Мотылек-самоубийца [СИ]

8. Повороты

Рей тяжело вздыхает, оглядывая друзей. Чуи сразу удалился в кабину пилота, Финн и Роуз молчат как на похоронах, но красноречиво переглядываются. По медленно расхаживает по салону, потирая ушибы, — Рей сильно его приложила.

— Я не понимаю тебя, — устало говорит он.

Рей не знает, с какого конца подступиться к разговору. Она до сих пор чувствует, как пылают щеки и горят губы, — от одного-единственного краткого касания губами.

— Просто объясни нам, — просит Финн.

Сделав глубокий вдох, Рей выкладывает все. О том, что видела она, о том, что видел Бен. С волнением в голосе она рассказывает и о намерениях Бена насчет Сопротивления и заключения мира.

Рей абсолютно искренна с ними и старается не глядеть на друзей, пока говорит, чтобы не видеть, какие эмоции сменяют друг друга на их лицах.

К моменту, когда она заканчивает, Финн с Роуз расположились на сиденьях. Однако По остался стоять.

— Ре-е-ей, — в отчаянии протягивает он, молитвенно сложив ладони перед губами. — Как ты можешь в это верить? Вспомни, кто он. Он убил собственного отца и предал мать, он использовал тебя, чтобы захватить власть в Первом Ордене. Думаешь, такой человек откажется от всего из-за какого-то видения Силы? Он твоими руками пытается расчистить себе путь к абсолютной власти. Кайло Рен — убийца, лжец и манипулятор.

У Рей кончаются аргументы. Наверное, их никогда и не было. Однако она продолжает стоять на своем и горячо верить в себя и Бена. Ей нечего предложить По, кроме этой веры.

— Я не откажусь от того, что сказала. Бен хочет все закончить, я этого хочу. А вы продолжите сражаться?

— Рей! Первый Орден — отрыжка Империи! Нельзя позволить ему существовать. Или что? Может быть, они созовут Сенат, а потом распустят войска и флот?

Она не знает. Не знает, как это все происходит. Для чего нужен Сенат? Какие органы и лица должны быть назначены? Ей доступно и понятно лишь одно — прекращение убийств.

— Не знаю. Но он заканчивает войну, — отрезает она.

— Мы не заканчиваем, — припечатывает словами По. — Если ты права, значит, нам будет проще.

Рей оглядывается на Финна.

— Я не верю Кайло Рену, — произносит он медленно и с предельной серьезностью. — Но верю тебе. Если ты говоришь, что мы должны положить войне конец и только так у нас есть шанс на победу, то да, — я верю тебе.

Рей кажется, что она вот-вот расплачется: слова Финна трогают ее до глубины души, заставляя чувствовать небывалое облегчение и окрыленность.

— Мы должны поверить Рей, — продолжает он, окидывая взглядом По и Роуз. — Вы знаете: у меня больше, чем у кого-либо причин ненавидеть Кайло… — он осекается и смотрит на Рей. — …Бена. Но в этой жизни возможно все. И если штурмовику-дезертиру удалось стать своим в Сопротивлении, то кто знает, какие перемены могли произойти с ним.

— Финн… — растроганно шепчет Рей, и чувствует, как в глазах собираются слезы.

— Что ж, — Роуз поднимается, не размыкая сложенных на груди рук, и, не глядя на Финна, отходит в глубь салона, ближе к По. — Я вижу, ты для себя все решил.

— Роуз…

— Нет, я поняла. Считаешь, что есть кого спасать среди убийц, которые отправили на тот свет почти всех наших товарищей у Крейта.

Рей поражена тем, с какой сдержанной, почти ледяной яростью говорит эта маленькая женщина. Она никогда не видела ее такой.

Финн кажется потрясенным. Ему нужна минута, чтобы опомниться. Затем он встает и говорит с жаром:

— Мы должны дать шанс этой идее!

— Дружище… — По трет брови пальцами. — Ты хочешь поддержать Рей: вы близкие друзья. Но мы не можем идти на поводу твоей привязанности. Все или ничего. Скоро у нас будет возможность нанести сокрушительный удар. И если вместо этого мы будем верить в сказку о том, что убийцы из Первого Ордена вдруг заделаются нашими друзьями, — мы погибнем. И еще тысячи отличных бойцов. А в Галактике окончательно воцарится его диктатура.

— Я остаюсь с Рей, — заявляет Финн.

Роуз дергается, будто от удара, но лишь плотнее сжимает губы. По качает понурой головой.

— Чуи, ты идешь? — зовет он вуки.

Несколько секунд из кабины пилота не доносится ни звука, но потом тишину нарушает протяжное завывание: Чуи выбирает остаться с командой «Сокола».

— Не знаю, что вы будете делать, но надеюсь, координаты базы не попадут в руки противника. — После этих слов По покидает корабль.

— Я полечу с По, — произносит Роуз. — Забирай наш транспортник… Вместе со всем содержимым.

— Роуз, прошу…

Финн приближается к ней, подняв руки, будто успокаивает разъяренное животное. Но стоит ему сделать несколько шагов, как Роуз пулей выскакивает наружу.

— Ох, Рей, надеюсь, ты в нем действительно не ошибаешься, — Финн вздыхает и направляется к выходу.

Рей идет за ним. Они вместе наблюдают, как Роуз заскакивает на корабль, стоящий неподалеку. Ближе к лесу, на полосе травы между песчаным берегом и первыми деревьями припаркован и транспортник Финна.

— Мы с Роуз и По с Чуи добирались сюда из разных мест. Он связался с нами два дня назад, сказал, что вы крупно поссорились и что он хочет все прояснить и вернуть тебя. А потом дал твои координаты.

Рей слушает друга и решает про себя, что от маячка теперь придется избавиться. От раздумий ее отвлекает трель из гудков и сигналов. По не успевшему подняться трапу корабля По спешит R2-D2.

Судя по тому, что его не преследуют и не спускаются переубедить, решение дроида остаться с «Соколом» никто не оспаривает. Задержавшись перед Рей с Финном и просигналив им красно-синими индикаторами, дроид поднимается на борт, словно там его и ждали.

— Хоть что-то, — с грустной улыбкой Рей провожает его взглядом.

Корабль взмывает в воздух, окатывая их волной горячего воздуха.

— Вообще-то… — Финн прищуривается и усмехается. — Есть кое-кто еще. И знаешь, думаю, он может нам пригодиться.

Рей в полнейшем замешательстве идет за ним следом.

Они поднимаются на транспортник, и там Финн отпирает грузовой отсек, пропуская ее вперед.

Внутри на груде какого-то хлама: старых ящиков и обрезов проводов, — вальяжно, насколько могли позволить связанные за спиной руки, расположился мужчина средних лет в грязной, неопрятной одежде и с самым скучающе-беззаботным выражением лица. Словно тут ему самое место.

— П-п-привет, — произносит он, будто не ждал гостей, но все равно рад, что к нему заглянули.

Корабль входит в гиперпространство. Кайло отрывается от панели, и тяжело заваливается в кресло.

Гнев отпускает его медленно и неохотно. Проклятый Дэмерон! Он был близок к убийству, и если бы не Рей… Хотя все же он чувствует глубокое удовлетворение от того, что она успела его остановить.

Ему нужно некоторое время, чтобы прийти в себя.

Он дорог Рей. Вот первая мысль, которая завладевает им. А вместе с ней его немедленно накрывает воспоминание о том, как она потянулась поцеловать его.

То, что происходит между ними, выше его понимания. Он не может размышлять об этом здраво. Слишком многое не поддается взвешенной оценке. Но он и не позволяет себе удариться в пустые мечты и фантазии, ведь все, связанное с Рей, зыбко и непостоянно. Кайло, как всегда, даже понятия не имеет, когда увидит ее в следующий раз.

Поэтому он ощущает себя застрявшим навсегда в том воспоминании, где сначала она почти касается его губ своими, а потом он крадет у нее невинный поцелуй. Это все, что у него есть, и, возможно, — все, что будет. И он призывает себя быть если не счастливым, то хотя бы смиренно довольным тем, с каким блеском в глазах Рей смотрит на него и говорит, что его жизнь ей не безразлична.

Вспоминать ее, близость ее тела и дыхания — такое изощренное удовольствие, что через какое-то время Кайло находит его болезненным и мысленно отстраняется, возвращаясь к тому, что действительно важно в этот момент.

Первый Орден и Сопротивление.

Он может заставить сложить оружие своих людей. Но как заставить остановить борьбу мятежников, где каждый, вступивший в нее, уже радикал и не хочет признавать иные пути разрешения конфликта?

Кайло ужасно плох в том, чтобы договариваться о чем-либо, особенно с теми, кто не хочет слушать. В особенности, с теми, чьи идеалы и цели для него нелепы и ничтожны. Ему было бы проще припереть их к стенке и под прицелом бластеров своих солдат усадить за стол переговоров, а потом под тем же прицелом заставить соблюдать условия мира. Но… Так не получится.

Кайло устало вздыхает. Возможно, предложение о переговорах все-таки возымеет успех. Возымело бы, если б не чертов Дэмерон. Совсем по-новому Кайло огорчает смерть матери. Не как тоскующего сына, а как человека, которого оставили договариваться с отчаянным идиотом вместо пусть и воинственно настроенной, но все же разумной женщины-политика.

Хотя разве в Первом Ордене все гладко?

Да, он собрал Совет по урегулированию мира с Центральными мирами. Этот вопрос нужно было решить в первую очередь. Ответственным назначил того моложавого капитана, показавшегося ему разумным и не подверженным излишней ностальгии по Империи.

За три дня Совет наладил диалог с теми мирами, где за последний год вспыхивали самые ожесточенные восстания. Хакс яро противился, считая, что подобным образом сводятся на нет его успехи по подавлению недовольства силой и что диалог на равных с ними бессмысленен.

После одного из жарких споров генералу и еще нескольким поддержавшим его офицерам было отказано в посещении совещаний по мирным вопросам.

Кайло необходимо урезонить Хакса — устранить от него всех лояльных офицеров высших чинов, а потом перевести на какую-нибудь пусть и высокую, но лишенную столь обширных полномочий и такого влияния должность. А пока что найти генералу дело.

Интриги, в которых ему приходится теперь участвовать, невольно делают Кайло в своих глазах продолжателем дела Леи Органы. Как часто ей порой приходилось перемещать фигуры, чтобы составить удачную комбинацию. Это не то, чего он желает для себя.

Если бы кто-то когда-нибудь спросил Кайло, чего он хочет на самом деле, то, наверное, он ответил бы, что просто хочет быть хозяином самому себе. Чтобы ничто: ни родословная, ни способности, ни ожидания близких не определяли его.

К несчастью, со смертью Сноука он попал в новую ловушку: теперь его определяло положение Верховного Лидера.

Кайло так устал за последние дни, за последний год, за всю свою недолгую жизнь, что с этими гнетущими мыслями его веки смыкаются, и он засыпает прямо в кресле пилота.

Ему снится туман, и образ Рей, растворяющийся в нем. Сон тревожит его. Он ищет ее в белесом воздухе, но находит лишь камни. А затем его разум убаюкивает забвение, и Кайло впадает в крепкий сон без всяких сновидений.

— Бен! — чей-то требовательный, сердитый окрик пытается вернуть его в реальность. Но после нескольких часов сна Кайло кажется, что его голова тяжела как камень, и глаза не хотят видеть свет.

— Бен, проснись!

Голос ему знаком. На секунду ему начинает казаться, что вся его жизнь с момента разрушения Академии Люка всего лишь сон, потому что голос этот принадлежит его дяде.

— Бен!!! — снова кричит тот, и Кайло окончательно возвращается в реальность.

Он открывает глаза, в спешке выпрямляется в кресле, судорожно вдыхает воздух, наблюдая над собой призрачную фигуру старого джедая. Он не хочет видеть его или говорить с ним, но прежде чем Кайло удается что-то произнести, тревога затапливает его с головой.

Что-то произойдет сейчас. Он в смертельной опасности.

Кайло не обращает на старика внимания, соображая, что не так. Он моментально оценивает состояние корабля по приборам, но все системы в порядке. Его шаттл выходит из гиперпространства. Он уже различает вдалеке очертания гигантского корпуса «Превосходства».

Так что же не так?

— Пушки, Бен! — нетерпеливо кричит Люк, и Кайло все понимает.

Понимает раньше, чем сдвоенный заряд плазмы прорезает зелеными всполохами пустоту космического пространства, но уже мало что успевает сделать.