Москва криминальная

Глава 1 ИГРОКИ

— Ребята, не проходите мимо. В нашей лотерее всегда можно выиграть приз. — Миловидная рыжеволосая девушка остановила за руку моего друга Андрея, едва мы переступили территорию стадиона «Динамо». — Это вам не будет стоить практически ничего. Сами посмотрите — ставки минимальные. А выигрыши — максимальные. У нас не обманывают…

У импровизированного игрального стола стали собираться игроки. Картонные карточки расползлись по рукам. Девушка еще раз окинула взглядом участников игры и скороговоркой объявила правила. И игра началась.

— Каждый из нас — потенциальный лох, — улыбается Андрей, наблюдая вместе со мной за игрой. — А раз так, то каждого лоха можно «развести» до того состояния, когда он выложит тебе свои последние денежки. Да еще будет долго извиняться неизвестно за что. Причем делать это вовсе не сложно, — продолжает он. — Только успевай. Ведь способов выкачивания денег предостаточно. Это если не брать в учет набивших оскомину липовых туристических агентств и жилищных фондов. А здесь на рынке для таких лохотронщиков просто раздолье. Покупаются не только место для подобных игр, но и сотрудники милиции, «охраняющие» нас с вами от мошенников. Мне нравится их работа. Сам не раз здесь попадал впросак. Хорошо хоть, что оставался еще при каких-нибудь деньгах. И причем пожаловаться никому нельзя. У них тут свой маленький криминальный театр. С актерами и охраной.

На этих людей на рынке вы всегда обращаете внимание. Для одних их игра — возможность поразвлечься, для других — угроза для кошелька. Это и понятно, их настойчивое предложение просто нажать на кнопочку или бесплатно приобрести лотерейный билет вынуждает проходящих мимо людей моментально ускорять шаг. Знайте, это и есть те самые лохотронщики, которые представляют для вас потенциальную опасность. Именно они с помощью какой-нибудь игры вытаскивают у вас последние деньги. Чем-то они напоминают наше государство, которое постоянно пытается залезть к тебе в кошелек. Раньше подобные игры были прерогативой государства, но после августа 1991 года они стали плодиться по стране, как амебы. В крупномасштабные «лохотроны» мы играем всей страной. Иначе у нас не было бы ни печально известной «Чары», ни «Властелины», ни «Лемонса» и сотен других фирм-однодневок, которые исчезли сразу после того, как вы, поверив их рекламам, принесли свои кровные денежки.

Вот и здесь, на этом мини-полигоне для лохов, вы можете за несколько минут потерять не одну сотню рублей. Причем добровольно.

Конечно, не каждый посетитель рынка становится потенциальной жертвой. Для этого необходимо быть не только денежным, но и азартным. Но попадаются на удочку и обычные посетители. Ведь кто-то шарахнется в сторону от зазывалы, а кто-то — и нет…

Нам повезло. С Андреем мы пришли на «Динамо» не ради красивых кроссовок или же клубных пиджаков. Хотелось более детально разобраться с самим механизмом обработки лохов. Но наши наблюдения будут просто непонятны, да и рассказ самих людей, стоящих по ту сторону игорного стола, будет непонятен, если не ознакомиться со словариком лохотронщика.

Станок — место, на котором происходит розыгрыш

Падать, упасть — поставить станок (стол, ящик)

Сниматься — прекратить игру

Свара — игра

Нижний — ведущий

Верхние — остальные члены бригады, изображающие незаинтересованных игроков

Вариться — играть

Варящийся — верхний, играющий с лохом

Легкий лох — легко выкладывающий деньги

Тяжелый лох — долго думает перед каждой ставкой, сомневается

Марина — милиция

Дом — личные деньги всех членов бригады (но общие)

Воздух — деньги в игре

Впуль — передача денег варящимся верхним

Выпуль — нижний незаметно передает часть денег с банка верхнему (ломает банк)

Рыжье, рыжуха — золотые украшения

Счетчик — человек от «крыши», присутствующий при сваре

Подъем — деньги, проигранные лохом

Возврат — то, что возвращается лоху

Подбиваться — считать деньги

Прием — задержание милицией

Расход — нерабочее время

В кармане немногим более ста рублей. Хотя и считаю себя азартным игроком, но никогда в подобные лотереи не играл. Разве что с государством. И обычно проигрывал. Знал об этом, но постоянно шел вновь играть. Что поделать — азарт. Уже знаю, что проиграюсь, но достаю из кармана несколько червонцев.

— Не робей, новичкам всегда везет, — подбадривает меня один из зрителей, парень в кожаной куртке. — Может, отсюда уйдешь с полными сумками вещей. Вон, смотри, ведущий уже кому-то выигрыш отсчитал.

Напоминаю, что механизм игры довольно прост. Ведущий, он же нижний, предлагает прохожему (надо ли говорить, что он — уже потенциальная жертва) достать билет и рассудить игроков, то есть верхних. Лицо-то он незаинтересованное…

Вот и на наших глазах действительно верхний выигрывает. Получив деньги, он в знак благодарности дарит принесшему удачу лоху, то есть мне, лотерейный билет, предлагая испытать судьбу.

— Не дрейфь, новичкам везет! — объясняет мне. — Сегодня твой день! У тебя легкая рука!!!

Принимаю условия игры. Завистливо взглянув на деньги в руках игрока и чуть помедлив, соглашаюсь. И тут еще мой чертов азарт. Андрей дергает меня за рукав, мол, не связывайся. Все как в народной присказке: и хочется, и колется, и мамка не велит… Но это нужно, для чистоты эксперимента.

Вокруг станка собираются новые игроки. У ведущего в руках появляется очередной, внушительный приз.

— Поздравляю вас! Вы выиграли двести долларов! — радостно объявляет ведущий и протягивает мне, обалдевшему, «зеленые».

Отказаться нет сил. И желания. Да и опять же чистота эксперимента.

Не удерживаюсь от соблазна взять деньги в руку.

Но неожиданно женщина в зеленом плаще кричит:

— Это просто жульничество. У меня такие же цифры в билете. А вы приз хотите отдать ему!

Андрей подмигивает мне — началось. Теперь главное все запоминать. И не пропустить самого интересного.

— Так как у девушки такой же номер, — говорит нижний, — приз вам придется разыграть между собой. Вы ставите на банк сто новых или сто тысяч старых рублей. Если девушка в течение двух минут не сможет удвоить ставку, то вы становитесь обладателем приза. Ну а если ей это все-таки удается, вам следует сравнять банк и увеличить его очередной ставкой. Иначе потеряете свои деньги.

Нехотя вытаскиваю из кармана сто рублей. Все переключают свое внимание на девушку. За ней — следующий ход. Уже понимаю, что девушка — подставка. Ей будут давать деньги до тех пор, пока у меня они не закончатся.

В отличие от «Динамо», на других рынках подобные лохотронщики не стесняются брать валюту, а то и золото. Причем ставки не один-два доллара, а сотни, бывают даже игры на тысячи. Если у лохотронщиков свои люди в ближайшем обменнике. Взять тысячу-другую на час-два…

Естественно, никто из игроков, кроме меня, не предполагает, что в конечном счете будет обманут мошенниками. Верхние сделают все, чтобы они играли. Но от станка они могут уйти чуть ли не голыми.

Я уже проиграл, но теперь могу остаться на вполне законных основаниях. Ведь для них я — лох, а значит, безопасен.

Немного поразмыслив, мой сосед справа делает первую ставку. Его противник по игре, та самая дама, что забрала мои сто рэ, сетует на безработицу и отсутствие лишних денег, но извлекает из худого кошелька двести рублей.

Далее все идет по обычному сценарию: мужчина ставит, дама непременно перекрывает. Он — триста рублей, она — на сто больше; он — семьсот, она — тысячу; он — две, она — три. Причем каждый раз, когда мужчина перекрывает очередную ставку, соперница начинает громко плакать и рассказывать всем о нелегкой судьбе безработной.

Не стоит забывать, что все лохотронщики — прекрасные актеры!

А потом волшебным образом вдруг находит в пустом кошельке, или в туфлях, или в колготках, или в… трусах, или в кружевном лифчике (мест много!) очередную тысячу.

Свара идет полным ходом. Заливаясь слезами, девушка в зеленом уже в десятый раз лезет в свой волшебный кошелек. Оттуда извлекается сумма, в два раза превышающая ставку соперника. Проходит назначенное время… Жертва бессмысленно роется в барсетке. Пусто.

— Две минуты прошло, — произносит внезапно повеселевший нижний. — Поздравляю, девушка, все деньги ваши!

С этими словами он передает плотную пачку улыбающейся даме. И та с лоховскими миллионами растворяется в толпе. Облапошенный мужик только сейчас начинает прозревать. Поняв, наконец, что его наглым образом обманули и что девушка, так искусно исполнявшая роль несчастной безработной, была подставным лицом, он начинает требовать свои деньги назад. Куда там: ищи-свищи!

Еще какое-то время он растерянно переминается с ноги на ногу возле злополучного места, осмысливая произошедшее. Но несколько дюжих молодцов почти силой оттесняют его к выходу со словами: «Поиграл, до свидания! Больше, наверно, не будешь…»

Да, он не будет. Но будут другие. Помните слова из песни лисы Алисы и кота Базилио: «…Пока живут на свете дураки, обманом жить нам, стало быть, с руки…» Именно на доверчивости людей греют руки нынешние мошенники, играя с ними в Страну дураков. И будут греть еще долго.

Игра окончена. Все зазывалы вновь расходятся по рынку. От количества игроков зависит их заработок.

Девушка в зеленом отходит в сторону. Когда толпа рассасывается, к ней подходит тот самый парень в кожаной куртке, который подначивал меня к игре. Она передает ему весь выигрыш, лишь кое-что оставив себе, и направляется к воротам.

Перед этой симпатичной девушкой играть не хочется, да и она отлично помнит своего противника по игре.

— Могу ли узнать, как зовут такую очаровательную властительницу лоходрома? — догоняем ее мы.

— Ну, если вы такие прозорливые, то отнекиваться незачем, — улыбается в ответ она. — Меня зовут Юля. А зачем вам это?

— Не для себя и не для милиции, — показываю ей редакционное удостоверение, — хотелось бы потомков научить, как действовать в такой ситуации.

— Ладно, — уже в кафе за чашкой кофе соглашается Юля — Расскажу, как есть.

Я включил диктофон. И записал все как есть. С ее выражениями и ее сленгом.

— Все это, как понимаете, знаю не понаслышке. Если сегодня просто помогла своим ребятам, то в своей прошлой жизни я была… бригадиром лохотронщиков…

А началось все шесть лет назад с продажи пепси-колы у метро «Третьяковская». Мы с подружкой получали в день по триста рублей. В общем-то на жизнь хватало. В одно прекрасное утро к нам подошел импозантный пятидесятилетний мужик. Представился; Давид. Хотите, говорит, получать в час столько же, сколько вы здесь и за месяц не заработаете? Только зря паритесь…

Первая мысль — сами знаете какая. К тому же и встречу он назначил в весьма интересном месте: в половине седьмого утра у метро «Динамо». Почувствовав наше замешательство, Давид вкратце объяснил, что мы должны делать…

Приходим — а там бегает куча чокнутых мужиков с бешеными глазами. Кто-то расставляет какие-то коробки, кто-то тащит стол из какой-то палатки. Суета… Наконец, к нам подошел Давид и заявил: «Вы — новенькие и будете работать за пять процентов…»

В этот день я стала верхней. Как мне объяснили, я должна поддерживать лохов в игре. А по большому счету — разводить. Ну, я и «поддержала». И в первый же раз запорола вою свару.

Поймали лоха. Сразу видно — денежный. Короче, легкий лох. Дали ему выиграть. Посмотрел он на меня и говорит: «Что-то очень странное происходит!» А я возьми да брякни: «Конечно, больше не играйте с ними. Они вас все равно обманут!»

И действительно, мужик взял свои манатки и был таков. Все уставились на меня как на недоделанную. Но это был мой дебют, поэтому особо не ругали. В тот день все получили по доле. А мы свои проценты — три тысячи шестьсот рублей и проигранные свитера. Я тут же купила себе потрясающие очки, духи, о которых мечтала с окончания школы, и поела в ресторане.

Поначалу было сложно, потом втянулась. Мы приходили на «Динамо» в шесть утра, расходились в семь вечера. Весь день на ногах. Как шутили лохотронщики, вредное у нас производство. Работа-то на воздухе, работа-то с людьми…

День начинался с того, что мы подбивали бабки: у кого-то осталась часть денег от вчерашнего боль-того подъема, кто-то обменял доллары. Это называлось «домом». Их делили, а также оставляли сто рублей на приз…

Для варящихся важно, чтобы лох не заметил всего механизма игры. Верхний, видя, что лох без колебаний делает ставки, одна крупнее другой, дает знак. Это может быть фраза: «Что-то воздуха не хватает!» (Сами понимаете, о каком «воздухе» идет речь.) Он может поправить волосы, условно почесать подбородок, нос. Все проделанное означает одно: лох попался денежный и надо готовить впуль…

И тогда мы идем к бандитам. Берем у них воздух. «Крыша» отдавала нам требуемую сумму легко и даже без процентов. Свои люди как-никак… Порой верхним не хватало и этого — свара была очень серьезная, и варящийся постоянно делал знаки. Мы обращались к соседним станкам, которые стояли без дела. Как правило, никто не отказывал и отдавал свой «дом».

Конечно, лохов мы не держали за последних придурков. Они могли начать что-то подозревать. В этом случае в игру тут же вступал другой верхний. Или же первый, который варился, начинал причитать: «Ой, у меня уже нет денег. А можно покрыть ставку золотом?..»

— А то как же, от рыжухи не откажемся! — отвечает держатель банка.

И тогда «страдалец» снимал с пальца обручальное кольцо. Этот ход действовал безотказно: поняв, что победа не за горами, лох начинал давить — класть на банк все больше и больше. Он не смотрел по сторонам. Он был занят только своей скорой «победой». А в это время верхнему со всех сторон впуливали золото. Мужикам впуливали в задний карман брюк, девушкам — в согнутую назад ладонь или в пятку туфли… Действительно, мест много. Вообще-то впуливание — самый распространенный трюк у лохотронщиков.

Бывало, что и в этих случаях деньги заканчивались. Тогда нижний ломал банк и передавал деньги своему игроку, то есть делал выпуль. Таким «волшебным» образом деньги снова были в игре, снова крутились.

Свара могла длиться и целый день. На кону бывало и больше шестидесяти тысяч. Половину мы отдавали «крыше». (Правда, когда я работала возле метро, мы отдавали уже 60 процентов. Эта точка считалась очень престижной). В общем-то «крыша» действительно оберегала нас: предупреждала о рейдах ОМОНа, выкупала из ментовок.

Плановые милицейские проверки на нашем жаргоне назывались «Марина». Представьте себе: идет по привокзальной площади человек, громко зовет: «Марина, где ты? Марина, где ты?» Это значит — идут менты и нужно срочно сворачивать лавочку.

…Через три недели бригадир другого станка пригласил нас к себе. Мы согласились, так как он предложил работать уже за десять процентов. Однако у нас там не заладилось. Бригадир «по совместительству» оказался рецидивистом. Со своей подругой они щипали покупателей на рынке…

И тогда мы с подружкой решили поставить свой станок. Заматерели. Набрали в бригаду еще троих. Это — не проблема. В те годы на вокзалах и рынках крутилось очень много желавших попробовать себя. Но уже по ту сторону стола. Был у нас и учитель школы, был и в пух и прах проигравшийся лох. Короче, собрали всех тех. кому некуда было приткнуться.

Мы сами назначали нижнего. Вообще-то это очень непросто — два часа орать на всю улицу. В нашей бригаде была демократия. Нижним становился тот, кто очень хорошо себя чувствовал, кто испытывал некий эмоциональный подъем в тот день, кто мог вести игру, кому, наконец, везло. Мне, к примеру, везло по вторникам во второй половине дня, моей подруге — по пятницам с утра.

В понедельник мы не работали — день тяжелый. Скажете — мелочь… Ан нет! Недаром на «Динамо» наш станок считался везучим. У нас был самый большой подъем. Нас ставили на самое престижное место: третий стол от входа. Тут учитывалась психология лоха: первые два стола он точно пропустит. А возле третьего остановится. Любопытство-то берет свое…

После месяца работы на станке мы превратились в настоящих профессионалов: легко зазывали людей, легко раскручивали… И так обнаглели от успеха, от шальных денег, от своих побед, что получали уже по полторы доли. У меня даже появились свои «фирменные» приемы. Какие? Не скажу, ни к чему это тиражировать. Стыдно…

Сейчас я заметила: в бригадах работают одни мужики. А зря… Не учитывается психология прохожего. У него возникает больше доверия к женщине. Именно поэтому считается, что без женщин очень трудно что-то поднять. Игроки падки на слабый пол в том смысле, что они уверены: у женщины не бывает больших денег, она в любой момент может сорваться и уйти, оставив весь банк. И заплакать… Да, мы плачем. Но плачем потому, что это тоже входит в концепцию игры.

Помню один случай: подошла к нам лохушка. На первый взгляд — вообще без денег. Варила с ней я. Нижний подал сигнал: давай ее раскручивай! Он увидел, что дама вся в золоте… Говорю ей: «У меня тоже нет денег. Может быть, поставим на кон по золотому кольцу. Парень сразу испугается, не перекроет ставку, и мы сорвем весь банк». Сказано — сделано. Однако нижний поставил массивную печатку, которая перекрыла наши кольца. Лохушка вошла в азарт, глаза горят. «А у меня, — говорит, — еще сережка есть. Давай-ка, девушка (это мне), снимай тоже цацку. Вместе играем как-никак!» Потом пошли в дело цепочки, кулоны… Лохушка оказалась настолько бестолковой, что так и не поняла, как проиграла все свое золото. Правда, серьги потом пришлось отдать. Лохушка договорилась с нашими бандитами, и мы вернули раритетные украшения.

Скажу откровенно, тогда — шесть лет назад — мне было очень интересно работать на станке. Меня окружали хорошие люди, с которыми даже просто поговорить не о делах было крайне любопытно. Я каждое утро просыпалась с той мыслью, что сегодня у меня появится много денег, что сегодня будет хороший подъем. И я опять увижу своих друзей. Мы жили одной большой семьей — и это отнюдь не пустые слова. Сейчас же лохотронщики — одни алкоголики и наркоманы. У них и подъема практически не бывает, они и лохов подло обманывают. Мы же были честны, в чем-то даже порядочны. Выигрывали в честном, если можно так сказать, поединке. Проигравшимся в пух порой давали денег на дорогу, приезжим — на обратный билет… В своей бригаде я была инициатором подобных акций. Мне всегда было жалко лохов. Я всегда ставила себя на их место. И очень переживала, порой даже слезы наворачивались на глаза.

Однако не хочу себя идеализировать. Ушла я из этого дела вовсе не из-за сострадания к обманутым. Все проще: на всех станках случился расход. Пришла зима, большого подъема не стало. Моя бригада развалилась: кто-то нашел себе другую, более спокойную работу, кто-то просто решил отдохнуть… Я, например, собралась замуж. Мне было бы очень не по себе: замужняя, степенная женщина — и вдруг варит. Хотя уйти было очень сложно: я теряла не только большие деньги, но и частичку своей души. Не знаю, как вам, а для меня дружный коллектив на работе (пусть даже и такой своеобразной) значит очень многое.

За полгода работы на станке я одела всю семью, обставила квартиру: купила дорогие пуховики, подарки, дорогие духи (за доллары), ковры, музыкальный центр, кухонный комбайн, видак, телевизор… Я могла бы купить себе машину, квартиру. Побоялась — а вдруг кто-то наведет гопников на семью.

Прошли годы. Все выигранные кольца (больше десятка!) я потеряла. Какие-то украли друзья, какие-то просто «испарились»… Замуж я выходила с лоховским обручальным кольцом. А через два года развелась. Счастья оно мне не принесло…

А тут недавно встретила свою бывшую подругу. Разговорились. «Почему такая грустная?» — спрашиваю. «Да вот, подъема нет»… Тогда я вновь вспомнила, что такое подъем. Скажу откровенно, сейчас это мне ни к чему. Единственное, что дало мое бригадирское прошлое, — я научилась безошибочно распознавать людей. Пусть каждый из нас — потенциальный лох. Однако моих знакомых развести очень сложно.

…Кстати, Юля договорилась с лохотронщиками. Нам возвратили потерянную в игре сотню. Пожалели. А может, просто решили послушаться хозяйку лоходрома. Она же жизнь знает.

Глава 2 КАРМАННЫЕ ЮВЕЛИРЫ

Вас никогда не обворовывали в метро или в автобусе? Удивительно. Еще более удивительно, если вы сумеете пройти по торговым рядам Лужников с кошельком в заднем кармане брюк. Хотя кто-то может вам эту шалость и простить. У лохов не принято вытаскивать последнее, ибо здесь, на самом большом и самом престижном рынке, работают вовсе не дилетанты, а профессионалы.

Людей этой редкой воровской профессии вы вряд ли сумеете застать на месте преступления. Щипача взять с поличным практически невозможно. В своем деле он виртуоз и в буквальном смысле человек с «золотыми пальцами» и гениальными мозгами. С дореволюционных времен карманники, которые тогда воровали вещи из сумок москвичей, прошли целую эволюцию. Карманник стал не только интеллигентнее, но и, благодаря всевозможным детективам, опытнее, а значит, и умнее в своих действиях. Но в целом все его манеры остались старыми, если так можно сказать, еще с царь-гороховского времени.

Вот и та удивительная встреча с настоящим вором-рецидивистом произошла, слава Богу, не на рынке, не в магазине и не в салоне общественного транспорта. А главное — не в ущерб моему карману. Первого в своей жизни вора-карманника, причем очень большого профессионала, чуть ли не с дореволюционным стажем и причем довольно-таки известного в своем мире как специалиста из Лужников, я увидел в колонии строгого режима. Дед-щипач, по кличке Музыкант, — ему в то время было за семьдесят, — отбывал десятую судимость по любимой статье.

Когда он зашел в комнату свиданий, я не поверил, что передо мной вор-рецидивист. Старенький, худенький. Невысокого роста, форменная роба, старческие ноги, едва несущие груз тяжелых ботинок. Голова коротко острижена, но все равно видно: волосы белые, как пух одуванчика. Я смотрел и удивлялся: неужели этот дедушка в самом деле так опасен? Потом обратил внимание на его руки: такие белые и ухоженные не у всякой женщины встретишь. Но больше всего меня поразили пальцы: неестественно длинные, плоские и почти прозрачные. Представитель администрации говорил мне, что для щипача длинные пальцы не менее важны, чем для скрипача, и что дед никогда не пользовался никакими другими «средствами производства».

— Извините, действительно ли вам в своей работе достаточно лишь одной-двух секунд, чтобы вывернуть наружу все карманы своей потенциальной жертвы? — интересуюсь я у старичка.

— Да чтобы тебя, зеленого, попотрошить, мне и двух секунд не нужно, — парирует мой собеседник. — Твой лопатник в заднем кармане брюк. Его можно вытащить одним движением руки. У нас в Луже таких, как ты, — до хрена и больше. Так ведь и загребли меня-то не по моему ремеслу, а так, за хулиганство. Попутал черт на старости лет. О моей работе в ментовке знают, но вот доказательств нет. А не пойман — не вор.

Как объяснили мне сотрудники милиции, поймать щипача — дело нешуточное, поскольку брать его надо только с поличным. На кармане. Оперативники тщательно ведут объект и в тот момент, когда он покусился на вашу собственность, по рации звучит команда: «Пакуй!» Рука вора с зажатым в ней кошельком должна быть зафиксирована в кармане потерпевшего. Если это удается, звучит высшая для сыщика похвала — «взял красиво».

Правда, карманник обычно работает в паре или в команде из трех-четырех человек. В первом случае он сбрасывает добычу коллеге и при задержании смеется: мол, нет у меня, опер, ничего! Растворившийся в толпе подельник при первой возможности, вытащив деньги, избавляется от кошелька — бросает на асфальт, под торговые столы, подкладывает в чужие сумки.

Колоннами из трех-четырех человек, как правило, женщины-цыганки разыгрывают в Лужниках целые спектакли. Они заранее присматривают богатую жертву, которую пасут иногда по всему рынку, переходя за ней из ряда в ряд, от стола к столу.

Возле очередной палатки вдруг создается очередь, суета, начинают толкаться, пихать друг друга, стараясь вовлечь в этот ажиотаж потенциальную жертву. В этой свалке и чистят сумку или карманы и тут же растворяются в толпе.

В Лужниках одновременно присутствует пять-шесть таких бригад: одни после успешного дела залегают на дно, другие отправляются на промысел.

Рыночные торговцы знают эти «коллективы» в лицо (ведь работают здесь одни и те же), но в промысел их стараются не влезать. На моих глазах один продавец, предупредивший свою покупательницу о вытащенном у нее кошельке, получил по лицу лезвием: цыганка подскочила к нему и без лишних слов нанесла удар открытой ладонью. Между ее указательным и средним пальцем было зажато лезвие. Шрам оказался глубоким — от левой брови до правой скулы, чудом не пострадал глаз.

— Карманник похож на настоящего Штирлица, — объясняет мне Музыкант. — Он должен подойти к вам очень близко, залезть в сумку или карман, но при этом вы не должны догадаться, что рядом с вами настоящий вор. А можно ли это сделать, если жертва увидит за своей спиной грязного или плохо одетого мужчину? Она будет напряжена, а значит, ничего хорошего из операции не получится. Другое дело, когда человек не привлекает ничьего внимания. Карманник должен быть аккуратно подстрижен, в чистом костюме, начищенной обуви. Еще больше очков карманник набирает, если устраивает перед лохами небольшой концерт.

В двухкомнатной квартире на Пироговке было не продохнуть от табачного дыма. Разговор продолжался уже третий час, а к единому мнению все никак прийти не могли. Милиция в Луже, чувствовалось, наступала на пятки, общак таял на глазах, а поступлений не предвиделось. Так что если не работать по специальности, то нужно было идти на что-то серьезное.

— Думайте, мужики, лучше, — дедок повернулся в кресле и еще раз оглядел своими желтоватыми глазами окружающих, — вам башка дана не только для того, чтобы неделями водку трескать за счет покупателей. Нужно что-то нестандартное, необычное. Причем такое, чтобы все эти лохи перестали думать о своих кошельках и впали в анабиоз.

— Где это ты, дед, таких верхушек нахватался, — перебил его один из подельников. — Мы тут работаем, а не в театре выступаем. Да и я вам не клоун, выступать перед всеми. Да и к тому же соображай, как можно всех их внимание привлечь к чему-то одному? Ведь это же не стриптиз…

— А у меня, кстати, есть одна девица, — оживился молоденький карманник Сеня, — огонь, а не баба. Я помню, как ее первый раз увидел, так сразу оцепенел. Думал, что у меня от такой красоты крыша потечет.

— Да у тебя мозги дурные от любой бабы, — остудил его дед, — а после того, как вышел из колонии, так вообще тебя от девок не оторвать. О деле лучше думай.

— Так я же и думаю, — продолжал Сеня. — От такой бабы вся Лужа в оцепенении будет минут двадцать-тридцать. Она сейчас с Багром живет. Вы же его знаете, толковый, свой парень. Вот они нам и помогут. Она, кстати, говорят, в театральном училась. Вот и будет спектакль. Одной премьеры нам надолго хватит…

…День выдался на славу. Стояло яркое, теплое июльское воскресенье. Несмотря на ранний час, на часах было чуть больше семи, рынок Лужники оживленно гудел растревоженным ульем. Кто-то еще только продвигался с тюками и коробками к своим местам, кто-то заканчивал развешивать и раскладывать товар в своей палатке, были и такие, кто уже подсчитывал первые деньги от ранних покупателей. Через входные ворота ломились люди. Начинался, как здесь принято говорить, час оптовика.

В общем потоке входящих и выходящих с рынка людей Сергей Бодров, по кличке Багор, был незаметен. Он был одет довольно-таки чисто, скромно, баулы не большие и не маленькие. Словом, обычный торгаш, коих на рынке сотни.

Найдя заранее арендованную палатку, Сергей начал создавать «витрину», раскладывая и развешивая товар, согласно полученным рекомендациям и инструкциям. Торговать ему предлагали импортным женским бельем. Все эти рюшечки и кружавчики требовали к себе особо пристального внимания.

Надев на поясные манекены наиболее яркие образцы, Бодров критически осмотрел свое хозяйство. Что-то подправил, что-то поменял местами и удовлетворенно хмыкнул. Теперь начиналось самое нудное — ожидание Марины, которая должна была по-явиться к самому разгару рыночного дня — к десяти часам утра.

Она не заставила себя долго ждать. Сошедшая словно со страниц какого-то известного модельного журнала ослепительная красавица, она появилась у входа на рынок. Все взгляды мужчин будто бы приклеились к этой идеальной женской фигуре. И мало кто обратил внимание на семерых разномастно одетых мужчин, зашедших вслед за ней и растворившихся в людском море.

Вы же замечали, как это бывает. Идет по коридору или улице красивая девушка. Проходит мимо курящих, скучающих мужчин, рассуждающих о перипетиях жизни, и сразу же смолкают все разговоры, шутки. Головы, как по команде, поворачиваются в сторону прошедшей девушки. Но вот она уже скрылась из поля зрения, а они все еще смотрят ей вслед. Разговор не возобновляется, мысль потеряна. Каждый переваривает увиденное, в глубине души мечтая о том, чтобы хотя бы на один день остаться с ней наедине, хотя бы на несколько часов. Мечты…

И вот такая «мечта» появляется на территории рынка «Лужники». По мере продвижения яркой платиновой блондинки по торговым рядам жизнь как бы там замирала, торговля останавливалась, торговцев-мужчин охватывал столбняк. Там было на что посмотреть: высокий рост, длинные ноги, упругая грудь, прикрытая лишь тонкой, прозрачной тканью белой блузки.

Торговцы, преимущественно их мужская часть, буквально потеряли голову. Кто-то от досады закурил, кто-то платком стирал внезапно выступивший пот со лба.

По мере того как девушка передвигалась по торговым рядам, за ней тянулся длинный шлейф из внезапно появившихся поклонников. Среди них были и покупатели, и даже торгаши, по такому случаю побросавшие свои торговые места или оставившие их на своих соседей. В этой разношерстной массе преобладали люди из южных республик, как говорят, с «горячей кровью». Они шли за блондинкой, точно профессиональные охотники, не сводя с нее глаз и не отступая ни на шаг. Марина, казалось, не обращала никакого внимания на эту стихийную демонстрацию. С самым невозмутимым и неприступным видом она выполняла свою часть разработанного дедом плана.

Девушка прошла по одному ряду, выборочно подходя к палаткам исключительно с дорогим товаром и только там, где торговцами были мужчины. Просила показать сразу несколько дорогостоящих вещей. Долго рассматривала их, примеряла, затем отходила, ничего не купив. И шла дальше. Продавец вначале долго смотрел ей вслед, затем, отвернувшись от покупателей, вновь начинал развешивать снятые с места вещи. В этот момент возле палатки появлялся какой-то неизвестный, и с витрины что-то бесследно исчезало.

Закончив обход одного ряда, Марина перешла к другому. Здесь повторилось то же самое. Страсти накалялись, и большинство мужчин, плюнув на будущую покупку, неотступно следовали за красавицей.

Наконец она вышла к ряду, где расположился со своим нижним бельем Бодров… И здесь картина была аналогичной предыдущим: нескромные взгляды, восхищенное цоканье языком, сальные намеки и… пропавшие на соседских прилавках вещи.

Багор с интересом наблюдал за платиновой блондинкой. Он любовался ее игрой. И знал, что апогей еще впереди…

Марина остановилась у его стола. Начала придирчиво осматривать ассортимент. Кавказцы с нескрываемым интересом расположились у нее за спиной в ожидании чуда. Но чуда не произошло. Закончив осмотр, девушка обратилась к Бодрову, как к обычному продавцу:

— А на меня что-нибудь есть? — Она обеими руками прижала кофточку ближе к телу, так что округлилась ее грудь. — Только что-то стоящее. Быть может, «анжелика». Белая, на косточках, с отстегивающимися лямками…

— Для вас у нас полный выбор, — стал подыгрывать своей сожительнице Бодров. — Подберем, что заказываете.

Он взял заранее отложенные модели одного размера и разложил их перед псевдопокупательницей. Марина стала их для виду придирчиво отбирать. Страсти в толпе кипели. Оттуда, с явным кавказским акцентом, раздался совет, больше напоминающий хрип повешенного:

— Ну ты помэряй, да? А то все ходишь да ходишь…

Девушка с явным пренебрежением посмотрела в сторону, откуда прозвучал совет, и, повернувшись к продавцу, еще раз посмотрела вещь и поинтересовалась ценой. Бодров назвал сумму. Без особых накруток. Но ниже, чем в магазине. Казалось, можно было брать, тем более что и продавец даже согласился «для такой красивой» сбросить еще несколько червонцев.

Но девушка не торопилась. Обратившись к Бодрову, она поинтересовалась:

— А прикинуть можно? Если подойдет, возьму даже без твоих скидок…

Продавец с готовностью согласился. Все шло как по нотам. Бодров действительно сейчас любовался своей сожительницей.

Толпу зевак буквально парализовало. Мужики сгрудились в единую монолитную стену, в которой Сергей увидел отдельные кирпичики — лица знакомых людей, его друзей-карманников.

Совершенно спокойно, будто она находилась у себя в комнате, без лишних глаз, она медленно расстегнула пуговицы блузки и бросила на прилавок легкий шелк кофточки. Толпа обалдела. Девушка не торопясь надела лифчик, придирчиво посмотрела в угодливо поднесенное кем-то зеркало и небрежно бросила Сергею:

— Беру у тебя, мужик. Упаковывать не надо. Пойду так.

Толпа замерла, во все глаза наблюдая за Мариной. Та не спеша стала одеваться, специально медленно застегивая пуговицы блузки, затем расплатилась с Бодровым и пошла к выходу.

Все, концерт окончен. Сергей оглядел толпу: лица-кирпичики исчезли. Теперь можно линять и самому. Он быстро стал складывать товар в сумки.

Толпа медленно расходилась, переваривая увиденное и обсуждая подробности, но самое интересное ждало их впереди… На их торговых местах, да и в их карманах уже побывали непрошеные гости, унеся всю наличность и кое-что из товара с прилавков…

В двухкомнатной квартире на Пироговке было не продохнуть от табачного дыма. Барыш делили согласно проделанной работе. Скоро должны были подоспеть Сергей и Марина. Кроме денег, их ждали билеты в Санкт-Петербург.

— Кстати, тогда этим спектаклем их выступления не закончились, — продолжает рассказывать мне карманник-пенсионер. — Всех ждал не только Питер, но и пол-России. Гастроли продолжались…

— Но не только твои карманники такие виртуозы в смысле спектаклей, — объяснили мне в МУРе, — наши ребята не хуже театральных знаменитостей тебе сыграют любую роль. Но своего добьются. Не веришь? Взгляни сам.

Вот она, знаменитая бригада сыщиков, от которых не удается уйти даже самым именитым карманникам в Лужниках.

Георгий похож на многодетного отца, основная забота которого — обновы для многочисленного семейства. Коля (майор милиции, более пятнадцати лет в МУРе) — в роли бомжа со стажем, рыже-пегие, прокуренные усы, пятидневная щетина. Олег — «спортсмен», крутой костюм, кроссовки, можно принять и за братка. Влад — «герой-любовник», высокий, смазливый. хорошо сложен. Провожает взглядом каждую юбку, все стройные ножки.

На самом деле все они внимательно отслеживают «клиентов». Порою кажется, что глаза сыщика живут отдельной от него жизнью…

Щипачи всегда работают в местах наибольшего скопления народа, и рынок для них — дом родной. Торговые ряды. Как распознать здесь «кошелечника»? Профессионал подмечает на первый взгляд несущественные детали: человек стоит поодаль от толпы, подходит к продавцу, разговаривающему с покупателями, в последний момент, обычно ближе к проходу, где народу больше. Глядит вниз, стараясь ни с кем не встретиться глазами, то и дело осматривается по сторонам — «окусывается». Идет от ряда к ряду, переходит от палатки к палатке и снова идет, но уже в обратном направлении, подбирая очередную жертву.

Опытные щипачи начинают натаскивать себе смену лет с десяти. Сперва просто берут подростка на дело, при необходимости сбрасывая ему добычу. Затем приступают к профессиональному обучению, нередко посредством битья.

На «трассе» нам встретились две группы: в каждой по четыре малолетних карманника. Сыщикам их почерк знаком: втискиваются в толпу, самый крупный подросток становится спиной к потенциальной жертве, широко расставив ноги. Расположившись за этой преградой, «гном» (самый юный и шустрый вор) выуживает из кармана или сумки кошелек.

Мы не сумели их схватить — малолетки стремительно исчезли, так и не обработав намеченного «пассажира»…

Он был один — Купец. Старый московский вор, привыкший работать в одиночку. Выглядел благообразно. Почтенный, седой старик. Одет в приличный костюм. В руках папка, трость — ну прямо профессор на пенсии. На этого господина мне указал Николай, дважды бравший его на карманных кражах. Купец извлекал кошельки с помощью пинцета. Заходил в крытый павильон, осторожно открывал чужую сумку, цеплял пинцетом кошелек и опускал к себе в папочку…

На сей раз деда повел другой муровец. Николай справедливо рассудил, что старый знакомый узнает его даже в обличье бомжа. Купец почуял неладное, но паниковать не стал. Прошел вдоль ряда, и шмыг к выходу, и затерялся в толпе.

Мне, как лицу незасвеченному, было предложено амплуа живца.

Я согласился. На всякий случай вынул из портмоне документы, деньги и сунул пустой бумажник в задний карман брюк. Не наглухо, а чтобы был виден…

Подозрительные парни, лет по двадцать, заходят сзади, будто бы тоже хочется посмотреть вот эти вьетнамские джинсы. Лица знакомые, подходят ко мне уже второй раз. Точно, наши «клиенты»! Поворачиваюсь к ним спиной. На затылке чувствую дыхание. Дважды толкнули в спину. Не реагирую, по легенде я — «чайник». Сейчас начнется. Невольно ощупываю карман. Это и отпугивает воров.

Делаем еще пару прогулок вдоль рядов. Безрезультатно… Возвращаемся обратно. Курсируем из ряда в ряд. Ветрено, асфальт мокрый, настроение соответствующее. Обращаем внимание на двух мужчин, они явно ищут, где многолюднее. Потом один ненадолго застревает в толпе, другой держится чуть поодаль. Оперативники следуют за обоими. Наконец щипач выдернул кошелек из кармана зазевавшегося покупателя и протянул подельнику. Но подельник, видно новичок, — отвлекся.

Один из оперов подсказывает: «Слышь, земляк, тебе что-то передают?» Тот поспешно хватает кошелек: «Спасибо, братан!»

В этот момент их и взяли. Пригласили потерпевшего, отправились в ближайшее отделение составлять протокол…

Такие рейды у оперативников ежедневно. Есть хорошие результаты. Иначе бы эта группа не считалась одной из лучших в городе…

Вот несколько советов Николая, как уберечь свой карман.

Деньги кладите в нагрудный карман.

Не оставляйте их в заднем кармане брюк.

Дамскую сумочку лучше держать спереди.

Не реагируйте на спровоцированные скандалы.

Будьте особенно внимательны в переполненном транспорте.

Если вам «ненароком» загородили лицо газетой, насторожитесь: видимо, следом начнут чистить ваши карманы.

Глава 3 СОЛНЦЕВСКИЕ АВТО

Автомобиль до сих пор многие считают роскошью. И на то есть немало причин. Дорогой бензин, дорогие запчасти и конечно же непомерно высокие цены на наши автомобили. Но даже при этих условиях автопарк столицы ежегодно увеличивается чуть ли не в геометрической прогрессии. Выделенная только для одной Москвы серия на номерных знаках уже через два года эксплуатации окончилась, и пришлось в закромах ГИБДД искать еще одну серию.

О своем персональном четырехколесном друге мечтают все: дети и взрослые, мужчины и женщины. В своих поисках они не только до дыр зачитывают газеты бесплатных объявлений, но и ездят на автомобильные рынки, как на работу. Знают, что машину купить не просто. Здесь нужно не только везение, но и комментарии специалиста. Ведь подводных рифов в автобизнесе более чем достаточно.

— Это ты ищешь блат с растаможкой машин? — Голос по телефону был неопределенного возраста. — Если хочешь, то подъезжай на Солнцевский авторынок. Я буду тебя ждать у магазина «ГАЗ». Буду в коричневой куртке и синих джинсах. Зовут Володя.

По ту сторону телефонной трубки уже звучали короткие гудки, а я все еще не верил в то, что у меня получилось.

Мои друзья в Главном управлении Государственной инспекции безопасности дорожного движения МВД России, признаться честно, тоже не были уверены в том, что на подобное мое объявление кто-то откликнется. Ведь я не только просил о помощи, но и объяснял подтекстом, что легально провести растаможивание машины нельзя.

И вдруг такая удача. Но не рано ли радоваться?

Я приехал на рынок, как и договаривались, ровно в двенадцать. Прошелся вдоль торговых рядов, приценился к некоторым запасным частям. Еще раз подошел к магазину. Никого похожего.

— Ну что, счастливчик, — один из продавцов поблизости окинул меня оценивающим взглядом, — считай, что тебе повезло. Никому бы машину больше не доверил, но у тебя вид располагающий к доверию. Представляешь, я «восьмерку» для брата пригнал из Германии. Выбирал там, вылизывал. А он, скотина, уже здесь новую «семерку» купил. Вот теперь и продаю. Берешь? Отдам как старому знакомому…

— Да отстань ты, Стас, — внезапно услышал за спиной тот самый голос из телефонной трубки, — это ко мне. И никакая твоя трижды битая развалюха ему не нужна. Впаривай этот металлолом кому-то другому.

Я повернул голову. Да, это был Володя. В коричневой куртке и синих джинсах.

— Извини, кореш, что заставил тебя ждать. — Он подошел и обнял меня за плечи, как старого знакомого. — Итак, о чем базар?

— Понимаешь, мне пригнали «опель» из Германии, — начал я заученную легенду, — но вот с документами вышла неувязка. Их практически нет. А ездить на машине хочется.

— Не проблема. Помогу. — Владимир подвел меня к небольшому столику. — Главное, чтобы машина не была в угоне через Интерпол…

— Да нет, машина чистая… — попытался сказать я.

— …хотя тогда и номера можно перебить, — не слушая меня, продолжил Владимир. — Но это будет стоить дороже.

— Скажите, а через какую таможню это можно будет сделать? — вновь робко начал я.

— Чудак человек. — Он усмехнулся. — Тебе таможня нужна или же машина? Заплатив мне тысячу сто американских долларов, ты получишь через три дня не только паспорт транспортного средства, но и свидетельство о регистрации, талон о прохождении технического осмотра и номерные знаки на автомобиль.

— А какие документы я должен вам передать? — спросил я.

— Мне. кроме твоей фамилии, ничего не надо. — Володя достал записную книжку — Адрес твой мы знаем. Да, кстати, еще нужны будут номера агрегатов с твоей машины для документов.

Он все внимательно записал и. попрощавшись до четверга, ушел.

Всю дорогу домой я думал о том, каких огромных размеров должен быть этот «автомобильный спрут», если он может взять под свой контроль любую точку столицы. Ведь этому Володе предстояло дело весьма непростое: получить документы в таможне, затем связаться с моим отделением ГИБДД, оформить документы, получить номера. И за все это взять, по нынешним меркам, не очень большую сумму.

Три дня в раздумьях казались годами.

Когда в четверг я встретил Володю на старом месте возле магазина, в его руках не было долгожданных номерных знаков.

— Тут вышла небольшая заминка, — начал он, — придется еще подождать несколько дней. Кстати, из-за того, что ты живешь не в нашем районе, техпаспорт будет выписан не на тебя, а на кого-то из жмуриков, которые были прописаны здесь. А тебе будет выписана настоящая генеральная доверенность.

— Но я хочу быть владельцем машины и ради этого затеял весь сыр-бор, — не сдавался я.

— Тогда давай пятьсот долларов, — немного подумав, сказал он. — Сделаем тебе подмосковные номера. Причем выбирай, в каком городе по документам ты будешь жить — в Люберцах или же 'ушкине. Но техпаспорт будет выписан на тебя.

Денег я не дал, сославшись на то, что такую большую сумму с собой не вожу.

Итак, механизм аферы был понятен. Но для меня еще оставалось загадкой, как машина легализовывается.

Когда еще через неделю я встретил Володю, то, как я и предполагал, при нем вновь не было документов.

— Но, Володя, вместо трех дней, мы уже решаем вопрос с обычной машиной третью неделю. — Я сделал вид, что сержусь. — Тем более, что ты не объяснил, на каком основании там появятся номера.

— Да нет, все идет как и положено, — объяснил Володя, но уже без той уверенности, что была раньше. — Вы отказались дать деньги вперед, и из-за этого работа застопорилась.

— Но хоть что-то за прошедшие две недели сделано? — не сдавался я.

— Да. — Он протянул мне свидетельство о регистрации транспортного средства и ПТС.

К моему удивлению, я действительно был прописан в городе Пушкино Московской области, с указанием улицы, номера дома и квартиры. Здесь же стояла печать ГИБДД, а также был указан регистрационный номер автомобиля. Причем, как я успел обратить внимание, это была не подделка, а настоящее свидетельство.

Паспорт транспортного средства выглядел хуже. Чувствовалось, что заполнять его сложнее, да и нет всех необходимых печатей.

— Ты не беспокойся, — продолжал Володя. — Все будет тип-топ. Все техосмотры будешь проходить у меня. За сколько, я тебе скажу.

— Да я и сам буду за машиной смотреть, — пытаюсь у него выведать непонятную мне информацию.

— Чудак человек, — вновь улыбается он. — Твоей машины в природе не существует. Ее нет ни в одном компьютере. И как ты сможешь проходить техосмотр на несуществующей машине?

— Но у меня же будут, вернее, уже есть номерные знаки, — не сдавался я.

— Этих номеров тоже уже нету, — поправил меня Володя. — Они тоже призрак.

— А если же меня на пикете ГАИ проверит? — продолжал допытываться я.

— Да пойми ты, в Подмосковье такой базы данных пока нет. — Он вновь заулыбался. — А уж если что-то серьезное, то вновь обратишься ко мне. Я найду возможность вытянуть тебя из любой задницы.

Денег я вновь не дал, пообещав сразу же обменять пакет документов на пакет долларов.

Но ни через неделю, ни через две он даже не позвонил.

Нашел я Володю почти через два месяца. Как он объяснил, сотрудники его районного ГИБДД его подвели и до сих пор не подготовили ему полный пакет документов. Такой ответ меня вполне устраивал. Своеобразная «ловля на живца» показала механизм махинаций с нерастаможенными автомашинами, и я взял себе это на заметку.

Еще через две недели я вновь появился на автомобильном рынке. На этот раз один, без провожатых. Того самого продавца «восьмерки» Стаса увидел сразу. Он тоже узнал меня и даже кивнул. От подобного шанса отказываться было нельзя.

— Понимаешь, Стас, ничего у меня с «опелем» не получилось, — начал я, — подвел меня Володя. Хотя не сам, его гаишники подставили.

— Эти козлы его уже третий раз подставляют, — в сердцах сказал Стас, — совсем зажрались. И тысяча баксов для них уже не деньги. Недаром их постоянно трясут, чтобы больше одного года в отделении не засиживались.

— Понимаешь, Стас, я хотел бы обновить свою «восьмерку», — я попытался его направить в нужное русло, — но вот не знаю, какие запчасти лучше взять.

— А зачем тебе запчасти? — удивился продавец. — У меня есть свои люди в Подмосковье. Так вот они за пятьсот баксов под заказ тебе угонят любую новую автомашину. А потом в гараже на такую тачку тебе переставят твой номерной двигатель, а что касается кузова, то еще за сто баксов ты купишь справку, что в магазине купил новый кузов. Вот тебе и новая автомашина. И никакого геморроя.

— А если в ГАИ проверят машину и обнаружат, что на кузове номер перебит? — не унимался я.

— Прекрати говорить чепуху. — засмеялся Стас. — Знаешь, сколько таких машин с моей помощью по стране катается. Не счесть. А я за это беру очень маленький процент — двести баксов. Согласись, что для такой махинации это почти ничто.

— Да за такую общую сумму я здесь на рынке конфетку куплю, — оживился я. — А ты мне предлагаешь реанимировать мою девятилетнюю тачку.

— Ты, наверное, последний раз приценивался к машине еще при коммунистах, — засмеялся Стас. — Сейчас попрошу мужиков посмотреть за товаром и пройдемся с тобой по рядам. Меня провести трудно, да и знаю я тут ясех. О машинах расскажу по-честному. Потом сам решишь.

Возле иномарок, несмотря на небольшую цену, покупателей почти не было. Почему-то популярностью пользовались только автомашины «Жигули» четвертой и пятой модели. Бежевую «пятерку» расхваливал сам продавец — мужчина лет сорока. По его словам, машина всего два месяца назад сошла с конвейера, и он ее взял для жены. Но та от такого подарка отказалась, и вот сейчас приходится продавать.

Потенциальные покупатели — пожилые родители и сын-оболтус — внимательно рассматривали машину и цокали языком. Вся такая новенькая, с антикором и с импортной магнитолой, она казалась раем для этой семьи.

— Причем вам я сброшу еще двести долларов, — объявил продавец. — За такую сумму вам машину никогда не купить. В автосалоне к моей цене придется добавлять как минимум еще пятьсот долларов. Ну что, по рукам?

— Обрати внимание на этих лохов, — тычет мне в бок локтем Стас — Этот Вовик — бандит из подмосковного Орехова-Зуева. И ни хрена тут благородства нет. Эта «пятерка» по документам была 1982 года. Он при мне ее покупал за двести долларов. Но вот видишь, чуть подшаманил, перекрасил и новые документы на нее сделал. И теперь продает ее как новую. А она развалится через тысяч пять-шесть. И с кого тогда спрашивать?

Или вон, взгляни — «девятка». — Я следую за Стасом в соседний авторяд. — Тачка девяносто седьмого года. Но он на ней уже три раза побывал в аварии. Поверь на слово, живого места там нету. А он ее выставляет по цене почти нового автомобиля.

Да что там говорить о «Жигулях», — он вновь толкает меня в бок, — ты вон взгляни на ушастый «Запорожец». Видишь, какой весь из себя сверкающий, как новый. А на самом деле он одна большая ржавчина. Он двери знаешь чем заделывал? Не поверишь — пенопластом. А потом сверху закрашивал. Так что вся эта красота до первых сильных дождей или же морозов.

Кстати, иномарку здесь тоже брать не рекомендую, — продолжает свою лекцию Стас. — Если обратил внимание, у нас здесь много сейчас стоит тачек с номером «39». Это калининградские машины. Их у нас тоже для лохов пригоняют. Ведь там сейчас две растаможки — на Россию и местная. С последней езда по территории страны запрещена. Вот такие машины гонят в Москву и выставляют на продажу, мол, покупайте так, какая разница, какие номера. И лохи попадаются на дешевизну. А потом для них начинается настоящий геморрой, потому как считается, что машина находится на территории России незаконно. Вот и приходится горе-покупателю еще платить и за растаможку. Как говорится, скупой платит дважды.

— А растаможенную купить-то здесь можно? — интересуюсь я.

— Надо знать, у кого покупать, — все больше расходится Стас. — Тут у нас есть свои умельцы пудрить мозги. До недавнего времени ходил у нас один в милицейской форме. Причем все честь по чести, и фуражка, и настоящий нагрудный жетон. Сидел он в оценке. Рядом с ним большой компьютер. Кстати, у него бесплатно можно было узнать, числится машина в угоне или нет. Да и по линии Интерпола всегда можно было проверить. Сколько с его помощью машин продали — не счесть. А тут около месяца назад сюда проверка приехала. Из российской ГАИ. Увидели они этого своего сотрудника и даже обалдели. Оказывается, нет у них на нашем рынке поста. А этот «гаишник» был одним из продавцов. Он продавцам ворованных машин за деньги выдавал свидетельства, что машина чистая. И даже ставил свою печать. Сейчас он под следствием. Если что-то сумеют доказать, то попадет он на несколько лет на казенные нары.

— Ну что, надумал за семьсот долларов переделать автомашину, — вновь спросил Стас, когда мы возвратились к его торговому месту, — или тебе недостаточно впечатлений и моих комментариев?

— Да нет, Стас, впечатлений выше крыши, — говорю я, — просто пока нет таких денег. Если соберу, ты меня не забудешь?

— Не беспокойся, такие познавательные экскурсии не забываются, — улыбнулся напоследок он. — Так что ищи деньги. А я пока сделаю им запрос. Ты говоришь, «восьмерка», белая?

Я кивнул.

— Не переживай. — Он махнул мне вслед рукой. — Для тебя сделаем все по высшему классу. Ни один гаишник не подкопается…

Глава 4 БЕСПРЕДЕЛЬНЫЙ БИЗНЕС

…Он догнал меня уже возле автобусной остановки в сторону центра и слегка толкнул в плечо:

— Это тебе «жучок» нужен? Могу достать.

Я повернулся. Передо мной стоял крепкий светловолосый парень, приблизительно мой одногодок. На рынке я видел его несколько раз, но не придал значения тому, что за мной наблюдают. Хотя, уходя с пустыми руками, знал, что меня догонят.

Уверенность была оправданная. Перед продавцами я не прятался. Объяснил одному, что журналист, работаю в отделе расследований и часто, если так можно сказать, сую нос не всегда туда, куда следует. Для большей безопасности и нужно подслушивающее устройство.

— Если будешь только обещать, то разговора не получится, — предупредил я своего нового знакомого. — Твои друзья мне сказали, что «жучков» нет в продаже на рынке. И добавили, что это незаконно и такого товара у них быть не может. А мне бы он в работе пригодился.

— Аты у них бы еще попросил продать пистолет, — захохотал незнакомец. — Они тебе без рекомендации даже вшивой телефонной трубки не продадут. Кстати, у тебя редакционное удостоверение с собой?…Ладно, специальный корреспондент, — парень после минутного изучения всех печатей и подписей возвратил мою красную книжечку, — помогу я тебе. Но, если так можно сказать, из чувства солидарности. Сам бывший офицер. Оканчивал училище в Орле.

— Это которое правительственной связи? — переспросил я. — Не думал, что оно выпускает еще и продавцов.

Я специально хотел раззадорить этого парня, чтобы он мне рассказал не только о «жучках», но и о жизни на территории рынка и за его пределами. Никакой открытой информации о криминальной жизни радиорынка нет. Здесь всегда все хорошо, и даже многочисленные рейды сотрудников милиции и налоговых служб остаются почти всегда безрезультатными. Почему? Ответ не сложен. Умные продавцы уже давно превратили рынок в своеобразный выставочный салон. Весь спектр «левого» товара здесь можно заказать, но вот приобрести его здесь нельзя. Если у вас будет специальная рекомендация, причем весьма серьезная, как раньше для приема в ряды КПСС, то вам доставят товар прямо к двери. Что и говорить — рынок…

Мой новый знакомый Олег оказался бывшим старшим лейтенантом, уволенным незадолго до 1991 года «за дискредитацию». О разрыве с ведомством правительственной связи не жалеет. Многие из однокурсников, которые остались в этой структуре, достигли больших звезд, но готовы ради сотни долларов горбатиться на любого, выставляя на продажу не только свое мастерство, но и мозги.

— Это здорово еще, что их американцы или японцы не купили, — смеется Олег, пока мы с ним идем к ближайшему кафе. — Ведь те разработки, что есть у нас в системе, намного опережают все эти страны. А нашим инженерам в погонах платят, как в недоразвитой стране безработному. Обидно. Поражаюсь, что они еще служат не проявляющему о них заботы правительству и президенту. Другое дело — у меня. Им хорошо. Я не заставляю бросать армию и щедро плачу, опять-таки по старой дружбе.

— А «жучки» у тебя из какой страны? — пытаюсь возвратить его к действительности. — Мне надо качественный, но по приемлемой цене. Найдешь?

— Не гони пургу, — обрывает он меня. — Стал бы я из-за какой-то туфты так рисковать. У меня все — высший сорт. Сказал же, что по государственным разработкам. Если бы можно было ставить на изделии клеймо мастера, так там бы стояло — «Правительственная связь». А наш товар и лучше и дешевле.

Мы заказываем официантке закуску и триста водки. За знакомство. Большое совместное дело начинаем. Прямо с рынка и — в светлое будущее.

Олег достает из кармана сотовый телефон и объясняет своему напарнику на том конце провода, что он нашел покупателя на «наушники» и что клиент готов взять товар даже завтра.

— Чем будешь платить: «деревянными» или «зелеными»? — тихо переспрашивает он, закрыв трубку ладонью.

— Только рублями, — отвечаю голосом не терпящим возражений. — Товар-то ты мне отечественный суешь.

— Все, добро получено, — улыбаясь говорит вновь в трубку Олег. — Товар мне нужен завтра где-то ориентировочно в двенадцать. Буду ждать в чебуречной на «Китай-городе».

Ну вот, ты слышал весь разговор. — Он прячет телефон в карман и наливает в рюмки водку из запотевшей бутылки. — Завтра пойдешь со мной и сразу же заберешь в личное пользование. Там же передашь деньги. За качество не беспокойся. Я даю гарантию на два года. А пока предлагаю тост за светлые головы, которые еще продолжают защищать наше государство, — вдруг произносит Олег и опрокидывает в рот рюмку.

Холодная водка обжигает горло и бодрит. Пока мы вилками ковыряем «Столичный» салат, у меня появляются несколько минут проанализировать ситуацию, сделать небольшой прогноз.

Во-первых, это может быть самый обыкновенный мошенник, случайно услышавший мою просьбу продать «жучок» и решивший этим воспользоваться. С этой целью он не подошел ко мне на рынке, а выждал, пока я выйду с территории, дабы не попасться на глаза настоящих продавцов. Здесь, в кафе, для того чтобы я ему окончательно поверил, он звонит по сотовому. Но разговаривал ли он с кем-то на самом деле, да и вообще подключен ли телефон, я не знаю, и приходится верить на слово.

Но продавец не требует вперед денег. И это никак не вписывается в первый вариант.

Я подхватываю вилкой остатки салата из своей тарелки и отправляю их в рот. Олег вновь что-то рассказывает о своих курсантских годах и о лейтенантской жизни. Мне это неинтересно, и поэтому я вновь остаюсь один на один со своими мыслями.

Согласно второму варианту, я ему поверил. Он действительно честный торговец. И его однокурсники делают в свободное от службы время прослушивающие устройства. Но им нельзя светиться, а он это делать может. Тем более, что он ничем не рискует. При нем этих «жучков» нет. А на встречу с изготовителем мы придем вдвоем. Если что-то сорвется, он всегда может сказать, что первый раз меня видит или же что вообще случайно пришел сюда перекусить. Продумано все до мелочей. Ведь правильно говорят: не пойман — не вор. Да к тому же само предназначение «жучка» надо доказать. А сделать это ныне не так и легко, если учесть, что на «земле» в отделениях милиции на должностях дознавателей и следователей сидят люди с любым высшим образованием, но только не с юридическим.

— Послушай, Олег, — прерываю его рассказ. — Я хотел еще посмотреть кое-что на рынке. Не откажешься помочь?

— Это смотря что тебе нужно, — философски замечает он. — Если что-то от моих конкурентов, то я тебе не попутчик.

— Да нет. — Я достаю из кармана сложенный вчетверо листок бумаги. — Кое-кто из друзей, узнав, что я еду на радиорынок, попросил узнать, что это за подпольные сотовые телефоны, сколько стоят и как их можно купить. А еще один попросил узнать, сколько стоит радиостанция, настроенная на милицейскую волну.

— У тебя что, друзья — бандиты? — пьяно захохотал Олег. — На хрена им милицейская волна? Эти милиционеры сейчас вообще мышей не ловят. Это раньше такие рации были в цене. Помню, году в 93—94-м за них отваливали кругленькую сумму на Горбушке. Ну да ладно, хозяин барин.

Мы вновь возвращаемся на рынок. Охранники на входе даже не спрашивают входного билета, Олега они, видимо, знают в лицо, а я вроде как гость.

От входа сворачиваем налево и бредем по лужам вдоль палаток с видео- и аудиокассетами. К моему удивлению, на полках практически все новинки киноэкрана. Об «Армагеддоне» и «Маске Зорро» еще только начали говорить, а здесь уже лежат кассеты. Причем по цене в два раза меньшей, чем на развалах в городе.

— Ты лучше здесь видео толковое купи, — предлагает мне Олег. — Намного дешевле, а по качеству не намного хуже лицензионных.

— Но так они же лежат в лицензионных коробках, — «удивляюсь» я.

— Если я захочу, то я такую лицензионку выпущу в ближайшей типографии — просто закачаешься, — хохочет он в ответ. — Уморил ты меня, журналист.

Он подходит к одному из продавцов аудиокассет и CD-дисков и что-то шепчет ему на ухо. Продавец кивает, но потом разводит руками.

Олег возвращается ко мне.

— Попросил его сделать для тебя диск с телефонами, — объясняет он. — да у него пока их нет. Обещал привезти на следующей неделе.

— Тоже мне дефицит нашел, — на этот раз уже улыбаюсь я. — Такие телефонные справочники Москвы продаются на любом развале. Причем за копейки.

— Ну и покупай ту туфту, — обижается на меня Олег. — Я для тебя искал диск, который скопировали у одной из спецслужб. Там есть адреса и телефоны вообще всех. А в том, что продают в городе, нет и сотой части адресов.

— Извини, старик. — Теперь я беру его за рукав. — Не знал, что у тебя здесь все так круто схвачено.

— Так, а теперь постой пока здесь, посмотри аппаратуру, — Олег оставляет меня перед автофурами, — а я пойду узнаю по поводу сотовых телефонов.

Он быстро растворился в толпе покупателей.

Вокруг меня бурлит рыночная жизнь. Москвичи готовятся к предстоящим праздникам. Раскупаются стиральные машины, пылесосы, телевизоры, видики, магнитолы. Все как в обычном магазине. Но только под открытым небом, да и цены здесь на порядок ниже, чем в городе. И никто из этих покупателей не знает, что рынок живет и своей второй, никому не заметной жизнью. Здесь есть свои теневые менеджеры, со своей охраной.

Спустя несколько минут ко мне подходит Олег вместе с каким-то мужчиной.

— Могу предложить телефон со сканером всего за триста баксов, — даже не здороваясь, предлагает он.

— Вот это здорово. Но прежде всего хочу сказать, что при себе таких денег нет, — прерываю его. — А во-вторых, есть ли какая гарантия, что милиция меня не вычислит и не отберет телефон через несколько недель.

— Если бы таких гарантий не было, мы бы не торговались, — как ни в чем не бывало продолжает мужчина. — Через месяц мы вам можем предложить другие условия эксплуатации. Дадим вам какой-нибудь московский номер. И разговаривайте на здоровье. Платить ничего не надо. Счет придет какому-нибудь новому русскому.

Как объяснили мне в Главном управлении внутренних дел Москвы, к сожалению, приходится констатировать, что спецтехника служит теперь и мафии.

Купленная на радиорынке техника, по мнению начальника Управления «Р» полковника милиции Владимира Виноградова, используется в последнее время все чаще и чаще представителями криминального мира для ведения разведдеятельности в отношении друг друга, а также противодействия правоохранительным органам, дезинформации их.

Особое распространение получил и так называемый промышленный шпионаж, который также невозможен без спецсредств. Во многом благодаря покупкам, в том числе и на радиорынках, добывается информация о финансовых операциях банковских и коммерческих структур для последующего вымогательства, вмешательства в деловые операции.

По мнению столичных сыщиков, действующее законодательство не позволяет вести уверенную борьбу с радиогангстерами. Милицейское руководство считает, что радиосредства в руках преступника — такой же источник повышенной опасности, которую можно приравнять к оружию, взрывчатым веществам или наркотикам. Огромную опасность таит в себе и, казалось бы, невинная на первый взгляд игра с радиопередатчиком.

Достаточно сказать, что не так давно мужчина, купив на рынке радиостанцию, решил попробовать побеседовать со своим соседом по даче, тоже радиолюбителем. В результате была парализована связь диспетчера аэропорта с заходящим на посадку самолетом. Пассажиров и экипаж спасла случайность.

Еще один случай: группа радиопиратов вышла на частоты пожарной охраны в то время, когда несколько нарядов гасили пожар в высотном доме. Нужна была более мощная лестница, но пожарные машины с диспетчером связаться не могли — более получаса эфир был занят. Из-за этого двух человек из горящего здания спасти не удалось. Они погибли. Задержанные по горячим следам сотрудниками МУРа и Управления «Р» радиопреступники объяснили, что купили такую рацию на радиорынке.

И хотя гибель людей во время пожара целиком и полностью ложится на этих пиратов, согласно действующему законодательству серьезная статья им не грозит. В худшем случае они будут наказаны за хулиганство.

…На следующий день в чебуречной на «Китай-городе» я не встретил Олега и его помощников. Почти час я прождал безрезультатно.

Не оказалось его и на рынке.

Однако ко мне подошел незнакомый паренек.

— Извините, Олег не смог приехать, — объяснил парень. — Объективные причины заставили уехать в командировку. Но ваша договоренность осталась в силе. Свой «жучок» вы сможете забрать в следующий понедельник на старом месте.

— Спасибо, — буркнул я в ответ. — Я ждать не мог. Купил в другом месте.

— Тогда для вас, как для постоянного клиента, мы подберем то, что вас заинтересует, — сказал парень. — Приезжайте, не пожалеете. Мы все делаем первосортное.

Глава 5 «КРИСТАЛЬНЫЕ» МЕЧТЫ

Возвращаясь позже, чем обычно, с работы, Нина Ивановна решила не стоять в очереди в магазине, а приобрести все необходимое, пусть несколько дороже, но все вместе, прямо возле метро. Так оказался в ее сумке и большой кусок свежего мяса, который она купила прямо возле метро «Тушинская» у частника из багажника его «Жигулей». Уже придя домой и принявшись за разделку купленного мяса, женщина с ужасом обнаружила на нем небольшой кусочек кожи с татуировкой, а внутри — две пули от пистолета Макарова…

В эту историю я не верил. По крайней мере, до тех пор, пока не столкнулся с сотрудниками Московского городского центра санитарно-эпидемиологического надзора. Ни подтвердить, ни опровергнуть этот рассказ они не смогли, как, впрочем, и сыщики.

— Я тоже об этом слышала, — сказала мне заведующая отделом гигиены питания Ирина Пискарева. — Тогда выдвигалось много версий, но ни криминалисты, ни ваши братья журналисты этого мяса не видели, так что ничего определенного в отношении того, человеческое оно было или нет, сказать не могу… Хотя я знаю, что у отдельных продавцов на рынках находят подозрительное мясо. Но только у тех, кто не проходит обязательный контроль. И торгует не в специальных павильонах, а где-то на окраине рынков, просто из-под полы. Без тщательного контроля и санитарной проверки. К тому же у покупателей есть возможность купить такой левый товар не только на территории рынка, но и прямо за его забором, из багажника автомашины или же из сумки продавщицы.

Но оказывается, здесь беда и другая. В период повальной демократизации нередко руководство продовольственных рынков в погоне за разнообразием и низкой ценой не всегда заключает прямые догозоры с продовольственными базами на поставку продуктов питания, а пользуется услугами отдельных частных лиц, своеобразных посредников, которые, к сожалению, не всегда могут предоставить на свои товар сертификат качества. И здесь не помогают ни распоряжения мэра, ни грозные рейды СЭС и налоговой инспекции. Левый товар продолжает поступать на рынок.

Дешевое бессертификационное мясо особенно любят покупать на рынках кавказцы, оккупировавшие сетью своих шашлычных Московскую кольцевую дорогу и даже некоторые спальные районы столицы.

Когда мне об этом рассказали в городском центре санэпидемнадзора, даже не поверил.

— А вы сами попробуйте проверить, — прозвучало мне в ответ.

И я согласился.

На Тушинский продуктовый рынок я приехал буквально к самому его открытию. Стараясь особо не мозолить глаза многочисленной охране, да и самим продавцам, я прошел вдоль всех торговых палаток и пристроился где-то на приграничной с вещевым рынком полосе. На всякий случай. Чтобы обезопасить себя от возможного конфликта, взял не только редакционное удостоверение, но и милицейскую аккредитацию. На всякий пожарный.

Мясо, взятое специально для этой «операции», было привезено из Казахстана и, до его превращения в тушку, принадлежало сайгаку. Естественно, что никаких документов на продажу этого мяса у меня не было. Для большей убедительности я положил возле сумки небольшую картонную табличку, что у меня есть в продаже очень хорошая… телятина. Причем по цене почти в два раза дешевле, чем во всех мясных лавках рынка.

Признаюсь вам честно, я даже был готов к тому, что меня будут бить. За обман.

Несколько раз мимо меня прошел местный охранник. Как я понял, занимается он контролем над продавцами.

В очередной раз проходя мимо, он остановился.

— А разрешение на торговлю у тебя имеется? — резко спросил он.

— Ну, я еще неопытный, первый раз здесь, — начал свой спектакль я. — Думал, может, кто надоумит, что делать.

— Вообще-то все надо официально, через контору, — продолжил охранник. — Но если хочешь, я тебе за две сотни разрешу торговать и так. Только на глаза никому не попадайся.

Я с готовностью махнул головой, и две сторублевые бумажки исчезли у него в кармане.

Теперь я мог торговать своим левым товаром вполне легально.

Видимо, информация о том, что у меня дешевое мясо, пошла гулять по рынку. Первыми, как я и предполагал, появились мои конкуренты из мясных лавок.

— Собирай свои манатки и п…й отсюда, — грубо заявил один из продавцов. — А то я тебя сразу же сдам милиции.

— Никуда я отсюда не двинусь, пока не продам товар, — начал наглеть я, видя наблюдающего за нами со стороны «моего» охранника. — А если тебя цена не устраивает, то покупай и продавай по своей цене.

Видимо, драться со мной в планы мясного короля не входило, и поэтому он, развернувшись, зашагал к себе в палатку.

— Если еще кто подойдет, — охранник тронул меня за плечо, — скажи, что тебе Степаныч разрешил. Они его все боятся. А я Степанычу о тебе скажу. Не бойся. Но с тебя еще сотня.

Эти дополнительные сто рублей еще больше легализовали меня. И я стал даже рекламировать свой товар.

— Парная телятина, — выкрикивал я, даже не открывая сумку. — Кто найдет на этом рынке мясо дешевле, тому покупаю бутылку коньяку.

Несколько покупателей, взглянув на вытащенные мною куски, лишь плевались и уходили.

— И не стыдно вам, молодой человек, это залежалое мясо выдавать за телятину. Причем парную, — спросил меня мужчина в костюме и с «дипломатом» в руках.

— А где ты, очкарик, еще сумеешь найти такое первосортное мясо? — войдя в роль, возмущался я. — Не нравится, уходи. А покупателей не отгоняй. Быть может, они не такие искушенные в подобных мясных деликатесах. И не такие крохоборы, как ты.

Немногословными покупателями оказались, как мне и говорили, люди с Кавказа.

— Сколько, дарагои. у тэбя этого мяса? — Один из них достал из кармана кошелек. — По такой цене мы у тэбя будем ежедневно брать по пятьдесят килограмм. Хочэшь?

— Но, мужики, у меня нет никаких сертификатов, — начал я. — Понимаете, я только лишь продавец. Хозяин этих тушек, может, с вами сумеет договориться и документы покажет.

— Зачем за такую цену документы. — Покупатель рассмеялся. — Мы все это на шашлыки пустим. А кому надо, у нас уже есть готовый сертификат. А в нашем жареном мясе никто не разберется. Да и сырое мясо мы у себя в палатках не держим. Все идет под заказ.

Итак, эксперимент состоялся. Бесконтрольное мясо действительно можно было продать на рынке. Более того, подтвердился и его дальнейший путь.

Договорившись с гостями с юга о том, что завтра мы доставляем товар и получаем деньги, я уехал.

— Ну вот, а вы сомневались. — Санитарный врач с укоризной посмотрела на меня. — Говорила же вам, что сейчас в этом беспределе трудно разобраться с торговцами. И причем не только там, на кольцевой. Но и прямо здесь, на рынке. Ведь, к примеру, и тут неясно, из чего вы съели шашлык — из свинины или же из свежего четвероногого Шарика.

Конечно же, — продолжает врач, — проверку мы по возможности проводим. Но сделать это не так легко. К каждой палатке врача не приставишь. Да и к тому же у нас в своем большинстве одни женщины, а раз так, то ее легко запугать. Если вскрываются факты, что продается мясо без сертификатов, то мы составляем акт, выписываем штраф. Что же касается мяса, то по инструкции оно должно быть уничтожено, а нам в подтверждение должен быть выслан акт, заверенный подписями свидетелей. А разобраться, какое само мясо — человеческое или нет, — должна уже милиция.

Пока Пискарева рассказывает мне о порядке уничтожения некачественного продукта, я мысленно высчитываю, за сколько можно продать некачественное мясо, обратив его в шашлыки и пирожки. Если знать, что сейчас в столице самые дешевые сто граммов шашлыка стоят в пределах пятнадцати рублей, то благодаря самой обычной арифметике можно посчитать, что суточная выручка продавцов может совершенно спокойно доходить до 8—10 тысяч рублей. На пирожках с Шариком тоже можно заработать на бойком месте весьма немало. А если сюда еще приплюсовать шурму по двадцать рублей за булочку, то санитарный штраф в несколько десятков рублей и покупка свидетелей «сжигания мяса на отдаленной свалке» вообще будут смехотворной ценой. Чистая прибыль ежедневно в 4 тысячи рублей вполне реальна.

На Петровке, 38 мне сообщили, что действительно еще несколько лет назад лабораторные исследования на принадлежность мяса проводились. Однако ныне все это в прошлом. И сегодня к экспертам поступают лишь продукты с «криминальным» прошлым. А что касается «человечинки» или «собачатинки», то, по мнению сотрудников милиции, их использование в кулинарии — больше из области фантастики. Хотя, как сказали в отделе, в нашей жизни бывает всякое… И предположили, что проверкой мяса занимается ветстанция.

На миг показалось, быть может, именно там закончится хождение по шашлычному лабиринту? Ведь именно благодаря ветслужбе в последние годы значительно снизилось количество бродячих собак и кошек. Так что кому, как не им, знать, куда деваются Шарики и Бобики, когда завершается их жизненный круг…

Но и здесь облом. Пальма первенства по отлову собак принадлежит вовсе не Московской городской ветеринарной станции. Ныне в государственном малом предприятии «Витус» (ранее городской вет-станции) из-за нехватки денег количество бригад ловцов бродячих «хвостов» только за последний год снизилось с 33 до 3. И при этом следует сказать, что этого количества бригад… хватает на то, чтобы выполнять план.

Судя по всему, бродячих собак отлавливают сами москвичи. Кстати, там же, на Тушинском рынке, правда в его вещевом павильоне, вы сможете найти много дешевых мужских зимних шапок, которые почему-то называют «волчьими», хотя они исконно «дворового» окраса. Мясо, значит, тоже не пропадает, ибо, как мы уже выяснили, оно не подконтрольно СЭС.

Уличные продавцы, и что самое опасное, даже продавцы на продовольственных рынках, уже не боятся всучить вам просроченный или же некачественный товар. Более того, чтобы продать, идут на любые уловки. У них на раз можно купить бутылку водки с обыкновенной водой, банку сгущенки с томатной пастой или же пельмени с куриными лапками внутри. И так далее. Так что мы с вами вряд ли гарантированы от того, что нам не продадут на продуктовом рынке рулет из мяса четвероногого друга.

— Ну что, по рюмочке? — Мой собеседник взял в руки бутылку водки «Московской», которую мы несколько часов назад купили в палатке на продуктовом рынке, и, открыв ее, налил немного в мою… пробирку. — На вид и на запах — самая обыкновенная водка, а вот что там внутри, покажет химическая экспертиза…

Начальник отдела экспертиз пищевых продуктов, почвенно-ботанических и минералогических объектов Экспертно-криминалистического центра МВД России подполковник милиции Алексей Алексеев провел меня в небольшую химическую лабораторию, расположенную по соседству с его кабинетом. Стерильная чистота, пробирки, микроскопы, компьютеры. Все как в больнице. И хотя под белыми халатами сотрудников лаборатории погоны офицеров милиции, но они тоже спасают нас с вами — от отравленной пищи и воды. Но особенно от недоброкачественного спиртного, девятый вал которого захлестнул нашу страну.

Пока лаборанты изучали содержимое моей пробирки, мы с начальником отдела у него в кабинете обсуждали «общие вопросы». Невольно обратил внимание на шесть открытых бутылок нашего и импортного спиртного, стоящих на подоконнике. Почти полные, но с какими-то бумажками, приклеенными на стекло бутылки. Это тоже образцы, так сказать, нашего «кустарного» творчества.

— Только посмотрите, какую гадость пьют наши москвичи. — Подполковник милиции берет одну из бутылок и читает: — «В бутылке вина «Гурджаани» неизвестного производства обнаружены не только вредные для здоровья человека химические элементы, но и кишечные палочки». А в бутылке водки «Русская», купленной на оптовом рынке, был налит разбавленный технический спирт. Кстати, был в нашей лаборатории и «молдавский коньяк» на… автомобильном антифризе.

Одним словом, объем работы огромнейший. И лаборатории приходится работать на износ. Только в 1997 году сотрудники милиции проверили свыше 300 торговых точек, продающих винно-водочные изделия Из торгового оборота было изъято более трех миллионов бутылок фальсифицированной водочной продукции на сумму около 6,3 миллиарда неденоминированных рублей. Выявлено более 1,5 тысячи подпольных водочных цехов, в которых было обнаружено около 7,2 миллиона бутылок спиртосодержащей смеси и более 2,8 миллиона литров спирта.

К примеру, один из последних случаев. Сотрудники милиции изъяли прибывшее на один из продовольственных рынков Сибири большое количество спиртного с этикеткой завода «Терек». Казалось бы, откуда подобная «южная» продукция в этом регионе? Лабораторные исследования показали, что водка сделана из местной, сибирской воды, а пробки завезены действительно с Северного Кавказа. Или другой пример: на московском рынке оказалась вод-ка, привезенная в столицу из одного города Мурманской области. Сотрудники регионального Управления по экономическим преступлениям МВД РФ обнаружили, что эта «Русская» поддельная. Обратились за анализом, и тут выяснилось, что изготовлено «русское кушанье» из биоактивного концентрата «Калело» — продукции одного из химических предприятий Санкт-Петербурга, предназначенной для обезжиривания склеиваемых поверхностей. Кстати, с оборотной стороны этикетки у концентрата было написано, что этот «экстрогент при попадании на слизистые оболочки необходимо смыть обильным количеством ВОДЫ…».

Но это лабораторные исследования. А как определить фальшивку неспециалисту, да еще на рынке? Это целая проблема, но все же один секрет есть.

Старожилы отдела экспертиз МВД РФ пояснили, что у подделки на приклеиваемой на бутылку этикетке практически никогда нет обратного штампа, на котором стоит число и номер линии, на которой было разлито данное вино или водка. Все остальные особые отметки самогонщики уже научились подделывать.

Из оперативной информации МВД РФ

«В городе Дзержинске Нижегородской области выявлена организованная преступная группа из одиннадцати человек, которая занималась хищением этиловой жидкости и ее реализацией в Москве и Московской области. Похищавшийся продукт был признан ядом, относящимся к веществам 1-го класса опасности для здоровья человека. Преступники изобличены в хищении более 9 тонн ядовитой жидкости».

В последнее время предпочтение отдается водке «Кристалл», дескать, здесь не обманывают, тем более что на «Кристалле» стали ставить не горизонтальную, а вертикальную маркировку, которую подделать сложнее. Но, увы, и ее стали подделывать… И без проблем, потому что любая типография ныне отпечатает по заказу все, что угодно, только бы было уплачено.

Как заверили меня в МВД РФ, фальсификация спиртных напитков, продаваемых в Москве, имела место и раньше. Но подделки изготовляли в глубоком подполье. К примеру, известное дело в Узбекистане в 1978 году, когда был обнаружен целый засекреченный цех по производству спиртного. У преступников была даже своя закаточная машина, что, согласитесь, в те годы большая редкость, Подобные случаи становились настоящим ЧП в масштабе всей страны.

После знаменитого горбачевского указа о борьбе с пьянством на экспертизу в МВД РФ потоком пошли самогоны. Причем в небывалых масштабах. Подчиненные подполковника милиции Алексея Алексеева за год произвели свыше 1400 экспертиз. Иными словами, вся страна бурлила, как брага. А перед особо предприимчивыми людьми открылись и более серьезные возможности. Заместитель начальника отдела экспертиз пищевых продуктов, почвенно-ботанических и минералогических объектов ЭКЦ МВД РФ полковник милиции Людмила Круглий вспоминает, что в те годы она была в командировке на одном из ранее известных винно-водочных заводов в Таджикистане, где выпускался советский ром «Сахарный тростник». Так вот, после закрытия завода все аппараты стояли практически без охраны, и их мог «приватизировать» любой желающий. Что с успехом и делалось, А среди «приватизаторов» было немало и жителей столицы СССР.

После 1991 года, когда экономика встала на путь цивилизованного рынка, в Москву потянулись грузовики с дешевым спиртом, а то и с различными растворителями. Именно на это время и приходится пик роста подпольных водочных заводов, которых и сейчас уже попросту не счесть.

Работа здесь поставлена на широкую ногу. При подпольном лже-«Кристалле» действует не только разливочный цех, но и пункт по приему пустой посуды. Фирменные бутылки принимаются практически за бесценок и сразу же уходят в производство. К слову, ритм работы там такой напряженный, что зачастую бутылки пускают в оборот грязными. В лаборатории МВД РФ собран уже целый музеи из предметов, оказавшихся в бутылках.

Хорошо, что мы все-таки не попробовали этой «экологически чистой» водки! Начальник отдела экспертиз подполковник милиции Алексей Алексеев прочитал мне расшифровку переданной в лабораторию «Московской».

Как я и предполагал, это не настоящая кристал-ловская водка, а грубая подделка. В ней содержится втрое больше вредных для здоровья веществ, чем допустимо. Иными словами, самая настоящая кустарщина.

— Нашу водку подделать легче, — объясняет мне офицер милиции, — да и продать ее тоже легче. Нашу водку покупают чаще, чем импортную. Хотя у самогонщиков теперь стала пользоваться популярностью и водка «Смирновская». Но ее подделать сложнее.

Впрочем, определить настоящую можно даже по внешнему виду. Во-первых, конфигурация настоящей бутылки резко отличается от тех, что в отдельных палатках продуктового рынка. Во-вторых, завинчивающаяся пробка имеет несколько степеней защиты, на ней крупно написано «Смирновъ». К тому же на фирменной бутылке делают дутое изображение царских корон, которое пока что подделать практически невозможно.

— А вашу этикетку «Московской», возможно, отпечатали в одной из московских типографий, — сделал вывод Алексей Алексеевич. — Такая информация к нам поступала. А вот «фирменную» посуду для «Смирновской» привозят из Польши. Уже в России ее перепродают коммерсантам, которые «на родине Смирнова» гонят этот «алкогольный напиток». Похожая судьба и у таких импортных водок, как «Медведь», «Закуска», «Николай II».

Впрочем, надо учесть, что и настоящая импортная водка — это в своем большинстве третьесортная продукция, которая там не в ходу из-за плохого качества. Умные немцы или американцы используют на бутылочных этикетках специальные цифры-предупреждения — штриховой код и определенные знаки, говорящие о том, какие примеси существуют в этом спиртном напитке. Например, значок «Е-342» указывает на содержание кислоты. Этот напиток противопоказан людям, страдающим желудочно-кишечными заболеваниями. Но такие тонкости перекупщика и не интересуют…

Было бы неправдой утверждать, будто вся водка проходит в лаборатории МВД РФ полную проверку. На экспертизу идут лишь те «изделия», которые являются вещественными доказательствами в каком-то уголовном деле. Кстати, где-то в начале 1993 года ЭКЦ получил информацию, что чеченская водка, поступающая в палатки на территории стран СНГ, может иметь в своем составе большое число отравляющих веществ, не исключено даже, что цианистый калий. После того как «КамАЗ», груженный такой водкой, был задержан на территории Украины, экспертиза была произведена. Но к счастью, худшее не подтвердилось…

…Кстати, знаменитый двухлитровый баллон боржоми, продающийся в палатках на оптовом рынке, тоже является самой настоящей подделкой. Он сделан из обыкновенной воды из-под крана с добавлением небольшого количества минеральных солей. Так что даже в страшную летнюю жару я не пью минеральную воду, купленную в палатке. А вы — как хотите…