Мужчина, достойный любви

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Майкл стоял в нерешительности у номера Элизабет. Уже почти одиннадцать, и кроме того, возможно, она не одна. Эта мысль в гораздо боль­шей степени, чем позднее время, удерживала его от того, чтобы постучать. Но вот в его памяти вновь возник образ Грега Рафферти, холеного, уверенного в себе, и он понял, что не уснет, пока не поговорит с Элизабет. Как она может встре­чаться с таким типом? Конечно, он смотрится и, возможно, у него куча денег, но он явно ей не пара! Он только еще больше усложнит ее и без того запутанную жизнь.

Конечно, не его это дело, но ведь они с Эли­забет старые друзья. Он просто должен, как друг, сказать ей все, что думает. Может, ей необходи­ма точка зрения именно мужчины, чтобы убе­диться, что Грег Рафферти не сделает ее счастли­вой.

Майкл улыбнулся про себя. Кого он обманы­вает? Он просто желает убедиться, что она не выкинула его из головы. Набравшись в конце концов решимости, он постучал в дверь.

Элизабет замерла на полпути между ванной и кроватью. На ней был шелковый цветастый хала­тик, едва доходящий до колен, волосы рассыпа­лись по плечам. Халатик был накинут прямо на голое тело, а на лице — никакой косметики. Она не собиралась открывать дверь. Стук повторился.

—Кто это? — спросила она.

—Майкл.

Ее бросило в дрожь при звуке знакомого ти­хого голоса. Майкл! Что ему нужно? Сначала она подумала, что его приход, возможно, связан с сексом, но тут же усомнилась. Скорей всего, он хочет поговорить о работе или условиться о встрече на завтра.

— Элизабет, впусти меня!

— Уже поздно, — сказала она, подходя к две­ри. — Чего ты хочешь?

—Я не могу разговаривать через дверь. Разве что есть причина, по которой ты не можешь впустить меня? Ты не одна?

—Одна, — ответила она поспешно, смешав­шись на какой-то момент, затем отодвинула ту­гую щеколду и открыла дверь ровно настолько, чтобы можно было его разглядеть. — Ну?..

—Я хочу поговорить с тобой, Лайза, и кля­нусь, не уйду, пока своего не добьюсь. — Он на­жимал на дверь не резко, но настойчиво, пока она не сделала шаг в сторону и не впустила его.

Нервно скрестив руки на груди, она выдержа­ла его пытливый взгляд. На нем была все та же одежда, что и утром, когда он уходил с Кристой. При мысли о другой женщине ее насторожен­ность перешла в негодование.

— Выкладывай, зачем пришел?

—Ты выглядишь… очень мило, Лайза! — Его голубые глаза заблестели. — Никогда еще я не видел тебя такой…

—Что дальше? — прервала она. — Я собира­юсь спать.

—Да, я вижу.

—Как прошел вечер с Кристой?

—Жарковато было.

Она выгнула бровь.

—Вот как? Впрочем, детали меня не интере­суют…

—Я имел в виду «Чилийский рудник», а не партнершу. Криста — прекрасная женщина, но она не… ты!

Запинка в его словах и взгляд, которым она сопровождалась, повергли ее в трепет. Элизабет застыла как зачарованная, когда он шагнул к ней. Плотно прижав руки к груди, она стояла за­таив дыхание, не в силах противиться, когда он наклонился и поцеловал ее. В голове мелькнуло лишь, что она пропала.

Не могло быть и речи о том, чтобы возму­щаться или сопротивляться, когда он вновь по­целовал ее — со страстью, удивившей их обоих. Элизабет не думала ни о прошлом, ни о буду­щем, а только о жарком, волнующем настоящем. Обняв его за шею, она вновь притянула его го­лову, когда он оторвался от ее губ.

Наконец ей удалось перевести дыхание, и, когда Майкл опять склонился над ней, она про­чла в его взгляде ожидание. Минутная пауза по­могла ей опомниться. Она внезапно поняла, что находится в номере наедине с Майклом и что тела их разделяет только тонкая шелковая ткань.

—Мне не следовало допускать этого, — сказ­ала она, наконец, — я сделала ошибку.

—Ошибка произошла десять лет назад, когда я так и не узнал, какое это наслаждение — твой поцелуй. Боюсь, что сейчас я рискую гораздо большим, чем сломанным носом.

Элизабет вспыхнула под его потемневшим взглядом.

—Майкл, пожалуйста! Не говори так…

—Почему бы и нет? Это правда! Какой сча­стье, что мы снова встретились! Мы потеряли массу времени, но получили второй шанс. — Он подался к ней, и хищный блеск, появившийся в его глазах, заставил ее инстинктивно отступить.

Она снова прижала руки к груди, словно защи­щаясь, а в голове у нее эхом звучали его слова. Нет, вовсе не второй шанс, а просто дела, из-за которых они оказались вместе. Боже, как она могла так забыться!

—Майкл, пора опомниться!

—Тебе или мне?

—Обоим. Мы здесь не затем, чтобы крутить роман!

—Почему нельзя совместить то и другое? — Он успокаивающе поднял руку, заметив всплеск ярости в ее глазах. — Знаю, возможно, это не этично. Между прочим, я весь в напряжении. Мне трудно думать еще о чем-нибудь, кроме те­бя и того, что скрывается под твоим халатиком!

Она вспыхнула. Вряд ли он успел получить об этом представление, хотя минуту назад она бук­вально прилипла к его телу.

—Уже поздно, и я собираюсь спать.

—Звучит обнадеживающе!

—Одна. — Она открыла дверь и застыла в ожидании.

Майкл какое-то время пристально смотрел на нее.

—Надеюсь, у тебя нет ничего серьезного с этим типом, который прикатил к тебе, не так ли?

—С кем?

—Неплохо! Ты даже не помнишь его имя!

—Конечно, помню. Грег Рафферти, — сказа­ла она поспешно. — Он хороший друг! — Ни за что на свете она не пожелала бы признаться, что сравнивала их и сравнение оказалось не в пользу Грега. Майкл и без того слишком высокого мне­ния о себе.

—Просто друг? — настаивал он.

—Это тебя не касается.

—А если касается?

—Нет! — Она вздохнула. — Видишь ли, Майкл, возможно, я создала у тебя неверное представление о наших отношениях. Припиши это моему любопытству.

—Любопытству? — повторил он, не веря сво­им ушам. — Вот оно что!

—Ну, мне, как и тебе, любопытно было уз­нать, сможем ли мы поладить друг с другом че­рез столько лет.

—Согласен, и ответ на этот вопрос оказался положительным. Между нами что-то есть, Лайза, и гораздо серьезнее, чем любопытство. Ты про­сто боишься признаться себе.

—Будь добр, уходи, а? — сказала она, не в силах сдержать отчаяние в голосе.

—Я ведь не отвечаю твоим требованиям, — продолжал он, словно не слыша ее слезной мольбы, — ни требованию содействовать твоей карьере, ни требованию зарабатывать большие деньги, ни твоим представлениям о преуспева­ющем мужчине!

—Все верно. Ты действительно мне не подхо­дишь. Ты слишком… — она замешкалась, подыс­кивая нужное слово, но так и не смогла най­ти. — Ты слишком счастлив, — сказала она, на­конец.

Услышав это, он разразился смехом.

—Я слишком счастлив! Ты, мой школьный товарищ, ставишь мне это в вину?

—Я поясню, что имела в виду. Ты восприни­маешь все в шутку. А жизнь не шутка, Майкл! У меня есть цели, которых я добиваюсь, образ жизни, который меня устраивает. Я не желаю вносить сумятицу в свои дела, проводя время с человеком, для которого не существует приори­тетов, который не признает упорного труда ради того, чтобы добиться успеха в жизни.

—Я тоже упорно тружусь.

—Когда? Между шутовством и развлечени­ями?

Улыбка сбежала с его лица.

— По крайней мере, в моей жизни есть все. А у тебя? Как насчет любви? Или ты и к ней под­ходишь со своими деловыми мерками?

—Нет, хотя бы потому, что я в ней не нуж­даюсь. Для меня работа на первом месте, а все остальное — на втором.

—Откуда это в тебе?

Она взглянула на него с настороженным вы­зовом.

—Что ты имеешь в виду?

—Почему работа тебе все заменила? Не свя­зано ли это как-то с твоим отцом, с твоей семь­ей?

— Почему ты так решил? Он пожал плечами.

—Потому что ты работаешь в компании, ко­торую организовал твой отец, и чуть ли не с фа­натизмом заботишься о своей репутации именно там. Давит ли отец на тебя, чтобы ты добивалась успеха, высоко держала его марку, честь семьи и все такое прочее?

—Нет, он не требует ничего подобного. Ты вряд ли сможешь это понять, — сказала она бес­помощно.

—А ты попробуй, объясни! — Он протянул руку, взял ее за подбородок и поднял ей голову так, чтобы она смотрела прямо ему в глаза. — По-моему, тебе необходимо с кем-то поговорить. Я прямо вижу, как твои мысли путаются, вижу, как ты держишь себя в ежовых рукавицах и как бы ты вела себя, будь твоя воля. Может, не надо так уж себя насиловать? Может, существует разумный компромисс?

Его слова были настолько точны, что Элиза­бет вздрогнула, как от боли. Никто еще никогда не понимал, с какими противоречивыми чувства­ми она подходит ко всему на свете. Но он оши­бается насчет компромисса. Если только она хоть в малом даст себе волю, ей никогда не добиться поставленных целей, и она так и останется сред­ней сестрой в семье — ни то ни се, всеми забы­тый ребенок.

Слезы ручьем хлынули из глаз, и она отстра­нилась от него.

—Компромисс исключается, Майкл! Это не для меня.

—А я думаю, что возможен. Я думаю, что в тебе есть многое такое, о чем ты даже не дога­дываешься. А иногда у тебя просто нет выбора. Ты должна брать то, что жизнь тебе предлагает.

—Выбор всегда есть, — заспорила она.

—Ты не права. — Он покачал головой с серьезным видом. — Возможно, со стороны ка­жется, что я легко принимаю жизнь, но это по­тому, что я знаю, как много в ней преходящего. Не то чтобы меня ничего не волновало, просто я стараюсь за второстепенным не упустить из поля зрения то, что более существенно. Ты же настолько серьезно ко всему относишься, что мне страшно думать, что произойдет с тобой, ес­ли ты потерпишь неудачу.

—Неудачу я потерплю, если только дам уве­сти себя в сторону, позволю тебе победить. Разве ты не этого хочешь? Ты стараешься отвлечь ме­ня, пускаешь в ход свои чары, чтобы заставить меня отказаться от борьбы за заказ.

—Ты так думаешь? У тебя в голове даже большая каша, чем я предполагал, если ты мо­жешь смешать поцелуй, которым мы только что обменялись, с какой-то грязной тактикой.

—Майкл, пожалуйста! Мне и так плохо, не изводи меня!

—Наоборот, я стараюсь тебе помочь. Между нами что-то происходит. Ты не можешь отмести очевидное в сторону и делать вид, что ничего не замечаешь.

—Мы соперники, Майкл! Мы выступаем друг против друга. Для меня это главное!

— Соперничество не будет длиться вечно.

— Разумеется, — согласилась она, сверля его глазами. — Но когда с ним будет покончено — покончено будет и с одним из нас, и я не ду­маю, что это пройдет бесследно.

Он щелкнул пальцами.

— Вот в чем дело! Человек, который, возмож­но, возьмет верх над тобой, тем самым переста­нет для тебя существовать, поэтому ты доволь­ствуешься теми, кто тебя ничем не задевает, как тот тип, с которым ты была вечером.

Элизабет вздохнула. Судя по всему, Майкл так просто не уйдет. Тот факт, что он совсем близко подобрался к правде, вызвал у нее жела­ние выставить его вон и хлопнуть дверью у него перед носом. Она не хотела выслушивать его больше ни под каким видом.

— Возможно, ты прав, — сказала она, нако­нец. — Однако вернемся к тебе. Я допускаю, что между нами было какое-то притяжение, чистая физиология, ничего больше, но считай, что все уже позади. Ты совершенно испортил мне школьные годы, — ее голос внезапно дрогнул, и глаза наполнились слезами, — всякий раз, когда я пыталась чего-то добиться, всегда вмешивался ты. Мне приходилось рассказывать дома, что я вновь проиграла, что все потеряно. В такие мо­менты я тебя действительно ненавидела. И хуже всего было то, что тебя это совершенно не вол­новало. Ты упивался своими победами.

Она покачала головой. Ей казалось, что после таких ее слов Майкл вылетит за дверь, но он да­же не шевельнулся.

— О Лайза, я не знал! — Он заключил ее в жаркие объятия, не обратив внимания на слабый протест. — Тогда мы были детьми. Если я и вы­ступал против тебя, то только потому, что ты са­ма вдохновляла меня, хотелось в чем-нибудь от­личиться. Я никогда не думал о том, каково при­ходится тебе. Внешне ты всегда выглядела такой уравновешенной, знающей себе цену! К стыду своему, за внешней стороной я больше ничего не видел.

— Да, зато теперь видишь. — Она фыркну­ла, чувствуя, как ее раздирает желание, чтобы он убрал свои руки и чтобы он обнял ее покрепче.

— Но теперь многое изменилось. Мы уже взрослые. Мы уже не стараемся доказать, что один лучше другого. Почему бы не признать, что мы оба чего-то стоим?

Элизабет подарила ему слабую улыбку, пока выбиралась из его объятий.

— Опять ты туда же, ищешь компромисс, ста­раешься сделать всем хорошо. — Она покачала головой, когда он попытался возразить. — Я не критикую. Просто мне трудно проглотить такую наживку, хотя она и выглядит неплохо. Пожа­луйста, уходи, а, Майкл? Мне надо хоть немного отдохнуть до утра. Впереди непочатый край ра­боты!

—Ну, хорошо! Я пойду. Но покоя от меня не жди, Лайза. Это я могу тебе обещать!

—Ты можешь мне еще что-то обещать? — резко хмыкнула она. — Что тебе от меня вооб­ще-то нужно? Через пару дней мы вернемся каждый к своей жизни, и не пытайся меня убе­дить, что я тот тип женщин, за которыми ты увиваешься.

—Опять все сначала! — Он взял ее за талию и заглянул в глаза, в которых мелькнуло отча­яние. — Ты упрямая, чокнутая на работе, слиш­ком серьезная, но вместе с тем, я думаю, самая волнующая, самая интересная и самая сексуаль­ная женщина из тех, которых я знаю!

Тихий его голос зачаровывал, и Элизабет смотрела на него, замерев, чувствуя, как взаим­ное притяжение между ними с каждой секундой крепнет. Еще чуть-чуть — и она вновь оказалась бы в его объятиях и уже не возражала бы…

В этот момент открылась дверь номера на­против, и пожилая женщина с бигуди в волосах уставилась на них.

—Ради всего святого, что здесь происходит? Можно в этом отеле хоть немного поспать? — Ее глаза подозрительно прищурились, когда Майкл начал ухмыляться. — Послушайте, вы же не из этого номера, так ведь?

— Нет, не из этого, — твердо сказала Элиза­бет, — и ему пора уходить.

— Как только получу от тебя прощальный по­целуй, любимая. Ты же знаешь, что иначе я не смогу заснуть.

Элизабет пронзила его разгневанным взгля­дом.

— Не тискай меня!

— Пожалуйста, дорогая, не сердись. — Он по­слал женщине через плечо чарующую улыбку. — Она немного расстроена из-за того, что мы не смогли сегодня пообедать вместе.

— Гмм, почему бы вам не поладить? — Жен­щина скрестила руки на груди, продолжая на­блюдать за ними.

— Майкл, уходи! — Элизабет никогда не лю­била сцен, а тут поневоле становилась участни­цей еще одной, уже второй за этот день.

— Нет, пока не поцелуешь. Я могу и подож­дать. Сдавайся!

— Может, позвать управляющего? — спросила женщина с явным интересом.

—Это пошло бы тебе на пользу, — мягко сказала Элизабет и затем обратилась к женщи­не: — Пожалуй, нет необходимости.

—Эй, что происходит? — отозвался какой-то мужчина, открывая дверь дальше по коридору. — Марго, здесь что-то случилось!

Его жена с лицом, покрытым кремом, выгля­нула из-за его плеча.

— Что такое? Пожар?

—По-моему, похоже на скандал.

Элизабет вспыхнула от смущения.

—Видишь, что ты наделал?

—Я не уйду, пока ты не поцелуешь меня на сон грядущий. — Майкл улыбнулся зевакам.

—Почему бы вам не поцеловать его, леди, и дать нам возможность поспать? — мрачно бур­кнул мужчина.

—Хорошо. Я сдаюсь! Если хочешь поцеловать меня в присутствии всех этих людей — целуй.

—Нет, я хочу, чтобы ты сама меня поцелова­ла, — поправил он.

—Никогда!

—Тогда я не уйду.

—Сейчас заявится управляющий, и нас вы­ставят из отеля.

—По крайней мере, вместе.

—Ты невыносим.

—А ты восхитительна. — Он наклонил голо­ву, понизив голос до шепота. — Ну же, поцелуй меня, любимая!

Элизабет встала на цыпочки и приблизила лицо, намереваясь только слегка коснуться его губ, но даже этого оказалось достаточно, чтобы она позабыла обо всем на свете. Он обнял ее, и ее губы жадно разомкнулись, чтобы ощутить кончик его языка.

В холле раздался гром аплодисментов, и Эли­забет торопливо отпрянула, закрыв лицо руками.

—Неплохо, приятель! Но, возможно, вместо коридора тебе лучше продолжить это дело в но­мере, — высказался мужчина.

—Прекрати, Джордж! Ты смущаешь девушку! — одернула его жена, увлекая за дверь.

Женщина из номера напротив пробормотала что-то под нос и тоже убралась, оставив их од­них.

— Теперь уходи! — сказала Элизабет, стараясь придать голосу хоть нотку негодования, но вне­запно ощутила, что ситуация смешна до неправ­доподобия. Сначала она захихикала, а затем раз­разилась смехом, под изумленным взглядом Майкла усилившимся еще больше.

— Надеюсь, это не истерика?

—Ты сумасшедший, Майкл Стаффорд, и ме­ня делаешь такой же.

—Рад, что хоть это мне удается, по крайней мере, пока. — Он шагнул к ней, но она выверну­лась из-под его рук и шмыгнула в свой номер, закрыв за собой дверь на щеколду.

— Спокойной ночи, Майкл!

— Приятных снов, Лайза! — сказал он мягко. Элизабет прижалась лбом к стене, ее улыбка угасала по мере того, как стихал звук его шагов по коридору. Какой нелепый и невозможный че­ловек! Везде, где он появляется, всегда возникает хаос! Но, Боже, когда она с ним, она словно ожи­вает, ощущает себя любимой и желанной — со­всем другой Элизабет Палмер, — а может, про­сто ее второе «я» спустя десять лет получило право на существование? Она еще раз убедилась, что дверь закрыта. Вот так же ей надо поступить и с Майклом: закрыть сердце на замок, пока он окончательно не вскружил ей голову!

Элизабет намеревалась отправиться в парк с утра пораньше, чтоб исключить возможность встречи с Майклом, Кристой или Эдом. Но ее планы были нарушены ранним звонком Чарли Хейварда. Он собирал их всех к полдесятого.

Ее беспокойство, вызванное мыслью о встре­че с Майклом, сменилось новыми опасениями. Вдруг Чарли уже принял решение? Или, может быть, собирается изменить правила игры? В от­личие от Майкла она не любила сюрпризов.

Майкл! Она провела полночи, думая об их разговоре, о сцене в коридоре. В какой-то степе­ни она ненавидела его за то, что он устроил из нее зрелище для зевак. Она не любила терять го­лову, а вчера вечером явно утратила над собой контроль, особенно когда оказалась в его объя­тиях. Угораздило же ее целоваться в присутствии всех этих людей! Она никогда не позволила бы себе ничего подобного с Грегом! Хотя, конечно, Грег и не допустил бы, чтобы такая ситуация возникла. Он слишком добропорядочен, даже за­уряден для этого, впрочем, как и она.

Элизабет вопреки себе улыбнулась. Майкл дьявол, это верно, и иногда, в редкие безумные минуты, ей действительно хотелось, чтобы между ними что-то произошло. Но затем она заставляла себя обратиться к здравому смыслу. Для Майкла нет места в ее жизни, так же, как и ей — в его. Они слишком разные для того, чтобы стать даже друзьями.

«А как насчет того, чтобы стать любовника­ми?»

Она задержалась при входе в кабинет Чарли, во рту вдруг пересохло. Майкл стоял за одним из стульев, одетый в узкие серые брюки и голубую спортивную рубашку. Его волосы отливали золо­том в лучах солнечного света, струящегося в ок­на, а лицо в профиль показалось ей необыкно­венно привлекательным. Плохое начало!

—Доброе утро, Элизабет! — сказал Чарли, и лица всех присутствующих обернулись в ее сто­рону.

—Доброе утро! — Она прошла в комнату и улыбнулась.

—Теперь, когда все в сборе, давайте начнем! — Чарли сделал паузу, окинув каждого любопыт­ным взглядом. — Криста, как я понимаю, пока только одна посетила мой аттракцион с горками.

—Да, сэр! Незабываемое впечатление! Я до сих пор не могу опомниться! Вы превзошли се­бя, создав такое чудо!

—Рад, что вам понравилось! А как вы, Майкл?

—Приберегаю ваше чудо напоследок. На за­куску, как говорят!

—А вы, Элизабет?

—Присоединяюсь к Майклу. Я имею в виду, что оставила его напоследок, — ответила она, избегая понимающего взгляда Майкла.

—Эдвард?

—Право, не знаю, есть ли необходимость по­сещать это чудовище, — холодно ответил Эд.

Все едва не разинули рты от удивления, а Чарли задумчиво прищурил глаза.

—Вам не нравится этот аттракцион?

—Я вообще не люблю никаких таких аттрак­ционов, сэр. У меня слишком слабый желудок для перегрузок. Надеюсь, вы понимаете, что это никоим образом не повлияет на мою способ­ность сделать для вас проект.

— Нет, не понимаю, мистер Гоффман! Я ведь с самого начала предупредил — каждый из вас должен побывать на всех аттракционах, чтобы получить право бороться за заказ. Буду счастлив лично вместе с вами прокатиться на горках!

Эд в шоке уставился на него.

—Вам не кажется это абсурдным, мистер Хейвард? Вы не можете никого насильно поса­дить в столь опасную штуку, как эта перекручен­ная груда металла!

—Конечно, не могу, более того, даже не хо­чу! Я понимаю, что некоторые люди испытывают страх перед острыми ощущениями. Я очень здра­вомыслящий человек… — он сделал паузу, ода­рив всех холодной улыбкой, — но не могу быть рациональным там, где речь идет о моем парке. Мне нужно, чтобы специалист по рекламе полю­бил «Азартный мир», каждую его частицу! Если вы не можете посетить этот аттракцион, считайте себя отстраненным!

Элизабет судорожно перевела дыхание, а Эд Гоффман явно был ошарашен таким поворотом событий.

— Ну что же, на нет и суда нет. Но вы дела­ете большую ошибку, о которой еще пожале­ете. — Он встал и вышел из кабинета, оставив всех в растерянности.

После долгой паузы Чарли взглянул на остальных.

—Есть желающие последовать его примеру?

—Нет, — ответила за всех Элизабет, на что последовал одобрительный кивок Чарли, тогда как ее сердце заныло от дурных предчувствий. Она подумала, что вряд ли ей удастся избежать проклятого металлического монстра, хотя в душе все еще теплилась надежда. Возможно, Эд просто не подкрепил свои слова должным образом. Не предложил Чарли ничего взамен. Что касается ее, то ей нужна сделка на любых условиях!

Пока она в голове прокручивала возможные ходы, Чарли продолжал знакомиться с их впечат­лениями, накопившимися за истекшее время, за­тем откинулся с удовлетворенным видом на спинку стула.

— Ну, у нас в запасе еще несколько дней! На­деюсь, что оставшиеся трое сделают за это время все возможное! — Он встал, давая понять, что совещание окончено, и Криста, показав пример остальным, направилась к выходу.

Когда Элизабет двинулась вслед за ней в ко­ридор, Чарли положил Майклу руку на плечо.

— Можно вас на минуту задержать?

Майкл кивнул и повернулся к нему. Криста и Элизабет обменялись на пороге вопрошающими взглядами.

— Что бы это могло значить? — пробормота­ла Криста.

Элизабет нахмурилась.

—Даже не представляю! Полагаю, нам лучше уйти.

—Конечно, — согласилась Криста и… при­близилась к полуоткрытой двери.

Элизабет непроизвольно последовала ее при­меру, и чувство вины за то, что она подслуши­вает, тотчас же улетучилось, когда до нее доне­слись слова Чарли:

—Мне бы хотелось, чтобы вы вошли в кон­такт с теми футбольными игроками, о которых я говорил. Мнение знаменитостей — это не шутка!

—Посмотрю, что мне удастся сделать, — от­ветил Майкл.

Чарли улыбнулся и сказал Майклу что-то так тихо, что нельзя было расслышать. Его слова со­провождались дружеским похлопыванием по пле­чу. Завидев этот жест, Элизабет почувствовала, как ее охватывает глухой гнев. Итак, Майкл на­шел лазейку — опять! Опять она опростоволоси­лась! Его поведение минувшей ночью — просто попытка выбить ее из колеи, пока он подберет ключи к Чарли.

— Так-так-так, — бормотала Криста, пока они вместе шли по коридору. — Похоже, наш мальчик имеет пару карт в рукаве.

Элизабет бросила на нее острый взгляд.

— Вы о чем? Криста улыбнулась.

— Я могу играть с любым, если играют по правилам… — Она пожала плечами и ушла, предоставив Элизабет в одиночестве собираться с мыслями. Должен же быть какой-то способ пере­ключить внимание Чарли с Майкла. Пусть этот хитрец поддерживает связи со знаменитостями, но в рекламе он новичок… Точно, она сможет что-нибудь придумать, чтобы его обойти.

Она прошла коридор и остановилась при вхо­де в вестибюль. Телевизор, висящий высоко в уг­лу, показывал какое-то шоу, вернее, сборную со­лянку.

Вот рыжеволосая дикторша начала комменти­ровать последние модели летнего сезона… Но внимание Элизабет привлекли не сменяющиеся на экране купальные костюмы, а сама дикторша, Этна Дейн, — женщина, с которой она поддер­живала знакомство. Элизабет щелкнула пальца­ми. Национальное телевидение! Вот против чего Чарли не устоит!