Мой ректор военной академии 2

ГЛАВА 22

Сказать, что я была в бешенстве — это ничего не сказать.

Значит, ментальное воздействие — если я не покорюсь. Значит, любыми путями подложить меня под Ричарда! Добрый папа у моего бывшего жениха — нечего сказать. Видимо, в детстве игрушек мало дарил — сейчас компенсировать собрался! Хватит!

Я выдохнула, зашла в комнату, улыбнулась Оливии, позвонила в колокольчик — вызвала слуг. Попросила подготовить комнату моей личной служанке и покормить ее. Выпроводила всех. Уселась за стол в гостиной — и стала писать Фредерику.

«Я к вам пишу — чего же боле…» Ага… Сейчас, сейчас…

«Ваше Величество! Выражаю Вам огромную благодарность за гостеприимство и заботу. Пожалуйста, поймите меня правильно. Я хочу покоя и одиночества. На этом остаюсь вашей покорной слугой — Вероника. P.S. Возвращаю документы на поместье и титул. А так же карточку с деньгами. P.P.S. Прошу Вас, не гневайтесь на Оливию — она не в курсе моей задумки. Я отправила ее спать, чтобы она не помешала".

Положила записку на кровать. Марево портала вспыхнуло даже прежде, чем я успела подумать, как буду выбираться из дворца.

Я шагнула, решив, что надо поговорить с Ричардом. И не важно — хочет он этого или нет. Я хочу. Хочу знать, во что мне верить. В конце концов — я имею право знать.

Имею право на свободу. От обид, надежд, недосказанных слов. Пусть придется испытать боль. Пусть сильную. Но в последний раз. Для того, чтобы жить дальше — нужна определенность.

Я вышла — и хмыкнула.

Ну, надо же… Знакомая полянка в лесу перед тем самым домиком — убежищем охотника. Избушка-избушка… Опять ты ко мне задом, или как?

Ночь. Распахнула дверь, позвала:

— Ричард, ты здесь? Нам надо поговорить.

Домик был пуст. Не горел очаг. На мохнатой шкуре не спал мужчина. Я сделала несколько неуверенных шагов. Скрипнул пол. Огонь в камине вспыхнул, но никто так и не появился. Дом приветствовал меня, как друга. Стало хорошо. Тихо. Одиноко. Уютное, сладкое, долгожданное одиночество.

«Спасибо!» — мысленно поблагодарила я это место за щедрый подарок.

Осторожно опустилась на шкуру, погладила теплый мех. Пальцы тонули в пушистых ворсинках, которые искрились и переливались в отсветах огня. На мгновение что-то вспыхнуло алым, будто искорка в черных глазах милорда Верда…

Я наклонилась, чтобы разглядеть, и не поверила своим глазам — помолвочный перстень рода Рэ! Темно-синий камень в оправе горел, как огонь. Мне стало его жаль… Лежит тут. Один. Брошенный. Я тоже одна, кстати…

Нет, я, конечно, рада своему одиночеству. Но раз уж мы тут одни — почему бы нам не поговорить? В конце концов, это даже не вежливо, не завести светскую беседу…

— Тебя тут выкинул Ричард? После того, как я ушла?

Мне показалось — или камень мигнул?

— Знаешь, как меня не убеждали и император Фредерик, и владыка Ир, что ты просто вещь — я в это не верю. Такое впечатление, что у тебя есть разум. А уж сколько упрямства…

Перстень заискрил — словно засмеялся.

— Я ведь права? — сказала — и ощутила себя сумасшедшей. Замигал медленнее.

— Давай так, — медленно сказала я, — один раз мигнешь — это «да». Два раза — это «нет».

Мигнул один раз — сердце забилось часто-часто.

— Ты ведь живой?

Мигнул один раз. Потом, через паузу — еще два.

— И да, и нет… — подытожила я. — Ты специально тогда таскал меня по спальням? Чтобы я затосковала по Ричарду — и пришла к нему?

Мигнул один раз.

— Ты можешь влиять на меня? Два раза — нет. И как мне показалось — возмущенно.

— Но ты хочешь, чтобы мы с Ричардом остались вместе?

Да… Ну, кто бы сомневался… Перстень выдал целый всполох огоньков.

— Ты злишься на нас? Всполох продолжался.

— Переживаешь? Мигнул один раз.

— Здесь появлялся Ричард? Снова одно мигание.

— Когда?

Перстень сначала не отреагировал — ведь на мой вопрос нельзя было ответить однозначно «да» или «нет». Потом заискрил.

— Что-то случилось? С ним что-то случилось в этой избушке?

Судя по ответу, я догадалась правильно.

— Тут была Ия?

Опять попала. Неужели его действительно заколдовали? Неужели все произошло так, как утверждали император Фредерик и Крайом?

Ну конечно! Заколдовали. Одного из сильнейших магов. И так несколько раз подряд… Бред!

— Хочешь, чтобы я тебя забрала? — поддавшись порыву, спросила я у перстня. — Да… Хочешь… Ладно, иди сюда… Но учти — это ничего не значит! Я все равно не стану невестой принца Тигверда… И, кстати, если не хочешь со мной поссориться — прекрати его защищать.

Такое ощущение, что перстень задумался — даже мигать перестал. Я ждала. Потом камень, словно нехотя, мигнул один раз.

— Я могу отнести тебя в поместье Ричарда, или отдать его отцу… Хотя, наверное, нам пока разговаривать не стоит… Почему не стоит? — похоже, я стала как-то понимать выразительное мигание. — Зла я на него.

Мигнул два раза. Потом, через паузу — еще два раза.

— Знаешь, мне очень плохо… Но все равно — спасибо. Вытерла глаза — какая-то я сегодня слезливая. Надо брать себя в руки. Взяла кольцо, покрутила в нерешительности между пальцами. Посмотрела в черно-синий глаз, спросила:

— Надеть?

Один раз.

— Можешь перенести меня к Ричарду?

Снова один раз. Я сосредоточилась — и попыталась убрать портал, который все еще мерцал в домике. Не получилось.

— И вот почему? — возмутилась я. — То все легко, то ничего не выходит. А если и выходит, то я не понимаю, как именно?..

Марево портала погасло, а камень в перстне опять заполыхал огоньками.

— Смеешься… Действительно, я выгляжу забавно… Ладно, — я надела перстень на указательный палец. — Надо поговорить с Ричардом — и спать. А то у меня завтра пять лекционный пар, а я тут глупостями всякими страдаю.

Камень загорелся ровным сильным пламенем. Все замерцало вокруг меня — голова закружилась, ноги подкосились. Я упала на колени. Когда чуть пришла в себя, то обнаружила ту же избушку. И ту же темень вокруг. Огонь погас. И в перстне, и в камине. Совсем.

— Что происходит? — спросила я.

Камень в перстне оставался камнем. Сапфир как сапфир — только крупный. Никакой азбуки морзе.

— Видимо, что-то пошло не так, — подвела я итог. — Ладно. На сегодня, пожалуй, хватит. Мне бы еще домой попасть. И чтобы ни с кем не пришлось общаться…

Я не знаю, это перстень помог, или у меня самой получилось — но ночь прошла спокойно. Только с платьем и корсетом пришлось помучиться. Шнуровка на спине все-таки предполагала наличие прислуги. Или кухонных ножниц, которыми все это можно разрезать. Самое главное при таких упражнениях на гибкость — не порезаться. И мне это удалось! Сон без сновидений, подъем ни свет ни заря. Тщательные сборы.

Думая о том, что надо поторопиться — посмотрела в окно. Поняла, что все это время, пока я была в империи Тигвердов, в Питере шел снег — и машину придется откапывать. Или — ехать на общественном транспорте. Сделав большой глоток кофе, я оделась — и выскочила из квартиры. Чего-чего, а снега вокруг моей машины не было. Это была хорошая новость. Зато присутствовал император Фредерик. Захотелось поинтересоваться — неужели он сам, своими ручками мне машину от снега отгребал. Посмотрела на хмурое лицо — решила, что спрашивать не стоит…

— Доброе утро, — кивнул мне он.

— Доброе, — кивнула я ему, раздумывая, делать ли реверанс — или я навернусь на скользком асфальте двора. Решила обойтись без риска для здоровья — просто подошла и встала рядом с ним.

— Я не мог ни дозваться до вас, ни войти к вам.

— Я не хотела этого. — Мне было тревожно…

— Не стоит, ваше величество.

— Вы все слышали.

— Совершенно верно.

— Как вам это удалось?

— Зашла в кабинет уточнить у секретаря узнать, где вы… Узнала не только это.

— Уволю Карла, — прорычал император.

— Ваше величество… — усмехнулась я. — Оставьте секретаря в покое. Он-то тут при чем?

— Он находится в приемной, чтобы…

— Отсекать ненужных вам людей.

— Вероника, вот зачем вы так…

— Я наконец-то поняла, что происходит. Подслушивать, может и не хорошо, зато весьма полезно.

— Вероника…

— Ваше величество. Пожалуйста. У меня занятия. Я не хочу опаздывать.

— Я открою вам портал, — раздраженно взмахнул он рукой.

— Кроме того, меня крайне угнетают подобные разговоры, — посмотрела я ему в глаза. — А мне надо войти в аудиторию спокойной, сосредоточенной — и в идеале, не заплаканной.

— Ника… Пожалуйста. Я не прощу себя, если все испорчу и лишу Ричарда даже шанса на примирение с вами.

— Ричард сам все замечательно портит! — я поправила выбившуюся из прически прядь, и… император увидел перстень. Черт!

— Я клянусь вам силой огня, что никогда не применю к вам ментального воздействия. И не собирался. Это я сказал… от отчаяния. Я понимаю, как это выглядело тогда. Но я бы действительно этого не сделал. Вы не различаете правду и ложь, Вероника… Если бы вы могли — мне сейчас было бы проще… Но разве не вы говорили о том, что в вашем мире умеют верить и доверять? Чувствовать сердцем, а не нюхать? Так покажите мне то, о чем вы говорили! Посмотрите мне в глаза — я вру?

Я смотрела в его глаза, а видела глаза Ричарда. Слышала его голос. Он звал. Звал на помощь. А я не верила. И ничего не могла с этим поделать…

А император продолжал говорить:

— Я вчера ведь почувствовал, что вы зовете на помощь. Но я услышал, что вы зовете Ричарда. И подумал — так тому и быть. Он придет вам на помощь. Героический и сильный. Вы помиритесь. И простите меня.

Я вытерла слезы, размазывая тушь. Ну, что ж ты будешь делать. Все-таки достал.

— Ваше величество… Фредерик. Хватит. Пожалуйста… Дайте мне время. Я верю вам. Но мне нужно побыть одной. В моем мире так… восстанавливаются.

— Хорошо. Могу я спросить про перстень?

— Долго же вы терпели, — улыбнулась я.

— Не хотел вам мешать разобраться в себе.

— Сразу скажу — это ничего не значит.

Император как-то светло улыбнулся, но тут же встревожено проговорил:

— Но теперь, когда мы все выяснили, я должен знать, где мой сын.

— Этого я не знаю. Но возможно, ему нужна помощь. Вы должны найти его.

— Я связался с Владыкой Иром. Наши совместные усилия ничего не дали… Кентерберийские болота пусты. Змеи тоже исчезли. Болота — язва империи, с тех самых пор как… Впрочем, это не важно. Важно, что змей там нет — ни одной. Мы все проверили. А вывести их пытались поколениями! И никто не мог справиться с этой задачей.

— Возможно, были те, кто не очень-то и хотел избавляться от возможности уничтожить мага? — я посмотрела на Фредерика.

И подумала о том, что абсолютная власть почти всегда слепа в своем могуществе и тотальном контроле… Император меня не услышал. Он думал о сыне.

— Вероника… Ричарда нет в мире империи. В вашем мире его тоже нет. Его… нет нигде.