Мой долгожданный

15

Откуда в ней столько упрямства? Я и подумать не мог, что она вздумает мне отказать. Я, конечно, без короны на голове, но как-то это неприятно. Даже очень неприятно. Такого еще в моей жизни не было. Я с Дашкой разбежался из-за ее бесконечных намеков на брак. Под конец она даже намекать перестала. Прямым текстом говорила: Сколько ты будешь делать мне мозг? Если не собираешься жениться, иди на все четыре стороны. Я устала, хочу определенности.

Ну, я и пошел. Кого-кого, а Дашу в качестве своей жены я совсем не представлял. Кроме постели у нас вообще ничего общего не было. Да, в принципе, как и со всеми до нее. С Ириной все иначе. Откуда все это взялось? Я хочу этого ребенка. Хочу видеть блеск в ее глазах, как в первые ее дни с Гелей. Хочу семью с ней. И Гельку в эту семью тоже хочу. Я всерьёз задумался о разговоре с сестрой. Пусть она откажется от ребенка. Я удочерю Ангелину.

По иронии судьбы у Ангелины даже отчество мое. Точнее нашего с Ритой отца, соответственно и фамилия у нас общая. Когда сестра забеременела, она только-только школу закончила. Она всегда была ветряной. Родители ни мало с ней намучились. У нас разница почти пятнадцать лет. Ритка очень поздний ребенок, избалованный. Вот теперь и мать, и я пожинаем плоды. Мы даже не знаем, кто отец Ангелины.

Есть у меня одна идея. Больше даже спрашивать Иру не буду. Сам все сделаю. Почему-то мне кажется, что она не станет поднимать шум, просто примет как факт мою выходку. Может быть, я и ошибаюсь, но я чувствую, что у Ирины ко мне не просто симпатия. Как, впрочем, и у меня к ней.

— Андрюха, надежда только на тебя. Поговори с Аней. Разве она откажет любимому мужу?

— Лех. Со всем, что касается тебя к Аньке можно даже не подходить. Она меня тогда чуть не кастрировала!

— Вспомнил! Это было двадцать лет назад.

С Андрюхой мы дружим с института. Он всегда серьезным был, со всех пьянок-гулянок меня забирал и, как мамаша, вечно отчитывал. Он и остепенился раньше всех из нашей компании. Первым женился. И те проводы его холостяцкой жизни будет теперь мне до самой смерти помнить. Анька, его жена, меня с тех самых пор и недолюбливает. С годами мы стали общаться реже, но все равно не забываем друг про друга. Нет-нет, все же встречаемся и созваниваемся. Как раз на помощь Ани я и рассчитываю. И, видимо, зря…

— Можешь мне поверить, за все эти годы ее мнение о тебе не изменилось. Попробуй поговорить с ней сам. Меня она пошлет. Она и так сейчас как фурия. У Олеськи переходный возраст. Прикинь, рукав себе набила. Бл…! Розочки-цветочки от запястья до плеча. В тринадцать то лет! Анька как увидела, чуть в обморок не хлопнулась. А я за малым ремня ей не всыпал. Вот сегодня до тещи поехали. Надеюсь, до инфаркта ее не доведут. Она же там у нас заслуженный искусствовед… Ее ранимая психика этого не перенесет.

— А чем вам тату не искусство? — смеюсь я.

— Я бы на тебя посмотрел, если бы твое чадо такое выкинуло. Вообще, сами виноваты. До хера мы ей, конечно, позволяем. Вот теперь получаем каждый день что-нибудь новенькое. Говорит: Папа, купи мне нож, бабочку. Я ей: Доча, ты же девочка. Зачем тебе? Она: Буду вместо перцового баллончика носить.

— Ну не зря ж ты пацана всегда хотел!

— Ага. С ним бы явно проблем было бы поменьше. Ему и по соплям бы отвесил, не раздумывая. А этой! Посмотришь на нее — девочка-припевочка. А как выкинет что-нибудь, хоть стой, хоть падай.

— Так что, купил ей нож?

— Ты больной? Она у меня на самбо с семи лет ходит. Обойдется без оружия.

— Ладно. Поеду я, Андрюха.

— Да подожди ты! Что все так серьезно? Пришли бы как люди, подали бы заявление. Думаю, при всей неприязни к твоему образу жизни, Анька бы не отказала тебе. Подсуетилась бы…

— Если бы можно было сделать, как люди делают. Я бы обошёлся без тебя.

— Лех. Ну если не хочет девушка за тебя замуж. Чего настаивать? Ну и живите так.

— Хочет.

— Что-то не заметно.

Андрюха листает Ирин паспорт. Задерживает взгляд на фотографии. Забираю у него документ.

— Привет, дядь Леш.

На меня смотрит девица под метр семьдесят с ярко подведенными глазами и синими прядями в волосах.

— Привет, Олеська! Ты куда растешь?

Во дети сейчас акселераты, — думаю я. Она же недавно такая, как Гелька была. На кухню заходит Аня. Она на пол головы ниже дочки.

— Привет, Леш. Какими судьбами? Сто лет не виделись!

Смотрю на Андрюху вопросительно, думаю: Чего ты мне чешешь? Нормально она ко мне относится уже и думать забыла про тот инцидент!

— Ну что? Бабушка там живая?

— Она не видела, — говорит Аня.

— Конечно, не видела. Ты же мне рукав чуть на узел не завязала. Пол дня пропарилась в кофте.

— Покажи. Чего там у тебя? — вклиниваюсь в разговор я.

Олеська довольная задирает рукав. Слышу, как Аня начинает нервно дышать и пускать ноздрями пар. Так, мне нужно ее расположение… Нельзя ее бесить.

— Олесь. Это, конечно, круто. Но тебе ведь скоро надоест!

— Не надоест. Я летом еще сделаю.

— Я тебе сделаю, — подает голос Андрей. — Только попробуй мне! Иди от сюда! — он и сам поднимается и собирается выйти из кухни. — Вы пообщайтесь тут без меня.

— Леша! Ты в своем уме? Ты меня на преступление толкаешь! А если она в прокуратуру пойдет. Ты что? Ты вообще понимаешь, о чем ты меня просишь?

— Ань. Ничего такого не будет. Я тебе обещаю. Скажи, сколько и кому нужно занести. Я все оплачу.

— Еще лучше! Ты вообще, что ли, Полянский⁉ Придите, подайте заявление. Я сделаю так, что в течение трех дней вас распишут. А так, как ты хочешь, даже не проси! Ну не хочет она, зачем настаивать⁉ Помнится, ты всегда был противником законных отношений.

— Аня. Это было раньше.

— Да не рассказывай мне сказки. Такие, как ты, не меняются.

Теперь Аня листает Ирин паспорт. — Да и за чем я буду портить жизнь такой приятной девушке. Кстати, ты меня удивил. Неужто у тебя вкус появился?

— Почему портить — возмущаюсь я. И забираю паспорт теперь у Ани.

— Да ты же потаскун! А раз отказывает, понимает, наверное, что ты за фрукт.

— Она ждет от меня ребенка…

— Только поэтому, что ли?

— Ань. Сколько лет ты ждала Олеську?

— Много, — опустив глаза, говорит Аня.

— Нет. Ты скажи, сколько!

— Шесть, Леша! Шесть лет.

— А она мечтает о ребенке. Почти столько, сколько ты меня кобелиной считаешь! Ну, может, немного меньше, но все равно до хера! Ты понимаешь, если она все-таки его потеряет, она замуж за меня не пойдет. Сказала, что в таком случае ребенка мне родит кто-нибудь другой. А я не хочу никого другого, понимаешь? И ребенка я хочу только от нее. Ань… Я впервые в жизни полюбил женщину.

— Вот этого не надо! — Аня скептически кривится.

— Аня! Не влюбился, а полюбил. Ты мне откажешь, я найду, кто это сделает без тебя. Я в любом случае это сделаю.

— Полянский! — Аня смотрит на меня раздраженно. — Появляешься раз в сто лет и вечно с какими-нибудь причудами! Давай паспорта!

Аня сделала все быстро. Буквально через пару дней я уже ее благодарил. Ира до сих пор ничего не заметила. Она даже паспорта своего за это время не кинулась. Вчера я положил его на прежнее место, так и не сознавшись ей в своем преступлении. А вообще-то ей нужно менять документы. Время то идет. Ей в любом случае придется менять фамилию. Теперь то уж точно деваться некуда. Еще не хватало, что бы она носила фамилию бывшего мужа.

Сделать то сделал, а как теперь ей об этом сказать, ума не приложу. Сегодня вечером нужно признаваться. О! А может, вечера ждать и не придется. Она мне редко звонит в рабочее время.

— Да, Ириш.

— Ты нормальный?

— Вроде да!

— Леша. Это что за фокусы? Я как дура сидела, глазами хлопала, когда меня медсестра поздравлять начала и поторапливать поменять документы! А если бы она не вздумала копии с моего паспорта снимать. Я бы и дальше жила в неведении?

— Ир. Не верещи. Вечером поговорим. Я не могу сейчас разговаривать, — сбрасываю вызов. Хоть бы на развод не подала за эти пару часов. Я и правда разговаривать не могу. Сижу в приемной. Здесь полно народа.

Кое как отработав до конца дня. Заезжаю за цветами и домой. Точнее к ней. Я уже и не понимаю, где мой дом. Я у нее нахожусь гораздо больше, чем в своей квартире. Маму на днях выписали. Геля пока у бабушки. Только в садик ее я вожу и забираю тоже я. Пришлось перевести Ангелину в другую группу. Какая-то неадекватная у нее воспитательница. И мамаша той девчонки тоже с приветом. Пока ходим в сад с удовольствием и снова с Лучиком под мышкой.

Мне кажется, Ира немного успокоилась. Лишь бы сейчас слишком не стрессовала. Немного поправилась, это заметно, но мне нравится. Думаю, что это говорит о том, что пока все идет хорошо. На работу не ходит. Не хочет, чтобы кто-то знал о ее положении. Постоянно продлевает больничный у терапевта. Там у нее какая-то давняя знакомая помогает ей в этом деле. Так что не я один пользуюсь знакомствами и связями в нужных организациях.

— Ну что ты за человек? — Ира припечатывает меня букетом по плечу. — Я что, не по-русски тебе сказала⁉ Я не хотела за тебя замуж! Я только ребенка хочу и все! Больше мне ничего не надо!

— Поздно. Ребенок от меня идет только в комплекте со мной.

— А если его не будет? Так же молча со мной разведешься⁉ — кричит она. Разворачивается и собирается уйти. Перехватываю за руку, притягиваю к себе и запечатываю ей рот ладонью. Не хотел так грубо само получилась.

— Прекрати, — цежу ей на ухо сквозь зубы. — Еще раз ты скажешь, что его не будет, — отнимаю ладонь, разворачиваю к себе лицом. Ира смотрит на меня перепугано, из глаз бегут слезы. — Прости, прости, прости, — начинаю хаотично покрывать ее лицо поцелуями. Подхватываю на руки, несу в спальню. Укладываю на кровать. Развязываю пояс халата.

— Леш, — перепугано шепчет она, тяжело дыша.

— Не переживай, я все понимаю. Я ничего не собираюсь делать, — кладу ладонь на ее живот и начинаю поглаживать. — А когда он начнет толкаться?

Ира улыбаться. Ну наконец-то!

— Не знаю. Думаю, до этого еще далеко.

— Что врач говорит? Ты же сегодня была на приеме.

— Пока все нормально. Семнадцатого первый скрининг. Ты хочешь пойти?

— УЗИ будет?

— Да. Я кровь утром сдам. А на УЗИ на вечер записалась. Подумала, вдруг ты захочешь. Как раз после работы подъедешь.

— Конечно, хочу. Правильно сделала, — целую ее живот немного ниже пупка. Прикладываю к нему ухо.

— Мне кажется? Или я слышу, как он там плавает?

Ира начинает смеяться.

— Боюсь, что слышишь ты не ребенка!

— Да нет! Серьезно! Говорю же тебе!

Ира продолжает смеяться, пытается подняться. Не позволяю ей. Ложусь рядом. Одной рукой притягиваю ее к себе, вторую не убираю с ее живота.

— Ир.

— Что?

— Я люблю тебя.

Она утыкается лицом мне в грудь и шепчет: Я тоже тебя люблю…