Мрачный Вампир

Глава 16

Дженнер сидел на небольшой застекленной террасе, расположенной на южной стороне комплекса Томаса Фэйрчайлда. Михаил мог бы кое-чему поучиться у мужчины касательно службы безопасности. В то время пока король предпочитал особняк с видом на Лос-Анджелес, Фэйрчайлд разместил свой ковен в сельской местности, в милях от всего во всех направлениях. Высокий сетчатый забор с колючей проволокой окружал его территорию, и никого не впускали и не выпускали без его одобрения. Было чудо, что Брие удавалось улизнуть на свой геокэшинг. Казалось, его пара была настоящим виртуозом по побегам, и признание ее навыков только выросло в свете службы безопасности ее дяди.

Однако способность Брии ускользать отсюда незамеченной не меняла того факта, что это место было настоящей тюрьмой. Волосы на затылке Дженнера поднялись при мысли, что Брия находилась в этом месте десятилетиями.

Дженнер ждал Фэйрчайлда уже почти полчаса, что его чертовски нервировало. Он рухнул в кровать как раз перед восходом солнца, его член был жестким, как камень, а тело — напряженным, как проклятая богами пружина. Он не мог изгнать из своего разума вид мягкой и отзывчивой Брии под ним, или из своих ушей ее крики, когда она кончала. Он собрал каждую унцию силы воли, чтобы уйти от нее, когда все, что он хотел сделать, это трахать ее, пока не будет слишком измучен, чтобы даже думать о том, чтобы оставить ее.

Он пытался убедить себя, что именно физиология их связи заставила его хотеть ее. Что помимо мистической связи, скреплявшей их души, между ними ничего не было. Он больше не мог себе врать, отрицая свою жажду. Брия очаровала его. Огнём, что горел под ее холодной внешностью, храбростью, которую она проявила, хоть и была воспитана в страхе. Невероятная страсть, проявленная ею, так противоречила ее невиновности. Спокойствие, которое она излучала, омывало Дженнера всякий раз, когда он находился рядом. Он хотел узнать ее за пределами их связи. Каждый маленький нюанс. И то, что потрясло его до глубины было страхом, что как только она узнает его достаточно — узнает, на что он способен — то поймет, почему он держался от нее на расстоянии. Что он был не более чем существом с ненасытной жаждой и таким недостойным ее.

Что потом? Она вернется сюда, когда узнает все о нем? Предпочтет жить в этой тюрьме, а не оставаться с ним?

— Прости, что заставил тебя ждать.

Тело Дженнера натянулось как тетива, когда он повернулся на звук голоса Томаса Фэйрчайлда. Потерявшись в собственных извилистых мыслях, он даже не заметил, как мужчина вошел в комнату. Дженнер встал со стула, но дампир жестом указал ему сесть обратно. Это должно было завоевать доверие мужчины, предлагая уважение хозяина ковена. Хотя это не означало, что Дженнер не хотел свернуть шею ублюдка за то, что тот держал Брию взаперти в этом месте, черт знает как долго.

— Лукас сказал мне, что у тебя была насыщенная прогулка с моей племянницей прошлой ночью.

Рык поднялся в горле Дженнера. Шпион Фэйрчайлда окажется истекающим кровью где-то в переулке, если снова встанет между Дженнером и его парой.

— Было бы разумно поручить Лукасу держать дистанцию.

— Действительно. — Фэйрчайлд, казалось, не наплевал на предупреждение Дженнера. Вместо этого мужчина казался довольным.

Его спокойный внешний вид не привнес успокоения нраву Дженнера. Фэйрчайлд был воплощением цивилизованной утонченности. Его внешний вид подходил к комнате ученых, с твидовым пиджаком, тщательно уложенными волосами и белоснежной рубашкой. Дженнер сомневался, что у мужчины были джинсы или футболка, и он считал, что тот, вероятно, выкатился из кровати, выглядя, как сейчас. Это было удивительно, Дженнер даже был приглашен в первозданную застекленную террасу, с учетом каким животным он был. Он проглотил насмешливое фырканье, когда отметил изящные фарфоровые чашки на антикварном, кофейном, серебряном столике, отполированном до блеска. Так чертовски цивилизованно.

Томас устроился в кресле напротив Дженнера и налил чашку чая. Он протянул ее Дженнеру с вызовом во взгляде. Дженнер взял хрупкую чашку, чувствуя себя совершенно нелепо, когда сжал ее в своей большой ладони.

— Ты достаточно взрослый, чтобы лучше знать, чем играть в эти игры.

Томас подарил ему прохладную, но снисходительную улыбку.

— Ты, наверное, прав. Но после стольких столетий воспоминания становятся снами.

Не для вампира. Коллектив гарантирует, что прошлое не будет забыто.

— Брия не монстр, который только жаждет крови, — сказал Дженнер с насмешкой. Это различие было только для него. — Она та же женщина, которую ты всегда знал.

— Разве? — спросил Томас.

— Мы все животные внутри, — прорычал Дженнер. — Это твой выбор, что ты подавил эту часть своей природы.

— Ты — противоречие. — Томас задумался, не признав комментарий Дженнера. — Гораздо более умный, чем я изначально представлял.

— Я пришел сюда не для того, чтобы меня оскорбляли. — Дядя Брии был не первым, кто недооценил Дженнера, и была уверенность, что вряд ли он будет последним.

— Конечно. — Томас добавил сливок в чашку и положил кусочек сахара, прежде чем налить чай. — Ты пришел услышать мои секреты.

Томас, возможно, недооценил его, но Дженнер не был идиотом. Дампир был проницательным.

— Да, — сказал Дженнер без лукавства. — Думаю, ты должен мне правду.

— Ты знаешь, что Брия никогда не знала вампира до того, как стала такой, — сказал Томас. Он поднес нежную чашку к губам и пригубил. — Она слишком молода, чтобы вспоминать о войнах. Вспоминать о родителях.

Войнах? Кампания Сортиари была геноцидом. Дженнер не удосужился сказать Томасу, что Брия теперь является частью Коллектива. Все то, когда она была слишком юна, чтобы помнить, теперь будет частью ее сознания.

— Ее отец, Уильям, был могущественным вампирским лордом и не хотел ничего, кроме как поставить своих врагов на колени.

Дженнер уделил Томасу все свое внимание. Многие вампирские лорды сплотили дампирские ковены для своих дел. Теперь, когда он знал, что отец Брии был аристократом, Дженнер был еще более убежден, что он был далеко от ее Лиги. Семья Дженнера считалась настолько низкого происхождения, что даже дампирские ковены не принимали их, не говоря уже о вампирах. Дженнер сражался против убийц Сортиари, чтобы купить почетное имя для своей семьи. Брия родилась в почете.

Томас снисходительно ему улыбнулся, будто слышал мысли Дженнера, знал о его неуверенности.

— Уильям был упрямым и довольно фанатичным, — продолжил Томас, — яростно преданным своему народу и полным решимости спастись от бойни. Моя глупая сестра Анна влюбилась в Уильяма, и он оказался одержимым ею. Прямо-таки сказка, — сказал он с едва скрываемым отвращением. — Можно было подумать, что это успокоит боевую похоть Уильяма, но это только подтолкнуло его к борьбе против Сортиари. Он обратил ее, прежде чем основная часть боевых действий добралась до Лондона, и вскоре после этого Анна забеременела Брией. Каким-то чудом вампиру удалось привязать душу моей сестры. Она настояла, чтобы я одолжил воинов на бой, и я сделал, как она просила, несмотря на мои опасения.

Дженнер усмехнулся.

— Звучит так, будто ты осуждаешь свою сестру, а также Уильяма за их преданность и любовь. — Если Томас так презирал вампиров, верность Томаса Михаилу могла быть ничем иным, как запудриванием мозгов.

— Я не виню никого, кроме себя за свою собственную глупость.

Предубеждение Томаса Фэйрчайлда соперничало с его высокомерием. Его признание удивило Дженнера, хотя бы потому, что он сомневался, что мужчина наслаждался проявлением какой-либо слабости. Это было, пожалуй, его единственным замечательным качеством. Дженнер поставил чертову изящную чашку на стол. Не то чтобы он был заинтересован в «Эрл Грей».

— Жаль, что я не увез сестру подальше от Уильяма, — ответил Томас. — Брие, конечно, было бы безопаснее, если бы я это сделал.

Томас сместился на стуле, и Дженнер позволил мужчине немного собраться с мыслями. Он пришел сюда за секретами Томаса, и ничего не получит, если будет давить.

— В этом мире есть монстры, Дженнер, — сказал наконец Томас. — Некоторые из них — наши собственные. — Тонкие волоски на руках Дженнера встали дыбом. — Анна сделала Уильяма монстром. Истинное зло, что охотится на нас — родной отец Брии.

Ощущение безотлагательности поднялось, как прилив в Дженнере. Михаил был единственным вампиром века. Как мог отец Брии выжить, чтобы охотиться на них? Возможностей было много, и это было страшно. Когда Михаил узнает, рискнет ли своей парой и безопасностью их будущего ребенка, позволив Брие остаться в его доме? Или Дженнер будет вынужден, наконец, взять ее к себе, где ничто не остановит его от того, чего он так жаждет?

— Мое терпение истощено. — Вторичные клыки Дженнера вышли из десен. Он продолжил сквозь стиснутые зубы. — Перестань ходить вокруг да около и продолжай.

— Уильям был смертельно ранен в бою, — с отвращением сказал Томас. — И его собственные люди оставили его на грязном поле с горлом, перерезанным до позвоночника.

Нападения Сортиари были внезапными и жестокими. Вампиры были высокомерны в своем чувстве бессмертия, и они были не готовы. Многие прятались за армиями дампиров, в то время как другие встречали убийц лоб в лоб. Сам Дженнер истекал кровью за вампирского лорда, который обещал ему дар преображения только для того, чтобы тот умер с колом истребителя. Жестокое время в их истории, но вина лежала на руках Сортиари, а не вампиров.

— Анна не могла позволить ему умереть. Она слишком сильно любила его, чтобы отпустить. Его голова была почти отрублена, даже сверхъестественное исцеление не могло спасти его в тот момент, но магия знает способы обмануть смерть.

Наконец, рассказ Томаса обрел смысл.

— Поэтому она искала ведьму.

— Она искала некроманта.

Иисус, блядь, Христос. Сердце Дженнера стучало в груди от адреналина, который стрелял по венам. Некроманты практиковали темную магию, и ничего хорошего это не приносило. Дженнер заерзал на стуле, желание уйти и направиться к Брие было подавляющим.

— Я никогда не знал ведьмы более могущественной, чем Астрид, — продолжал Томас. — И поверь мне, я искал. Воскресить из мертвых не легко, даже для некроманта, и Астрид требовала кровавой жертвы в качестве оплаты.

— Твоя сестра заплатила цену?

— Конечно, — ответил Томас, будто решение Анны взять невинную жизнь не было глупостью. — Она, среди прочего, обменяла жизнь члена нашего ковена на жизнь своего любовника. Она бы пожертвовала в десять раз больше жизней ради Уильяма. Но Астрид предала ее. То, что она вернула, было не Уильямом.

Сестра Фэйрчайлда была дурой, балующейся такой темной магией.

— Ты должен был знать лучше, чем позволить ей сделать это, — сумел сказать Дженнер через ярость, застилающую его горло.

— Должен был, — согласился Фэйрчайлд. — Но ты скоро узнаешь, что разум не имеет места в вопросах любви или семьи. Уильям стал вендиго. Слугой магии, сотворившей его. Его жизненная сила связана с Астрид уже более двух столетий. Можешь ли ты себе представить, что породят в такой душе ненавистные столетия рабства?

Дженнер мог только догадаться.

— И ты думаешь, что Уильям выслеживает тебя из чувства мести?

— Уильям охотится на Брию, — поправил Томас, — потому что Астрид хочет этого.

— Причина? — Кровь Дженнера застыла. — Если твоя сестра заплатила цену, почему она охотится на Брию?

— Анна заплатила не всю цену Астрид, — сказал Томас серьезно. — Она обещала ведьме кровь новорожденного.

Брию. Дженнер рванул из кресла. Дымка чистой паники омрачила его зрение.

— Ты позволил своей сестре пообещать жизнь собственной дочери? — Его голос бушевал вокруг него, и стекло террасы вздрагивало от его шагов.

— Я защищал Брию.

Выразительный тон Томаса только усилил раздражение Дженнера.

— Превращая в пленницу!

— Что я сделал для ее же блага. — Рациональность действий Томаса не нашла в нем отклика. Дженнер засунул руки за спину и сжал их плотно вместе, чтобы не ударить эгоистичного мудака, усадив его прямо на задницу. Он мог остановить сестру, внушить ей какой-то чертов смысл, но вместо этого он позволил ей не только предложить своего ребенка в качестве оплаты, но и подвергнуть ее опасности на всю жизнь, разрушив доверие. — Я держал ее в безопасности, как мог, единственным способом, который знал. — Томас прижал Дженнера острым взглядом. — Но теперь у нее есть ты, не так ли? Такой мужчина как ты не должен иметь никаких проблем с поиском Астрид. Ты можешь убить ее и в процессе освободить Уильяма из его вечного рабства. Освободить Брию от опасности, которая преследовала ее на протяжении всего ее существования.

Он действительно был оппортунистическим[4] сукиным сыном. Подозрения Михаила были вполне обоснованы. Лояльность Томаса Фэйрчайлда была такой же непостоянной, как ветра Санта-Аны[5]. Он создал союзы, основываясь на том, кто может принести ему большую выгоду. Брия никогда не вернется в это место. Ни за что.

— Брия знает, что ее мать предложила ее в качестве оплаты, чтобы спасти уже ушедшую жизнь?

Томас отвел взгляд. По крайней мере, у ублюдка осталась капля стыда за то, что сделала его сестра.

— Не знает. Я скрывал от нее правду. Она знает, что мы в опасности от ведьмы, и что Вендетта старше ее, но она не знает, почему и от кого именно.

— Ты трус, — выплюнул Дженнер.

— Да, — согласился Томас. — Так что можешь себе представить мое облегчение, что она нашла себе вторую половинку.

Дженнер фыркнул. Он здесь закончил.

— Ты дал присягу своему королю, — сказал Дженнер, направляясь к дверям. — Твой ковен — его. И ты будешь верен этому слово.

— Я полагаю, ты в этом убедишься, — мрачно ответил Томас.

— Клянусь твоей задницей, так и будет. И я буду наслаждаться этим. — Дженнер распахнул стеклянные французские двери и вышел из комнаты.

— Когда врач приходит в дом на перинатальную проверку, это напрягает меня. Я имею в виду, домашние роды действительно не были в моем списке. Да и Михаил уперся. Я пыталась подкупить его, спорить с ним, хитрить. Пыталась использовать секс как оружие. Но с этим огромным животом мое тело определенно не Страна чудес, если ты понимаешь, о чем я.

Брия рассмеялась над преувеличенной гусиной походкой Клэр, когда та шла по кухне к холодильнику. Она достала пару банок с газировкой и передала одну Брии.

— Уверена, Михаил хочет, чтобы ты была в безопасности, — сказала Брия. Она вскрыла газировку и отпила. Она вспомнила прошлую ночь и оборотня, который хотел знать, была ли она королевой вампиров. — Убийцы не дремлют. Не стоит подвергаться риску.

У Клэр сделалось кислое лицо.

— Ублюдки. Они обломали весь мой план родов. — Ее выражение лица смягчилось, когда она прислонилась к столешнице. — Знаю, что это хорошая идея. Возможно, мне придется сжечь нашу кровать после рождения ребенка. Не знаю, смогу ли я спать… или делать другие вещи на этом ложе позже.

Брия проглотила смешок.

— Я доделала домашние задание! — раздался тоненький голосок из гостиной. — Можно мне поиграть в приставку?

— Ты действительно доделала? — прокричала Клэр. — Все?

— Угу!

— Хорошо, один час! — Клэр обратила свое внимание на Брию. — Боже, я еще та мамочка.

Брия не много знала о человеческой девочке, живущей с Клэр и Михаилом, только то, что та, должно быть, очень была важна для них обоих. У нее была собственная охрана, которая водила ее в школу и из школы и куда угодно, куда той было нужно.

— Это, наверное, убьет меня, когда ее мама выйдет из клиники.

Брия вопросительно посмотрела на Клэр, но не стала настаивать на деталях.

— Она была в коме около полугода. Травма головы. Она прогрессирует, но медленно.

— Это ужасно, — сказала Брия. — Бедная Ванесса.

— Она крепкий орешек. — Клэр нахмурила брови от беспокойства. — Она справится с этим.

Благодаря ее ночной вылазке с Дженнером, Брия стала лучше разбираться в своих чувствах. Было что-то в Ванессе, из-за чего свербело в мозгу Брии. Инаковость, которую она не могла определить. Она не тревожила сама по себе, просто… чем-то отличалась.

— Ей повезло, что у нее есть ты.

Клэр улыбнулась.

— Мы родственные души, это точно.

Опять же, Брия не просила Клэр об этом. В любом случае, это не ее дело.

— Клэр, могу я задать тебе вопрос?

— Конечно. — Она сделала еще один глоток содовой. — Ну, выкладывай.

Вопрос образовался на губах Брии, но она не могла заставить себя говорить. Она не хотела, чтобы Клэр знала о том, что произошло между ней и Дженнером прошлой ночью. Ей было стыдно признаться, что ее связь с ним была напряженной и слабой. Что она волновалась, что они никогда не найдут общий язык, и что она будет жить вечно, привязанная к мужчине, которого она сможет не полюбить.

— Ничего, — вздохнула она. — Неважно.

Клэр пробежалась по ней взглядом и поджала губы.

— Неа. Ты не можешь поднять вопрос, а затем замолкнуть. Валяй.

— Дженнер хочет научить меня защищаться. — Это было хорошим отклонением, как и любое другое.

— Да? — Клэр широко улыбнулась. — Круто. Михаил относится ко мне так, будто я сломаю себе палец. Думаешь, он позволит тебе играть с оружием, ножами и прочим?

Брия не рассматривала это.

— Это было бы интересно.

— Интересно? — Клэр ответила с достаточным энтузиазмом за них обоих. — Это будет просто офигенно.

Брия улыбнулась.

— Так и будет, не так ли? — Она беспокоилась о зловещем приказе Дженнера, что ей нужно приготовиться к тренировке, но теперь мысль о том, чтобы действительно научиться бороться, защищать себя, послала волну трепета через нее.

— Брия, — сказала Клэр. — Ты официально мой герой.

Она фыркнула.

— Едва ли.

— Просто пообещай мне одну вещь. — Клэр наклонилась над столешницей настолько, насколько позволил ей живот, и Брия наклонилась к ней. — Держи Дженнера в напряжении.

Он свернул ее мир с оси, возбудил и напугал ее, довел до головокружительных высот наслаждения и новых уровней разочарования. Она сомневалась, что возьмет верх над ним.

— Я попробую, — сказала она. — Не знаю, получился ли.

Клэр осмотрела ее с головы до ног.

— Подруга. У тебя уже получается, что он не знает, как себя вести.

— Ты так думаешь? — Дженнер был то таким горячим, то таким холодным, что Брии было трудно хорошо прочесть его.

— Я знаю, — сказала Клэр с ухмылкой.

Брия надеялась, что Клэр права. Он мог пытаться удержать себя от нее, чтобы защитить свое какое-то глупое представление о ее невинности, но она не хотела отпускать Дженнера без боя.