Мой ректор военной академии 2

ГЛАВА 15

Денис прижал машину к обочине.

— Прибыли, — сообщил он.

Новая квартира бывших родственников находилась в районе Фонтанки, недалеко от Невского.

Следом припарковались имперцы. Вот вроде бы машины наши, и одеты имперцы соответствующе, чтобы не привлекать внимания. А все равно они были — имперцы. Попытка слиться с толпой не удалась — при всем уважении… Хорошо, что благодаря магии их видели не все и только тогда, когда это было необходимо.

«Люди в черном»… выделялись…Мягко говоря. Охранники в черных комбинезонах и — зачем-то в темных очках. Это по ночному зимнему Питеру. Император — в длинном черном пальто. Ричард, видимо, переоделся по дороге. Теперь он был одет так же, как и отец Двое высоких мускулистых мужчин с длинными серебристыми волосами. Ричард растрепан, а у Фредерика волосы заплетенны по имперской моде — косичка типа «колосок», и бант с драгоценным камнем…

И все это вылезает из джипов возле старинного, но — в общем-то, обычного дома. С домофоном, к которому мы и подошли.

— Мы, с вашего позволения, понаблюдаем. При необходимости вмешаемся, — любезно проговорил Фредерик.

Я вздохнула — и нажала на кнопочки. Через долгое-долгое время мне ответили голосом моей свекрови:

— Ника, уходи. Паша будет жить с нами. И…звонок я отключаю.

Ричард подошел к двери, сделал раздраженный пас рукой. Панель истерично замигала сразу всеми оранжевыми циферками. Дверь распахнулась. Охранник в парадной нас даже не заметил. Интересующая нас квартира оказалась на четвертом этаже. Фредерик поинтересовался:

— Эту так же открываем? Или позвоним для приличия?

— Или воспользуемся любезным предложением вашего командующего и проведем учения? — вставил свои пять копеек Денис.

Ричард энергично кивнул.

— Очень смешно, — проворчала я — и нажала на кнопку звонка. Достаточно долго никто не открывал. Потом раздался голос бывшей свекрови через дверь:

— Что тебе, Ника? — Вера Валентиновна.

— Я за сыном, — ответила я, ощущая себя… глупо.

— Мы хотим оставить его себе. — А отряд СОБРа, выбивающий вам дверь за похищение ребенка и удерживание его, вы не хотите? — Денис потерял терпение и продемонстрировал в глазок удостоверение. — Открывайте.

— Молодой человек, — снисходительно отозвалась моя бывшая родственница через закрытую дверь. — Идите прочь. Мой супруг — трудится в Администрации города и…

— Довольно, — император взмахнул рукой — дверь вынесло. — Надо было сразу закопать. Как и предлагала уважаемая Вероника.

— Так я иносказательно, — поторопилась уточнить я.

— А я — нет, — и император прошествовал в квартиру мимо потерявшей дар речи и переставшей двигаться свекрови. Или он ее заколдовал, чтобы не выслушивать?

— Фредерик, — выдохнула я.

— Мастер Рэ, — раздался его повелительный голос.

— Ваше величество! — тут же послышалось из глубины квартиры. Сын выскочил откуда-то с грохотом. Обозрел нас — и вытянулся по стойке смирно, приложив правую руку к сердцу.

— Позвольте полюбопытствовать, молодой человек, что все это значит? — протянул император.

— Ваше величество! Разрешите ответить на этот вопрос… лично вам? — отчеканил Паша.

Мы с Денисом переглянулись. Ричард стал хмуриться еще больше. Все страньше и страньше…

— Паш, а где твой телефон? — нежно и очень-очень тихо поинтересовалась я. — Вот объясни, зачем тебе мобильник, если ты не берешь трубку?

Сын продолжал стоять по стойке смирно и поедать глазами повелителя. Мне показалось, или он посчитал это более безопасным занятием, чем общаться со мной?

— А что тут происходит? — в коридор выплыла полная женщина с гордой осанкой. Губы и брови подведены — она всегда красилась, даже дома. Получалось пошло. Тяжелый запах убойных вечерних духов можно было использовать как оружие массового поражения. От этого запаха вихрем закружили воспоминания…Не самые приятные.

— Вы посмели выбить дверь в мою квартиру?! — голос звучал сочно, властно…Надо же — отморозилась…

— Вера Валентиновна! Почему вы не позвонили и не предупредили, что Паша у вас? — спросила я у нее.

— Я звонила, мне сказали, что этот номер не твой, — патетично ответила она мне. — И вообще, с твоей стороны крайне безответственно оставлять ребенка без присмотра.

— Видимо, забрать ребенка из спортивной школы, никого не предупредив, и привезти в квартиру, адрес которой я не знаю — это и есть показатель крайней ответственности, — отчеканила я.

— Ты ведешь аморальный образ жизни и попадаешь под лишение материнских прав, — отрезала обеспокоенная будущим единственного внука бабушка.

— Это с чего вдруг?

— Где ты все это время пропадала? Тебе не до сына! А мальчику поступать скоро. С нами он получит блестящее образование, благодаря дедушке все двери ему будут открыты…

Тут Паша перестал изображать статую, отмер и виновато посмотрел на меня:

— Мам, правда. Я ехал чаю попить. Ну, тебя позлить. Относительно планов бабушки я был не в курсе.

— Ты не должен был быть в курсе! Ты — ребенок, и ты будешь делать то, что скажут старшие. Старшие, которым не безразлично твое будущее! Иди к себе Павел, — тебе не обязательно слышать этот разговор. Займись уроками. Скоро мы определимся, каких репетиторов необходимо нанять, — свекровь была в ударе…

Имперцы молчали, я — тоже, Пашка просто остолбенел, выслушивая страшный сценарий своего ближайшего будущего…

А бабушка продолжала, обращаясь уже ко мне:

— Как тебе не стыдно! Мальчик совершенно запущен! А какая у него речь! Это же уму непостижимо!

Должно быть, придя в восторг от такого количества внимательных слушателей, она повернулась к Паше:

— И, кстати, — отдай маме эти свои причиндалы — на спорт свой ты больше ходить не будешь. Нечего такие мозги проматывать неизвестно где. Не ожидала я от тебя, Ника…

— Ба, я не….

— Называй меня нормально! А ты послушай меня, Вероника. Внука погубить я не дам! Ты погубила сына, и внук — все, что у меня осталось!

— Каким образом я погубила вашего сына? Мой отец вытащил его из тюрьмы, Виктор в той аварии — в отличие от меня и сына совсем не пострадал — о чем вы говорите?

— Хочешь меня унизить? Делаешь вид, что не знаешь?

— Я не делаю вид. Я не знаю. И знать не хочу. Паша, домой! А вам…счастливо оставаться!

И пошла на выход.

— Тебе пришлют документы по почте, когда мы официально оформим опекунство — услышала я в спину.

— Чушь! Я просто оформлю вам запрет на общение с внуком.

— Мам, — испугался Паша. — Ба… Прекратите! Я вообще обратно в Академию хочу!

— В какую Академию?! — возмутилась Вера Валентиновна.

— В военную!

— Этого еще не хватало!

— Достаточно, — сказал император негромко, — но все затихли. — Вера Валентиновна, пригласите своего супруга. Я не хочу повторять свою волю несколько раз.

— Волю? Не сильно ли сказано, — уставилась на него моя экс-свекровь.

Император несколько раз вздохнул и выдохнул. Потом достал из кармана пальто… обычный мобильник. И старательно ткнул в него несколько раз …

— Вы знаете, что в городе было совершено нападение на моего внука, сына принца Тигверда? — проскрипел он в трубку.

— Какого принца?! Как внука?! — опешила Вера Валентиновна. — Это мой внук. Вероника, этот человек — сумасшедший?

Даже на расстоянии было слышно, как императора Тигверда уговаривают, что все произошедшее — не более чем недоразумение. Просто родственники — люди пожилые и просто запамятовали позвонить.

— Я, может быть, и согласился бы с этим, — продолжил император, — Но тут что-то говорили о лишении материнских прав. Вы же понимаете, что я не могу это просто так оставить. Моим родственникам не угрожают.

Голос продолжил заверять и уговаривать.

— Хорошо. Мы, возможно, согласимся принять извинения. Ждем. Можете пригласить нас в дом, — обратил он внимание на хозяйку после того, как договорил. — Нас просили подождать вашего супруга и представителей вашего правительства.

— Вероника, ты что — правда, замуж вышла? — как-то убито спросила у меня мать Виктора.

— Да, — резко откликнулся Фредерик. — За моего сына.

— Сколько же лет вашему сыну? — насмешливо спросила она. — Шестнадцать? Двадцать?

— Мне сорок два, — ответил Ричард, который почему-то не стал утверждать, что мы с ним не женаты. — И будьте добры запомнить, что я не потерплю оскорблений и угроз ни в адрес моей супруги, ни в адрес моих детей.

Какие-то резкие заявления… Особенно после нашего последнего разговора… Как-то вообще все слишком. Резко. Как мне не хотелось уйти поскорее, пришлось усесться в кресло — и ждать высокопоставленных лиц. Потом слушать заверения пополам с извинениями. В конечном итоге император милостиво согласился, что бабушке и дедушке будет разрешено общаться с его внуком. При условии, что его будут заблаговременно ставить в известность. И — император выразительно взглянул на Веру Валентиновну — если родственники воздержатся от высказываний, хоть как-то задевающих его любимую невестку. На этом мы распрощались. Свекр еще и поуговаривал нас не обращать внимание на такой пустяк, как выбитая дверь.

На обратный путь мы так же расселись по машинам — только ко мне и Денису присоединился Паша.

— Как Луиза? — спросила я у Дениса, когда мы тронулись.

— А? — он посмотрел на поникшего подростка в зеркале заднего вида, потом перевел взгляд на меня… И вот хоть застрелите, но на Пашку он смотрел с сочувствием…

Я отвернулась. И всю дорогу домой промолчала. Денис зачем-то привез нас к родителям — а я и не заметила дорогу загород. Как только остановились, вышла из машины и направилась к калитке, доставая из сумки ключи. Они у меня были на этот раз со мной. Сын — нога за ногу — поплелся следом.

— Луиза? — остановил меня Денис, словно я спросила только что. — Хорошо. Она успокоилась. И счастлива.

— А как Алан? — тут же встрял в разговор Паша.

— Хорошо… Ходит в обычную школу. Дерется. Меня уже вызывали к классной руководительнице.

К нам присоединились Фредерик и Ричард. Задул пронизывающий ветер. Было холодно.

— А ей и Алану сказали, что барон Кромер мертв? — спросила я.

— Это ее муж? — скривился Денис.

— Да, — кивнула я. — Мне показалось, что она мучается угрызениями совести оттого, что не может скорбеть.

Ричард недобро усмехнулся.

— А Алан? — мне почему-то было важно знать.

— Он сказал, что отец его предал.

— Даже так, — и у меня вдруг сдавило горло.

— Вам жаль его? — вдруг спросил меня Фредерик. И я поняла, что он внимательно наблюдал за мной все это время.

— Да. Он был гордый. Запутавшийся, предавший свою семью. Понимаете, он уже никогда ничего не исправит. Потому что кто-то, заметая следы своего преступления, заплатил за его смерть.

— Вы думаете, он хотел что-то исправить?

— Когда он узнал, что это я помогла его семье, то выразил мне благодарность за то, что я сделала то, на что он не решился. Так что…

— Вы сделали что? — Фредерик с минуту смотрел на меня, словно впервые видел. Потом покачал головой. — С ума сойти… Я был уверен, что это Ричард.

— На самом деле, это акция по освобождению баронессы из-под стражи спланирована и осуществлена курсантами Военной Академии. Я там оказалась случайно, и моя помощь заключалась в том, что я накачала Луизу успокоительными и дала пару советов. Все.

— Что? — смутился Паша под взглядами мужчин. — Не отдавать же было Алана и его маму этим шакалам. Потом подумал, прикинул и предложил: — Может, вы на ужин зайдете?

Храбрые имперцы переглянулись со смелым СОБРовцем. Потом все трое перевели взгляды на меня…

— Пожалуй, мы не будем вас беспокоить, — подвел общий итог император.

И мы с Пашей пошли в дом.

— Мам…Мама…Ну маааам….. - сын выбрал запрещенный прием. Кроме рапиры у надежды российского спорта было еще одно оружие. Не менее острое. И владел он им…мастерски. Оттачивая нюансы до совершенства при каждом удобном случае. Небеса лазоревые, пушистыми ресницами стыдливо прикрытые невинно взирали на посмевшую заподозрить их в делах нечестивых… Видно помутилось в уме у матушки, раз подумать она такое смогла на дитя свое светлое. Ангелы радуются, в очи чистые заглядывая, распускаются цветы дивные, поют птицы райские…

Вот только на меня это не действует…Во всяком случае сейчас. Мне конечно до таких высот далеко, но я тоже кое-что могу — ангела как ветром сдуло от одного моего взгляда.

— Я к Феликсу, — сообщил он — и раздался топот по лестнице наверх.

— Ника, вы приехали? — выглянула их кухни мама.

— Очень хорошо. Папы еще нет, ужин я доделываю.

— Спасибо, мам, — сказала я с с облегчением — все-таки хорошо, что мы приехали сюда.

— У вас что-то случилось? — с подозрением посмотрела на меня мама. — И Феликс смурной был.

— Недоразумение.

С сыном поговорю завтра — надо остыть. А сейчас нужно срочно чем-то себя занять, чтобы ни о чем не думать. Вот лежит в прихожей половик. А грязный-то какой! Его выбить же надо! Потом щеткой пройтись, и полки обувные грязные — надо бы протереть. Так — за работу! Любимый пуховик. Палку-выбивалку — как раз работа под настроение. И я потащила все богатство к забору.

— Он сделал это, чтобы я помирился с Никой… — это был голос Ричарда. Очень тихий, и очень…горький. Кто тут у нас… Нехорошо, конечно. Некрасиво. Но я замерла и вся обратилась в слух…

— Задумка прекрасна, согласись? Исполнение подкачало. А все могло бы получиться, если бы мальчик грамотно привлек союзников — это уже император…подлец!

Подлец и предатель…

— Каких союзников? — голос Ричарда тихий и безжизненный.

— В моем лице, например… Ричард, я… — император явно пытался начать очень важный для обоих разговор. Я вся дрожала. Ветер был сегодня особо пронизывающий.

— Мой сын не побоялся. А я? Имперский палач… Моим именем детей пугают, а я боюсь поговорить с отцом. Я не знаю, что сказать. Имею ли я право что-то говорить… — сильный мужчина выворачивал душу на изнанку… Подслушивать в такой момент как-то совсем не хорошо. Я решила уйти — пусть поговорят… Но император перебил сына, а дальше уйти уже было невозможно…

— Ричард… Я не прощаю тебя лишь потому, что мне не за что тебя прощать. Это была хорошая попытка скинуть меня с престола. Вероника права — готовится переворот — готовится тщательно. Противник первое — невероятно силен, второе — совершенно очевидно, что ни перед чем он не остановится.

— Укус кентерберийской змеи… Я не умер. Я выжил. Магия — осталась при мне. Я все проверил — все возможности стихии огня. Навыки не ослабли. Единственное что я потерял — ощущение правды и лжи.

— Ричард, а… — Анук-Чи тоже пришел ко мне. Все как обычно. Я повторно прошел магический полигон.

— Ты …проверял…в полную силу? В таком состоянии? Ты понимаешь, что ты мог погибнуть, застрять между мирами? Я запрещаю тебе так рисковать! — Фредерик говорил сухо, отрывисто.

Меня пригнуло к земле, неподалеку жалобно заскулили Грей.

Вот это сила. Вот это мощь! Мне бы так…

— Я должен был проверить. В этом надо разобраться, — тяжело дыша ответил Ричард. Должно быть, его приложило знатно.

— Придворный маг осмотрел тебя — этого было вполне достаточно.

— Либревер?! Не смеши меня. Какой он у нас? Восемнадцатый в их роду верховный? Должность, наследуемая именно этим родом… Я, конечно, за традиции. Традицию можно и не менять. Но найти необходимо кого-то более толкового. От династии Либреверов уже давно никакого прока. У меня студенты-старшекурсники сильнее. И уж всяко адекватнее. Я вообще не понимаю, как ты столько протянул? С кем ты все это время консультировался по магическим вопросам?

— У меня был очень грамотный консультант…Очень умный, тонкий и знающий…

— Кто? — Твоя мать… — даже не будучи рядом я почувствовала, как стена, разделявшая этих двоих, рухнула.

Мне вдруг стало нестерпимо жарко. От них пошла волна тепла, волна счастья. Вот только что-то еще не давало покоя…Палец. Палец, где был когда-то перстень, горел. Сильно. Нестерпимо сильно.

— Ваше величество, — вдруг проговорил Ричард с легкой насмешкой. — Нам пора… Моя…Вероника так простудится. А пока мы не уйдем — будет подслушивать…

— О да, конечно. Пойдем, Ричард. Я приглашаю тебя ко мне на личную аудиенцию. На днях доставили новую партию гномьего самогона — как меня раздражает этот нелепый мятеж в Реймском герцогстве. Поставки сократились, торговцы совершенно нагло подняли цены.

— Выпьем за Империю, — поддержал его Ричард. — И — за Пауля Ре! Сегодня мы многим обязаны этому мальчишке… Достойная смена растет! Оперяется…