Мудрецы. Цари. Поэты

Тополиный край, стай вороньих грай, колокольный

град,

Тщись бежать из Руси, да пощад не проси,

Всяк тут рекрут, солдат, по могиле собрат,

Мать, коня расти! Конь, дитя уноси! Ворог, пленных

коси!

Жжено хатам на Руси, вольно гадам, слепо пахарям

от зарев,

Мать, пчелиные вишни соси, дочерей верней сносить,

Чем сынов-шутов хоробрых юнцов следить,

Как заливисто под копытами взывают, тишают они,

Тут монашкою прибыльно быть — монастырских оград

не избыть!

Да подъехал подметный искрящийся царь —

Эй, молодка, на луг до трубы призывной вылезай,

Схиму смирную сбрось постылую, ноги к царским

плечам закидывай!..

Так Русь полнится стыдливо,

Русь данников сеч извечных,

Русь неназванных царевичей.

Ангел падал, ангел падал на вечернюю волну,

Витязь плакал, витязь плакал, красну брызгал конь

слюну,

Цепких три стрелы омыл пеший витязь — конь полег,

Трижды взято, смято горло убегало во песок.

Тонку песню, дику песню дальний витязь напевал,

Долгой крупчатою гущей копь покорный вытекал.

— Ты не майся, не качайся, не смеркайся и не пой,

Буду я тебе летучим и бестрепетным конем! —

Ангел витязю пустынному так вещал с младой волны.

— Я люблю, когда под мною в сече конь пробит стре-

лою

И ликует, исходя, и клокочет, и парит,

И у моря заревого я над ним свободно вою

И чужие стрелы мою, их слагая в свой колчан.

Ты же, ангел, ты бессмертен, я с тобой забуду песни,

Стану камнем очерствелым, стану змием-людоедом! —

Витязь ангелу сказал, свистнул с луга жеребца

И по брегу к печенегу люто, блудно ускакал.

Воин воин в поле помер воин в поле упокоен воин в

поле скошен сложен ко снопу главою

Матерь всходит в золотых колосьях матерь воина гла-

ву омоет родниковою водою

Матерь к очам воина склонна мирно неистошно

С холма святого поют бродят вдов пресветлых хоро-

воды

Летают над полем стаи ангелов и воронов

И майский Ангел на холме Федосьином стоял

И майский первый Ангел на холме Федосьином стоял

И холм струился солнечный и Русь далёко-далеко чиста

ясна была

И стоял Ангел на холме и Русь по-птичьи далеко обо-

зревал

И струились зыбкие смиренные сложённые блаженные

лучистые пречистые всеталые его крыла крыла крыла

И девочка Мария из села Федосьина холомами чудовыми

брела

И набрела на Ангела и зашептала: Бела бабочка! Пер-

воначальная!

Весенняя! Подруженька летучая! Со мною поиграй! по-

завлекай!

И Ангел весел отлетал на ближний нежный холм вста-

вал и верно прирученно ждал:

Мария! Догоняй!..

И девочка за ним бежала догоняла и смеялась гладила

его по перьям крыльям несказанным по власам очам

устам очарованным

Ай! Русь! Месяц май! Кто забрел в холмы — гуляй!..

Ай!.. Ах!

И бежали и резвились и летали и струились Ангел мая

Ангел мая с сельской девочкой Марией в русских ле-

петных холмах

Где издохли орды чужеродные в Куликовом поле я об-

веян ромашек лепестками склонными

Ох земля твои погосты многослойны ворогов походных

Всех сынов новолицых загробных приимешь уложишь

заботливо

Гусь летит на святую Русь — а под ним иноземец скачет:

Гусь кажи мне последний путь

Гусь ты видишь — я не вернусь

Конь вернется к дитячьим стоянкам к невестам зряш-

ним к кибиткам с гнездами ласточек

Прощай гусь…

Русь!..

Воительница!..

Будь!..

И колесницу Птолемей десницею сдержал и главный

конь угрюмо восставал

Нагая рабыня в пыли дитя кормила и два обильных

тратились плода

И главный конь в себе далекого прослышал жеребца

И Птолемей воспомнив груди матери кормилицы губа-

ми позабыто восплескал

И стоногая колесница обогнув плоды на поле сечи про-

свистела жалобно заржав.