Моя любой ценой

Глава 34

— Ну дела, — протягивает подруга, возвращая мне телефон, — Ты уверена, что это не чья-то дурацкая шутка?

— Я уже ни в чём не уверена, Рокс, — признаюсь я, говоря не только о сообщении, выбившем у меня почву из под ног.

Внутри меня накопилось такое количество вопросов и непонимания, что я уже уверена лишь в своём имени.

— Ну, если Марк сказал, что отыщет чьих это рук дело, то я думаю, ему можно доверять. У таких как он многое схвачено и есть связи в разных кругах, — анализирует Роксана, задумчиво крутя прядь волос и изучающе глядя на меня.

Я не отвечаю, лишь отпуская тяжёлый вдох. Я тоже думаю, что Марк сможет что-то узнать, но сидеть и ждать было безумно мучительно. Ощущение бездействия разрушало изнутри, сдавливало рёбра, мешало дышать.

Меня не отпускало чувство, будто я связана по рукам и ногам жёсткой верёвкой, без единого шанса выбраться. И это сводило с ума.

— Я вижу, что с тобой происходит, — понимающе произносит Роксана и я поднимаю на неё глаза, ожидая продолжения, — Ты скорее лопнешь, чем будешь ждать, да?

— С ума сойду точно, — отрицательно качаю головой, но не могу придумать ничего, что сейчас может помочь.

— Слушай…я наверняка пожалею об этом, но есть идея. Я узнала, что на улице, где раньше мы катались на роликах, сейчас…ммм, что-то типа выставочной аллеи городского мрака.

— Как ты интеллигентно это назвала, — ухмыляюсь, понимая, что подруга говорит об одной из самых грязных улиц города.

Там вечно происходят перестрелки, торгуют наркотиками и это стало центром притяжения девушек, продающих себя ради пары сотен или дозы.

— Что если нам пройтись там сегодня и порасспрашивать? Может кто-то что-то знает, может у кого-то подруга танцевала в «Грехе» или что-то типа того? Ведь в этих кругах часто все друг друга знают, если не напрямую, то через пару рукопожатий.

Я удивлённо смотрю на подругу, от которой я ожидала услышать что угодно, но только не это.

— Не смотри на меня так. Идея дрянь, я знаю, но это то, что может помочь тебе успокоиться и попробовать что-то нарыть. Как минимум отпустишь душу и перестанешь грызть себя зато, что ничего не делаешь.

Знала бы ты, подруга, как я ничего не делаю. В жизни бы не предложила мне эту авантюру. Но к счастью Роксана не в курсе моего похода на вечер к Змею и всего что там произошло. И надеюсь не узнает никогда.

— Может ты и права, — идея не кажется мне удачной, но это действительно лучше, чем сидеть дома и сходить с ума в ожидании вестей от Марка.

Тем более он не особо щедро делится новостями и информацией, которую добывает. А ждать как покорная собачка я не намерена. И не обещала этого ему.

До вечера было ещё несколько часов и Роксана уехала к себе, чтобы завершить какие-то свои дела и освободить время для нашего похода. Я же использовала это время чтобы перевести дух, сделать пару звонков по отелю и разобраться с кучей документов, которые прислали мне на подпись.

Когда на город стали опускаться первые сумеречные тени, я начала собираться. Сегодня не было ни сил, ни желания играть какие-то роли и изображать из себя кого-то, учитывая что в прошлом мне с этим не очень везло.

Поэтому я осталась в джинсах и топе, которые взяла в квартире Марка, а свитер сменила на чёрную кожаную куртку. Вечера стали уже прохладными и простудиться было последним, чего сейчас хотелось.

С Роксаной мы договорились встретиться у меня, поэтому когда раздался звонок в дверь, я уже была готова.

— Выглядишь как дорогая сучка, — смеётся Роксана, — Или истребительная вампиров.

— Так я себя и чувствую, идя в логово все этих мракобесов, — парирую я, садясь за руль.

За всё это время я уже успела привыкнуть к машине Марка, но безумно соскучилась по своей. Надо попросить поторопить его ребят, чтобы они поскорее вернули мне мою крошку.

До места мы добираемся достаточно быстро, но машину я паркую на пару кварталов раньше, чтобы не привлекать внимание и не нарваться на неприятности. Мы и без того рискуем, но подставляться грабителям и приносить им себя на блюдечке идея не лучшая.

— Ну и местечко, без слёз не взглянешь, — с отвращением поморщив аккуратный носик, шепчет Роксана, а я лишь сосредоточенно наблюдаю за происходящим.

Серые стены, исписанные матерными фразами и граффити, разбитые фонари и несколько тусклых ламп, освежающих лишь небольшие участки пространства, дёрганые парни в чёрных балахонах и толстовка с капюшоном, худые грязные собаки, грызущие кости, вой сирен где-то вдалеке.

Ощущение, что видишь кадры из фильма про пост апокалипсис. Но к сожалению это мой любимый город, который примерил на себя новую маску и утонул в пороке и грязи, принесёнными извне.

— Пойдём туда, — кивком Роксана указывает на угол, где стояла небольшая группка девушек.

Мы направились туда и пока звук наши шагов эхом стучал в пространстве, я прикидывала на каком языке с ними нужно разговаривать. Но подруга меня опередила.

— Привет, девчонки, — по-свойски начала она, будто делает это каждый день, — Сигаретки нет? Безумно хочу курить, а моя подружка не курит, — бросает на меня осуждающий взгляд.

— Ну, держи, — нехотя протягивает пачку одна из них, оценивающе глядя на нас с головы до ног, — И проваливайте, не мешайте работать.

— Спасибо, ангел, — Роксана достаёт одну сигарету, — А зажигалка?

Недовольно цокая, девушка передаёт Роксане зажигалку и моя подруга, до этого при мне не курившая ни разу, с наслаждением затягивается, закрывая глаза.

— Класс, ты меня спасла. Долго тут стоишь?

— Какая разница? Вы что, из полиции? — бросает блондинка, всё это время наблюдающая за нами.

Остальные девушки суетливо стали переглядываться, от чего я тоже стала волноваться.

— Пф, посмотри на меня. Я похожа на ту, что будет отсасывать у какого-нибудь пузатого капитана за право носить жетон? Просто у нас есть пара вопросов и я подумала, что кому-то из вас приятнее будет поболтать за сотню, чем стоять на коленях перед каким-нибудь уродом. Так что?

Девушки с сомнением смотрели на нас, кто-то из них отвернулся, парочка вовсе отошла в сторону, но та, с которой у Роксаны установился хоть какой-то контакт, закусив губу сказала:

— Сколько платишь?

— А сколько стоит информация о том, не крутятся ли здесь парни, предлагающие участие в представлениях или о том, не пропадал ли кто из девушек в последнее время?

— Здесь постоянно кто-то пропадает, — выпуская дым, отвечает девушка, — Ищешь кого-то конкретного?

— Возможно.

— Две сотни. И говорим не здесь.

— Веди туда, где будет удобнее.

Под осуждающие взгляды других мы отходим от места, где были, куда-то в сторону, в ту часть улицы, где вовсе нет освещения. Я начинаю сомневаться, не ведёт ли нас наша новая подруга куда-то к своему сутенёру, чтобы ограбить.

— Деньги вперёд, красотка, — протянув ладонь, ухмыляется девушка, а Роксана не задумываясь кладёт пару купюр, туша сигарету о шершавую разбитую стену.

— Кого ищете?

— Молодая девушка, светлые волосы, чуть ниже меня, хамоватая и самоуверенная, — быстро отвечаю я, решив вмешаться.

— Таких тут каждый день по пять приходит. Фотка есть?

Достаю телефон и нахожу фото Хлои, где она корчит рожицу на фоне Тауэрского моста из нашей поездки в Лондон. Нашей последней поездки вместе. Это была одна из последних фотографий, где она улыбается.

— Хм, кажется я её помню, — задумчиво сложив губы в трубочку говорит девушка, — Таких разбирают быстро.

От этой фразы меня передёрнуло, но я старалась не подавать вида.

— Давно она тут была? Что делала? — спрашивает Роксана, почувствовав что я зависла.

— Где-то с месяц назад. Одета, правда, была не так, как на фотке. Тут она прям девочка из Оксфорда, а у нас она была скорее…как девчонка, нарывающаяся на приключения.

— Вы говорили?

— Нет. Но она бродила тут пару дней, будто искала кого-то. Девочкам она не понравилась. Да и мне тоже. Слишком молодая. И задница красивая. Таких любят всякие извращенцы, кто по малолеткам прётся. Я видела, как к ней подъезжали машины, но она не садилась. Удивлена, что никто не затолкал её силой. Уж слишком вызывающе она себя вела. А какое вам до неё дело? Подруга? Сестра?

— Слушай, — игнорируя её последний вопрос, говорит Роксана, — А потом? Просто перестала приходить?

Девушка оглядывается по сторонам, будто боясь что нас подслушивают.

— За это ещё сотня.

Роксана не глядя протягивает пару купюр девушке и та жадно засовывает их себе в вырез платья.

— Две сотни и ты ничего не скрываешь, — ставит условие подруга, от чего девушка подходит ближе и шёпотом говорит:

— Я видела, как к ней подходил парень. Он часто тут бывает в последнее время. Говорит с разными людьми, о чём-то договаривается. Ко мне он не подходил, но одна из девочек с ним общалась. Он приглашал её станцевать на каком-то вечере, обещал хорошие деньги.

— И? Она ходила?

— Не знаю. Собиралась. Но после я её не видела.

— Не видела, в смысле вы пока больше не пересекались?

— Не видела, в смысле она не вернулась. Не знаю, произошло на той вечеринке что-то или нет, но никто из наших её больше не видел. Вашей девчонки после тоже не было, — и отодвинувшись от нас, она боле буднично произнесла, — Но такое здесь случается. Сама понимаешь, подруга, мы…как это там называют…мало защищённые слои общества. Группа риска, — со смешком завершает свою речь девушка, поджигая новую сигарету.

— А где, говоришь, бродит этот парень?

— Обычно там, — указывает тонким пальцев с сторону откуда мы приехали, — Или там, — переводит палец в противоположную сторону, где разместились несколько шумных компаний.

— Ладно, спасибо, детка, — Роксана завершает разговор и тянет меня за собой.

— Только мы не говорили я вас не знаю, это же понятно? — бросает девушка нам вслед.

— Разумеется, — бросает подруга и мы уходим из тёмного переулка, выходя ближе хоть к какому-то свету.

Мы останавливаемся и молчим, каждая переваривая полученную информацию. Роксана выглядит более решительно, я же чувствую себя взволнованно и растерянно. Зачем Хлоя бродила здесь? Чего искала? Или кого?

— Значит так. Зависать тут до утра не хочется, — выдаёт Роксана, вероятно, обдумав план, — Я сейчас пойду туда, — кивком указывает направление, от чего её кудряшки задорно подпрыгивают, — А ты поброди в той стороне и постарайся что-нибудь узнать или заметить. Что угодно. Но будь осторожна. Встретимся здесь минут через двадцать, идёт?

Мне не нравится мысль о том, чтобы разделиться и в одиночку бродить по этому отвратительному месту, но подруга права, проводить здесь ещё больше времени тоже не хотелось. Соглашаясь на её предложение, обнимаю подругу и иду в своём направлении.

Прохожу мимо огромных мусорных баков, заполненных до отвала и источающих отвратительную удушливую вонь. Рядом с ними лежат люди в лохмотьях, бормочущие себе под нос ругательства.

Где-то звучит звон битого стекла и мужской голос невнятно ругает бутылку на чём свет стоит.

Я стараюсь держаться подальше от них, но вдруг мне приходит мысль о том, что можно попробовать привлечь внимание вместо того чтобы прятаться. Ведь тот парень, с которым говорила Хлоя, может вывести меня в направлении того, куда она могла деться.

Я выхожу ближе к дороге и иду вдоль неё, продолжая оглядываться.

— Эй, крошка, хочешь развлечься? — слышу развязный голос одного из парней, стоящего в группе таких же как он, пьяных и совсем молодых.

— Не сегодня, малыш, — иду дальше, надеясь, что он за мной не увяжется.

И к счастью я ему оказалась не особо интересна, просто мальчишка решил повыпендриваться перед друзьями. Какое-то время я иду вдоль дороги, но на моём пути не встречается никого, кто был бы похож на парня из рассказа девушки.

В следующее мгновение, когда я уже практически собираюсь возвращаться назад, за моей спиной раздаётся до боли знакомый низкий голос, своей хрипотцой бьющий по нервам:

— Меня ищешь, девочка?

Резко поворачиваюсь и едва не теряю равновесие, практически вплотную натыкаясь на Марка. И как он подобрался ко мне так бесшумно?

Он хватает меня под локоть, крепко обхватывая своей стальной хваткой, а сам отвечает на звонок:

— Да. Отлично. Вези её домой. Плевать, если надо — свяжи, — Марк отключается и стреляя в меня холодными от злости глазами, расплывается в ехидной ухмылке, — Твою подружку тоже нашли. Брыкается. Переживает о тебе.

— Какого чёрта ты здесь делаешь? — зная, что сейчас Марк в бешенстве, решаю напасть первой.

— Гуляю. Как и ты, — тон мужчины настолько напряжённый зловещий, что невольно я начинаю дрожать, — Пошли.

— Я никуда с тобой не пойду. Ты что, следишь за мной? Откуда ты узнал что я здесь?

— Тебя только это беспокоит?

— Меня беспокоит, что ты уже в который раз удивительным образом оказываешься там же, где и я. И если пару раз это может быть совпадением, то всё остальное — нет.

— А меня беспокоит, Алана, — Марк тащит меня за собой, уводя куда-то в тёмный переулок, где совершенно нет света и похоже, ни единой души вокруг, потому что это уже конец улицы, — Что когда я говорю сидеть дома, ты и твоя шумоголовая подружка шляетесь по улице, где в любой момент вас могут грохнуть или трахнуть. Насчёт тебя я уже не сильно удивлён, хотя думал, что прошлые твои глупые выходки хоть чему-то да научили. Но ты ещё и подружку втянула.

Я хочу оправдаться и сказать о том, что это даже не моя идея, но решаю этого не делать. Кто он такой чтобы я оправдывалась?

— Куда ты меня тащишь? Отпусти, мне больно!

Но Марк не отвечает, толкая меня в узкий промежуток меду двумя высокими зданиями. Спиной я врезаюсь в холодный побитый кирпич и вижу, что это тупик. Справа лишь пожарная лестница и стена, закрывающая проход.

Марк прижимает меня к стене, двумя руками оперевшись около моего лица.

— Алана, ты долго будешь трепать мне нервы?

— Тебя никто не просит за мной таскаться, — выплёвываю я ему в лицо.

— Ты моя. Запомни наконец! Ты принадлежишь мне. Слушаешь меня. Доверяешь мне. И только я трахаю тебя. Хочешь нарываться на приключения — валяй, но отвечать за это ты будешь каждый раз. Пока не научишься быть моей.

— Что ты… — не успеваю договорить, потому что Марк разворачивает меня спиной к себе и рывком стягивает джинсы, раздвигая мне ноги одним толчком.

— Не смей, — начинаю вырываться, но он обездвиживает меня, хватая одну мою руку и заводя её за спину.

У меня не остаётся иного варианта, как ухватиться второй за стену, чтобы не упасть.

— Можешь кричать сколько угодно, здесь никто тебе не поможет, — шипит Марк, резко входя в меня.

Я вскрикиваю, потому что не была готова к его вторжению. Но мужчина не ждёт момента, когда я смогу принять его и начинает толкаться внутри, растягивая под себя тугие стенки.

Я всё ещё пытаюсь увернуться от него, пытаясь прекратить то что происходит, но он не даёт мне этого сделать, всё крепче сжимая мою руку и врываясь в меня с громкими хлопками. Ещё через несколько секунд моё тело предало меня, подстроившсь под действия Марка. Лоно увлажнилось и его твёрдый член стал проникать в меня легче и быстрее, добавляя хлюпающие пошлые звуки в ночную тишину тёмной улицы.

— Вот так, и не говори что тебе не нравится, моя развратная девочка, — рычит Марк отпуская мою руку и обхватывая руками талию, — Я всё чувствую.

Опираюсь обеими руками на холодную шершавую стену с закусываю губу, стараясь сдержать стоны, которые невольно срываются с губ.

Темп Марка и сила, с которой он врывается между моих ног, стали сильнее и с низким глухим стоном он кончил, успев выйти из меня в последнюю секунду.

Я же стремительно вернула на место джинсы, чтобы не допустить того, чтобы кто-то застал нас в этом узком тёмном переулке за тем, чем мы тут занимались.

— Что, теперь ты снова скромница? — усмехнулся мужчина, — А гуляла здесь будто ждала, когда тебя кто-то снимет.

— Заткнись, Марк, — шиплю я, разворачиваясь к нему, — Ты животное. Дикарь.

— Мне тоже понравилось, — нагло оглядывает меня мерзавец и облизывает губы, — Пошли.

Он хватает меня под локоть и тянет за собой к машине. Несколько раз пытаюсь вырвать руку, но безрезультатно. Он намного сильнее меня, а злость придаёт мужчине ещё больше сил.

— Залезай, — открывает он дверь чёрного джипа и я забираюсь на сиденье.

Мы трогаемся с места и Марк быстро выезжает со злачной улицы, минуя кучку наркоманов, проституток и пьяных хулиганов, снующих по дороге.

— Опять повезёшь в свой траходром? — спрашиваю максимально язвительно, желая задеть Марка.

Но он не отвечает, упрямо глядя перед собой. Минут через десять он останавливается у обрыва, который служит чем-то вроде смотровой площадки с потрясающим видом на город. В детстве папа привозил сюда нас с Хлоей на пикник. Это всегда было уютно, тепло и весело.

Сейчас меня сюда привёз человек, который продал душу дьяволу. И с которым я сама падаю всё глубже в ад. Какая ирония.

— Значит так, — тон его не предвещает ничего хорошего, но я и так это уже знаю, — Это была последняя выходка, которую я спущу тебе с рук.

— Интересно, что же будет потом, — ухмыляюсь и отворачиваюсь от него, не желая показывать своего волнения.

Мужчину такой расклад не устраивает и он силой поворачивает меня обратно, обхватив пальцами лицо.

— Смотри на меня когда я с тобой разговариваю, — чернота глаз Марка сейчас выглядит как зловещая адская тьма, засасывающая в точку невозврата, — Ты снова рисковала собой. На твою кудрявую мне плевать, а вот безопасность твоей задницы сейчас моя забота. И пока ты делаешь всё, чтобы задачу мне усложнить.

— Ты сам решил повесить на себя это обязательство, разве нет? Я не просила.

— Какая же ты дура, — рычит он и бьёт кулаком по рулю, — Повторяю последний раз. Рискнёшь собой ещё раз — запру, сука, в своей квартире и не выпущу. Приставлю охрану, отберу телефон, раздену и будешь сидеть там пока мозги на место не встанут. Это ясно?

— Иди к чёрту, Марк, — вырываюсь из его хватки, открываю дверь и резко выпрыгиваю из машины, не имея больше сил находиться с ним в одном пространстве.

Но он настигает меня молниеносно, прижимая к машине спиной к себе.

— Ты или ненормальная, или любишь меня доводить, — рычит он мне в ухо, опаляя кожу корячим дыханием на контрасте с холодным ночным воздухом.

— А ты только и можешь что сыпать угрозами и брать меня силой когда тебе захочется, — бросаю я в ответ.

— Ну нет, девочка, не строй из себя невинную школьницу. Тебе нравится всё что я с тобой делаю. Всё, — в доказательство свои слов он разворачивает меня лицом к себе и резко запускает руку в джинсы, безошибочно кладя пальцы на клитор.

Я ёрзаю, пытаясь вырваться из его плена, но лишь помогаю ему глубже просунуть руку.

— Нравится когда мои пальцы ласкают тебя, нравится когда раз за разом раздвигаю твои ноги и врываюсь внутрь на всю длину. Нравится, потому что начинаешь течь сразу же, как только почувствуешь меня. Можешь говорить что угодно, но я знаю чёртову правду. И кончаешь ты со мной так, как ни с кем не кончала.

Я отворачиваюсь, чтобы не встречаться с его потемневшим взглядом, пока пальцы мужчины исследовали моё лоно так, как будто стремились запомнить каждый сантиметр.

— Сука, как же я хочу тебя, — с рыком мужчина достаёт руку и, открывая заднюю дверь машины, толкает меня в салон, стягивая с ног джинсы.

Наваливаясь сверху, он расстёгивает молнию и, разведя в стороны мои ноги, одним точным рывком входит в меня, заполняя собой.

— Такая влажная и тугая, — закрывая глаз, а сдавленно произносит мужчина, останавливаясь и смакуя ощущения.

Не в силах больше сдерживаться от нахлынувшего на меня возбуждения, я расслабляюсь, позволяя ему войти глубже. Марк, почувствовав, что моё сопротивление снято, начинает неистово брать меня, до упора вколачиваясь так, что на каждом толчке с моих губ срывается громкий стон.

Руками я цепляюсь за спинки сидений, ища в них крепость и опору.

— Хочу глубже, — требовательно произносит мужчина сквозь сбитое дыхание, после чего садится и сажает меня на себя, проникая глубже, — Вот так.

Обхватив руками мои бёдра, он начинает насаживать меня на себя, врываясь в рот грубым и требовательным поцелуем. Его горячий язык завоёвывает пространство меня во рту, сплетаясь с моим в неистовом танце, а зубами Марк то и дело прикусывает мою нижнюю губу, оттягивая её.

— Чувствуешь, какая ты мокрая? Я весь в тебе, — шепчет мужчина мне в губы, и я понимаю, что он прав.

Чувствую, как моё возбуждение проявляется через тело, как смазка непрерывным потоком увлажняет лоно, которое разрывает возбуждённая твёрдая плоть мужчины. Слышу звуки, которые бесстыдно указывают на то, как мне хорошо с ним.

И это то, что придётся признать.

— Хочу чтобы ты кончила на мне, — покрывая поцелуями мою шею, говорит Марк, лаская пальцами клитор, который стал безумно чувствительным и набухшим.

Откидываю голову назад, подставляя под его губы больше пространства, а сама позволяю себе раствориться в ощущениях, принимая всё, что делает с моим телом этот грешный, наглый, потрясающий мужчина.

Каждая клеточка сейчас будто горит в огне, а острота ощущений кружит голову и доводит меня до бесконтрольного состояния, когда есть только я и то, что происходит. Напряжение внизу живота становится таким невыносимо тянущим, что я начинаю стонать и хныкать, лишь бы пришло освобождение.

И оно не заставляет себя ждать. Марк делает несколько грубых жёстких толчков, одновременно давя на чувствительную точку и я взрываюсь, дрожащими ногами сжимая Марка.

В этот момент он тоже кончает, заполняя меня изнутри и обхватывая руками так, что я оказываюсь прижата к его телу.

Из мои глаз брызнули слёзы и я просто уткнулась в его горячую шею, вдыхая аромат дерева и табака, ставший таким привычным и успокаивающим.

— Ты невероятная, — шепчет Марк, пока мы восстанавливаем дыхание и не отлипаем друг от друга, задерживаясь в этом крепком объятии.

Я пытаюсь отстраниться но он не пускает, сильнее прижимая к себе. Я поддаюсь и какое-то время мы сидим так, чувствуя тела друг друга. Находя в них безопасность и спокойствие.

После чего он всё же слегка отодвигает меня, но только для того чтобы поцеловать. В этот раз поцелуй Марка совсем иной. Осторожный, чувственный, медленный. В нём совершенно нет грубости и требовательности. Он словно пробует меня на вкус. Не торопится. Изучает. И я отвечаю на эту ласку, чувствуя как начинает кружиться голова.

С моих губ срывается стон и с лёгким смешком мужчина останавливается.

— Прекрати, я уже снова хочу тебя.

Я не отвечаю и он осторожно снимает меня с себя, после чего застёгивает ширинку и выходит из машины, давая мне больше пространства чтобы одеться.

— Я ненавижу тебя за то, что испытываю с тобой, — говорю едва слышно, когда подхожу к мужчине.

Он опёрся на капот и со скрещенными руками смотрит на ночной город, с высоты кажущийся лишь обилием ярких точек.

— Знаю, — хлопает по машине рядом с собой, приглашая встать рядом.

Я подхожу, чувствуя себя слишком опустошённой, чтобы спорить и пререкаться. Всё, чего я сейчас хочу — узнать получилось ли у него что-то раздобыть о номере, с которого пришло сообщение.

Какое-то время мы стоим молча, после чего я всё же не выдерживаю:

— Ты что-нибудь узнал? Пробил номер?

— Такой момент испортила, — глядя на меня, ухмыляется мужчина, после чего отворачивается обратно и, нахмурив брови говорит то, что мне совсем не нравится, — Кому принадлежит номер пробить не удалось. Но что точно известно, сообщение отправлено из Бангкока.

— Что? Таиланд?

— Или кто-то из местных прикалывается, или твоя сестрёнка отправилась в путешествие.

— Ты же не думаешь, что это чья-то шутка? — смотрю на Марка и понимаю, что верёвка на моей шее закручивается сильнее.

После долгого молчания он глубоко вздыхает и говорит короткое, разрушающее меня:

— Нет.