Мой ледяной принц

Глава 47

Особенное место

Я лежу на спине в своей кровати, вспоминаю все, что произошло между мной и Марком. Мне не уснуть, хотя на будильнике уже третий час ночи. Ветер все сильнее завывает, балконная дверь то и дело стукается, впуская сильнейший холод. Сердце отчаянно бьется, эмоции вспыхивают и погасают, вспыхивают и погасают. Я как та самая лампочка, мерцаю вспышками безумных чувств. Ворочаюсь, нервничаю, дрожу… я думаю о нем… только о нем… о его прикосновениях… о нем…

О Моем Ледяном Мальчишке.

Закрываю глаза и снова вспоминаю:

Мы ушли далеко от городского пляжа, поднялись на старую пристань и подошли к маяку. Там действительно никого не было, морской ветер развивал мои волосы, и я вдыхала соленоватый аромат.

На лицо вместе с ветром попадали прохладные соленые капельки, я прикрыла глаза и шумно втянула воздух.

Мы сидели на пристани, опустив ноги к воде, и наши плечи снова и снова соприкасались, как и руки. Я ничего не могла с собой поделать, меня снова начало дико тянуть к ледяному мальчишке, хотя я запрещала себе фантазировать лишнее.

Но я постоянно ощущала на себе его взгляд, это тот самый жадный взгляд, который невозможно забыть.

Закатное солнце опустилось за горизонт, темнело с огромной скоростью, и становилось все прохладнее. Температура нещадно снижалась.

— Марк, почему ты так со мной поступил? — спросила я прямо.

Мы уже долгое время молчали, но я не за этим сюда пришла. И пусть я старалась не думать об ужасном поступке Марка, пусть прогоняла все мысли о нем, но они снова и снова настоятельно врывались в мою голову, не давая мне покоя и сна. И когда я снова увидела его, я поняла, что готова выяснить правду.

— А как я должен был поступить, Синичкина, — Марк опустился головой на пристань, он с силой нажал ладонями на свои глаза. Он казался уставшим и опустошенным.

— Марк, я не понимаю, — я прилегла рядом, посмотрела в небо. Уже должны были начать выплывать яркие звезды, но небо было затянуто, я протянула руку и мне почудилось, что я соприкоснулась с одной из тучек.

Марк почему-то тоже повторил это действие, и он дотронулся до моей вытянутой руки.

У меня тут же побежали мурашки по коже.

— Теперь у меня вся кожа в пупырках, — пролепетала я, повернула к нему голову. И он тоже повернул голову ко мне. А потом приподнялся на локте, наклонился и поцеловал.

Я не ожидала и не успела его оттолкнуть, или не хотела. Поцелуй был такой мягкий и нежный. Кажется, наши губы созданы друг для друга.

Когда поцелуй закончился, я еле разлепила глаза, настолько расслабилась, что было ощущение, будто я улетела. Улетела куда-то в мир хвои и джунглей. Это так не вязалось с завывающим ветром.

Улыбка растянула мои губы, я облизала их и спросила:

— Почему я постоянно поддаюсь тебе?

— Не знаю, — просипел Марк. Выражение его лица было мрачным. — Ты мне скажи, почему? Почему ты здесь со мной? Почему даешь себя целовать? Почему ты делаешь это? Ведь у меня больше ничего нет.

— Я тебя не понимаю, — напряглась я. — Что значит, ничего нет?

— Абсолютно ничего, — он улыбнулся. — Ты же из-за этого не захотела быть со мной.

Я поднялась и снова села. Повернулась к нему и прищурилась.

— О чем ты? У меня такое чувство, будто ты меня во всем обвиняешь. А ведь это ты все бросил и уехал. И меня в том числе.

— Ни в чем я тебя не обвиняю, Лиза, — прошептал он, тоже поднимаясь. — Но ты же не думала, что продолжишь меня обманывать, а я буду закрывать на это глаза.

Марк встал в рост и протянул мне руку.

— Пойдем, уже слишком темно и ветрено.

Я оглянулась по сторонам. Темнело действительно с огромной скоростью, вдали горели огни ночного города.

Волны все сильнее бились о пристань, ветер усиливался, и я все больше мерзла. Было ощущение, что сюда внезапно пришла зима.

— Ты идешь? — Марк опустил руку, которую я так и не взяла и пошел вперед. Но он оглядывался. А я все еще застыла на месте. Его темная фигура отдалялась все дальше.

— Это ты обманывал меня! — крикнула я. — А ведь я… любила…

Люблю…

Кажется, Марк не услышал, потому что в этот момент подул сильный порыв ветра и еще одна мощная волна ударила о пристань. Но он смотрел на меня, он точно смотрел на меня, я ощущала этот пристальный взгляд на своем лице.

Он двинулся в обратную сторону, ко мне, так быстро, как только это возможно.

— Пойдем, — схватил меня за руку и потянул. Но я не поддавалась.

— Так сильно, — выдохнула я.

Марк оглянулся, опустил свои черные ресницы, посмотрел на мои губы и сказал:

— Я тоже. Всегда любил тебя, Лиззи.

Он снова потянул, и я сделала шаг. А потом снова остановилась. Мое сердце так сильно стучало, я не могла идти.

— А я думала, ты меня всегда ненавидел…

Марк не ответил.

— Так что-же случилось? — я вырвала руку и положила ладошки на лицо. Мне хотелось плакать, я словно почувствовала себя маленькой девочкой, которую сильно ранили. За это время я так устала быть сильной. Кажется, я не плакала с тех пор, как прощалась с Женькой, когда уезжала. Внутри меня затрепыхало отчаянное сердечко.

— Просто ты хотела того, чего я тебе не мог дать. Сначала я думал, что ты не такая, но ты именно такая.

Марк начал убирать мои ладошки от лица, а я держала крепко. Я не хотела открываться ему, я очень боялась. Но я решила — не сегодня.

Не нужно бояться.

Сегодня я буду смелой.

— Какая?

— Пойдем, — прошептал Марк.

— Какая? Марк? — я убрала руки и посмотрела в его глаза. Огромные, и сейчас не менее темные, чем пространство вокруг. Это озеро, лазурное озеро, оно все темнее и темнее. Это отражение тех самых грозовых тучек. что покрыли чернильное небо.

Марк не ответил, он просто сказал:

— Когда ты… упала под лед… я чуть не сдох… — и он улыбнулся, такой странной безумной улыбкой, какую я никогда у него не видела. — До сих пор подыхаю. Мне этот момент снится каждую ночь. И каждую ночь я умираю. Снова и снова. Если бы тебя не стало, то и меня бы тоже не стало, Лиззи.

— Ты сказал… — я всхлипнула, — что все перегорело… — и снова всхлипнула, — а потом… я упала…

Всхлип. Всхлип. Всхлип.

— … я упала…

Марк пристально смотрел на меня. А я не могла смотреть на него. Я плакала.

— Почему ты плачешь? — надломленным голосом прошептал.

— Потому что мне больно.

— Ты сильно испугалась, я знаю. Это было страшно. Очень страшно.

— Страшнее было, когда ты сказал, что у тебя все перегорело.

Марк продолжал на меня смотреть. Его глаза были черными, и я не могла понять, что в них.

Стена. Глухая черная стена.

И тишина.

— Не перегорело, — прошептал. — Никогда.

И я пошла за Марком, когда он опять потянул мою руку. Спустилась с пристани на пляж.

— Хочу идти босиком, — я наклонилась и сняла свои босоножки, и мои ноги утонули в прохладном песке.

Пульс стучал в ушах, я не понимала, что делаю.

Марк тоже снял свою обувь и его ноги тоже утонули. Мы посмотрели друг на друга и почему-то улыбнулись.

— Я очень скучала, — вдруг произнесла я, не знаю отчего у меня возник такой порыв. Наверное, это все эта его фирменная ямочка, внезапно появившаяся на его щеке и мгновенно пронзившая мое и без того разбитое сердце.

— И я.

Мы пошли вдоль пляжа, держась за руки. Наши пальцы переплелись.

Мне хотелось, чтобы этот момент никогда не заканчивался.

Я хотела быть с ним.

— Давай останемся здесь на всю ночь?

— Твой парень будет волноваться.

— Какой парень? — не поняла я.

— А, ну да, у тебя же их много. Наверное, тот, что ждет тебя в вашей квартире.

— Чудик что ли? — не сдержала улыбки. — Какой же он мне парень. Мы с ним друзья на века. К тому же он должен быть уехать сегодня.

Марк остановился и пригляделся к моему лицу.

— Друзья?

— Конечно. А ты что, Маркуш, ревнуешь?

Ох, зачем я такое спросила? Совсем забылась, показалось, что мы как раньше, снова заигрываем и вызываем друг друга на эмоции. Но это не так. Уже давно все изменилось.

Улыбка сошла с моих губ, я медленно подняла на него свои заплаканные глаза.

— Да. Ревную.

И он пошел дальше, а я смотрела ему в спину, приоткрыв рот. Мы никогда друг другу так прямо не признавались, а сегодня день откровений.

— И я…

Марк остановился, вздохнул и повернулся ко мне. И мы уставились друг на друга.

— Ревную тебя… сильно… к твоей девушке.

Марк молчал. А я не могла остановиться, я говорила:

— Когда ты уехал, я не могла понять, что происходит, я как дура следила за соцсетями, постоянно заходила на страницу к твоей девушке. Это было так глупо. Я видела, что вы вместе ходили в ресторан, я видела ваше фото в самолете! Я не могла спать, не могла есть, не могла учиться.

— Я же сказал, что улетел к родителям. Это было очень срочно.

— Я увидела вас вместе в ресторане, когда выбирала торт…

— Я знаю. Я туда из-за тебя пришел. Проверить хотел. И я вас видел.

— Что? — ветер стал еще более холодным, я сощурилась и повернула голову. Волосы раздувало во все стороны. Продолжало нагнетать ощущение, что резко наступила зима. Я сжалась, погладила свои плечи ладонями. Они все были в мурашках.

Марк открыл рот, потом закрыл. Он словно хотел и не хотел говорить.

— Твоя мать узнала, что мои родители все продают, она… она звонила мне, сказала, что если это правда, я не должен к тебе подходить. И к твоей сестре, — последнюю фразу он добавил с улыбкой.

— Когда это случилось? — я не могла поверить.

— Слухи пошли, пока мы были заперты в бурю. Родители потом все замяли, чтобы не было шумихи. Но все же… — он провел рукой по волосам. — Все же она пыталась выяснить, правда это или нет. Она до последнего сомневалась. Потом, перед моим отъездом, она сказала, что ты решила быть с этим придурком… потому что их семья пообещала закрыть все ваши долги. Она сказала, что он пообещал жениться на тебе, и ты была на все готова.

— И ты поверил? Моей маме? Это смешно… Как будто ты ее не знаешь, она всегда была повернута на том, чтобы выдать всех своих дочек замуж. Вечно строила безумные планы, тем самым мечтая обеспечить нам богатую жизнь. Никто никогда не обращал на ее глупости внимания. Она же просто пустословила.

— Я тоже не поверил, сначала. А потом ко мне приехал твой отец.

— Что? Нет… — я замотала головой. — Папа… Он не мог… Он… Он бы так со мной не поступил.

— Он уверял меня, что все правда. Просил оставить тебя в покое. И к тому же… я помнил про кольцо. Еще с тех пор я не понимал тебя. Но мне настойчиво объясняли.

Я опустила голову и закусила губу. Это тот день, когда Марк приехал ко мне с лекарствами. Тогда он увидел кольцо на моем пальце.

— Я его выбросила… тебе не нужно было им верить.

— Вопрос в том, почему ты вообще его приняла?

— Не знаю, — я пожала плечами. — Все давили на меня… но я… не знаю… зачем… это был странный день… я не хотела…

Закусив губу, я уставилась на свои ноги, потонувшие в песке.

Марк подошел ближе, сжал пальцами мой подбородок. Приподнял. Посмотрел в глаза.

— Я полетел к родителям, Лиза, это было очень важно, ты даже не представляешь насколько. Это в прямом смысле был вопрос жизни и смерти. Я хотел объяснить тебе все, когда вернусь. Я хотел поговорить… Я с ума сходил…

— Но ты мне ничего не объяснил… Не отвечал на звонки. Я ничего не понимала. Я и сейчас ничего не понимаю.

— Пока я там решал проблемы, твой ненаглядный Димочка докладывал мне все подробности, того, как ты Не Хотела!

— О чем ты?

Марк отпустил мое лицо, достал телефон, что-то нажал и подал мне. На его лице заиграла невеселая полуулыбка. Он был напряжен.

Я уставилась на экран, где высветилось фото меня и Димы в его постели. Я в его футболке, с его именем. И он рядом. Он прилег рядом со мной и сфотографировал. Все выглядело так ужасно и неоднозначно. Все выглядело мерзко. Я сморщилась и уронила телефон. Мне стало противно.

— Я поехала к нему, потому что ревновала тебя, — прошептала со слезами на глазах. — Все не так, как кажется. Ничего не было.

Марк поднял телефон и снова наклонил ко мне экран, который был в песке, и там была переписка. Дима писал обо мне ужасные вещи, он говорил, что я осталась с ним на ночь, а его родители за это закроют все долги моего папы на работе. Через слезы я увидела несколько фраз «Теперь все в этом городе принадлежит мне, и она тоже», «Тебе лучше исчезнуть и не мешаться мне», «Я выяснил правду о тебе и твоих родителях», «Я могу всем рассказать, что ты из детского дома», «Твоим родителям понравится, если я распространю слухи?», «Журналисты будут счастливы», «Ты этого хочешь?», «Она знает, что вы разорены, посмотри, сразу пришла ко мне».

Это все было отправлено под тем ужасным фото. Я не стала дальше читать.

Я ударила рукой по экрану, телефон свалился из его рук. Мне не хотелось все это видеть.

Ветер завывал все сильнее, волны хлестали о берег, словно сошли с ума. Я всхлипнула. Я тоже будто сошла с ума, вместе с погодой.

— Кажется, ураган начинается, — прошептал Марк пустым голосом. — Нам нужно уходить. Давай оставим эту тему…

Я отрицательно замотала головой. Мне не хотелось принимать тот факт, что Марк не поговорил со мной сразу. Он просто сделал свои выводы обо мне. Он уехал, бросил меня из-за мерзких слов, сказанных Димой. Он поверил.

Он всем им поверил.

— Ты! — я перевела дыхание. — Ты… тогда на озере… сказал, что все прошло…

— Лиза, сразу после выхода статьи о разорении моей семьи, ты написала, чтобы я к тебе никогда не приближался!

— Ты виноват… ты! — закричала и кинулась бежать в обратную от Марка сторону.

— Лиззи! — Марк кинулся за мной.

— Ты во всем виноват!

Я бежала по песку, морозящий ураганный воздух оплетал мои голые плечи. Платье было слишком тонким, я мерзла все сильнее и дрожала. Выбежала с пляжа, не обращая внимания на деревья, которые качались и прогибались от сильного ветра.

— Лиззи, остановись!

Я лишь издалека слышала его голос, треск веток вокруг оглушал, одно из деревьев свирепо свалилось недалеко от меня, преграждая дорогу.

Споткнувшись, испуганно остановилась.

— Боже…

— Стой! — Марк догнал меня и схватил за плечи. — Остановись, опасно. Слышишь? Лиза, остановись. Успокойся!

Марк обнял меня, крепко-крепко. Я прижалась к нему, положив голову на его грудь. Мне было очень холодно, я так хотела согреться. Дрожала и шумно дышала. Но мне становилось лучше.

— Пойдем, — он повел меня за руку к маленькому домику, оно было похоже на сторожевую будку, в которой нас когда-то заперли в горах, но с большими окнами.

Марк постучал несколько раз, дернул дверцу, но было заперто.

От холода у меня зуб на зуб не попадал. Огромные ледяные капли начали больно бить по плечам.

— Подожди здесь, — он направился к окну.

— Что ты делаешь?

— Разобью, — сказал он. — Переждем ливень.

— Не надо… жалко…

— От такого урагана итак может разбиться! — крикнул он, сквозь сильнейшие порывы завываний ветра. — Нам надо спрятаться…

— Подожди… — я обернулась, посмотрела по сторонам, закусив губу.

Я искала ключ. Как когда-то в доме Марка. Я порылась в небольшом ответвлении доски от крыльца и покопалась в песке. Но там ничего не было. В этот раз мне не повезло.

— Синичкина, что ты делаешь? — Марк странно посмотрел на меня и кажется, даже улыбнулся.

С его волос стекала вода, ливень усиливался. Он снова подошел к окну, намереваясь его разбить, но я снова его остановила. Достала из сумочки свою счастливую шпильку.

— В этот раз не подведи… — шепнула я.

Поковырялась в замке, но ничего…

Поцеловала шпильку, дабы она принесла мне удачу. Зажмурила глаза, произнесла пару волшебных заклинаний.

— Синичкина, ты, блин, серьёзно? Нас сейчас нафиг снесет вместе с деревьями! Улетим в страну чудес!

Я оглянулась. Дерево недалеко от нас вырвало с корнем.

Пески на пляже начали подниматься, и мне почудилось, что мы переживаем бурю где-то в пустыне Сахара.

Я сморщилась.

— Дай мне, — выдохнул Марк, забирая из моих рук шпильку.

Две минуты возни и вуаля. Дверь распахнулась.

— Что?! — не поверила я. — Но это же только в кино бывает…

— Зачем начинала, если не верила, что возможно? — удивился Марк, захлопывая за нами дверь. — Ты что, просто тянула время?

Я пожала плечами. Мне действительно не хотелось громить чужое имущество.

В домике было темно и холодно. За окнами завывал ветер. Все казалось до боли знакомым. Мы словно оказалась в прошлом, там в темноте, в будке в горах, где мы впервые разоткровенничались друг с другом. Где я поняла, что влюблена.

Те эмоции нахлынули с новой силой.

— Я тебя позже научу. А сейчас надо согреться, — Марк накинул плед мне на плечи.

Он осветил телефоном пространство. Здесь было очень уютно. И даже небольшая софа имелась.

Мы сидели с Марком и обнимались. Я прижималась к нему, грелась. Возможно, я немного поплакала и что-то объясняла. Плохо помню, потому что потом он начал меня целовать. Лоб, щеки, нос, губы, плечи… Между нами возник настоящий пожар. Я больше не сопротивлялась. Я целиком и полностью растворилась в его объятиях. Я шептала ему, что он мой единственный. Мой Ледяной Мальчишка. А он… говорил… что я его маленькая Лиззи…

Мы сгорали вместе.

Мы вернулись утром, когда ураган затих. Ветер еще шумел периодами, дождь то уходил, то возвращался. Большую часть дороги Марк нес меня на руках, потому что наша обувь осталась где-то на пляже и естественно, найти ее уже было невозможно.

Я вернулась в свою квартиру. Там было пусто, Чудик уехал на соревнования. Но мне было уютно и комфортно. Весь день я сидела дома, благо выходной, пила горячий чай и смотрела романтичные комедии. Я много смеялась, а еще часто думала о Марке. Мы были рядом, в соседних квартирах, но в течении дня я и не думала пойти к нему, хотя он уверил, что живет один. Не с той, к кому я так отчаянно ревную.

Но мне просто хотелось побыть одной.

И все обдумать…

Я открыла балконную дверь, чтобы впустить свежий воздух, но ветер снова разошелся и мне пришлось подняться, чтобы закрыть ее.

Но я итак не могу уснуть, меня нестерпимо тянет к Марку.

Я иду на кухню, ставлю чайник, выхожу на балкон, обнимаю себя за плечи.

Очень холодно, но как же красиво…

Крупные капли снова начинают падать…

Я так хочу тебя увидеть, Мой Ледяной Мальчишка…

Я поворачиваю голову и вижу на соседнем балконе его.

А он смотрит на меня…