Моя профессия ураган

Глава 1

— Ты мавка? — спросил он.

— Меня зовут Маэ, — тихо ответила я.

— Какое ласковое имя, в нем словно теплый ветер…

Так началась наша первая случайная встреча, когда мы ошеломленно столкнулись друг с другом в лесу…

Я, Маэ, очнулась и застонала от отчаянья и приступа тоски, а на глазах моих были слезы. Все это было уже в прошлом. Уже год прошел с той поры, как Лан, мой Лан погиб! И горе, темное горе осталось, помутив мне мозги и сердце. От той потери я так и не оправилась…

Я, Маэ, нахмурившись и нахохлившись, сидела в своей комнате в замке моего отца, принца Енакиенбургского, Властителя удельного приграничного княжества…

Это был мой дом, где я провела детство… Но сейчас в нем царила суета…

Известный всему Дивенору наследник королевского престола принц Лан отправлялся через наше княжество за невестой в соседнюю державу… Так говорили…

Совпадение имен привело меня в бешенство… Мой Любимый погиб, а этот фат королевской семьи живет, и отец велит мне выйти на бал быть там хозяйкой…

Хотя знает, что "этот" едет в Аэну за невестой… Этот брак должен укрепить династические связи Дивенора и Аэны, а, если повезет, то и присоединить последнюю к Дивенору. Конечно, принца сопровождала приличная свита всех придворных оболтусов… И дорога их проходила аккурат через наше княжество…

А раз так, так мой отец (мама погибла) решил приготовить торжественный прием и дать бал в честь знатного гостя…

Но меня это меньше всего радовало, а меньше всего — бал… Такое количество людей — это всегда возможность проникнуть убийце, а иногда и не одному… Я даже надела по этому случаю новенькую аэнскую кольчугу… Потому в нашем замке прибывала сейчас почти вся школа тэйвонту во главе с настоятелем Рейци и его помощником Радомом… Нельзя сказать — что я такая важная персона, — хмуро думала я. Принц только едет, а тэйвонту у меня в замке… Но объясняется этот самый парадокс отнюдь не моими или отца достоинствами, а исключительно моей, именно моей из всех принцесс Дивенора аномальной невезучестью… Я, Маэ, выросла как все принцессы под неусыпным оком моих тэйвонту, Хана и Тона, которые дрессировали меня с детства как любого отпрыска знатной семьи…

Поскольку девочек больше в семье не было, отец, хотя я была четвертым ребенком, уже с детства решил передать Знак Власти и княжество мне, потому я росла, как большинство принцесс, полностью поглощенная в заботы княжества и бесконечные тренировки, вершила суд, управляла государственной системой нашего небольшого княжества… Впрочем, точно так же, как все мои братья и позже родившиеся сестры… Ибо по традиции, хоть власть и скорей передадут девочке, если она окажется ленивой, или будет плохо справляться, власть передадут не ей, а любому более достойному наследнику… А конкуренция четырех старших братьев и двух младших сестер поджигает пятки… Перстень по очереди носят все дети с младенчества… И семья у нас дружная — мы все как одна стая… И братья, и сестры прекрасно знают, что у нас власть это не власть, а страшная ответственность за всех людей, и размеры тягот, которые с этим связаны, тех непрерывных нагрузок, которые пришлось выносить мне и Лэну (старшему из братьев) надолго отбивают охоту к власти… Никаких привилегий это не добавляет, а ты крутишься с самого младенчества в вихре государственных проблем рядом с отцом… Младшая сестра категорически отказывается брать на себя княжество, даже если со мной что-то случится — она куда счастливее сейчас — у нее хоть есть свободное время для себя, для танцев, для спокойного чтения, тогда как ни я, ни братья себе такое позволить не в состоянии — ты "фотографируешь" книгу памятью, а потом обдумываешь ее, выхватывая кусочки среди бесконечного количества дел разной сложности…

Не знаю, то ли воспитание, то ли ответственность, то ли сознание, что я могу стать наследницей, но я в нашей семье определенно лучшая в этом смысле как

Правитель — это признают абсолютно все, а мой отец гордится мной. В этой своей ипостаси. И только. Потому что у меня есть несколько неприятных особенностей — у меня есть дочь, а у нее нет отца; а второе — с момента рождения этой дочери (шесть месяцев) на нее и меня было совершено свыше шести тысяч (!!!) покушений, из них девятисот — дожутами, или черными тэйвонту, ночными убийцами… И никто не понимает, отчего нам с внебрачной моей дочуркой выпала эта "честь", больше похожая на абсурд… Как и то, почему мы до сих пор с ней еще живы — все уже давно сжав зубы воспринимают этот страшный кровавый абсурд… Дело в том, что вся моя жизнь с момента рождения дочери до недавнего времени была непрерывным боем… Я рожала в деревне… И поплатилась за это… Ибо первая банда налетела на нас, когда я еще корчилась в родовых муках… И нас просто отрезали от города в моем же княжестве, пустившись во все тяжкие… Сейчас страшно вспоминать — погиб мой тэйвонту, а бои шли непрерывно день и ночь… И когда заканчивалась одна банда, нас атаковала следующая, а часто и перерыва то не было… Только чудом нас вырвала из ада подоспевшая школа Ухон, куда был послан один из нескольких люты, и сумел прорваться и привести подмогу… Хан говорит, что мы уничтожили свыше тридцати тысяч криминальников… Кто-то на одних только наемных убийц потратил состояние, за которое можно купить княжество, а может — и не одно, как шутят у нас в замке… Вот потому-то в замке и сидит вся школа, пока отдельные разведчики разгадывают этот ребус… И объяснения ему нет вообще… И все равно покушения на меня, а особенно на мою безродную дочь, происходят почти непрерывно…

Я до сих пор содрогаюсь и не могу спокойно вспоминать про то, что в одном из боев врагам удалось оттеснить телохранителя тэйвонту, который нес Савитри. И рассечь нас. Боже, что я пережила тогда, когда узнала, что тэйвонту погиб.

Ведь я считала, что по рассказам свидетелей он кинулся в пропасть вместе с моей дочерью. Я совсем тогда сдала, и не помню даже, чем держалась в бою. Я перестала быть собой, стала только заплаканной машиной для убийства.

Мы не знали тогда, что Савири жива, что мой тэйвонту, раненный и загнанный полусотней черных тэйвонту, подложил девочку в логово волчицы с волчатами. А сам увел врагов за собой, зная, что все равно погибнет. Ибо они пытались почему-то убить мою дочь.

Я стала тенью самой себя, когда однажды мы, опять уходя от врагов, случайно прошли тем местом.

Савитри сама, рыча, вылезла из норы на наши голоса, очевидно что-то вспомнив.

Ведь ей было тогда несколько месяцев!

Боже, что это было!

Я и плакала и смеялась, прижимая ее замурзанную фигурку к себе, когда поняла, что это она. Так, что Хан сказал, что я сошла с ума. Пытаясь Савитри отобрать у меня… Но я просто не могла успокоиться, выцеловывая ее пахнувшее псиной личико, и смеясь, когда она рычала… В общем, моя девочка была облита слезами, оглушена счастливым смехом, подкидываема, прижимаема, тискаема как кукла… Впрочем, я и сама была тогда поседевшей печальной девчонкой, чьи надежды так ужасно погибли…

И сейчас я сидела, с тоской слушая веселые голоса людей… Мир померк для меня в тот момент, когда я узнала от посторонних людей о гибели своего мужа, с которым мы втайне от моих родителей обвенчались во время одного из моих тайных путешествий… Мой Лан даже не знал настоящего моего имени… Он был тэйвонту, а им невозможны официальный браки до тех пор, пока не погибнет их хозяин… Он погиб в Славине…

Я пришла, беременная и радостная… Я ничего не знала… Я хотела сообщить ему, что у меня будет ребенок. И я сообщила… могиле… я разрыдалась… Весь ужас той минуты, когда, счастливая, похолодев, я увидела эту каменную плиту с надписью… когда я услышала эту весть, до сих пор не изгладился из моей памяти… — я не могу об этом говорить, думать, все равно. Я пришла на встречу с ним, беременная, веселая, радостная, а вместо него увидела свежую могилу! И седая прядка в волосах, и первое горе, обрушившееся на сердце, и тоскливый, безумный, сумасшедший крик, когда я поняла, что случилось, и страшное ощущение чудовищного, непоправимого несчастья захолодившего душу — все это уже в прошлом… Как бы мы вместе радовались дочери! Но вместо этого было первое покушение — там же, на кладбище, пока я была в шоке… Кто-то напал на меня, безумную, исподтишка. Но тот, кто атаковал меня, не знал, что я дора — воспитанница тэйвонту, фактически больше, чем тэйвонту… Они думали, что я обычная девочка… Напавший не убил меня до конца, и я сумела выжить и очнуться в могиле… Меня похоронили живьем. У Савитри должно быть ужасные воспоминания — ее первые дни зарождения были в могиле. Это был ад. Я не свихнулась только потому, что меня учили как Принцессу никогда не сдаваться.

Чудом, сорванными в кровь ногтями да ножом, мне удалось выбраться из могилы как тэйвонтуэ… А могила с моим именем, под которым меня знал мой Лан, так и осталась… И на ней каждый год цветут цветы… Они остались… И тоска…

Безумная тоска весной… Год — такой ничтожный срок… Даже если это год сплошного боевого ада, где только последние пятнадцать дней мы имеем передышку… Лан, мой Лан, почему ты погиб?!?

— Маэ, ты идешь? — крикнула двоюродная старшая сестра через дверь… — Отец требует, чтоб ты была на бале…

— А замуж выйти не требует? — хмуро буркнула я… Требует, хочет, чтоб у

Савитри был отец, а не только вся школа тэйвонту, которую она считает родней, ибо мы сражались с ними рука об руку несколько месяцев…

— Ты бы видела принца! — не слушала она. — Он — душка! Все наши девчонки ходят вокруг него хвостом — ведь ему достаточно только сказать слово, и девчонка станет его женой — такой обычай… А признать ребенка вообще просто — надо только объявить об этом!!! Ты понимаешь… — возбужденно говорила она.

— Что часть бесстыдных девчонок готовы переспать с ним в надежде, что он случайно назовет их женой под влиянием страсти, — хмыкнула я, продолжив ее речь, — или что на худой случай их ребенок будет назван законным членом королевского семейства…

— Вечно ты такая циничная, — недовольно сказала сестра…

— Такой сделала жизнь… — хмыкнула я. Королевскую семью вообще не любили, считали извращенцами, потому что у них власть обычно передавалась сыновьям, хотя право передачи власти в Верховном Храме, там, на алтаре, куда никто подойти не мог из-за страшного давления невидимого света, гласило, что власть передается девочке. Но в королевских семьях их почему-то не рождалось ни разу за многие тысячелетия. Не рождались, и все. Первыми точно. Я передернулась от отвращения. — Я реалистка, так научила меня жизнь. Она многому учит.

Я печально пригладила седые как лунь серебряные волосы.

— Ты еще похвастайся принцу своим умением убивать, прямо кормя ребенка — пригодится. А вдруг он падок на экзотику… — отомстила сестра… Что правда, то правда — поскольку бои шли непрерывно, то приходилось кормить голодного младенца, отстреливаясь… Впрочем, какой это младенец — он уже умеет убивать, а стреляет лучше меня… Хотя еще собственно плохо ходит… Савитри моя… И считает жизнь среди стрельбы, крика, боя и мата нормальной… Из него тэйвонту и жизнь уже сделали убийцу профи — я достигла ее уровня чувства на опасность и умения убивать только в двадцать лет…

— Принц такой красавец! В жизни не видела мужика красивее… А он даже не захотел со мной знакомиться — просто кивнул и все, — с тоской сказала она. — Ты бы видела!!!

Я издевательски хмыкнула…

— Ты идешь?!? Чего ты панькаешься? — вызывающе сказала она. — Я б на твоем месте со всех ног бежала бы на бал… Я тебя не понимаю…

— Наверное потому, что в тебя не целятся из арбалетов? — невинно предположила я. — Или потому что вид свободного пространства и ярусов бального не навевает тебе мысли о наемном убийце, каким может оказаться любой из гостей? — хмыкнула я. — И почему же я такая затворница? — издевательски спросила я.

— Ты у нас феномен! Хоть что-то стало известно о том, кто тебе эту радость устроил?!

— Никаких зацепок, — уныло ответила я. — Даже мастер Рейци в шоке!

Я с отвращением выбирала платье… Под которым не было бы видно кольчугу…

Потом плюнула и взяла кимоно — пусть отец хочет себе что хочет… Сам женится… Проверила арбалетики — классные штуки, спрятала три обоймы метательных ножей, а за спиной меч…

— Ты прямо новую моду ввела на военную одежду… Теперь все модницы форсят в расписных кимоно с мечами…

— Какой ужас! — лицемерным голосом посочувствовала ей я. И вздохнула. — Ну что, пошли?

— Ты идешь с таким видом, будто на эшафот… Сейчас забьешься в угол, который не простреливается, но ты все контролируешь, положишь арбалетик на коленях, а впереди будут два твоих амбала, увешанные с ног до головы оружием…

— Угадала! — удивленно хмыкнула я. — Понимаешь, — застенчиво отвернула я голову в сторону. — Никак не выходит из головы как вчера в меня стреляли из корзины с продуктами, и если б не опережающий выстрел Савитри…

— Далось тебе, что было в прошлом! — недовольно поморщилась сестра. — Надо тебе все испортить!

Пятеро тэйвонту у двери, улыбаясь, отдали мне честь.

— На бал, командир? — спросил молоденький тэйвонту, с которым мы сражались столько дней рука об руку. — Может, провести дам?

— А кто дочку покараулит?

— Вот, — ткнули они в подошедшую пару, козырнувшую мне.

— Этого мало… — попросила я, Маэ… — Сегодня можно только так пропустить черного тэйвонту среди гостей… Не могли бы вы расставить тут несколько десятков, пока эта катавасия не кончится…

Точно я была королем, я проследовала в зал прикрытая треугольником тэйвонту спереди и сзади…

— Прямо тебе император, — ухмыльнулась я, Маэ, наблюдая, как гости замирают и оборачиваются… — Почести — как у принца…

Я спокойно наблюдала обстановку… У меня нюх на черных тэйвонту… Если все будет нормально, можно будет и потанцевать… Я так любила танцевать раньше… — это было до… До моего любимого ласкового водораздела по имени Савитри.

Если б не дочурка, я б, наверное, не выстояла…

Я вспомнила, как мы встретились, и тоска сжала мне сердце…

— Ты мавка?

И боль, боль, боль в сердце колет его острием…

Во мне подымалась прямо волна ненависти к самоуверенному принцу и тем фатам, с которыми надо было знакомиться. Я понимала умом, что они не виноваты, но ничего не могла поделать…

— Хорошо, что я надела такой простой костюм — все принимают меня за охрану, — злорадно подумала я. Я откинулась на диван, отдыхая и наблюдая… За год непрерывного боя, я, пожалуй, была здесь самым лучшим и профессиональным наблюдателем…

— Ах, этот принц, — повсюду слышалось щебетание принцесс и дочерей знати.

Какой красавчик!

— Эх, хоть бы потанцевать с ним, — сказала рядом одна из северных принцесс.

— Маэ, ты здесь! — возбужденно воскликнула она. — Видела бы ты принца! Ах, красотища, я такого мужика никогда не видела!!! Хоть бы с ним познакомится!!! Ты счастливица, тебе его обязательно представят!!! — с завистью сказала она.

— Уступаю эту честь тебе, — предложила я.

— Ах, вечно ты такая циничная… Ничто тебя не трогает… А он может сделать тебя женой!

— Ужжасно, — томно протянула я.

Но та не слушала и щебетала…

— Мне бы хоть его коснуться?

— А как на сувениры? — не выдержала я, наблюдая такой энтузиазм близких подруг…

— Принц действительно чудо, — протиснулась ко мне тэйвонтуэ Лариа, моя близкая подруга. Она мечтательно вздохнула… — Я бы пошла к такому служить…

— Вы что, специально поете ему филиппики в моем присутствии, чтоб меня раззадорить? Или это задание отца…

— Да ты лучше подойди к нему — ахнешь! Девчонки женщины к нему так и льнут…

Интересно, кого он выберет…

— Он самостоятельный, — со смешком сказала я. — Сам ходит! Самостоятельно выбрать себе невесту не может, болван!

— Может ему надоели наши девки?

— По крайней мере, я ему не надоем, — опрометчиво сказала я. — Я не из белокурых красавиц, потому выбор принца мне не грозит… Такая серая мышка как я вряд ли может рассчитывать пленить вельможу…

— Ну… — сказала подруга, — ты тоже хорошенькая… Только горя слишком много хлебнула… Там, кстати, рассказывают про тебя принцу… Оказывается, в столице уже знают и этим обеспокоены… Сам король занимается тобой, — гордо сказала она. — Ты теперь знаменитость…

Скрытая ирония этих слов мне была еще недоступна…

А от вида молодых пар на сердце подымалась тоска… Но я ее не показывала… Я не должна вносить в их жизнь уныние, и то, что творится в моем сердце — это мое дело…

— Я предпочту мое скромное бытие вольной серой мышки по любви всем раззолоченным палатам и принцам, — тихо сказала я…

— И у тебя уже есть Савитри, — с печалью глядя на меня, сказала она.

— Ну как, затворницы! — к нам подлетела принцесса Ришка, моя подруга, но ужасная вертихвостка. — Примите участие в состязаниях?

— А какой приз?

Ришка захихикала.

— Как тебе не стыдно! Ай-яй-яй, — сказала я.

— Ну, тебе это не грозит, — легкомысленно сказала Ришка. — Серая мышка вне игры и даже подумать нельзя, что ты такого красавца заинтересуешь…

Я засмеялась и не обиделась…

— В атаку, моя более счастливая соперница! — я хлопнула ее по заду. — Надеюсь, вы знаете, как загонять медведя, шеф?

Все мои подруги, собравшиеся здесь, захихикали…

Я тоже смеялась. Было хорошо так сидеть среди подруг, высматривать опасность и весело болтать…

Все было нормально — слышались громкие голоса, играла музыка, звенели бокалы, кое-где среди знати вспыхивал смех, девчонки кружились в танце. И легко звенели колокольчиками под литавры их звонкие голоса…

А в следующее мгновение музыка точно ухнула в пропасть, загремела в мозгу, а потом точно сжалась и ухнула в никуда. И остался только такой голос. Такой знакомый голос. Такой знакомый голос, что сердце рванулось, набирая скорость как скоростном старте до небес, ухая в пропасть от отчаяния, боли, надежды и чего-то такого, отчего хотелось кричать, от чего трудно было дышать, развивая бешеное ускорение. Я, наверное, сильно изменилась в лице… Потому что для меня вокруг все стало пурпурным…

Голос… Я его знала. Я его когда-то очень хорошо знала… От этого голоса все внутри стало тяжелым, руки не подымались…

Смех мой замер, а рука, держащая стакан, задрожала… Я не в силах была его поднять, чем, видно, напугала окружающих оставшихся подруг, которые не танцевали…

— Что такое?! — испуганно, растеряно спрашивали они. Но я их не слышала. Все внутри замерло, и я оцепенела… Нет, этого не может быть! Ну скажи, господи, господи! Ведь это не может быть мой Лан?! Я пыталась себя заставить обернуться и посмотреть на источник голоса, но не могла себя заставить. Сразу вспыхнуло, как беременная я пришла на могилу, и как увидела, что он погиб. Но думать я не могла — все просто качалось, ухая то в одну, то в другую бездну. Надежда переходила в упадок, когда я подозревала себя в сумасшествии или ошибке, но двинуться не могла… Даже клеточкой шеи. Ну почему же ты сидишь, трусиха? — билась во мне мысль. Боишься снова ошибиться? И снова пережить смерть будто заново? Ладони мои стали холодными как лед. Оглянись и выясни!!!

— Сюда, принц Лан, — услышала я счастливый голос моей сестры. — Вам обязательно надо познакомиться с моей сестрой, — щебетала она. — Было бы невежливо уехать и не познакомиться с хозяйкой!

— Да? — услышала я вблизи ленивый, но такой знакомый звук, от звучания которого все мои нервы пробило до глубин, а горло налилось сухостью, тогда как в голове бил молот… Ну оглянись же, не будь трусихой, не сиди — узнай!!!

Обернись! Не могу! Я не могу!! Я задыхаюсь…

Медленно-медленно я поворачивала голову, а руки мои предательски дрожали.

Наконец, я повернулась, и глаза наши встретились…

Время словно сломалось для меня.

Подымающий с кем-то бокал принц застыл на полуслове, и бокал выпал из его руки, звякнув о пол, но тот не обратил на это внимание. Точно тигр, ринувшись прямо сквозь стоявшую впереди него мою красавицу сестру и какую-то важную старую принцессу, приехавшую с ним, сбив их на пол, и даже не заметив этого, он одним прыжком был около меня, выдохнув одно слово, впившись в меня взглядом и руками:

— Ты!!!