Моя сто девяностая школа

Вильям Харт и Таня Чиркина

У папы было хорошее настроение. Он достал виолончель и сыграл «Элегию» Массне. А затем вошел в мою комнату и сказал:

— Пойдем в кино. В «Ниагаре» сегодня идет какой-то ковбойский фильм с участием Вильяма Харта.

Быстро полетели все учебники и тетради. Я схватил пальто, и через минуту мы были на улице. Купили билеты и вошли в зал кинотеатра.

Фильм произвел на меня впечатление. Летели кони, раздавались бессчетные выстрелы, кто-то умирал, катясь под откос, над кем-то проносился гудящий поезд. Но самое главное было не это: через три ряда от себя я увидел Сашу Чернова с какой-то совершенно новой, абсолютно неизвестной мне девочкой. Она была в серой шубке, и на голове у нее была меховая шапочка. Когда она ее сняла, из-под нее выскочила маленькая темная косичка с зеленым бантиком. Девочка показалась мне красивой.

«Все! — подумал я. — Завтра же сообщу всем эту новость. Воображаю, как будет переживать Таня Чиркина. Так ей и надо, между прочим. Как будто на Сашке сошелся весь свет. Как будто нет мальчиков, кроме Сашки…»

И я уже почти не смотрел картину. Я думал о том оживлении, которое внесу в класс, о том, с какими подробностями я буду рассказывать об этом событии.

Представляю себе, как будет расстроена Танька. Она же считает, что она единственная в мире красавица.

И вдруг какая-то неизвестная девочка встает на ее усеянном розами пути. Танька наверняка будет плакать в женской уборной. И, конечно, не сможет решить задачу по письменной алгебре, и Пестриков скажет: «Что это с вами сегодня, Чиркина?» И Сашка будет весь день на меня кукситься и, может быть, скажет: «Ты, Володька, свинья. Зачем тебе надо было разоблачать меня?»

А действительно, зачем мне это надо? Для чего мне, чтобы Таня плакала? С какой стати мне ее расстраивать? Пусть она продолжает думать, что лучше ее нет.

Пусть она не знает об этой девочке. Пусть думает, что Сашка не может без нее жить, если ей так лучше.

И пусть она сегодня решит задачу по алгебре и Пестриков ее похвалит.

Я пришел в школу и, встретив Сашку, сказал ему:

— Не думай, что тебя никто не видел вчера в «Ниагаре»… Кажется, ты был не один… Я не интересуюсь, с кем ты был, и никому не собираюсь об этом рассказывать. Но мне кажется, что тебе не нужно огорчать одну девочку по имени Таня.

Сашка покраснел, но ничего не сказал.

А я подбежал к Тане и сказал:

— Вчера, между прочим, встретил Сашку, ходит печальный один по Большому проспекту возле Съезжинской улицы (в этом районе живет Таня)…

— Да что ты говоришь! — воскликнула Таня, и на губах ее мелькнула улыбка.

На письменной Таня одной из первых решила задачу, и Александр Дмитриевич сказал:

— Чиркина молодец. Это меня радует.

Я шел после занятий домой, и у меня было прекрасное настроение. Я подумал: кажется, я сегодня сделал доброе дело, и, оказывается, это очень приятно.