Моя мачеха – ведьма

Глава 14. На пределе терпение перестает быть добродетелью

Уворд

Герцог признавался себе, что попросту сбежал, и сейчас, перебирая бумаги в своём кабинете, иногда потирал ноющую ногу. После случившегося в лесу, она беспрестанно ныла, но Уворд не мог позволить врагу радоваться при виде его с тросточкой, поэтому скрепя сердце и сжав зубы, ходил, улыбался и даже танцевал всем назло. За что сейчас и расплачивался почти невыносимой пульсирующей болью.

Надо было магию, которую он легкомысленно использовал после снятия маски, направить на исцеление… Но во-первых, глупо переживать по поводу уже случившегося, а во-вторых, это могло бы помочь продержаться дольше, но не исцелить. Удар исподтишка, доставшийся в лесу, оставил неприятные следы.

Уворд поднялся и, опираясь на трость, направился к двери. Что толку прятаться в кабинете? Он в своём доме! Если в крови просыпаются желания плоти, значит, пора их утолить. Конечно, Скетс не пойдёт к фиктивной жене. Было ясно, что ведьма не искушена и невинна, как полевая ромашка. Но кроме Лалин есть привлекательные девушки, готовые на всё, лишь бы оказаться в постели герцога.

Например, графиня Конради. Эренс едва из платья не выпрыгивала на балу и, рискуя навлечь на себя гнев короля, открыто демонстрировала свои желания Уворду. За что и поплатилась, будучи поднятой на смех. Наверное, бедняжка сейчас плачет в полном одиночестве. Не составить ли компанию прекрасной даме, заодно избавиться от внезапных желаний?

Скетс остановился на пороге, осознав, на что только был готов пойти. Снова бегство? Как это низко. Уворд сам себя возненавидел в этот миг. Скрипнув зубами, покачал головой, и слуга захлопнул дверь. Мало того, что он в первую брачную ночь собирался покинуть дом, так ещё направлялся к чужой жене (неважно, что графиня уже давно жила в столице, бросив престарелого мужа в провинции).

Но если остаться, то… Мало того, что бессонная ночь обеспечена, так ещё и слуги шептаться будут. Ему совершенно не нужны неприятные слухи! Впрочем, он уже спровоцировал их начало. Может, съездить во дворец и поговорить с королём? Шарил сейчас наверняка развлекается с новой фавориткой и не настроен обсуждать покушение на первого советника. Герцог топтался на пороге, и не знал, как поступить, как вдруг дверь открылась, и он нос к носу столкнулся с камердинером.

– Прошу прощения за опоздание, – поклонился тот. – Было непросто найти всё необходимое подходящего размера. Её Светлость очень хрупкая… Ещё раз простите!

– Я уже хотел тебя искать, – пробурчал Уворд, испытывая невероятное облегчение. Своим появлением слуга избавил его от необходимости придумывать повод покинуть дом в этот поздний час. – Отнеси покупки в покои Её Светлости, я прикажу служанке отобрать то, что нужно сейчас.

Через несколько минут перед ним мялась молоденькая девушка, которую наняли недавно, и лепетала:

– Её Светлость пожелала остаться в одиночестве. Ей не нужна моя помощь…

– То есть ты хочешь сказать, что герцогиня до сих пор в купальне? – сурово нахмурился Уворд.

– Я сейчас же… – пролепетала перепуганная служанка.

– Я сам, – оборвал её Уворд и, испытывая растущее беспокойство, бросился по лестнице вниз.

Лалин так сильно истощена! Ещё вчера была без сознания, а сегодня выдался крайне насыщенный день. Церемония в храме, бал во дворце… Нельзя было оставлять её одну!

Распахнув дверь в купальню, герцог застыл на пороге.

Девушка спала, котёнком свернувшись на небольшом выступе бассейна. Тёмные кудри – единственное, что прикрывало её стройное девичье тело, и сердце Скетса сразу подсочило к горлу. С силой оторвавшись от чудесного зрелища, он шагнул внутрь и, не раздеваясь, ступил в воду. Преодолевая сопротивление, приблизился к выступу и снова замер, любуясь ведьмой.

Узкое лицо, глубокие тени от густых ресниц, приоткрытые сочные губы и мерное дыхание. Лалин была так беззащитна сейчас, что кольнуло в груди. Сняв расшитый серебром кафтан, осторожно накинул его на девушку и, подняв Лалин на руки, понёс к лестнице. Вышел из купальни и, оставляя за собой мокрую дорожку стекающей с одежды и обуви воды, направился к себе.

Там, уложив спящую ведьму на кровать, накрыл одеялом. Выпрямившись, смотрел как мерно вздымается её грудь, подрагивают ресницы и шевелятся губы, будто Лалин шепчет во сне заклинания. Очнулся, когда боль прострелила ногу от бедра до колена, и понял, что улыбается.

– Совсем спятил, – буркнул, сбрасывая с себя мокрую одежду, и та падала на пол с чавкающим звуком. – Камердинер не сунется, зная о первой брачной ночи. Слуги тоже не осмелятся. Ох…

Боль вернулась и пронзила так, что мужчина покачнулся. Не в силах стоять, он прилёг рядом со спящей ведьмой и, закрыв глаза, слушал её дыхание. Так и провёл ночь, то постанывая от волн боли, то сжимая зубы от охватывающего его нестерпимого желания. К утру герцог был совсем выжат, но боль утихла, и противиться влечению стало проще.

Скетс поднялся и, натянув всё ещё влажные брюки, раздумывал, как поступить. Надо бы навестить короля и переговорить с глазу на глаз, но брать с собой во дворец Лалин он не хотел. Слишком внимательно смотрел Шерил на супругу герцога. И, когда узнает, что Уворд женился на ведьме только, чтобы защитить свидетеля, то интерес любвеобильного монарха перерастёт в действие.

Но и оставлять без защиты дома не собирался.

И тут мужчина замер, спиной ощутив пристальный взгляд. Развернувшись, посмотрел девушку и невольно улыбнулся. Так же поступал Дайк, когда не хотел рано подниматься на охоту. Вместо того, чтобы просто закрыть глаза и притвориться спящим, отчаянно жмурился и громко сопел.

– Я знаю, что ты не спишь.

Она вздрогнула и, распахнув глаза, сжалась на кровати. Пролепетала, отчаянно краснея:

– Как вы могли?.. – осеклась и отвела взгляд. Голос прозвучал резко: – Наш брак фиктивный. Так почему я здесь?

– Ты заснула в купальне, – холодно пояснил Уворд. Ему было неприятно, что ведьма злится, ведь он проявил чудеса выдержки этой ночью. – Мне пришлось забрать тебя. А, раз я твой муж, то, разумеется, принёс в нашу спальню. Ведь эта наша первая брачная ночь.

– А… – начала она и поперхнулась. Покраснела ещё сильнее и просипела: – Что-то было?

Почему каждое её слово Уворду как кинжал в спину?

– Я не тронул тебя, – уже ледяным тоном процедил он.

– Хвала Трёхликой, – с невероятным облегчением выдохнула девушка.

Скрипнув зубами, герцог выскочил из своей спальни, как ошпаренный. Оделся в кабинете, куда камердинер принёс его вещи, и спешно отбыл во дворец, пытаясь выбросить из головы жаркое желание присвоить ведьму на месте, которое накрыло его после её слов удушливой волной.