Мой холодный герой

Глава 5

— Простите… — мой голос дрожит.

Кажется, ноги приросли к земле, и я не могу сделать ни шага.

Мои руки упираются в грудь мужчины, и я чувствую, как бешено колотится его сердце. Оно словно вторит ударам моего…

Но его дыхание спокойное, размеренное…

Как он может дышать так ровно, когда я рядом с ним вот-вот потеряю сознание от нехватки воздуха?

Мне срочно нужно уйти подальше… Я поднимаю глаза и забываю, что хотела сделать.

Этот взгляд сжигает меня изнутри. Он заставляет чувствовать себя пленницей. Отвести глаза невозможно, подавить эмоции, которые рвутся наружу, — еще труднее.

Князев притягивает меня ближе, и я поддаюсь. Наши губы в миллиметре друг от друга. Я безумно хочу этого поцелуя.

Но… Я совсем забываю, кто я и зачем я здесь. И, главное, есть Слава. Люблю я его или нет, но поступить с ним так — совершенно неправильно.

Я должна остановиться… Прямо сейчас.

— Я могу идти? — мысленно молю его ответить "да".

— Иди… — он отпускает меня.

Мне становится легче дышать. Я опускаю глаза в пол, делаю шаг назад, а потом быстро ухожу.

Хочется, чтобы всё поскорее закончилось, чтобы я могла забыть его…

А смогу ли…?

Около десяти часов у ворот меня уже ждет такси. Сажусь в машину и прикрываю глаза.

На улице начинает накрапывать дождь…

Я упираюсь лбом в холодное стекло и перед глазами снова вижу образ Князева.

Слышу, как его руки скользят по моему телу, как его губы касаются моей кожи… Его голос заставляет меня дрожать… Я словно в плену. В плену у этого мужчины.

— Девушка… Мы приехали. — Я открываю глаза и вижу подъезд своего дома.

— Спасибо…

Поднимаюсь на седьмой этаж пешком, хотя лифт работает. Я просто тяну время…

Скорее всего, Слава дома, а если честно, видеть его — последнее, чего мне сейчас хочется.

Весь день я думаю о том, что нужно на время прекратить наши отношения.

Открываю дверь и вижу Славу. Он надевает куртку, а на полу стоит чемодан.

Что происходит?

— О, я думал, что ты уже не успеешь, — говорит он, застёгивая молнию.

— Ты куда-то уезжаешь?

— В командировку. На три дня. Но я всегда буду на связи, так что если что — звони.

— Хорошо… А как же проект Князева?

— Ты же говорила, что в доме пока эта бабушка-повар. Вот через пару дней она уедет, а я как раз вернусь.

Слава обувает ботинки, прощается и уходит, закрыв за собой дверь.

— Ну вот, ты ведь сама хотела побыть одна, — говорю я себе, снимая верхнюю одежду.

Не помню, как уснула, но когда проснулась, вся была мокрая.

Всю ночь мне снился он…

Нет, ничего такого. Просто какие-то обрывки — слова, прикосновения… Его запах. Кажется, я до сих пор чувствую его.

Собралась за двадцать минут, есть совсем не хотелось, поэтому решила подождать такси на улице.

Выходя, вижу у подъезда чёрный «Лексус»… Да нет, быть не может.

Я на секунду замираю, но потом иду дальше.

Только делаю пару шагов, как дверца машины открывается, и выходит господин Князев.

Может, я всё ещё сплю?

Может, мне это снится?

— Доброе утро, Вероника Сергеевна, — как всегда, холодным тоном произносит он.

— Доброе утро… А вы…? — Значит, не снится… Но что он здесь делает?

Подсознание кричит, что он приехал ко мне, но я заглушаю эти мысли, хотя сама идея меня радует.

— Я проезжал мимо и решил вас подвезти. — Ну конечно.

— Проезжали мимо? Так рано?

— Да, у меня с утра были дела в городе. Сейчас возвращаюсь домой, и если вы не против, подвезу вас.

Я стараюсь не выглядеть ребёнком, которому подарили долгожданную игрушку, но скрыть улыбку трудно.

— Хорошо, только… — хотела сказать, что за мной приедет такси, но тут как раз подъезжает машина.

Князев подходит к таксисту, и через пару секунд тот уезжает.

Он возвращается, открывает переднюю пассажирскую дверь и жестом приглашает меня сесть.

В салоне играет тихая музыка. Мы едем молча.

Мужчина уверенно ведёт машину. Каждое его движение спокойное и точное. Он едет быстро, но мне совсем не страшно. Даже наоборот — рядом с ним я чувствую себя в безопасности.

— Так почему же повар? — неожиданно спрашивает Князев.

— Мне нравится. Я люблю готовить. И у меня это хорошо получается, — отвечаю честно. Мне действительно нравится моя профессия.

— Так почему же драгоценности? — задаю мужчине интересующий меня вопрос и вижу, как он улыбается.

— Мне нравится превращать камень во что-то прекрасное, утончённое и уникальное… И у меня это прекрасно получается… — передразнивает он меня.

— Вы живёте на съёмной квартире. А где ваши родители? — похоже, он многое узнал обо мне.

— Надеюсь, вы не шпионите за мной, господин Князев?

— Надейтесь, Вероника Сергеевна.

Я вижу, как уголки его губ поднимаются, и сама невольно улыбаюсь. На мгновение он поворачивается ко мне, и я замечаю, как сильно ему идёт улыбка. Его лицо становится мягче, добрее и даже… нежным. Обращаю внимание на щетину, которая уже успела отрасти, и маленький шрам над бровью.

Интересно, откуда он?

Мне хочется прикоснуться к нему… к его губам, к волосам…

— У меня есть только мама, она живёт в посёлке в двухстах километрах от столицы.

— Вы одна живёте?

— Если вы знаете, что я снимаю квартиру, то, возможно, в курсе и того, с кем я живу…

Князев снова улыбается. Сегодня у него явно хорошее настроение. Или, возможно, его просто забавляет наш разговор.

— Несмотря на имеющиеся у меня данные, я хотел бы услышать ваш ответ.

— Я живу с молодым человеком. — Лицо мужчины немного напрягается, но уже через секунду он вновь совершенно спокоен.

— Давно?

— Простите? — я не поняла вопроса.

— Давно вы вместе?

— Ну… Мы знакомы почти четыре года, а живём вместе полтора. Сначала мы просто дружили, а потом Славик начал ухаживать… Ну и… как-то так… — я не знаю, зачем решила объяснить, как развивались наши отношения, но почему-то захотелось.

— Славик, значит… — он чуть фыркает, и меня это раздражает.

— Да, Славик. Нормальное имя.

— Нормальное… Кто ж спорит…

Остаток дороги мы едем молча. Если честно, я бы хотела продолжить наш разговор, но Князев молчит, а я не решаюсь спросить его о личной жизни.

Когда машина подъезжает прямо к особняку, я выхожу. Подошедший охранник смотрит на меня так, будто увидел привидение.

На втором этаже замечаю двух женщин, которые трут окна, явно подглядывая, как я в семь утра выхожу из машины босса.

— На завтрак, пожалуйста, сырники, — бросает Князев, направляясь в дом.

— Как пожелаете… — автоматически отвечаю и иду к заднему входу.

Войдя на кухню, удивляюсь отсутствию Маргариты Львовны. Интересно, где она? Надеюсь, ничего не случилось.

— Доброе утро, Вероника Сергеевна, — заходит один из охранников. — Маргарита Львовна попросила передать, что вы сегодня сами приготовите завтрак. Она будет ближе к вечеру, у неё личные дела.

— Хорошо, спасибо…

Охранник уходит, а я принимаюсь за сырники. Не помню, чтобы когда-то раньше я так старалась сделать завтрак.

Интересно, с чем любит сырники Егор?

Это первый раз, когда я назвала Князева по имени…

Первый раз — в своих мыслях.

Накрыв на стол, я приготовила кофе и вернулась в столовую. Мужчина уже сидит и ест.

Ставлю его чашку рядом с тарелкой и собираюсь уйти.

— Очень вкусно, спасибо, — тихо произносит он.

— На здоровье…

— Сегодня я буду работать дома. Через час принесите мне в кабинет чёрный чай без сахара.

— Хорошо, господин Князев.

Он улыбается, и я, уходя, тоже не могу сдержать улыбку.

Через несколько минут он заканчивает завтрак и уходит, а я убираю со стола. Когда возвращаюсь за чашкой, в комнату входит одна из горничных.

— Добрый день. Я новый повар господина Князева. Вероника. А вы? — решаю познакомиться с женщиной, но она явно не настроена дружить.

— Добрый. Анна, — отвечает она так, будто выплёвывает слова.

Женщина лет сорока, крашеная блондинка. Одежда, как и у всей прислуги, униформа, но макияж… явно не для работы. Яркие красные губы, пёстрые тени на глазах, накладные длинные ресницы. Волосы собраны в пучок, из ушей свисают большие круглые серьги.

Я думала, что так уже никто не одевается.

— Может, хотите кофе? Или ваша коллега? — не теряю надежду наладить отношения.

— Ты что, вообразила себя хозяйкой? — почти кричит Анна.

— Я просто хотела…

— Ты прислуга, как и все мы. И то, что господин подвёз тебя на своей машине, ничего не значит. Даже не надейся!

Говорит зло и быстро, а потом выходит из столовой. Я стою с чашкой в руках, шокированная. Что за бред? Почему она так на меня взъелась?

Не хочет дружить — не надо. Не буду портить себе день из-за слов малознакомой и неприятной женщины.

Улыбаюсь и иду на кухню.

Пока господин Князев не сказал, что готовить на обед, решаю замесить тесто и напечь пирожков.

Когда тесто было готово, я отставила его в сторону, чтобы оно поднялось. А сейчас пора нести чай. Чёрный, без сахара — всё, как заказывал господин Князев.

Подходя к кабинету, я подняла руку, чтобы постучать, но дверь была чуть приоткрыта, и я услышала, как он говорит по телефону.

— Конечно, готов. Ты же знаешь, я никогда не ошибаюсь. Координаты? Да, я сброшу на почту. Хорошо, обязательно. Нужно ещё раз всё проверить, а потом начинать работы. Не хочу, чтобы кто-то пострадал.

Это, наверное, тот самый проект, о котором говорил Слава. Координаты… Он сказал, что нужно проверить… Подождать или войти?

Я постучала и зашла в кабинет.

— Вот ваш чай, господин Князев.

— Спасибо. Пока идите, насчёт обеда сообщу позже.

— Хорошо, господин Князев.

— Мне нравится, — вдруг произнёс он, когда я уже почти вышла.

— Что, простите? — я обернулась и увидела, как его взгляд скользит по мне с головы до ног. Меня снова бросило в жар. Щёки пылали, а ладони слегка вспотели.

— Мне нравится всё, что вы делаете, Вероника Сергеевна, — его глаза горели тем самым огнём, который я уже однажды заметила.

Я не могла ничего ответить — в горле пересохло. Просто кивнула и быстро вышла из кабинета.

Почему-то мне показалось, что ему нравится вовсе не моя работа.

Вернувшись на кухню, я застала там вторую горничную, которая мыла окно. Она обернулась и улыбнулась. Казалось, эта женщина была намного приветливее.

— Здравствуйте, Вероника. Меня зовут Вера.

— Добрый день. А вы откуда знаете моё имя?

— Охранник сказал.

Женщина сняла перчатки и начала протирать подоконник.

Вера была старше Анны, но не намного. Улыбчивая, немного полная, с каштановыми волосами и добрыми глазами. Она сразу мне понравилась, и мы решили выпить кофе вместе.

— А где же ваша подруга? — спросила я про горничную, с которой уже успела познакомиться.

— Наверху убирается. В спальне хозяина… Нагрубила тебе?

— Да нет, всё нормально.

— Ты не обращай внимания. Это она не со зла. Просто утром увидела, как ты вышла из машины шефа, вот и разозлилась. Она же в него влюблена, как кошка.

— Да ты что… Но господин Князев просто подвёз меня.

— Ну, это ты можешь мне говорить. У неё свои фантазии…

Теперь понятно, почему она так на меня разозлилась и накинулась. Влюблена, значит… В такого мужчину трудно не влюбиться.

— Она даже полгода назад призналась ему… Но ты сама понимаешь. Он её отшил. С тех пор совсем с катушек слетела. В его спальню никого не пускает убираться — только сама, и кабинет тоже.

— Понятно.

Мы ненадолго задержались за кофе и вскоре разошлись по делам. Моё тесто подошло, и я принялась готовить. Очень хотелось угодить Князеву, но не зная, с какой начинкой он любит пирожки, я сделала разные: с картошкой и луком, с капустой и морковью, с мясом, с вишней, с творогом и даже с шоколадом.

В итоге напекла пирожков на целую армию. Немного перестаралась. Но пирожки получились божественными и на вид просто чудо.

Я взяла поднос и разложила по несколько штук с каждой начинкой, а затем отправилась к конюшне. Там работал пожилой мужчина лет шестидесяти, с которым я познакомилась в первый же день, когда приносила обед. Дядя Гена — так он сам попросил его называть.

Невысокий, худощавый мужчина с густыми седыми волосами, тщательно выбритый. На голове соломенная шляпа, на ногах резиновые сапоги.

— Дядя Гена, угощайтесь, — сказала я. Он как раз поил лошадей, поэтому я поставила поднос на маленький столик у входа и, помахав ему рукой, пошла обратно.

— Спасибо, милая, — крикнул он мне вслед.

Так же я отнесла пирожки охранникам — Васе и Степану. Ещё двое, Иван и Артур, сменяли их.

Артур — это тот самый амбал, который провожал меня в первый день. Они работают посменно. Все ребята показались нормальными, вежливыми, всегда говорили только по делу.

Вернувшись на кухню, я увидела Анну и Веру. Кажется, они закончили уборку.

— Вероника, мы закончили. Обычно Рита передавала нам деньги, а сейчас… — начала Вера, но не успела договорить, как в кухню зашёл Князев.

— Вот, пожалуйста, — сказал он, протягивая два конверта.

Анна тут же потянулась за своим. Забрав деньги, она не упустила возможности коснуться руки Князева, но он тут же отстранился. Мне стало немного жаль её, но добиваться внимания мужчины таким способом… Это просто отсутствие гордости.

Женщины взяли деньги и, попрощавшись, направились к двери.

— Подождите. Вот… — я всунула им пакеты с пирожками. Вера чуть не расцеловала меня за угощение, а Анна сказала "спасибо" неохотно, но всё-таки поблагодарила.

— Вы уже всех угостили, а мне даже не предложили, — заметил Князев, как только за горничными закрылась дверь.

— Я просто не знала, какие вы любите… я имею в виду — с чем… — начала оправдываться я, ставя перед ним тарелку с пирожками разной начинки.

Ведь я пекла их ради него. Старалась ради него.

Он попробовал несколько и, судя по выражению лица, остался доволен.

— Я люблю всё, если это вкусно. А это вкусно, — сказал он и продолжил есть.

— Сделайте, пожалуйста, чай.

— Конечно, господин Князев.

Я поставила готовый чай на стол и отошла к плите.

Находиться рядом с ним было некомфортно. Нет, не так. Мне хотелось быть рядом, но я понимала, что этого никогда не будет, и от этого мне становилось не по себе.

— Пойдёмте… Я хочу вам кое-что показать, — сказал он, встав, когда закончил есть и выпил чай.

Ничего не отвечая, я пошла за ним. Он вышел из особняка и направился вглубь сада.

Я плелась позади, разглядывая птичек, которые пели на деревьях, и цветы, что попадались под ноги.

Здесь было так красиво. И такая тишина вокруг. Никого нет… Даже слышно, как жужжат пчёлы, собирая нектар с цветов.

— Вот здесь.

Я вышла из-за его спины и увидела небольшой родник.

Вода пробивалась из-под земли и прокладывала себе путь среди камней, набирая силу и скорость, унося упавшие с деревьев листочки.

Здесь пахло землёй, цветами и свежестью, которая исходила от маленького источника.

— Этот источник нашёл мой отец. Тогда это место ещё не принадлежало нашей семье. Он его откопал, помог воде пробиться и сделал русло.

А я всегда приходил сюда и следил за ним. Проверял, не пересох ли наш источник, не занесло ли его землёй, не размыло ли дождём русло, которое сделал отец.

Этот источник напоминает мне о том, что нельзя никогда сдаваться. Даже самая большая река начинается с крохотного ручейка. Нужно лишь иметь силы пробивать себе путь.

Я смотрю, как мужчина в дорогих брюках и начищенных до блеска туфлях становится на колени и вынимает из источника гнилые листья, которые попадали в воду с деревьев.

Наблюдаю за ним и понимаю, что он вовсе не каменный, как говорил Славик. Он не стальной, как считают многие.

Я подхожу ближе и сажусь рядом. Мне хочется помочь.

Опускаю руки в воду, и становится так хорошо. Я начинаю собирать маленькие камешки, листочки, откладываю их на берег, как делает Князев.

Вода начинает течь быстрее, унося поднявшуюся со дна грязь.

Я опускаю руку и случайно наталкиваюсь на его пальцы. Тут же хочу отдёрнуть руку, но он останавливает меня. Крепко держит мою ладонь. Я чувствую его взгляд, но боюсь поднять глаза. Хотя мне безумно хочется.

— Посмотри на меня… — тихо говорит он, и я медленно поднимаю голову.

В его глазах пылает раскалённая лава. Зрачки расширены, дыхание частое, как и у меня.

Он держит меня за руку, но не делает ничего больше.

Мой взгляд опускается на его губы, и я понимаю, что хочу этого поцелуя больше всего на свете.

Я немного подаюсь вперёд, и он тут же приникает к моим губам. Просто не даёт мне вдохнуть.

Поцелуй горячий, страстный и в то же время чувственный. Я не могу сдержать стон, когда его язык проникает в мой рот, исследуя его.

Этот безумный порыв заставляет забыть обо всём.

Я не хочу думать о том, что правильно, а что нет. Я просто хочу быть в этом моменте.

Губы Князева как раскалённые угли, а его прикосновения лишают воли. Но в то же время он нежно касается каждого миллиметра моей кожи.

Он сажает меня к себе на колени так быстро, что я даже не понимаю, как это произошло. Его руки уже почти поднимаются к краю моего платья, а губы перемещаются на шею.

Я не хочу останавливаться, но… должна.

— Мне… мне нужно идти… — шепчу я, останавливая его руки у верхушки чулок.

Я пытаюсь отдышаться, а он смотрит на меня и ничего не делает. Потом медленно убирает руки, помогает мне подняться и сам встаёт.

— Простите, господин Князев. Я пойду готовить ужин, — говорю я, не понимая, зачем извиняюсь, но мне кажется, так правильно.

Он ничего не отвечает, стоя ко мне спиной.

Лучше его не трогать…

Я разворачиваюсь и иду к дому, поправляя растрёпанные волосы.

— Сто тысяч… — вдруг слышу спокойный голос мужчины.

— Простите? — я оборачиваюсь, не понимая, о чём он. Князев так и стоит спиной ко мне.

— Сто тысяч. Одна ночь со мной.

У меня просто нет слов! Он это серьёзно?!

Он предлагает мне деньги за ночь с ним?!

Кем этот идиот себя возомнил?!

— Вы в своём уме? — пытаюсь сохранить спокойствие, но внутри всё кипит от злости и обиды.

— Двести тысяч, — всё так же спокойно говорит он.

— Послушайте…

— Больше я не предложу, Вероника Сергеевна.

— Я не буду с вами спать ни за какие деньги! Никогда!

Я всё ещё смотрю на его спину и даже отсюда вижу, как напряглись все мышцы его тела от моих слов.

Он медленно поворачивается и делает шаг в мою сторону. Я тут же отступаю назад.

— Я всегда получаю то, что хочу, — его тон становится деловым и жёстким.

Он делает ещё шаг, и я снова отступаю, пока не упираюсь спиной в дерево.

За секунду он пересекает расстояние между нами, и я оказываюсь в его руках.

Он держит меня за талию, прижимая к дереву своим телом.

— Сколько ты хочешь? — шепчет он, проводя кончиком носа вдоль моей шеи.

Он вдыхает мой запах, и моё тело тут же реагирует на его близость. Жар разливается внизу живота, губы сами раскрываются, ловя воздух.

Даже сейчас, когда я ненавижу этого человека, моё тело предаёт меня.

Как я могла подумать, что он хороший?

Славик был прав — он черствый, привыкший добиваться своего любой ценой.

Эти мысли дают мне силы.

— Ничего. Поняли? Мне не нужны ваши деньги.

Я отталкиваю его, и он убирает руки. Это добавляет мне уверенности. Я делаю шаг в сторону и глубоко вдыхаю.

Князев, похоже, удивлён.

— Неужели я тебя не смог понять? — говорит он скорее самому себе.

— Зато я вас поняла, господин Князев. Вы черствый, расчётливый, безжалостный и самоуверенный идиот, — говорю я и, пока он ничего не ответил, разворачиваюсь, чтобы уйти.

— И ещё… Я увольняюсь.