Муж, которого я купила

Предисловие издателя исправленного и дополненного английского издания книги The early Ayn Rand

Этот рассказ относится к самому раннему периоду творчества Айн Рэнд. Вероятнее всего, она написала его в 1926 г., когда жила в Hollywood Studio Club. В то время она все еще занималась изучением английского языка, и в особенности американского сленга, активно пытаясь использовать его в своих произведениях.

На рассказ «Ночной король» явно оказало большое влияние творчество обожаемого ею О. Генри (подробнее об этом см. вступление Леонарда Пейкоффа к рассказу «Эскорт»).

История публикуется в данном сборнике практически без изменений, с минимальной редактурой для того, чтобы донести до читателя идеи и стиль Айн Рэнд того периода, когда она еще совершенствовала свой язык и оттачивала писательское мастерство.

Ричард И. Рэлстон

Это было одно из наиболее удачных преступлений среди тех, что мне когда-либо удавалось провернуть. Я бы даже назвал его идеальным, и таким оно, по сути, и было. Всякий раз, вспоминая о нем, я задумываюсь о том, почему бы мне не стать настоящим убийцей, вместо того чтобы быть просто безобидным налетчиком.

Некоторые люди столь бессердечны, что спешат лишь выразить свое презрение, когда узнают об этом громком происшествии. Но я не придаю ни малейшего значения словам тех. кто распинается о том, что поступил бы на моем месте по-другому, что вообще бы смог принять иное решение.

Я не какой-то там мелкий жулик, и моим мозгам многие в нашем деле могли бы только позавидовать. Два года своей бесценной жизни я потратил на то, чтобы обучиться этому ремеслу. Неважно, поверите вы или нет, но я два года чтил все заповеди и зарабатывал себе на хлеб сущим лакейством. Те копы из Чикаго ни за что бы не узнали во мне знаменитого Стива Хокинса, проворачивающего грабежи посреди бела дня быстрее, чем какой-нибудь репортер мог настрочить стенограмму. Да чтобы я мог работать раньше простой прислугой? Но именно этим я и занимался долгие два года. И всему причиной то, что я охотился за самой ценной вещицей в Нью-Йорке, а на пути у меня стоял самый опасный человек в городе.

Этой вещью был Ночной Король, а человеком — Уинтон Стоукс.

Уинтон Стоукс умел гаденько улыбаться, в кармане у него было шестнадцать миллионов долларов, а за душой — полное бесстрашие.

И как раз у него находился Ночной Король.

Он был одним из тех богатых бездельников, которые вечно искали приключений и которым их всегда было мало. Охота, полеты, экспедиции в джунгли, восхождение на горные вершины — к его тридцати четырем, казалось, он успел все и всюду, где только можно. И особенно ему нравилось шокировать людей, делая то, чего они от него не ожидали. У него была чертовская смекалка! И самый острый и необычный ум среди всех людей, что мне довелось повидать. Частенько я даже жалел, что он родился миллионером, поскольку иначе бы он стал превосходным налетчиком, настоящим асом своего дела.

Да, и о его улыбке… Я ее терпеть не мог! Так же как и почти все, что с ним было связано: его медленные мягкие движения, словно у него кости были из ваты, его загорелое тело, будто отлитое из бронзы; даже его серые глаза, которые выдавали в нем прирученного тигра, который в любой момент мог решить, что ему пора на волю. Но улыбка — хуже всего! Она всегда наползала на его лицо, когда он смотрел на других людей, обозначенная всего лишь двумя морщинками в уголках рта. Они будто говорили: вы, право, так потешны, но я слишком вежлив, чтобы над вами посмеяться.

Ночной Король — это черный брильянт, один из тех немногих драгоценных камней, которые в почете во всех уголках мира и обладателям которых этот самый мир всегда завидует. Безупречный камень, пользующийся такой же славой, как какая-нибудь раскрученная кинозвезда, но единственный в своем роде.

Насколько дорог он был? Да на него можно было купить небольшой городок со всеми его жителями — все за цену одного небольшого камня цвета черного пламени. Уинтон Стоукс был невероятно горд тем, что раздобыл этот брильянт, и не променял бы его на все свои другие богатства, коих было совсем немало.

Попыток украсть бриллиант за все это время было больше, чем аварий на дорогах города. Все наши воротилы пытались наложить на него свои лапы, но в скором времени бросили это гиблое дело. Никто не мог достать его, по крайней мере, пока его владельцем оставался Уинтон Стоукс.

Но я заявил, что для матерого Стива Хокинса нет ничего невозможного. И я твердо решил преуспеть в том, в чем все остальные потерпели крах. Они потешались надо мной, узнав, что я решил бросить свое дело и устроиться к Уинтону Стоуксу простым рабочим. За те два года, что я проработал у него дома в Нью-Йорке, я даже и приблизительно не смог определить, где спрятан Ночной Король, хоть и старался изо всех сил это выведать. Я был уверен, что никто, кроме самого Уинтона Стоукса, не знает, где находится брильянт. Но все же я исправно играл роль честного работяги, был настоящим примером для подражания и любезно заговаривал всем зубы. И как-то раз мне представился шанс, да какой!

Я хотел все обставить так неожиданно, чтобы у них глаза из орбит вылезли от удивления. И у меня это вышло, хоть и не совсем так, как я того ожидал. Вы сами попробуйте упомянуть о деле Ночного Короля в присутствии нью-йоркских копов и поглядите на их реакцию!

Все началось следующим образом: Уинтон Стоукс собирался съездить в Сан-Франциско. Он был помолвлен с какой-то очаровательной девчушкой, которая там жила. Мне довелось увидеть ее фотографию на его рабочем столе. Юная блондиночка с белоснежной, искрящейся счастьем улыбкой и ножками — будто из рекламы чулок. Уинтон собирался жениться на ней в ее родном городе. Но знал я и кое-что еще, помимо меня известное лишь самому Стоуксу и его подружке.

Мне не составило труда выяснить это, однако я был ошеломлен сильнее, чем если бы обнаружил цветок орхидеи в мусорном баке. Можете быть уверены, я читал все его письма, до которых только мог добраться. Так же я поступил и с очередным письмом, которое он попросил меня скинуть в почтовый ящик. Я ни словца не помню из него, за исключением одного самого главного предложения, которое мигом вышибло из моего сознания все остальное:

«Моя дорогая, я везу с собой тот свадебный подарок, который хранил ранее как зеницу ока — до тех пор, пока не утонул в твоих глазах, прекраснее голубых алмазов — Ночного Короля, того самого, о котором ты меня как-то спрашивала».

Боже мой!

Прочтя эти строки, я первым делом сделал глубокий вдох. И уже потом — вдохновенно выругался и не удержался от хохота: подарить такой камень женщине, которая на него как две капли воды похожа? Каким глупцом надо быть!

Ну, вот он, мой шанс.

На следующий день котелок мой уже кипел, стремясь придумать какой-нибудь предлог для того, чтобы поехать с ним. Но долго мне размышлять над этим не пришлось, поскольку Уинтон сам спас меня от лишних хлопот.

Тем прекрасным весенним утром он вызвал меня в свой рабочий кабинет. Он восседал на широком стуле с восточной резьбой, закинув ногу на ногу, и дымил сигаретой, глядя на меня из-под прищуренных глаз.

— Уильямс, — обратился он ко мне по выдуманному мною самим имени, — я счел, что вам будет интересно узнать, что через три дня вы отбываете со мной в Сан-Франциско.

Должно быть, у меня было какое-то глупое выражение лица, потому что он спросил:

— В чем дело? Вас это удивляет?

Я пробормотал в ответ, что очень польщен оказанной мне честью. И на самом деле был так ему благодарен, что у меня даже мелькнула мысль пощадить его и не забирать брильянт!

— Я более чем доволен тем, как вы справляетесь со своими обязанностями вот уже который год, и потому принял решение, что вы непременно должны сопровождать меня в этой поездке, — пояснил он, прибавив. — Я доверяю вам более, чем кому бы то ни было в своем доме.

Теперь мне предстояло действовать, и действовать как можно быстрее. Как следует все взвесив, я составил план, настолько безупречный, что он мог родиться только в моей голове.

Этим вечером я отправился в один район Нью-Йорка, сильно отличающийся от жилого. Там сразу зашел в бильярдный клуб, который все неофициально называли «Вздернутым котом», ведь там располагался не только бильярдный стол, но и много чего еще интересного. Я уже рассказывал, что не был замечен ни в одном сомнительном дельце с тех пор, как устроился на работу к Уинтону Стоуксу, но знал, что если мне понадобится помощь, то здесь я ее запросто смогу найти. В конце концов, это был любимый клуб моих ребят.

Очень скоро я отыскал троих нужных людей и отошел с ними в темный уголок, рядом со старым неустойчивым столом, все четыре ножки которого были разной длины.

— Ребята, — начал я, — у меня для вас есть дельце, и если мы его провернем, то можем с чистой совестью уходить на пенсию и заниматься установкой сигнализаций на свои домашние сейфы.

Я ввел их в курс дела, объяснил, в чем именно будет заключаться их часть работы, а также сколько они в итоге за нее получат. Двое из них, Пит Крамп и Носатый Тимкине согласились сразу же, с большим воодушевлением. Но с третьим, как я и ожидал, возникло небольшое затруднение. Третьим был Микки Финниган.

Я знал Микки еще с Чикаго, и мы часто соперничали в нашем деле. Этот олух смел полагать, что он мне чета, что он такой же маститый грабитель, как я! Он зеленел от злости всякий раз, когда слышал об очередном успешно провернутом мною предприятии, я же никогда не был впечатлен ни одним из организованных им дел.

Микки был настоящим здоровяком, руки у него были как дыни, прическа напоминала о швабре, губы — о сочных кусках бифштекса, а рыбьи глаза дополняли отменный образ вечно что-то медленно жующего существа с непременным запашком табака вокруг себя. Я даже близко не ощущал уважения к людям его типа, считал, что грош им цена. Но в чем все-таки никто не мог отказать ему, так это в грубой силе, которая как раз и была мне сейчас нужна.

Я долго не решался выбрать его в качестве сообщника, но его волосатые кулачищи выглядели внушительно, и я предпочел счесть, что наши былые разногласия остались там, в прошлом. Но, как выяснилось, я ошибся.

— Все это звучит здорово, Стив, — вяло и неторопливо начал он, — просто замечательно, но ты забыл кое о чем: я ведь получу половину с общей доли, так? Пятьдесят на пятьдесят.

— Чего? Ты и правда на это рассчитываешь?

— Да, рассчитываю. Я ведь никогда еще не был мальчиком на побегушках у Стива Хокинса, я и сейчас этого не очень-то хочу. Я ведь совсем такой, как и ты. Значит, и получить должен столько же.

— Господи помилуй, Микки? Но ведь это мое дело! Я его приготовил, потратил на него два года своей жизни!

— Ну и что, — равнодушно бросил Микки, — какая мне разница?

Некоторое время мы спорили, приличное время, надо сказать. Но что в этом толку? Микки всегда был упрям, как бульдог.

— Заткнись ты уже, — не выдержал он наконец. — Ты только зря тратишь свои нервы и мое время, а кое-что из этого уж явно имеет цену. У тебя лишь два варианта: либо я получаю столько же, либо ты и носа моего не увидишь в своей банде!

— Микки, — мрачно ответил я ему, — ты просто подлец.

— Это я-то? — взревел Микки, и затем произошло что-то трудно поддающееся описанию, от чего меня спасли лишь вставшие между ним и мной другие ребята. А в результате мне все равно пришлось выплюнуть изо рта два выбитых его кулаком зуба.

Ребята заверили меня, что мы можем управиться втроем, и нам совсем не нужен Микки. Тогда я высказал ему все, что о нем думаю, и отправился домой.

Но когда я добрался туда и взглянул в зеркало, то собственное отражение привело меня в ужас. Челюсть опухла, а когда я широко раскрывал рот, на месте двух выбитых зубов красовалась черная дырища.

Что подумает Уинтон Стоукс, когда увидит на лице своего примерного рабочего такую гримасу? Да он может запросто передумать брать меня с собой. А может, и что-то заподозрит. И весь мой великолепный план покатится к чертям из-за Микки. Я вздрогнул.

— Что у тебя с лицом? — спокойно спросил Уинтон, когда увидел меня следующим утром.

— Я просто… подскользнулся и упал, — запинаясь, довольно невнятно пробормотал я, — упал на ступенях в подвале этой ночью.

Некоторое время он внимательно изучал меня, будто над чем-то размышляя. Я с ужасом начал было думать, что он что-то заподозрил, когда он вдруг достаточно безразличным тоном произнес:

— Что ж, проследи, чтобы к дате нашего отъезда у тебя не было такого потрепанного вида. И вставь искусственные зубы вместо тех, что вышиб, — чтобы не выглядеть неподобающе.

Он отослал меня к зубному врачу, а я решил выбросить из головы все связанное с этим неприятным случаем, с облегчением вздохнув. Впрочем, я поклялся, что однажды Микки Финниган заплатит за содеянное.

В последний день перед отъездом я следил за Уинтоном Стоуксом с таким же усердием, как полицейская собака, идущая по следу грабителя. Я следовал за ним буквально по пятам и наблюдал. Ночью я тоже не спал, пытаясь поймать его за тем, как он будет доставать Ночного Короля из своего тайника, и узнать, где же он будет храниться во время нашей поездки. Но меня постигло разочарование, я не нашел ни одной подсказки, даже его поведение не отличалось ничем необычным.

И вот пришел день, когда мы наконец должны были отправиться в путь. Уинтон Стоукс со своим маленьким чемоданчиком да я. Больше он ничего не взял.

Я знал наверняка, что где-то с собой у него припрятан Ночной Король, ведь он ни за что бы не подвел даму своего сердца, сколь бы опасным это ни было. А кроме всего прочего, он ведь как раз любил всяческие опасные мероприятия.

Но что меня в действительности выводило из равновесия, так это его абсолютное спокойствие. Он выглядел столь же безмятежным, как и это раннее весеннее утро, и в нем не было заметно ни тени беспокойства или сомнения. А еще, перед самым выходом из дома, я заметил, что он не берет свое автоматическое оружие, которое у него было обычно всегда под рукой.

— Мне оно не понадобится, — сказал он, — не в этой поездке точно.

Не в этой поездке!

Когда же мы поудобнее устроились в роскошном экспрессе, мчащемся в западном направлении, Уинтон Стоукс придвинулся к окну и откинулся на спинку сиденья, слегка прикрыв глаза. В то время как я, Стив Хокинс, нервно ерзал в своем уголке, кусая сухие губы и беспокойно оглядываясь.

Вот он, мой момент! На который я потратил два года своей жизни! Я прикинул свои потери из-за того, что отошел от бизнеса на такой долгий срок. Ерунда, Ночной Король с лихвой все покроет. Я уже подыскал покупателя, и у меня дух захватывало от цены, которую он мне предлагал за брильянт.

Я оглядел вагон и стал наблюдать за пассажирами. Опасался, что поблизости может ошиваться какой-нибудь детектив, нанятый Стоуксом для защиты. Но я таких не заметил. Мое сердце стучало с дикой скоростью, и я нервничал, как пианист, чей первый выход на сцену должен был вот-вот состояться. Уинтон Стоукс же оставался абсолютно неподвижным, как какой-то восточный идол.

Вдруг я быстро прыгнул обратно на свое место, прижав обе ладони ко рту в попытке сдержать крик. В дальнем углу я заметил господина, который вроде как дремал на своем сиденье, свесив голову на грудь. По его красному, покрывшемуся испариной лбу кралась муха. У господина был грязный ворот рубашки, сам он был одет в совсем новый костюм, который явно ему был не по размеру, что выдавали выглядывавшие из-под брюк толстые ноги. Этот человек явно не привык к такому стилю одежды. Он медленно двигал челюстями, что-то жуя. Это был Микки Финниган.

Какого черта он здесь делает? И что он задумал? Собирается предать меня и провернуть дело самостоятельно? И в первый раз за все это время меня осенило, что он ведь теперь знает секрет Ночного Короля и может запросто попытаться сам заняться им.

По моей спине пробежал холодок. Но я ничего не мог поделать, оставалось лишь следить за Микки и надеяться, что мне представится возможность заняться брильянтом раньше, чем ему. Через некоторое время я себя полностью убедил в том, что такому криминальному авторитету, как я, не стоит бояться соперничества со стороны этого болвана. Ко всему прочему рядом с ним не ошивалось никаких подельников, а сам он казался чертовски усталым и сонным.

Я с нетерпением ждал, когда наступит ночь. Время тянулось еле-еле. Быстрый стук колес по рельсам напоминал медленный похоронный марш. Но нет ничего невозможного для того, кто умеет ждать.

Была практически полночь. Уинтон Стоукс до сих пор находился в вагоне с сидячими местами. Он всегда ложился спать поздно, на что я и рассчитывал. Ночное небо было чернильно-темным. Поезд остановился у какой-то маленькой станции с одной тусклой запачканной лампой и двумя сонными работниками, шатающимися по перрону.

Я спросил у Стоукса разрешения выйти за сигаретами и, удостоверившись, что все готово, вернулся в вагон.

— Сэр, я думал, вам будет интересно узнать, — сказал я, — что мистер Харви Клейтон тоже едет в этом поезде, в следующем вагоне.

Харви Клейтон был его хорошим другом, вот только к этому времени он уже наверное мирно спал в своих апартаментах в Нью-Йорке.

— Харви Клейтон? На этом поезде? — удивленно переспросил Уинтон Стоукс.

— Да, сэр. Я заметил его в следующем вагоне, как раз когда возвращался обратно.

Уинтон Стоукс встал и направился в другой вагон. Я кинул быстрый взгляд на Микки Финниган и с облегчением вздохнул — этот толстый недоумок спокойно посапывал в своем углу.

Скрываясь за дверью, я наблюдал за тем, что произошло дальше на перроне. Как только Уинтон Стоукс вышел из вагона, он оказался между Питом Крампом и Носатым Тимкинсом, почувствовав, как те прижали холодные дула пушек к его ребрам.

— Теперь иди-ка за нами, и чтоб я не слышал от тебя ни вопля, или мы тебя продырявим, как кружевную занавеску! — шепотом приказал ему Пит Крамп.

Вокруг не было никого, кто бы мог увидеть эту сцену. Пит и Носатый взяли Стоукса под руки, по обе стороны, и сошли с поезда. Стоукс безропотно пошел с ними. Они удалились с темного перрона станции, со стороны выглядя как три закадычных друга. Никто бы не заметил, что две пушки под руками Уинтона упирается прямо ему в бока. Сотрудники станции ничего бы не заметили, даже если б не спали на ходу.

Я кинулся обратно к месту, на котором сидел Уинтон Стоукс, захватил его пальто, шляпу и чемоданчик и быстро последовал за своими ребятами.

Они отвели Стоукса к машине, припаркованной на неосвещенной стороне улицы, прямо за станцией. Прежде чем подойти к ним, я повязал платок вокруг лица и надел длинное пальто, которые они для меня приготовили, чтобы Стоукс не узнал меня по одежде.

Я запрыгнул в машину, и мы вчетвером укатили прочь в ночную тьму.

Во всем городишке было от силы две улицы, один универмаг и с десяток домов. Спустя лишь пару минут мы уже выехали за его пределы и неслись вперед по грязной дороге, на которой не было ни души. Издали мы видели, как поезд отбывает в Сан-Франциско, на сей раз без своего самого ценного пассажира. Длинная вереница подсвеченных окон вагонов уносилась прочь все быстрее и быстрее, вслед за вылетавшими из пыхтящего мотора красными искрами. Вот наконец он свистнул и пропал в ночи, вскоре стих и стук колес. Мы были одни в этой погруженной в сон стране, мчась на всем ходу, с включенными во всю мощь фарами. А вокруг — лишь пустынные равнины, редкие кусты и темный необъятный небосвод.

Мы все были в напряжении и пока что молчали. Один лишь Уинтон Стоукс оставался невозмутимым и казался даже заинтересованным во всем происходящем.

Мы остановились перед какой-то ветхой забегаловкой у дороги, всего лишь в паре миль от города. Я понятия не имею, на какую выручку могли рассчитывать владельцы заведения в этом богом забытом месте, но нам это было только на руку. Забегаловка была закрыта на ночь, мы легко взломали замок и запихнули внутрь нашего пленника.

В старой хибаре повсюду были грязные сковороды, шелуха от лука, хлебные крошки, заржавевшие консервные банки и неповторимый аромат дешевого растительного масла. Мы зажгли керосиновую лампу, чем растормошили целый рой мух и светлячков, которые стали порхать вокруг нее и долбиться о пыльное задымленное стекло.

— Мистер Стоукс, — произнес я, — вы здравомыслящий человек, как и мы. Вы осознаете, что находитесь целиком и полностью в нашей власти, и можете избежать кучи неприятностей, если мирно отдадите нам Ночного Короля, который, по сути, и так уже наш.

— От того, что вы переходите сразу к требованиям, — ответил Уинтон Стоукс, — все равно никакого толку.

— Да ну? — сказал я уже куда менее приветливо. — Если вы не отдадите камень нам сами, то он все равно будет наш, не пройдет и десяти минут.

— Ну, это мы еще посмотрим, — ответил он.

— Хорошо, смотрите! — усмехнулся я.

По моему знаку ребята схватили его и стали обыскивать, в то время как я открыл чемоданчик и стал внимательно в нем копаться. Уинтона Стоукса, казалось, все это лишь забавляло, и на его лице заиграла та самая гаденькая улыбка, которую я так ненавидел.

Мы обыскивали все тщательно и аккуратно. В первые пять минут я бросал в сторону Уинстона насмешливые взгляды и насвистывал мелодию из какой-то комедии. Но по прошествии десяти минут я был вынужден остановиться. Через полчаса я понял, что кровь начинает холодеть у меня в жилах.

Мы просмотрели каждый миллиметр его одежды, разорвали подкладку пальто, изучали каждую крупицу пыли в чемоданчике — все безтолку.

— Да бросьте вы! — взорвался Пит. — Может, камень и мал, но он не мог просто в воздухе раствориться, разве не так?

— Мы найдем его, даже если нам всю ночь тут придется проторчать, — сказал я.

— Не спешите, мальчики, я тоже никуда не тороплюсь, — вставил свои пять копеек Уинтон Стоукс.

— Послушай, — угрожающе прохрипел я, — хочется, чтобы ты себе уяснил, что я отыщу этот чертов камень!

— А кто же вас останавливает? — осведомился он.

По истечении трех часов мы просто сели на пол и беспомощно смотрели друг на друга, уже абсолютно не зная, где еще можно искать. Мы разорвали все швы в его одежде, разломали к чертям чемоданчик, отодрали подошвы от туфель, смяли шляпу, как кекс, раскрошили все сигареты; разодрали мыло и полотенце, оставили от белья лишь ошметки, разбили все, что только смогли отыскать у него в чемоданчике. Вокруг лежали настоящие горы мусора, но нигде не было видно брильянта.

Пит взмок от пота, Носатого трясло, а я тяжело дышал. Уинтон Стоукс с безразличным и скучающим видом наблюдал за всем этим. Верите вы или нет, но один раз он даже зевнул.

— Будь ты проклят! — зарычал я. — Ты скажешь мне, где брильянт, или мы тебя самого так же в клочья разорвем!

— Я скажу тебе.

— Неужто?!

— Я скажу тебе, что ты дурак: ничто на свете не сможет разговорить меня, если я хочу молчать, — и ты это знаешь!

Ответная моя реакция была такова, что я даже не могу описать ее.

— Я уже давно думал, — сказал он вдруг, — что мне знаком твой голос.

И прежде чем я успел отпрянуть, он сдернул с моего лица скрывающий его платок.

Все самообладание Уинтона не смогло удержать его от изумленного вздоха. Он отступил назад и посмотрел мне в лицо.

— Что, удивлен? — усмехнулся я.

Он не ответил.

— Послушай, ты, — крикнул я, — всю свою гребаную жизнь я отдам за этот камень. Могу и твою в придачу забрать, если это поможет мне его найти!

Это вызвало у него приступ раскатистого хохота, оскорбительного и громкого…

Когда настало утро и первые холодные лучи солнца прокрались в хибарку сквозь пыльное окно, мы все еще были там, уже лишившись всякой надежды, униженные и раздавленные. Мы больше даже не разговаривали. Больше ничего нельзя было поделать. И оставаться здесь нам нельзя было долго, ведь владелец забегаловки вот-вот нагрянет сюда. Да и вообще, что нас здесь еще могло держать?

Не проронив ни слова и не глядя друг на друга, мы вышли из домика, сели в автомобиль и укатили прочь. Мы конечно же не взяли с собой Уинтона Стоукса. Помню, как я обернулся напоследок и увидел его, стоящего у двери домика, провожающего нас взглядом. Ветер слегка трепал его красивую каштановую шевелюру и все те ошметки, которые остались от его одежды.

Я почти обезумел к тому моменту, как вернулся в Нью-Йорк. Я бродил в оцепенении, а единственной мыслью в моей голове оставалось: «Ночной Король!» Он преследовал меня, как наваждение. Все круглое и черное, ровные пуговицы на одежде и изюм в булках казались мне черными брильянтами, искушающими, дразнящими, истязающими мой разум.

Часами я сидел в темном углу какого-то кабака, ломая голову над необъяснимой тайной черного брильянта, вновь и вновь пытаясь понять, что произошло. Где же мог быть этот камень? Где он сейчас, когда я себя заживо съедаю всеми этими вопросами? Я надирался, как настоящий пьяница.

А теперь, если у вас есть хотя капля воображения, представьте (ибо я просто не могу этого описать), что я чувствовал, когда на следующий день все газеты пестрели заголовками:

Уинтон Стоукс ограблен по пути на запад!

Да я что, с ума сошел? Я снова прочел газету, едва веря своим глазам. Каких-то особых подробностей в статье не было. Там рассказывалось лишь о том, что известный молодой миллионер Уинтон Стоукс ограблен по пути в Сан-Франциско и у него пропал Ночной Король. А полиция уже искала известного преступника, который и совершил налет, пока отказываясь называть его имя.

Прошло немало времени до того, как я наконец смог собраться с мыслями, но даже тогда ни черта не понял. Меня посетила мысль, что Уинтон Стоукс мог просто ввести прессу в заблуждение, дабы защититься от возможных ограблений в будущем. Но очень скоро понял, что это не так, потому что Стоукс вернулся в Нью-Йорк и никуда не собирался уезжать. Репортеры прознали, что он крайне возмущен, а вся полиция стоит на ушах и даже не думает останавливать поиски того самого преступника.

И затем меня будто по голове обухом ударило: это же Микки Финниган! Да, должно быть, это он. Только я никак не мог понять, как этому болвану удалось то, что не удалось мне. Невероятно. Но Микки и правда — единственная живая душа, помимо нас троих, которая знала этот секрет.

Я был вне себя от ярости. Затем смирился с тем, что все уже кончилось. Даже почувствовал себя чуточку счастливым от этого.

Первым делом я хотел узнать у кого-нибудь о том, где Микки сейчас скрывается. Тем же вечером я отправился в «Подвешенного кота», чтобы попытаться раздобыть информацию.

И как вы думаете, кого я там нашел, прямо в одном из темных уголков клуба? Микки Финнигана собственной персоной! Что ж, у этого кретина как раз только на это могло хватить ума. Он не спеша потягивал какой-то напиток, и его лицо не выражало ровным счетом ничего.

Я подошел к его столику и присел рядом.

— Здорово! — сказал я дружелюбно.

— Здорово, — с мрачным удивлением ответил он.

— Микки, у меня к тебе предложение — поделись со мной половиной!

— Половиной чего?

— Ты прекрасно знаешь — половиной выручки с Ночного Короля.

Он раскрыв рот смотрел на меня и молчал.

— Я знаю, что он у тебя, — нетерпеливо наседал на него я, — и ради твоего же блага тебе лучше со мной поделиться, Микки Финниган, понимаешь, о чем я толкую?

— Да о чем ты?

— Да перестань уже! Если тебе так свезло, то ты и мне обязан, ведь это я подкинул тебе подсказку. Так что все будет честно. А если ты не согласишься, то я пойду отсюда прямиком в полицейский участок и поведаю копам, у кого Ночной Король и где его найти!

— Послушай, дружок, у тебя явно не все дома. Как он мог оказаться у меня, когда ты первый сцапал его? Да, я сел на поезд и решил попытать удачи. Но слишком устал и свалился спать, а когда очухался — Стоукса и след простыл! Кто в таком случае, по-твоему, стаптил его?

— Я и не знал, что ты такой хороший актеришка, Микки! Но, сколько ни старайся, меня не одурачишь. Итак, ты отдаешь мне половину всех денег или как?

— Я знаю, что это ты его прибрал и лжешь тут, не могу только понять, на кой черт!

— Микки, — взмолился я, — Микки, мы всегда неплохо ладили. Просто отдай мне камень, Микки! Покажи его мне! Дай мне его увидеть!

— Ты явно напился, дружок.

— Последний раз тебя спрашиваю, Микки — мы партнеры?

— Держи карман шире!

Я встал.

— Ну ладно, — прорычал я, — ладно, Финниган, до скорого! Ты знаешь, куда я иду!

— Да к черту иди! — буркнул Микки.

Во мне горел лишь праведный гнев, направленный на одного Микки Финнигана. Я забыл обо всем другом, кроме жажды мести. Я решил отправиться прямиком в штаб-квартиру полиции. На миг я замешкался, подумав, что они могут искать и меня после неудачной попытки ограбления Стоукса. Но я обнадежил себя мыслью о том, что никто меня не узнает, ведь у Стоукса не было ни одной моей фотографии, а кроме того, меня даже вознаградят за помощь в поимке настоящего преступника.

Я стал вспоминать драку и то, как Микки Финниган выбил мне зубы, что только еще больше раззадорило меня. Я пошел прямиком в штаб-квартиру.

Я вошел внутрь с высоко поднятой головой и, уверенно шагая, как настоящий законопослушный гражданин, подошел к одному из полицейских и поинтересовался, где находится кабинет главного инспектора.

Копы провожали меня такими странными взглядами, которые я впервые испытывал на себе. Когда я спросил их о том, где мне отыскать главного инспектора, двое или трое из них в большой спешке направились в сторону его кабинета.

Когда туда вошел и я, он смотрел на меня, выпучив глаза.

— Ох, бог ты мой! — Он сглотнул.

— Инспектор, — торжественно молвил я, — мне известно, кто украл Ночного Короля, и я знаю этого человека — Микки Финнигана!

Он некоторое время молча рассматривал меня с забавным выражением лица.

— Вы ошибаетесь, Хокинс, — наконец неторопливо заявил он. — Мы не Финнигана ищем, а вас.

— Меня? Меня?! Это еще п-почему?

— Потому что у вас Ночной Король.

— Что?!!

— Он у вас, и, более того, вы его вернете.

— Да кто вам такое сказал?

— Мистер Стоукс. И я свяжусь с ним в ближайшее же время и сообщу, что вы у нас.

— Мистер Стоукс?! — заорал я. — Мистер Стоукс? Да этот парень рехнулся! Звоните ему, звоните немедля! Он знает, что это ложь! Он должен знать!

Когда передо мной появилось сияющее своей надменной улыбкой лицо Уинтона Стоукса, я едва мог держать себя в руках.

— Какого черта все это значит? — закричал я. — Ты прекрасно знаешь, что я не отнимал у тебя твою блес-тяшку! Знаешь это, как и я, не правда ли?

— Конечно знаю, — ответил он мягко, — но видишь ли, я знаю чуть более твоего.

Копы вокруг нас ухмылялись до ушей.

— И что тут смешного? — зло спросил я.

— О, боже мой! — не сдержался один из них.

— Нам следует все объяснить этим господам, — сказал Уинтон Стоукс. — Ты одурачил меня, Хокинс, и это тебе комплимент, которого окружающие меня люди удостаиваются крайне редко. Я поверил, что ты честный и добропорядочный работник, и выбрал тебя для ответственного задания. Видишь ли, мне нужно было взять с собой Ночного Короля, спрятав его в таком месте, где бы никто не догадался его искать. Но, хоть я и доверял тебе, все равно не хотел проверять судьбу на прочность и зря искушать тебя самого. Поэтому ты послужил мне верно, сам этого не зная. Единственным, кому я доверил этот секрет, был мой давний друг, по совместительству — зубной врач. Что же, в итоге все вышло даже еще более неожиданно, чем я предполагал. Открой-ка рот!

И в следующий миг я издал дикий, животный рык, и если бы копы вовремя не схватили меня, то я бы набросился на Уинтона и убил бы его на месте. Потому что после того, как я открыл рот, он вынул оттуда мой зуб, мой искусственный зуб. Который на самом деле и был Ночным Королем!

Около 1926 г.