Моя рыжая проблема (СИ)

Глава 11. СЛАБОЕ МЕСТО

Из свитка «Загадки Лагона»

Под землей не различить было, день стоит или ночь. Но спали мы как убитые. Мне выпало дежурить третьей. Я около двух часов держала рассеянный купол метров на триста. ещё недавно это стало бы поводом для гордости, но не теперь. Как‑то незаметно у меня вошло в привычку перешагивать через «не могу», и обнаружилось внезапно, что многие барьеры надуманные.

Некоторые из давно известных фактов представали в новом свете.

Например, то, что в особом отряде полиции у нас служили псионики максимум третьей ступени. Однако они легко скручивали преступников вдвое сильнее. Раньше с трудом верилось, что такое возможно. Но потихоньку я начала осознавать пропасть, которая лежала между очень талантливыми обывателями и специалистами, оттачивающими навыки до совершенства, причем зачастую — в боевых условиях. Псионические способности можно сравнить с холодным оружием. Из двух оперативников с ножами победит более опытный, но дайте здоровенный тесак ленивой девчонке — и ее скрутит даже курсант.

Интересно, насколько велика разница между начинающими магами и теми, кто дрессирует свою силу столетиями? Есть ли какой‑то шанс на победу, хоть призрачный?

Поначалу не верилось, что нас вообще реально найти. Нет, ну действительно — полет, затем бег по лабиринтам, долгий сплав по извилистой реке и заплыв через подводный туннель. Никакой нюх не поможет пройти по следу. Тейт утверждал, что Аринга чувствует мое месторасположение с точностью «до сета пешим ходом». То есть разброс — пять — десять километров! И не в долине, на открытом месте, а в недрах под горным хребтом.

В конце концов, не проплавит же она круговой туннель, чтобы вычислить, где мы скрываемся?

Или для магии нет ничего невозможного?

Я покосилась на костер. Последнюю охапку хвороста кинула Лиора в конце своего дежурства. И вот уже два часа веточки горели ровным пламенем, лишь слегка обугливаясь. Жара, между тем, вполне хватало, чтобы обогреть лагерь, временами хотелось даже отодвинуться подальше. Что это: особый огонь, волшебные дрова или вообще незнакомый процесс с выделением тепла, замаскированный под примитивное горение?

Шрах его знает.

Магия, магия… Я в Лагоне — как дикарка, попавшая в мегаполис. Таращусь на злых железных зверей и пытаюсь молиться выключателям, потому что не понимаю, как это все работает. И в союзниках у меня — три школьника, а охотится за нами пресловутый оперативник.

С тесаком, ага.

Я с трудом сдержала стон и уткнулась подбородком в колени.

— Устала? — мгновенно отреагировал рыжий, приподнимаясь на локтях. Вот только что спал как младенец, а в следующую секунду — сознание кристально ясное. Чудеса… — Давай сменю тебя, а ты отдохни. Я уже выспался.

Гм. Ну, может, два школьника и один мелкий оперативник.

«Как думаешь, у нас есть шансы?» — хотела спросить я, но вопрос застрял в горле.

Лиора и Маронг спали по ту сторону костра, на одной лежанке. Их лица даже в забытьи сохраняли тревожно — сосредоточенное выражение, а ноги были сплетены, как у любовников. Единственное на весь лагерь теплое покрывало, отрез темно — красной плотной ткани, задралось почти до колен. У Маронга длинные пряди волос пересекали скулу и щеку наискосок, щекоча кончиками губы. Лиора прижималась к нему, прикусив бессознательно его воротник, и ее светлые волосы топорщились иголками почти как у мастера Лагона.

— Трикси?

В завораживающей тишине, которую лишь изредка нарушал плеск воды или шорох в траве, шепот Тейта показался оглушительным.

— Все в порядке, — улыбнулась я. Лицевые мышцы свело — до того ненатурально получилось. — Задумалась просто.

— Про Арингу? — понимающе склонил голову к плечу рыжий.

Красноватые отблески огня превращали его глаза из темно — синих в черные. Слегка пахло горьковатым дымом, как на старом пожарище.

— Вроде того, — признала я нехотя. — И мысли все какие‑то неутешительные.

— Отдыхай, — коротко посоветовал Тейт, глядя исподлобья. — Ты — наше секретное оружие. Поэтому набирайся сил.

«Секретное оружие», ну конечно.

А что если…

Мысли покатились по накатанным рельсам прямиком к неприятным выводам.

Аринге я нужна как добыча, как «чистый лист» для резонанса. Исчезнет желанный приз — прекратит ли она преследование? Или из принципа завершит охоту и добьет свидетелей?

Лиора шевельнулась во сне и сползла ниже, утыкаясь Маронгу в ключицу.

В горле у меня появился комок.

Если промолчу сейчас из трусости, а потом этих двоих хоронить придется, никогда себя не прощу.

— Тейт, — тихо позвала я. Он заинтересованно поднял голову. — Слушай, а если устроить резонанс сейчас, Аринга отстанет?

Рыжий вздрогнул как от пощечины. Из глубины его существа поднялась темная волна злости, смешанной с предвкушением и чувством вины. Дикий, обжигающий коктейль… Наверное, так и выглядит искушение.

— Не — а.

Голос был абсолютно безмятежным, несмотря на бушующую внутри бурю. Я сглотнула и заставила себя продолжить:

— А ты бы стал сильнее? Это увеличило бы наши шансы на спасение?

Тейт улыбнулся — и плавным движением обтёк костер, быстро и совершенно беззвучно. Я рефлекторно отшатнулась. А он придвинулся почти вплотную, так, что жар тела ощущался яснее, чем тепло от огня.

— Что‑то я не совсем понимаю, Трикси, — произнес рыжий бесчувственно. Темные глаза были сощурены. — Ты что, предлагаешь мне отвести тебя на пляж, разложить там и отыметь? Пропустить через тебя всю свою силу? А потом случайно слететь с катушек. — Он опустил взгляд на мою шею, затем ниже. Меня как электрическим разрядом прошибло. — Что‑то слишком сильно сжать, где‑то перегнуть… Не нарочно. Пару костей сломать. Порвать что‑нибудь. — Он улыбнулся, показывая ровные белые зубы, и я поняла, что трясусь так, что даже ровно сидеть не могу. — Ты, правда, не почувствуешь, потому что когда через тело проходит такой поток магии, как у меня, то крышу срывает. Может, очень хорошо будет, а может, жутко больно. Тут не угадаешь, Трикси.

У меня в горле пересохло. Я с трудом сглотнула и облизнула саднящие губы.

— Ты… ты ведь с самого начала собирался это сделать.

— Ну да.

У Тейта внутри бесновалась такая буря, что я уже не различала отдельных оттенков эмоций или фрагментов мыслей. А лицо — спокойное, безмятежное, даже светлое, словно у дочерей воздуха на гравюрах.

— И… поменялось что‑то?

Он смотрел на меня некоторое время — такой же нечитаемый и непознаваемый. А затем бездна в его разуме начала медленно смыкаться. Оскудевший поток ярких и чистых эмоций постепенно оживал.

— Извини, — ответил Тейт, отводя взгляд, и отсел. Я с трудом перевела дыхание, ошеломленная напором. Руки подгибались и дрожали. — Можно рискнуть, конечно. Я постараюсь быть острожным и ласковым. Игамина с Лиорой сделают вид, что ничего не слышат. Сил у меня станет очень много, а ты проваляешься без сознания несколько сетов… Ну, в лучшем случае. Только вот вряд ли получится справиться с Арингой тупым напором. Возможности… — он сжал кулаки и осекся. — Ну, возможности у меня и так больше, чем у нее. Дело в опыте. Нужно встретить ее чем‑то неожиданным, с чем она никогда не сталкивалась. Вы мое оружие — ты и Игамина. То, что можете делать только вы, и то, о чем Аринга не знает.

«А что особенного в Маронге?» — пронеслось в голове, но сказала я почему‑то:

— Спасибо.

Рыжий улыбнулся, тепло и солнечно. От него повеяло нежностью и спокойным обещанием защиты.

— Не бойся, Трикси. Я бы провел резонанс, если б знал, что это поможет. Но не поможет ведь. Не теперь. Будем справляться так. — Он снова приблизился ко мне, быстро и влажно поцеловал, мазанув языком по губам напоследок. — Иди и поспи. Ты должна набраться сил. Время ещё есть.

Я растерянно оглянулась. Голова кружилась похлеще, чем после иллюзии Аринги.

— А… Маронг как же? Вроде его очередь сторожить?

— Пусть тоже отдыхает, — махнул рукой Тейт. — Я все равно уже выспался, а ему силы не помешают.

Лечь и отключиться после такого разговора было нереально. И все же я так и поступила. Уняла бешеное сердцебиение, выровняла дыхание, свернулась клубком на лежанке, ещё теплой после Тейта, и отключилась.

Мне приснился кошмар. Первый настоящий, сюжетный кошмар в этом мире. Будто бы мы с рыжим сидим в обнимку на полу холодной белой комнаты, где одна стена стеклянная. А за ней ожесточенно спорят двое, мужчина и женщина. Эрнан Даймонд, высокий и пугающий, как в детских воспоминаниях, с черным ободком наушников поверх непослушных золотистых волос, и почему‑то Аринга, едва накрашенная и с аккуратной стрижкой бизнес — леди. Они в медицинских халатах с гнилостно — багровыми бейджами на груди, слева; руки движутся точно сами по себе, рты беззвучно раскрываются. И я понимаю, что мы ещё совсем маленькие, и все это какая‑то чудовищная ошибка — белая комната, стекло, холодный пол. Хочу закричать, кажется, но рыжий дергает меня за рукав и молча указывает вверх. Там, в потолке, отверстия, крошечные, едва заметные. А потом дядя Эрнан с Арингой вдруг успокаиваются и одновременно смотрят на нас. И я понимаю с ужасом, что сейчас через эти самые отверстия пойдет газ. И никуда от него не деться.

«Даже если у тебя не хватит воздуха, пока я рядом, бояться нечего».

Очнулась я с голосом Тейта в голове — взмокшая от страха, с колотящимся сердцем.

Костер горел немного жарче. Над ним парили, проворачиваясь, маленькие кусочки мяса. Аромат стоял умопомрачительный, а на языке чувствовалась едва заметная горчинка шерги.

Лиора и Маронг шептались с другой стороны костра. Тейта и след простыл.

— Где? — мрачно спросонья поинтересовалась я.

— Осматривает пещеру, — с запинкой откликнулась блондинка. — Мм… Завтракать будешь? У нас довольно неплохой…

— Тоже кошмары? — перебил ее Маронг, глядя исподлобья. Из‑за освещения глаза у него были сейчас болезненно — зеленого оттенка.

Я не ожидала вопроса, поэтому сглотнула и отвернулась.

— Всем что‑то снилось, — подала голос Лиора. — Почему, интересно…

— Думать надо меньше, — весело посоветовал Тейт, выныривая из узколистых кустов. — Я вот не думаю, и никаких кошмаров. Круто, да? Кстати, о крутых штуках. У нас четыре пути отхода. И нигде пока Аринги не видно. Так что завтракаем спокойно. Потом надо заглянуть подальше. Лиора? — спросил он неожиданно серьезно.

Блондинка согласно склонила голову к плечу.

Завтракали торопливо, нервно, с натужным весельем. Я наступила на горло своей гордости и выклянчила у Тейта его порцию сладостей, чтобы способности не подвели в нужный момент. Отчего‑то эмпатия и телепатия требуют куда больше быстрых углеводов, чем все остальные псионические таланты, вместе взятые… Когда от мяса и шерги одни воспоминания остались, рыжий посмотрел на Лиору:

— В общем, прежде, чем что‑то планировать, нужно выяснить, где сейчас вообще Аринга. Сможешь прямо сейчас?

— Разумеется, — с достоинством ответила она и оглянулась. — Место вроде бы подходящее.

При чем тут место, я поняла не сразу. Лиора неторопливо разулась, поставила сапожки под бок к Маронгу и отошла поодаль от костра. Затем подняла руки над головой, скрещивая запястья и запрокидывая голову… и закружилась, медленно и плавно.

Больше всего это походило на танец.

Не знаю, что видели мальчики, кроме чувственных движений, и почему сидели в таком напряжении, но я была заворожена и покорена. Лиора медленно выплетала вокруг своего тела оболочки, одну за другой, и отталкивала их от себя. Оболочки раздувались, как мыльные пузыри, и каждая следующая отбрасывала предыдущую чуть дальше. Сперва это происходило беззвучно. Но когда их число перевалило за несколько десятков, послышался нежный звон.

Множество тончайших, нежных коконов заполнили пещеру целиком, пронизали тьму — слой за слоем, каждый со своим тембром и частотой, а все вместе складывалось в отрывистую джазовую мелодию. Если только бывает джаз, который играют на колокольчиках…

Кажется, я начинала понимать, почему этих магов называют внимающими и поющими.

Звук усложнялся, эхо разносилось все дальше — через толщу камня, через воду и громадные пустоты. Крещендо без пределов; концерт для эмпатии с оркестром. Но, когда мелодия достигла кульминации, Лиора вдруг замерла.

И — прислушалась.

Оболочки начали съеживаться и смыкаться, все быстрее, сливаясь в шелестящий поток. И лишь потому, что мои чувства были до предела обострены, а нервы — оголены, я различила тот образ, который мелодия принесла обратно. Аринга?..

Лиора вскрикнула вдруг и бросилась бежать. Тейт среагировал вовремя — подсек ее, сгреб в охапку и швырнул Маронгу, крикнув:

— Держи крепче!

Я сработала на чистых рефлексах — учуяла панику и ударила в Лиору густой, душной волной спокойствия. Блондинка задышала чаще, потом перестала извиваться в руках у Маронга и постепенно утихомирилась.

— Так плохо? — спросил Тейт, улыбаясь. — Она близко?

Похоже, чем хуже ситуация, тем шире у него ухмылка. Бр — р–р, не хочу увидеть, как он рассмеется.

Лиора дернула головой — то ли выражение согласия, то ли конвульсия.

— Она спустилась вниз по реке, за водопады, и попала в грот с гаюсом. Была ранена, но ушла на несколько уровней ниже. Но… — Блондинка запнулась. — Но она отчего‑то почти уверена, где мы. Хочет немного отдохнуть и затем ударить. Она… — Голос сорвался. — Она не будет убивать сразу. Я никогда не…

— Тсс, — прижал Маронг палец к ее губам и качнулся из стороны в сторону, не размыкая объятий. — Тсс. Мы ещё живы, и она не поймала нас. Никто никого не мучает. Это просто мысли.

— И лучше бы им просто мыслями и оставаться, потому что воображение у Аринги что надо, — хмыкнул Тейт, едва сдерживая ликование, хотя веселиться, по — моему, поводов не было. Даже у адреналинового маньяка.

Впрочем, что я знаю об адреналиновых маньяках? В моей семейке таких не водилось.

— Спасибо за ободрение, — с сарказмом отозвалась Лиора и попыталась сесть, оттолкнув Маронга.

В голове у рыжего промелькнула тень ярости, но только на долю мгновения. Он взвился на ноги и сиганул через костер, а потом рявкнул на всю пещеру:

— Идиоты! — Лиора испуганно прыгнула обратно в объятия к Маронгу, тот сжал ее, бледнея, и застыл. Я тоже не рисковала шевелиться. Тейт обвел нас пылающим взглядом. — Вы, придурки унылые. Не поняли, что ли? Аринга попалась. В нашу дурацкую ловушку. В тупую, прямолинейную, наивную ловушку с шарфом. И не просто попалась, а едва не сдохла в пещере с голубым мхом, так спешила нас догнать. И понимаете, что это значит? — Тейт присел, щурясь. Языки пламени подсвечивали его силуэт из‑за спины. — Ее можно обмануть. Она нас недооценивает, даже сейчас. Иначе не давала бы дополнительное время и не развлекала себя мыслями о пытках, а сразу снесла бы половину горы, чтоб наверняка. Хотя что я говорю, — фыркнул он заговорщицки. — Аринга не потянет полгоры снести. Теперь особенно.

— А ты сможешь? — хрипло спросил Маронг.

— Я и гору снесу, — скромно ответил Тейт, потупившись. Рыжие волосы пламенели, неукротимо и бесстыже. — Но только вместе с нами. Так что, наверное, лучше не надо, да?

Тут я не выдержала — и рассмеялась самым позорным образом, неудержимо, почти до слез. Лиора с Маронгом смотрели на меня, как на душевнобольную… Нет, как на солдата на торжественном параде, вдруг выбежавшего из колонны и сплясавшего задорный степ под носом у премьер — министра.

— Беру свои слова обратно, — выдавила я из себя, отсмеявшись. — Ты не проблема. Ты самый настоящий шрах.

— Кто‑кто? — искренне заинтересовался Тейт.

— Шрах. Мифическое существо, — пояснила я охотно. — Выглядит, как маленький пустынный лисенок с большими ушами, только у него ещё рожки есть и лапки похожи на человеческие ладони, а хвостов бывает от трех до семи… — Взгляд у рыжего стал стеклянно — непонимающим, да и Лиора с Маронгом выглядели примерно так же. — Э — э–э… Вы же не знаете, что такое лисица, — вздохнула я и, сосредоточившись, воссоздала изображение маленького шраха. Он получился почему‑то не белый, а рыжий, страшно лохматый, подвижный как ртуть. — Ну, вот примерно так.

Мальчишки заинтересованно уставились на мифического пакостника, а Лиора наоборот отпрянула. Тейт склонился к нему и осторожно тыкнул пальцем. Простенькая иллюзия почему‑то не развеялась, а мех смялся, как настоящий. Шрах почесал задней лапкой за ухом, потом злодейски ухмыльнулся, хихикнул и стреканул в темноту.

Я ойкнула и развеяла образ… кажется, развеяла, потому что шлепки маленьких лап по мелководью слышались ещё долго.

— Крутой, — резюмировал Тейт, довольно щурясь. — Хочу такого. Сделаешь ещё?

— Как‑нибудь потом, — откликнулась я растерянно. Это что же, иллюзия из‑под контроля вышла? Или так должен выглядеть прогресс, о котором мастер Ригуми все уши прожужжал? — Но учти, что шрах — мелкий пакостник. Он способен испортить любой механизм, кулинарный рецепт или даже абзацы в книге местами поменять. Там, где прошел шрах, все путается. Автомобили глохнут на подъеме… э — э–э, механические средства передвижения внезапно останавливаются, поданные десерты оказываются солеными, а штаны лопаются по шву в самый неудобный момент. В общем, квинтэссенция хаоса и разрушений.

— Теперь точно хочу, — заломил брови Тейт. — Жаль, его к Аринге нельзя подослать…

— Он мифическое существо, — мягко напомнила я, уже ни в чем не уверенная.

— Скажешь тоже, проблема, — отмахнулся рыжий беспечно. Глубоко вздохнул, прикрыв глаза, а затем посмотрел на меня уже серьезно. — А теперь, когда все успокоились, можно поговорить серьезно. Думаю, у нас есть сет или около того. Сможешь послушать ещё разок? — обернулся он к Лиоре. Та склонила голову к плечу. — Давай, катов через двадцать. Нужно решить, чем мы можем встретить Арингу. Трикси, что ты умеешь из того, о чем она не догадывается?

Я задумалась. Казалось бы, ответ лежал на поверхности…

— Гм, напрашивается биокинез. Что‑то вроде вашего созидания совершенства, но очень слабое… Только себя подлечить. А на других людей — воздействие через прикосновение, так что это отпадает, — нахмурилась я, и тут меня осенило: — Шрах, ну что я горожу! Не надо ничего усложнять. Телепатия и эмпатия — вот мой козырь. — Тейт хмыкнул, Маронг нахмурился, и только Лиора понимающе улыбнулась. — Это то самое, благодаря чему вы сейчас поняли, что такое «эмпатия», «телепатия» и «козырь», хотя слова вам не знакомы. Дело не в направлении… то есть, гм, не в типе магии, — выдержала я паузу и, когда рыжий нетерпеливо подался вперед, продолжила: — Дело в ступени. У меня четвертая, и очень неплохо развитая. Если принять уровень мастера Лагона за седьмой… В общем, когда он меня испытывал, я почти смогла сломать его защиту. Аринга слабее.

Особого энтузиазма мое заявление не вызвало. Лиора так и вовсе скривилась разочарованно.

— Это не универсальное оружие, — заговорил Маронг, кинув на нее быстрый взгляд. — Внимающие и поющие не считаются сильнейшими. И даже просто сильными. Во — первых, воплощение ничто занимает меньше времени, чем воздействие на разум, не говоря уже о прямых атаках…

Ха! Они говорят о псиониках или о магах?

— Взломать голову я могу быстрее, чем создать иллюзию.

— …поэтому опередить в схватке опытного мастера… Что? — осекся Маронг. Глаза у него стали круглые от удивления.

— Скорость, — улыбнулась я сдержанно. Невежливо показывать свое превосходство. — Помнишь, что сказал мастер Ригуми? О преимуществах и недостатках моих иллюзий? Может, у меня не столь яркие и сложные техники, как у Лиоры, но если говорить о грубом, интенсивном и эффективном воздействии, то внимающие и поющие и рядом не стоят с псиониками. С четвертой ступенью мне и секунды не понадобится, чтобы вскрыть… Ну, например, Лиору. Вырубить ее, а уже потом обрабатывать, когда она без сознания будет, — пояснила я.

Блондинка снова поморщилась, и мне стало стыдно. Конечно, удобно рассказывать о чем‑то новом, сравнивая с известным. Но использовать для примера собеседников немного безнравственно.

— А область покрытия? — сощурился Тейт.

Да уж, он единственный, кто всерьез заинтересовался моими возможностями.

— Когда мы только встретились, купол был сто пятьдесят — двести шагов максимум. Теперь спокойно накрою рассеянным метров на триста, — уверенно ответила я. — А внутри купола превратить рассеянное действие в точечное — вопрос намерения. Если говорить о скорости мысли, то это как раз тот случай.

— Есть ещё один недостаток, — качнула головой Лиора. — Наша с тобой сила воздействует на разум. Но мастер, тем более мастер воплощенного ничто, может атаковать и защищаться без разума.

Без разума? Интересно, это как? Нет намерения — нет действия… если только речь не идет о механизме с заданной программой. Если у Аринги в мозги встроена именно такая программа, которая срабатывает после эмпатического или телепатического вмешательства, то у меня проблемы.

Точнее, у нас всех.

— Не огорчайся, Трикси, — хмыкнул Тейт и погладил меня по плечу. — Ты же не одна с ней бодаться будешь… Теперь Игамина. Давай, выкладывай свои грязные секреты.

Просьба прозвучала весело, даже несерьезно. Однако Маронг напрягся, словно национал — экологическая партия обвинила его в бесчеловечных опытах над рыбками. Я машинально потянулась к нему телепатически, выискивая страшные тайны, и с удивлением споткнулась о пассивный блок. Весьма занятный — он не запечатывал знание наглухо, а рассеивал внимание, не позволял сосредоточиться на образе. Можно сравнить с условной невидимостью шпиона: мастера маскировки сложно заметить не потому, что он буквально становится прозрачным или под среду мимикрирует, а потому, что внешность у него самая банальная и манеры не выделяются.

— Никаких секретов. — Маронг уткнулся взглядом в плечо Лиоры. — То есть Шаа — кан, конечно, меня ценит, и у меня есть несколько особенных приемов…

Тейт обратил на его слова не больше внимания, чем на писк какого‑нибудь безмозглого айра.

— Игамина, Игамина, — протянул он пугающе ласковым голосом, подкрадываясь к Маронгу. Тот попытался заслониться Лиорой, но она благоразумно вывернулась из объятий и перебралась на относительно безопасное место, с другой стороны костра. — Только идиот рискнул бы выкрасть у меня из‑под носа добычу. Бозза на идиота тянет, а ты — нет. Я наблюдал за тобой. — Рыжий очень, очень медленно обхватил ладонью шею Маронга и улыбнулся. — Ну что, сам скажешь?

На висках у Маронга выступили капельки пота.

— Я не…

Рука легонько сжалась. Тейт облизнул губы, придвигаясь ближе.

— Подумай об этом по — другому, Игамина. Представь, что стычку с Арингой переживут не все, — продолжил он, словно искушая. — А, скажем, половина. Если ты войдешь в число счастливчиков, то убедить второго хранить тайну будет не так сложно. А если не войдешь, то и беспокоиться не о чем.

— Я вообще‑то жить хочу! — дернулся Маронг, но тщетно. Рыжий держал крепко. — Я… Вы поклянетесь, что не убьете меня? Не замыслите зла? Никому не скажете?

— Зависит от обстоятельств, — честно ответила Лиора. — Но у меня нет намерений причинять тебе вред. Кроме того, я ведь следующая с секретами? — обернулась она к Тейту. Тот склонил голову к плечу. — Значит, мы будем в равных условиях.

Взгляды обратились на меня.

Нападать на Маронга из‑за каких‑то местных заморочек я не собиралась, поэтому с легким сердцем ответила:

— Клянусь… э — э–э, шрахом. Хуже, чем ты уже себя зарекомендовал, и быть не может. Я знакомство имею в виду. Но мы ведь как‑то уживаемся.

— Жестокая ты, — фыркнул Тейт и наконец отпустил шею Маронга. На светлой коже остался четкий отпечаток, скорее, похожий на ожог, чем на след от нажатия. — Давай, говори. Обещаю тебя прикрыть, если эта, — он указал на Лиору, — вдруг передумает и решит, что ты опасней Аринги. Кстати, Оро — Ич наверняка знает твою тайну. И, раз позволяет находиться в Лагоне и заниматься у своего любимчика, Шаа, значит, ты не такой жуткий тип, каким себя считаешь.

«А мастер Ригуми, выходит, любимчик Оро — Ича?» — некстати подумала я, но тут Маронг наконец решился:

— До прихода в Лагон я обучался в семье. Я… Они… Мы свободные.

Удерживать Лиору, конечно, не пришлось, но атмосфера ощутимо изменилась. От Маронга фонило чувством вины, неприязнью и робким желанием понравиться. Рыжий скалился, как клинический идиот.

И ни одной ясно выраженной мысли о том, почему все так странно себя ведут.

Я вздохнула и подняла руку, как на лекции:

— Поясните для невежественных дикарок из других миров, пожалуйста. Свободные — это те маги, которые призвали меня сюда? В балахонах вместо трико?

— Ну да, — легко ответил Тейт за всех. — А ещё они последние лет пятьсот пытаются сровнять Лагон с землей, потому что здесь обучают магии всех.

О. Интересно.

— Лагон посягает на монополию? Ставит обучение на поток?

Лиора недоуменно нахмурилась, а вот рыжий, как ни странно, понял сразу, словно речь шла о знакомых вещах:

— Вроде того. Но больше похоже на то, как стая мелких айров пытается выпихнуть одного крупного со своей территории. Чисто теоретически, — глумливо ухмыльнулся он, всем видом показывая, где он видел ту теорию, — свободных, проникших в тайны Лагона, казнят на месте.

Взгляд у Маронга стал совсем несчастным. Блондинка источала напряжение…

Шрах, начинается.

— А ещё теоретически я бесправная добыча. А Аринга — мастер, и она обязана вести, защищать и наставлять, — не удержалась я от сарказма. Отведенный Тейтом сет на подготовку таял на глазах, а тут кое‑кто решил разыграть трагедию «чужака среди агрессивных аборигенов» в пяти действиях. — Трогательную историю поисков и страданий потом поведаешь, а сейчас лучше выложи свой козырь. Если помнишь, что это такое.

— Неизвестная сильная сторона! — с улыбкой счастливого психа выпалил Тейт.

Мне захотелось обнять его, честное слово.

Дурдом, а не военный совет.

Но, к счастью, Маронг если не взбодрился, то хотя бы не стал держать трагическую паузу.

— Отрицание. Это семейная техника.

Одно слово произвело эффект взорвавшегося на свадьбе торта. Я сидела, хлопая глазами, и ничего не понимала. Но Лиора тихо ахнула, а Тейт взвился на месте с невнятным торжествующим воплем. Маронг вскинул руки, точно защищаясь:

— Я младший! И не очень хорош в этом. Может, половину ката сумею отрицать, и то почти вплотную, шагов с пятнадцати, не больше… У меня двенадцать братьев и сестер, меня учить вообще не хотели! Почему я в Лагон сбежал, думаете?

— Потому что Оро — Ич так захотел, — обернулся рыжий, сияя от восторга. — И наверняка он тебя потом в ученики сграбастает. Не вздумай сопротивляться, кстати. Он все равно свое получит. Отрицание, Трикси, — обернулся он ко мне. — Маронг может уничтожить любую магию вокруг себя.

— Уже догадалась, — откликнулась я сдержанно, все ещё не понимая, почему Тейт так обрадовался. На мое признание он отреагировал куда спокойней. Даже обидно немного. — Отрицание любой магии. Но меньше, чем на кат, и в радиусе пятнадцати шагов. — Улыбка Лиоры поблекла, Маронг и вовсе сник. — Не тянет на козырь. Во — первых, к Аринге вряд ли так уж легко подойти вплотную. Во — вторых, если нейтрализуется вся магия, то ударить ее издали не получится, придется бить голыми руками… Надежда на тебя, Тейт.

Рыжий только фыркнул в ответ.

— Бить не обязательно. Вы поймете сейчас, почему. Да, кстати, я не могу драться с Арингой, — просто сказал он. — Ну, напрямую. Я к ней уже лет пять таскаюсь, она меня изучила до печенок. Но и я ее тоже неплохо знаю… У Аринги на самом деле нет половины тела. Нижней. Я сам догадался, а потом Оро — Ича расспросил, — небрежно признался рыжий. — Последствия очень глупой встречи с нассовой травой. Аринга потеряла полностью одну ногу и часть внутренних органов. Но она тогда была уже подмастерьем и смогла воплотить из ничто недостающие части. И если они вдруг исчезнут… Вы ведь понимаете?

О да. Я поняла — и прочувствовала.

Маронг действительно оказался козырем, но с изъяном. И главная проблема заключалась в том, чтобы дать ему возможность подобраться к Аринге.

— Ну, теперь ты, — обернулся Тейт к Лиоре, которая с самым что ни на есть независимым видом подтачивала ногти, сидя с другой стороны костра. — Я‑то в курсе, но и остальным узнать не помешает.

Блондинка угрожающе сощурила глаза.

— Попробуй рассказать, если действительно знаешь. Но, полагаю, что мои способности не принесут никакой пользы.

— Ну, как посмотреть, — почему‑то развеселился рыжий. — Вообще это будет честно. Трикси ведь все выложила, Игамина — тоже. А ты упираешься.

Любопытство сгубило не одного псионика, поэтому я даже не чувствовала особых угрызений совести, когда потянулась к разуму Тейта, чтобы посмотреть на секрет нашей образцовой блондинки…

Зря.

Фатально поперхнуться воздухом ещё до прихода Аринги — крайне глупая смерть.

— Трикси — кан, ты в порядке? — встревоженно крутился вокруг Маронг, пока я кашляла. — Что‑то в рот попало? Тейт — кан, проверь, пожалуйста, нет ли здесь опасных спор. Пыль от гаюса далеко разлетается.

— Все хорошо, — с трудом пробормотала я, отстраняясь. В горле саднило. — Не обращайте внимания, продолжайте.

Голова шла кругом. И не из‑за талантов Лиоры, а из‑за ее родственных связей.

— Если правда стесняешься, то я скажу, — коварно улыбнулся рыжий, бросив на меня заговорщический взгляд. — Лиора — искусница, больше по крупным устройствам и механизмам, у нее тоже было домашнее обучение. Но не у свободных, а у родного папочки. То есть у внука мастера Оро — Ича.

Воцарилась тишина. Мертвая — несколько секунд никто даже не думал. Головы были блаженно чистые, как на следующий день после экзамена. А воздух пронизывало такое напряжение, что, кажется, телефон бы тут зарядился без розетки и кабеля.

Положение спас, как ни странно, Маронг.

— Я так и думал, — произнес он спокойно и сосредоточенно. Глаза его напоминали зеленовато — прозрачную воду северного моря. — Правнучка мастера, конечно. Поэтому меня так и тянет к тебе.

Лиора встрепенулась и откликнулась растерянно:

— Нет, этот признак не наследуется. После того как из‑за очарования погибла сестра деда, признак купировали. Потомкам очарование не передается.

— Тогда почему…

Они встретились взглядами и синхронно заалели. Маронг — смешно, пятнами, а Лиора — аристократически и прелестно.

— Все с вами ясно, — фыркнул Тейт, хлопнув себя по коленке. — Но развлекаться будете, когда избавимся от Аринги. Поверьте, она не проникнется и не оценит. У нее вообще жуткие завихрения в голове насчет секса.

— Это ты говоришь? — не удержалась я от сарказма и запоздало прикусила язык. Восемнадцать любовниц по информации от мастера Оро — Ича — совсем не то, что общеизвестные и признанные восемнадцать любовниц.

— И у меня тоже жуткие завихрения, — согласился Тейт неожиданно покладисто. — Но в другом смысле. А у Аринги — в прямом, потому что у нее не хватает именно тех органов, которые для этого нужны. А ещё желудка, селезенки, половины печени и так далее. Так что если Игамина развоплотит ее ничто, мы победим. И, кстати, у меня есть план.

На обсуждение стратегии и тактики ушли следующие двадцать минут, а затем Лиора снова прослушала окрестности. Новости оказались неутешительными — Аринга начала движение вверх по реке и через тридцать — сорок минут должна была достичь пещеры. Мы располагали силой псионика четвертой ступени, мощью худшего ученика в Лагоне, редким даром отрицания магии, отточенными навыками искусницы, способной конструировать магические механизмы, и гибким планом с шестнадцатью вариантами развития… И все это — против мастера, способного воплотить что угодно из пустоты.

На абсолютное оружие не тянет, да поможет нам шрах.

Сначала у меня промелькнула мысль, что мы сглупили, и нужно было готовиться заранее — хотя бы часа на два пораньше. Но Тейт сумел на удивление быстро сколотить из нас эффективную и слаженную команду. Дефицит времени из недостатка превратился в хороший стимул. На запутанные схемы попросту не хватало ресурсов, но это и к лучшему: план — как механизм, чем меньше деталей — тем ниже вероятность фиаско. А когда Маронга в буквальном смысле затрясло от волнения, я осознала всю губительность длительного ожидания… да что там, просто ожидания.

— Бежать надо было, а не дрыхнуть всю ночь, — простонал он, запрокинув голову. Пряди, слипшиеся от грязи, мотнулись, чиркнув вдоль подбородка. — Тогда между нами было бы не двадцать катов, а шесть сетов.

— Придурок, — беззлобно щелкнул его по затылку Тейт. — Горы — наше единственное преимущество. На открытом пространстве Аринга бы нас за сет догнала. Одно дело, когда гончего айра запускают в лабиринт, и совсем другое — когда он по долине бежит. Сечешь? Эти шесть сетов появились потому, что мы не вынырнули с другой стороны горы, а спрятались в самой середине. Если не знать правильный путь, то здесь легко налететь на заросли нассовой травы. Или ещё куда похуже. Например, в пещеру над каверной с гаюсом. Два вдоха — и у тебя полная грудь спор.

Маронг заткнулся и вернулся к работе. Больше он уже не жаловался.

План был простой: отвлечь Арингу, чтобы подобраться к ней с отрицанием, а если не получится — бежать. Мы с Лиорой собирались затормозить ее; стиль внимающих и поющих неплохо сочетался с псионикой. В подводном туннеле Тейт не без помощи блондинки соорудил ловушку, которая выпускала яд в воду, стоило приблизиться. У двух самых очевидных путей отхода поставили по миниатюрной шумовой «бомбе». Если будем убегать — эти штуки рванут, отвлекая внимание. Затем нам с Лиорой пришлось разойтись так, чтобы максимально перекрыть сектор, где должна была появиться Аринга. Тейт осыпал нас подозрительным голубым порошком, который‑де отбивал любой запах, и замаскировал растениями. Иллюзии мы решили не использовать, потому что мастер воплощенного ничто ученические поделки разглядит издали — это не маскировка будет, а маяк.

— Когда она появится, я начну очень быстро передвигаться и атаковать ее с разных углов, чтобы не выпускать из вашей зоны, — сосредоточенно объяснял Тейт напоследок. Руки и лицо он натер красноватой жидкостью с рыбным запахом, до отвращения напоминающей маслянистую кровь. Маронгу тоже перепало несколько капель на затылок. — Если повезет, она на меня отвлечется. Пока Лиора или Трикси не дадут сигнал, ты не высовываешься. Понял, Игамина? У тебя один шанс, выскочишь слишком рано — Аринга тебя размажет. Больше ката все это не продлится в любом случае, так что намучиться не успеем. И ещё… — Тейт ухмыльнулся, но выглядело это, скорее, жутко, чем весело. — Если пойму, что нам не выбраться, то просто шарахну изо всей силы. Аринга вас не получит. Ни для мести, ни для пыток, ни для развлечения. Я обещаю.

За шиворот словно ледяной воды плеснули. Меня передернуло. Но — парадокс — отчего‑то стало спокойнее.

Я раскинула купол на четвертой ступени — широкий, рассеянный, однако способный в одно мгновение обернуться оружием — и приготовилась ждать, когда в зоне действия появится враг. Первый ход был за Арингой… и она сделала то, чего никто не ожидал.

Сперва с пляжа послышался шелест — так, словно ветер шевелил жесткие листья. А потом из темноты сплошным потоком хлынули мелкие твари в панцирях, похожие на крабов или тараканов с клешнями, но страшно верткие и быстрые. Не животные — айры, едва ощутимые даже с четвертой ступенью. Я не могла их видеть сама — только глазами Тейта, застывшего на скале. Над подземным озером метались из стороны в сторону светящиеся шары. Вода бурлила, извергая все новых тварей…

Шрах, они же скоро сюда доберутся!

Под боком у меня пискнуло что‑то мохнатое; померещился смешок. Волна панцирных айров нахлынула и разделилась на два потока, обтекая мое убежище. Лиора тоже была в безопасности, как и Маронг.

«Порошки и капли Тейта подействовали?» — успела подумать я, но в ту же секунду над озером полыхнуло зарево.

Пахнуло жаром.

Аринга влетела в зону действия купола, злая и сосредоточенная.

А потом воздух превратился в стекло — в буквальном смысле.

В глаза мне словно горсть песка швырнули. Тело застыло, сдавленное со всех сторон. Невозможно было ни моргнуть, ни сглотнуть. Легкие разрывались от боли.

«Вот так, — промелькнуло в голове. — Никаких изысков. Зачем, если можно просто запечатать всех, как муравьев в янтаре?»

Паника затопила сознание.

Не вздохнуть.

Не двинуться.

Взрыв, опаляющий жар — рыжий пытается что‑то сделать?

Еле слышная музыка — Лиора ещё держится на плаву?

Мы все здесь…

В глазах потемнело.

…мы все здесь сдохнем, так?

Едва зажившие раны на запястье и на шее, следы от червей сомнения, пылали. Я хотела кричать — и не могла. Это магия? Связь между творением и создателем? Шрах, даже в ночном кошмаре мне…

Стоп.

Кошмары. Жуткие сны, которые приснились всем одновременно.

…тоже связь? Попытка добраться до меня на расстоянии?

…снова взрыв. Тейт ещё борется. Долго ли? Не чувствую его…

Купол сжался, но не схлопнулся. Аринга ускользала от него. В таких условиях ее простенькой защиты хватало, чтобы избежать эмпатического воздействия…

Однако я чувствовала ее. Не Маронга, не Лиору, даже не рыжего. Только ее.

…мы правда связаны? Иллюзии и сны, сны и иллюзии, две стороны монеты…

Боль в груди стала невыносимой.

Я отпустила купол, собрала всю силу в одну — единственную нить — и позволила ей пасть туда, куда она стремилась.

…Защита Аринги оказалась мягкой, как масло, липкой и мерзкой. И — абсолютно бесполезной. До того, как навалилось беспамятство, я сумела собрать всю свою боль, беспомощность — и ударить в мастера. Почувствовала, как затухает ее сознание, и мысленно заорала Маронгу, не надеясь на ответ:

«Давай!»

Он был жив. Все‑таки жив.

От Аринги его отделяло сорок шагов — и Маронг преодолел их в искрящем облаке, от которого хрупкое стекло вновь становилось воздухом, пригодным для дыхания. Сорок шагов, почти тридцать метров; по камням, через ямы, через волну панцирных айров — ему понадобилось чуть меньше десяти секунд. Рядом с Арингой Маронг замер, и почти сразу же она превратилась в чистую боль.

А я отключилась.

Мне и своих мук хватило, покорно благодарю.

Первое, что я ощутила, когда пришла в себя — тревогу Тейта, густую, обволакивающую сознание. Купол — четвертой ступени, которому полагалось развеяться, обратился рассеянным облаком, но никуда не делся.

— Хочу пить.

— Сейчас, — встрепенулся рыжий и зашуршал сумками. — Тут с водой плохо, но была же фляга…

Я с трудом разомкнула веки. Тело болело, словно меня спустили с лестницы в пятьсот ступеней. Чуть поодаль горел костер, пахло жареным мясом и чем‑то острым. Отчетливо виднелся потолок пещеры и ближняя стена, а также череда расходящихся туннелей. На наше последнее убежище это нисколько не походило.

— А… Аринга? — Губы растрескались до открытых ранок. Говорить было неприятно, общаться мысленно — страшно.

Звук собственного голоса успокаивал. Легче верилось в то, что я жива.

— Похоже, убита, — ровно откликнулся Тейт. — Точно не скажу. Там потолок обрушился. Лиора вас двоих спасла, прикрыла. Я прожег дыру вверх, на пару уровней, но там была пещера с кучей айров… Неудачно. Но, кажется, нашли спокойное местечко. Арингу не слышно, Лиора дважды проверяла.

— Значит… все живы?

— Угу. — Он помог мне сесть и поднес ко рту теплую фляжку. Зубы лязгнули о горлышко. — Пей. Ты долго не просыпалась. Мы думали, что тебя сильно задело.

— Шок, — коротко ответила я, не вдаваясь в подробности. Вода была изумительно вкусная, просто блаженство. — А Маронг и Лиора… Где они?

— Рядом. Но мы там сейчас лишние, — улыбнулся рыжий мягко. От верхней части трико у него остались одни лохмотья, но ни ссадин, ни синяков видно не было. — Им сейчас хорошо.

Отвечать я не стала — молча улеглась головой к нему на колени и закрыла глаза. Сознание пребывало в каком‑то отупении, не было даже сил порадоваться победе. Или тому, что мы выжили и никто почти не пострадал.

Чудо, если задуматься.

Аринга едва не достала нас. Ее подвело то, что она не стала брать наскоком, а попыталась добраться до меня ночью через червя. Глупо — я куда более сильный эмпат и телепат. Зато связь между нами упрочилась. Это обоюдоострый меч, именно он и нанес Аринге первую рану. Вторая и смертельная… Сколько там длились их с Тейтом отношения, пять лет? И рыжий, ещё ни в чем не подозревая свою любовницу, уже начал искать уязвимые точки…

О нет. Слабым местом Аринги была не старая травма, а сам Тейт. Точнее, наивное суждение, что только многоопытный мастер может наблюдать и собирать козыри на случай будущей стычки, а сопливый ученик — нет.

А ведь я ещё глупее. Разбрасываюсь информацией о себе и своих возможностях, даже мысли не допускаю, что это потом могут использовать. И, главное, рыжему доверяю всецело.

— Ты мое слабое место, — произнесла я тихо, не переводя на местный язык и не дублируя сказанное телепатически.

Рыжий напрягся.

— Что?

— Неважно.

Действительно, неважно. Он мне нужен. Даже если потом это изменится, сейчас мне необходимо верить. Иначе можно сойти с ума.

Слабое место — или точка опоры?

Разберусь.

Но вот кто для него я?