Моя любой ценой

Глава 27

— Ты купил Лекси, а не меня, — выплёвываю я в лицо Марку эти слова, а сама чувствую, что внутри меня жгучей лавой растекается унижение и гнев.

Я понимаю, что мужчина злится, понимаю, что с его нравом и собственническими наклонностями, которые он ко мне предъявляет, моё появление в клубе было как красная тряпка для быка. Но, во-первых, я хочу знать какого чёрта он там делал. А, во-вторых, он никто, чтобы вести себя со мной так, как он себе позволяет.

— Да ну? И кончала от моих пальцев тоже Лекси? — делает акцент на последнем слове, произнося его будто с омерзением.

От наглости Марка я задыхаюсь и не нахожусь что ответить. Тут правда на его стороне и к своему стыду мне нечего возразить.

— Выходи, мать твою, — рычит Марк и, резко отстраняясь от меня, покидает машину.

Уже через несколько секунд открывается моя дверь, и я не успеваю среагировать, потому что моментально оказываюсь грубо выдернутой с сиденья и закинутой на широкое плечо мужчины.

— Отпусти меня, сукин сын, — рычу я, колотя его по спине.

Но мои удары для Марка равносильны дуновению ветра. Абсолютно игнорируя мои попытки вырваться, он решительным шагом направляется ко входу в высокое стеклянное здание, выглядящее как огромная глыба льда. Такое же холодное и бездушное.

Раньше город был наполнен красивыми зданиями с необычной архитектурой, колоннами и резными элементами.

Теперь же его заполонили холодные многоэтажные стекляшки.

— Отпусти, я пойду сама, — стараюсь не кричать чтобы не привлекать к своему позору лишнее внимание, но от накатившей на меня паники голос всё же срывается на крик.

Ничего. Мы просто идём дальше. Марк просто двигается вперёд, крепко обхватив меня за бёдра, пока я продолжаю колотить его по спине.

Дикарь! Наглый сумасбродный подлец! Как только я окажусь на ногах, то влеплю ему такую пощёчину, что искры из глаз полетят.

Вот и показалась его истинная натура. Сколько бы он ни пытался строить из себя благородного человека, то и дело делая акцент на том, каких усилий ему стоит сдерживаться со мной, его варварская суть видна невооружённым взглядом.

Когда мы подходим ко входу в здание, я надеюсь что он опустит меня, но этого не происходит. Марк ключом в виде карты открывает дверь и в таком же положении заносит меня в просторный светлый холл.

Из того что я успеваю разглядеть вися вниз головой — это элитный дом с зоной отдыха прямо на входе. Несколько мягких диванов, деревья, журналы на небольших столиках. Но всё это пространство было пустым.

— Доброй ночи, — слышится тонкий женский голосок, и я понимаю, что где-то сбоку есть что-то типа ресепшена.

Но как только девушка видит как Марк несёт меня на плече явно против моей воли, осекается и замолкает.

— Вызовите полицию, он меня похитил, — кричу я ей, цепляясь за последнюю надежду вырваться из лап этого подонка. Или хотя бы напугать его тем, что просто так его дикость мужчине с рук не сойдёт.

Но мои слова будто его не цепляют, он просто продолжает идти в неизвестном мне направлении. Но при этом больно и хлёстко шлёпает меня по ягодицам, показывая, что моя самодеятельность положительного отклика в нём не вызывает.

Слышу звук лифта и уже через мгновение ощущаю как металлическая холодная кабина несётся наверх, характерным пиканьем отмечая этаж за этажом. Вероятно, едем мы куда-то высоко.

— Марк, поставь меня, — предпринимаю ещё одну попытку, но реакцию получаю нулевую.

При этом в небольшом пространстве лифта воздух от напряжения становится словно более плотным. От Марка просто веет огнём, от чего внутри меня всё словно скручивается. Страхом сжимает. Выворачивает все нервы. По телу бегут холодные мурашки, вызывая желание обнять себя руками. Но сделать я этого не могу, потому что эта бесчувственна скала решила затащить меня в свою пещеру, как неандерталец свою добычу.

И вот лифт останавливается, оповещая, что мы прибыли на последний этаж. Я сбилась со счёта сколько уровней мы миновали пока поднялись, но точно понимала, что сейчас мы где-то очень высоко.

Марк выходит из лифта и идёт по широкому роскошному коридору, на полу которого мягкий красный ковёр, а вдоль стен расставлены пышные декоративные деревья и торшеры с приглушённым тёплым светом.

Я пытаюсь оглядеться в поисках кого-то, к кому можно обратиться за помощью и к своему счастью замечаю мужчину, идущего нам на встречу.

— Эй, помогите, — кричу я, но внутри меня всё ломается в миг, когда с мерзкой ухмылкой он кивает Марку и произносит пошлое «Хорошего вечера». Вот же мерзавец! Такой же как и все эти скоты.

И тут я понимаю, что выхода у меня нет. Придётся выбираться самостоятельно. Если нужно, дать отпор. Потому что всё, что сейчас делает Марк, меня пугает и напрягает. Одна из вещей, которые я ненавижу и никогда не приму в свой адрес — это насилие. Любого характера. Родители растили меня личностью и никто никогда не посмеет обращаться со мной как с тряпичной куклой.

Рывком Марк опускает меня на пол и я ловлю равновесие на каблуках, чтоб не упасть.

— Заходи, быстро, — командует он, подталкивая меня в спину.

Я вновь не успеваю среагировать, потому что сила его толчка действительно загоняет меня в пространство, а за спиной слышится звук закрывающейся на замок двери.

Времени медлить и ждать что на уме у мужчины у меня нет, поэтому я резко разворачиваюсь к нему и пользуясь моментом неожиданности заряжаю звонкую пощёчину, вкладывая в неё все свою злость и страх.

Голова Марка слегка откидывается в сторону по направлению удара и он замирает, закрывая глаза.

В этот момент меня сковывает такой страх, что объём лёгких словно уменьшается и мне катастрофически не хватает кислорода. Я сделала несколько судорожных вдохов, но уровень стресса так сильно зашкаливает, что я замахиваюсь ещё раз, теряя контроль над собой.

Этот удар Марк перехватывает, взяв меня за запястье и остановив его на уровне груди. С закрытыми глазами он угадал мои действия и это напугало меня ещё больше.

— Ещё раз это сделаешь и…

— И что? Ударишь меня в ответ? Снова куда-то утащишь?

Марк не отвечает, но я кожей чувствую жар от его тела. Всепоглощающий, сжигающий жар ярости, от которого бегут мурашки.

Вырываю руку из его крепкой хватки и делаю пару шагов в сторону, чтобы увеличить расстояние между нами. Мужчина позволяет это сделать, медленно открывая глаза и наблюдая за мной из под полуопущенных век.

Я же не нахожу себе места, обхватываю себя руками и стараюсь осмотреться, чтобы хоть немного успокоить тревогу, раздирающую изнутри словно дикий верь.

Перед моими глазами просторная квартира-студия, но на место, в котором кто-то живёт, она совершенно не похожа. Пространство больше напоминает берлогу холостяка, куда он приводит девушек чтобы поразвлечься. Огромная кровать рядом с панорамным окном, из которого открывается потрясающий вид на ночной город, небольшая кухня, рядом с которой стоит большой дубовый стол, несколько кресел, диван и комод недалеко от кровати.

Свет многоярусный и приглушённый, от чего атмосфера кажется очень интимной.

— Нравится? — слышу голос Марка за спиной и не отвечаю, не желая вообще хоть как-то контактировать с этим человеком.

Но его такой расклад не устраивает, потому что он резко дёргает меня на себя, разворачивая лицом.

— Я задал вопрос, — рычит он, глядя мне в глаза, пока руки крепко обхватывают мои плечи, больно впиваясь в кожу.

— Мне казалось, что моё мнение сегодня не учитывается, — язвлю в ответ, — Мне больно, убери свои лапы, — веду плечами, чтобы сбросить с себя руки мужчины, но он только сильнее вжимается в меня.

— Ты права, твоё мнение сегодня меня не интересует. Ни в чём.

— Как будто когда-то было иначе, — ухмыляюсь, отводя взгляд в сторону потому что в глубине души знаю, что не совсем права.

Да, Марк действительно до сумасшествия властный и привык получать всё что хочет, но со мной он несколько раз проявлял благоразумие. Впрочем, не могу сказать, что это какая-то невероятная заслуга, из-за которой теперь нужно принимать всю его дикость как норму.

Нахмурив брови, мужчина изучающе вглядывается в моё лицо, после чего слегка отталкивает от себя и произносит жёстко:

— Идиотка, — идёт к кухне и достаёт бутылку виски.

Ну конечно, что же тут ещё можно найти. Наблюдаю за тем, как мужчина наливает янтарный напиток в стакан и осушает его одним глотком, сразу наливая второй. Я думала он предложит напиток мне, но он подносит стакан к губам, делая очередной большой глоток. После этого шумно ставит стакан на столешницу и быстро идёт ко мне.

В его глазах всё ещё горит огонь и я автоматически делаю шаг назад, отшатываясь от огромного разъярённого мужчины, надвигающегося на меня.

— Какого хрена ты там делала, Алана? — чувствую, как спиной натыкаюсь на стену и оказываюсь зажата между ней и пылающим от гнева Марком.

— У меня к тебе тот же вопрос, — с вызовом бросаю я, стараясь сохранять самообладание.

— Я сказал тебе ждать и не делать глупостей. Сказал? — приближает вплотную ко мне своё лицо и кричит так, что я закрываю глаза, — Что было в этой голове, когда ты решила поиграть в шлюху? — грубо берёт меня за затылок, сильнее прижимая к себе лбом, — Захотела пойти по стопам сестры? Так ты её ищешь? Идёшь туда, где выебут и выбросят? Херовый план, девочка, абсолютно херовый!

Марк кричит и я понимаю, что противостоять его натиску я просто не могу. Пока он в таком состоянии адекватного разговора не будет. Хотя я не уверена, что сама способна быть сейчас адекватной.

Ноздри обжигает запах алкоголя, а глаза застилает ярость, смешанная со страхом.

— А что мне нужно было делать? — взрываюсь, стараясь оттолкнуть от себя крепкое тело мужчины, чтобы захватить чуть больше пространства, — Сидеть и ждать когда ты что-то там узнаешь? Да откуда я вообще знаю чем ты там занимаешься? Каждую чёртову минуту с Хлоей может произойти что-то, а я не имею ни малейшего понятия где она! Ждать и не делать глупостей, Марк? Довериться тебе? Тому, что оказался в «Грехе» среди особых гостей? Что ты там делал?

Я кричу на мужчину, толкая его в грудь, но он не сдвигается с места. Обеими руками уперевшись в стену по бокам от моего лица, он сверлит меня взглядом, пока я изливаю на него свою злость, от которой уже кругом голова. Чувства, нахлынувшие на меня, лишают меня рассудка и мешают вести себя здраво.

— Что я там делал тебя не касается, — с оскалом хрипит Марк, — Но тебя там быть не должно было.

— Правда? Почему? Я не должна была застать тебя там? Это не входило в твой план?

— Ты не должна была крутить жопой там, где это чревато последствиями, — бьёт по стене Марк, — И если бы не я, тебя бы там растянули толпой так, что неделю бы в себя прийти не могла. Ты не знаешь во что вляпалась, девочка.

— Я знаю, что все вы конченые извращенцы, решившие, что вам всё можно! До появления в городе таких как ты всего этого дерьма не случалось. Теперь же город превратился в настоящий ад.

— И с сегодняшнего дня ты стала неотъемлемой частью этого ада, — Марк хватает меня за волосы, притягивая к себе, — Потому что совершила роковую ошибку, придя в этот клуб.

— Что ты имеешь ввиду?

— Ты приглянулась тому, кому нравиться — равно смерти. И не окажись меня рядом, с тобой могло произойти то, чего в страшном сне не приснится.

— А, так ты теперь герой? Серьёзно? Не переворачивай всё так, будто я должна быть благодарна тебе за всё что ты сделал, — откидываю его руку в сторону, высвобождаясь, и пытаюсь вывернуться из плена его тела, отталкиваясь от стены, — Мне не нужна такая помощь. Ты такой же дикарь как и те, что были там.

Марк даёт мне отойти, но только чтобы настигнуть у стола, прижав к нему. Требовательно нажав мне на поясницу, мужчина заставляет меня прогнуться, наклоняясь так, что я не могу пошевелиться, после чего хриплым низким голосом рычит мне в ухо:

— Такой же? Показать тебе, что тебя могло ждать, если бы ты попала к любому из них вместо меня?

И не дожидаясь моего ответа, мужчина грубо задирает моё платье, оголяя бёдра и ягодицы, после чего с громким хлопком шлёпает так, что кожу обжигает от хлёсткого удара.

Я кричу и пытаюсь вырваться, но он лишь сильнее прижимает меня к столу, а я слышу звук расстёгивающейся ширинки.

— Марк, прекрати! — стараюсь оттолкнуть его, но моих сил не хватает чтобы справиться с мужчиной.

Резко он отталкивает одну могу ногу в сторону своей, не давая их сомкнуть.

Чувствуя, что не могу сопротивляться, я судорожно стараюсь придумать как же мне справиться с потерявшим контроль Марком, пока не чувствую прикосновение его пальцев к своей коже там, где хочу чувствовать его сейчас меньше всего.

Резко он вводит их в меня, от чего всё внутри сводит спазмом. Прикосновения Марка сейчас причиняют боль, потому что я не была готова к такому варварскому проникновению.

— Хватит! — кричу я, на что этот мерзавец только усиливает напор, ускоряя ритм, толкаясь в меня намеренно так, чтобы сделать неприятно, унизить, подчинить.

— Хрен бы тебя там кто слушал, — рычит он, пока я судорожно хватаюсь пальцами за края стола чтобы иметь опору.

Задыхаясь, я хватаю ртом воздух, стараясь извернуться так, чтобы отдалиться от Марка, но тем самым будто наоборот помогаю ему терзать себя.

То, что происходит сейчас — полный беспредел. И весь ужас моего положения в том, что я абсолютно бессильна. Моих сил не хватает чтобы противостоять этой груде мышц, а злость, с которой мучает меня Марк, ещё сильнее обезоруживает, потому что взывать к мужчине сейчас совершенно бесполезно.

В какой-то момент он резко вытаскивает из меня пальцы, но уже через мгновение я чувствую прикосновение горячей головки, толкающейся между моих увлажнившихся складок.

— Нет! Не смей! — я сильнее начинаю вырываться из его хватки, а внутри меня словно проснулась неведомой силы мощь, заряжающая тело адреналином, — Чёртов насильник, отпусти меня!

— Заткнись, — хватает меня рукой за лицо, накрывая рот, лишая возможности кричать, — Я сказал, что твоё мнение сегодня не учитывается, — и я чувствую, как он сильнее вжимается в меня окаменевшим членом.

Внутри разгорается настоящая паника, я просто не понимаю что мне делать. Всё то хорошее, что хоть немного во мне теплилось по отношению к этому человеку напрочь стёрлось сегодняшним вечером, оставив лишь презрение и ненависть. Как я и думала, он опасен и беспощаден. Человек без достоинства. Человек без принципов.

И сейчас я не могу противостоять ему, с позором стоя с разведёнными в стороны ногами, сгорая от злости и не имея возможности оказать сопротивление.

Но вдруг я чувствую, как он отодвигается от меня и пару секунд ничего не происходит. Тишина. Резко обернувшись, я первым делом натягиваю платье вниз, бросая полный ненависти взгляд на мужчину. Он стоит в шаге от меня, уже одетый, с презрением сверля меня потемневшими ещё больше глазами.

— Какого чёрта? — шиплю я, пытаясь сдержать слёзы стыда и обиды, начавшие резать глаза.

— Это и на один процент не то, что с тобой было бы там, а ты уже орёшь как ненормальная, — бросает Марк и я не выдерживаю.

Бросаюсь на него, снова ведомая желанием нанести ему как можно больше ударов. Мне плевать будет ему больно или нет. Это то, что мне сейчас просто необходимо. Выплеснуть всё, что отравляет меня изнутри. Жжёт. До боли сводит.

Мужчина ловит одну мою руку, но второй я всё же успеваю ударить его по лицу, от чего пространство разрезает громкий звук пощёчины. Незамедлительно Марк заламывает мне руки за спину и бросает на кровать.

Я пытаюсь брыкаться, отбиваться ногами, но все мои попытки оказываются тщетны.

Мужчина грубым рывком переворачивает меня на спину, наваливается сверху, раздвигая ноги в стороны, а руки заводя над головой, от чего я становлюсь обездвижена и полностью в его власти.

— Я же сказал, чтобы ты этого не делала, — голос его стал другим.

Хриплый и низкий, обволакивающий желанием и похотью, он словно врезается в кожу, лишая воли.

— Ненавижу, — выплёвываю ему в лицо это слово со жгучей ненавистью, распирающей меня, но ощущение его тела на мне вызывает ещё и предательское возбуждение вперемешку с адреналином.

— Сейчас посмотрим, — перехватывая мои запястья одной рукой, вторую он вновь опускает мне между ног, накрывая ладонью лоно, — Так ненавидишь, что уже намокла. Бедная девочка.

— Пошёл ты, — дёргаюсь в попытке вырваться, хотя сама прекрасно понимаю, что возможности моего тела проигрывают ему и все эти попытки абсолютно бесполезны.

Тем временем Марк не обращая внимания на мои порывы, запускает несколько пальцев вглубь меня, отчего из моей груди вырывается резкий всхлип. Я не хочу получать удовольствие от его прикосновений, я ненавижу его всем сердцем, но те нити, за которые он так умело дёргает, просто не поддаются моему контролю.

Мужчина мягко водит пальцами внутри меня, лаская каждую упругую стенку, в то время как я судорожно дышу, закрыв глаза. Это единственный барьер, который я могу воздвигнуть между нами. Единственное место, где могу спрятаться.

— Смотри на меня, — доносится до меня хриплый приказ, но я не поддаюсь.

Тогда Марк давит сильнее, подключив поглаживающие движения будто зовёт кого-то, приглашая подойти, задевая верхнюю, самую чувствительную стенку, отчего с моих губ срывается низкий стон и глаза распахиваются сами по себе.

— Вот так, девочка, будь со мной.

Я увожу глаза в сторону, отворачиваясь полностью, но мужчину это не устраивает. Он хочет быть свидетелем своей победы. Торжества его силы надо мной. Поэтому начинает двигать рукой интенсивнее, как будто наказывая меня за непослушание.

Чувствую его горячие прикосновения к своей шее. Словно желая меня пометить, Марк оставляет засосы на нежной коже, кусая и терзая её. Сквозь своё сбитое дыхание чувствую его возбуждённое рычание, когда зубами он прикусывает мои скулы, усиливая нажим пальцев.

От его резких и грубых действий я невольно вскрикиваю и тогда он накрывает мои губы своими, властно вторгаясь в рот языком. Лишая меня возможности дышать он требовательно врезается в меня, заполняя собой лоно и рот, словно желая владеть мной полностью.

А пока он играет со мной и демонстрирует свою власть, я всё больше теряю себя. Тело больше мне не принадлежит, став расплавленным воском в руках Марка, придавленным его сильным телом к кровати, побеждённым и взятым в плен.

Приближение оргазма ещё сильнее вводит меня в исступление, а по дыханию и движениям мужчины я понимаю, что он тоже это чувствует. И вот, когда я была уже на грани, внутри резко появляется сводящее чувство пустоты, от чего я бросаю взгляд на Марка, в глазах которого горит похоть и торжество.

— Нет, так быстро ты сегодня не кончишь, — ухмыляется, оглядывая меня с головы до ног.

Представляю, что он сейчас видит. Волосы растрёпаны, раскрасневшиеся щёки, влажные припухшие губы, которые я то и дело закусывала чтобы стонами не выдавать своего преступного удовольствия, ноги разведены в стороны, а платье задралось до самого живота, обнажая меня перед ним.

— Я буду мучить тебя долго. Ты за всё заплатишь, — с этими словами мужчина отпускает мои руки и разрывает на шее тонкое металлическое кольцо, держащее платье, срывая единственную преграду, которая осталась на мне.