Москва криминальная

Глава 1 «НОНА» ЖЕЛАЕТ ПОЗНАКОМИТЬСЯ

— Ты представляешь, старик, мой сын уже из шестого класса возвращается с запахом сигарет. — Мой сослуживец Сергей со злости скомкал пачку сигарет, лежащую перед ним на столе, и швырнул ее в урну. — Неделю назад надавал ему по шее. Вроде понял, что курить нельзя. А вчера опять домой с запахом. Причем не просто обычными сигаретами, а с какой-то гадостью. Не дай-то Бог попробует наркотики. Тогда-то без врача не обойтись.

Я попытался переубедить приятеля:

— Ну что ты сразу о худшем. Сам-то в первый раз сигареты попробовал приблизительно в его возрасте. И ничего, вырос, вон каким здоровым стал. Да и не стоит драматизировать. Или жена тоже такого мнения?

— Да она, как и я, — Сергей поднялся и подошел к окну, — в этом деле ничего не петрит. Тоже считает, что это у него возрастное. Что все пройдет. Из-за этого даже с ней вчера разругались. Заявила, что я не могу воспитать сына. Что он всего плохого от меня набрался, что если бы я больше денег зарабатывал, то он учился бы не вместе с будущими уголовниками, а в колледже.

— Да ладно тебе. — Зная Серегину жену Жанну, я понял, что скандал действительно был нешуточный. — Если тебя это так волнует, то давай отправимся на дежурство к школе. Посмотрим, поговорим с ребятами. Жанну-то они в лицо хорошо знают, а тебя, может быть, всего один раз и видели на родительском собрании. Так что никто ничего не узнает. А я вообще в вашем районе редкий гость. Узнаем и о том, — продолжил я, — на самом деле они увлекаются в школе наркотиками или же это все тебе кажется. А там уже решим, ставить в известность милицию или же решить все собственными силами.

— По рукам, — мигом согласился Сергей. — Давай завтра в одиннадцать на автобусной остановке возле школы.

…На своей машине я подъехал к школьным воротам за полчаса до назначенного времени. Заглушив двигатель, так и остался сидеть за рулем.

Деревья, сбросившие свою желтую листву, уже не скрывали уютный небольшой школьный двор. Мне было отлично видно заднее крыльцо, у которого ютились старшеклассники, выбежавшие на улицу, несмотря на осеннюю прохладу, покурить во время перемены. Они что-то шумно обсуждали и о чем-то спорили.

— Ну что, ничего не увидел необычного. — Дверь машины открылась, и на переднее сиденье бухнулся Серега. — Жанне сказал, что мы с тобой пошли в рейд. Будем дежурить возле школы и искать продавцов наркотиков…

— Трепло же ты, — только и смог промолвить. — Еще бы и сыну рассказал о нашем с тобой плане. А то в школе еще живого Джеймса Бонда не видели.

— И Жанна то же самое сказала, — заулыбался Сергей. — Представляешь, не поверила в сказанное мной. Но уже плюс — выделила почти пятьдесят рублей на наши с тобой нужды. Так что я уже купил себе бутылку пива, а тебе — пепси, так как ты за рулем.

Пока Сережа пересказывал мне вчерашний разговор с женой и сыном, я внимательно смотрел на курящих старшеклассников. К ним подошли два парня. Один хорошо накачанный, другой — самый обыкновенный, с серо-землистым лицом. По возрасту и внешнему виду — уже далеко не десятиклассники. Они и еще двое курящих подошли к забору. Что-то обговорили. Школьники достали из кармана деньги и протянули парням. Качок, даже не считая деньги, опустил их в карман и, что-то им сказав, направился к машине.

Эту «семерку» я даже и не заметил. Она стояла возле соседнего жилого дома еще до моего приезда. Значит, и этот паренек здесь был еще раньше меня. Но почему не подошел к ребятам? Чего ждал? Водитель тоже сидел в машине. Качок подошел, открыл дверь и сел на переднее сиденье. Они о чем-то говорили, потом пассажир вышел из машины и пошел вновь к ребятам.

Я посмотрел в зеркало заднего вида: «Жигули», набирая скорость, уходили из дворов к шоссе.

— Серега, ты наблюдай за этими у забора, — крикнул я, буквально выталкивая своего попутчика с бутылкой пива из машины, — а я прослежу, куда этот гонщик поехал.

В том. что я не самый лучший преследователь, я убедился сразу. И хотя он особо не гнал машину, удержаться у него на хвосте было не совсем просто. Хорошо, что он не представлял, что за ним установлена слежка.

Держать машину на достаточном расстоянии от преследуемого и не упускать его из виду на столичных улицах — дело довольно-таки нелегкое. На всякий пожарный я записал себе в блокнот его номера. Если вдруг он сумеет от меня оторваться.

С Садового кольца он свернул на Таганскую площадь, а затем, нарушая правила дорожного движения, выехал на встречную полосу и погнал по Нижегородской улице в сторону МКАД. Уже на Рязанском проспекте он проскочил на красный сигнал светофора, а я остался на перекрестке.

Судя по подмосковным номерам, эта машина могла быть из Люберец или Жуковского. Выяснить, кто хозяин, казалось, не представляло особого труда, тем более что знакомые ребята из Госавтоинспекции не раз помогали мне в редакционной работе.

Особо не расстраиваясь, я развернул машину и погнал свою старенькую «восьмерку» к школе.

За тот час, что я отсутствовал, картина в корне не изменилась. Те же два старшеклассника сидели на спортивном бревне и курили. Все как и было, если не считать, что компания увеличилась еще на одного человека. Это был мой Серега. Он щедро угощал старшеклассников своими импортными сигаретами и смеялся, потягивая пиво из бутылки.

Я оставил машину возле забора и пошел к нему на помощь.

— Вот, кстати, и мой кореш Боб, — представил он меня, — а это завтрашние выпускники — Артем и Володя. Они в этой школе самые крутые. Их все уважают и все слушают. Даже кое-кто из учителей.

Артем оказался невысоким, но физически крепким подростком, с юношеским пушком вместо усов. Володя был высоким и худощавым, с серо-зеленым цветом лица. И хотя физической силой он не отличался, но, видимо, держал в страхе всех школьников своими связями с криминальным миром. Об этом красноречиво говорила небольшая наколка «НОНА» на тыльной стороне ладони между большим и указательным пальцем.

— Рано тебе девушками увлекаться, — улыбнулся я, — но ты молодец. Твоя Нона это, наверное, оценит.

— Не твое это дело, мужик, — огрызнулся Володя. — Кому нужно, тот внимание обратит.

Для людей, не знающих уголовный мир и виды уголовных татуировок, это имя вряд ли что-то объяснит. Но для человека, прошедшего следственный изолятор или тюремные нары, слово «НОНА» не только расскажет о человеке с этой татуировкой, но и объяснит его нужды.

К счастью, ни Сережа, ни ребята не догадывались, что я знаю, как расшифровать это.

Артем рассказал какой-то анекдот, и мы засмеялись.

— Володя, а ты где сидел? — неожиданно спросил я парня.

— Год назад в Бутырке, — как ни в чем не бывало парировал наш новый знакомый. — Нам пытались пришить статью. Будто мы обобрали одного козла на набережной. Но ни хрена не доказали. Да и вещдоков не нашли. Потом отпустили.

— А татуировку там сделали? Помочь хотели? — спокойно продолжаю.

— Да, когда первая ломка началась. — Володя заулыбался. — Я смотрю, ты, кореш, в этих делах ученый. Тоже сидел? Или в ментовке университеты проходил?

— Ну, не стоит из себя строить крутого, — в моем голосе начинают звучать металлические нотки, лучше скажите, где берете здесь наркоту. И по какой цене ее толкаете малолеткам.

— А ты, козел, больше ничего узнать не хочешь' — смеется мне в лицо парень.

Чтобы они почувствовали всю серьезность нашего разговора, я достаю из кармана два комплекта наручников (подарок на день рождения от ребят из угро). Одни защелкиваю на запястьях Владимира. Другие — на запястьях Артема.

Все четверо идем к машине.

— Ну что, будем говорить или в милиции дадите показания? — еще раз повторяю я.

— Говорил тебе, что это мусора, — зло шипит Владимир, а потом поворачивается ко мне: — Давайте как обычно: по сто баксов — и вы нас отпускаете.

— Да мы что тебе, щенок, твои продажные муниципалы? — начинает заводиться Сергей. — У тебя денег не хватит нас купить.

Прямо в машине обыскиваем Володю. Ничего нет. Но зато из кармана куртки Артема извлекаем небольшой конверт, свернутый трубочкой. Содержимое — темно-зеленый порошок — высыпаем на листок бумаги. Для непосвященного человека — обыкновенная сушеная трава, для специалиста — марихуана. Этот порошок я видел несколько раз в криминалистической лаборатории МВД.

До конца еще не пришедшие в себя от такого «ареста» и «обыска» наркоторговцы теряются и начинают сбивчиво рассказывать об этом порошке.

Оказывается, ни Володя, ни Артем в этой школе не учатся. Точнее сказать, они вообще нигде не учатся. Давно уже ушли из дома. Живут где придется. Вначале зарабатывали деньги тем, что попрошайничали, воровали, мыли машины. Но потом встретили Руслана. Этому парню больше двадцати пяти лет.

Его первым узнал Володя — вместе сидели в Бутырке. Руслан тоже узнал этого малолетнего подельника.

Тогда в «Макдональдсе» они наелись от пуза. За счет своего нового знакомого. А потом, на «десерт», получили по дозе наркотика.

— Могу вам предложить хлебную работу, — заговорщически проговорил тогда Руслан. — Предлагаю, можно сказать, по блату. Возьметесь — будете жить безбедно. Оденетесь, обуетесь, людьми станете.

— Но у нас воровать не получается, — робко проговорил Артем.

— Придурки, — улыбнулся новый «хозяин». — Кто же вас заставит воровать? Будете у меня заниматься очень интеллектуальным трудом. Вот эту «дурь», что сейчас пробовали, будете продавать возле школ. Сейчас у большинства родители — богатые Буратино. И своих золотых для бестолковых чад не жалеют.

— Выбирайте школы побогаче, — инструктировал их накануне первого выхода в город на «работу» Руслан. — Там попытайтесь найти людей, которые будут «дурь» у вас брать постоянно. Если так можно сказать, создавайте свою дилерскую сеть. — Он заржал во весь голос…

Наркотики и в самом деле хорошо расходились возле элитных школ в центре города. Здесь особо не торговались по цене и брали не по одной-две порции.

Сложность тут была в другом. «Дорогих» детей тщательно охраняла какая-то школьная служба. Но мальчишки умудрялись выходить из школы и возле забора проводить операции по купле-продаже. И день ото дня поставки в эти школы росли. Порой Владимиру даже казалось, что здесь «дурью» увлекаются почти все поголовно: и школьники и учителя.

Появились первые деньги. И немалые. Сам Володя потихоньку стал с наркотиками завязывать. Было нелегко, но он помнил слова Руслана: «Продавец не может быть потребителем наркотика».

Рынок продажи наркотиков расширялся. Теперь Володя и Артем «пасли» не только три школы в районе центра, но и один институт неподалеку от Новослободской. Именно здесь, в небольшом скверике, или же через дорогу в пивбаре они продавали студентам наркотики.

Но потом, когда в центр стало ездить лень, они нашли школу у себя в районе. Успели сюда сходить всего три раза — встретились с нами.

— Нет, здесь у нас бизнес не пошел, — оправдывался перед нами Артем. — За эту неделю сумели продать всего две порции. Да и то за полцены. Это у нас, можно так сказать, была своеобразная рекламная кампания.

— А где вы встречаетесь с Русланом? — вновь поинтересовался я.

— Каждый второй вторник мы с ним встречаемся в полдень в небольшой шашлычной во дворах на Ордынке, — тихо проговорил Артем. — Там же он забирает у нас деньги и там же передает новый пакет с товаром.

Арестовывать их у нас полномочий не было, а вот наша цель припугнуть торговцев была достигнута.

Освобожденные от наручников, они даже не попросили обратно пакет и, тихо выскочив из машины, бросились бежать во дворы.

— Наверное, наврали, — горько сказал Сергей, глядя им вслед. — И про место свидания, и про время.

— Наверное, — согласился я.

Уже на следующий день Сережа встретил меня на работе довольный.

— Ну, не знаю, какие из нас с тобой агенты 007, — улыбнулся он. — Но шухеру мы с тобой в школе наделали. Мой оболтус пришел с занятий и говорит, что старшеклассники рассказывают, как здесь вчера милицейский спецназ ловил в школьном дворе наркоторговцев. Старшеклассники говорили, что была перестрелка, и даже показывали невесть откуда взявшиеся гильзы. А директор по классам ходила и узнавала подробности. Вот какими легендами мы с тобой обросли.

Но в следующий вторник я приехал в эту шашлычную. Чтобы машина особо не бросалась в глаза, я ее оставил в подворотне ближайшего дома, а сам занял место за столиком в дальнем углу зала. Отсюда хорошо была видна и входная дверь, и весь зал.

Ребята появились без чего-то двенадцать. Они были заняты обсуждением своих проблем. И даже не обратили внимания на зал. Они заказали по двести граммов шашлыка и по кружке пива. Буквально через десять минут в дверях показался паренек из той самой «семерки». Он был более внимателен. Еще при входе окинул взглядом зал и минуту-другую потоптался на пороге. Потом подошел к ребятам, взял их сумку, что-то шепнул Володе и вышел на улицу.

Когда я выскочил вслед за ним из шашлычной, «семерка» уже отъехала метров сорок. Но я узнал ее. Та самая, которая высаживала торговцев у школы.

Володя и Артем сидели и о чем-то спорили над остывающими шашлыками.

Увидев меня, они как по команде привстали и поздоровались.

— Что случилось? — поинтересовался я.

— Руслан сказал, что пока в наших услугах не нуждается, — промычал Володя. — Деньги забрал, сказал, что, когда понадобимся, он найдет.

— Вы что, ему рассказали о нашем разговоре? — не сдавался я.

— Хозяину врать нельзя, — со знанием дела проговорил Артем. — И про наручники, и про элитные школы рассказали. Единственное, что не сказали, это что вы знаете про шашлычную. Иначе боялись, что он с нами не рассчитается…

— Ничего, найдем мы вашего Руслана, — заговорщически подмигнул я, вспомнив о блокноте с номером его автомашины.

Вскоре мне позвонил друг из ГАИ и еще раз уточнил номер автомашины.

— У вас что, эта «семерка» по компьютеру не проходит? — спросил его.

— Если ты не ошибся, — ухмыльнулся он по ту сторону телефонного провода, — то это не «Жигули» седьмой модели, а обыкновенный «Запорожец» с «ушами», который принадлежит одному очень ветеранистому пенсионеру. Но из-за технической неисправности вот уже четыре года гниет у подъезда. Ее уже почти всю разобрали. Так что ты ошибаешься. Машины с такими номерами у бандитов быть не может.

Круг замкнулся. Наркоторговцы свернули свой бизнес в одной школе. Но ликвидировали ли мы проблему? Конечно же нет. Да мы и не ставили перед собой такой задачи. Если милиция не может спасти наших детей, то это приходится делать нам самим доступными нам средствами.

Глава 2 НАРКОКУРЬЕРЫ

Надежду в буквальном смысле завербовали прямо возле магазина поношенных товаров, или, как его еще назвали на английский лад, «секонд-хэнда». Сжимая в руке несколько десятирублевок, Надя пыталась найти хотя бы какие-то сносные вещи четырехлетней дочери. Не за горами зима, а у девочки нет ни теплых колготок, ни мало-мальски теплого пальто. Копаясь в этой куче брошенных вещей, она даже не заметила, как стоящий возле продавщицы молодой человек внимательно ее изучает. Он был одет довольно богато, и сразу было видно, что сюда он пришел вовсе не для того, чтобы ковыряться в барахле.

Надежда разгребла очередную кучу тряпья и вдруг увидела внизу рукав шубы. Она мгновенно откопала и достала ее всю целиком. Кое-где побитая молью цигейковая шубка все еще неплохо смотрелась, и дочка Машенька могла бы носить ее еще минимум два-три года. Буквально здесь же женщина увидела и свою мечту последних лет — детский зимний комбинезон.

Весы на столе у продавщицы показали около килограмма веса комбинезона. Ценник на стене сообщал, что один килограмм сегодня стоит сорок рублей. Надя еще раз пересчитала свою наличность — шестьдесят пять рублей. Естественно, что ни о какой шубе она уже мечтать не могла. Да и взять было просто неоткуда. Мать — пенсионерка, и далеко — на Украине. Бывший муж пропил все в доме. И сейчас по подозрению в грабеже сидит в каком-то столичном следственном изоляторе. Ее личного заработка нянечки в детском саду, куда ходит Маша, хватало по нынешним ценам, в случае жесткой экономии, только на семь — десять дней.

Цена, объявленная продавцом за шубу, — сто двадцать рублей, — показалась Наде астрономической. Но просто так сдаваться женщина не желала.

— А можно мне ее приобрести в рассрочку? — Надежда подошла к продавщице, такой же молодой женщине, как и она сама. — У меня зарплата будет через десять дней. Все до копейки возвращу. И вам еще лично коробку конфет куплю.

— Нет! — резко прервала ее хозяйка прилавка. — У нас не благотворительная организация. И так продаем барахло по левой цене. Вы же нигде за такую бросовую цену не купите детскую шубу.

— Но сегодня у меня нет такой суммы, — буквально взмолилась Надя. — А через десять дней этой шубы уже не будет.

— А меня это колышет? — уже не глядя на нее, завершила разговор продавец.

Расплакавшуюся Надежду уже на выходе кто-то тронул за плечо. Обернулась. Перед ней стоял тот самый молодой человек. В руках у него был огромный сверток.

— Вы, наверное, забыли. — Он был очень заботлив. — Та самая шуба, что вы выбрали. Я ее купил для вас. Для меня это не большие деньги, а для вашего ребенка гарантия от простуды на всю зиму.

Надежда чисто механически взяла в руки огромный сверток, и по ее щекам побежали ручьи слез. Она была благодарна незнакомому парню, который вот так, без каких-либо грязных предложений, сделал ее ребенку дорогой подарок.

— Спасибо. — Она буквально давилась слезами счастья. — Если вы оставите мне свой адрес, то я обязательно через десять дней вам возвращу деньги.

— Конечно, конечно, — с готовностью ответил ее новый знакомый. — Меня зовут Артур. Мой номер телефона легко запомнить. — Он продиктовал ей действительно несложный семизначный московский номер. — Но для того чтобы действительно познакомиться, я приглашаю вас с ребенком завтра к полудню в зоопарк. Так что в двенадцать у водопада при входе. Договорились?

Надежда лишь согласно кивнула.

Следующий день действительно был прекрасным — алые розы для нее и шоколадный заяц для ребенка. Втроем они буквально до самого вечера бродили по зоопарку, кормили лебедей, строили рожи обезьянам, но вот сфотографироваться на память с Надеждой Артур отказался. А чтобы не обидеть очаровательную спутницу, сказал с нарочи-той серьезностью, мол, фотография всегда к расставанию. Но Надю и Машеньку с маленькой обезьянкой на память сфотографировали.

Потом было кафе-мороженое, шампанское и шашлыки на берегу Москвы-реки. Надя вновь почувствовала себя восемнадцатилетней, когда впервые побывала с ребятами в таком же кафе и когда ей жизнь казалась счастливой и без каких-либо проблем. Она смотрела влюбленными глазами на Артура, и ей порой казалось, что он тоже в нее влюблен.

Через два месяца ее возлюбленный предложил ей отправиться с дочерью на отдых.

— Ты, конечно, можешь выбрать любой курорт, — любезно сообщил «жених», — но я считаю, что тебе и дочке будет полезен морской воздух и солнечные ванны. Я предлагаю тебе отправиться в очаровательную Италию, на всемирно известный курорт Римини.

Путевки искали по всему городу, но подходящих Артур никак найти не мог. Его не устраивали то отели, то питание, то тип самолета.

— Мне один друг предложил две «горящие» путевки, — вдруг неожиданно заявил он Надежде. — Представляешь, в Римини, да еще и по довольно-таки низкой цене. Но к сожалению, всего две путевки. Так что полетите вдвоем с Машенькой. Тебе отдых необходим.

До вылета оставалось всего три дня, и Надежда загнанно металась по квартире. Как всегда бывает в такие минуты, чего-то не хватало.

— Наденька, придется внести определенные коррективы, — вдруг за день до отъезда сказал Артур, — ты нашего друга обязана выручить. Необходимо отвезти в Италию сумку. Там, в Римини, тебя встретят. Его однокурсник по институту не только заберет эту пресловутую сумку, но и устроит тебя в лучшем отеле. Да, за эти временные неприятности он нам дает в качестве свадебного подарка дополнительные деньги на отдых — 4000 долларов.

Артур достал из пакета аккуратно сложенную черную дорожную кожаную сумку с множеством молний. Затем вынул из кармана две пачки долларов и положил на ее красный клетчатый чемодан.

— Еще две тысячи тебе отдадут в Римини, — улыбнулся он. — Отдыхай и ни в чем себе и Машеньке не отказывай. Считай, что это наше с тобой свадебное путешествие. А я буквально через два дня прилечу. Встретимся в отеле. Очень тебя люблю. — И он нежно поцеловал ее в щеку.

На черном «БМВ» с подмосковными номерами Артур проводил ее до самого аэропорта Домодедово и даже помог донести чемоданы до зала отлета.

— Запомни, — еще раз повторил он, — в багаж сумку не сдавай. Неси как ручную кладь. В Римини тебя встретят. Этот же человек поможет тебе с размещением в отеле.

Через мгновение Артур растворился в толпе пассажиров. Когда Надя подошла к двери зала досмотра и паспортного контроля, Машенька закапризничала.

— Мама, — заплакал ребенок, — я пепси хочу. И пирожок.

Пришлось попросить какого-то мужчину, стоящего за ней в очереди, посмотреть за чемоданом, пока Надежда сходит в небольшую кафешку на улице.

Пока Машенька аппетитно жевала булочку и запивала ее ледяной пепси-колой, Надя смотрела, как редеет очередь пассажиров их рейса.

— Жуй быстрее, а то опоздаем. — Она поднялась с чемодана, на котором сидела, и стала торопить дочь.

Уже на таможенном контроле инспектор сразу же обратил внимание на ручную кладь. На мониторе была отлично видна пустота в несколько сантиметров под дном черной кожаной сумки.

— Это ваша сумка? — с интересом спросил таможенник. Стоящая перед ним молодая женщина с маленьким ребенком явно не походила на контрабандиста.

— Не то чтобы моя, но моего мужа, спокойно ответила Надя, — ее ждут в Римини. Тот человек меня встретит и разместит в отеле…

— Боюсь, что ваша поездка к морю не состоится, — вдруг прервал их диалог подошедший капитан милиции. — Меня зовут Игорь. Я из отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Прошу вас пройти в комнату для более детального осмотра ваших вещей.

В небольшой комнатке не было ничего необычного — два письменных стола, шкаф. Все как в обычном офисе, если не считать аптечных весов, сирот-либо стоящих в углу, да нескольких скальпелей, лежащих там в коробочке.

Когда сумка перекочевала на стол офицера милиции, в присутствии понятых ее кожаное дно было аккуратно вспорото, и Надежда увидела, как из двойного дна сумки таможенник, словно Кио, вытаскивает пять увесистых продолговатых пакетиков с каким-то белым порошком.

Уши Надежды вдруг заложило, и перед глазами поплыли круги. Стоящий у нее за спиной один из понятых успел в последний момент подхватить потерявшую сознание женщину. Она уже не слышала, как капитан Игорь, взяв несколько крупиц порошка на язык, громко сказал: «Героин».

Надя пришла в себя от нестерпимого запаха нашатыря и от детского крика. Не открыв еще глаза, она поняла, что плачет Машенька. Она была все в той же комнате. Распоротая сумка, порошок на весах, сотрудники таможни и милиции — она вспомнила все. В эти минуты хотелось провалиться, умереть, но не видеть этого позора. На ее кушетке в ногах сидел милиционер. Она еще раз сильно зажмурилась, надеясь на то, что все это сон, но ни милиционеры, ни комната не исчезали.

— Девочка, не плачь, с мамой ничего не произошло. — Капитан пытался успокоить рыдавшую Машеньку. — Сейчас тебя дядя отвезет в детский садик, а мама потом приедет за тобой.

Через несколько минут возле здания аэропорта остановилась машина из детского приемника-распределителя для несовершеннолетних ГУВД столицы.

— Маша, я обязательно тебя оттуда заберу, — разрыдалась Надежда. — Если что-то случится, то за тобой приедет бабушка, — она на секунду задумалась, — или дядя Артур.

— Это тот самый, который предложил вам отвезти сумку? — поинтересовался офицер милиции.

— Мой Артур не мог так подвести меня, — сказала как отрезала Надежда. — Вот он приедет, узнаете, что невиновна.

Пока шло составление протокола, Надежда не чувствовала, что совершила преступление. Ей казалось, что произошло недоразумение и что сейчас будет достаточно позвонить Артуру — и он все расставит на свои места.

— Если вас не удовлетворяют мои объяснения, — резко поднялась со стула Надежда, — то позвоните моему супругу. — И она продиктовала давно знакомый номер его домашнего телефона, который он сообщил еще при первой встрече.

К удивлению женщины, на том конце провода к трубке подошел совсем незнакомый мужчина.

— Будьте добры, Артура, — попросила Надежда.

— Тут такого нет, — ответил незнакомый голос. — И не было. Я живу в этом гостиничном номере вот уже три недели и никакого Артура не видел.

Надежда закрыла лицо руками и громко разрыдалась…

Родившийся в бедной семье на окраине Сумгаита маленький Артур Гусейнов с самого детства мечтал о больших деньгах. Оставшись на попечении матери, они со старшей сестрой только и думали о том, как, став большими, смогут купить в магазине все, что им захочется.

Их соседи по улице строили себе большие и роскошные дома, с садами и даже бассейнами, а семья Гусейновых так и продолжала ютиться в маленьком, покосившемся домике. Перебиваясь с хлеба на воду.

В школе за неопрятный внешний вид его сразу же прозвали Замарашкой. Артур не расплакался, он озлобился на всех: на мать, которая из-за отсутствия денег не смогла купить ему красивый синий школьный костюм; на учителей, которые, когда он получал очередную двойку, говорили: «Да что от него еще можно ожидать, от голодранца?»; на одноклассников, которые все время пытались его унизить.

С горем пополам окончив восемь классов, он ушел в профтехучилище. Получил специальность слесаря. Но те копейки, что он зарабатывал на заводе, не могли обеспечить ему той жизни, о которой он мечтал.

Совершенно случайно во время поездки в Баку встретил своего единственного друга Мехмана. Рассказал о своей мечте. И друг предложил помощь. Более того, за то, чтобы взглянуть на столицу Латвии и передать при этом спичечный коробок, Арту-ру предлагали действительно бешеные деньги — тысячу рублей плюс бесплатное проживание в отеле и билеты на самолет.

Он даже ни разу не раскрыл тот самый спичечный коробок. 3 аэропорту его действительно встретили и передали деньги. На внутренних рейсах СССР такого контроля, как сейчас, не было.

Спустя месяц Мехман предложил с двумя сумками слетать опять-таки за счет «фирмы» во Владивосток. На этот раз цена его участия уже поднялась почти в два раза.

Возвратившись из очередной командировки, Артур купил себе дорогой импортный костюм, нанял рабочих обустроить дом.

Уже через месяц он знал, что его новая специальность — наркокурьер. Работа опасная, но очень денежная.

— Чего ты мандражируешь, — успокаивал его в шашлычной Мехман. — Нет у нас в стране такой статьи, чтобы посадить за наркотики. Нет их в СССР, как, впрочем, и секса… — И он пьяно расхохотался.

Этот бизнес и вправду приносил немалые деньги. И если Артур поначалу не спал ночами, прислушиваясь к стуку калитки, то потом пообвык и стал смотреть на милицию свысока.

Потом был 1991 год. Артур боялся, что его бизнес закончится. Но он процветал. Во время армяно-азербайджанской войны его товар пользовался повышенным спросом не только у военных, но и у гражданских. Дозы уходили направо и налево. Казалось, власти нет и теперь можно делать все, что душе угодно.

Мехмана арестовали ранним весенним утром 1995 года на Бакинском вокзале, буквально на глазах у обалдевшего Гусейнова. Сотрудники спецслужб вытащили у него из карманов несколько пакетиков с порошком. И небо для наркодельца закрыла на долгие годы решетка.

Прямо с вокзала, не заезжая домой, Артур отправился в подпольный цех.

— Мехмана арестовали, — сообщил он подельникам, — работу в Азербайджане прикрываем. Я уезжаю в Москву. Буду оттуда звонить сам. За деньгами будете приезжать в Россию. Наркотики будем переправлять проверенным способом — по железной дороге. Меня никто из вас не видел.

Действительно, на квартире Гусейнова его уже ждала засада. Правдами и неправдами Артур выбрался из Азербайджана и вскоре уже снимал квартиру в одном из подмосковных городов. Жил по подложным документам. В новом паспорте, причем почти настоящем, купленном в паспортном столе всего за триста долларов, он был уже без усов и бороды. И значился гражданином России. Настоящим было только его имя. Боялся, что могут перепутать и он не отзовется на чужое имя.

В Подмосковье вновь надо было начинать буквально с нуля. Пришлось обойти все местные школы, выявить наркоманов, предложить им свою помощь. Пусть тоненькой струйкой, но деньги потекли. Бизнес продолжал жить, более того, продолжал кормить подельников в далеком Азербайджане.

Вскоре Артуру стало ясно, что основные поставщики наркотиков находятся не под их контролем. Героиновый Клондайк был в Таджикистане. И он приказал двум своим друзьям ехать туда на заработки.

Денег от доходного бизнеса хватило на то, чтобы нанять для Мехмана адвокатов и возвратить его дело на доследование.

— Мы теперь живем при капитализме, хотя у нас президентом бывший член Политбюро, — любил повторять Артур, — а раз так, то любого судью и милиционера можно купить. Ведь деньги не пахнут.

И действительно, вскоре Мехман «за недоказанностью» был выпущен на свободу. Наркодоллары сделали свое дело. Но теперь он уже был не главным, а лишь правой рукой Гусейнова.

Рейсы из Душанбе приносили прибыль. Денежный ручеек превращался в море. И здесь бы Артуру остановиться, усмирить свой пыл, но он мечтал о несметных богатствах, наивно полагая, что очень богатые люди в тюрьме не сидят.

В свои двадцать восемь лет он не только очень хорошо устроился в столице: купил трехкомнатную квартиру, женился, создал свою фирму, — но даже втайне думал стать депутатом. Одно из именитых рекламных агентств обещало ему всестороннюю поддержку.

Но неудачи последовали одна за другой. Вначале в аэропорту Домодедово задержали одного из его «соратников». Несчастный был буквально нашпигован порошком в небольших пакетиках, сделанных из пальцев обычных медицинских резиновых перчаток. Сотрудники милиции обнаружили уже его мертвого в салоне самолета. Как показало вскрытие, один из пакетиков открылся прямо в желудке.

Спустя два месяца в том же Домодедове вновь сотрудниками милиции был арестован при попытке провоза наркотиков еще один из команды Артура — Али.

Его сумели вычислить по довольно-таки высокой платформе, которую он прикрепил к своим ботинкам. При личном досмотре у Али изъяли около шестисот граммов героина.

А тут как раз очередной заказ из Италии на 1500 граммов. Товар только по самым скромным подсчетам потянул на 200 000 долларов. Естественно, что самому рисковать было нельзя.

Вот тогда-то знакомая продавщица Катя и предложила выбрать будущего курьера из числа их потенциальных покупателей. Почти неделю он приходил в магазин поношенных товаров, как на работу. Но контингент был не тот. И когда он хотел совсем плюнуть на эту идею, то увидел Надежду.

Молодая, стройная, бедная — это было как раз то, что он искал. По его условному сигналу Катя и открыла ту дополнительную комнату, куда они заранее и спрятали принесенные Артуром детские вещи. На эту уловку Надя клюнула.

Для того чтобы не разочаровывать девушку, Артур дал ей возможность запомнить номер телефона его гостиничного номера, который он снял на время. Не забы» при этом напомнить, что это его домашний. Потом были романтические встречи и, наконец, та самая поездка в Римини. Встретить девушку там в аэропорту должен был сам Мехман. А взамен вручить обыкновенную долларовую «куклу»…

Артур даже не заметил, как возле его автомашины остановились белые «Жигули», а выезд перегородила красная «Нива». Спустя мгновение он уже был в наручниках, и все три машины, выскочив с территории аэропорта, остановились возле поста ГАИ. Со стороны казалось, что идет обычная проверка документов. В присутствии понятых из тайника в заднем сиденье на свет Божий был извлечен увесистый полиэтиленовый пакет с белым порошком…

— Ну что. поговорили? — Начальник отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков ЛОВД при аэропорте Домодедово капитан милиции Игорь А. вытаскивает из сейфа несколько бумажек для справки. — Таких крупных рыбешек, как этот Артур, у нас в сетях немало. Ведь только за прошедшие полгода нами задержано уже семнадцать наркокурьеров. Почти все везли героин и гашиш. Сейчас это самый ходовой товар. Выгода прямая. Вот, к примеру, у Надежды мы изъяли из двойного дна сумки один килограмм пятьсот граммов героина. Много это или мало? На сегодняшний день на черном рынке один грамм героина, а это шесть доз для наркомана, стоит около двухсот долларов. Значит, женщина везла наркотиков на сумму около трехсот тысяч долларов.

— Килограмм, наверное, не самая большая партия, которую вы сумели задержать? — не удерживаюсь от вопроса.

— Да, случалось обнаруживать и больше, — объясняет офицер милиции, — причем зачастую на рейсах из Таджикистана. Еще со времен СССР внутренние рейсы никогда подобным образом не досматривались, и наркотики потоком шли к нам в страну из Средней Азии.

Игорь со своими офицерами работает в тесном контакте с отделом по незаконному обороту наркотиков и самой домодедовской таможней. На счету их совместной деятельности около ста килограммов изъятых наркотических веществ.

— Задержание гражданина Гусейнова и его сожительницы, — продолжает Игорь, — вовсе не случайность, а комплекс специальных мероприятий. Мы располагали информацией, что через наш аэропорт некая преступная группировка пытается вывезти крупную партию наркотиков. Путем оперативно-розыскных мероприятий было установлено, что руководит этой группировкой гражданин Азербайджана. За ним была установлена слежка. И перед самой посадкой наш «клиент» вдруг сдает билет и пытается на машине возвратиться в Москву. Поначалу даже решили, что ничего у него не получилось и он решил не вступать с нами в борьбу. А потом в толпе улетающих увидели его сожительницу. Стало ясно, что он начал игру. Тогда и поступила команда на его задержание.

При задержании преступников здесь не пользуются оружием, да и сами наркокурьеры не оказывают сопротивления работникам милиции. Кое-кто из задержанных в первые минуты ареста еще возмущается, грозит жаловаться в высшие инстанции. Но когда из его личных вещей вытаскивают наркотики, весь пыл проходит. Ведь каждый из наркокурьеров, соглашаясь на эту работу, не раз смотрел части 3 и 4 статьи 208 Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающей до 15 лет лишения свободы за хранение и транспортировку наркотиков в особо крупных размерах. К сведению: особо крупный размер — от 0,005 граммов.

Большинство наркокурьеров с подобным грузом прибывают в Москву из Таджикистана. Они приезжают в столицу России только лишь для того, чтобы получить вторую часть денег. Основными перевозчиками становятся люди бедные, для которых тысяча долларов обеспечит их семью на долгое время. Кто встретит их в Москве, курьеры не знают. Одно время у женщин, привозящих наркотики, была отличительная черта: белая косынка на голове. По ней эмиссары преступного мира в Москве могли легко вычислить курьера.

Не один раз сотрудникам милиции в Домодедове предлагали взятки. Мол, чего там, капитан, тебе ведь предлагают не сто, а пять — десять тысяч долларов. Тебе ведь за всю твою жизнь такой суммы на службе не получить. Но в отделе Игоря все офицеры знают, что такое честь и закон. Так что они боролись и будут бороться с наркокурьерами и наркодельцами.

…По рации сообщили, что приземлился очередной рейс из Душанбе.

— Пойдем посмотрим на гостей Москвы, — улыбается Игорь. — Быть может, увидим еще каких-либо любителей легкой жизни.

Глава 3 ШАГ С КРЫШИ

— Хорошо, что застал тебя дома. — Голос моего хорошего друга из Управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков я узнал почти сразу. — Если хочешь взглянуть на настоящий наркопритон, то я буду проезжать возле твоего дома приблизительно через десять минут. Увижу тебя — остановлюсь. Нет — не обессудь. — И он повесил трубку.

Два раза так не везет. Поэтому в начале первого ночи, через пять минут после этого звонка, я уже стоял внизу под фонарем, возле хлебной лавки, чтобы майор милиции Александр Казаков смог меня увидеть издалека.

Буквально через несколько минут рядом притормозила серебристая «ауди», и с заднего сиденья мне навстречу вышел мой друг.

— Ввожу тебя в курс дела, — начал он, едва я расположился на сиденье. — Наркопригон действует уже около двух месяцев. Раньше брать его смысла не имело: мы никак не могли определить, откуда в столицу поступает наркота. Сейчас уже вычислили — из Ташкента. И по имеющейся у нас информации — сейчас там находится курьер с партией отравы.

Кроме нас с Сашей, в машине сидели еще трое парней. Как я понял без слов, опера из их же управления.

В районе Казанского вокзала мы стали плутать по каким-то переулкам и вскоре притормозили перед высоким, но старым, видно еще сталинской застройки, домом. Саша вытащил из кармана блокнот и прочитал: «Восьмой этаж. Квартира тридцать четыре. Хозяина зовут Юра. Кличка — Кайф».

Пока мы ехали на машине, я получил скудную информацию: сейчас в квартире должно быть около шести человек; все наркоманы, но должен среди них быть и курьер. Если они не задержат сегодня курьера, грош цена выезду.

— Ну что, готов к подвигам? — улыбнулся Саша. — Смотри, мы тебя брали не как журналиста, а как офицера. А значит, если что, то вступай в бой без моих инструкций.

Он мог бы это и не говорить. Сколько раз с ним куда-то собираюсь на операцию, вечно он лезет со своим инструктажем.

Мы запираем машину и поднимаемся на лифте на восьмой этаж. Тишина. За обитой дерматином дверью тридцать четвертой квартиры вовсю гремит музыка. Такое впечатление, что здесь «гудят» по случаю какого-то праздника.

Саша давит на кнопку дверного звонка. Тихая соловьиная трель теряется в грохоте музыки. Минуты через три он убирает руку с кнопки и вопросительно смотрит на нас.

— А может быть, там действительно люди отдыхают? — Я все еще не осознал, что участвую в настоящем задержании.

— Ломаем дверь, — коротко командует Александр, и мы, чуть разогнавшись, вышибаем дверь.

Густой смог висит даже в коридоре. Саша уже по запаху определил вид наркотика и о чем-то шепнул своему напарнику. Сегодня им и вправду повезло.

Стараясь не терять времени, вваливаемся в комнату. Увиденное надолго врезается в память.

Двадцатиметровая комната наполовину пуста. Здесь только два кресла, диван да письменный стол. Вместо люстры лампочка, ввернутая в патрон, замурованный в стене. Она еле-еле светит, тускло освещая собравшихся.

Такое впечатление, что нас никто не увидел. Парень с девушкой продолжают заниматься любовью прямо на диване, девушка все время лезет к' нему, рычит и царапается.

В кресле рядом сидит, опустив голову, молодой узбек. Рубашка на его левой руке закатана почти до самого плеча и перетянута резиновым жгутом чуть выше локтя. Внизу на полу лежит пустой шприц. Видимо, этот свой кайф уже поймал, ибо тупо смотрит на нас безразличными глазами и глупо улыбается.

На столе остатки какого-то белого порошка, аптечные весы.

Хозяин квартиры Юрий ползает на коленях по ванной комнате. Его отпускает наркотик.

Видимо, с ним будут разговаривать первым.

Через неплотно прикрытую занавеску вижу, как на балконе прохаживается туда-сюда голая девица. Я еще не успеваю что-то сказать Александру, как девушка внезапно залезает на перила.

— Она бросится с балкона! — кричу я операм и сам дергаю за балконную оучку.

Успеваю вовремя. Еще несколько секунд — и она бы уже сделала свой шаг в пространство. Ее пустые глаза, кажется, меня не видят. Я набрасываю на нее лежащий здесь же халат и впихиваю в комнату. Валкой закрываю на засов и становлюсь возле него. На всякий случай.

— Хвалю! — Саша улыбается и показывает мне большой палец руки. — Если так и дальше будешь себя вести, то лет через пять возьму тебя к себе младшим опером. С испытательным сроком.

Мне уже не до смеха. Операция началась.

Итак, вроде все понятно. Узбек — поставщик, эта шушера — наркоманы, Юра — продавец. Но вот куда он сунул наркотик, пока непонятно.

Саша достает из кармана постановление об обыске и просит своих подчиненных позвать понятых.

Дождаться понятых действительно пооблема. Никто из соседей не соглашается, находя сотни причин для отказа. Именно здесь становится отлично видно, что нашей милиции не доверяют ни на грош.

Минут через двадцать один из оперов приводит двух понятых: ветерана лет семидесяти и полную женщину около пятидесяти лет.

Юра уже почти пришел в себя и все еще никак не может понять, кто мы такие и на каком основании простукиваем стены его квартиры. Тем более при соседях.

— Может быть, ты сам нам выдашь привезенный тебе наркотик? — Саша пытается сэкономить время. — И мы тебе напишем добровольную выдачу. Суд это учтет. Договорились?

— Да пошел ты. — Юра, видимо, еще не до конца понял, с кем разговаривает. — Ничего у меня нет.

— Знаешь, Кайф, — Саша улыбнулся, — я на тебя, как на продавца, и ломаной копейки бы не поставил. Ты просто забыл давнее золотое правило, что продавец сам не употребляет. Хотя вы здесь все это забыли. В том числе и курьер.

Небольшая квартира, кажется, обследована от и до. Никаких следов наркотика. Если не считать пыли от него на столе.

— Что-то необычное увидели? — вдруг спрашивает у молодого сыщика Саша. — То, что поначалу вас удивило?

— Вроде нет. — Лейтенант опускает глаза, но потом, чуть подумав, добавляет: — Если не считать, что на кухне у него к стене прислонен задний автомобильный мост от «Волги», а на нем висит бирка с ташкентского рейса.

— А почему это привлекло твое внимание? — вновь спрашивает Саша.

— Я вспомнил, что в нашем оперативном альбоме хозяин квартиры сфотографирован рядом со своим «Запорожцем». А раз так, то зачем мост от «Волги»?

— Бери Сережу, и тащите этот мост сюда, — командует Саша. — Сейчас мы его разберем.

С виду он действительно самый обычный, и, только если внимательно присмотреться, можно заметить несколько лишних болтов и гаек.

Личной автомашины у Саши нет, но есть отличный нюх на наркотики, и он сам, без моей помощи легко вычисляет лишние болты.

Волговский мост вскрываем в присутствии свидетелей. Увиденное заставляет ужаснуться: он полностью забит маковой соломкой. Только по самым скромным подсчетам, там на сотни тысяч долларов.

Потихоньку начинают в себя приходить и другие посетители притона.

Девушка, которая хотела при мне сигануть с балкона, теперь смотрит на всех осмысленными глазами. В них, в самой глубине, страх. Она не помнит, что было еще несколько часов назад. И то, о чем рассказывают ей опера, еще больше повергает ее в шок.

Прибывшая по вызову Саши группа наркологов помогает прийти в себя наркоманам и заодно устанавливает тип наркотика.

— Вот ведь, оказывается, как к нам в столицу поступает наркотик, — делаю я нерадостное резюме уже в коридоре.

— Если быть уж совсем откровенным, — перебивает меня Саша, — то мы надеялись здесь найти только наркоманов да пару граммов порошка. Юра давно наши нервы трепал. Но никто не мог ожидать такой удачи. Уж поистине пальцем попали в небо.

Вместе со спецназовцами милиции приближаемся к объекту — к одной из московских гостиниц. Оперативники в штатском уже здесь. С местной охраной договорились, что они не будут обитателей гостиницы ставить в известность. Но доверять охранникам на сто процентов тоже нельзя, поэтому на всякий случай возле охранника остается милиционер. Так спокойнее.

А пока автобус врывается через открытый КПП на огромную территорию гостиницы. Первыми мы увидели чумазую детвору на углу одного из корпусов. Завидев людей с рациями и в милицейской спецназовской форме, человек тридцать ребят бросаются врассыпную. На бегу некоторые из них достают… радиотелефоны. И давай набирать номера…

— Весь эффект неожиданности насмарку. — Подполковник милиции вытаскивает из пачки сигарету. — Вот видите, этим соплякам еще нет и десяти, а они уже вооружены радиотелефонами. Почти все неграмотные, по-русски разговаривать не умеют. Но вот деньги считать — это ради Бога.

Пока сотрудники милиции блокируют огромную территорию, видим, как несколько иностранных рабочих разгружают большую фуру возле соседнего корпуса. Увидев милицию, разбегаются, побросав все добро.

— Не переживайте. — Подполковник видит удивление на моем лице. — Они хорошо знают, что милиция ничего не возьмет. А других к этой фуре и на пушечный выстрел не подпустят. Своя мафия…

Четвертый корпус некогда элитной гостиницы превратился в огромное коммерческое заведение. Везде одинаковая картина: номера четырнадцати этажей забиты коробками с дешевым барахлом или продуктами, в основном с просроченным сроком годности. Здесь этим товаром и торгуют.

За прилавками — полный интернационал: рядом стоят таджики и афганцы, азербайджанцы и индийцы, украинцы и китайцы…

Чтобы не вспугнуть торговцев наркотиками, пускаем по гостинице слух, что проверяют паспортно-визовый режигл. Это снимает напряжение.

Идем по номерам.

За сильно обшарпанной дверью шум. Стучим. Дверь открывает немолодая китаянка. В нос бьет запах давно не мытого человеческого тела. В номере в беспорядке разбросаны вещи. По продуктам на столе ползают тараканы.

— Наркотик — нет, оружие — нет, конрабанда — нет, документ — ест, — на ломаном русском произносит женщина.

Оказывается, в небольшой двенадцатиметровой комнатушке она проживает с мужем, четырьмя детьми и братом. Все челноки. Тесновато. Спят по очереди. Вообще-то получается около двух метров на человека. Но есть условия и похуже.

Как объяснили мне сотрудники гостиницы, есть среди обитателей и вшивые, и сифилитики, и даже ВИЧ-инфицированные. Почти все обитатели гостиницы — либо продавцы, либо поставщики наркотиков. Возможно, именно поэтому они, совершенно не напрягаясь, платят немалые деньги за эти номера. И уезжать не собираются. Если их конечно же не депортируют.

Поймать наркоторговцев во время этого рейда оказалось нелегко. Пришлось только мельком коснуться гостиничных порядков, но я сделал для себя неутешительный вывод. Это заморское царство было рассадником уголовной нечисти, и без коренной чистки этого дна атмосферу здесь не оздоровить.