Мститель

Глава 10

Прибытие английского адмирала в Уорбрук едва не парализовало город.

Адмирал Уэстморленд был настоящим великаном, и его расшитый золотыми галунами парадный мундир, гордая осанка, голос, который перекрывал любой вой штормового ветра, и эскорт из офицеров рангом поменьше, не покидавших его ни на минуту, производили незабываемое впечатление. Он сошел на берег под звуки фанфар. И собравшаяся толпа расступилась, чтобы дать дорогу процессии, возглавляемой адмиралом, который на голову возвышался над остальными.

Адмирал зашагал в гору, прямо к дому Монтгомери, словно точно знал, где он находится.

Джон Питман, поправляя громоздкий парик, надетый для столь торжественного случая, встретил гостя в сотне ярдов от крыльца. Позади него медленно тащился зевающий от скуки Александр.

— Сэр, — приветствовал Питман, низко кланяясь.

Адмирал оглядел его, мельком посмотрел на Александра и продолжал идти к дому.

— Полагаю, вы и есть Питман. И квартируете здесь? — прогремел он, пока один из его людей отворял дверь. Он вошел в общую комнату, и там тоже все застыло. Дети забыли о порученных им делах. Ложка Элинор замерла над кипящим котлом.

Адмирал не дал себе труда задавать вопросы: просто с очевидным нетерпением ждал, когда подойдет Питман.

— Сюда, сэр, — пробормотал тот, показывая дорогу к конторе.

Александр, оказавшийся в конце процессии, пожал плечами в ответ на удивленный взгляд Элинор, словно хотел сказать, что и сам ничего не понимает.

Оказавшись в конторе, адмирал огляделся и ткнул пальцем в Алекса:

— Вон отсюда!

Два офицера немедленно подошли к нему, чтобы вывести из комнаты. Но Алекс отступил в сторону.

— Боюсь, вам придется терпеть меня, поскольку я владелец этого дома, — пояснил он, прислонившись к стене и разглядывая свои ногти.

От рева адмирала скрипнули потолочные балки.

— Я не терплю наглости подчиненных, а тем более фатов вроде тебя! Уберите его!

Алекс позволил увести себя, проклиная то обстоятельство, что даже не может защищаться, не вызвав подозрений. Поэтому он остался под окном и продолжал ругаться: на этот раз по адресу толстых стен, не слишком хорошо пропускавших звуки.

Правда, он сумел расслышать бас Уэстморленда, утверждавшего, что тот, кто жалеет розгу, портит ребенка, и понял, что речь идет об Америке.

Худшие опасения Алекса оправдались, когда он сообразил, что адмирал послан специально, чтобы отомстить за все сотворенное Мстителем. Наконец он расслышал имя Таггерт и немедленно направился в общую комнату, где все двигались как во сне, навострив уши и пытаясь разгадать, что происходит в конторе.

— Не отпускай детей от себя, — велел он Элинор. — Что бы ни случилось, держи их при себе.

И, не снисходя до дальнейших объяснений, он покинул дом и так поспешно, как только позволяло его облачение, зашагал к пристани.

Джессика стояла на палубе, собирая тряпкой соленую воду.

— Джесс, мне нужно срочно поговорить с тобой, — окликнул Алекс, безуспешно пытаясь скрыть тревогу.

— Нам не о чем разговаривать, — бросила она, отворачиваясь.

Алекс оглянулся, боясь, что адмирал уже послал сюда своих людей.

— Джесс, немедленно иди сюда. Нам нужно поговорить! — повторил он.

— Эй, Монтгомери, что, твоя девчонка обиделась на тебя? — засмеялся кто-то.

Алекс ступил на сходни.

— Джесс, — жалобно проныл он, — если я упаду из-за тебя…

Джессика с гримасой отвращения спустилась на причал.

— Упадешь — значит, так тебе и надо.

Она попыталась помочь ему подняться на борт, но он, обхватив ее за талию, повел по причалу.

— Алекс, у меня полно работы. Не все, как ты, могут бездельничать целыми днями. Мне нужно семью кормить!

В очередной раз оглянувшись, Алекс увидел, что к ним направляются адмирал и его люди.

— Говорю же, у нас беда! — прошипел он, таща ее за собой.

— Что это с тобой стряслось? Не желаю я говорить с тобой. Глаза бы мои тебя не видели! А теперь отпусти меня, — вырывалась она и неожиданно замерла, увидев англичан. — Кто они?

Алекс схватил ее за плечи и повернул лицом к себе.

— Выслушай меня, Джесс, и, может быть, нам удастся спасти тебе жизнь. Мы — подданные английского короля. Англичане считают нас чем-то вроде несмышленых детей. Может, когда-нибудь нам удастся это изменить, но пока у них есть полное право распоряжаться нашими судьбами.

— Алекс, ты спятил. У меня нет времени на лекции о политике. И без того дел много.

Но он не выпустил ее руку и не давал повернуться.

Адмирала и его офицеров быстро окружила толпа. Один из англичан обратился к собравшимся:

— По приказу его величества, короля Георга Третьего, адмирал Уэстморленд послан положить конец преступлениям человека, именующего себя Мстителем. Адмирал останется в колониях, пока негодяй не будет казнен. Всякий, кто станет укрывать Мстителя, будет повешен на месте без суда и следствия. Адмиралу сообщили, что некая Джессика Таггерт помогает врагу.

Джесс прекратила вырываться и словно окаменела.

— По распоряжению адмирала и короля судно «Мэри Кэтрин», принадлежащее этой особе, будет выведено в открытое море и сожжено.

— Нет! — истерически вскрикнула Джесс, прежде чем Алекс закрыл ей рот ладонью и прижал девушку к своему отвислому животу.

— Сейчас я уведу тебя домой, Джесс. Не хочу, чтобы ты это видела, — прошептал он.

Но она боролась, как дикая кошка, брыкалась, вырывалась, била его кулаками в грудь. Ничего не помогало. Наконец ему удалось втолкнуть ее в дверь дома Монтгомери. Общая комната была пуста, если не считать Элинор и детей.

— Что случилось? — вскричала Элинор при виде извивающейся сестры. Но Джесс не могла ответить: ладонь Алекса надежно запечатала ей губы.

— Адмирал послан сюда убить Мстителя. Питман донес на Джесс, и адмирал решил преподать всем урок, предав огню «Мэри Кэтрин».

Элинор, слишком потрясенная, чтобы отреагировать, молча смотрела на него.

— Принеси бутылку виски, — приказал Алекс. — Я отведу Джесс в свою комнату.

Джессика снова стала вырываться, но Алекс, не обращая на нее внимания, продолжал свое дело. Он протащил ее мимо открытой двери отцовской спальни, но только мельком взглянул на Сейера. Никто не произнес ни слова. К тому времени как Алекс добрался до спальни, Элинор уже принесла виски.

— Не желаю никого видеть, — бросил он, хватая бутылку, после чего захлопнул ногой дверь, да так ловко, что засов упал на место. И только тогда Алекс освободил Джессику.

— Чертов трус! — взвизгнула она. — Выпусти меня! Я еще успею им помешать!

Алекс прислонился к двери, не давая ее открыть.

— Не успеешь. Пойми, глаза этого человека пылают ненавистью. Он намерен поймать Мстителя, а если не может сделать этого сейчас, значит, сорвет злость на всех, кто связан с ним. Ты послужишь примером для остальных.

— Пусть кто-то другой послужит примером! Убери свою жирную тушу от двери и выпусти меня!

— Можешь говорить любые гадости. Все равно никуда не уйдешь. Англичане только и ищут повода, чтобы кого-то арестовать. Я и раньше видел подобных людей. Адмиралу не терпится повесить тебя на клотике мачты, а уж потом поджечь лодку. А я хочу любой ценой сохранить тебе жизнь.

— Какое тебе дело до меня? Это мою лодку собираются сжечь! Открой дверь!

Она с силой толкнула его в грудь, упираясь каблуками в пол, но, разумеется, он даже не пошевелился.

— Джесс, — уже мягче объяснил он, — если ты сейчас выйдешь и попытаешься сопротивляться, тебе не жить. А вот этого я допустить не могу.

— Допустить?! — вскрикнула она. — Кто ты такой, чтобы допускать или не допускать?

Она все толкала его в грудь, пока не иссякла энергия. И тогда до нее дошел смысл слов офицера. Ее судно собираются сжечь!

Джесс бессильно сползла на пол.

— Отец подарил мне эту лодку, — прошептала она. — Единственный его подарок, если не считать братьев и сестер, которых еще воспитывать и воспитывать. Старшим мальчикам лодка не нужна. Они хотели плавать по океанам на больших судах. Зачем им вонючая «Мэри Кэтрин»? Но для меня и Элинор она была единственным средством прокормить маму и малышей. Знаешь, как трудно уговорить кого-нибудь, чтобы научил девушку плавать под парусом?

Она устало прислонилась к ноге Алекса, только сейчас осознав, какая трагедия ее постигла.

— Кит мне немного помог, да и Адам учил вязать узлы, но больше всего я благодарна старому Сэмюелу Хатчинсу. Помнишь его? Он умер несколько лет назад.

Алекс сполз по двери и уселся рядом. Она прижалась к его плечу, и он отдал ей бутылку с виски.

— Я смеялся над тобой. Мне было ужасно завидно, что ты хоть и моложе, а стала владелицей собственной лодки!

Джесс с удовольствием глотнула виски.

— Ты твердил, что девчонок нельзя пускать на суда, хотя «Мэри Кэтрин» не заслуживает названия судна.

— Верно, но я отдал бы все за эту лодку или любую другую. Однако мать не хотела, чтобы я выходил в море. Сказала, что уже отдала двух сыновей морю и не собирается терять своего младшенького.

Джесс снова приложилась к бутылке.

— Она была права. Взгляни, что с тобой стряслось. Ты на мужчину не похож, а она умерла, так и не увидев своих дорогих сыновей.

Она не видела выражения лица Алекса.

— Может, «Мэри Кэтрин» и была развалиной, но для меня она лучшая лодка на свете! О Господи, Алекс, как теперь кормить детей?

Алекс обнял ее, так что ее голова легла на его плечо.

— Я помогу тебе, Джесс. Я буду рядом.

Она мгновенно выпрямилась.

— Как сегодня? По-твоему, помогать — значит бежать от опасности?

— У меня хватает здравого смысла спасаться бегством, когда обстоятельства явно против меня, — сухо заметил он. — Что ты можешь поделать против адмирала и его солдат? Говорю тебе, у этого человека чешутся руки кого-то повесить. И у него есть на это полное право.

— Мститель по крайней мере не боится своей тени, как все остальные в этом городе.

Александр резко встал и окинул ее негодующим взглядом.

— Ты и твой Мститель! Этот глупец навлек неприятности на весь город! Если бы он не лез не в свои дела, не искал славы, твою лодку не сожгли бы и жизням людей, включая твою, ничего не угрожало бы. Если уж на то пошло, тебе следовало бы ненавидеть его, а не превозносить.

Джесс встала, вызывающе подбоченилась и пронзила его яростным взглядом.

— Неужели ты до сих пор не сообразил, что необходимо что-то делать с тиранией короны? А вот Мститель это понимает! Мы совершенно бесправны и не смеем слова сказать против англичан! Как может этот человек сжигать мою лодку лишь потому, что ему так захотелось? И что же мне теперь делать?

Алекс хотел что-то ответить, но она не дала ему и слова вымолвить.

— Позволь мне сказать, Александр: если ты трус, это еще не значит, что все остальные должны тебе подражать!

— И что это означает?

— Я слышала о том, что происходит на юге. Там распространяются памфлеты, произносятся речи. А если что-то подобное можно сделать и у нас? В Уорбруке?

Алекс снова прислонился к двери.

— Джесс, подобные разговоры попахивают государственной изменой, — предупредил он, глядя на ее изящную шею.

— Какая же это измена, если мы освободимся от англичан и станем самостоятельной страной? Это патриотизм.

Он протянул ей бутылку:

— Выпей еще, и мы поговорим.

— Ха! И я должна тебе доверять? Такому трусу?

Он подался вперед, так что их носы почти соприкоснулись.

— Хотелось бы напомнить, что именно я спас тебя от Питмана, что я выручил Абигейл из тюрьмы, а сегодня скорее всего не дал тебя повесить. По-моему, это не такие уж трусливые деяния.

Джессика потерла ноющие руки.

— Мне не слишком нравятся твои методы.

— Не все же могут быть такими романтиками, как твой Мститель! Кстати, ты еще недавно была убеждена, что он мертв.

— Не смей так говорить! Пойдем ко мне домой. И…

— Ни за что на свете. Сегодня ты шагу не сделаешь за порог этой комнаты. Тебе хватит ума отправиться к адмиралу и вызвать его на кулачный бой. А я хочу любой ценой сохранить тебе жизнь. А теперь объясни, что ты понимаешь под патриотизмом.

Но как он ни старался, Джессика не пожелала с ним откровенничать.

Джессика проснулась с больным животом, ноющей головой и языком, словно покрытым щетиной. Ее мучила тошнота.

Первая мысль была об Алексе. Опять он ее перехитрил! Он вовсе не собирался рассуждать о патриотизме! Просто умудрился напоить ее, чтобы лишить всякого стремления бороться.

Медленно, стараясь не шевелить головой, она откинула покрывало и сползла с кровати. Чудо еще, что он не спит под розовым шелком!

— Доброе утро, — окликнул Алекс с порога.

— Ничего не вижу доброго. И твой камзол отвратителен! — простонала она.

— Зато новый! — ухмыльнулся он. — И узор интересный — ананасы и цветные спирали. Хочешь есть?

— Где мои башмаки?

— Вот они. Но я думаю, что ты должна сегодня отдыхать.

— Ну да, валяться в постели целыми днями! Как дети?

— Элинор прекрасно с ними справляется. Мы снова совершили набег на кладовую, и у них полно еды.

— Таггерты не…

— Берут милостыню. Я знаю. Помощь нужна?

Джессика натянула второй башмак.

— Мне пора ловить рыбу. Нужно…

Она неожиданно запнулась, вспомнив, что лодки больше нет.

— Они сожгли ее?

Алекс сел рядом с ней и взял за руку.

— Сожгли, Джесс. Я встретил адмирала Уэстморленда — он и десять его офицеров предпочли жить в доме Уэнтуортов — и, кажется, сумел убедить его, что ты ни в чем не виновата.

— Этим мою лодку не вернешь! — крикнула она.

— Нет, но если будешь держаться подальше от Мстителя, останешься жива.

Джесс вскочила, хватаясь попеременно за голову и за живот, и яростно прошипела:

— Да что ты понимаешь? Только и твердишь о дурацких ананасах и спиралях. А Мститель скорее всего мертв. Он умер, мою лодку сожгли, и я…

Она остановилась и отвернулась. Только бы не заплакать перед этим человеком, который выглядит как целая стая светлячков!

— Джесс. — Алекс придвинулся поближе.

— Не смей до меня дотрагиваться!

Она отодвинулась, отворила дверь и направилась прямиком в общую комнату. Там она не задержалась, только позвала Натаниела. Мальчик послушно побежал следом.

Выйдя на улицу, Джесс отказывалась смотреть на людей, которые то и дело останавливались и глазели на нее. Теперь они боялись иметь с ней дело, словно беда, в которую она попала, — нечто вроде заразной болезни и каким-то образом может перекинуться на них.

Она на секунду остановилась у кузницы. Этан Ледбеттер, чьи голые руки блестели от пота, а мокрая рубашка прилипла к мышцам спины, орудовал молотом, куя подкову. Немного подальше, в тени, стояла Абигейл, глядя на него, как голодный ребенок — на рождественское пиршество.

Жаркие слезы навернулись на глаза Джессики. Может, Мститель и не появляется, потому что теперь у Этана есть Абигейл?

— Джесси, — прошептал Нат, — мистер Александр идет.

— Тогда мы уходим! — сердито прошипела Джесс и потащила мальчика прочь.

Следующие четыре дня она работала до изнеможения. В конце первого дня Элинор высказала все, что думает о сестре.

— Можешь убивать себя, если хочешь, но Натаниела оставь в покое! — крикнула она, уводя измученного ребенка наверх.

Поэтому Джесс пришлось трудиться одной. Она забрасывала сети в море, вытаскивала жалкий улов и, починив старую тачку, развозила в ней рыбу по городу. Многие боялись покупать ее товар. Теперь ее имя было запятнано, а адмирал и его люди ухитрились запугать всех местных жителей.

Адмирал бродил по улицам Уорбрука с рассвета до заката. Его солдаты реагировали на каждый звук. Один из них застрелил щенка маленькой девочки, неожиданно бросившегося ему под ноги. Портовые кабачки были закрыты.

В городе был введен комендантский час.

Джесс трижды пыталась заговаривать с людьми о свободе, о необходимости протеста против такой несправедливости, но никто не желал ее слушать.

В конце четвертого дня она едва добрела до маленькой бухточки к северу от дома. Руки были в мозолях и волдырях. Она замерзла и хотела есть. Но все же, вспомнив о голодных детях, приготовилась в последний раз забросить сеть.

— Джесси…

Сначала ей показалось, что это шумит ветер.

— Джесси.

Обернувшись, она стала вглядываться в темноту, туда, где сбоку от пещеры находилась небольшая земляная насыпь. Сначала она ничего не увидела, но тут из мрака к ней протянулась рука, ладонью вверх.

Она метнулась к нему. Мститель обнял ее так крепко, что ребра едва не треснули.

— Джесси, Джесси, — шептал он, зарывшись лицом в ее волосы.

— Ты здесь. Ты жив! — всхлипнула Джесс. — Покажи… покажи свою рану!

Она принялась лихорадочно вытаскивать рубашку из его штанов.

— Позволь тебе помочь, — хмыкнул Мститель, расстегивая рубашку.

— Но здесь слишком темно. — Она готова была разрыдаться. Она не плакала, когда ее лодку сожгли, не пролила ни слезинки, когда люди отворачивались от нее, но теперь становилось все труднее сдержаться.

— Тогда воспользуйся руками, — тихо посоветовал Мститель. — И не плачь. Я этого не стою.

Он отстранился и повернулся к ней спиной.

— При взрыве в меня полетели камешки и острые щепки. Ощущаешь шрамы? Ранки уже зажили.

Она провела ладонями по его сильной спине, ощупывая шрамы. Слишком хорошо Джесс помнила, что эти раны он получил, оберегая ее.

И давно копившиеся слезы хлынули рекой. Она зарылась лицом в его спину, терлась носом о позвоночник, заливая слезами все вокруг. Ее руки кольцом обхватили его талию.

— Джесси, дорогая, — прошептал он, поворачиваясь и притягивая ее к себе. — У тебя слишком много причин плакать. Поэтому плачь, если иначе нельзя.

— Я думала, что ты умер. Или женился.

— Ни то и ни другое, — заверил он и, подхватив ее на руки, уселся и вновь притянул к себе. Теперь ее слезы падали на его шею и грудь. — Я ни за что не женился бы на такой безмозглой дурочке, как Абигейл. Мне нужна только самая лучшая!

Джессика заплакала еще горше.

Он гладил ее волосы, ласкал спину, и наконец его ладонь легла на ее бедро.

— И я не настолько глуп, чтобы позволить кому-то уговорить себя признаться, что спал с ней, когда ничего подобного в помине не было.

— Она любит его, — проронила Джесс. — Я ее видела.

— Ты видела Абигейл и Этана. Не меня.

Он принялся расстегивать ее рубашку.

— Мои руки были залиты кровью. Все твердили, что ты мертв. Алекс сказал, что ты, по всей вероятности, погиб.

Слезы полились сильнее.

— Откуда ему знать?

Он вытащил рубашку из ее штанов и расстегнул ремень.

— И вообще, почему ты так много времени проводишь с ним? Тот камзол, в котором он был сегодня, вреден для зрения. От него может приключиться косоглазие.

— Это все спирали, — шмыгнула она носом. — Знаешь, они сожгли мою лодку…

— Да, дорогая, — прошептал он, принимаясь стаскивать с нее широкие, свободные штаны. — А я не смог их остановить. Все случилось слишком быстро. Я слышал, ты провела ночь с Монтгомери.

Она отодвинулась, глядя в его глаза, таинственно посверкивающие за маской.

— Не в том смысле, какой ты подразумеваешь. Что это? — всполошилась она, оглядывая себя. Она не заметила, как осталась в одной сорочке. Брюки сползли до щиколоток и застряли на неснятых сапогах.

Мститель уложил ее на каменистый берег и одним молниеносным движением стащил с нее сапоги вместе со штанами.

Все еще всхлипывающая Джессика часто моргала, чтобы прояснить взгляд, но от изумления не могла пошевелиться.

Раздетый до пояса Мститель двинулся к ней на четвереньках, как черная пантера, и придавил ее к песку своим телом.

— Ах ты… — пробормотала она, ударив его кулаком в челюсть и проворно откатываясь подальше.

Но он схватил ее за щиколотку, притянул обратно и снова накрыл собой.

— Что это ты вытворяешь?

— Я?! — ахнула она. — Ты спятил, если воображаешь, что можешь обращаться со мной подобным образом! Ты…

Он поцеловал ее.

— Ты что, считаешь меня…

Он поцеловал ее.

— Я никогда не думала… — уже мягче сказала она, прежде чем он снова поцеловал ее.

— Джесси, — прошептал Мститель ей в губы, — ты сводишь меня с ума. Я каждую минуту думаю о тебе. Я люблю тебя, неужели не понимаешь? Давно люблю. И если бы мог, сделал бы предложение. Но больше я не в силах сдерживаться. Ты должна стать моей.

— Нет, я…

Он припал к ее губам.

— У тебя есть выбор. Мы будем любить друг друга на мягком прохладном песке, или я возьму тебя силой на острых камнях.

— Ты не посмеешь! — прошептала она.

— Говорю же, выбор за тобой. Лично мне нравится и то и другое, — широко улыбнулся он.

— Но… но какой же это выбор?

— Может, я начну с одного и кончу другим? Хотя я слышал, что насилие — весьма болезненная процедура для девушки. Однако некоторые мужчины обожают, когда женщина царапается и сопротивляется.

— Конечно, я девушка! — отрезала она.

— Я так и думал, — пробормотал он, принимаясь целовать ее шею. — Ну что, уже решила?

— Порядочная женщина должна спать только со своим мужем.

Ее глаза закрылись, когда его губы скользнули вниз.

— Может, ты выйдешь за меня, когда я больше не буду Мстителем?

— И где мы будем жить?

Хмыкнув, он зарылся лицом в ложбинку между ее грудями и принялся развязывать шнуровку зубами, поскольку при этом держал ее руки над головой.

— Будешь жить там, где мой дом. Джесси, Джесси, как ты прекрасна!

Его язык обводил округлость ее грудей.

— Так ты решила?

— Решила? — мечтательно повторила Джесс. — Да, я буду жить в твоем доме.

Он чуть нажал языком на ее сосок.

— Итак, любовь или насилие?

Она никак не могла сосредоточиться.

— Священник говорит, что я должна беречь в чистоте тело и душу.

— В таком случае считай, что тебя взяли силой.

Он выпустил ее руки.

— Джесси, как я тебя люблю!

Джессика окончательно потеряла голову, когда его руки проникли под сорочку, которая тут же куда-то подевалась. Ночной воздух ласкал ее обнаженную кожу. Его пальцы быль повсюду: на животе, груди, внутренней поверхности бедер. Пятками она ощутила шершавые волоски на его ногах и задохнулась от возбуждения. Как различны их тела!

У нее закружилась голова от предвкушения чего-то необыкновенного.

Он сжал ее груди и снова стал целовать, прокладывая языком дорожку к пупку.

Джессика застонала, когда Мститель лег на нее и наполнил своей плотью. Боль была такой острой, что она принялась вырываться. Но он обнимал ее, целуя медленно и нежно, пока она не расслабилась под ним. Ноги сами собой раздвинулись. Она открылась для него, как цветок.

— Не борись со мной, Джесси. Лучше люби меня, — попросил он, снова входя в нее. На этот раз боль ощущалась куда слабее. — Я… Джесси, ты мне нужна.

— Да, — прошептала она. — Я здесь.

Он постарался не причинять ей лишней боли. И после нескольких выпадов обмяк на ней, потный, обессиленный, удовлетворенный.

— Я люблю тебя, Джессика, — повторил он.

Джесс молча провела рукой по его волосам, чуть задержалась на завязках маски. По какой-то причине она не призналась ему в любви. Только обняла еще крепче.

Разум постепенно возвращался к ней. Только сейчас она осознала чудовищность того, что натворила. Теперь она связана с этим незнакомцем на всю жизнь.

Джесс чуть повернула голову, чтобы посмотреть на него, но уперлась взглядом в маску. Господи, она даже ни разу не видела лица человека, лишившего ее невинности!

— М-м, — промычал он, вглядываясь в ее лицо. — Сердишься из-за того, что я с тобой сделал?

— Кто ты? — хрипло прошептала она.

— Не могу тебе сказать, милая. Пока не имею права. Я сделал тебе больно?

— Ты ранишь меня сейчас, — пробормотала она, чувствуя, как слезы вновь жгут глаза.

Мститель, отодвинувшись, обнял ее и стал укачивать.

— Ты всю эту неделю говорила с людьми. О чем?

Слезы мгновенно высохли, а гнев вытеснил все остальные эмоции.

— О трусости.

— Чьей именно? Их? Твоей? Или моей?

— Об их трусости, разумеется. У меня подобного недостатка нет, да и у тебя, думаю, тоже.

Он осторожно гладил ее обнаженную кожу.

— Джесси, тебе лучше одеться. Еще несколько минут, и я за себя не отвечаю.

Джессика поколебалась.

— Нет, нет, — улыбнулся он. — Девственницам полагается отдыхать между схватками.

Она потянулась за одеждой. В темноте его глаза возбужденно сверкали. Первым порывом Джессики было прикрыться, но она вдруг почувствовала собственную силу, словно ее власть над этим человеком была безгранична.

Натягивая сорочку, она хищно выгнула спину.

— Джесси… — остерег Мститель.

Она коварно улыбнулась, глядя на него сквозь полуопущенные ресницы.

Он с тихим рыком бросился на нее. О, что за восхитительное зрелище! Мускулистый, загорелый мужчина в маске идет к ней через ночь. Она открыла ему объятия, и он стал жадно целовать ее шею.

— Пусть я не видела твоего лица, зато все остальное узнаю с первого взгляда, так что лучше тебе закутываться с головы до ног, когда приходишь в город.

Он тихо рассмеялся.

— Одевайся, маленькая искусительница, и расскажи, о какой трусости ты тут толковала.

Она хотела, чтобы он вернулся в ее объятия, но, как ни демонстрировала свое тело, он больше не коснулся ее. Пока он одевался, не сводя с нее глаз, из его горла вырывались тихие стоны, но, кажется, самообладание этого человека было безграничным.

Когда они оба оделись, он снова обнял ее и прижал к груди. Она довольно улыбнулась и потерлась щекой о влажный шелк его рубашки.

— А теперь объясни, о чем ты беседовала с людьми.

Она рассказала почти обо всем, что случилось с их последнего свидания. Горло перехватило, когда она упомянула о потере своей лодки. Но Мститель слегка тряхнул ее за плечи.

— Не стоит жалеть себя! — велел он.

Как ни удивительно, его резкие слова отрезвили ее, и она забыла о слезах.

— Итак, — медленно протянул он, — тебе не терпится навлечь на свою голову новые беды.

Она гордо выпрямилась.

— Я хочу бороться с англичанами. Этот адмирал не имел права жечь мою лодку. И даже если мы тоже подданные английского короля, это еще не значит, что с нами могут обращаться как… как…

— С детьми? — подсказал он.

— Но ведь мы не дети, — тихо добавила она. — Мы взрослые люди, и у нас хватит ума самим управлять нашей страной.

— Джесси, твои слова попахивают государственной изменой.

— Наверное, но я слышала о том, что говорится и пишется на юге. Вот и подумала, что если сумею раздобыть несколько памфлетов, может, удастся заставить жителей Уорбрука понять, что мы не одни.

— Но как ты раздобудешь эти памфлеты? И как распространишь? Ведь тебя наверняка поймают и казнят! Боюсь, что, спасая страну, ты не убережешь семью.

— Не знаю! — яростно выкрикнула она. — Это всего лишь идея. Я пока еще не продумала детали.

— Может, я сумею помочь? — мягко предложил он.

Джесс, как обычно, ответила не задумываясь:

— Нет, вместе мы скорее попадем в беду. Попробую упросить кого-то посадить меня на корабль, покидающий порт. Я могу…

Терпение Мстителя, давно уже подвергавшееся тяжкому испытанию, наконец лопнуло. Он схватил ее за плечи и стал осыпать ругательствами, сначала итальянскими, потом испанскими.

Немного придя в себя, он процедил сквозь зубы:

— Я раздобуду твои памфлеты. Я распространю их, а ты останешься дома, где женщине самое место.

Ее глаза яростно блеснули.

— Если бы я, по твоему совету, оставалась дома, ты уже лежал бы в могиле.

Несколько мгновений они мерили друг друга свирепыми взглядами.

— С кем ты говорила?! — рявкнул он.

— Ни с кем, — заверила она, отступая. — Просто Александр сообщил мне некоторые факты.

— Этот жирный морж?! Почему он вечно крутится возле тебя? Что тебе нужно от него?

— Не указывай, с кем мне встречаться. Не думай, будто приобрел надо мной власть только потому, что я стала твоей! И тебе еще придется доказать, способен ли ты совершить что-то самостоятельно, без моей помощи! Тоже мне, Мститель! Ты сделал единственный удачный налет, да и то под прикрытием женской юбки! — выпалила она, но тут же судорожно прижала ладонь ко рту. Похоже, она зашла слишком далеко.

Мститель вскочил, яростно сверкая глазами.

— Погоди, я не это хотела сказать, — стала она оправдываться. — Но ты не должен был приказывать мне сидеть дома.

Мститель молча повернулся и исчез в ночи.

Джессика еще долго стояла, напрягая слух и зрение, но все было тихо. Наконец она собрала сети и пойманную рыбу и зашагала домой.