Мой Щенок

Глава 49. О риске и донышках

Мрак открыл мне дверь, лохматый и заспанный, и удивленно вытаращил сонные глаза. Потом, спохватившись, исчез в комнате, откуда появился, на ходу застегивая джинсы. Меня же сейчас вряд ли что-то могло пронять, особенно вид брата в одних трусах. Я без приглашения прошла в его огромную гостиную.

— Ты бы хоть предупредила, — проворчал брат, пытаясь пригладить волосы. — Извини, я только рано утром из бара вернулся. Спал еще.

Я молчала. Наконец, Мрак разглядел выражение моего лица и мокрые щеки.

— Ты чего такая зареванная? Случилось что? С Вином?

— Он сбежал, Мрак, — я прошла в отгороженную барной стойкой кухонную зону и обессилено рухнула на стул. — Сбежал.

— Что? — брат уставился на меня, словно не веря моим словам. — То есть сбежал? Как?

— Так. Оставил записку, — я протянула свернутый клочок бумаги. Мрак взял его у меня из руки и несколько раз пробежал глазами.

— Да… Вот тварь-то… И что ты теперь будешь делать?

— Искать его. Любой ценой.

Брат устроился напротив, помолчал несколько секунд, потом сам себе кивнул и, сходив за бутылкой виски и стаканами, вернулся на место.

— Пей.

Состояние мое он понял, как всегда, правильно. Напиться хотелось до одури. Но я покачала головой.

— Спасибо. Я за рулем. Мне вдобавок к адреналину только алкоголя не хватало.

— Пей. Саньке скажу, чтобы отвез тебя потом, — Мрак молча разлил по стаканам янтарный напиток на пару пальцев и придвинул один мне. Я также безмолвно взяла емкость, покачала в руках, наблюдая, как плещется и играет «огненная вода», потом залпом выпила.

— Закуску подать? — поинтересовался брат, глядя, как я морщусь.

— К лешему ее, — покачала головой я, кивая на стакан. Мрак послушно обновил. — Кстати, о Саньке. Ты не знаешь, он вчера у Вина не был?

— Нет. Точно не был. Мы вчера весь день провели вместе: с его машиной проблемы утрясали. Потом в баре сидели, встречались с заказчиком, почти до утра. Вас дожидаться не стали. Домой приехали, и Санька спать завалился. Вымотался за день, бедолага, даже по девкам не пошел, — в голосе брата сквозила плохо скрытая ирония. — А почему ты спрашиваешь?

Я вновь поболтала в руке стакан, избегая смотреть на Мрака. Он ведь предупреждал меня. Черт подери, он столько раз предупреждал…

— Ирвину кто-то дверь открыл. В смысле, барьер. Санька тогда видел, как я открываю с панели в моей комнате. Я подумала, может, он…

— Нет, — категорично заявил брат, — Санька бы твой приказ нарушать не стал. Он любую глупость может выкинуть, но нарушить прямой приказ, да еще в отношении Вина он не способен. Нет. Слушай, а, может, ты сама забыла закрыть все, как следует?

Я промолчала. Мрак окинул меня оценивающим взглядом, потом возразил сам себе:

— Нет, ты не могла забыть. Только не ты. М-да… а кто еще знает?

— Ты, — откликнулась я. — Макс, я при нем открывала. И все. Больше никто. Макса я уже спросила, он вчера с раннего утра находился в больнице. Сутки практически. У него какая-то безумно сложная операция была. Свидетелей полно. Да и маловероятно его участие. Плохо это все. Никто из вас троих этого не делал. Я точно барьер опускала на входной двери. Значит, есть кто-то еще, кто в курсе. Причем человек. Вампир войти бы не смог.

— А сам Вин?

— Нет. Ты же знаешь, мне дом охотники делали. На панелях управления такая защита стоит, что вампиру не то, что прикоснуться, смотреть больно. Он не знает, как открыть даже сам пульт, не говоря уже о нужной комбинации рычагов. Так что объяснить кому-то вряд ли смог бы. А разобраться самостоятельно… я сама месяца четыре разбиралась, путалась и запоминала. И ты не сразу сообразил. Сложно.

Мы снова помолчали. Мрак задумчиво вертел в руках бутылку виски. Я теребила кончик косы. Мысли у обоих были невеселые. Наконец, брат вздохнул и налил по третьей.

— Что ты собираешься с ним делать, когда найдешь?

Я помялась, потом взяла себя в руки и ответила как можно безразличнее:

— Тебе же прекрасно известно, что по Кодексу…

Мрак неожиданно вскочил, опрокинув свой стакан, и сжал кулаки:

— Черт тебя подери, Леди! Какого ляда ты прикрываешься Кодексом?! Дался он тебе! У тебя в учениках вампир, мать его! Что об этом говорит Кодекс? Ничего? Странно-то как! Ты всегда плевала на все, что тебя не устраивало! В прошлый раз ты что-то Кодексом не руководствовалась, когда эту сволочь зубастую в живых оставила. Что сейчас-то изменилось?!

Я тоже поднялась, чтобы не смотреть на брата снизу вверх. Мрак тяжело дышал, его глаза сузились, а кулаки были по-прежнему сжаты, мышцы на груди напряглись.

— Я собираюсь его найти для начала. А там посмотрим, стоит ли на этот раз игнорировать…

— Да оставь ты чертов Кодекс в покое! Мы с тобой знаем друг друга много лет! Я насквозь тебя вижу. Не хочешь убивать, так и скажи, зачем увиливать и нести чушь?! Боишься, что не сможешь — тоже скажи, поможем! Или, может, ты… — Мрак перевел дыхание и закончил гораздо тише, — влюбилась в щенка?

Я оторопела. Такого от брата я не ожидала. С чего он взял, что я влюблена в Ирвина? Или Мрак просто ревнует?..

— Брат, не говори глупостей. Конечно, я к нему привязана. Но как к ученику. Мне больно от его поступка, и еще как, но не более. К тому же, если бы я влюбилась, я бы давно затащила его в постель. Он бы в ногах у меня валялся, — грустно хмыкнула я.

Мрак сел, глядя в сторону. Поднял стакан, со стуком поставил его на стол и вновь налил себе виски. Затем, поймав мой взгляд, зло ответил:

— Он и так у тебя в ногах валялся. И в прямом, и в переносном смысле. Может, из-за этого он сбежал? Может, ему надоело надеяться? Устал и решил уйти по-тихому? И потом, откуда мне знать, ваши отношения могли быть любыми — не обязательно же тебе их афишировать. А твоя склонность к щенкам нам всем прекрасно известна.

Я выпила свой виски залпом и аккуратно поставила стакан донышком вверх. На сегодня хватит. Мрак, наблюдавший мои действия, сцепил руки на коленях и горько поджал губы:

— Извини. Я нагрубил тебе со зла. Пожалуйста, присядь и позволь мне объясниться. Мне претит то, что я делаю. То, что я вынужден скрывать правду от наших друзей, связанный данным тебе словом. И я не понимаю тебя, твоих мотивов. Не могу разобраться в твоем состоянии. Меня тревожит то, что происходит. Но ты права, сейчас главное — найти сбежавшего ученика.

— Я бескрайне зла, Мрак. И я нестерпимо хочу оторвать ему голову. Во всех смыслах. В прошлый раз я рискнула, потому что его страдание и раскаяние выглядели весьма достоверно. И за свою ошибку я расплачиваюсь сейчас. За всю мою жизнь не было человека, до такой степени меня унизившего. Дважды. Но убить его сразу… Я уверена, что знает Вин куда больше, чем сообщил мне. И я хочу вытряхнуть из этой твари всю информацию, которой он владеет. А что касается любви… Я не обиделась на твои слова, но они не имеют никаких связей с реальностью. У меня с Вином ничего не было. Ты прав, я не стала бы афишировать отношения, но с тобой бы я поделилась. Ты сам сказал минутой раньше, что мы знаем друг друга много лет. У меня нет друга ближе тебя.

Мрак натянуто улыбнулся, перегнулся через стол и положил свою ладонь на мою.

— Держись, сестренка. Мы тебе поможем. Что ты собираешься делать сейчас?

Я помедлила, взвешивая свои слова.

— Дам ему еще сутки. Шанс, что он просто совершил очередную глупость, есть. Микроскопический, но есть. Я дам Ирвину возможность вернуться по-тихому. Оберегая не его жизнь, а свою репутацию, — торопливо пояснила я в ответ на готовые сорваться с губ Мрака возражения. — В это время буду его искать своими силами. Не вернется к завтрашнему утру — придется рассказать ребятам, они помогут. Если мы не сможем его найти в течение трех суток — объявлю за него награду. За живого. Подключу охотников.

— Ничего себе. Тебя действительно сильно задел его побег, — удивленно взглянул на меня брат, откидываясь назад и убирая ладонь.

— Дело не в обидах. Я должна его найти, Мрак. Любой ценой. Если Ирвин вернулся к своим, мы все в опасности.

— Ты права. Чем я могу помочь?

Домой я все-таки вернулась сама, потому что напиться так и не удалось. Мрак был совершенно прав — Кодекс, на который я ориентировалась всю жизнь, и за преданность которому получила свою кличку, в конце концов, всего лишь свод правил. Придуманных для того, чтобы хоть как-то упорядочить жизнь наемников. Но сложившаяся ситуация была именно такой, по которой не существует однозначного рецепта. Решать нужно было самой. И все выходило бы так просто, как звучало, если бы не остальные наемники, чье мнение я вынуждена была учитывать, нравилось мне такое положение дел или нет. Разумеется, если я планировала продолжать карьеру. Или, как минимум, остаться в живых.

В суете минуло десять дней. На второй день я, как и обещала, поделилась с ребятами. Заказала отдельную комнату, где собралась наша компания, и рассказала им все. От начала до конца. Без утайки. Как я и подозревала, реакция была бурной. Я поняла, что жизнь Ирвина будет чего-то стоить лишь до тех пор, пока я отстаиваю свое право убить его самой. Как ни странно, сам факт предательства щенка возмутил ребят гораздо больше, чем то, что Вин сливал информацию и о них. Я стоически выслушала в свой адрес упреки, сведения о качестве своего ума, обвинения в скрытности. Я действительно была виновата и признавала это. Но решения скрыть от друзей первое предательство Ирвина было уже не изменить, и я приняла ответственность за свой поступок. И не сказала в ответ ни слова. Не попыталась оправдаться после холодного, презрительного взгляда немногословного Глетчера. Молчала и все то время, пока Красавчик на меня орал, изливая скопившуюся ярость, не стесняясь в выражениях. Свят, ни разу не посмотревший в мою сторону, махнул рукой и пробасил:

— Хватит уже. Уймись. Ей и так плохо. Что сделано, то сделано. Надо думать, как решить проблему. У кого какие идеи?

Почти час мы потратили на обсуждение сложившейся ситуации, уже спокойно, без эмоций и обвинений. Я готова была принять любые предложения. Единственное, на чем я настаивала, так это на своем праве на жизнь Вина. Я желала разобраться сама, без свидетелей и помощников. Друзьям не оставалось ничего, кроме как согласиться. Право мастера на ученика было свято, и каждый наемник уважал его.

На четвертый день, когда наши совместные поиски не дали результата, я объявила за него награду. Весьма и весьма приличную. Особо подчеркнув, что выплачу ее только тому, кто предоставит мне ученика живым. После моих слов в баре воцарилась гробовая тишина. Но желающих задать уточняющие вопросы не нашлось. Решение воспользоваться помощью профессионального сообщества далось мне нелегкой ценой. Оповещая всех о побеге вампира, я своими руками довершала начатое Ирвином дело: разрушала свою репутацию. Ставила под угрозу авторитет и силу. Но мертвым честь ни к чему. Я могла рисковать собой, но не имела права подставлять друзей. Ирвина следовало разыскать. Пусть даже плата и оказалась столь высока.

Неделю его искали все наемники, кто заинтересовался предложением. Я позвонила Гасе, и подруга, без лишних слов, согласилась помочь. К ориентировке на Эльжбету, Габриэлю и Геральда прибавилось описание Вина.

Я задействовала информаторов. Масштаб операции был велик. Без преувеличения можно было сказать, что Ирвина сейчас искало все криминальное дно города. Объявленные суммы за него и информацию о нем сладкой наградой тревожили воображение участников поиска, стимулируя и вдохновляя. Но усилия не окупились.

Неделя. С момента объявления награды прошла целая неделя. Изматывающая, полная переживаний. И абсолютно безрезультатная. На дворе стоял конец сентября, и тепло постепенно уходило, подготавливая нас к зиме. Я же холода совершенно не ощущала. Наоборот, мне постоянно было жарко. Я крутилась как белка в колесе, носилась по городу, спрашивая, проверяя, осматривая. Я навестила все места, которые посещал Ирвин. Я заглянула в «Убежище», захватив с собой Мрака и Свята. Охрана и сотрудники сначала отказались разговаривать, не отреагировав даже на угрозы. Но, по стечению обстоятельств, в клуб одновременно с нами заглянула Гася, также вспомнившая об «Убежище». Ссориться с охотниками сотрудникам заведения не было никакого смысла, и нам, сквозь зубы, ответили. Ни Лизы, ни Вина здесь не видели уже давно.

Каждая моя попытка оканчивалась неудачей. Я приходила домой лишь под утро и без сил падала на кровать, чтобы через несколько часов подняться и продолжить поиски. Брат настаивал, чтобы я дала себе хоть небольшую передышку, но переупрямить меня не представлялось возможным. Я не могла ему объяснить, почему не хочу находиться дома. Каждый предмет, каждая вещь напоминали мне об Ирвине, причиняя невыносимую боль. Я рискнула взять на обучение вампира. Я посмела попрать все традиции. Я доверилась ему. Доверилась дважды, второй раз — после того, как он предал меня. И получила удар в спину.

Первый мастер, посмевший открыто учить вампира.

Мастер, преданный своим учеником.