Москва, слезам не верит

Глава 26

— Боже, не дразни ты меня. Это же допотопный висяк. Если можешь дать нам хоть какую — нибудь зацепку, я буду твоим должником.

— А вот это мне уже по душе, — сказал я оттесняя его подальше от болотного, который с раскрытым ртом ловил каждое моё слово. — Кажется, у меня есть для тебя хорошая наводка. По моим сведениям, это девушка по имени Розалин Дайлити из дома два, пропавшая через некоторое время назад.

Снайпер присвистнул, подняв брови:

— Супер. А у тебя описание есть?

— Двадцать лет, шесть фунтов семь дюймов, фигуристая — стоунов девять, — длинные кудрявые рыжие волосы, голубые глаза. Тебе я точно не скажу, но, когда она исчезла, на ней, скорее всего, была джинсовая куртка и высокие бордовые ботинки. Так что это и есть совпадение или я ошибся?

— Нет исключено, — уклончиво сказал Снайпер.

— Да ладно тебе, ты это не темни.

Снайпер вздохнул, провёл рукой по волосам и снова их пригладил:

— По мнению Копа, труп принадлежит молодой женщине и пролежал здесь от шести до двенадцати лет. До экспертизы больше ничего сказать нельзя. Криминалисты нашли горы неидентифицируемого мусора, чёрную пуговицу от джинсов и горсть металлических колец — возможно, даже от ботинок. Волосы могли быть и рыжими, мне об этом трудно сказать.

Тёмная масса, пропитанная бог знает чем.

— Есть какие-нибудь версии о причине смерти? — спросил я.

— Да куда — там уж. Коп, зараза... Ты то, хоть его знаешь? Ещё та сволочь, если ты ему не нравишься, а меня он почему-то с самого начала недолюбливал. Пока он отказывается утверждать что-либо, кроме того, что — браво какой — же я всё-таки Шерлок Холмс! — она уже мертва. По-моему, похоже, что её несколько раз огрели и по затылку кирпичом — потому — что череп переломан, — но откуда я могу знать, я всего — лишь детектив. Коп гундел насчёт посмертных повреждений и переломов сдавливания... — Внезапно Снайпер перестал разглядывать улицу и пристально уставился на меня: — А откуда такой интерес? Эта девица — информатор, которая вляпалась из-за тебя в дерьмо?

Меня всегда поражало, что Снайпер так редко бьют.

— Мои информаторы не получают по голове кирпичом, Снайпер, — сказал я. — Никогда. Они живут долго и счастливо и умирают только от старости.

— Эй, эй полегче, — Снайпер примирительно поднял руки. — Прости, что под ногами путаюсь. Если она не из твоих, какая тебе вообще разница, что с ней случилось? И хоть дареному коню в зубы не смотрят, но как ты вообще в это во всё впутался?

Я рассказал ему всё что он и так выяснил бы из других источников: первая любовь, полночное рандеву, брошенный герой стремглав уноситься в холодный жёсткий мир, чемодан, цепочка блестящих умозаключений. Когда я закончил, он смотрел на меня во все глаза с ужасом к которому примешивалось нечто похожее на жалость, что мне совсем не понравилось.

— Охренеть, — сказал он, исчерпывающий описав сложившуюся ситуацию.

— Выдохни, Снайпер. Тридцать лет прошло. Факел уже давным-давно прогорел. Я здесь только потому, что моя любимая сестрица чуть до инфаркта себя не накрутила, что обломало бы мне все выходные.

— Да уж. И врагу такого не пожелаешь.

— Я позвоню, если захочется поплакаться в жилетку.

Он пожал плечами:

— Да это я так, к слову. Не знаю, какие у вас тут порядки, но не хотел бы я объяснять такое слово начальнику.

— Мой начальник отзывчивый парень. Будь со мной поласковей, Снайпер. Я приготовил тебе рождественские подарочки от Санты — Клауса.

Я передал ему чемодан и конверты с Вульгарной госпожи — Снайпер сработает быстрее, чем я, и без лишней мороки, тем более что господин Дайлити больше не представлял для меня задачу номера один. Снайпер осмотрел их брезгливо, будто боялся заразиться.

— И что ты собирался с этим делать? — поинтересовался он. — Если, конечно, для тебя это не секретная тайна.

— Показать кое-каким полезным друзьям. Просто, чтобы понять, с чем мы имеем дело.