каждый десятый имеет поддельную или неверно оформленную медицинскую карту. Так что, прельстившись дешевизной и доступностью товара, покупатель вместе с постельным бельем может принести в дом чесотку, а то и сифилис, а купив ребенку недорогой «чупа-чупс» на палочке, рискует «наградить» свое дитя и другой палочкой — туберкулезной.

Рыночная торговля имеет не только недостатки. Хорошо организованный рынок, как считает заместитель начальника ГУБЭПа МВД России Владислав Кузнецов, должен существовать наряду с государственной торговлей, но при этом не подпитывать теневую экономику, а пополнять казну и стимулировать конкуренцию в сфере товаров и услуг.

Впрочем, есть значительная часть населения, которую нынешнее положение дел на рынках очень устраивает. Это граждане и выходцы из ближнего зарубежья, а также иностранцы, проживающие на территории Москвы нелегально. Им порядок в торговле и цивилизованные рыночные отношения совсем ни к чему.