Мотылек-самоубийца [СИ]

7. Поцелуй

Проходит три дня.

Один из них Рей тратит, чтобы дозаправить «Сокол» на крохотной промышленной планетке, где она останавливается всего на несколько часов у заправочной станции на самом отшибе пыльного рабочего города.

С чувством сожаления ей приходится прибегнуть к обману разума: у нее мало кредитов и она не может подвергать себя опасности, подолгу задерживаясь на месте, чтобы, например, отработать топливо.

Оттуда она направляется прямиком в оговоренную ими систему, на планету, выбранную Беном из-за ее местоположения — вдалеке от всех важных для Первого Ордена объектов и путей, но в то же время не в критичной удаленности от «Превосходства».

Там, где она приземляется, есть огромный водоем, нечастый лес стройных деревьев с высокими кронами голубоватой тонкоигольной листвы и пологий песчаный берег, косой огибающий кромку воды.

Климат здесь оказывается умеренным: ни жарко, ни холодно. Хотя и теплым его назвать тоже вряд ли получится. Несмотря на это, Рей пробует воду в водоеме пальцами ног, и, найдя ее приемлемой, в удовольствие плещется в нем. Озеро достаточно глубокое, чтобы, отойдя от берега на несколько метров, оказаться по шею в воде. Песчаное дно мягко обволакивает ступни, будто лаская их.

Пока у нее есть передышка, Рей задумывается, что теперь делать.

Ей нужна помощь. Ей нужны друзья. Без их поддержки Рей чувствует себя опустошенной и растерянной. Она не какой-нибудь великий джедай из легенд, готовый в одиночку противостоять всем обстоятельствам и самой судьбе. Ей нужна если не помощь, то хороший совет или откровенный разговор. Задача, стоящая перед ней, пока что не имеет решения. Она не имеет даже границ.

И Бен.

Она может лишь смутно предположить, о чем будет их разговор. Будет ли он пытаться переубедить ее? Пожмет ли плечами, решив, что жизни повстанцев ничего не значат? Значат ли для него хоть что-то жизни его штурмовиков и офицеров? А жизни мирных жителей Галактики?

Выйдя из воды, обсохнув и одевшись, она с час хорошенько машет посохом, филигранно выводя удары вокруг гладких стволов. Это требует немалых усилий: одно неверное движение, и хвойные гиганты могут обрушиться на нее.

Ужинает она на берегу, сидя прямо на земле и наблюдая, как набегает на песок с тихим упрашивающим шепотом низкая волна.

На следующий день Рей решается на небольшую прогулку. Она знает, что местность необитаема, но все же настороженно прислушивается к чаще леса: нет ли поблизости крупных животных. К счастью, если они и водятся в здешних местах, то ей навстречу не попадаются.

Она полной грудью дышит чистым, наполненным озоном воздухом, но не решается углубиться туда, где лес становится темнее и глуше, боясь потеряться среди стволов, как один похожих друг на друга.

Бен прилетает назавтра к полудню.

Очевидно, он без труда находит место для посадки, приземляясь прямо на песчаной косе, как сделала и она. Рей в это время находится в «Соколе» — проверяет работу автоматики.

Заслышав приближение чужого корабля, она мгновенно бросает все свои дела и кидается к выходу. С нежданной, захлестнувшей все ее существо радостью и непередаваемым чувством облегчения она так и замирает у выхода на посадочный трап, глядя на решительно приближающегося к ней Бена.

— У меня есть час, максимум — два, — взволнованно сообщает он, без промедления поднявшись на корабль.

То, как она стоит там, у спуска с «Сокола», мгновенно вызывает в памяти болезненные воспоминания об их расставании на Крейте, но сегодня Рей смотрит совершенно иначе. Вряд ли найдется другой такой человек, который, как она, сможет одними глазами выразить столько надежды и радости.

Кайло едва сдерживается, чтобы в конце не побежать навстречу и не заключить ее в пускай невинные, но крепкие объятья, но, как всегда, любой порыв, связанный с ней, оказывается скован внутренним оцепенением.

Времени у него немного: он провел несколько часов в пути и столько же потратит на обратную дорогу. Но ему нужно знать, что случилось с ней. Ему и самому есть что рассказать.

Кайло уверен: она будет рада его намерению прекратить огонь и добиться мира. Но, вопреки разуму, внутренне он противится идее поведать ей о своем плане. Это глупо и не по-взрослому, но он отчаянно боится мысли о том, что за этими его поступками Рей перестанет видеть его настоящего. Кинется на шею и будет благодарить, а он будет знать, что этот порыв вызван чувствами не к нему, а к сотням неизвестных ему людей.

Однако плохо это для него или хорошо — он выложит все.

И предостережет ее. Ведь ему до сих пор неизвестно, что случилось с ней в его видении. Эта неизвестность терзает его уже четвертый день.

— У меня есть час, максимум — два, — только и произносит он, поднявшись: все слова приветствия выветриваются, стоит ему оказаться рядом с ней.

Она растерянно пропускает его внутрь. Кайло хмурится: последний раз он был внутри отцовского корабля на Старкиллере.

Они усаживаются в салоне по разные концы продолговатого, вытянутого полукругом сиденья.

— Почему ты не с Сопротивлением? — спрашивает он первое, что его волнует.

— Потому что видела… — ее голос срывается. — Я видела огонь, разрушение и смерть. Там не было победителей, не было живых. Я больше не хочу участвовать в этой битве. Я хочу ее остановить.

Кайло слушает затаив дыхание.

— Что случилось в видении с тобой? — непроизвольно подавшись вперед, спрашивает он, но сейчас это единственное, что ему жизненно необходимо знать.

Рей отвечает после некоторого раздумья:

— Я не помню.

Кайло и не заметил, с каким напряжением ждал ответа. Теперь он откидывается на спинку сиденья и выдыхает. Это может значить что угодно.

— Дэмерон не стал тебя слушать? — догадывается он. Она не была бы собой, если бы не попыталась переубедить каждого мятежника в стане Сопротивления.

Рей скрещивает руки на груди и смотрит не на него, а на свои вытянутые ноги.

— Значит, нет, — заключает Кайло.

Ее внезапная замкнутость заметно холодит атмосферу в салоне, и теперь ему еще меньше хочется покупать расположение Рей рассказом о своих планах. Получается, ему нечего сказать, и остается только рассматривать ее бесстрастный профиль в обрамлении выпавшей из прически пряди — спирали мягкого тонкого локона.

В тишине проходит несколько минут.

Время идет, но Бен молчит. Он не проклинает Сопротивление, не клеймит ее друзей террористами, не заводит речи о том, что стороны — всего лишь условности.

Рей решается посмотреть на него и теряется под пристальным печальным взглядом. Он что, прощается с ней? В груди щемит от мысли, что сейчас Бен так же, не произнося ни слова, встанет и уйдет.

— Просто поговори со мной, — робко просит Рей.

Бен делает шумный вдох, будто все это время не дышал, прикусывает губу изнутри и заметно расслабляется. Однако заговаривает с предельной серьезностью:

— Я тоже кое-что видел.

Он рассказывает ей о своем видении, и она начинает дышать часто-часто от охватившего ее чувства нервного возбуждения. Рей вскакивает, стоит ему закончить, — она не в силах усидеть на месте.

— Вот оно, Бен! Я права, я знала это. Мы оба правы!.. Нужно положить конец этому безумству.

— Я собираюсь заключить мир, — тихим бесцветным голосом произносит Бен, отводя взгляд.

Рей не может поверить своим ушам. Эта новость должна бы ее обрадовать, но есть в ней нечто нехорошее, зловещее.

— Зачем тебе это нужно?

Поначалу Бен теряется от ее вопроса и, кажется, даже не понимает, о чем она его спрашивает.

— Я должен это предотвратить, — вскинув взгляд, отвечает он. — Это мои люди.

Рей замирает, пристально глядя на него, будто впервые увидев. Он хочет остановить кровопролитие, хочет избежать смертей — но его мотивы глубже, чем сострадание или жалость. В нем горит пламя, требующее свершений. В этом порыве есть амбиции и честолюбие, но сейчас они правильны как никогда. Отдает ли он себе в этом отчет?

Вот что ее пугает: его непреклонность и страсть, с которой он теперь преследует новую цель.

— Но как?.. Ты хочешь мира… Но не твои люди?

— Они сделают, как я скажу, — Бен говорит об этом просто, словно не видит проблемы.

— Все? — Рей вспоминает всех, кого знает по Сопротивлению, включая По, — она сомневается, что в рядах Первого Ордена царит единодушие.

Бен неопределенно поводит плечом. Он сосредоточенно смотрит перед собой, прикидывая что-то в уме. А когда говорит, его голос удивительно спокоен:

— Есть несогласные — они уже смещены с должностей. На их места назначены лояльные из числа молодых офицеров. Правда, есть еще и Хакс. Но от него я не могу сейчас избавиться. Он слишком популярен у тех офицеров, кто так или иначе связан с Империей.

— Этот Хакс… Он ничего не предпримет? Тебе не опасно находиться там?

— Он может, — все тем же бесстрастным голосом соглашается Бен. — И поэтому я не могу пока что покидать «Превосходство». Я нашел людей, на которых могу положиться, но доверять мне там некому.

Вдруг он поднимает к ней, так и стоящей посреди салона, растерянный взгляд. Будто она что-то сделала, либо, напротив — чего-то не сделала, чем очень его удивила.

Кайло в замешательстве. Рей переживает за него. Она не ликует, что ее драгоценное Сопротивление останется в живых. Нет, она беспокоится за него. Это прозрение отогревает его сердце.

Он поднимается, не отрывая от нее взгляда.

— Моя жизнь что-то значит для тебя?

— Конечно, Бен! — горячо заверяет она. Как, впрочем, заверила бы любого своего товарища-мятежника. — Как ты можешь думать иначе?

Она позволяет подойти к ней совсем близко. Настолько, что он ощущает ее дыхание на своем склоненном к ней лице.

— А то, что происходит между нами, что-то для тебя значит? — с замиранием сердца шепчет он, видя в ее глазах отражение собственных чувств и переживаний. Они оба будто зачарованы.

— Да, — выдыхает Рей еле слышно, взглядом скользит по его лицу и останавливается на губах.

Кайло тянется к ней медленно, давая шанс отступить, но Рей остается недвижима. Он не касается губ, а прижимается лбом ко лбу, носом к носу — его рука ложится ей на основание шеи, а вторая на талию — и прикрывает глаза, стараясь дышать ровно и унять теснящее легкие сердце. Он так желает близости с ней, что боится не выдержать чего-то большего этих невинных касаний.

Он чувствует ее руки: она накрывает ладонью его ладонь на своей шее, второй прихватывает за локоть руку на талии. На одну секунду он вздрагивает, решив, что она собирается отстраниться. Но тут же понимает, что так Рей пытается удержать его, продлить его касания.

Кайло ощущает ее всем своим существом: ее запах, медленно наполняющий его, ее умиротворенное дыхание, тепло ее тела всего в нескольких сантиметрах от его. Кажется, будто он может осязать ее даже через расстояние. А там, где его руки держат ее, под пальцами расходится жар.

— Рей… — произносит он одними губами, потому что иначе это прозвучало бы как стон.

Она легонько толкает его лбом и пытается поднять к нему лицо в попытке сделать то, на что он не решается.

Время замирает — Кайло не слышит и не видит ничего, кроме ее ресниц, скрывающих мысли в глубине глаз, и чувствует лишь едва коснувшееся его губ тепло. Еще немного и…

— Какого черта, Рей?! — негодующий яростный окрик заставляет их вздрогнуть и разорвать объятья.

Второй раз в жизни Рей оказывается пойманной за чем-то интимным. Но только теперь это не старый джедай-отшельник, а По Дэмерон, за спиной которого маячат Финн, Роуз и Чуи.

Рей кажется, что за несколько секунд она не по одному разу успевает взглянуть на каждого участника этой немой сцены.

По будто ранен в сердце и голову одновременно. Широкой пятерней он захватывает волосы надо лбом и смотрит на нее ошарашенно: в равной степени с горечью, гневом и разочарованием.

Рей переводит взгляд на Кайло и видит, как растерянность на его лице сменяется мрачным убийственным выражением. Он смотрит только на По, будто между ними застарелая вражда.

Затем ее взгляд возвращается к друзьям. Губы Роуз крепко сжаты, а прочесть выражение лица невозможно, настолько оно отрешенно-собранное. Финн не злится: его рот приоткрыт в изумлении, глаза округлились, и он беспрестанно переводит взгляд с нее на Бена и обратно, будто в его голове что-то не складывается или складывается не так, как надо.

И только Чуи не выглядит удивленным. Он без успеха прячет зубастую усмешку, будто знал, что рано или поздно застанет на «Соколе» эту сцену.

— Мы увидели его шаттл. Подумали, он напал на тебя, — вдруг находится Финн.

— Какого черта, Рей?! — вновь выкрикивает По, напрочь игнорируя присутствие здесь самого Кайло Рена. — Ты теперь с ним? Поэтому ты нас предала?

— Заткнись, — бросает ему Бен, и тень кривой отцовской ухмылки скользит по его лицу. Однако Рей взрывается первой.

— Ты спятил, По! Я сказала тебе правду! Все, что я видела, случится…

— С нами, но не с тобой! Спасибо, я понял, — По вскидывает руки и кривит губы в горькой усмешке.

— Хотя, может, мне стоит поблагодарить тебя за это стечение обстоятельств? — По достает бластер и направляет в сторону Бена. — Вдруг удастся покончить со всем одним выстрелом?

Рей оглядывается на Бена и понимает, что узнает этот пристальный прожигающий взгляд исподлобья. Не зная, кого именно ей придется усмирять, она притягивает к себе посох и немедленно активирует его.

В следующее мгновение происходит сразу же несколько вещей. По стреляет, но со взмахом руки в черной перчатке его лазерный луч зависает в воздухе. Рей сбивает По с ног силовым ударом, а рядом с ней воздух разрезает алый луч активируемого меча, который уже заносится для удара, но она успевает заслонить Бену путь и отбить выпад. Она так зла сейчас на каждого на борту корабля, что ей не составляет труда выбить меч из руки опешившего Бена. А чтобы быть уверенной, что больше никто никого не попытается убить, Рей так же, Силой, разоружает Финна и Роуз, которые, хоть и выхватывают бластеры, но стрелять не собираются. Единственный, кому она еще доверяет — это Чуи.

— Бен, улетай! — приказывает она. Сейчас он только мешает. Остается надеяться, что он верно поймет ее.

Бен все прекрасно понимает. Пелена ярости уже спала с его глаз, оставив, правда, едва сдерживаемый гнев и усугубившуюся мрачность. Он отпускает застывший луч, который тут же простреливает внутреннюю обшивку «Сокола», зовет в руку свой меч и цепляет его на пояс, после чего все так же молча собирается покинуть корабль.

Однако, проходя мимо Рей, он останавливается, притягивает ее к себе, обняв лицо ладонями, и коротко целует. Легко и целомудренно, на несколько секунд прижавшись своими теплыми губами к ее.

После чего, не обращая внимания ни на По, лежа на полу потирающего затылок, ни на расступившихся в изумлении Финна и Роуз, ни на потупившегося Чубакку, уходит прочь.