Мудрецы. Цари. Поэты

Там можно на лету погладить шелковую лепую лепе-

чущую бабочку мадьярскую

И проводить ее в поля подсолнухов златящихся тесня-

щихся безбрежно необъятно ненаглядно

Там можно на лету погладить кротко трепетную бабочку

И долго долго на перстах твоих пыльца серебряная не

угомонится не осядет не уляжется да не истратится

святая божья осиянная

И днем полуденные подсолнухи разморенные мадьяр-

ские стоят стоят стоят неисчислимые от солнца золотые

золотые золотые да сухие

А ночью они бродят бродят по туманным млековым до-

линам все от звезд серебряные серебристые сребристые

Росистые

И вечерние вечеровые коровы несметные мадьярские

многоплодовые многососцовые многомлековые коровы

уже уже уже бредут грядут плывут с полей по хатам по

домам

А я бреду навстречь из дому в дремные во неоглядные

мадьярские поля поля поля

Где смутно колосится где колеблется где золотится нео-

глядная тайная вечеря златых подсолнухов пшениц и

кукуруз

Уууууу…

И лишь одна корова смутно знобко зыбко озирается

тревожно и долго долго мне глядит вослед печальными

разливными полноводными очами как матерь русская

родная дальная родимая моя моя моя моя…

О путник бредущий впадающий в меланхолию лунных

долин

И сухо шуршит под ногами ностальгия осенней травы

И пожелтевший кузнечик печальный весь дрожит от па-

дучей звезды

О путник ночной безымянный

Я знаю я знаю кто ты

Когда придет мой срок

Когда придет мой час

Я выйду в сизый вечер повечерье Тиссаденды

Я выйду в сизый вечер Тиссаденды дальней дальней

давней мадиарской деревеньки ветхой ветхой ветхой

Я выйду в марево во зыбкое во золотое марево кудря-

вых лепых дивных виноградников кукуруз пшениц под-

солнухов блаженных отягченных

Я выйду в марево во стадо коров бредущих отягченных

напоенных ленных

Я выйду и окунусь утону забудусь заблужусь в марево

полей холмов чудящих пьяных моленных

Когда придет мой срок

Когда придет мой час последний

Я утону я захлебнусь зайдусь я окунусь забудусь в ма-

реве бездонном твоих кудрявых пьяных бредовых вино

градников пшениц кукуруз подсолнухов о Венгрия

о Венгрия моя моя моя веселая подруга чарая вечер-

ница

И заблужусь в полях златых подсолнухов необъятно

ненаглядно вечереющих густеющих

И лишь падучая гремучая текучая рассыпчатая звезда

августа серпеня густаря звезда вечерница меня заблуд-

шего в полях отыщет отягченная блаженная

И лишь падучая звезда хвостатая последняя меня в по

лях покойных погребальных святых найдет отыщет осе-

нит согреет напоследок

Когда я умру о Венгрия

В далекой азийской пыли дали от тебя о Венгрия

Пусть хоть один из мириадов твоих золотых августов-

ских избыточных подсолнухов ленных

Наклонится напоенный и тихо обломится склоненный

отягченный

И заплачет одиноко спелыми сладкими слезами семе-

нами медленными

В дальную теплую обильную пыль тиссадендскую

Где я бродил босым

По твоим холмам хмельным

О Венгрия

Юдифь Юдифь

А ты жди жди жди жди

А ты жди в ночь полноводья

Ай Юдифь а ты жди

Ай Юдифь Юдифь Юдифь а ты дева наводненья а ты

дева половодья

А ты дева неоглядных фазаньих мадьярских несметных

золотых златых пьяных чудовых бархатных теснящихся

избыточных подсолнухов подсолнухов подсолнухов

А там доселе неслышно Шандор Петефи с ружьем бро-

дит бродит заблудившись затонувши в мареве хмельных

подсолнухов

И алмазные фазаны садятся кротко тихо приручено на

ружье его загробное

Ай Шандор Шандор где ты бродишь ходишь

Ай Шандор где где где твоя златая золотая вечная бес-

кровная охота

Ай Шандор где возлетают фазаны твоя безысходный

вечная нетронутый хладныя холодные

Ай Шандор встреча встреча скоро скоро скоро

Ай Боже ай скоро ль

Ай Боже пусть тогда меня уложат да пустят навек

блуждать в мадьярские чудовые святые неоглядные под-

солнухи

И скажут люди на ином наречьи: Он не помер

Он только заблудился в море необъятных мадьярских

сладких тесных золотых златых подсолнухов

Он скоро выйдет к Тиссе из подсолнухов и воды вешней

прибыльной богатой сладкой напьется

Ай да что я?

Что я заблудился что ли в золотых неисчислимых пья-

ных подсолнухах пустынных многосолнечных

Ай Юдифь пока живой я!

Ай Юдифь ай дева наводненья дева многоводья дева

половодья

Ай Юдифь ты жди в ночь воды

В ночь половодья жди

Когда Тисса ночная тайно заберет затопит прибрежные

тополи и дубы

Ты жди

Когда вода слепая ночная вольная затопит колени се-

ребряные несметные округлые твои

Когда вода тисская темная восставшая затопит соски

в розовых ореолах разводьях разбродах девичьи соски

нецелованные плодовые долгожданные твои твои твои

Ты жди

Когда вода тайная хмельная взойдет до горла до губ

смятенных ленных спелых девьих твоих

Ты жди

Юдифь Юдифь ты жди

Ай золотая Венгрия ай дева жди жди жди на брегу

большой воды

И выйдет к Тиссе Шандор из подсолнухов немых глу-

хих златых ночных

И станет сладку воду пить

И будут виться ворожить стоять фазаны златые золо-

тые у смоляной его улыбчивой доверчивой главы

Юдифь

Жди!..

И там в той деревеньке Тиссаденде был ветхий костел

ветхий ветхий

И там был звонарь Йошка ветхий ветхий

И как все звонари он всегда был пиан и весел

И каждое утро я садился в траву и слушал как колокол

Йошки будил золотые густые окрестности

И они кротко дымно дивно ответствовали

И я слушал как колокол Йошки будил золотые под-

солнухи и кукурузы и пшеницы золотеющие златовею-

щие златодремлющие

И Йошка с колокольни видел как я сижу в траве и

слушаю его колокол одинокий заброшенный забвенный

О боже как тоскует человек по человеку

О боже как тоскует колокол по церкви

И колокол людей в церковь сзывает а сам в церкви

никогда не бывает

О боже как тоскует певец в пустыни безответной

И это было на чужбине в дальней дальной ветхой ветхой

мадиарской деревушке Тиссадепде

О мой звонарь собрат Йошка певень певун далекий вен

герский дальный дальный ветхий

И я услышал я нашел тебя и сел навек во травы благо

стные летние смиренные

Куда мы все сойдем смиримся претворимся в свой че-

ред иль близкий иль далекий

И с того утра стал твой колокол заливаться радоваться

ликовать красным звоном трепетным долгим долгим гу-

стым медленным

И много много дней я просидел в траве и долго долго

дремно дремно слушал колокол небесный

И много дней не мог уехать и оставить тебя мой собрат

Йошка ветхий ветхий ветхий

И тайной ночью августовской звездопадной не прощаясь

я уехал

Йошка прости мне мимолетному

Йошка но в далекой московской ночи ночи ночи осенней

Я часто часто слышу твой колокол далекий дальний не-

забвенный

И через многие версты как журавль перелетный доно-

сится в мою московскую ночь тишь твой колокол бла-

женный дальный дальный ветхий ветхий ветхий

Йошка прости мне мимолетному прости мне ту ночь

бегства

Но

Йошка Йошка я знаю ты ищешь меня ты звонишь зво-

нишь в одинокой ночи тиссадендской

Йошка ты глядишь с колокольни на осеннюю траву где

я сидел моленно в травах летних

Йошка я слышу слышу слышу твой голос колокол язык

небесный блаженный

О боже как тоскует человек по человеку

Йошка друже я слышу тебя навеки

Я слышу тебя Йошка дальний дальний божий родным

мадьяр человече

И лежишь в синь васильках в полевых синь васильках

в поле золотистой ржи

И лежишь раздольный бражный раскидавшись в поле

сын Украйны друже друже любый мой лежишь в поле

в поле спелом ржи ржи ржи

И лежишь распавшись разметавшись как хлопец улыб

чивый невинный забывчивый лежишь в синь васильках

в поле золотистой спелой ярой ленной ржи

Друже уж июль грозник уж рожь поспела друже милый

уж пора пора косить друже уж пора рожь дремучую

падучую валить вязать косить

Друже вставай подымайся друже сладкий неоглядный

ненаглядный друже пойдем в рощи в выдубецкие цер-

ковные холмистые певучие шипучие дубы дубы дубы

Друже вставай друже пойдем в дубы а то рожь осы

плет па тебя на спящего на бражного блаженного

колосья проливные отягченные свои

Друже да пойдем да не измни синь васильки да колосья

чреватые сыпучие зыбучие пришла пришла пора валить

собирать косить

Друже вставай а то бредет поет по золотистому уж ве-

череющему уж хладеющему веющему сумеречному полю

страж мужик

Иль могутный тьмовый кобзарь с бандурой лунной ти-

хой кобзой? или ярый дремный жнец с последнею ко-

сою? с вечерней росной гробовой косою

Друже друже не вижу кто там?

Друже вставай уж не видать не различить кто там

грядет в июльском густом тесном налитом сизом поле

поле поле

Друже вставай уж синь васильки теряют отдают синь

синь в дымчатом сиреневом смиренном сумеречном по-

ле живом лазоревом

Друже вставай пойдем мой спящий родной неоглядный

улыбчивый привольный

Друже вставай! знаю сладок глубок хмельной маковый

колодезный сон в поле золотистых сыплющих златые

зерна семена согбенных святых чреватых перезрелых

угорелых медовых колосьев

Но вставай друже но нощь уже но пойдем к ближней

хате чудящей в золотых пьяных подсолнухах

Друже пойдем из золотого поля в полтавские сребро-

шумящие во тополи во тополи во тополи

Друже вставай пойдем выпьем из батуринской бадьи

сливового бредового раскидистого заливистого крупча-

того первача самогона садового степного

Друже вставай нощь уж в украинском колодезном поле

Друже ночь в поле

Тогда я склоняюсь над тобою и смоляные муравьи уже!

уже роятся по тебе и не уходят не уходят не уходят

Да что ж ты? О боже да возьми меня взамен! о боже

уложи меня в последнем тихом поле боже!

Друже привольный степной мой неоглядный родный! да

ты не спящий! ты усопший

И руки хладные холодные и очи хладные холодные и

муравьи хладные холодные загробные

Друже да что ж ты? да что ж ты скошенный? друже

друже ивовый да поле то еще не скошено а ты ты ты ты

ты ты ты скошенный в нескошенных колосьях колоколь-

ных погребальных похоронных

Друже да что же оставляешь? да что ж уходишь? да

что же оставляешь одного мя в нощном пустынном без-

донном враз сиротском поле поле поле?

Да что ж лежишь как винницкий несметный обломив

шийся уже чужой чужой чужой подсолнух безысходный?

Друже да что ж ты

И тут подходит в золотых колосьях ангел жнец кобзарь

с плакучей ветхой сонной святой украинской дальней

дальней дальней пыльной пыльной бывой бывой кобзой

И улыбается и тщится силится играть витать на кобзе

дивными иными осиянными перстами волнистыми тон-

костными камышовыми

Да только струны кобзы все не собраны порублены по-

гублены оборваны порушены покошены

Зачем боже?..

Таджикские мои сады

Мои далекие родные ранние миндальные

Уж отцвели

Уже отликовали отсняли отплескались

Расплескались как пиалы многошумного бухарского

дремучего вина в моих перстах во понокотах во ночных

в моих в стареющих в дрожащих…

Она меня ждала и листья сберегала

Она меня ждала и листья соблюдала сохраняла листья

хладные декабрьские листья запоздалые

Она меня ждала моя моя давным-давно посаженная

давным-давно забытая декабрьская таджикская моя

невиноватая родимая родная

А тут увидела меня и вся затрепетала вся замаялась

зашлась вся задрожала как живая

И разом вся блаженная опала оземь златом звонным

златом хладным

Блаже