Мой долгожданный

4

Свести не получилось. Алина ни в какую не хотела идти на контакт. Я настаивать не стала, хотя он еще пару раз заострял внимание на том, что она ему симпатична. Мы почти ежедневно виделись с ним то на парковке, то в подъезде. В итоге я решила, пусть сам проявит инициативу. Посредничать я не буду. Но он как-то особо не торопился, а мне и подавно это не нужно было.

Правильно сказала Алина: Свою жизнь для начала устрой.

Вот только как ее устроишь? Если до такого возраста она у меня не устроилась. За последние два года у меня даже кратковременных отношений не случилось. А что греха таить, хочется… Но не самой же мне на мужиков вешаться. Тем более, когда вокруг такой выбор женщин поинтереснее меня.

Как-то раз моя соседка по лестничной площадке, женщина в годах и довольно любопытная особа. Решила мне прорекламировать Алексея. Я помогала донести ей пакет из супермаркета, а она, вероятно, в благодарность за мою услугу. Полушепотом начала вещать.

— Ирочка. Тут в нашем подъезде такой интересный мужчина поселился. Вам обязательно нужно познакомиться. Я по своим каналам выяснила, что он не женат, не алиментщик и хорошо зарабатывает. Он инженер-геодезист. Серьезный, симпатичный. Советую тебе обратить на него внимание. А то живешь одна. Молодая, красивая. Семью пора заводить. Ребеночка бы тебе родить.

Ах, знала бы Ольга Семеновна, на какую мозоль она мне наступала…

Вот тебе и не алиментщик. Алексей стоит в дверном проеме моей квартиры и держит за руку кудрявую девочку лет пяти.

— Ирина. Выручите меня, пожалуйста. Побудьте с ребенком пару часов. Она послушная и самостоятельная. Меня на объект срочно вызвали. Не могу ее с собой туда взять.

Я присаживаюсь перед девочкой на присядки. Хорошенькая, курносая, несколько веснушек на носу. Глаза светло-карие, ресницы темные, длинные, но на папку не похожа. В руках держит мягкую игрушку. По всей вероятности, этот толстячок — единорожка. Вид у него довольно потрёпанный.

— Как тебя зовут?

— Геля.

— Ангелина, значит? Я Ира. Погостишь у меня?

Я беру девочку за руку, завожу в квартиру.

— Поезжайте. Не переживайте. Я разберусь. С детьми все-таки работаю.

Алексей, поблагодарив меня, уносится вниз по лестнице. А мы с моей новой подружкой идем в комнату.

— Сколько тебе лет?

— Пять. Почти шесть. Я в следующем году пойду в школу.

— Ты, наверное, и читать уже умеешь?

— Конечно. По слогам. А еще я знаю английский алфавит. И считаю почти до миллиона. И свое имя могу написать, и фамилию.

Девочка говорит очень четко и понятно. Ни как с ее пупсяшной внешностью не вяжется такая прекрасная дикция. Единственное, что выдает в ее речи детские нотки, это особое произношение буквы «С». Она ее немного выделяет, как будто бы удваивает. В основном в ее возрасте дети говорят так, словно горячую кашу по рту гоняют. Сейчас это не редкость. Каждого второго нужно отправлять к логопеду. Геля оказалась очень коммуникабельной. Продекламировала мне «Мужичек с ноготок» Некрасова, без единой запинки, да так выразительно, что я прямо заслушалась.

— А кто же с тобой так хорошо занимается?

— Бабушка. Я с ней живу. Но вчера ее положили в больницу, и меня забрал к себе дядя Леша. Сказал, что пока у него поживу.

Все-таки дядя. Интересно, а куда же делись родители? Но ребенка же о таком не спросишь.

— А хочешь, мы выучим одну английскую песенку. Она очень легкая. Будешь потом дяде Леше петь.

— И бабушке?

— И бабушке, обязательно споешь.

— Давайте, — улыбнулась мне девчушка.

Five little monkeys jumping on the bed

One fell off and bumped his head.

Mamma called the doctor and the doctor said,

«No more monkeys jumping on the bed!»

*Пять маленьких обезьянок прыгают на кровати

Одна упала и ударилась головой.

Мама позвонила доктору и доктор сказал,

«Нельзя обезьянкам прыгать на кровати!»

Геля очень быстро подхватила песенку. Она длинная. Все куплеты почти одинаковые, за исключением того, что в каждом из куплетов на одну обезьянку становится меньше.

Девочка так задорно смеялась, когда я перевела ей песенку. У нее отлично получалось. Все-таки дети впитывают все как губка. Ей вообще не составило труда запомнить пусть и повторяющийся, но все же длинный текст. Геля напевает песенку и подбрасывает свою игрушку.

— А как его зовут? — киваю я на ее плюшевого питомца.

— Лучик. Это мой друг. Мне его мама подарила, когда в гости приезжала.

Алексей позвонил и сообщил, что задерживается. Извинялся.

А мне то ведь только в радость такая компания. Прелестная девчушка. И мама, как оказалась, у нее все же имеется.

— Гель. А ты любишь блинчики?

— Люблю. Я люблю со сгущенкой, а Лучик с вареньем. Есть у вас малиновое варенье?

— Есть. Пойдем на кухню. Я напеку вам блинчиков, а ты порисуешь.

Я разложила на кухонном столе листы, нашла свои маркеры текстовыделители, несколько цветных ручек. Геля усадила на стол своего питомца, положила перед ним лист и ручку. Сама села напротив и принялась за работу. Я делала тесто и поглядывала на нее. По началу она мурлыкала под нос нашу песенку. Потом ее лицо стало сосредоточенней, она высунула кончик языка и слегка свела бровки домиком. Наблюдая за ней, я спалила первый блин. Потом решила не отвлекаться.

— А почему вы грустная?

— Нет. Тебе показалось, — улыбнулась ей я.

— А я вас нарисовала. Похоже, — она подняла лист и показала мне мой портрет.

— Очень похоже, Гелечка. Давай повесим его на холодильник?

Мы прикрепили ее рисунок при помощи магнитов. Девочка была очень довольна собой. А я уже изжевала всю нижнюю губу. У меня ведь тоже могла быть дочка. А может даже не одна…

— Вкусно. Бабушка тоже часто печет мне блинчики, — она отпила чай, в который самостоятельно погрузила шесть ложек сахара. Такой же сироп девочка приготовила своему единорогу. Он восседал на столе напротив нас. Перед ним стояла кружка и блюдце с вареньем и блинчиком, который хозяйка Лучика заботливо свернула для него треугольником. Вероятно, она постоянно его кормит, потому что по нему явно льет слезы стиральная машинка.

Снова позвонил Алексей. Опять извинялся, сказал, что часа через полтора будет. За окном уже давно стемнело. Девочка начала зевать. Я предложила ей умыться и лечь. Дядя Леша может забрать ее и спящей.

— Хорошо, — согласилась она. — У вас есть пакетик?

Я протянула ей фасовочный пакет. И она начала методично перекладывать в него блины с тарелки. — Я оставлю вам половину, — не отрываясь от работы, сказала она. Потом посмотрела на меня, по раздумывала немного и выдала: Дядя Леша у меня как Лучик. Тоже любит малиновое варенье.

— Я тебя поняла.

Открыла холодильник и достала баночку. Она положила пакет с блинами на край стола. Рядом примостила банку с вареньем.

— Спасибо. Было очень вкусно. Напомните мне, что бы я не забыла забрать ужин дяди Леши.

Она сунула своего единорога под мышку и потопала уже в известную ей ванную, в которой она перед едой мыла руки.

— Все-таки вы грустная. Хотите, я с вами кое-чем поделюсь? Вам сразу станет веселее.

— Давай!

Она пошепталось о чем-то с Лучиком. Со стороны показалось, что она немного с ним поскандалила. Потом попросила меня наклониться и подула мне в ухо.

— Вы почувствовали?

Я в недоумении уставилась на девочку. Что я должна была почувствовать? Ветер?

— Не переживайте, скоро почувствуете. Просто пока что он только один. Скоро их станет много!

— Кого, Гель? Ты запустила мне в ухо таракана? Так они у меня и так там жили.

— Значит, теперь будут жить с поняшками вместе.

— А у тебя их много?

— Да. Целая страна, — невозмутимо добавила девочка.

— А что ты с ними делаешь?

— Просто дружу. О них никто не знает, — уже шепотом добавила она. — Только вы. Лучик был против, но я его уговорила. Просто когда я грущу по маме, поняшки помогают мне. Они рассказывают о ней всякие истории и подсказывают мне, как не огорчать бабушку. И что делать, если я ее уже огорчила. Вам они тоже будут помогать, и вы не будите грустить. Только кормите их иногда блинами. Вам повезло, у вас отлично получается их любимое блюдо. Так что вы подружитесь.

Со стороны этот разговор казался очень странным, но я то понимаю, что это просто бурная фантазия, помноженная на детские переживания. Какая чуткая девочка! Как быстро она уловила мое настроение.

Мы задремали с ней на диване, положив голову на одну подушку. Геля сопела, подложив одну ладошку под пухлую щечку. Второй рукой она прижимала к себе Лучика. В тот момент я осознала, что все-таки хочу взять ребенка. Не важно, мальчика или девочку. Раньше мне хотелось взять малыша, сейчас же стало абсолютно не важно, какого он будет возраста. Только как мне это сделать? Откуда-то взялась злость на Бориса. Что ему стоило помочь мне в этом вопросе. Шел бы потом на все четыре стороны.

Когда позвонил Алексей, Ангелина крепко спала.

Я открыла ему дверь. Вид у него был примерно как у Лучика. На лице застыло извиняющееся выражение.

— Ирина. Простите меня. Надеюсь, она не очень вам мешала? На одном из объектов произошло ЧП. Сто лет меня не дергали на работу в выходные.

— Проходите, — я пропустила его в квартиру. — У вас прекрасный ребёнок. Мне было в удовольствие с ней пообщаться. Мы подружились, — улыбнулась я.

— Это моя племянница.

— Но, тем не менее, она же ваша.

Алексей стоял в коридоре, осматриваясь по сторонам.

— Она спит. Проходите на кухню. Ангелина позаботилась о том, чтобы вы не остались голодным, — я кивнула на собранный ужин.

— Ира. А давайте на ты?

Я пожала плечами.

— Не возражаю.